Текст книги "Карты, золото, меч (СИ)"
Автор книги: Илья Попов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
– Ладно, пошли назад к твоему другу орку. Думаю, нам лучше отоспаться, следующей ночью вряд ли выпадет такая роскошь. Тем более, вчера вы мне так нормально поспать и не дали, два трепла.
– Мне нужно вернуться в «Храп кабана», – Ивейн вдруг вспомнил, что все его вещи остались в комнате Гилберта, а рубашку и штаны он менял еще позавчера. Конечно, он мог бы попросить вещи у Громхака, вряд ли бы орка ему отказал, но думается, Громхак хоть и был почти на полголовы ниже Ивейна, в габаритах он явно выигрывал. Конечно, Ивейн мог быть зайти в одну из многочисленных лавок, но денег, полученных от Джуза, осталось всего ничего, да и он опасался
– Это еще зачем? – буркнул гремлин. – За трактиром наверняка следят.
Шип был непреклонен, но все-таки, Ивейн сумел его уговорить, пообещав, что это займет всего несколько минут и они выдвинулись в «Храп кабан», обходя встречающиеся им по пути стражников и лужи. Они прошли уже половину пути и сейчас направлялись к Большому Базару, на котором, судя по звукам, несмотря на ранний час, уже вовсю шла бойкая торговля. Даже через несколько кварталов они слышали доносившийся гвалт с торговой площади. Ивейн заикнулся о том, что на ней могли быть стражники, но Шип отмел его опасения. «Во-первых, даже если они там и есть, то заниматься они будут своими обычными делами – трясти деревенских торгашей, выколачивать для себя цены получше и прочие. А во-вторых – если и хочешь где-то хорошо спрятаться, то делай это на виду у всех» – заявил гремлин. Ивейну пришлось довериться его словам, справедливо рассудив, что в них есть зерно истины. Тут мимо них, на скрипучей телеге проехал тот самый старик, который вчера спас их от стражи, даже не удостоив их взглядом. Только худющий конь кинул на гремлина косой взгляд и фыркнул, видимо, узнав тех, кто без спроса воспользовался его услугами. Провожая уезжающего вдаль старика, Ивейн поинтересовался:
– А давно вы с Буги работаете на Сальваторе? Если не секрет конечно.
– Да что уж в этом секретного, – хмыкнул гремлин и почесал нос. – Давненько. Как в Распутье приехали, пару лет мелкой контрабандой занимались, а после одной из сделок на нас кое-кто из подручных Джуза вышел и предложил работу. После этого, конечно, дела пошли по крупному. Мы за первые полгода работы на Сальваторе столько золота заработали, что даже смогли обзавестись собственным трактиром.
– Я думал, ваш трактир – только прикрытие.
– Это конечно так, но по большей части он у нас для души. Ты же видел – я даже пиво сам разношу наравне с нашими работниками. Эх, этот безбородый ответит за то, что сделал с нашей таверной. Мы с Буги еще, когда сопляками по улицам бегали, мечтали о том, что у нас своя таверна будет – тогда нашу братию и не в каждый клоповник могли пустить. Да и сейчас с этим дела обстоят не лучше. Сгоняете нас в загоны какие-то, будто зверей. Вы люди те еще злобные бестии, хоть и строите из себя святош со своим сияющим диском, озаряющим всех вокруг и прочей чепухой.
– Приехали? А откуда вы родом? – попытался сгладить Ивейн неприятную тему.
– Родители наши с равнин, но жили мы на юге, – неопределенно ответил гремлин и Ивейн не стал дальше мучить его своими вопросами.
Через несколько минут они вышли к торговой площади, на которой кипела оживленная торговля. Ивейн, несмотря на слова гремлина, немного опасался того, что на площади их может кто-нибудь узнать, но никто не обращал на них ни малейшего внимания. Люди, гномы, орки, гремлины, лепреконы и другие были заняты торгами, спорами и руганью с клиентами и конкурентами. Обходя огромного орка, задумчиво перебирающего оружие у тарахтящего гнома, который уверял, что все лежащее у него на прилавке сделано из непревзойденной, острой как бритва, но тонкой как бумага стали, Ивейн почувствовал у себя в кармане чью-то руку. Схватив незадачливого воришку за кисть, он обернулся. Перед ним стоял молодой парень, чуть-чуть младше Ивейна. Вор выхватил свою руку и, потирая запястье, со злобой уставился на Ивейна.
– Ты мне чуть руку не сломал, урод! Я, между прочим, дружу с гномом, который знает человека, приятеля одного сатира, а тот выпивает с гремлином, который работает на Сальваторе. Слышал вообще о таком?
Услышав браваду паренька, Ивейн ухмыльнулся и откинул плащ, чтобы воришка мог увидеть ножны с мечом, висящие у него на поясе. Наслаждаясь вытянувшим лицом незадачливого карманника, Ивейн посмотрел ему прямо в глаза и произнес:
– Конечно, знаю. Я сейчас как раз от него иду. Шел бы ты подальше, пока я тебе по рукам не надавал, паренек.
– А что за гремлин? – ввязался в разговор Шип. – Я тоже с одним сатиром трактирщиком люблю выпить.
Увидев гремлина, лицо у парня стало белее кожи того северного орка, рядом с которым они стояли. Видимо, слова Ивейна и внезапно появившийся Шип произвели на воришку огромное впечатление, так как он, нервно сглотнув слюну, тут же растворился в толпе. Покинув торговую площадь, Ивейн и Шип зашагали по длинной идущей в гору улице. К их счастью, до сих пор на пути им не встретилось ни одного стражника. Видимо, из-за дождя, который к этому моменту превратился в настоящий ливень, вся местная стража предпочитала охранять помещение какого-нибудь трактира. Уже на подходе к «Храпу кабана», Ивейн спросил:
– Слушай, это правда, что Джузеппе Сальваторе на самом деле глава Синдиката?
– А я откуда знаю? – пожал плечами гремлин. – Я ему вроде не сын родной, чтобы быть в курсе всего, чем он занимается. Может и правда, может, и нет. А может Джуз по ночам кексы печет.
– А Эмили тоже работает вместе с отцом? – спросил Ивейн, вспомнив про дочь Джузеппе.
– Ну как сказать, по личной инициативе, – протянул Шип, шмыгая носом. – Джуз вообще был против, чтобы она всякими такими делами занималась. Отправлял ее в несколько пансионов в другие города, но она каждый раз сбегала и возвращалась в Распутье. В последний раз чуть не навернулась с высоченной башни, где находились комнаты учениц. Сделала веревку из простыней и спустилась по ней, а та оборвалась локтей на десять над землей. Повезло, что под окном стог сена лежал. Видимо, Джуз понял бесполезность и опасность этой затеи и оставил ее около себя в Распутье. Но поставил ей одно условие – окончить местную школу, что она кое-как со скрипом сделала. Не то, чтобы она глупая, скорее наоборот. Просто по крышам скакать ей интересней, чем сидеть весь день, уткнувшись в пыльную книгу. Она, как ты уже понял, лазает как обезьяна, а гибкая, что твоя кошка. Хорошая вообще девчонка, – гремлин покосился на Ивейна и пихнул его локтем в бок с похабной улыбочкой. – А что, уже запал на нее, да?
Ивейн вспыхнул и начал горячо отрицать слова гремлина, но гремлин уже вошел во вкус. Всю оставшуюся дорогу до «Храпа кабана» Шип развлекался тем, что отпускал ехидные и скабрезные шуточки насчет Ивейна и Эмили, не забыв задействовать свою бурную фантазию на тему того, что Сальваторе может сделать с Ивейном. Они дошли до трактира, но едва зайдя в двери, гремлин выскочил, будто ошпаренный и прижался к стене.
Ивейн осторожно заглянул в «Храп кабана». Весь зал был буквально забит стражниками. Двое, причем одним из них был самим капитаном стражи Ричардом, беседовали о чем-то с сатиром. Разговор, судя по всему, был долгий и велся на достаточно повышенных тонах. Сатир недовольно фыркал и нервно стучал копытом об пол, а пальцы Ричарда уже плясали на рукояти меча. Остальные стражники поставили всех посетителей таверны, которые громко возмущались такому бесцеремонному отношению, вдоль стен, и тщательно обыскивали каждого. На этот раз на стороне стражи был явный численный перевес, так что, всем присутствующим оставалось лишь осыпать защитников правопорядка громкой бранью на всех возможных языках. Ивейн был уверен, что его комнату уже перевернули с ног на голову и лишь надеялся, что его друзья успели скрыться.
– «Ой, я забыл свои штанишки», – шепотом передразнил гремлин голос Ивейна. – «Давай пойдем в трактир и заберем их, я без них уснуть не могу».
– Я-то откуда знал, что здесь будет рота стражников во главе с капитаном, – огрызнулся Ивейн.
– Эй! – послышался чей-то шепот.
Ивейн оглянулся и увидел голову Гилберта, торчащую из-за угла и нервно озирающуюся по сторонам. Ивейн вместе с гремлином поспешили к старику.
– Какого беса тут происходит? – спросил Шип.
– В общем, спал я себе, как ко мне в комнату вломился тот стражник, Хью, – начал объяснять Гилберт. – Выглядел так, будто за ним стая бешеных собак гонятся. Растолкал меня и рассказал, что в «Храп кабана» выдвинулась толпа стражников, во главе с самим капитаном, который для такого дела даже завтрак пропустил. Ричард решил схватить меня, видимо, думая, что я расскажу ему, где вы прячетесь. Судя по всему, Кремня они трогать опасаются, а Громхак на хорошем счету у властей города, кроме канцлера. Но я на всякий случай все же растолкал этот дрыхнущий пивной бочонок, признаюсь, с большим трудом, и мы еле успели собрать свои вещи и смыться, как трактир снизу доверху был забит стражей.
– Интересно, – задумчиво потер кончик носа гремлин. – Видимо, Ричард решил найти и схватить нас лично, не особо доверяя Регату. Вряд ли его устраивает то, что мы таскаемся по городу и разнюхиваем про его грязные делишки с Картелем.
– Давайте продолжим разговор в более безопасном месте, – Гилберт нервно огляделся по сторонам. – Кремень ждет нас у Громхака. Пошлите.
Все трое поспешили к дому орка, поминутно озираясь по сторонам, опасаясь слежки. В тот момент, когда Шип выглядывал из-за угла, осматривая улицу на наличие стражников, Ивейн услышал за спиной зычный голос:
– Я знаю, кто вы.
Брат Иоганн был одним из самых честных и бескомпромиссных служителей священного Диска, подарившего жизнь всему сущему. Во всяком случае, он не знал никого, кто был бы предан поиску священного света также самоотверженно, как и он. Брат Иоганн никогда не предавался ночным забавам (таким как, к примеру, игра в карты или посещение борделей) и всегда носил черно-белый мешковатый балахон с большим красным кругом, вышитым на груди (белый цвет символизировал день, черный – ночь, а круг – священный диск солнца, подарившего жизнь всему миру и обеспечивающего бесконечный круговорот оного). Обычно брат Иоганн проводил дни, пытаясь донести до всех и каждого истину о том, что все вокруг находятся в темноте, и лишь посвятив свою жизнь поиску света, разумный житель этого мира сможет хотя бы увидеть проблеск истины. Из-за этого многие жители Распутья, видя его квадратную фигуру, пытались как можно скорее перейти на другую сторону улицы или притворялись мертвыми. Иногда он также помогал в местном храме священного диска, но все же, предпочитал работать с паствой напрямую.
Но брат Иоганн был добр и никогда ни на кого не держал злости, даже на тех, кто, угрожая оружием, спешно убегал от его проповедей. Брат Иоганн любил даже презренных ночных тварей, вроде гремлинов, гномов или других существ, чьи глаза были приспособлены к темноте. Он понимал, что все они никогда не смогут узреть хотя бы огонек правды (а если даже попытаются – свет истины ослепит их или вовсе спалит на месте) но все же, считал своим священным долгом хотя бы попытаться донести до них свои мысли и до них. Ночью же брат Иоганн спал в окружении десятков свечей и светильников или просил священный диск вернуться и вновь озарить мир своими лучами, не оставляя их в вечной тьме. Ранним утром, глядя на рассвет, брат Иоганн знал, что диск появляется только благодаря таким людям как он, которые, не жалея себя и своих сил борются с тьмой.
Брат Иоганн как раз размышлял о том, считать ли слепых ночными тварями (с одной стороны, они всегда жили во тьме, с другой – их особо никто и не спрашивал об этом), как вдруг он увидел одного из своих коллег в окружении худого паренька и гремлина. Оценив ситуацию, брат Иоганн поспешил познакомиться со своим новым союзником в борьбе с вечной тьмой и помочь ему донести лучину истины до этих двух потерянных во тьме душ.
Оглянувшись, Ивейн увидел перед собой невысокого человека коренастого телосложения. Незнакомец был полностью обрит, за исключением небольшой линии волос, опоясывающей его голову. Одет он был в необъятную длинную хламиду, похожую на ту, которую таскал Гилберт. Судя по прическе и одежде, это был один из представителей местного духовенства.
Незнакомец, переводя взгляд с Ивейна на Гилберта, повторил:
– Я знаю, кто вы.
– Правда? – наигранно удивился гремлин, потянувшись к мечу.
– Да. Вы юноша заблудшая душа, которую мой брат пытается вывести из ночи в яркий солнечный день. А вот, кстати, вас брат мой я вижу впервые, – теперь, судя по всему, он обращался к Гилберту. – Вы, наверное, не так давно в Распутье?
– Нет… точнее да, – ответил слегка опешивший старик. – На самом деле, я алх…
– Мы недавно прибыли из Лерненберга, – Ивейн перебил старика, ткнув его локтем в бок. Сейчас явно было не самое лучшее время, рассказывать окружающим о том, кто они такие и чем занимаются.
– Наслышан, наслышан. Я там обучался на писаря, еще до того, как получил этот костюм. Надеюсь, вас осветит сияние Диска, – незнакомец улыбнулся и добавил, кивнув в сторону Шипа. – Даже тебя, длинноухая бестия.
– А уж я то, как на это надеюсь, – буркнул гремлин, видимо, не особо впечатленный светом какого-то там диска.
– Меня зовут брат Иоганн. А вы, простите?..
– Я Фредерик, очень приятно, – поспешно произнес Ивейн, видя, что Гилберт уже открыл рот. – А это – брат Себастиан и… Крид. Мы с ним служки.
– Гремлин-служка? – удивленно покачал головой брат Иоганн. – Воистину, не перестаю удивляться этим ночным шельмам, – он подошел к Шипу и обвел в воздухе напротив него рукою круг слева направо. – Поздравляю тебя, босоногий прохвост, видимо, когда-нибудь, ты все-таки сможешь узреть проблеск истины. Хоть он и сожжет тебя заживо.
– Ох, не могу этого дождаться, во сне свет вижу, вместо матери, – закивал головой Шип и многозначительно кашлянул. – Свет, диск, день хорошо, ночь плохо и все остальное. Мы, вообще-то кое-куда спешим. Нужно принести свет правды нашим друзьям, так сказать.
– Конечно, конечно, не смею вас задерживать, – брат Иоганн сделал церемонный полупоклон и снова обвел всех троих рукой. – На самом деле мне тоже пора идти – у меня встреча с канцлером Гридером. Удачи вам в несении света, брат мой. И вы, друзья мои, надеюсь, когда-то да увидите истинное сияние. Берегите себя от темноты. Особенно ты, когтистый паршивец.
Еле сумев отвязаться от брата Иоганна, они продолжили свой путь к дому орка. Всю дорогу Гилберт нервно озирался по сторонам и буквально шарахался от каждого шороха. Но к счастью, на пути им не встретилось ни одного стражника – скорее всего, почти вся стража Распутья сейчас обчесывала «Храп кабана» или еще какие-нибудь трактиры с дешевой выпивкой.
Едва они подошли к дому орка, Гилберт подскочил к двери и забарабанил сразу двумя кулаками. Громхак открыл им через несколько минут, в течение которых старик скрашивал их ожидание громким стуком. Появившийся на пороге орк поправил очки и явно хотел сказать что-то насчет манер Гилберта, но старик уже прошмыгнул внутрь. Громхак пожал плечами и жестом пригласил Ивейна и Шипа войти в дом. За время их отсутствия в нем мало что изменилось, лишь только на одной из ранее пустых стен висела большая искусно нарисованная карта Распутья. На ней находились отметки, явно сделанные рукой Громхака – нарисованные круги, линии и знаки вопроса.
Ивейн увидел Кремня, сидящего за столом и отхлебывавшего что-то из большой деревянной кружки. Гном при виде Ивейна и гремлина махнул им рукой. Не успели они рассесться, как все Ивейна и Шипа начали забрасывать вопросами. Они рассказали, что Сальваторе пообещал помочь им с Регатом, что вызвало бурный восторг у старика и менее громкие эмоции у его более сдержанных друзей. Громхак подождал, пока все успокоятся и, подойдя к карте, сообщил:
– Друзья мои, позвольте мне кое-что вам показать. Пока вас не было, я решил проверить одну теорию. На карте, находящейся перед вами, я отметил все места, которые имеют отношения к этой истории с похищением Франц – дом покойного двоюродного дяди Ивейна, моя библиотека, жилище Крысло, «Пьяный гремлин» и другие. И что интересно – я выявил одну заковыристую закономерность, – он ткнул указательным пальцем с аккуратно подпиленным черным когтем в маленькие кружки на карте, которых было множество, и все они располагались рядом с большими кругами. – Рядом с любым из этих мест располагается люк, ведущий в канализацию…
– Мы это уже в прошлый раз выяснили, умник, – хмыкнул Шип, доставая кисет с табаком.
– … и все они пересекаются в одном месте, – продолжил орк, не обратив внимания на язвительное замечание гремлина. – Увы, не знаю, случайность это или нет.
Ивейн подошел к карте и действительно – большинство линий, тянущихся от отмеченных канализационных люков, имели одну общую точку пересечения, расположенную, судя по карте, где-то в центре Распутья.
– А где это? – спросил Ивейн, разглядывая карту.
– Квартал богачей, там вся городская богема себе домишек понастроила, – ответил Шип, поигрывая ножом. – Там, кстати, находится дом Джуза.
– Правда, к сожалению, эти сведения нам вряд ли помогут, – заметил Громхак. – В условиях катастрофически отсутствующего времени и такими немногочисленными силами мы просто не успеем обыскать целый район.
– Может быть, они прячут Буги и Франца в доме Ричарда? – высказал предположение Гилберт.
– Неа это вряд ли, – шмыгнул носом гремлин. – Я слышал, он живет где-то около Большого Базара. Было бы у нас побольше времени, мы бы могли попробовать обыскать парочку домов, но на данный момент выход у нас один – поймать Регата или сгинуть.
Громхак и Кремень мрачно кивнули, соглашаясь со словами Шипа и даже Гилберт, задумчиво попыхивая трубкой, разглядывал карту, не отпустив ни одной остроты, видимо, тоже проникшись серьезностью их положения. Ивейн подумал, что сегодня ночью исход их встречи с безбородым гномом предрешит все – они либо победят, либо… что ж, в лучшем случае попадут за решетку. А в худшем – их убьют.
Признаться, хоть Ивейн и был очень рад тому, что ему помогают его новоприобретенные друзья, но не мог позволить им рисковать своими жизнями ради него, пусть даже от этого зависело несколько других жизней. Тяжело вздохнув, Ивейн оглядел присутствующих и начал сбивчивый монолог о том, что сегодняшняя ночная авантюра – чистой воды самоубийство, и он не хочет, чтобы они подставляли свои головы ради него. Поэтому, он поймет и не осудит, если кто-то захочет уйти, тем более что ему и Шипу будут помогать бойцы Сальваторе. Однако Громхак даже не дал ему закончить, заявив, что духи предков до конца жизни будут преследовать его, если он смалодушничает и бросит в беде друзей. Тем более, напомнил орк, у него остались личные счеты с Крысло – библиотеку ему так и не вернули. Кремень закивал, соглашаясь с орком, и заявил о том, что, во-первых – Ивейн был все еще должен ему за несколько месяцев работы на его покойного дядю, а во-вторых – помочь против безбородого ренегата дело чести для любого порядочного гнома. А Гилберт просто пригрозил сдать Ивейна и гремлина стражникам, если они надумают отправиться на встречу с Регатом без него.
Воодушевившись от такой поддержки, Ивейн горячо поблагодарил всех своих друзей, но Шип прервал его сантименты, заявив, что благодарности лучше оставить на завтра, если оно для них наступит. Оставшуюся часть дня они тщательно обсуждали план их действий и все возможные варианты развития событий, сняв карту со стены и разложив ее прямо на полу между книжных стопок.
Между ними частенько разгорались нешуточные споры, но все-таки, в итоге, они пришли к плану, устраивающему всех. Итак, как объяснил Шип, территория около входа в стоки имела Т-образную форму. Она представляла собой вытянутую прогалину, с двух сторон была окруженную зловонными прудами, которые образовались от вытекающих из канализации нечистот.
Громхак заметил, что если сообщники Регата обойдут их сзади, то Ивейн и Шип окажутся в ловушке. Поэтому, они втроем займут позицию около входа на прогалину, охраняя тыл, а после того, как начнется схватка (а вот в этом они все были единогласно уверены) то поспешат на помощь Ивейну и Шипу. После того, как они закончили обсуждения, Гилберт заявил, что если их ждет битва, то лучше всего хорошенько отобедать, скромно заявив, что во время учебы посещал кулинарные курсы. Старик не мешкая, пошел хозяйничать на кухню Громхака, не обратив внимания на вялое сопротивление орка, который явно не рассчитывал, что кто-то будет использовать его кухню кроме него.
– Мне кажется, Регат будет не один, – покачал головой Ивейн, сняв сапоги и поудобней устраиваясь на диване стоящим в гостиной. Шип посмотрел на него, как на ненормального.
– Естественно, он будет не один. Наверняка с ним будет еще с десяток головорезов, которые радостно порубят нас на куски.
– Интересно, как они такое количество времени скрываются под городом, – Ивейн перевел взгляд на карту. – Им же нужно где-то спать, что-то есть…
– Не знаю, как насчет других, но не думаю, что просидеть в какой-то тухлой норе пару недель представляет из себя хоть какую-то проблему для Регата, – буркнул гремлин. – Один раз этот безбородый ублюдок в сточной канаве неделю пролежал, не вылезая, пока ждал торговца, которого ему заказали убить. А после того, как этот психованный гном снес голову бедолаге, а заодно прикончил всю его семью, кинул тела в ту же яму. Это у него считается шуткой.
Ивейн наблюдал, как гремлин старательно занимался проверкой балансировки ножа – левой рукой, придерживая оружие, он поставил указательный палец правой руки на лезвие клинка, практически вплотную к рукояти, слегка наклоняя при этом нож, следя, чтобы он вернулся обратно в горизонтальное положение.
– Как думаешь, – вдруг спросил Ивейн. – Джуз выполнит свою часть сделки, если мы, ну… освободим гнома?
– Конечно, – фыркнул гремлин с таким видом, будто его собеседник спросил, поднимется ли завтра утром Диск. – Для Сальваторе это вопрос острый. Да он уличным попрошайкам платит ровно столько, сколько обещал, хоть они и работали ли бы за миску похлебки и пинту пива.
– Просто… мне казалось, такие люди… и нелюди, частенько пренебрегают выполнением условий, – Ивейн тщательно подбирал слова, стараясь не задеть Шипа. – Во всяком случае, в Распутье.
– Слушай, людь, – тон гремлина стал почти такой же, как у профессоров в его университете. – Скажу так – только идиот назовет Сальваторе добрячком, но лишь жалкий врун обвинит его в обмане. Во всяком случае, тех, кому он что-то обещал лично. Поэтому он и держится в Распутье уже много лет. Ну, для людей, конечно. А теперь поприставай со своими вопросами к кому-нибудь другому и дай мне подготовиться.
Ивейн пожал плечами, решив больше не допытывать Шипа расспросами, и закрыл глаза. Нельзя сказать, что слова гремлина окончательно успокоили его, но все же, одна из проблем терзающая его исчезла. Из кухни послышался какой-то громкий хлопок, сопровождаемый громким голосом Гилберта и жалобами Громхака. Кремень принялся точить свою секиру, а Шип, закончив возиться с ножом, водил его лезвием по карте Распутья, что-то бормоча себе под нос. Ивейн полностью погрузился в мысли о предстоящей схватке, но, не смотря на волнение, усталость взяла свое и он все же уснул.
