Текст книги "Охота на ламию (СИ)"
Автор книги: Инесса Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Мне стало нестерпимо холодно, и я считала минуты до того, как явится служанка и принесёт мои одежды. Что убережёт меня от липких взглядов дознавателя, выписывающего круги возле моей кровати, заложив руки на спину и склонив голову набок. Он напоминал небольшую уродливую птицу, стремящуюся клюнуть всё, что по её мнению, не должно жить на свете.
– И это всё? Нет, конечно, лучше, чем ничего, но, признаться, гранд Гумонд, я ожидал чего-то более впечатляющего. Да, вы утверждаете, что видели этого господина в воспоминаниях первой жертвы, но что это нам даёт? Ничего, мы ведь понимаем, что это не его настоящий облик.
Волкодлак картинно развёл руками. Ему бы с такой живой мимикой на сцене играть!
– Я слышала кое-что. Разговор Есении и этого Мага.
Ещё не закончив фразу, я почувствовала, что глаза всех присутствующих устремились на меня.
– Мага? Почему вы так в этом уверены? – Волкодлак наклонился так, что наши взгляды оказались на одном уровне. – Может, это один из ваших?
Я смотрела в лицо Истинному и не могла отвернуться, хотя ничего привлекательного в серых глазах мужчины не было. Только колючая серая пустыня, где нет места сочувствию, жалости и надежде на оправдание.
В следующий миг он аккуратно дотронулся до моего подбородка двумя пальцами, я была словно околдована и не могла отодвинуться, хотя в душе страстно этого желала.
– Я просто знаю это, гранд.
Ответ Волкодлака не устроил, он ощерился мне в лицо, и я заметила, что вместо его левого клыка зияла чёрная дыра.
– Довольно, Дазромак. Вы видите, она сейчас не в состоянии ответить на ваши вопросы.
Я слышала голос преподавателя как бы издалека и даже не находила в себе сил посмотреть на него, но то, что хоть одному из присутствующих было до меня дело, придавало мужества сопротивляться вязкому влиянию дознавателя.
– Если она не может себя контролировать, не может собраться и ответить на вопросы, когда это необходимо, разве она способная? Может, вы выбрали самую слабую ассистентку из возможных за её симпатичную мордашку и прочие прелести, лицезреть которые нам сегодня довелось?
Волкодлак выпрямился, отпустив мой взгляд, и я сразу обрела способность говорить.
– Не стоит меня недооценивать, град Дазромак, – тихо, но твёрдо сказала я, и все взгляды, даже робкой гранды Тулии, старавшейся держаться особняком в этом споре, снова устремились ко мне.
Блин, конечно, сидеть завёрнутой в простыню то ещё удовольствие, но быть пешкой в лапах истинных и того хуже!
– Я растерялась в первый раз, но это далеко не все мои способности. И не надо грязных намёков, гранды.
Ответить мне никто не успел. Дазромак слушал с ухмылкой, Гумонд стоял между мной и дознавателем, скрестив руки на груди, а целительница неодобрительно хмыкала мне в спину.
Мол, всё испортила, ещё смеет выпендриваться! И тут пришло спасение в виде горничной, принесшей куль с одеждой, в котором угадывалась моя повседневная форма. Запасная и последняя. Теперь придётся тратить отложенные сеуты ещё и на тряпки.
– Разрешите мне одеться, – мягко произнесла я и проскользнула между мужчинами к горничной, во все глаза таращившейся на открывшуюся ей сцену. Бог знает, какие теперь слухи она начнёт распускать!
– Я помогу вам, – недовольно произнесла саламандра, её горячие и цепкие пальцы сомкнулись на моём локте, причинив лёгкую боль. – Пойдёмте туда, откуда пришли. Вы ведь не боитесь мёртвых? Будущему дознавателю это не к лицу и не к фигуре.
И сухой смешок полетел мне в спину, словно тычок. Ничего, я справлюсь, и никто из этих грандов больше не усомнится в моих способностях.
***
То, как я переоделась и дошла до своей комнаты почти не отпечаталось в памяти. Мне не терпелось поделиться с Фарф всем, что произошло в последние часы, но её не было дома. Кровать подруги осталась нетронутой, как и все её вещи, я ещё раз окинула тоскливым взглядом скромное убранство нашей спальни и, вздохнув, прилегла отдохнуть.
