Текст книги "Стерва в стихии брачных игр. Свадебная лихорадка"

Автор книги: Инесса Ципоркина

Соавторы: Елена Кабанова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 5. Западение на совпадение

Да, что греха таить, от общественного мнения исходит множество проблем. Причем не только в виде статистики, но и в виде промывки мозгов посредством идеологических мифов и полумифов, а проще говоря, баек ни про кого. Например, мифы о первой любви, которая длится целую жизнь, вызывают чувство вины у нормальных особей женского пола, которые не причастились столь завидной судьбы. В результате многие даже стараются придумать и присвоить себе некую «фатальную страсть» – в качестве пикантного проявления незаурядной личности. А между тем большинство людей и не подозревает, каково определение любви в… науке.

Вообще-то, наука в вопросах любви – не фаворит. Скорее аутсайдер. А фаворит кто? Ну, конечно же, поэзия! Особенно Марина Цветаева – это прямо штандарт полового созревания у девочек. У нее так все красочно описано: со страшными угрозами, с удручающими подробностями, с максимализмом в каждом признании, с подтекстом в каждом обещании! И слова у нее редкие, изысканные, непонятные, а уж откровенность – никакой филологине-критикессе не под силу! Кажется, что и ощущения должны быть такие же небывалые и сногсшибательные. При всем при том никому не нравится испытывать на собственной шкуре кислотные ожоги ревности, разъедающее душу одиночество, леденящее чувство ненужности – и прочие драмы с травмами. Поскольку все ожидают от любви совершенно иной «географии» – пиков эйфории, морей восторгов и бурь блаженства.

Достоверная информация, к сожалению, не в силах подействовать на разгулявшееся романтическое воображение публики. Тем более, что никаких прикладных, то есть полезных для практического применения, данных насчет любви наука пока нам дать не может. Разве что сообщить, что суть любовных переживаний – не эмоциональная, как нам допрежь того казалось, но вполне интеллектуальная. В том плане, что основные изменения, имеющие место быть в личности влюбленной особы, происходят в сфере мышления. Именно это позволило возникнуть научному термину… «любовный невроз». А до того некоторые исследователи полагали, что можно говорить о неврозе навязчивых состояний. А другие возражали первым, что, судя по нарушениям психики, есть смысл рассматривать любовь как идеаторное расстройство, то есть как предбредовое или как «бред малого размаха». Дескать, на малый размах нарушений как раз хватит. Впоследствии, впрочем, ученые пришли к выводу, что речь идет об особом состоянии всего организма. Но попробуем изложить все по порядку.

Пресловутых главных изменений в сознании два. Во-первых, начинается идеализация некого индивида – и что любопытно, далеко не обязательно незнакомого. Пара могла приятельствовать и несколько месяцев, и несколько лет – но никакими «особыми» печатями и знаками до сей поры их отношения отмечены не были. Зато отныне объект страсти (науке неизвестно, почему) станет представляться очарованной фемине обладателем всех предпочтительных достоинств (ума, таланта, красоты, сексуальности, вкуса, доброты и проч.) – а отсюда последует вывод, что только с этим потрясающим типом, и ни с кем иным, возлюбленная познает истинное счастье – при отсутствии каких-либо аргументов. Эффект не преминет проявиться во втором серьезном нарушении адекватного мировосприятия: возникнет расстройство, из-за которого влюбленная особа станет искать встречи с предметом обожания, повсюду его преследовать. Желание проводить как можно больше времени рядом со своим «обже» – не сексуальное. Обычно в основе такого желания лежат не фантазии и не мечты о возможном половом акте, а надежды просто увидеть, коснуться, хотя бы посмотреть вслед. Стремление приобретает компульсивный (охватывающий) характер и порождает компульсивное поведение: все помыслы в этом состоянии направлены на размышления, разговоры о «предмете», все действия – на пребывание рядом с ним.

