Текст книги "Пляжный Вавилон"

Автор книги: Имоджен Эдвардс-Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Четверг, после обеда

В тот момент, когда я объявляю мистера и миссис Ногами мужем и женой, облака расходятся и выглядывает солнце.

– Спасибо тебе, Господи, – бормочу я, поглядывая на небо.

– Хай, – соглашается мистер Ногами.

– Хай, хай, – поддакивает новоиспеченная жена.

Даже не могу толком объяснить, что именно меняется, когда есть солнце. Окидываю взглядом пляж «Палмсэндс» и замечаю пару японцев, которых я сочетал браком во вторник. Они шагают к морю с масками и трубками для подводного плавания. Какая-то толстуха с серебристым поясом волочит деревянный лежак из тени пальмы поближе к воде. Двое белокожих немцев, густо намазанных солнцезащитным кремом, переливающимся всеми цветами радуги, идут мимо, не обращая никакого внимания на церемонию. Еще не высохшие от дождя черные вороны, нахохлившись, сидят на ветках. Да, небо определенно проясняется. А значит, жизнь возвращается в привычное русло. Чувствую, как напряжение во мне немного ослабевает. Во всяком случае, плечи не прижаты к ушам. Остров снова становится местом, где управляющему можно применить все свои способности. Черт, я же мог выкроить минутку, чтобы забежать в бутик и помириться с Кейт. Пригласить ее на ужин или что-то в этом роде.

Пожимаю руки японским молодоженам, позирую с ними под пагодой – обязательный фотоснимок после церемонии. Мистер Ногами ерзает на месте, его голова где-то на уровне моих подмышек. Зато прическа миссис Ногами достает мне до уха и противно щекочет. Но все мы радостно улыбаемся, словно закадычные друзья.

Провожаю новобрачных до разукрашенного цветочными гирляндами багги, на котором им еще предстоит долго кататься по острову в компании фотографа. Звонит мобильный. По номеру вижу – вызов из центра подводного плавания.

– Алло, это Ганс.

– Привет, в чем дело?

– Ты не мог бы подъехать к нам? – продолжает он странно глухим голосом.

– Что-то важное? – настораживаюсь я и одновременно приветливо машу рукой японцам. По привычке проверяю, в порядке ли ногти. – Я немного занят.

– Тут у нас такая ситуация… – мямлит Ганс.

– Какая ситуация? – Я начинаю раздражаться. С этими тупыми немцами вечно случаются какие-то проблемы.

– Ну, в общем, здесь один тип скончался.

Твою мать! Ну конечно, после такой новости все мое внимание переключается на Ганса. Кто умер? Когда умер? От чего? Какую ответственность понесет за это курорт? Признаюсь, здесь я слегка покривил против истины. Мой первый вопрос, естественно, о нашей возможной ответственности. Торопливо усаживаюсь в багги и мчусь на предельной скорости через весь остров. Заливчик, в котором у нас проходит большая часть подводных погружений, расположен возле пляжа «Силверсэндс». В пути я остаюсь на связи с Гансом, который сообщает мне все новые подробности. Слава Богу, погибший турист не из нашего отеля. Он был в группе, поселившейся в четырехзвездочном отеле, до которого от нас добираться целый час морем. Администрация этого курорта уже обратилась с просьбой разрешить им причалить у нашего берега, чтобы доктор Сингх мог подписать свидетельство о смерти.

– Они приплыли сюда, чтобы понырять, – объясняет Ганс. – Бедняга умер прямо под водой.

– Боже… Жуть какая!

– Они там все просто в шоке, – добавляет немец.

– Пусть все остаются на местах. Я должен поговорить с доктором Сингхом и доложить в главный офис. Надо выяснить, каковы наши действия в таких случаях.

Какое-то время пытаюсь связаться с доктором Сингхом. Он не отвечает ни по мобильной связи, ни по служебному телефону медицинского кабинета. Наконец, когда я уже подъезжаю к месту происшествия, доктор отзывается. Для человека, основной работой которого всегда было оформление больничных листков для сотрудников, измученных похмельем, сегодня выдался трудный денек. Сингх сообщает, что находится в службе размещения, ждет самолет-амфибию. Нужно сделать Лейле кесарево сечение, а сам доктор не может в условиях острова провести такую операцию.