Конечно, не время спать, надо идти на занятия, но сейчас у меня не было ни желания, ни сил даже шевелиться. Успеется! В конце концов, я ещё ни разу не прогуливала, если не считать того случая, когда мы с Фарф сбежали с Истории Дольнего мира, чтобы полакомиться медовыми пряниками в липовой аллее.
Тогда она ещё была безопасным местом, а ламии не отдавали дар в обмен на пустые обещания. Что же всё-таки происходит? Вопрос очень важен, но одной мне не под силу найти на него ответ, как я ни старалась. Мои ожидания и высокое мнение о себе разбились о первый камень действительности.
Некстати и совершенно невпопад вспомнился взгляд Дракона, когда дознаватель глумился надо мной. Он встал между нами, хотя был не обязан этого делать. Наши взгляды встретились в тот момент, когда я потеряла облик ламии, и мне почудилось если не уважение, то благодарность. Чушь!
Драконы и ламии не были врагами, но и соратниками тоже. Он не хуже меня понял, что я пустышка. Слабачка! Оказывается, быть заучкой и трудолюбивой задницей недостаточно, нужны ещё способности, чёрт бы их побрал!
В итоге я заснула, забылась крепким сном, а когда очнулась, поняла, что наступил вечер. Чёрт, я проспала все сегодняшние занятия! Ну и попадёт мне от декана! Мало того, что обратилась на глазах у тех, кому видеть такое ни к чему, так ещё и это!
Я повернулась на бок, до боли закусив руку, чтобы не заорать. До слёз обидно! Всё зря: и моя услужливость, и высокие баллы, и все старания! Эх, Фарф, ну где же ты, когда я так нуждаюсь в твоей поддержке и отзывчивом участии!
И тут, словно в ответ на мои стенания, я увидела её. Чёрный зверь стоял у кровати, тараща на меня бирюзовые глаза, а кончик его хвоста подрагивал так же, как в тот раз, в зале на занятии по Анимагии.
Я зажмурилась, думая, что сейчас видение исчезнет, и станет не так страшно, но, решившись взглянуть, убедилась, что ошиблась. Пантера продолжала стоять и таращиться на меня, будто это я была лишней в спальне, а не она.
– Как тебя зовут? – прошептала я, приподнимаясь на локте.
– Анигер, – незамедлительно возник ответ в голове.
Я встала и сделала шаг к зверю, пантера осталась стоять, где была, лишь подняла голову, чтобы не терять зрительный контакт.
– Можно мне погладить тебя? – спросила я, сделав ещё один шаг навстречу.
И в следующее мгновение в дверь постучали. Я перевела взгляд выше и, когда снова посмотрела на пантеру, заметила, как в воздухе стремительно тает чёрный след.
– Кто там? – спросила я спустя мгновение, когда пришла в себя
– Вила Лесникова, – послышался незнакомый басистый голос. – Вас просят немедленно пройти в лазарет.
Кинув взгляд в зеркало и пригладив непослушные пряди, я приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы можно было увидеть, кто за ней стоит.
Это был незнакомый лакей в ливрее, на которой нашивкой было обозначено, кому он служит. Ох, этот принадлежал к свите ректора! Мужчина был так высок, что мне пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Это, наверное, ошибка. Я только что вернулась оттуда. Через полчаса у меня занятие по Магии Проклятий.
Я хотела казаться спокойной, но по ледяному взгляду слуги понимала, что он не перепутал двери. Келисия хотела видеть именно меня! Но зачем? Там же ещё находится тело Есении?
– Следуйте за мной, вила, – ответил слуга и, повернувшись широкой спиной, всем видом показал, что намерен подождать, пока я приведу себя в порядок.
– Хорошо, – пролепетала я и закрыла дверь.
Должно быть, ректор прознала о моём внезапном превращении на глазах у дознавателя, и сейчас меня ожидает прилюдная взбучка. Что ж, заслужила! И как это получилось, ума не приложу, я ведь всегда умела контролировать процесс обращения! За три года ни одного прокола, и тут вот оно!
