Текст книги "Герой ее романа"

Автор книги: Инга Берристер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Подождав немного, пока по ровному, размеренному дыханию убедился, что Дженнифер спит, он осторожно, чтобы ненароком не разбудить ее, выскользнул из постели. Ему необходимо было идти к Майклу. Нужно было проследить, чтобы старика, как и рекомендовал лечащий врач, осмотрел специалист-кардиолог. Визит был назначен на этот вечер. И он обещал мистеру Элиоту, что к этому времени будет у него дома.

Так получилось, что у него не нашлось свободной минуты сказать Дженнифер все, что накопилось в душе. Ее рассказ о трагической судьбе отца разбередил ему сердце. Дженни и ее отец были так близки. Уход из жизни дорогого ей человека наверняка стал для девушки потрясением, от которого она так до конца и не оправилась. И все же Мэттью почему-то был уверен, что это был несчастный случай. Нелепый и от этого еще более трагический.

Как, однако, все складывается! Движимый каким-то шестым чувством, он сегодня приехал к ней. Это был порыв, стихийно принятое решение, которому он не смог противостоять. Логика отступила на задний план. Хотя здравый смысл подсказывал ему, что глупо и бессмысленно ни с того ни с сего заявляться к Дженнифер и признаваться ей в своих чувствах, другая часть его «я» нашептывала, что пора на что-то решаться. Что с каждым днем ему будет все труднее оживить пылавшую некогда в их сердцах страсть. Кто знает, а вдруг это его последний шанс… Настал момент вновь испытать судьбу, и в Мэттью проснулся игрок.

В том, что только что произошло, явно не обошлось без волшебства. Дженнифер все еще любит его. Сам Мэттью стал старше и мудрее. Он не мог не признать, что сильно изменился с тех юношеских лет, утратил присущий молодости эгоизм, беспечность и максимализм в принятии решений – все то, что раньше толкало его на достижение только своих целей, своих планов и замыслов, отчего он не раз пытался навязать свою волю Дженнифер.

Теперь же все изменилось. Потребовалось не так уж много времени, чтобы открыть для себя, что без нее все его мечты, все надежды на будущее призрачны, пусты и неосуществимы. Да, ему было приятно осознавать, что он помогает людям, что его деятельность направлена во благо страждущему человечеству, однако при этом его ни на минуту не покидало ощущение неизбывного одиночества.

И дело даже не в осторожных, а порой очень даже откровенных и недвусмысленных предложениях женщин подарить ему свое общество и свою любовь. Просто всем им было далеко до его возлюбленной.

Мэттью не раз повторял себе, что Дженнифер, приняв решение остаться с отцом, обрекла тем самым себя на неудачу в личной жизни. Однако, получив известие о том, что она якобы вышла замуж и ждет ребенка, он понял, что еще неизвестно, кто выиграл в этом поединке амбиций, а кто проиграл и кому из них выпало больше душевных страданий.

Интересно, невесело размышлял Мэттью, а как бы он поступил, если бы в должное время узнал о том, что пошел на поводу у глупой сплетни, так и не удосужившись докопаться до истины?

Пусть сейчас Дженни немного поспит, придет в себя после бурных событий сегодняшнего дня. А потом, когда кардиолог обследует Майкла, он обязательно позвонит ей и пригласит куда-нибудь в ресторан на романтический ужин, после чего они… Не доведя мысль до конца, Мэттью открыл дверцу автомобиля.

Господи, если бы не этот глупый слух о ее замужестве, он, наверное, вернулся бы сюда раньше. Гораздо раньше. Воображение немедленно нарисовало ему образ двух детей: мальчика, с глазами, как у его матери, и хорошенькую девчушку.

Зачем пытаться обмануть самого себя – любовь к Дженнифер никогда не угасала в его сердце. Все эти годы он не переставал любить ее. Развернув машину, Мэттью бросил взгляд назад, на окна спальни Дженнифер. Искушение сию же минуту вернуться в ее объятия было столь велико, что… Не забывай, тебя ждет Майкл, одернул он себя.