Казалось бы, чего теперь тянуть? Честным пирком да за свадебку! Горько! Счастья вам, дорогие, в личной жизни, успехов в труде, в учебе и в продолжении рода! А между тем именно пик любви – наихудший момент для выбора партнера. Сьюзен Форвард, исследовав 2 000 молодых супружеских пар, доказала, что самый неудачный брак – тот самый брак по любви, который сегодня предпочтителен для большинства людей. Те, кто создали семью примерно на 3–4 месяце после возникновения пылкого чувства и начала совместной сексуальной жизни, впоследствии развелись: 40 % – через год; 30 % – через 2 года; а к концу третьего года в браке состояло всего 20 % пар. У тех, кто «прошел» полугодовалый, а тем более годовалый рубеж и приблизился к двухгодичной отметке, шансы остаться вместе гораздо выше: более 80 % оставались мужем и женой даже через 5 лет после свадьбы. Почему же такое «судьбоносное» чувство, как любовь, не дает гарантии семейного счастья, а, похоже, совсем наоборот?

Дело в том, что состояние любви приводит к небывалой активизации всего организма: например, влюбленная особа несколько месяцев живет в «ускоренном ритме», в «ритме страсти», она энергична, меньше спит, поздно ложится, рано просыпается. При встрече со своим «амантом» ее сердцебиение учащается до 120–130 ударов в минуту, повышается артериальное давление, резко усиливается работа почек, увеличивается потоотделение, возникает головокружение. Из организма даже вымываются многие полезные микроорганизмы. Но в целом влюбленные здоровее и крепче людей, кого стрела Амура не коснулась. Или коснулась, но не там и не так основательно. Влюбленные устойчивее к нагрузкам и инфекциям – ну, разве это не замечательно? Было бы замечательно, если бы подобное состояние не истощало организм и не служило средством обыкновенной «биологической махинации». Ведь романтическая любовь, как бы ни клялись друг другу возлюбленные в вечной верности, длится недолго – от полугода до года. Дольше – редко. Ресурсы организма оскудевают – нужен передых, да и главная задача «эмоционального вливания» выполнения. Какая-такая задача? Это же чувство! Мощное, бескорыстное и неуправляемое, словно алкоголизм!

Но в природе нет ничего бескорыстного (в отличие от мощного и неуправляемого). Любые явления и проявления чему-то служат. Так же и в сфере романтического: указанные расстройства мышления влияют на эмоциональную сферу, отчего после разлуки свидание – или мимолетная встреча – вызывают эйфорию, ощущение защищенности, блаженства. С помощью «поощрения блаженством» двое людей сближается и образуется… верно, пара. Тогда как быть с мимолетностью любви? Да никак. Пройдет и пройдет. За это время человек переживет уйму необыкновенных моментов. Например, момент, получивший название «вторичного слияния». Нет, здесь речь о другом. Начнем, как всегда, с детства сухопамперсного. Целых полтора года жизни – с полугода примерно до 2 лет – младенец испытывает небывалое чувство защищенности и покоя, несмотря на огромную внутреннюю работу – и психики, и соматики. Мать ощущает потребности ребенка как свои собственные, и он воспринимает ее тело как продолжение своего собственного. Этот период – самое благополучное время в жизни человека в плане психического и физического здоровья и развития. Он получил название «периода первичного слияния».

Период «вторичного слияния» наступает, когда влюбленная пара объединяется и начинает жить совместной жизнью. При соблюдении некоторых условий: если все происходит на пике чувства – через 3–6 месяцев после возникновения взаимного притяжения, а также если совместная жизнь протекает отдельно от родителей, в изолированной квартире – то примерно через месяц пара «пропитывается» интересами друг друга. Например, даме становится интересен футбол, который никогда ее не занимал. В психологии это явление называется «любовной индукцией». Одновременно возникают желания – и несексуального характера в том числе; затем формируется способность «чтения» глубинных ожиданий и пристрастий партнера. В результате собственные намерения относительно возлюбленной «половины» могут меняться: например, муж говорит жене, что предпочел бы видеть ее, успешно делающую карьеру, нежели сидящей дома перед телевизором. Хотя раньше ему казалось: лучшая карьера для женщины лежит в пределах «Небермудского треугольника» – кухня-спальня-детская. Но теперь по небольшим признакам недовольства – мимике, выражению глаз, изменению дыхания, отдельным словам – бессознательное любящего супруга прочитало недовольство партнерши подобным образом жизни. И тут его сознание получило сигнал опасности: «В этом «треугольнике» ваше счастье потонет! Меняем дислокацию «типично женского предназначения» согласно потребностям любимой жены!» – и вот, убеждения изменились на противоположные.