Я вышла из комнаты, затворив её магическим замком. Ладно, завтра расскажу Фарф обо всём, и мы вместе посмеёмся над моей неуклюжестью. Не выгонят же меня, в конце концов!
Такие мысли крутились в голове, пока я, не отставая от слуги, но всё же ступая на некотором отдалении, шла знакомой дорогой обратно в место скорби.
– Вас ожидают, – слуга обернулся ко мне и раскрыл дверь лазарета. Бесстрашно, с лёгким сердцем я ступила за порог, но, увидев компанию, что собралась в царстве гранды Тулии, растерялась. Здесь явно что-то произошло после моего ухода, и это что-то не имело никакого отношения к моим мелким проступкам.
Сердце сильно стукнуло и замерло, пропустив пару тактов. Глаза всех присутствующих обратились ко мне.
Глава 13
В лазарете, кроме тех, с кем я имела честь работать сегодня днём, находились ещё двое: Персилия и Келисия.
Первой, на кого я посмотрела, была ректор. Келисия, одетая во всё красное, выглядела как обычно впечатляюще и казалась не главой Кломмхольма, а прекрасной куртизанкой, которую позвали на собрание благородных господ и серьёзных дам с целью скрасить их досуг беседой.
Однако присмотревшись, нетрудно было сделать вывод, что внешняя яркая красота главной гарпии гармонировала с хищным взглядом, не оставляя сомнений, что эта птица не собирается никому уступать центральное место на ветке.
– Доброго вечера, гранды! – сделав книксен, сказала я и посмотрела на присутствующих.
Гранд Гумонд тоже был среди них. Дракон стоял возле окна и угрюмо смотрел в сторону, скрестив руки на груди. Мне хотелось подойти именно к нему и спросить, что же такого случилось с момента моего ухода, но по понятным причинам это не представлялось возможным.
– Разрешите мне, очаровательная гранда, – протиснулся вперёд дознаватель. Он улыбнулся мне как давней знакомой и, дождавшись жеста ректора, подошёл ближе. – Никак не получается у нас с вами расстаться, вила. Возможно, это и к лучшему.
Я закусила нижнюю губу в ожидании разъяснений. Хотелось бы спросить самой, да только не положено.
– Дайте мне руку! – повелительно сказал Дазромак и, не дожидаясь моей реакции, сам взял мою ладонь в свою. Его пальцы были сухими и шершавыми, как наждачная бумага. Прикосновение казалось до жути омерзительным, будто по стеклу лязгают металлической пластиной, но я вытерпела и это.
Остальные молча смотрели на нас, не мешая дознавателю, лишь декан поторопила Волкодлака:
– Ради всех Богов, можно не превращать хотя бы это в спектакль?
Дазромак ощерился, ещё раз показав всем отсутствие левого клыка, и миролюбиво пояснил:
– Процедура требует от меня соблюдения всех формальностей. Назовите ваше имя, вила.
– Регина Лесникова, адептка четвёртого курса Института Кломмхольм, факультет ламий, – отчеканила я заученную и часто повторяемую за последние годы фразу. Но тревога сжала сердце ещё больше.
Я взглянула в сторону Дракона, и на этот раз наши взгляды пересеклись. В его глазах читалась жалость и что-то ещё, что я никак н могла обозначить, но страх только усилился.
До меня наконец дошло, что никто бы не стал собираться столь блистательным составом, чтобы пожурить меня за нечаянное обращение.
Поняла я и то, что ректор и декан при всех их разногласиях не согласились бы лично присутствовать при наказании обычной адептки за прогул целого дня занятий.
Значит, случилось что-то из ряда вон. То, ради чего меня позвали в лазарет и плотно притворили двери и окна, установив магические ловушки от подслушивания.
Во рту пересохло.
– Можно мне воды? – спросила я, обращаясь к целительнице.
Гранда Тулия немедленно сорвалась с места, на котором сидела и налила в пустой стакан чистой воды из пузатого графина, стоящего на столе, что-то предварительно добавив в него. Щепотку или две сухой смеси из флакончика, явившегося на свет из рукава её платья.