– Звучит серьезно.

Я не на шутку обеспокоен за Лейлу и ее ребенка. Думаю, что не хотел бы еще раз пережить такой день, да еще в такой спешке. Доктор Сингх пытается убедить меня, что нет ничего серьезного. Для ребенка нет никакой опасности. Дальше он рассказывает, что у Лейлы раскрытие составляет всего три сантиметра, как будто я понимаю хоть что-нибудь.

– Хорошо, хорошо, – машинально отвечаю я. – Это хорошая новость.

– Но ребенок идет вперед ножками, – продолжает тараторить доктор.

– Значит, новости не так уж хороши?

– Не очень, – соглашается Сингх.

– Ты должен лететь вместе с нею? – интересуюсь я.

– Нет, хотя вначале я собирался. Но на материке решили, что отправят из больницы своего доктора на том же самолете. Так что если я тебе нужен здесь…

– Нужен, очень нужен, – поспешно соглашаюсь я и вижу, как заходит на посадку санитарный самолет-амфибия. Признаюсь, я еще не видел в своей жизни мертвецов. Наверное, в этом нет ничего особенного, если рядом кто-то опытный в таких делах. Иначе я просто не знаю, что нужно делать в таких случаях. – И как можно скорее.

– Ладно, – соглашается доктор. – Как только я удостоверюсь, что с мисс Лейлой все в порядке, так сразу и приеду, без промедления.

Сажусь в багги и смотрю, как неподалеку от берега качается на волнах яхта ныряльщиков. У нее какой-то несчастный вид, несмотря на сверкающее бирюзовое море вокруг и отдраенную до блеска палубу. Пассажиры яхты расхаживают взад-вперед по палубе. Они явно нервничают и раздражены: то поворачиваются к морю, то бросают вопросительные взгляды в сторону пляжа, где находимся мы. Всего лишь двое пассажиров неподвижно стоят возле чего-то, лежащего на палубе. Даже издалека ни с чем не спутаешь покрытое одеялом тело. В душе я очень сочувствую их несчастью, но мне дорога моя работа, и я не могу позволить им сойти на берег, пока не получу разрешения из главного офиса. Я вновь набираю номер.

По-моему, это один из самых скверных, а может, и самый скверный случай из всего, что происходило на острове до сих пор. Мы повидали немало упавших куда-то в пьяном виде гостей, с печальной регулярностью возникают всяческие инциденты в бассейнах. До сих пор с содроганием вспоминаю, как в бассейне одной из вилл едва не утонула маленькая девочка. Парень из обслуги виллы как раз проходил мимо, когда оттуда с воплями о помощи выскочил старший брат малышки. Парень бросился на виллу и увидел, что девочка неподвижно лежит на воде. Очевидно, она находилась в таком состоянии одну или две минуты. Хорошо, что наш парень умел делать искусственное дыхание. Из несчастной вылилось столько воды, как будто она выпила полбассейна. Все, кто узнал об этом происшествии, были просто в шоке. Потом мы отправили пострадавшую девочку на материк, где она провела три дня в больнице. Еще пару дней она прожила у нас на курорте, так как родителей предупредили, что лететь ребенку нельзя, пока существует опасность инфекции в легких. Стоит заметить, что после возвращения этой семьи из больницы на остров мы не брали с них денег за проживание. Да и трансферы на материк и обратно не стоили им ни цента. Не думаю, что мы тем самым сколько-нибудь разорили свое начальство, – все же бывают случаи, когда порядочность превыше выгоды.