Конечно, «вторичное слияние» в полном объеме переживают не все, а примерно треть влюбленных. В неполном, редуцированном объеме – еще треть. Оставшаяся треть ничего такого не испытывает. В течение нескольких месяцев – максимум 9 – взаимопроникновение влюбленных иссякает. Но к этому времени уже будет выполнена та самая биологическая задача: соединить представителей двух полов сильными положительными ощущениями; заставить их завести потомство; а впоследствии удерживать их рядом двумя психологическими «наживками» – воспоминаниями о том, «как хорошо нам было вдвоем» и глубоко укоренившейся убеждениями в том, что твой партнер – единственно подходящая «твоя половинка». Между тем необычная активность, сверхчувствительность, способность к сопереживанию и взаимопониманию – все проходит. Но с ними проходит и некоторая неуклюжесть, зажатость, робость, свойственная молодым людям. Они становятся более зрелыми, более уверенными в себе, более ответственными. Словом, они уже не дети – и даже более того, они сами уже могут иметь детей.

Но зачастую поиск половинки – не путь к зрелости, а совсем наоборот. Это не что иное, как паническое (то есть лишенное разумного компонента) бегство от одиночества. Многим из нас в одиноком состоянии, в «безвоздушном пространстве» требуется не равноценный партнер, а «единомышленник» – сиречь некто, мыслящий идентично. Как поет Земфира, «искала тебя… в журналах кино, ночами-чами-чами-чами… Когда нашла – с ума сошла. Ты совсем как в альбоме, где я рисовала тебя». Потому мы нередко ведем поиск своей половинки «в отсутствии личности». Тогда наиболее подходящим вариантом «единственного» становится… зеркало. Самая важная черта «избранника» – общность чувств и впечатления. Так и возникает «западение на совпадение», когда в любом «мы вместе делали, ощущали, переживали, ели, смотрели, пели то-то и то-то» видится символ, знак, предопределенность. «А вот мы в одно и то же время были в Одессе, или отвязывались в клубе «Шамбала», или страдали на приеме у стоматолога Липкина. А вот я ходила в музыкальную школу мучить пианино мимо дома его тети, которую он с ненавистью посещал два раза в месяц. И это знак. Наши обреченные взгляды могли пересекаться. А вот мы оба любим Питер, и у нас схожие эмоции. А еще мы оба в четырнадцать лет сделали себе по татушке на левом бедре. В общем, что ходить вокруг да около – наша встреча была предопределена».

Любое совпадение окрыляет. Девушка смотрится в своего избранника, как в зеркало: находит в нем созвучные комплексы, поиски, «надрывы и позывы». Она со смаком и энтузиазмом вертит любимую игрушку в разные стороны и заигрывает до дыр. Конец отношениям приходит тогда, когда игра в совпадение надоедает. После некоторого времени в предмете любви кроме совпадения обнаруживаются черты другого, которые могут страшно удивить и возмутить. Есть любовь с первого взгляда, а есть любовь до первого взгляда. Последняя, увы, встречается намного чаще.

В общем, прежде чем повторять за пушкинской героиней «Это он!» и бежать в салон свадебных платьев, присмотрись: стабильны ли твои отношения с партнером? Чтобы было проще решить эту проблем, пройди следующий тест. Ответь на каждый из вопросов «да» или «нет».

– Твое настроение чаще всего портится, когда вы вместе.

– Любая мелочь у вас является поводом для ссоры.

– Когда у тебя случается неприятность, ты чувствуешь себя одинокой.

– Проводить отпуск вместе гораздо приятнее, чем одной.

– Ты не любишь рассказывать своему другу о своих делах в институте или на работе.