– Только не затягивайте, – вздохнула Келисия, и золотой чокер с подвеской в виде сердечка на шее ректора поднялся и опустился в такт дыханию.
Я выпила воду залпом, от неё исходил еле ощутимый запах полыни.
– Я готова, – ответила я, возвращая стакан гранде Тулии, и снова посмотрела на Дракона. Тот еле заметно кивнул.
– Пойдёмте сюда, вила Лесникова. Мне нужны ваши ответы.
Дазромак, всё так же не выпуская ладони из своих шершавых пальцев, потянул меня в сторону подсобного помещения, временно переоборудованного под последнее пристанище Есении.
«Он хочет, чтобы я официально опознала её», – догадалась я, а заодно удивившись, разве нельзя было сделать это раньше, например, сегодня днём.
Присутствующие потянулись за нами. В той комнате уже горели свечи, расставленные повсюду, что превращало её в некий храм, посвящённый подземной богине, не выносящей дневного света и радости. Воздух был нечист, словно свечи горели не первый час.
И снова отгороженная от любопытных взглядов койка, от неё за версту веяло тошнотворно-приторным запахом умертвия, когда неживое ещё живо, а мёртвое не до конца принадлежит тлену.
– Нам надо, чтобы вы взглянули, вила.
Волкодлак отпустил меня и отошёл на шаг, встав у меня за правым плечом.
– Дело не только в опознании, здесь мы и без вас справимся. Но эта жертва не совсем лишена Дара, что очень странно, возможно, благодаря вам мы сможем что-то извлечь из её памяти. И поможем вернуть её, – произнёс Дазромак и дал знак гранде Тулии открыть койку.
«Почему благодаря мне? И разве возможно вернуть того, кого насильно лишили Дара?» – теснились вопросы у меня в голове, а между тем рядом стал Дракон. Он еле заметно коснулся моей руки.
Я уже хотела было спросить его о возможности неполного лишения Дара ламий, как завеса, отделяющая узкую койку от взгляда, пала.
Первое, что я увидела: шляпку с синим глазком драгоценного камня. Такие носят обручённые дамы. И только секундой позже я заметила её обладательницу. Всмотрелась в до боли знакомое лицо и…
Над ухом раздался женский крик, оглушивший меня так, что сердце остановилось. Я не сразу поняла, что этот страшный вопль принадлежит мне самой, а, осознав, замолчала, закрыв рот руками.
***
– Гранда Тулия, скорее! – голос раздался совсем рядом, и я не сразу поняла, что он принадлежит Дракону. – Дайте ей что-нибудь!
Я же не смотрела ни на кого, и всеми силами старалась сохранить самообладание, не разреветься, не закричать и не лишиться чувств. Как за спасительную ниточку, хваталась за мысль о том, что все смотрят на меня и стояла, распрямив спину и сжав кулаки.
– Возьмите! – целительница вложила мне в руки чашу, на дне которой плескалась тёмно-красная жидкость. – Пейте, это придаст вам сил.
– Это не её кровь? – только и смогла вымолвить я. – Не Фарфелии?
Мысль о том, что мне будет необходимо пригубить кровь Фарф, вызывала ужас. Это казалось кощунством, неуважением к умирающей, а ещё я боялась узнать её последние тайны. Нет, глумиться над подругой я не стану!
– Водяной выдры, – быстро произнёс Дракон и добавил: – Пейте, ради всех Богов! Если мы хотим вернуть вашу подругу, нам нельзя терять ни секунды!
– Вернуть? Но разве такое возможно? – шмыгнула я носом и оглянулась на декана. Персилия Лагра стояла неподалёку от ректора и старательно избегала смотреть мне в глаза.
– Если вы будете и дальше стоять истуканом, однозначно, нет, – фыркнув, пробурчал Волкодлак. – Вашей подруге повезло, что она раскрыла свои способности и обладала достаточными навыками, чтобы удержать хотя бы часть Дара.
Я перевела взгляд на Дракона, как бы спрашивая его, возможно ли? Он коротко кивнул, и я решилась. Ради Фарф я готова и не на такое!
Зажмурившись, залпом осушила содержимое чаши. В голове мгновенно зашумело, и по жилам разлилось знакомое тепло. Большая змея внутри довольно зашипела.