Майкл! Вот кто ввел его в заблуждение, заставил усомниться в разумности ее предложений. Надо будет обязательно переговорить со стариком, постараться переубедить его.

Как трудно даются ему эти мили, отдаляющие его от дома любимой. Но он не должен непрестанно думать о ней. По крайней мере, пока сидит за рулем и должен следить за дорогой.

10

Мисс Уинслоу пробудилась, резко вынырнув из сна, который только что ей пригрезился. Ей снилось, что они с отцом идут берегом какой-то незнакомой реки. Отец держит ее за руку – так, как в детстве, когда Дженнифер была маленькой девочкой. Вот он остановился и с улыбкой показывает на рыбок, резвящихся на мелководье у корней тростника. Вода такая чистая и прозрачная, что она без труда разглядывает речное дно. Однако дальше, там, где река впадает в море, вода уже глубже. Неожиданно испугавшись, Дженни подается назад, еще крепче сжимая отцовскую руку.

Тот смеется над ней и успокаивает, уверяя, что бояться не надо и что он ее любит…

На глаза девушки навернулись слезы. Она понимала, что это слезы любви, а не слезы печали. Приподнявшись на локте, но не вставая с постели, она заметила записку лежавшую на соседней подушке. Взяла ее дрожащими руками, развернула, и тотчас сердце ее затрепетало от радости.

«Я люблю тебя!» – было написано в ней знакомым размашистым почерком. Я люблю тебя…

Дженнифер закрыла глаза. Мэттью любит ее и не верит, он сам сказал ей об этом, в то, что ее отец добровольно ушел из жизни. Выскользнув из постели, она прошлепала босыми ногами к окну спальни. Уже начинало светать. Автомобиля Мэттью под окном не оказалось. Она не имела ни малейшего представления о том, куда он уехал, однако какое-то шестое чувство подсказывало ей, что тот скоро вернется.

Я люблю тебя, написал Мэттью в записке. Уж если слова эти выведены его рукой, значит, так оно и есть. К чему сомнения! Все ее тело болело, причем ощущение это было и знакомо, и незнакомо ей. На ее коже все еще оставался его запах, неповторимый, ни на какой другой не похожий. Закрыв глаза, Дженнифер вообразила, что ее любимый все еще с ней, нежно и трепетно ласкает ее. Затем она поймала себя на мысли, что совершенно не представляет, что ждет их впереди.

Мэттью мог бы, как он заявил во время их жаркого спора в доме Майкла, жить везде, где только захочет. Роль, которую он теперь играет в программах ООН, больше не требует то него непосредственного участия в добровольческих акциях в далеких африканских странах. А работа обязывает Дженнифер жить именно здесь, в Честер-Хиллз. Да, но ведь совет отказался дать добро начинаниям, о которых она так мечтала. Так что теперь она и сама не уверена, стоит ли ей оставаться в родном городе.

Благотворительную деятельность, начало которой положил ее отец, в дальнейшем можно осуществлять и без ее непосредственного участия. Дженнифер Уинслоу вряд ли тем самым бросит тень на его светлое имя. Все, в этом городе у нее ни перед кем нет никаких обязательств. Ничто ее здесь не удерживает. Она может уехать отсюда куда глаза глядят, устроиться там, где ей приглянется. Они могут уехать вместе с Мэттью – туда, куда пожелает перебраться он. Если, конечно, пожелает.

Я люблю тебя, написал он. Нет, ему, конечно, хотелось сказать: я хочу тебя… ты мне нужна… желаю всегда быть вместе с тобой… моей женой… матерью моих детей.

Дети. Дженнифер осторожно прикоснулась к животу. Наверняка эта неистовая вспышка страсти не прошла бесследно и в ней затеплилась искра новой жизни, жизни их будущего ребенка. Отец обрадовался бы, узнав, что дочь в скором времени подарит ему внука и внучку.

Отец. Дженнифер зажмурилась, затем снова открыла глаза. Прав ли Мэттью? Или он просто пытался успокоить ее?