– Когда тебе плохо, твой друг становится особенно внимательным и чутким к тебе.

– Вы оба стараетесь не грубить друг другу при спорах.

– Вам обоим доставляет удовольствие заботиться друг о друге.

– Ты уверена, что после заключения брака любовь супругов затухает.

– Вы часто проявляете нежность по отношению друг к другу.

– Ваши ссоры быстро заканчиваются примирением.

– Вы любите отмечать «амурные» праздники: день знакомства, день святого Валентина, первый поцелуй и пр.

– Вы всегда готовы поддержать друг друга во всех трудностях.

– Ты относишься с симпатией к большинству друзей своего друга.

– Вы оба не принимаете близко к сердцу заботы друг друга.

– Ты предпочитаешь встречаться со своими друзьями без своего друга.

– Твой друг отзывается о твоей работе (учебе) пренебрежительно.

– Оценивая поступки других людей, вы оба сходитесь во мнениях.

– У вас много общих увлечений и интересов.

– Ты не собираешься менять свои привычки, которые не нравятся твоему другу.

– Ты считаешь, что в ваших отношениях у тебя больше обязанностей, у него больше прав.

– Серьезные отношения ограничили твою свободу значительно больше, чем ты могла себе представить.

– Чтобы не попасть в подчинение, вы стараетесь не уступать друг другу ни в чем.

– Тебя раздражает, что все житейские проблемы тебе приходится решать самой.

– Тебя пугает, что семейный быт будет отнимать слишком много времени и сил.

– Интимные отношения всегда способствуют вашему примирению.

– Вы оба стараетесь считаться с настроением друг друга.

– Ты редко проявляешь свое плохое настроение дома.

– Ты считаешь, что если отношения не складываются, то лучше сразу разбежаться.

– Вы оба понимаете друг друга как никто другой.

Подсчет баллов:

да – 0; нет – 1.

да – 0; нет – 1.

да – 0; нет – 1.

да – 1; нет – 0.

да – 0; нет – 1.

да – 1; нет – 0.

да – 1; нет – 0.

да – 1; нет – 0.

да – 0; нет – 1.

да – 1; нет – 0.

да – 1; нет – 0.

да – 1; нет – 0.

да – 1; нет – 0.

да – 1; нет – 0.

да – 0; нет – 1.

да – 0; нет – 1.

да – 0; нет – 1.

да – 1; нет – 0.

да – 1; нет – 0.

да – 0; нет – 1.

да – 0; нет – 1.

да – 0; нет – 1.

да – 0; нет – 1.

да – 0; нет – 1.

да – 0; нет – 1.

да – 1; нет – 0.

да – 1; нет – 0.

да – 1; нет – 0.

да – 0; нет – 1.

да – 1; нет – 0.

От 0 до 6 баллов. Ваши отношения «скорее мертвы, чем живы». И стоит очень-очень подумать: имеет ли смысл их реанимировать? Можно было бы сказать пару теплых и ободряющих слов: бла-бла-бла, при обоюдном желании можно все спасти. Но, кажется, такого желания нет у обеих сторон. Подобные отношения могут длиться какое-то время по инерции, пока одна из сторон не задумается: а зачем мне все это надо? Во всяком случае в том виде, в каком они существуют на сегодняшний день, эти отношения не нужны вам обоим. Вы напрасно тратите время друг с другом. Вам мешают разбежаться страх или инерция. Но рано или поздно это должно произойти.

От 7 до 14 баллов. Между вами возникла полоса напряженности, медленно, но верно переходящая в зону отчуждения. Если вы друг другу дороги и планируете дальнейшую совместную жизнь, то придется учиться уступать и считаться с чувствами и планами противоположной стороны. Но если внимание и уступки будут исходить только от одного из вас, то «игра в одни ворота» отношения не спасет. А, может быть, вы оба просто пока не готовы к долгой близости и крепкой связи, поэтому чувство ответственности за другого так пугает вас обоих. В любом случае вам лучше серьезно проверить свои чувства, прежде чем строить планы на совместное будущее.