Я так и осталась стоять на месте, прислушиваясь к новым ощущениям. Ещё на губах не утратил яркости железистый привкус, а во рту не исчезла сладость, как все вокруг пришли в движение.
Дракон сделал шаг вперёд, в его руке заблестело зеркальце, наподобие того, что я видела в прошлый раз, только это было крупнее и имела форму сильно вытянутого овала.
Волколдлак взглянув на Гумонда и дождавшись его знака, обошёл койку, на которой лежала Фарф, и сдёрнул белые покрывала с двух стоящих напротив зеркал, высотой доходивших до изголовья кровати, у которой они стояли.
Поверхность их была матовой, лишь в самом центре поблёскивал огонёк, смотреть на который долго не представлялось возможным из-за рези в глазах.
Дракон поднёс маленькое зеркальце к своим губам и что-то зашептала в него, а дознаватель сел на постель, на которой лежала моя подруга, и взял её ладонь в свою. Мне хотелось подойти ближе и сказать ему, что не надо обращаться с ней грубо, но я не могла сдвинуться с места.
Так и осталась стоять, обхватив пальцами опустевшую чашу, пока града Тулия молча не забрала у меня её.
Я оглянулась, ища поддержки, но так и не получила её. Ректор отступила к двери, а Персилия старательно избегала моего взгляда, будто стыдилась, что не могла помочь, но и признаваться в слабости декану не хотелось.
Лишь целительница стояла рядом, и я была ей за это благодарна. Ведь она не могла не чувствовать вибраций, барабанящих по коже и отдающихся тихим шелестом листьев в ушах!
Но в следующее мгновение, когда шёпот Дракона соединился с рычанием волка, вибрации стали настолько сильными, что я почувствовала боль, будто меня хлестали плетью. Не до крови, так, в назидание.
Вскоре и гранда Тулия отошла дальше, туда, где не слышно было навязчивого шёпота и не ощущалось магических вибраций, которые, словно паутина, опутали воздух комнаты.
Я видела всё, что происходит. Вглядывалась в напольные зеркала, чьи поверхности потеряли матовость. И когда уже потеряла счёт времени, мне удалось увидеть в отражении своего доппельгангера.
Анигер прищурила бирюзовые глаза, её поза говорила о том, что пантера готова к прыжку на неведомого врага, но вскоре её образ растаял, уступив место портрету мужчины с двумя лицами, одно поверх другого.
Я слабо видела настоящий облик Истинного, но снова не сомневалась, кто мелькнул в зеркале, запомнились лишь его торчащие в стороны короткие волосы грязно-ржавого оттенка.
– Скорее, Регина! – произнёс Гумонд и, не объяснив толком, схватил меня за руку и подвёл ближе. – Возьмите её за руку. Мы с Дазромаком сможем держать поле, пока вы не найдёте её.
– Найду? Но как? – вопросы теснились в голове, вызывая ломоту в висках. Я ничего не понимала, более того, никогда ничего подобного не делала. Да никто и не учил! Вдруг не получится?
– Она послушается вас, – устало добавил дознаватель и пристально посмотрел на меня. От этого взгляда мне стало жутко неловко, но отстраняться я не имела права. Ради Фарф!
Мы втроём, стоя на коленях вокруг койки пострадавшей, взялись за руки, и я поняла, о чём мне твердили Истинные.
Ладонь Фарфелии была горячей, особенно в центре, там, где чернел ожог, по форме напоминающий морского ежа. Рука Дракона, напротив, была холодна, словно лёд. К счастью, мне не пришлось снова узнать, какова на ощупь ладонь Волкодлака.
Я закрыла глаза и сосредоточилась, туман, застилавший всё вокруг, стал ещё гуще. Он казался мне живым созданием, хищником, способным поглотить всё живое. И тянул ко мне свои лапы, желая получить и мой Дар.
– Опасно, – шипела Анигер, хотя я и не видела её.
– Зови её! – раздался рядом голос Гумонда. – Быстрее, иначе станет поздно.
– Фарф, это я, Регина.
Мой голос оказался слабым писком, и ответа я не получила. А туман подбирался ближе.
– Фарф! – крикнула я что есть мочи, ответом было лишь слабое эхо.