Она направилась в ванную комнату и торопливо приняла душ. Ей кое-что предстоит сделать, кое-куда съездить.

– Мистеру Кингсли удалось приободрить Майкла, так что теперь он не будет в такой степени зависеть от тебя, – с непререкаемым видом произнесла Хейзел, обращаясь к Мэттью.

Разговор происходил на кухне в доме Майкла. Врач-кардиолог только что ушел. До этого он внимательно осмотрел старика и объявил, что тот находится в превосходной для его возраста физической форме и может рассчитывать еще как минимум на десяток лет жизни.

– Просто ему одиноко. Оттого и чувствует себя уязвимым, – сказал Мэттью, адресуясь к Хейзел.

– Но это еще не значит, что ты должен позволить ему впасть в полную от тебя зависимость. В конце концов, ты ведь тоже имеешь право на личную жизнь, – добавила она с кокетливой улыбкой, а затем продолжила: – Кстати, что касается твоей личной жизни, мне хотелось бы знать, найдется ли в ней место для ужина в моем обществе.

– Понимаешь, Хейзел, боюсь, что у меня…

Нет абсолютно никакого желания. Единственная женщина, к которой сейчас он стремится, – это Дженнифер.

Когда однажды она заявила ему, что между ними все кончено, лишь уязвленная мужская гордость не позволила Мэттью попытаться отговорить ее от поспешно принятого решения. Если бы он только знал, что заставило ее тогда произнести эти роковые слова!

Она же, со своей стороны, приложила все мыслимые усилия для того, чтобы истинной причины он так и не узнал.

Уехать от Майкла ему удалось позднее, чем он рассчитывал. Старику хотелось поболтать с ним, обсудить мнение специалиста, у Мэттью же не хватило мужества прервать рассуждения бывшего наставника, признаться, что его ждут не менее важные дела.

– Куда ты собрался на ночь глядя? – запротестовал Майкл, когда Мэттью все-таки сказал, что спешит.

Он позвонил ей от Майкла. Но трубку Дженнифер не сняла, и Мэттью сделал вывод, что его любимая, должно быть, еще спит. Однако, подъехав к ее дому, он увидел, что машины нет на месте. И почувствовал укол раздражения.

Конечно, он не сказал ей, что вечером обязательно вернется, но можно было и догадаться. О чем догадаться? Разве она обязана сидеть как привязанная на одном месте и ждать его?

Можно, конечно, дождаться ее возвращения, сидя в машине. Однако, немного поразмыслив, Мэттью понял, куда Дженнифер укатила. Это была чисто интуитивная догадка, не подкрепленная никакой логикой. Но он не стал медлить ни минуты, завел двигатель и поехал в город.

На городской площади на скамейках маялись от безделья около десятка подростков. Не зная, чем себя занять, они жевали резинку и о чем-то лениво переговаривались. Все-таки Дженнифер права! Сначала ее доклад ошарашил Мэттью, и вот еще один повод для него усомниться в собственной правоте.

Впереди замаячила искомая цель – вернее, ее шпиль.

Когда Дженнифер впервые привезла его сюда, в Честер-Хиллз, она показала ему этот редкой красоты церковный придел. Здесь когда-то венчались ее родители, здесь и она сама надеялась в один прекрасный день сочетаться браком. Не одно поколение семьи Уинслоу нашло вечное успокоение на здешнем церковном кладбище, здесь же был похоронен и ее отец.

Подъехав к церковному приделу, Мэттью обнаружил припаркованный неподалеку автомобиль Дженнифер. Что ж, верно, иногда стоит прислушаться к внутреннему голосу.

Кладбище было пустынно и производило мрачноватое впечатление, но в то же время от него исходило ощущение умиротворенности и покоя. Ей раньше никогда не доводилось бывать здесь в столь позднее время. Она приходила сюда часто, но всегда днем, особенно в первые дни после смерти отца. Сейчас горечь утраты немного притупилась. Дженнифер потрогала надгробие, провела кончиками пальцев по высеченным на камне буквам.