От 15 до 25 баллов. Между вами высокий уровень взаимопонимания и доверия. Вместе вам хорошо и комфортно. Если у вас случаются размолвки и ссоры, то вы находите способ их разрешить. К тому же это доказывает, что ваши отношения живут и развиваются, а не стоят в мертвом штиле. У вас есть все предпосылки, чтобы стать счастливой парой.

От 25 и выше. Что тут скажешь? Либо вы действительно просто созданы друг для друга, либо вы… давно не обращали друг на друга никакого внимания. В таком случае, впереди вас ждет много открытий. Но не всегда обнадеживающих. Как в таких случаях советует компьютер, «попробуйте продолжить игру». А там – что будет, то будет.

Глава 6. Теория относительности брачных союзов

Возможно, у тебя, в ходе чтения книг этой серии, уже установилось четкое представление: едва закончив описание очередной психологической или социальной проблемы, авторы непременно «заспивають писни» в духе «Думай своей головой», «Познай себя», «Сделай свой выбор» и т. п. Возможно, ты даже оказываешься права – в большинстве случаев. Но что совершенно невозможно, так это обойтись без самопознания и без самостоятельно принятого решения, когда речь идет о твоей судьбе. Мы не хотим предоставлять нашим читателям готовых схем, диаграмм и хрестоматий: вот, мол, дорогие мои, хорошие,[9]9
  Видоизмененная цитата из Есенина «А казалось, казалось еще вчера… Дорогие мои, дорогие, хорошие…» – орфография выглядит примерно так.


[Закрыть] неважно, что вам «казалось еще вчера» – сегодня надо действовать так и только так. Образ мыслей стервы тем и выгоден, что избавляет свою обладательницу от излишней суеты, от подспудных страхов и от прочих неудобств в ситуациях, когда собственные наклонности стервы не совпадают с общественными установками. А вот «спонтанный бунт», который настолько распространен, что считается проблемой целых поколений и социальных групп, носит название «протестной субкультуры» – он, как ни странно, самим «сердитым молодым людям» никакого облегчения не принес. Ну, если не считать направлений в искусстве, созданных «сердитыми молодыми» – но это ведь нельзя считать решением индивидуальных психологических трудностей? Значит, там, где не помогают эмоции, выражаемые спонтанно, должны помочь мозги, работающие целенаправленно.

Продолжим разговор о проблемах в общении со сверстниками. «Нестыковка в трактовке» любви и секса, свойственная взаимоотношениям между полами – явление повсеместное. Кому-то удается пробиться через «стену непонимания» и найти общий язык с лицом противоположного пола, кому-то – нет. Неудачи приводят к тому, что довольно распространенной тенденцией становится обращение «за любовью» к старшим. То есть к представителям другого поколения, чей взгляд на любовь и секс, да и на жизнь вообще, уже претерпел некоторые изменения и не ограничен подростковой гиперсексуальностью и сверхэмоциональностью. Правда, и тут молодого человека (неважно, какого пола) поджидает та же ситуация: избавляясь от одной проблемы, он наживает парочку новых, ничуть не менее докучливых. Так, романы с людьми старшего возраста в нашей стране вызывают у «публики» (которую, кстати, никто не приглашал поглазеть и посудачить, насколько «правильно» двое любят друг друга!) глубокое осуждение. А почему?

Дело, как всегда, в стереотипах. Или, если хочешь, в традициях. У нас назвать вчера родившийся стандарт древним обычаем – как в соседа плюнуть: запросто и с удовольствием! Какие-то два десятилетия назад существовал жесткий регламент на брачные отношения советских граждан. Например, в 18 лет замуж выходить было рано: предполагалось, что в 18 лет в загс бегут только дуры. В 21–23 года, на последних курсах или после окончания института было «в самый раз», в 24 года – поздновато, в 25 – последний шанс, в 28 и далее – «я стою у ресторана, замуж – поздно, сдохнуть – рано». Требования к брачному возрасту у юношей не особенно отличались от «девичьего кодекса»: если до 25 не женился – значит, что-то с тобой не то. Подспудно дефективный. Разница в возрасте так же регламентировалась: муж на два-три года старше жены – нормально, пять лет – многовато, семь-восемь – супружеский экстрим. О том, чтобы жена была старше своего мужа – такое вообще не обсуждалось. Хуже этого был только поход на «мокрое дело». Ни любовь, ни другие чувства не служили достаточным оправдание для «преступного поведения».