Я знала, что надо делать в таких случаях, и хотя всё моё существо восставало против, я сжала губы и бесстрашно ступила в серый туман.
Глава 14
– Стой, Регина! – услышала я окрик Гумонда, но даже если бы решила повернуть обратно, пути назад уже не было.
Туман зашипел и сомкнулся за спиной, отрезав возможности к отступлению. Мир вокруг сразу померк, но туман оказался не таким уж густым, чтобы нельзя было разглядеть, что творится вокруг.
У меня возникло ощущение, что я бреду в сумерках по незнакомому полю, как ковром, покрытому мелкими жёлтыми цветами. Они сияли в полутьме, как светлячки или глаза незнакомых существ.
Иногда в тумане мелькал тени, я шарахалась от них, доверившись внутреннему чутью. Порой я пыталась позвать Фарфелию, но язык прилипал к нёбу, а в голове путались мысли, вплоть до того, что я забывала имя подруги, да и собственное могла назвать с трудом.
Идти становилось всё трудней, ноги вязли в траве, как в подтаявшем снегу. Я быстро теряла силы, а тени вокруг появлялись всё чаще. Мне пришлось даже опуститься на мягкую траву, чтобы передохнуть.
– Отдохни! – еле слышно шелестела она. – Ляг на мягкую перину и закрой глаза. Здесь не надо никуда торопиться, здесь нет опасности, и время течёт так, как нужно тебе.
Сонливости я не испытывала, но мне действительно нужно было восстановить силы и задействовать Дар. Иначе я никогда не найду Фарф, а она без помощи не отыщет дорогу к свету.
Я не знала, что это за место, не чувствовала опасности, но понимала, что здесь можно бродить целую вечность. Наверное, это своего рода Чистилище, куда попадают неприкаянные души, лишённые Дара, и бродят, пока кто-то сердобольный не упокоит их тела. Интересно, они понимают, что происходит?
Об этом я думала, лёжа на траве и смотря в низкое серое небо, затянутое клубами тумана. Силы потихоньку возвращались ко мне, и я уже хотела было встать. Когда совсем рядом услышала, как меня зовут по имени. Голос был далёким, низким приятным баритоном.
Я резко присела, голова закружилась, поле передо мной расплывалось, пришлось даже зажмуриться. А когда я открыла глаза, всё вокруг снова изменилось.
Сумерки отступили, туман поредел, а звуки и запахи стали столь яркими, что с непривычки хотелось закрыть нос и уши. Вот только сделать это не получилось: вместо рук я увидела чёрные кошачьи лапы. Захотела подняться на ноги, но поняла, что и ног у меня больше нет.
«Анигер, – подумала я. – Как так получилось?»
– Регина! – звали двое из противоположных концов поля. Первый голос принадлежал Дракону, а второй – Фарфелии. Не задумываясь, я кинулась к подруге.
Бежать стало значительно легче, на мгновение опустив голову, я увидела истинный облик жёлтых цветов. Все они горели тем же огнём, что и артефакт, который дознаватель назвал Пожирателем.
Их назначение было схожим: не обладая силой артефакта, они тем не менее брали временем. Проведя среди них день или два, жертва ослабевала и уже не могла найти дорогу обратно.
– Регина! – голос Фарф слабел, но она уже была совсем рядом. Поле с жёлтыми цветами осталось позади, теперь по обе стороны моей тропы стоял густой непроходимый лес.
Я нашла подругу, вернее, её тень, когда деревья растаяли позади. Фарф, одетая в бледные, будто давно не стиранные одежды, кружилась на месте, вытянув руки перед собой.
Я хотела было подбежать ближе, но вовремя вспомнила, как выгляжу. Сказать ничего нельзя, ну не мяукать же?! Я вообще не была уверена, что Анигер умеет мяукать, а рык хищного зверя только испугает подругу.
Но когда она повернулась ко мне лицом, я сразу поняла причину странного поведения Фарф. Её глаза были абсолютно белыми, без зрачков. Фарф ослепла.
Я мысленно позвала её, больше для того, чтоб убедиться, что она не способна услышать, но неожиданно получила слабый отклик.