Неужели я все-таки ошиблась. Ответь мне! Это был несчастный случай? Мне больно думать, что ты сознательно оставил меня, мысленно взывала она к праху отца. Неужели твоя гордость, неужели уважение окружающих были для тебя важнее моей любви? Как я ненавижу Джо Де Луку! Но порой мне кажется, что вместе с ним я ненавижу тебя! Вот Мэттью говорит, что никогда, ни при каких обстоятельствах не наложил бы на себя руки. Вы вечно критиковали друг друга, но это потому, что вы оба любили меня. Как трудно мне было делать выбор между вами, как я могла уехать с Мэттью, бросив тебя наедине с твоими страхами. Они и так стоили тебе жизни. Мне пришлось остаться. Пришлось защищать твое доброе имя, которое едва не запятнал этот проходимец Джо Де Лука.

– Дженнифер, послушай!

Она замерла на месте от испуга, потом резко обернулась, узнав голос Мэттью.

– Мэттью?! Ты? Что ты здесь делаешь? Как ты узнал, где я?

– Это мой маленький секрет, – нежно произнес он, подойдя к ней ближе.

– Я не могла не прийти сюда, – бесхитростно призналась она. – Мне нужно было поговорить с отцом, спросить его…

– Дженни, дорогая, почему ты никогда не рассказывала мне о своих страхах, о том, что тебя мучит и пугает? – перебил ее Мэттью. – Почему ты не доверилась мне?

– Ты прав, – согласилась Дженнифер. – Но как я могла переложить на твои плечи тяжкий груз моих проблем, моих сомнений. Ты ведь сам говорил, как важно для тебя иметь незапятнанную репутацию. Как я могла признаться тебе, что отец, по-видимому, покончил с собой, причем из-за того, что впутался в грязное дело, оказался причастен к денежным махинациям. Как я могла признаться тебе в этом? Как я могла выставить на всеобщее обозрение личную жизнь отца? Бросить тень на твою репутацию? А еще, – Дженнифер отвела взгляд в сторону, – мне казалось, что я мало что для тебя значу. Я думала, что твои замыслы, твои планы для тебя куда важнее, чем я. И боялась влюбиться в тебя до беспамятства. Боялась отдать тебе всю себя без остатка. Скажи, могла ли я быть уверена, что ты ответишь мне взаимностью?

– И поэтому ты сказала мне, что больше не любишь меня? Верно? И сейчас не любишь?

Дженнифер тряхнула головой.

– Люблю и не переставала любить, – прошептала она. – Как я мечтала, чтобы ты вернулся. Чтобы я могла сказать тебе, что передумала, переменила свое решение. Но ты так и не…

– Я? Я уехал и полгода провел вдали от тебя. Затем мне пришлось вернуться. Вот тогда-то мне и сказали, что ты вышла замуж и вы с мужем ждете ребенка.

– Ты ошибся, – снова покачала она головой. – Замуж вышла моя двоюродная сестра.

– Господи, ну почему я поверил, почему не постарался выяснить, навести справки. Пойми, я был в шоке, это известие сразило меня наповал. Как тяжело мне было, как горько… Я возненавидел тебя, дорогая. Для меня не существовало никого, кроме тебя. Ни одна женщина не значила для меня столько, как ты.

– Думаешь, мне было лучше? Я так хотела иметь семью, детей. От невозможности семейного счастья я впала в жуткую депрессию. – Дженнифер сделала паузу. – А однажды поняла, что без тебя мне счастья нет, и не будет. Я бы не хотела видеть отцом моих детей кого-то еще…

Она опустила взгляд на надгробие.

– Ты действительно думаешь, что это был несчастный случай?

– Конечно. Трагический, бессмысленный, как любая утрата, – заверил ее Мэттью.

– Несчастный случай, – задумчиво повторила Дженни. Она поцеловала кончики пальцев и снова прикоснулась к холодному камню. – Прощай, папа, – нежно прошептала девушка. – Покойся с миром! Да будет тебе земля пухом! Наверное, ты все-таки прав, – обернулась она к Мэттью. – Надеюсь, что ты прав.