Похожие действия нам пришлось выполнить и в отношении гостя, неудачно прыгнувшего с яхты и сломавшего два ребра. Причем мы по закону не несли никакой ответственности за тот случай. Стоит ли говорить, что, проявляя милосердие, мы не упускаем случая раструбить об этом, делая себе маленькую рекламу. Для этого пострадавшего администрация курорта также сделала оставшиеся дни пребывания бесплатными. Кроме того, ему безвозмездно отдали спинной корсет, чтобы было удобнее лететь на самолете. Однако несчастный наш гость прислал корсет обратно, сопроводив посылку очень трогательным письмом, копию которого он направил и в адрес нашего главного офиса. Вот и вышло, что вся эта волнительная история как бы осыпала нас всех розами похвалы и благодарности, хотя для отеля это было скорее неприятным потрясением.

Если уж говорить о всяких происшествиях, то у нас их намного меньше, чем в городских отелях. Зато каждая ситуация, возникающая на острове, существенно усугубляется отсутствием средств сообщения. Особенно в три часа ночи. Внешний мир для нас слишком далек, чтобы оказывать заметное воздействие. Нам известно, какие гостьи на самом деле проститутки, хотя прибывшие с ними господа регистрируют их и не выгоняют по утрам. У нас здесь не бывает бродяг, ищущих, где бы переночевать. Нет также жуликоватых консьержей, которые тайком поселяли бы в номера сомнительную публику, обделывали делишки с торговцами наркотиками или закрывали глаза на недопустимое поведение проживающих. Более того, консьержей у нас вообще нет. На курорте постоянно организуются какие-нибудь специальные услуги для отдыхающих, но основной их смысл в том, чтобы как можно больше денег было потрачено гостями именно на острове. Возвращаясь к консьержам, хочу добавить вот что. Ну, были бы они на нашем курорте, и что бы они могли рекомендовать отдыхающим? Поехать поужинать на остров «Фэнтези»? Или посетить какую-нибудь кофейню на материке? Может быть, прогулку на яхте? Нет, настоящий профессионал гостиничного бизнеса ни за что на свете не позволит, чтобы непрошеные советчики уводили от нашей кассы столь ценные золотые ручейки.

Наконец звонок из главного офиса. Принято решение – не стоит связываться с приятелями утопленника. Эти люди у нас не отдыхали, их проблемы нас не касаются. Страховая компания, обслуживающая наш отель, решительно отказывается вообще рассматривать этот трагический случай. Боссы сообщают мне, что наше участие в разбирательстве гибели человека неизбежно обернется кошмарным бумаготворчеством, оглаской и станет нежелательным фактом, бросающим тень на весь курорт. Я немного пытаюсь дискутировать, убеждая начальство, что отель и без того попадет в сводки новостей. Если же мы бесцеремонно прогоним компанию ныряльщиков, это негативно отразится на нашей репутации. Пускаю в ход даже не совсем уместные доводы об ухудшении кармы. В ответ руководство разражается таким презрительным хохотом, что кажется, будто его слышит вся Европа. Какое, к черту, ухудшение кармы? Снова пытаюсь объяснить, что курорт на отдаленном острове должен совершенно по-особому рассматривать вопросы милосердия и доброты к другим людям. Кому, как не нам, суждено время от времени попадать в ситуации, требующие помощи и поддержки из внешнего мира? Однако это вызывает следующую реакцию: главный офис интересуется, не выпил ли я с утра.

После этого разговора я готов наконец пойти к Гансу в центр подводного плавания, чтобы радировать на яхту о невозможности высадки на остров, о чем мы, естественно, сожалеем. Но в этот момент замечаю бегущего ко мне вприпрыжку доктора Сингха. Белая рубашка врача расстегнута и почти полностью вылезает из черных брюк, а волосы в совершенном беспорядке. Вдобавок он весь обливается потом. С тех пор как доктор около года назад приехал на наш остров, я никогда не видел его в таком состоянии.

– Успокойся, успокойся, – пытаюсь я привести его в чувство. – Мне только что сообщили, что чужаки не должны причаливать к нашему пляжу.

– Извини, что ты сказал? – немного отдышавшись, произносит Сингх, приглаживая руками волосы.

– Мне приказали дать им ответ в том смысле, что причаливать не разрешают.

– При всем моем уважении, сэр, – доктор делает глубокий вздох, – это преступно.

– Ты уверен?

– Да, сэр. Я – врач, и мой профессиональный долг дать заключение о смерти. Если вы прогоните этих людей, то мой долг не будет исполнен. Я должен выполнить мой долг – это моя работа.

Меня всегда раздражала манера доктора Сингха с пафосом расписывать свои достоинства. Тошно даже вспоминать все случаи, когда этот лекарь с жаром доказывал, что каждому сотруднику, пришедшему просить освобождение от работы, он обязан выписать больничный лист. Сингх так ни разу и не захотел понять простой и очевидный факт: некоторые люди попросту хотят таким способом увильнуть от работы. Но сегодня доктор меня приятно удивил, я просто готов расцеловать его. Получив такую поддержку, я, конечно же, не могу отослать несчастных людей обратно в просторы моря. Очень уж не по-человечески заставлять их поднимать паруса рядом с трупом, лежащим под палящим солнцем на палубе. Мне было бы стыдно смотреть в глаза людям, если бы пришлось до буквы подчиниться указаниям начальства. Нашим далеким боссам ни за что не понять – так дела не делаются в этом райском уголке. Море – очень опасное место. Сами острова не менее опасны для человека. Поговаривают, будто в наших водах до сих пор орудуют банды пиратов. Я точно знаю, что на некоторые острова категорически запрещено высаживаться. Знаю и то, что есть в океане несколько мест, даже поблизости от которых проплывать опасно. И никто на свете не переубедит меня, что возможные неприятности, со мной или с кем-то из наших гостей, мы должны переживать в гордом одиночестве, не обращаясь за помощью на курорты или отели конкурентов. Хотя мне понятно, что мои убеждения – полный вздор для тех, кто перекладывает бумажки в комфортабельном офисе лондонского района Найтсбридж.

Вновь набираю номер главного офиса и растолковываю шефам особенности ситуации. Не буду скрывать, я намеренно сгущаю краски, напирая на то, что оставлять даже посторонний корабль без надлежащей помощи значит нарушать законы государства, где мы находимся. Это действует. Получаю разрешение действовать сообразно обстановке. Но теперь я, кажется, прикрыл свой зад от возможных нагоняев со стороны начальства.

Увидев меня, Ганс слегка расслабляется. Посмотреть на него со стороны – так это классический хиппи, загорелый, пышущий энергией и разукрашенный татуировками. Парень обожает находиться в компании морских черепах и скатов. Это не тот человек, кому можно объяснить степень риска или убедить в важности соблюдения правил погружения. А в сложившейся ситуации не нужно быть великим психологом, чтобы понять – немец уже весь извелся от свалившейся на его голову тягостной и трагической проблемы. С другой стороны, избранный Гансом род занятий рано или поздно должен был подвести его к подобным кошмарным происшествиям. Да и несчастные друзья погибшего – одного поля ягодки с нашим инструктором. Я не удивлюсь, если окажется, что Ганс хорошо знаком с капитаном ожидающей нашего решения яхты.

Немец поспешно радирует на яхту о полученном разрешении. Ныряльщики радостно машут руками, и кажется, что на берег накатывает небольшая волна оптимизма. На яхте запускают двигатель, снимаются с якоря, и судно направляется к причалу.

Только теперь я осознаю, как неестественно часто стучит мое сердце, и замечаю, что вспотели руки. Никогда еще меня так не трясло, с тех пор как в Сингапуре, где я работал в отеле, человека пырнули ножом. Помню, тогда я почему-то задержался за стойкой администратора. Вдруг прибегает управляющий японским рестораном и сообщает, что прямо за столиком одного из гостей ударили ножом. Похоже, действовал наемный убийца. Удар был нанесен профессионально, но, к счастью, не задел жизненно важных органов. Пострадавший по каким-то причинам воспротивился вызову «скорой помощи». Вместо этого, истекая кровью и держась за грудь, он прошел на кухню и попросил позвать доктора, чтобы зашить рану. В тот вечер дежурным менеджером оказался бывший кондитер. Случившееся его так потрясло, что он бестолково бросался то туда, то сюда, сам не понимая, что делает. Мне же пришлось долго сидеть и держать раненого за руку, пока не прибыл доктор, чтобы наложить швы. Картина довольно противоестественная. Вокруг продолжалась обычная ресторанная суета. Повара делали свою работу, готовя суши. А когда доктор закончил обработку раны, мы услышали от жертвы нападения всего одну просьбу – принести ему новую рубашку. Рубашку отыскали где-то в хозяйственной кладовой. Переодевшись, этот человек как ни в чем не бывало вернулся за свой столик, чтобы продолжить ужин. Никто из сидящих за соседними столиками так и не понял, что случилось.

Нынешняя история с погибшим ныряльщиком – совсем другое дело, хотя я ее воспринимаю как что-то нереальное. Яхта швартуется у причала, и семеро людей с мрачными лицами спрыгивают на пирс, оставив на борту капитана, инструктора подводного плавания и парочку туземцев. Последние стоят с таким горделивым видом, как будто уж они-то плавают лучше дельфинов. Остается на яхте и спутница (жена или приятельница) погибшего, она стоит на палубе поблизости от тела. Наш Ганс развивает бурную активность. Он ведет сошедших с яхты ныряльщиков в наш центр подводного плавания, угощает их горячительными напитками, приносит воду и подогретые полотенца. Толстуха Анжела, наоборот, устремляется на яхту, где участливо принимается успокаивать рыдающую женщину. Очевидно, личные проблемы с ловеласом Ёсидзи поблекли на фоне настоящего горя. Анжела помогает подруге утопленника сойти на причал и сопровождает ее в помещение центра подводного плавания, где приходят в себя остальные члены экипажа несчастной яхты. Бедной женщине совсем ни к чему смотреть на то, как сотрудники нашего курорта будут уносить с яхты мертвеца.

– Спасибо, дружище, – энергично трясет мою руку высокий загорелый инструктор подводного плавания, который тоже спускается на берег. – Огромное спасибо тебе от всей нашей команды, – добавляет он, отбрасывая назад выгоревшие на солнце и жесткие от морской воды волосы. – Меня зовут Шейн.

– Привет, Шейн.

– Вы нам чертовски помогли, согласившись участвовать в этой истории, – продолжает ныряльщик. – Я понятия не имел, что делать. Представь, за пятнадцать лет впервые такое со мной происходит.

– Так что же, по-твоему, приключилось? – спрашиваю я, поглядывая на завернутое в одеяло тело.

– Не могу сказать в точности, – пожимает плечами Шейн. – Скорее всего бедняга погрузился, и там, на глубине, у него отказало сердце. Почти уверен, если бы приступ произошел не под водой, он бы оклемался. Предполагаю, что он захлебнулся собственной рвотой.

– Гм… – реагирует доктор Сингх, пощипывая себя за подбородок.

– Вы его будете осматривать прямо здесь? – обращается к врачу Шейн, кивая в сторону причала. – Или это нужно делать на палубе?

– Полагаю, его нужно осмотреть там, где он и лежит, – заявляет доктор Сингх.

– Вам виднее, – соглашается Шейн. – Мустафа! – кричит он одному из туземцев, оставшихся рядом с покойным. – Доктор идет на яхту. – Для большей точности Шейн указывает пальцем, кто именно здесь доктор. – Можешь идти, приятель. – И добавляет с улыбкой: – Будь моим гостем.

Доктор Сингх поднимается на борт судна, держа в одной руке чемоданчик, а в другой бумагу и ручку. Немного успокоенный, Шейн зевает и потягивается.

– Здорово, – уважительно замечает он, оглядываясь по сторонам. – Да у вас тут прекрасное место.

– Спасибо.

– Ты здесь управляющий?

– Он самый.

– А как у вас насчет работы? – задает вопрос Шейн. – Сейчас я работаю в такой гнилой дыре. Жрачка отвратительная. Уже ни одного инструктора-аниматора не осталось, – продолжает он жаловаться, то и дело поглядывая на фигуристую Анжелу. Что ж, издали она выглядит вполне эффектно. – И вот что я тебе скажу. – Ныряльщик наклоняется к моему уху, словно собираясь поведать мне страшную тайну.

– Ну что?

– У нас все отдыхающие такие зануды.

– Ясно.

– Ведь кто к нам приезжает, – ухмыляется Шейн. – Неоперившиеся молодожены да облысевшие ветераны, едва живые. – Хохочет. – И даже совсем неживые. – Инструктор снова кивает в сторону яхты. – Если кто-то из них и отважится на морскую прогулку, то либо пялятся на море, либо воркуют, взявшись за руки. А соберутся в столовой – не поверишь, как из морга вылезли. Но здесь у тебя, – Шейн с шумом втягивает воздух, словно пробуя атмосферу нашего курорта, – вполне подходящая обстановочка, чтобы было чем развлечься простому парню из Сиднея.

– Ты даже не представляешь, сколько у нас всего интересного, – подогреваю я интерес собеседника.

В это время доктор Сингх осторожно разворачивает одеяло и склоняется над погибшим.

– У меня сертификат инструктора по дайвингу, могу преподавать водные виды спорта, неплохо знаю технику ночного погружения. И вообще мастер своего дела. – Шейн все больше воодушевляется, описывая свои таланты. Неожиданно он вспоминает об обстоятельствах нашей встречи. – Как дела, приятель? – обращается он к доктору Сингху. – Похоже это на сердечный приступ?

– Определенно все признаки налицо, – подтверждает доктор. – Вам известно, были у покойного раньше проблемы с сердцем?

– По имеющимся у нас анкетным данным, он не болел, – отвечает Шейн. – Я всегда подбираю себе в команду крепких ребят. – Последние слова явно адресованы не только доктору. Ныряльщик хочет произвести впечатление и на потенциального работодателя.

– Не сомневаюсь, – бросаю я. Парень улыбается в ответ, щелкает языком и тычет в меня указательным пальцем. Мне даже трудно сразу сообразить, то ли этот Шейн по-настоящему такой бодрячок, то ли его взвинченное поведение объясняется случившимся. Многие в состоянии шока начинают болтать без умолку. Стоит парню замолчать хотя бы на секунду, как гнетущие мысли о смерти, случившейся на его яхте, возьмут верх. Шейну предстоят серьезные испытания, когда компания, где был застрахован погибший, возьмется за дело. Остается лишь пожелать, чтобы его команда и впрямь оказалась крепкой, как он тут заявлял, иначе бедолага окажется в дерьме по самые уши.

Доктору Сингху требуется еще десять минут, чтобы закончить осмотр и написать отчет. Хотя он вовсе не обязан высказывать предположение о причине смерти, доктор считает свою работу невыполненной, если не указать информацию, представляющую интерес для следователя. Когда Сингх возвращается с яхты, он выглядит бледным и уставшим; ручейки пота стекают по вискам.

– Я думаю, что, по всей вероятности, этот человек утонул, – сообщает доктор с тяжелым вздохом.

– Утонул? – изумляется Шейн и почесывает затылок. – Ни фига себе. Но ты, по-моему, сказал, что у него был сердечный приступ?

– Это наиболее вероятная причина, – соглашается доктор.

– А теперь ты говоришь «утонул»? – По физиономии Шейна видно, что новость основательно его взволновала. Утонувший человек намного серьезнее скажется на профессиональной репутации инструктора по подводному плаванию, чем непредсказуемый сердечный приступ у одного из его подопечных.

– Да, в результате сердечного приступа, – поясняет доктор Сингх.

– А, ну тогда конечно, – откашливается Шейн. – Можно теперь убрать тело с яхты?

Я остаюсь на месте печальных событий, чтобы выразить свое соболезнование плачущей женщине. Она бельгийка, из Брюсселя, приехавшая в отпуск вместе с мужем, с которым прожили двадцать лет. У них двое детей-старшеклассников. Как хорошо, что родители уехали отдыхать одни. Остальные члены группы ныряльщиков немного пришли в себя после того, как умылись, попили чаю и слегка отвлеклись от случившейся трагедии. Я предлагаю всем пойти в ресторан на ленч, они с радостью принимают приглашение. Даже заплаканная вдова усаживается в багги вместе с товарищами по несчастью. Это очень кстати, потому что ей не пришлось увидеть, как неудачно Шейн, Ганс и двое туземных ныряльщиков переносили тело с яхты – избежать падения в воду им не удалось.

Эта четверка много суетилась, пыхтела и напрягалась, пока не сумела поднять покойника. Дальше им предстояло пройти с грузом по сходням. К несчастью, месье Леблан, или как там его звали, при жизни несколько злоупотреблял жареными мидиями и весил, наверное, не меньше тонны. Вся спортивная бригада никак не может унести мертвеца, поскольку двоим по трапу спускаться просто невозможно. Ребятам ничего не остается, как попытаться перебросить умершего сразу на причал. На счет «три» они раскачивают тело, чтобы мощным толчком забросить его на доски причала и не уронить в воду. Еще раз досчитав до трех, грузчики бросают мертвеца через борт. Тело с глухим звуком ударяется о палубу, и Шейн невесело усмехается.

– Слава Богу, бедняга уже мертв, – замечает он. – Очень уж тяжело ему дается этот последний путь.

Пока все это происходит, я занят не прерывающимися ни на минуту переговорами с главным офисом. Мы обсуждаем подробности процедурных вопросов, отыскивая подходящие способы избежать неприятностей для фирмы. В одном из промежутков затянувшихся консультаций мне на мобильный прорывается звонок от Жана-Франсуа.

– Мы все организовали на пляже «Голденсэндс», – сообщает он.

– Все организовали?

– Oui, – подтверждает менеджер по продуктам питания. – Для дегустации вин к этому ужину. Минут через пять должен подъехать мистер Георгий.

– Хорошо, я еду.

Прощаюсь с оставшимися на причале, выражаю соболезнования Шейну и его команде. Ребята пожимают мне руки и вновь благодарят за разрешение причалить к берегу. Приходится еще раз выслушать, что они были в полном смятении и не знали, что им делать. Шейн опять намекает на трудоустройство в роли инструктора по дайвингу, нервно сжимая пальцами сигарету. Я обещаю как-нибудь позвонить ему. Должен признать, этот парень внешне вполне соответствует своей профессии, даже если усомниться в его моральных качествах. Шагая к багги, делаю короткий звонок Бену. Прошу его внимательно присмотреть за свалившимися на нашу голову отдыхающими с курорта-конкурента. Вся их группа должна после ленча немедленно вернуться на яхту. Меньше всего нам здесь на острове нужны неведомо как затесавшиеся нелегалы, рассчитывающие на бесплатный ужин. Потом связываюсь с доктором Сингхом, у которого последние события вызвали прилив трудолюбия. Доктор организует перевозку умершего в медицинский кабинет и последующую его отправку на материк для вскрытия. Похоже, наш медик все основательно продумал.

– Да, кстати! – восклицает Сингх, когда я уже собираюсь дать отбой. – У Лейлы родился ребенок.

– Славно, – улыбаюсь я.

– Мальчик, – продолжает доктор. – Весит четыре сто, уже и волосики есть, такие рыженькие.

– Чудесная новость, – смеюсь я. Именно такие волосы у нашего Ёсидзи.

Отъезжаю от службы регистрации и направляюсь к пляжу «Голденсэндс». Господи, я же мог перехватить там порцию выпивки, проезжая мимо спа-салона.

Примерно через десять минут я уже на пляже. Вижу, что Жан-Франсуа основательно подготовился. Прямо под пальмовыми деревьями неподалеку от виллы «Гранд-Бич», выделенной мистеру Георгию, установлен стол, который ломится от непомерного количества бутылок вина самых известных марок. Белые льняные скатерти развеваются под дуновением легкого ветерка. Когда я подхожу поближе, мистер Георгий как раз встает с лежака и набрасывает халат.

– Добрый день, – приветствую я, стараясь говорить непринужденным и расслабленным тоном.

– Самая подходящая погода для дегустации вин, – усмехается гость, запахивая махровый халат. – Вряд ли в такой день можно придумать более интересное занятие.

– Мне тоже так кажется, – соглашаюсь я.

– Много дел сегодня? – интересуется русский, хлопая меня по спине.

– Да не особенно, – вру я. – А у вас как дела?

– Ох, не говори. Столько звонков уже было, столько сделок проходит, – пускается в откровенность богач. – Такая полоса пошла, что нельзя даже отдохнуть по-человечески.

– Понимаю.

– Ничего не поделаешь. – Олигарх сворачивает тему и, потирая руки, присматривается к шеренге из примерно восьми стаканчиков с винами, расставленной перед ним. – Так, что у нас тут?

– Разрешите вам представить: это Жан-Франсуа, наш главный менеджер по продуктам и напиткам. – Жан-Франсуа учтиво кланяется. – Это Марко. – Жестом показываю на невысокого смазливого парня с уже обозначившимся двойным подбородком. – Он наш главный сомелье. – Лицо Марко радостно вспыхивает. Он вообще приятный и на удивление толковый человек. – Приглядывайте за ним, – добавляю я. – Иногда он немного злоупотребляет дегустацией.

Мистер Георгий хохочет. Сказанное мною он воспринял как шутку. Остальные знают, насколько я серьезен.

– Итак, – с интересом обращается ко мне гость, – с чего стоит начать?

– Ну, я бы посоветовал немного красного и немного белого на ужин, а также шампанское для прогулки на яхте, – вступает в разговор Марко.

– Шампанское – это непременно, – кивает мистер Георгий.

– Обратите внимание еще на этот удачный сорт «Кристалл», – продолжает развивать тему Марко, ловко перекидывая из руки в руку запотевшую бутылку. – Легкое, с фруктовым ароматом, замечательно пьется на закате солнца… так, урожая девяносто седьмого года…

– Гм… – оценивающе мычит мистер Георгий, осушив полфужера предложенного вина. – Ну что ж, очень даже неплохо… Сколько стоит?

– «Магнум»[13]13
  «Магнум» – бутылка для шампанского емкостью 5 литра.


[Закрыть] стоит тысячу восемьсот долларов.

– Гм… – только и произносит гость, допивая фужер с вином. – Нет, это определенно хороший, даже отличный сорт. Сколько нам, по-вашему, понадобится взять с собой на прогулку?

– Восемь, по крайней мере семь. В зависимости от того, какой у вас аппетит, – вступает в объяснения Марко. – Ведь это всего лишь аперитив.

– А, Дмитрий, вот и ты наконец! – оживляется Георгий. – Где ты пропадал?

– Немного проспал, – отвечает Дмитрий, растирая ладонями немного заспанное лицо и приглаживая растрепанные волосы. Непохоже, чтобы в семье его считали красавчиком. – Чем вы тут заняты?

– Выбираем вино на сегодняшний вечер.

– Ага, – оживляется вновь прибывший. Очевидно, он еще не понял, для чего все собрались. – Значит, вы тут вино пробуете? Зачем?

– Как ты не поймешь! Чтобы выбрать то, что получше, – бросает Георгий.

– Так ты ж и сам знаешь, как отобрать лучшее, – удивляется Дмитрий, окинув брата и меня таким взглядом, словно перед ним два непроходимых тупицы. – Заходишь в отдел вин, закрываешь левой рукой список названий – чтобы не задумываться, где какая марка, – после чего выбираешь самые дорогие. Архипросто. Стоит ли время тратить на всякие пробы?

Я отпиваю глоток «Кристалла» и улыбаюсь. Чудесно, что над головой снова светит солнце. Жизнь вернулась в нормальное русло.