Преступников-отступников от правил приговаривали к жестокой каре общественного мнения: к перемыванию косточек в коллективах и на кухнях, а также – в качестве исключительной меры наказания – к публичному выражению общественного недовольства прямо в лицо провинившемуся. Не удивительно, что разновозрастные браки, когда разница в возрасте супругов достигала 10 лет и больше, были редкостью и производили эффект разорвавшейся бомбы. Считалось, что женщина, вступившая в такой брак (независимо от того, старше или моложе она своего мужа) – бессовестная хищница, а мужчина – законченный аморал (тоже независимо от возраста).

С того мрачного времени прошла почти эпоха, количество разновозрастных браков все увеличивается и увеличивается: статистика утверждает, что в России по крупным городам 13 % супружеских пар составлена из партнеров с разницей в возрасте более 10 лет. И рост количества подобных браков чрезвычайно бурный. А в отношении пар, где разница в возрасте составляет более 15 лет, то демографы прогнозируют, что к 2010 году их доля в России будет составлять около 15 % (для сравнения скажем, что в США и в Англии их, вероятнее всего, будет около 20 %). Но для нашего общества это не аргумент, чтобы стать терпимее и снисходительнее – наоборот, это жупел, «шкандаль» и «кошмар». Что же происходит? Почему взрослые пугливы, как дети? И столь же непримиримы?

Все дело в стандарте, получившем статус «доброй традиции». Речь идет о бытовании идеала крестьянской семьи – идеала выживания. В этом измерении, как известно, личность всегда в минусе, поелику доминирует задача осуществления биологической программы. Отсюда и «заповеди»: людям необходимо рано брачаться и плодить как можно больше детей – авось хоть парочка детишек выживет и продолжит «род» (хотя правильнее говорить «вид»). Никакого снисхождения к чувствам, никакого индивидуального подхода, никакого намека на деликатность. Восприятие, свойственное селекционеру, бдительно следящему за окрасом, статями и мясомолочными показателями. Никаких сношений «по личному требованию» – не дай бог, на свет появится сомнительный метис неподходящего экстерьера, с пониженной сопротивляемостью! Хлопот не оберешься!

При таких воззрениях любой разновозрастный брак – признание дефекта в «характеристике» у одного из новобрачных (а то и у обоих). Особенно позорным и неприятным такое «нестандартное» соотношение возраста было для «женской половины». Если выходит «за старика» – либо нищенка, бесприданница, либо девица «не без воспоминаний», порченая, и т. д. Словом, в «биологически настроенной» среде разновозрастный брак однозначно считался несчастьем. Девицы, в светелках сидючи, проникались этим постулатом, выводя многочисленные жалостные песни про «возрастной мезальянс» в духе «Горько мне, горько калинушку кушать, еще того горше за старым за мужем, он спать ложится точно дуб валится, разбросал свои сопли по моим по подушкам» и «Едет, едет мой ревнивый муж домой, хочет, хочет меня, молоду, побить».[10]10
  Это из сборника народных песен, спетых Е.Смольяниновой.


[Закрыть] Советские люди, как и крестьянское сословие, выживали в нечеловеческих условиях тотального дефицита и материальной, и интеллектуальной «продукции». Опять главная идея существования «Не до жиру, быть бы живу»: успеть пожениться, завести детей, поставить их на ноги. Оттого советская поговорка гласит: «Не та мать, которая родила и вырастила, а та, которая на пенсию проводила». Жизнь оправдана, когда она положена на продолжение рода, жить для себя – преступление.