– Конечно же прав, – отозвался Мэттью. Затем, протянув к ней руки, требовательно произнес. – Иди ко мне. Мне так не хватало тебя все эти годы! Я так хотел тебя, Дженнифер, что даже самому себе боялся в этом признаться. Я не смогу жить, если снова потеряю тебя. Представить себе не могу, как я жил без тебя все эти годы!

Дженнифер выпрямилась, позволила ему взять свои руки и доверчиво прижалась к нему. Тепло его ладоней наполнило ее какой-то младенческой безмятежностью. Нет, Мэттью наверняка прав – отец никогда бы добровольно не расстался с жизнью.

От этой мысли ей, как маленькой девочке, внезапно захотелось петь и кричать во весь голос. Ей казалось, будто с плеч у нее наконец свалилось неподъемное бремя. В мгновение ока куда-то ушли, улетучились, словно их никогда и не было, все ее душевные терзания, боль, отчаяние, горечь невосполнимой утраты. Образ Джо Де Луки оставил ее сознание, растворился, исчез, как тающий под жарким солнцем лед. В сердце ее не осталось места гнетущим чувствам – ее переполняло трепетное возрождение былой любви к Мэттью.

– Давай вернемся домой, – без всякого стеснения предложил Мэттью.

– Домой! – Дженнифер улыбнулась ему, и они отправились туда, где стояли их машины. – А где же он, этот дом?

– Дом – он там, где есть ты, моя славная, – ответил Мэттью и поцеловал ее.

До дома Дженнифер они доехали порознь, каждый в своей машине. На крыльце Мэттью решительно взял ключ из ее рук, вставил в замочную скважину и распахнул входную дверь. Они шагнули за порог, и, едва захлопнув за собой дверь, бросились друг другу в объятия.

– Как ты узнал, где я, как ты меня нашел? – спросила она, слегка освободившись от нежных и властных рук.

– Не узнал, а знал. И подумал, что неплохо бы нам с тобой выбраться поужинать в какой-нибудь ресторанчик.

– Похоже, сначала тебе придется утолить мой голод… несколько иного характера, – игриво произнесла Дженни.

– А мне почему-то казалось, что я уже насытил тебя, – подыграл ей Мэттью и тут же предложил, – но если тебе, моя милая, оказалось маловато, то я…

– Мэттью! – перебила она его. – А как же Майкл?

– С Майклом будет все в порядке! Именно поэтому я и вернулся.

И он рассказал Дженнифер о последних событиях.

– Кстати, что касается твоих предложений…

Дженнифер напряглась. Неужели они сейчас снова поссорятся?

– Мэттью, я не могу изменить мои планы, – поспешила она предупредить его. – Даже ради тебя. Мне известно мнение Майкла, да и других тоже. Но я искренне уверена, что пора взяться за дело.

– Полностью с тобой согласен.

Вот уж чего она меньше всего ожидала!

– Ты? Согласен?

– Разумеется, согласен и, признаюсь, сам не понимаю, почему вдруг Майкл с таким упрямством возражает.

– И мне непонятно, – вздохнула Дженнифер. – Просто он уже далеко не молод, вот и противится нововведениям.

– Что ж, попробую переубедить его, – пообещал ей Мэттью. – К сожалению, как его официальный представитель, я обязан выполнять любую его волю.

– Понимаю, – ответила она.

– Я вынужден поступать согласно его желанию, но это вовсе не означает, что я не имею права на собственное мнение, не имею права попытаться разубедить его, если он не прав.

– Думаю, тебе придется хорошенько потрудиться, если ты хочешь убедить университетское руководство, – огорченно заметила Дженнифер. – Будет действительно справедливо, Мэттью, если университет использует деньги в их подлинном назначении – пустит их на дело благотворительности, на программы финансовой помощи. Разве не так?

Мэттью удивленно посмотрел на нее.

– С чего ты взяла, что я буду этим заниматься? Уверяю тебя, ты ошибаешься. Я обратился в университет совершенно по иной причине. Согласись, настала пора ввести в университете технические дисциплины, чтобы студенты могли овладеть современными специальностями. Ведь это поможет им быть востребованными в будущем, Сколько можно импортировать мозги из-за океана. Нам нужны свои – молодые и энергичные – люди, с ясной головой, изобретательные, способные мыслить по-новому, оптимистично смотреть в будущее. Короче говоря, способные легко решать проблемы, с которыми мы постоянно сталкиваемся. Но прямо сейчас больше всего на свете мне нужна ты.

– Я?

– Да, ты!

На этот раз они занимались любовью неторопливо и нежно, наслаждаясь как величайшим даром небес каждым прикосновением, взглядом, жестом. Поцелуи они смаковали, как дорогое вино, радуясь тому, что каждую секунду открывают друг в друге что-то новое; доселе неведомое. К знакомой радости добавлялось счастье новых ласк, которым, казалось, не будет конца.

– Став взрослой женщиной, ты кажешься мне еще прекраснее, чем тогда в университете, – произнес Мэттью, ласково поглаживая бархатистую кожу Дженнифер.

– А ты стал просто неотразим, сразишь любую из нас наповал. Так что женщины всего мира – трепещите! – шутливо откликнулась Дженнифер. – Не веришь мне? Поинтересуйся у Хейзел Линч. Что она ответит тебе? – поддразнила она.

– Кто такая Хейзел Линч? – отозвался Мэттью и прильнул губами к ее соску.

Дженнифер зажмурила глаза от удовольствия.

– Докторша. Я готова выцарапать ей глаза – призналась она.

– Все равно тебе далеко до меня, когда я ревновал тебя к твоему гипотетическому супругу, – настаивал Мэттью. – Ты представить себе не можешь, как я страдал. Я был близок… – Он внезапно замолчал. – Но я сказал себе, что, кроме тебя, на свете еще много тех, кому я нужен. Твой отец, Дженнифер, тоже об этом знал и всегда помнил.

– Да, – шепотом согласилась Дженнифер. – Наверно, он так и думал.

В эти минуты ей было так радостно и легко, что прошлое со всеми его неурядицами отошло далеко на задний план, а Мэттью, ее любимый Мэттью, теперь с ней, любит ее, ласкает, сжимает в объятиях. Она ни за что не допустит, чтобы он ушёл – просто не позволит, и точка. Никогда. Ни за что!

Гости ушли, и Рут собирала со стола посуду, составляя тарелки в стопки. Скотт мыл хрустальные рюмки, подаренные европейскими родственниками.

– Тебе не кажется, что Мэттью с Дженнифер переживают сейчас удивительное время? – спросила Рут.

– Дженнифер с Мэттью… с чего ты взяла? – непонимающе ответил ей вопросом на вопрос Скотт и нахмурился. – Да ведь они только что познакомились!

– Ах, Скотт! Неужели ты ничего не заметил?

– Не заметил чего? Они весь вечер и словом друг с другом не перемолвились, – возразил он.

В ответ Рут театрально закатила глаза.

– Да им не нужно ни о чем говорить! Странно, как можно было не почувствовать, да вокруг них даже воздух начинает пульсировать!

– Пульсировать? – серьезно переспросил Скотт. – Извини, дорогая, но это что-то из области медицины, анатомии. Воздух не может пульси…

– Да! Точно! – перебила его Рут. – Если не воздух, то их сердца. Да так громко, надо быть бесчувственным, чтобы не услышать. Нет, ты уж поверь мне, между ними явно что-то происходит! Господи, да ты вспомни, как они сжигали друг друга взглядом, того гляди дом загорится!

Настала очередь Скотта сделать театральный вздох.

– Послушай, дорогая, мне вовсе не хотелось бы разуверить тебя в твоих предположениях. Я знаю, что и ты, и Фиона, и Элис – женщины счастливые. Вам повезло, да еще как повезло! У всех у вас есть мужья. Да что там говорить, золотые мужья! Но… – Скотт охнул, потому что в лицо ему полетело кухонное полотенце, пущенное рукой Рут.

– Кому, нам повезло?

– Рут, послушай! Куда ты? – спросил Скотт, когда та поспешила к кухонной двери.

– Позвонить Фионе. По личному… по женскому делу!

– Тебе не кажется, что Рут обо всем догадывается, – озабоченно спросила Дженнифер, прижимаясь к Мэттью под пуховым одеялом. – Когда она нас провожала, то посмотрела на меня как-то странно.

– Даже если и догадалась, то, по крайней мере, не по моей вине, – поддразнил ее Мэттью. – Это не я давал волю ногам под столом.

– Я ведь уже сказала тебе, что это вышло случайно, – запротестовала Дженни. – Просто я потеряла туфельку.

– А я чуть не потерял контроль над собой. Но, в конце концов, какая разница, даже если она и догадалась?

– Ты не забыл, что мы дали друг другу слово нигде не появляться на людях вместе, пока не состоится заседание совета?

– Если бы я знал, что они договорились пригласить нас порознь, Рут – меня, а Скотт – тебя, то я бы…

– Ты хочешь сказать, что в ответ на приглашение ты заявил бы, что мы нигде не должны появляться на людях, пока…

– Но мы же не хотим, чтобы члены комитета решили, что… – прервал ее Мэттью.

– Что нас что-то связывает? – не дала ему, в свою очередь, договорить Дженнифер.

– Что-то? Связывает? – поддразнил ее Мэттью. – Что мы без ума друг от друга? Что ты всеми правдами и неправдами пытаешься перетянуть меня на свою сторону, чтобы я проголосовал в твою пользу?

– Конечно же нет. Я бы никогда, ни за что на свете не пошла бы на такое!

– Никогда? Ты уверена? – невинно поинтересовался Мэттью. Рука его скользнула вниз по ее бедру.

– Я почему-то думала, что обольщение – исключительно моя привилегия, – пролепетала она.

– А что, если я сейчас пытаюсь предпринять в отношении тебя всевозможные уловки?

– Для чего? Я ведь уже пошла тебе на уступки. Уступила тебе…

– Разве? Что-то я не заметил. Впрочем, может быть, – сдался Мэттью. – Скоро и так все узнают, такое не скроешь, что ты пошла на уступки. Уступила мне. Разве не так? – пошутил он, нежно поглаживая живот своей возлюбленной.

– Но, дорогой, – возразила она. – Откуда ты узнал? Еще слишком рано, чтобы можно было заметить.

– Знаю, причем точно по той же причине, что и ты, – перебил он ее. – То, что было между нами… Такое не проходит бесследно. Такая любовь ведет к зарождению новой жизни, нового человека, нашего с тобой продолжения.

– Но ведь пока нельзя сказать наверняка, – возразила Дженнифер, – еще рано.

Мэттью не ответил, глядя как завороженный в ее бездонные глаза, ощущая, что от любви к ней его сердце тает, как снег в теплый весенний день.

– Тебе ничего не остается как выйти за меня замуж, – хитро проговорил он.

– Конечно, но не раньше даты, на которую назначено заседание совета, – в тон ему ответила она.

– Не раньше заседания совета, – покорно повторил Мэттью.

– И в заключение мне хотелось бы еще раз подчеркнуть, что, по моему мнению, уважаемый совет имеет моральный долг перед основателем благотворительного фонда и должен продолжить его благородные начинания и употребить имеющиеся в нашем распоряжении финансовые средства для оказания помощи той части населения нашего города, которая больше всего в таковой нуждается.

Мэттью остановился на мгновение и взглянул в зал, а затем с новой силой продолжил:

– Как явствует из материалов лежащего пред вами отчета, особо остро в нашей поддержке нуждается наиболее уязвимая часть нашего общества, вернее, нашего города. Я имею в виду молодежь. Подрастающее поколение. Для того чтобы внушить им чувство уважения к себе, чтобы они могли смело и уверенно смотреть в будущее, чтобы они поверили в то, что остальные горожане неравнодушны к их судьбе, обеспокоены их проблемами, нам необходимо сделать соответствующий вклад в то, что основатель фонда считал делом всей своей жизни. Помогая молодежи, мы тем самым инвестируем наше собственное будущее. Будущее наших детей и внуков. Отказывая подрастающему поколению в праве стать достойными гражданами нашего общества, мы – и это мое глубокое убеждение – проявляем себя с самой негуманной, безответственной и недальновидной стороны…

Дженнифер сидела, боясь шелохнуться, исподволь вглядываясь в лица членов попечительского совета.

– Сделать то, что я предлагаю, – чуть понизил голос мистер Эггермонт, – очевидно, нелегко. Мое предложение может показаться смелым и необычным, но я верю в то, что мы все способны на благородные, хотя и в достаточной мере рискованные, поступки. Но самое важное заключается в ином – верите ли вы мне? Готовы ли вы пойти на риск во имя благого дела?

У Дженнифер перехватило дыхание: подумать только, члены совета встретили речь Мэттью рукоплесканиями. После бурных аплодисментов оратор сел на место. А затем преподнес ей очередной сюрприз, попросив слова еще раз, но уже не в качестве доверенного лица Майкла, а как рядовой гражданин.

Это слегка удивило членов совета. Тем не менее они ответили на его просьбу согласием. От Дженнифер не скрылось, какое мощное впечатление произвела на присутствующих речь Мэттью.

Сейчас, когда явно взволнованный, он сел на место, мисс Уинслоу почувствовала, что ее глаза наполнились слезами гордости. В словах ее любимого, ее будущего мужа, отца ее будущего ребенка, а возможно, и других их будущих детей, она услышала то, на что всегда возлагал надежды и ради чего неустанно трудился ее отец.

Мэттью, надо признать, удивительно ловко провернул это дело. Вместо того чтобы попытаться разжалобить членов комитета картинами мрачного, беспросветного будущего молодых горожан, он сумел ловко польстить этим скрягам, представил их в их же собственных глазах мудрыми, понимающими, великодушными, способными на сострадание ближнему.

Дженнифер показалось, будто в зале сейчас незримо присутствует ее отец. В ее душе промелькнула странная уверенность, что она явственно ощущает его одобрение и любовь. Не обращая внимания на изумленные взгляды присутствующих, она повернулась к любимому и поцеловала его.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Люблю.

Сомнений в итогах голосования не оставалось, все было написано на лицах присутствующих. Подрастающее поколение Честер-Хиллз получит в свое распоряжение молодежный центр. Подростки больше не будут бесцельно слоняться по городской площади, они будут расти и набираться разума, а вместе с ними и весь город начнет молодеть под бодрые ритмы вечерних танцев.

Сегодня вечером она устраивает торжественный ужин. Для тех кого они с Мэттью пригласили, – это празднование ее дня рождения. Дженнифер хотела, чтобы гости в это поверили – Элис и Тодд, Фиона и Сайрус, Рут и Скотт.

Она опустила глаза и посмотрела на кольцо с бриллиантом, сверкавшее на ее левой руке. Его подарил ей сегодня утром Мэттью, подарил… в постели.

Подобно кольцу, переливающемуся у нее на пальце, жизнь Дженни обрела форму полного, законченного круга, вернув ее туда, куда она всегда стремилась попасть, к тому, с кем она мечтала связать свою жизнь. Итак, сегодня вечером, во время ужина, Дженнифер Уинслоу представит Мэттью своим близким друзьям в качестве любимого человека и будущего мужа. Тень, которую Джо Де Лука бросил на их семью, исчезла навсегда. Причем благодаря ее возлюбленному, это он согрел ее теплом своих искренних чувств.

– Перестань смотреть на меня так, – прошептал ей на ухо Мэттью, – или я за себя не ручаюсь.

Результат голосования оказался положительным. Дженнифер по-прежнему не сводила с него ликующих глаз.

– Все получилось! Не могло не получиться!