Текст книги "Карты, золото, меч (СИ)"
Автор книги: Илья Попов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Запыхаясь, они выскочили на длинный бульвар, по которому не спеша ехала телега, перевозящая какой-то мусор. На месте возницы, сжимая поводья, сидел настолько древний старик, что Ивейн, несмотря на то, что по пятам у них гналась толпа стражников, мысленно поразился тому, как он вообще может чем-то управлять. В повозку был впряжен не менее старый конь, костлявый, как жердь, лениво перебирающий копытами. Иногда старик цокал языком и взмахивал поводьями, правда, скакун не обращал ни малейшего внимания на действия хозяева, даже не думая ускорять шаг. Из переулка, где они оставили оглушенного стражника, послышались приближающиеся крики. Шип потянул Ивейна за рукав и увлек за собой.
Даниэль, сидя на телеге не спеша катил по улицам Распутья, наслаждаясь одним из последних летних вечеров. Иногда он лениво цокал или тряс поводьями, но делал это скорее для вида, так как Шалтай (так звали коня, запряженного в телегу) сам прекрасно знал с какой скоростью ему двигаться, не особо слушая своего хозяина. Работа у старика была хоть и нетрудная, но важная – он отвозил за пределы города различный мусор, который скидывали в огромные ямы и чуть позже сжигали. Пусть старик и не был каким-то там политиком или богатеем, он все же верил, что пусть на толику, но делает мир чище. Проходящий мимо гном кинул в телегу старика пустую бутылку вдобавок к другому мусору и старик вдруг вспомнил о том, что сосед приглашал его вечером зайти на стаканчик-другой. Тем более что жена Даниэля как раз сейчас собиралась на ночное дежурство.
Вдруг на улицу, по которой он ехал, выскочил какой-то парень в компании гремлина. Судя по крикам, доносящимся из улочки, откуда они вынырнули, они то ли от кого-то убегали, то ли за кем-то гнались. В принципе старик жил уже слишком долго, чтобы удивляться подобным вещам. Тем более, в Распутье. К тому же, он знал один из главных секретов долголетия – в нужное время и в нужном месте лучше отвернуться в сторону, делая вид, что вокруг ничего не происходит. Что он, собственно и сделал, даже не повернув в их сторону голову.
Но гремлин, потянув своего путника за рукав, потащил его прямо к повозке Даниэля. Они едва успел нырнуть под телегу и вцепиться в ее дно, как на мостовую гремя сапогами, выбежала толпа стражников. А вот эту братию Даниэль недолюбливал. Не то, чтобы он не уважал защитников закона, отнюдь. Но в прошлом году Чисто-Путье (комитет, следящий за чистотой и гигиеной города, почетным членом которого Даниэль являлся много лет) организовало массовые дебаты о запрете вырубки нескольких многовековых дубов, растущих в центре города и на месте которых некоторые ушлые личности хотели построить очередной трактир. Канцлер Гридер попытался было объяснить всем недовольным важность питейных заведений для общества, но когда понял, что его никто не слушает, приказал капитану стражи Ричарду разогнать протестующих, чем он и занялся вместе с парой десятков своих подручных. Конечно, Чисто-Путье тоже поддерживало много стражников, которых возглавлял лейтенант Мартин, но если бы не вмешательство главы Синдиката, который через своих людей донес до канцлера, что он, мягко говоря, недоволен его действиями, этот век стал бы для дубов последним.
Один из стражников, судя по всему, самый главный, оглядевшись по сторонам и раздав несколько приказов, окрикнул старика и направился прямо его повозке. Даниэль несколько раз тряхнул поводьями и Шалтай нехотя остановился.
– Куда они делись? – послышался крик. – Так, вы, трое! Направо! Ты – надень портки на того идиота и приведи его в чувство! Остальные за мной! Эй, ты, на повозке! Стой!
Телега со скрипом остановилась. Ивейн покосился на Шипа, который приложил палец к губам, держа одну руку на рукояти меча. Какой-то стражник, чеканя шаг, подошел к повозке, и они увидели два грязных сапога.
– Старик, сюда бежали двое, гремлин и человек. Ты их видел?
– Кого доят? – удивился в ответ возница.
– Да не доят, а двое, идиот! Молодой парень и гремлин бежали в эту сторону. Где они?
– Какой такой камень? – с недоумением произнес старик.
Стражник с досадой плюнул на землю, видимо, поняв, что ничего путного от сидящего на телеге старика ему не добиться. Сапоги исчезли и их хозяин, судя по звуку шагов, зашагал в противоположную сторону. Шип убрал руку с меча и покрепче вцепился в дно телеги. Ивейн тоже заметно расслабился и облегченно вздохнул. Кажется, на этот раз им снова удалось скрыться. Но все же, его сгрызала досада – хромой ускользнул прямо из их рук и теперь, когда он знает, что его ищут, заляжет на дно. Спустя некоторое время неспешной езды, Шип осторожно выглянул из-под телеги и аккуратно вылез наружу. Ивейн попытался было сделать то же самое, но упал на землю, сильно ударившись спиной, и едва не попал под колеса. Встав ноги и отряхнувшись, он взглянул на их нежданного спасителя. Старик, не оглядываясь, медленно уезжал прочь вместе с повозкой. Провожая взглядом их нежданного спасителя, гремлин почесал затылок и произнес:
– Да уж, повезло, что этот старый хрен, похоже, не видит и не слышит. Правда, я не знаю, куда нам идти. Наш трактир сгорел, «Храп кабана», могу поклясться, стражники караулят…
Пораскинув мозгами, Ивейн решил, что знает одно место, одновременно уютное и безопасное.
– Мы можем пойти к Громхаку, – предложил он. – Вряд ли он будет против.
– Сойдет, – вздохнул гремлин. – Я сейчас и в хлеву готов залечь рядом со свиньями, даже без соломы, лишь бы отдохнуть.
Глава 16
Презумпция виновности всегда являлась одним из краеугольных камней судебной системы Скордской Республики. Если подозреваемый в каком-либо преступлении, указанном в своде законов, не может доказать свою невиновность, то почему мы должны ему верить? Я считаю, он просто обязан понести наказание, предусмотренным сводом законов.
М. С. Лайер, дискуссия об отмене презумпции виновности
Добравшись до жилища Громхака незамеченными, они, к счастью, застали орка на месте. Открыв дверь и увидев Ивейна и Шипа, он начал было с порога расспрашивать их о том, как прошел визит к алхимику, но увидев, что его друзья едва не падают с ног от усталости, решил повременить с вопросами. Приготовив им на скорую руку нехитрый ужин, и налив две кружки горячего вина с гвоздикой, Громхак выскочил на улицу и поймал проходящего мимо мальчишку. Сунув ему в руку серебряный, он наказал мальчугану немедленно направиться в трактир «Храп кабана» и найти там старика в балахоне и гнома с рыжей бородой, передав, чтобы они поспешили к своему другу библиотекарю. Разинув рот от небывалой щедрости за такое пустячное дельце, паренек припустился со всех ног, и не прошло и получаса, как Гилберт и Кремень переступили порог дома орка.
Ивейн и Шип, отужинав, согревшись и слегка набравшись сил, рассказали своим компаньонам о похищении Буги безбородым гномом, который назначил им встречу, хромом, сбежавшем прямо из-под их носа и о том, как они чуть не угодили в руки устроившим на них засаду стражникам. Слушая их рассказ, Кремень расчесывал медную бороду костяным гребнем, Гилберт чистил трубку, а Громхак, постукивая когтистыми пальцами по столешнице, задумчиво смотрел в окно. После того, как они закончили, орк протянул:
– Интересно, откуда капитан стражи мог догадаться, где вы будете сегодня вечером.
Ивейн думал об этом всю дорогу до дома Громхака и понемногу он, кажется, пришел к ответу на этот вопрос, сложив все кусочки картины воедино.
– А он и не догадывался, он знал, – ответил Ивейн. В ответ на недоуменные взгляды, он поделился с ними своими мыслями:
– Капитан стражи тоже работает вместе с Регатом. Стражник сказал нам, что они ищут меня и Шипа, а не меня и двух гремлинов. Ричард действует заодно с Регатом и прекрасно знает о том, что гном сумел выкрасть Буги. Видимо, именно он и приказал тому стражнику вломиться вместе с Регатом и Крысло в «Пьяного гремлина», чтобы подставить нас.
– Мы видели этого жирного ублюдка у нашей берлоги, перед тем как узнали, что этот выродок похитили Буги, – гремлин со злостью ударил кулаком по столу. – Ну, попадись этот увалень в мои руки, я сначала спущу с него шкуру, а потом…
– Помнится, Доран хотел рассказать нам имя одного из игроков, – задумчиво произнес Гилберт. – Он еще добавил что-то про то, что считал, будто тот пришел закрыть их лавочку. Видимо, он имел в виду как раз капитана стражи.
– Ты вроде говорил, что Ричард в кармане у Сальваторе? – обратился Ивейн к Шипу.
– Так и есть, – буркнул гремлин. – Видимо, те недоноски платят больше. Я, конечно, все считал его куском конского навоза, но это уже самое что ни на есть гнусное предательство.
– Интересно, заместитель капитана, лейтенант Мартин тоже в этом замешан? – широко зевнул Ивейн.
– Сомневаюсь, – покачал головой орк. – У лейтенанта Мартина есть одна неприятная черта характера, затрудняющая продвижение по службе – называть вора вором, а убийцу – убийцей.
– Если вы правы, то идти на встречу с Регатом чистой воды безумие, – произнес Громхак, протирая свои круглые очки. – Вас будет ждать толпа головорезов или куча обозленных стражников. И я не знаю, что хуже.
– А что нам остается? – ответил Шип, ударяя точильным камнем по лезвию своего меча. Делал он это скорее, чтобы отвлечься и занять руки, чем от необходимости. – Не можем же мы бросить Буги. Да и Франц тоже наш человек.
– Это если они все еще живы, – заметил Гилберт. Гремлин кинул на него тяжелый взгляд, но промолчал. Видимо, подобная мысль тоже приходила ему в голову, но он старался не думать об этом.
– Никогда до этого не видел безбородых гномов. Интересно, а что такого особенного в бороде? Она же отрастает, – заметил Гилберт.
Кремень сплюнул на пол, и, под взглядом явно недовольного таким отношением к чистоте орка, начал что-то горячо рассказывать, активно жестикулируя и подергивая бороду.
– «Это у других рас она отрастает, а у гномов – нет. Для приличного гнома без бороды шастать – все равно, что голышом по улице расхаживать. Бреют ее по собственному желанию лишь те, кому наплевать на наши традиции и историю. А насильно сбривают лишь конченым подлецам, чтобы любой порядочный гном сразу знал, кто перед ним».
– Зато паразиты не разводятся. Да и мыть ее не замучаешься, – заметил Гилберт, но Кремень даже не удосужился смерить его своим обычным презрительным взглядом, проигнорировав слова старика.
– Помнится, слышал я историю, как один гном решил подшутить над своим знакомым и сбрил ему полбороды, – начал рассказ Громхак. – Конфликт чуть не закончилось клановой войной, в дело даже пришлось вмешаться…
– Да какая к бесам разница, есть у него борода или нет, – взвился Шип, бросив точильный камень в стену. – У него мой брат, если он вообще его уже не кокнул.
– Буги твой брат? – спросил Гилберт.
– Троюродный, – буркнул гремлин, подняв камень и вернувшись к заточке оружия. – Внук сестры моего деда.
– Думаю, Регат, как ты выражаешься, не моргнув глазом «кокнет» внука сестры твоего деда, если он уже этого не сделал, – покачал головой орк. – А вдобавок перережет глотки Ивейну и тебе. Ты же не думаешь, что вы сможете с ним договориться?
Гремлин в ответ лишь огрызнулся, и все присутствующие пустились в горячий спор. Ивейн еще в середине их разговора уже начал потихоньку клевать носом. Он не спал уже сутки, если не считать те несколько часов, что он провалялся без сознания в доме гремлинов, и тепло дома Громхака вместе с кружкой слегка подогретого вина, которое дал ему орк, слегка его разморило. Он ударился макушкой о спинку кровати, на которой сидел и встрепенулся. Протирая глаза, Ивейн услышал лишь обрывок последней фразы Громхака:
– … а после – мы нападем на него со спины. Согласны?
Гремлин потирал подбородок, видимо, обдумывая слова орка. Увидев непонимающий взгляд Ивейна, Громхак еще раз терпеливо объяснил свой план. Орк предлагал ему и Кремню устроить засаду около входа в канализацию, а после того, как появится Регат, напасть на него со спины. В это время, Гилберт должен будет занять позицию со стороны, откуда придут Ивейн и Шип и следить, чтобы никто не обошел их сзади.
– Чушь, – наконец вынес свой вердикт Шип, проверяя подушечкой пальца остроту лезвия. – Регат свалит, едва вас увидит. Нюх у него как у охотничьего пса.
– Ну и что ты предлагаешь? – с легким раздражением спросил Громхак. – Мы не можем отпустить вас одних.
– А кто сказал, что мы будем одни? – хмыкнул гремлин, убирая меч в ножны.
Увидев, что другие не совсем поняли его слова, Шип пояснил:
– Завтра утром мы с Ивейном пойдем к Джузу. Конечно, в последнее время он предпочитает решать дела тихо, в связи с накаляющейся вокруг него обстановкой, но вряд ли откажет помочь нам против этой безбородой бестии. Тем более, если он работает на тех, кто похитили Буги и Франца.
– Если вариант с засадой в стоках отпадает, то мы можем все втроем прикрывать ваш тыл, – предложил Гилберт.
Стоки… Ивейн вдруг вспомнил заляпанную одежду в доме Крысло, резкий запах, шедший от хромого незнакомца и взорванную стену в подвале трактира «Пьяный гремлин».
– Слушай, Шип, а куда ведет тот туннель, откуда появились Регат и Крысло вместе с тем стражником?
– Ответвление от городской канализации, – пожал плечами гремлин. – Правда, его вроде засыпали пару лет назад.
Канализация! Все встало на свои места. Ивейн победно хлопнул ладонью по кровати, на которой сидел и поспешил поделиться с остальными своими догадками:
– Регат и его сообщники скрываются где-то под городом, в канализации. Там же они держат Буги и Франц. Поэтому Джуз и не мог их обнаружить. У него глаза и уши по всему городу – но не под ним.
– Это конечно неплохо, что ты такой сообразительный, – буркнул гремлин. – Но нам ни капельки не поможет. Стоки это огромный запутанный лабиринт, который соединен с рекой, текущей недалеко от города. Хоть какого-то толкового плана городской канализации нет ни у кого в Распутье.
– Разве что у канцлера, – покачал головой Громхак. – Но я не был бы настолько уверен в своем утверждении. Канализацию строили не один десяток лет множество строителей и зодчих.
– Все равно, это хоть что-то, – пожал плечами Ивейн, которому не передался скептицизм гремлина. – Во всяком случае, мы хотя бы имеем представление о нахождении их логова.
– Ладно, – произнес Шип, спрыгивая с кровати и зевая. – Не знаю как вы, а я устал как паховая лошадь и хочу спать. А завтра у нас прорва дел. Где у тебя тут можно кости кинуть?
Кремень и Гилберт, попрощавшись, ушли обратно в «Храп кабана» а Громхак постелил гостям в спальне, заранее извиняясь за то, что одному из них придется спать на полу, а сам занял диван в гостиной. Орк хотел было отдать им и диван, но Ивейн отказался, сказав, что орк и так слишком гостеприимен. Едва закрыв дверь, Ивейн хотел было предложить гремлину подбросить монетку на то, кто будет спать на кровати, а кто на полу, но когда он обернулся, Шип уже вовсю храпел, укрывшись одеялом с головой.
Ивейн слишком устал, чтобы спорить с гремлином, поэтому, вытащив из-под Шипа одну подушку, улегся на пол, замотавшись в плащ. Едва успев закрыть глаза, он провалился в глубокий сон. Но вдруг, сквозь закрытые веки, услышал какой-то шум со стороны окна. Даже не открывая глаз, Ивейн перекатился под кроватью, вскочил на ноги и выбросил руку в сторону незваного гостя. К счастью, он не успел выстрелить. Увидев, кто перед ним, Ивейн с облегчением вздохнул и со слегка виноватым видом убрал арбалет на место. Около открытого окна, слегка приподняв руки вверх, стояла дочь Джуза Сальваторе – Эмили.
– В следующий раз нужно будет постучать, – заметила девушка, опуская руки и занимая свое привычное место на подоконнике. – Я гляжу, Буги тебе пару прибамбасов подарил, – она усмехнулась и махнула волосами.
Ивейн невольно улыбнулся в ответ и присел прямо на стол стоящий рядом с окном.
– Откуда ты узнала, где я?
– Проследила за твоими друзьями, – девушка пожала плечами, будто бы Ивейн спросил что-то очевидное. – Что там случилось в «Пьяном гремлине»? Весь город на ушах стоит.
Ивейн начал подробный рассказ о его походе к гремлинам, нападении Регата, похищении Буги и хромом незнакомце, которого они чуть не поймали у алхимика. Девушка внимательно его слушала, накручивая локон волос на палец. Ивейн так увлекся, что даже невзначай повысил голос, описывая то, как ловко они сбежали от стражи, спрятавшись под телегой. Со стороны кровати послышалась какая-то возня и из-под одеяла показалась голова Шипа. Он недовольно огляделся, видимо, вспоминая, как очутился в незнакомой ему комнате и присел на кровати, скинув одеяло на пол.
– Привет, Шип, – кивнула гремлину Эмили. – Прими мои соболезнования о трактире и Буги. Надеюсь, вы спасете твоего брата, он славный малый.
– Спасибо, – буркнул гремлин, потягиваясь. – А вы, сладкая парочка, не могли другого места потрепаться найти? Я тут вообще-то спать пытался. С утра еще к твоему папе идти, а потом надо открутить кое-кому лысую голову.
– Ивейн уже рассказал мне, что завтра вы идете на встречу с Регатом. И я пойду с вами, – заявила девушка, тряхнув волосами.
– Ну, уж нет, – в один воскликнули Ивейн и Шип.
На самом деле, отказываться от помощи было бы, по крайней мере, неразумным, но Ивейн прекрасно понимал, что, несмотря на браваду гремлина, завтра головы вполне могут открутить им. В случае провала, лучшее, на что они могут рассчитывать – очутиться за решеткой. А о худшем варианте развития событий он и думать не хотел.
– Мне, вообще-то ваше разрешение не нужно, – протянула девушка и заерзала на подоконнике. – Если от вашей встречи с гномом зависит жизнь Буги – я тоже должна помочь. Если что, он тоже мой друг. А Франц я вообще знаю с детства, он мне как дядя. Так что, я иду с вами.
– И думать забудь, – отрезал гремлин. – Если с тобой что случится – Джуз нас из-под земли достанет, даже если Регат из нас нарезку сделает. Тем более, он не разрешит тебя так рисковать. Регат это тебе не какой-нибудь уличный головорез и я сомневаюсь, что он будет один. Ты знаешь о том, что капитан стражи теперь тоже против твоего отца? Если ты попадешь в руки стражникам, и они узнают, что ты дочь Сальваторе, то подставишь под удар не только своего отца.
– Нам не обязательно ставить папу в известность, – подмигнула Эмили. – Да и местные стражники почти все только мух ловить умеют, когда спят.
– А я поставлю, если ты будешь вести себя как упрямая ослица. Твой папаша тебя под замком запрет и правильно сделает.
Услышав слова гремлина, девушка возмущенно фыркнул. Еще целый час они провели в горячем споре, в ходе которого все же решили, что Эмили будет прикрывать их тыл с Громхаком, Гилбертом и Кремнем, но при малейших признаках опасности отправится восвояси. Девушка, до этого рвущаяся прямиком в пекло событий на удивление легко согласилась на их условия, и Ивейн решил, что, скорее всего, она в любом случае поступит по-своему.
Эмили выскользнула в окно, пообещав прибыть на место встречи с гномом около полуночи, а Ивейн и Шип снова улеглись спать. Ивейну показалось, что он едва успел закрыть глаза, как гремлин бесцеремонно разбудил его, тряся за ногу. Однако за окном уже рассвело, и первые лучики солнца упали на город. Они не стали будить орка, мирно спящего на диване и на скорую руку перекусив остатками вчерашнего ужина, поминутно зевая, вышли из сонного тепла дома Громхака прямо на утреннюю свежесть.
Не успели они покинуть дом, как к гремлину подошел какой-то нищий и что-то шепнул ему на ухо, искоса поглядывая на Ивейна. Выслушав бродягу, Шип повел их какими-то окольными путями, избегая больших людных улиц и постоянно озираясь по сторонам. Иногда они сворачивали назад или вообще некоторое время прятались за кучами мусора или дождевыми бочками, на случай, если кто-то их за ними следит. Наконец, они вышли к покосившемуся деревянному зданию, которое, судя по виду, явно было заброшено, причем достаточно давно. Окна его были заколочены, а сам дом, кренящийся на один бок, напоминал кривого калеку, выглядевший так, будто вот-вот рухнет.
Над дверью висела табличка, надпись на которой гласила: «КАРАНТИН! ВНУТРИ БОЛЬНЫЕ ЧЕРНОЙ ЛИХОРАДКОЙ! НЕ ВХОДИТЬ! СМЕРТЕЛЬНО ЗАРАЗНО!». Ивейн невольно содрогнулся. Черная лихорадка – страшная болезнь, которая когда-то давно бушевала по всей средней полосе. Она едва не выкосила несколько городов людей, еще не объединившихся в Республику, но больше всего от эпидемии пострадали орки – едва ли не две третьих равнинных орков, которые жили достаточно кучно, селясь около берегов рек, тем самым, способствуя распространению болезни, умерло страшной смертью. Почти все оставшиеся орки, вместе с частью гремлинов, которые издавна селились около их поселений, перебрались на восток, оставив людям огромные территории. Лишь некоторые племена орков наотрез отказывались покидать родные земли, издавна завоеванные их предками, чем немало нервировали власть Республики.
Того, кто имел несчастье заболеть черной лихорадкой ждала мучительная, хоть и быстрая смерть. Болезнь сначала вызывала сильнейший озноб, от которого не спасало ни огонь, ни меха, ни какие-либо настойки. После у больного начиналась тошнота и галлюцинации, а на его теле вспухали зловонными прогалинами гноящиеся раны. После нескольких дней мучений восемь из десяти больных забирала в свои вечные объятия смерть. Над лекарством от этого страшного недуга бились целые армии алхимиков, друидов, жрецов и шаманов, но все их попытки оказались безуспешны.
Ивейн хотел было спросить, не решил ли Шип разом решить все их проблемы, покончив с жизнью, как гремлин, не мешкая, толкнул дверь и вошел внутрь. Ивейн, слегка поколебавшись, проследовал за ним.
Едва зайдя в темную, затхлую комнату, он застыл от ужаса. Первой мыслью Ивейна была броситься назад на улицу, но он буквально оцепенел, не в силах пошевелиться. В грязном вытянутом помещении, с подгнившим полом и паутиной, клочьями свисающей с потолка, лежало около десятка человек. Все они дрожали, будто от холода, некоторые из них разговаривали сами с собой, а лица всех без исключения покрывали отвратительные нарывы. Шип, ни капли, не смущенный ужасной картиной, спокойно перешагнул через лежащего неподалеку от входа старика, хватающего пальцами воздух, и направился в соседнюю комнату. Оглянувшись, он увидел выражение лица Ивейна и ухмыльнулся:
– Испугался? Не бойся, это только маскарад. Ты на них поближе глянь.
Ивейн, однако, не слишком доверяя словам гремлина, все же поборол свой ужас и осторожно двинулся след за ним. Проходя мимо одного из больных, он пригляделся и вправду увидел, что нарывы представляли собой налепленные на лица комки, сделанные на удивление правдоподобно из неизвестного ему материала. Женщина, корчившаяся на полу, прекратила завывать, уставилась на Ивейна, и жестом указала ему на соседнюю комнату. Да уж, маскировка и в правду, что надо. Даже те, кого не смутит табличка, или не умеющие читать, едва зайдя в помещение, бросятся отсюда со всех ног.
Проследовав за Шипом, он увидел, как тот открыл неприметный сундук, стоящий в углу, и прыгнул в него, исчезнув из виду. Подойдя к сундуку, Ивейн заглянул вовнутрь. Вместо дна виднелась зияющая темнотой дыра. Аккуратно спустившись, он оказался в довольном высоком, но узком коридоре, в котором два гремлина вряд ли прошли бы плечом к плечу. Гремлин поднял стоявшую на полу лампу, зажег ее и, не мешкая, двинулся вперед. Буквально через минуту они оказались на развилке из трех путей. Однако, гремлин, похоже, уже когда-то проделывал этот путь. Не задумываясь ни на секунду, он уверенно свернул направо и Ивейн поспешил за ним, стараясь не отставать. Они петляли уже довольно долго, и Ивейн хотел было спросить, не ходят ли они по кругу, как после очередного поворота перед ними оказалась неприметная дверь, с узким продолговатым окошком.
– Странно, в прошлый раз, к Джузу меня тащили явно другим путем, – заметил Ивейн, вспоминая, как парочка троллей отвела его к Джузу с мешком на голове. Хотя, если признаться, из этих двух вариантов даже темный запутанный лабиринт нравился ему куда больше.
– Да у него всяких убежищ не меньше сотни по всему городу, – хмыкнул гремлин, стуча в дверь. – И каждый, с кем Джуз говорит лично, знает только об одном. Максимум – двух. Мера предосторожности. Он и наш с Буги трактир пару раз для этих целей использовал. Мне тот бродяга сказал, что сегодня Сальваторе ждет нас тут.
Окошко приоткрылось, и через несколько секунд захлопнулось. Дверь распахнулась и в дверном проеме, почти полностью закрыв его, показалась сгорбленная фигура тролля, одного из тех, кто вытащил его из камеры. Правда, Ивейн не мог с уверенностью сказать, Грым это был или Крош. Тролль посмотрел на нежданных гостей и мрачно буркнул:
– Что?
– Мы по делу, Крош, очень важному делу, – заверил его Шип. – Это насчет «Пьяного гремлина» и Франц.
Тролль, не говоря ни слова, отошел в сторону, позволив им зайти. Едва они переступили порог, Крош захлопнул за их спинами дверь, закрыв ее на засов. Протиснувшись мимо Ивейна и Шипа, он уселся стол, стоящий посреди комнаты. Напротив него сидел второй тролль, по-видимому, Грым, который сосредоточенно тасовал колоду карт. На столе дымились две огромные кружки. Крош отхлебнул из кружки, вытер рот тыльной стороной руки, по размеру походившей на лопату и спросил:
– Регат что. Прямо в «Пьяный гремлин» вломился? Да еще и стражника. Грохнул? Картель? – гремлин утвердительно кивнул, и тролли мрачно переглянулись. Грым положил карты на стол и сделал из кружки несколько больших глотков. Ивейн заметил, что несколько капель упали на столешницу, с шипением начав прожигать древесину, и невольно поежился, подумав, что же за ядреное зелье пьют тролли.
Пройдя сквозь обитую сталью дверь, которую любезно отпер Крош, они очутились в комнате, походившей на ту, где Ивейн впервые встретился с Джузом. Хоть она и была несколько меньше, но интерьер в ней был практически идентичным. Даже стол был то в точь, но прошлый вроде был немного светлее. Никто из них, переминаясь с ноги на ногу, не решался заговорить первым. Но через несколько минут тишину нарушил сам Сальваторе, все также занимающий огромное кресло и скрываясь во мраке.
– Что конкретно случилось в «Пьяном гремлине»? Я жду подробностей.
Шип, слегка сбивчиво рассказал ему о нападении Регата на трактир и похищении Буги, не забыв упомянуть о предательстве капитана стражи Ричарда. Джузеппе внимательно слушал рассказ гремлина, не упуская ни единого слова и не перебивая.
– Chiaro, chiaro, – задумчиво произнес он, когда гремлин закончил. – А ты-то, каким образом ввязался в эту историю? У тебя вроде была конкретная задача. Ты разузнал хоть что-либо про Франца? – теперь, по-видимому, он обращался к Ивейну.
Ивейн рассказал ему о том, что, скорее всего, Франц был похищен Регатом при помощи его покойного двоюродного дяди Вильгельма и его сообщников. Также он поведал о своих догадках на счет того, где они могут прятаться вместе с пленными. Когда он замолчал, вновь наступила тишина. Видимо, Джузеппе Сальваторе обдумывал услышанное. Наконец, он произнес:
– Значит, Картель перестал таиться, и открыто объявил мне войну, кучка подлых cafones. Зря.
Ивейн хотел было уточнить насчет незнакомого слова, но передумал. Тем временем Джуз продолжил:
– Итак, что мы имеем – Регат, и та шайка мелких шулеров работают на Картель. А покрывает их Ричард, жадный cafone. Bene. Сегодня мы нанесем ответный удар. Одним ударом мы решим сразу две проблемы – разделаемся, наконец, с этим безбородым bastardo и вернем Буги и Франц. Поступим так…
– Вы думаете, они все еще живы? – спросил Ивейн.
Джузеппе замолчал, явно недовольный тем, что его перебили, но все же, спустя несколько секунд ответил на его вопрос:
– Живые эти двое куда полезнее, чем мертвые. Они много лет работают на меня и знают то, что не должны узнать мои враги. Имена наших людей в страже и банке, адреса складов… Нет, убьют их лишь после того, как удостоверятся, что они рассказали все, что знают.
– Буги крепкий орешек, босс, – заверил его Шип. – Да и Франц не болтун, хоть и человек. Уверен, даже Регату придется с ними повозиться, прежде чем они хоть что-то ему расскажут. Помните, когда мы…
Джуз хлопнул ладонью по столу и гремлин тут же захлопнул рот.
– Хватит болтать. Идите на место встречи в назначенное время. Вас будут прикрывать мои лучшие бойцы. Но гном мне нужен живым – я хочу знать всех, кто помогает ему в городе – если капитан стражи в кармане у Картеля, то могут быть и другие. Мне нужны их имена.
– А что делать с сообщниками Регата? Крысло, хромым и Ричардом? – спросил Ивейн.
– Крысло и хромой? Ах, эти… не скажу, что буду против, если они и другие сообщники Регата, так скажем, scompariranno. С Ричардом мы разберемся чуть позже, когда у нас будут прямые доказательства его измены. Ввязываться в открытое противостояние со стражей сейчас будет, по меньшей мере, неразумно. Я через своих людей в страже намекну о темных делишках капитана его заместителю, Мартину. Он хоть и стражник, но до упрямости честный. Вряд ли его можно подкупить. Если заместитель что-то заподозрит, то не спустит глаз с Ричарда и это слегка развяжет вам руки. А теперь, вы свободны.
– Будет сделано, босс, – кивнул головой Шип.
Раскланявшись с Сальваторе, они прошли через комнату троллей и двинулись назад по темным длинным коридорам, освещаемым лишь светильником, который на вытянутой руке держал гремлин. Правда, делал он это скорее для Ивейна, чем для себя, так как гремлины видели в темноте намного лучше людей.
– Хочешь лично убить Крысло? – спросил вдруг гремлин, идя по очередному коридору, который казался Ивейну бесконечным.
– Эээ… не знаю, – немного растерявшись от неожиданного вопроса, ответил Ивейн, споткнувшись о какой-то камень.
– Могу оставить его тебе, – пожал плечами гремлин, поворачивая налево. – Этот гаденыш вроде как тебя и твоих друзей грохнуть пытался. Да еще и с дядей твоим расправился.
– На самом деле, мы можем просто сдать его страже, – предложил Ивейн.
– Страже? Пффф, – Шип оглянулся на Ивейна и громко фыркнул. – Он слишком много знает, чтобы быть по эту сторону земли. Да и как ты уже понимаешь, стражникам сейчас нельзя доверить как никогда. Ты что, ни разу никого не убивал? Да уж. Ну, если в Распутье задержишься – наверстаешь.
Ивейн не был уверен, что хочет как-то это наверстывать, но решил промолчать. Выбравшись из дома с мнимыми больными, они вышли на улицу, попав под начавший накрапывать дождь. Гремлин накинул капюшон и поднял голову к серым тучам, застывшим над городом.