Тот же круг «селекционных» интересов жестко очерчен «общественным настроением» в наши дни. Почему? Зачем? Отчего даже специалисты видят во взаимоотношениях между разными людьми главным образом корыстные намерения? Психологи, например, охотно пишут о том, что сегодня, в условиях кризиса, очень актуальна «экономическая составляющая» брачного союза – то есть возможность вместе со штампом в паспорте обрести достаток и положение, а также завидную участь домохозяйки. И юных (или относительно юных) невест не пугает перспектива лет через 10, а то и раньше, стать она сиделкой при престарелом муже. Хотя тот, строго говоря, может оказаться и не столь уж престарелым – лет этак 60… Но, как говорил печальный дедуля граф Лудовико в «Собаке на сене»: «А ведь жена при старом муже – что плющ, повисший на ветвях: когда раскидистому клену он обовьет и ствол, и крону, он юн и свеж, а клен зачах»…[11]11
  Пунктуация и все такое прочее уже сверено.


[Закрыть] Взгляд, что и говорить, довольно селекци… традиционный. А вернее, среднестатистический. Но он отчего-то больно бьет по тем, у кого имеются свои причины создать пару с человеком старше или моложе себя. Такова уж особенность статистики: если ты начинаешь ею поверять личность, то вскоре приходишь к мировоззрению шварцевского министра-администратора – «А кто хорош? Весь мир таков, что стесняться нечего».[12]12
  Сверили по «Обыкновенному чуду» – по книге, в фильме, кажется, реплика звучала иначе.


[Закрыть]

А, между прочим, в этом вопросе – нет, не в том, что «стесняться нечего», а в вопросе возрастного соотношения, – статистика едина с биологической незатейливостью «выживающих» социальных категорий. Суди сама, какова картина существования «среднероссийского Тарзана», обитателя советских джунглей. Живет недолго. Ограничен в выборе. Личность отсутствует. Самые яркие переживания относятся к юности и молодости и связаны, как правило, с сексом. Общается символами и стереотипами своей эпохи. Индивидуального подхода даже к близким найти не может – да и не особенно озадачен всякими там «цирлих-манирлих». Сторонник простоты и естественности отношений, он в результате выдает на-гора ксенофобию, авторитаризм и непритязательно-народное хамство. Отношения в его семье обычно напоминают одну старую карикатуру: папа хиппи с ремнем в руке довел до слез своего сына панка, заставляя его разучивать на фортепьяно «Yesterday». Несмотря на разницу аксессуаров (фенечки и заклепки, ирокезы и конские хвосты) папа и сын похожи: оба принадлежат к протестной субкультуре, оба гиперсоциальны и инфантильны. Найти общий язык, чтобы поговорить по душам – проще, чем пару… фенечек купить. Но из-за разности атрибутики (этих самых фенечек-ирокезов, символизирующих разные эпохи) неизбежно возникает конфликт поколений. Отцы и дети вечно наезжают друг на друга, выставляют взаимные счета за несовершенство мироздания, за невоплощенные мечты, за не оправдавшиеся надежды, хотя понимают – именно этот человек не виноват. Ну, не мог же он один все исправить, даже если бы захотел? Но срабатывает анекдотическое отчаяние алкоголика перед табличкой «пива нет»: «Что делать? Делать-то что?!»

Словом, за пределами обуженного сознания «совкового Маугли» – сплошной черный вакуум. Поэтому, не видя внешнего влияния – социальных факторов и ментальных изменений – «наш человек» старается существовать «согласно формуле», все делать «как отцы и деды»: вначале подвергнуть нормы, проповедуемые предыдущим поколением, тотальному осмеянию; впоследствии так же безоговорочно со всем согласиться – по крайней мере, в плане авторитарных методов; затем начать проповедовать и капать на мозги младшему поколению, патетически взывая к праху предков – к месту и не к месту. Общение движется по кругу, как цирковая лошадка. К тому же и гиперсоциальность дает свои результаты: к вполне конкретным личным неудачам наш «Тарзан фром Юэсэса»[13]13
  Из названия песни «Битлз».