– Регина, это ты? – прошептала подруга, и я скорее поймала вибрацию её речи, чем расслышала слова.
– Иди на мой голос, – всё, что оставалось мне предложить.
Ища Фарф в этом странном Лимбе, я не загадывала, что буду делать, если и вправду найду её. Уже само это предположение казалось нереальным, и вот мы стоим напротив друг друга: я – в облике зверя, она – оглушённая и ослепшая, почти полностью лишённая Дара.
– Откликнись, я не чувствую тебя, – внезапно возник в голове голос Дракона, и, клянусь, я даже услышала шелест его крыльев над головой.
– Здесь, гранд, но я в облике пантеры, – ответила я, почему-то испытывая неловкость при мысли, что он увидит меня такой. Истинные боятся прочих волшебных существ, Триединых смущает проявление чуждого их расе Дара, мне не хотелось бы, чтобы Дракон бросил нас здесь.
– Самое время думать о глупостях! – раздался в голове насмешливый голос, и большая птица спикировала вниз, сев на землю неподалёку. – Позови её снова!
Я сделала ещё одну попытку, Фарф вроде слышала мой мысленный зов и даже делала пару шагов в мою сторону а потом снова теряла ориентир, оступалась и возвращалась назад.
– Подойди ближе!
Дракон, видимо, потерял терпение, да и понимала, что наше время на исходе. Откуда-то пришла мысль, что Гумонд может вернуть одну из нас немедленно, но лишь одну, и он выберет меня. Не потому что я так дорога ему, а потому, что Фарфелия находится в таком состоянии, что ещё не ясно, сможет ли она вернуться в реальность без потерь. Скорее всего, нет.
Но я не имела права бросить подругу здесь! Пусть позже Гумонд упрекнёт меня в самоуправстве, сейчас речь шла не о выговоре, а о жизни подруги, с которой мы на протяжении трёх лет делили радости и горести!
Оттолкнувшись задними лапами, я прыгнула к ней на грудь. Фарф, закричав, упала, она беспомощно вертела головой, пытаясь оттолкнуть меня, словно не знала ни кто я, ни что я задумала
Сумерки густели, на Лимб опускалась тьма, а что это значит, мне не надо было объяснять.
– Держись! – крикнул Гумонд, его тень росла, пока не обрела размеры огнедышащего Дракона, а тени крыльев не заволокли небо. Я вонзила когти в тело Фарф, Гумонд подхватил меня лапами, и взмыл вверх, разрезав шипящий туман, в звуках которого мне слышалось: «Вернитесь!»
И мы вернулись. Но в реальность. Пробуждение было болезненным, тело ломило, на запястьях багровели свежие синяки. Но всё это было ерундой, по сравнению с тем, что я увидела.
Серое лицо Фарфелии окрасилось румянцем, грудь вздымалась ровно и часто.
– Она вернётся? – только и вымолвила я, дотронувшись до изодранного в клочья рукава Дракона. На предплечье мужчины были видны глубокие следы когтей.
Он даже не успел ответить, как Фарф застонала и открыла глаза.
***
Я так обрадовалась этому, что кинулась к подруге, позабыв о том, где мы находимся, но меня вовремя остановили.
– Не следует, – произнёс Дракон, хватая меня за рукав. – Мы не знаем, как всё прошло. Предоставьте это дело закону.
Я обернулась, чтобы возразить: это же Фарфелия, с ней всё будет в порядке! Она очнулась, мы смогли вытащить её оттуда, откуда не возвращаются! Но Гумонд приложил палец к губам, призвав к молчанию.
Дазромак тем временем встал с колен, отряхнув брюки, и подошёл к моей подруге. Фарф уже окончательно пришла в себя и присела на кровати, смотря на нас так, будто никак не могла взять в толк, где находится.
– Вила, как вы себя чувствуете? – заботливо осведомился дознаватель. – У вас болит голова.
И, не дожидаясь ответа, Волкодлак дал знак целительнице, уже и без его разрешения осмелившейся подойти ближе. Ректор и декан оставались на месте. Келисия поджала губы и прищурилась, а Персилия всё время тяжело вздыхала и покачивала головой, как бы показывая, что не одобряет всего происходящего, но вмешиваться не может. Пока не пришло её время решать вопросы, связанные с ученицами факультета ламий.