[Закрыть] непременно приплюсовывает глобальные проблемы, изображая заботу о судьбе нации. Например, в вопросе разновозрастного брака часто всплывает пафосное: «Старики женятся на девчонках – а как быть молодым парням? На старухах жениться?» Ревнивое слежение за «успехами» гомосексуальных пар – из той же серии. Голубые отбивают мужчин у женского пола! Поэтому столько развелось лесбиянок! Если всех вернуть в рамки крестьянски-биологических нормативов, нравственность еще можно будет спасти! Вперед (точнее, назад), к доброму старому выживанию, стеной станем на защиту морали!

Увы. Это не «стена на защиту морали» и не баррикады «во имя спасения нации», а просто куча мусора на пути прогресса. Приверженцы стандарта (как его ни называй – «заповедью», «заветом» или «наследием») пугаются неизбежных социальных сдвигов от биологизма поведения к индивидуализму оного. Как ни подвывай мать-старушка над падением нравов (читай: над своим незадачливым отпрыском), ролевой брак все равно сменяется браком партнерским. Партнерские отношения более широки, мобильны и прихотливы, чем «плодоносящая пара погодков». И тем еще больше пугают-в формулу не укладываются. Прямо какая-то борьба ньютоновской механики с эйнштейновской теорией относительности! Кстати, в точных науках эта проблема разрешилась тем, что ньютоновские понятия оказались верны в ограниченных пределах – на малюсеньких участках, где кривизна пространства-времени незаметна и в расчет не принимается. Но, выходя за пределы этих «плоских» участков – например, на орбиту, человечество уже вынуждено учитывать данные теории относительности: на ход летающих часов влияет искривление пространства-времени, гравитационное поле Земли, скорость полета спутника – в общем, ход маятника искусственно замедляется, чтобы совпадать с показателями земных часов. Иначе за один виток вокруг нашей чудной (ударение ставь сама) планеты разность хода набирается такая, что возникает ошибка в 50-100 метров при определении координат наземного приемника спутникового сигнала. Дорогие ригористы! Вы видите, что означает не учесть какой-либо важный фактор – пусть даже из уважения к традициям? Это означает пролететь, как неграмотный спутник над наземным приемником!

И еще два слова о времени. Если даже физическое время получает разное течение вблизи и в удалении от центра притяжения, то каковы же изменения в течении времени у различных возрастных категорий населения? А изменения, дорогуша, изрядные. В разном возрасте и восприятие временных отрезков изменяется – совершенно в духе уже упомянутой релятивистской механики (она же раздел физики, изучающий законы движения тел со скоростями, близкими к скорости света). Поясним на примере обычной механики: подброшенный вверх камень летит все медленнее, а назад, к земле, он стремится все быстрее и быстрее. Так и наша память стремится к концу пути – лирически выражаясь, к вечному покою – словно фотон к тяготеющему центру, все ускоряясь. Время тоже не остается «равнодушным» к направлении «полета».

В юности мы словно живем в «спрессованном» времени: ребеночек годков 3–4 по сравнению с грудным младенцем – Голиаф и Гулливер в одном флаконе. В школьные годы чудесные за 5 лет проходит эпоха: двенадцатилетний взирает на семнадцатилетнего как «невинность на многоопытность» – с почтением. Но с возрастом время, не меняясь в календарной протяженности, психологически укорачивается, а ужас перед разницей в возрасте, перед большими отрезками времени постепенно снижается. Предложение подождать пару лет, например, возлюбленного из армии, невыносимое для вчерашних школьниц, уже не столь ужасающе для 25-летних, а для 40-летних – тем более. Приятель, появляющийся раз в году (или раз в три года), уже не вычеркивается из памяти, а наравне с остальными хранится в анналах записных книжек. Дни рождения уже не вызывают былой «дрожи предвкушения»: чего их предвкушать-то? Их же только успевай справлять – так и мелькают, так и мелькают! И разница в 5–7 лет, которая для тинейджера весьма ощутима, на четвертом десятке жизни теряет «судьбоносное» значение. Если, конечно, человеку удалось перерасти свой инфантилизм и стать полноценной личностью. Увы, такое под силу далеко не каждому…