– Сейчас гранда Тулия даст вам питьё, а потом мы поговорим более обстоятельно.
Дознаватель был сама любезность и деловитость. В голубых глазах Волка появились искорки, которых я не видела раньше.
Гранда Тулия тут же быстрым шагом направилась к лабораторному столику и, повернувшись спиной, быстро смещала в мерном стане содержимое трёх пузырьков. Когда целительница повернулась, в её руке я заметила уже другой стакан с ярко-зелёной жидкостью, над поверхностью которой клубился пар.
«Сыворотка правды», – догадалась я, а в следующий момент поняла, что Волкодлак обо всём позаботился заранее. На случай удачного возвращения Фарф он решил не терять время на её восстановление и сразу узнать всё интересующее. Если верить тому, что преподают на зельеварении, сыворотка приободрит Фарф, но и лишит её в дальнейшем сил.
– Не глупи!
Не успела я сделать шаг к подруге, чтобы остановить дознавателя, как Гумонд снова вцепился в мою руку, больно сжав запястье.
– Мы не имеем права мешать следствию.
Дракон выразительно посмотрел на меня: «Разве ты не понимаешь, что нам никто этого не позволит?» – говорил его укоризненный взгляд, но я не хотела ничего понимать.
Я снова предприняла попытку подойти к Фарф раньше, чем она покорно, без лишних слов приняла стакан из рук саламандры и залпом осушила его, но наткнулась на невидимую стену.
– Фарф, не пей, – охнула я, увидев, как подруга поднесла стакан к губам, но никто из присутствующих не обращал на меня внимания.
Оглянувшись на Дракона, отошедшего в сторону, скрестив руки на груди, я хотела было его обвинить его в том, что он чинит мне препятствия, но тот лишь пожал плечами.
– Не мешайте, а то прикажу задержать вас до обнаружения всех виновных, – коротко, не оборачиваясь, бросил Волкодлак, по-прежнему сидевший рядом с Фарф и положивший руку на её колено. Подруга не шелохнулась, продолжая смотреть на дознавателя с улыбкой, как на доброго приятеля.
И даже когда его рука скользнула выше, Фарф не отреагировала.
– Всё понятно, – со вздохом поднялся Волкодлак, и на его некрасивом лице проступило разочарование. – Она бесполезна и ничего не скажет.
– Что случилось? – спросила Келисия, выступившая вперёд. – Можете просветить и нас, гранд. Я, конечно, понимаю, что следствие ведёте вы, но я пока ещё ректор Кломмхольма и требую, чтобы вы держали меня в курсе.
На слове «пока» Персилия, державшаяся позади и снова принявшая невозмутимый вид, громко усмехнулась.
– Если тайна следствия того требует, мы можем поговорить наедине, – продолжила ректор, бросив такой свирепый взгляд на целительницу, что та чуть не выронила стакан из рук.
Понятно, что на Персилию, пусть она уже давно и не ректор, гарпия так смотреть не решалась. Как и на Истинных, а я была для неё слишком мелкой сошкой, чтобы вообще меня замечать.
– Да, собственно, и говорить не о чем, гранда, – развёл руками Волкодлак. – Вернуть девицу мы вернули, но боюсь у ассистентки вашего преподавателя Зеркальной магии не хватило сил вытащить не только её тело, но и разум. Жертва будет жить, даже выздоровеет, но не оправится.
Услышав такое, я вскрикнула и ринулась к Фарф. Невидимая стена, установленная Волкодлаком, исчезла, и я присела к подруге, крепко обняв её. Фарф тоже обняла меня, нежно погладив по спине, но когда я отстранилась, в её глазах зияла всё та же пустота.
Тем временем кто-то положил мне руку на плечо. Я ожидала, что это окажется гранда Тулия, но вместо неё, оглянувшись, увидела Дракона.
– Она ничего не помнит и не понимает. Ей всё равно, кого обнимать, теперь это лишь тень той подруги, которую ты знала, – произнёс он с сожалением, глядя на Фарф.
И, наклонившись ко мне, будто помогая подняться на ноги, шёпотом добавил:
