Текст книги "264 (СИ)"

Автор книги: Илья Тауров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

264

Глава 1

Здание, в зале которого у Андрея Борисова, бывшего военного лётчика, брали интервью, было построено совсем недавно, как и многие здания приходящей в себя Европы. Вообще третья мировая война не часто беспокоила Францию, за исключением нескольких крупных и кошмарных эпизодов, но изредка долетало и сюда, в том числе и в корпуса университета Страсбурга. К сожалению они были разрушены до основания за время боевых действий с 2062 по 2067 год. Но в течение последующих девяти лет всё что пострадало, не считая судеб людей, было восстановлено. Вот и сейчас участник боевых действий сидел, и во время обдумывания ответов поглядывал на потолок, который колонны поддерживали на высоте чуть ли не в десять метров, правда американская журналистка не очень давала сконцентрироваться на архитектуре и её голос и слова, почти без акцента, вырывали Андрея из собственных мыслей, так получилось и в данную секунду:

– Как думаете, – с улыбкой, поправляя нетронутые краской каштановые волосы, спрашивала она, – почему именно вы?

– Наверное организм попроще, – явно не серьёзно ответил мужчина, – хотя это всё шутки, на самом деле не могу сказать точно как из почти сотни кандидатов выбрали именно меня.

– Думаете случайно?

– Очень вряд ли, – пожал Андрей плечами.

Он посмотрел сквозь огромное стеклянное окно, заменяющее собой одну из стен здания, по размерам оно было равно колоннам, то есть протянулось от пола до самого потолка. За этой прозрачной стеной к горизонту тянулись поля с еле-еле вылезшей из под земли травой, нормальная ситуация для февраля в данной местности. Опять мужчину выдернул из собственных мыслей следующий вопрос журналистки:

– Часто ли вы вспоминаете о войне?

– Не могу сказать, что совсем о ней забыл, да и вряд ли нужно стараться это делать, тогда кажется она будет только ещё сильнее меня преследовать, – он как будто ещё не закончил говорить, хотя и нельзя сказать, что его перебили.

– И что именно вас преследует?

– В основном это всё выражается в снах, теперь уже не часто мне такое снится, но всё, что со мной случалось, во сне я могу пережить заново. Потом целый день не могу отделаться от всяких не самых приятных чувств.

– Можете рассказать о каком-нибудь сне?

Андрей, смотря уже в пол, поднял брови, без его ведома хмурившиеся над голубыми глазами, почесал щетину, которую уже вполне можно назвать и бородой, помассировал лоб и запустил руку в средней длины волосы, цвет которых сложно было так сходу определить, кто-нибудь назвал бы их коричневыми, кто-нибудь – рыжими и оба были бы правы.

– Вот последний раз снилась засада, в которую мы попали вдевятером, тогда на нашу базу напал большой отряд партизан и мы не были особенно готовы к бою, потому что это был, ну, можно сказать, глубокий тыл, похватали оружие, кое-как оделись, прыгнули в машины и поехали в более безопасное место, однако пару дронов – и мы уже передвигаемся пешком.

Глаза журналистки чуть расширились и Андрей это заметил, пожалуй только ему это и было видно из всей съемочной группы, для остальных Энни, так звали эту молодую девушку, которая по большому счёту была блогером и стримером, чуть погруженным в политику, чуть погруженным в науку, главным образом, из-за огромной аудитории, и была допущена к этому интервью. А его рвались взять и многие другие труженики медиасферы. Не стоит забывать и наличие подобных видео на её канале, это тоже сыграло положительную роль в выборе интервьюера. Бывший лётчик тем временем продолжил будоражить воспоминания, и возможно, свои душевные раны:

– Пришлось укрываться в каком-то сарае, но в общем-то для временной обороны он был не так уж и плох, казалось, что никакой дрон не видел как мы там прятались, да и кому вообще нужны вот несколько пехотинцев, откуда там кто-то мог знать, что есть и лётчики и наши операторы дронов тоже. В общем мы довольно долго успешно отстреливались, нас вот вот должны эвакуировать, противник удобно прёт с одной стороны, в общем насколько это возможно – всё в порядке.

– Но потом… – Энни кивнула сама себе, но как бы приглашая Андрея продолжать. – Потом дверь за нашей спиной открывается, я поворачиваюсь и понимаю: это не наши солдаты и автомат направленный лично на меня каждый раз заставляет меня проснуться.

– А что было в реальной жизни?

– В реальной жизни я уже тогда просто ни о чём не думал, подчинялся приказам которые не понимал, но как-то интуитивно всё было очевидно: бросить оружие, выйти в поднятыми руками, стать на колени, руки за голову. – Андрей посмотрел на журналистку вопросительно, не зная рассказывать ли что было дальше, она сочувственно и еле заметно подняв брови кивнула., – ну а потом был плен.

– Не хотите об этом?

– Не очень, хотя понимаю, что в том числе для такого мне и нужно с вами общаться, – он как мог вежливо говорил это, – но в общем-то там нечего рассказывать, выжил и слава Богу.

Девушка поняла, что донимать этого человека и пытаться как-то раскрутить его на дополнительные сведения не имеет смысла, он слишком уж явно приглашал её к следующим вопросам из её списка в телефоне, в него, кстати, она почти ни разу не заглянула за время записи, которая перевалила уже за два часа, сам Андрей настоял на том, чтобы это была именно запись, а не прямой эфир, потому что не хотел ляпнуть что-то несвойственное себе, а потом жалеть, что он пытался казаться круче чем есть, ну или хуже чем есть.

– Ладно, давайте к деталям вашего полёта, всё таки это первый полёт за всю историю человечества на другую планету, потенциально обитаемую, почему вас выбрали для этого мы не знаем, – она улыбнулась и пожала плечами, мол всего лишь повторяет его собственные слова, – но почему вам это нужно не смотря на все риски и не смотря на количество времени которое займёт полёт.

– Я пошёл в академию когда мне было 17 лет, только я её закончил, даже не успел по сути дела, как в шестьдесят втором началась война, от и до я пробыл на ней, пять лет, без ротаций, без отпусков, и даже так нам не хватало людей, за это время я заработал внушительную сумму денег и понимание того, что кроме как летать и стрелять мало что умею, да и когда эта программа начиналась мне не очень-то и хотелось уметь, в шестьдесят девятом году я и отправил документы на участие, под некоторым давлением своего командира, шучу, он просто мне посоветовал это сделать, ну и потом несколько раз напомнил. А насчёт опасности, то это вы скорее преувеличиваете, в симуляциях всё уже происходило тысячи, если не десятки тысяч раз и всегда всё было хорошо.

– А как же конфликт групп разрабатывающих полёт?

– Ну вот лично я в это не очень погружен, да я знаю что группа Ли У Вэя разрабатывала способ который в итоге победил то, что предлагал Ян Син. Хоть выбранный способ транспортировки меня на другую планету и более долгий и дорогой, но зато более безопасный, так что видите, – Андрей улыбнулся в очередной раз, – главное безопасность.

– Можете рассказать в чём суть их подходов?

– Ну, – лётчик подумал, что слишком много нукает в своём разговоре, вздохнул и от этого, и от того, что обдумывал как бы это всё попроще объяснить, – представим себе пространство как ткань.

Он поставил указательный палец себе на бедро, потом средним потянул ткань штанины к указательному, потом сделал тоже самое, только уже безымянным подтянул немного ткани к среднему пальцу и продолжил:

– Примерно вот так корабль, Кальмар, как мы его тут называем, сначала это была шутка, но похоже он будет и официально так называться, ну в общем, ладно, – опять “ну” укорил он себя снова, – ближе к делу, примерно так корабль будет затягивать под себя пространство, закрепляться на нём, потом пространство будет возвращаться в исходное положение почти со скоростью света перенося корабль на новое место, понимаете?

– Очень смутно, – призналась журналистка, а Андрей подумал о том, что как-то очень уж красиво она разговаривает на нашем языке, “смутно”, поди такое услышь где-то в последнее время. – А в чём тогда заключался подход Яна Сина?

– Да, не тот человек попал к вам на интервью, потому что ничего дельного я вам тут не скажу, в очень общих чертах, и очень сильно упрощенно, его способ был в том, чтобы создавать, кстати по похожему механизму, небольшие чёрные дыры, корабль бы проваливался в них выходя тоже через огромные расстояние в новом месте, так бы мы добрались до новой планеты в два раз быстрее.

– И почему этот способ не был выбран?

– Нет стопроцентной уверенности в том, что Кальмар долетит туда куда надо или вообще сможет выбраться из чёрной дыры.

– Понятно, давайте на сегодня закончим и продолжим завтра в следующей локации.

– Хорошо вы подготовились, если ещё не закончились вопросы, – сказал Андрей вместо прощания.

Энни только пожала плечами, сказав, что основная цель интервью это именно личность первого космонавта выбранного для полёта на планету, потенциально имеющую жизнь, может даже разумную. В плане личности лётчика за сегодня вообще мало что раскрылось.

На следующий день Андрей и Энни стояли, на фоне космического корабля внушительных размеров, корпус чёрный и блестящий отражал лампы не менее огромного ангара, сам корабль больше всего напоминал сейчас фасолиу. От носа, который был чуть-чуть уже и до самого хвоста этой фасолины по днищу тянулась канава шириной в метров пять, длиной около ста метров, как и сам корабль, и было абсолютно не очевидно почему инженеры назвали его Кальмар, и именно с этого вопроса, а не с личного начала сегодня Энни.

– Просто к нему пока не присоединили лапы, да и видите эти два отверстия спереди, когда всё будет собрано они будут выглядеть как два глаза, эти вещицы нужны для отвода тепла, опять же, если очень сильно упростить. Вот с этими его щупальцами – Андрей показал пальцами кавычки, – будет выглядеть как натуральный кальмар.

– А, ну теперь становится немного яснее, но сюда мы, чтобы было немного поромантичней, приехали говорить именно о вас. Будет ли по вам кто-нибудь скучать? Насколько я знаю, полёт займёт около десяти лет, приличный срок, вам сейчас тридцать один год, вернётесь в лучшем случае в сорок один.

– Ну может родители будут скучать, – улыбаясь своей привычной виноватой улыбкой Андрей опять же типично для себя пожал плечами.

– А жена или может хотя бы девушка?

– У меня была девушка, но я себя не очень хорошо, мягко говоря, вёл, и она от меня уже давно ушла, примерно семь лет назад, вот так же в феврале.

– Что вы имеете ввиду под плохо себя вёл?

– После войны, в рамках обязательных исследований, у меня диагностировали ПТСР, я сразу же начал работать с психотерапевтом, но видимо рефлексы сработали быстрее чем помощь. Когда у нас с ней случались конфликты я реагировал излишне агрессивно, но это никогда не уходило дальше слов, но один раз после её очень сильного крика у меня что-то переключилось, – Андрей небрежно крутанул ладонью возле виска, – и я чуть не придушил её, опомнившись только когда её тело совсем перестало сопротивляться и обмякло что ли. Она-то жива, но с тех пор больше со мной не общалась.

– И с таким бэкраундом, с такими срывами, вас всё равно выбрали на эту роль?

– Во-первых, это единственный срыв, который был со мной и прошло уже более семи лет, во-вторых я ж туда лечу не на переговоры и вообще роль у меня довольно пассивная, куда важнее, как бы это сказать, антропометрия, способность перенести этот полёт и восстановиться.

– То есть реально организм у вас попроще?

Хоть Энни и улыбалась, но Андрей всё равно почувствовал какой-то укол, тем не менее хода этим мыслям не дал – вот он результат многолетней работы с психологами и психотерапевтами.

– Может и так, – лишь в очередной раз улыбнулся он.

Дальше их разговор пошёл хоть и на личные темы, но на менее острые, Андрей рассказал пару историй из детства, в основном с них смеялись, иногда вспоминал войну и даже тут находилось место для юмора, за сегодняшний день было объехано ещё несколько мест для съёмок, в том числе и пока не восстановленный город и наоборот новые районы французских городов и городков. В основном война проходила на территории ближнего востока, но случалось, что одна из сторон считала, что перевес в пользу противника становится критическим и тогда удары наносились то в глубь Европы, то в глубь России.

Трудно сказать из-за чего она началась и трудно сказать, кто в итоге победил, даже на этом интервью скромно и подбирая слова, Андрей сказал, что сам не выиграл ничего в этой войне и вообще старался не углубляться в эту тему отвечая покороче на каждый вопрос, который Энни раз за разом старалась поднять, но почти всегда её напор разбивался о короткие реплики бывшего военного.

Старт был намечен на первое июня 2077 года, то есть через год с небольшим, корабль, который пока назывался Кальмар, должен отправиться на планету Проксима Центавра Д, которая находится почти в пяти световых годах от Земли. Это совместный проект всего человечества, которое после разрушительной войны, забравшей жизни около трети населения планеты сконцентрировалось на общей задаче, имеющей даже скорее символическое значение, хотя и практического интереса здесь не мало.

Больше всего за пятилетний период войны пострадали жители Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, самые большие человеческие потери понёс Китай, но досталось и Европе, по ней был совершён единственный ядерный удар в результате которого пострадал запад Германии и Восток Франции. США претерпели не столько военные неудачи, сколько крах собственной экономики. Россия сначала пыталась выступать как миротворческая сила борясь с партизанскими формированиями, которые мешали в первую очередь мирным жителям конфликтующих между собой Китаю и США, но позже полностью перешла на сторону Китая, так как по данным разведки всё сходилось на том, что захват Калининграда и Петербурга был сделан европейцами по указке из Америки. Уже после войны выяснилось, что это скорее была инициатива некоторых европейских и американских корпораций, чем правительств и уж тем более жителей.

Закончилось всё инициированными США переговорами, в результате которых весь Ближний Восток и Юго-Восточная Азия переходили в сферу влияния Китая, также США потеряли многие свои позиции в Южной и Центральной Америке, но наладили лучшие за всю историю отношения с Россией, чьи ресурсы и поддержали их на плаву не дав Штатам скатиться до уровня стран “третьего мира”, Россия же взамен получила массу новейших технологий и допуск ко всем разработкам, в том числе и военным.

Кто же в результате остался в выигрыше? Продавцы лопат, то есть оружия, наркокартели воспользовавшиеся хаосом, и владельцы производств сколотившие огромные состояния на военных подрядах и на том, что могли оплачивать сотрудникам во время войны всего четыре часа из десяти, которые они должны были отрабатывать из-за военного положения.

Однако сейчас всё это кажется в далёком прошлом, экономики всех стран растут, все проекты мирные и самый грандиозный из них – первый межпланетный перелёт на расстояние в несколько световых лет, первым человеком на данную роль был выбран военный лётчик родившийся около Москвы девятого марта 2043 года, и имя его уже сейчас, до полёта было на слуху у подавляющего числа жителей планеты.

Глава 2

Это уже третий ноябрь подряд, когда Андрей безвылазно находится во Франции. Жил он здесь в сельской местности, в небольшой деревушке замкнутой на самой себе, потому что всё, чем можно было тут заняться немногочисленным местным жителям – это работать в магазине и обслуживать сельскохозяйственные дроны, тракторы управляемые автопилотом и другую коммунальную технику уже лет двадцать не нуждающуюся в каком-либо водителе. Что его расквартировали именно так ему очень даже нравилось, в отличие от Страсбурга, где он прожил первые два года, город конечно даёт неимоверный уровень комфорта, но шумы мешающие спать, пробки из-за которых он добирался до “работы” по два часа, да и внимание людей, довольно быстро стали утомлять, тогда ему и подыскали что-то более подходящее его предпочтениям.

Вот и нынешним утром Андрей встал когда ещё было темно. Явиться в Центр, как он, да и все остальные называли один из корпусов университета вынесенный за черту города, нужно было к девяти утра, сейчас было только пять тридцать. Он всегда вставал с запасом потому что не любил спешить, да и чем-то нравилось ему замечать как ночь перетекает в день, как на единственной улице его населённого пункта гаснут фонари, а дроны доставки, заряжавшиеся большую часть ночи на бывшей бензиновой заправке, упархивают кто куда, словно испуганная стая птиц.

Завтрак, туалет, взгляд через окно – не забыл ли он, как пару раз бывало, поставить машину на зарядку, хотя он вчера подключал её к сети, а запаса хода с его экономичной ездой хватало дня на четыре, но тем не менее Андрей старался “на всякий случай”, аккумуляторы всегда держать на ста процентах, хоть подобное и не рекомендуется производителем.

По ночам уже берётся слабый мороз, а днём температура без проблем доходит до пятнадцати-двадцати градусов тепла, поэтому сейчас пилот первого межпланетного корабля ехал под потолком тумана. Не часто такое увидишь: когда спереди вроде всё чисто, а вот сверху будто висит облако всего в десятке метров от земли, по самому же асфальту, на данном куске дороги, из пожелтевшего лиственного леса, туман, словно его там кто-то выливал из огромного кувшина, перетекал на давно убранные поля.

Сегодня, согласно расписанию, которое Борисов, как тут его называла половина людей, вторая – по имени, знал до самого дня старта первого июня, он должен будет управлять особой капсулой, по сути самолётом, на котором, он возможно полетает на другой планете. Если её атмосфера окажется схожей с земной, то он без проблем сможет лично облететь несколько тысяч километров, пока тысячи камер будут исследовать всё остальное. Кстати, по тому как называть лётчика разделились и два главных разработчика проекта Ли У Вэй и Ян Син, профессор Ли почему-то всегда звал Андрея по фамилии, Андрей не обижался и не раздражался, во-первых ещё в армии привык, во-вторых он знал, что в Китае это даже более вежливая форма обращения. Хотя и по возрасту, Ли был на девять лет старше, и по телосложению они были друг другу явно ближе чем с профессором Яном, которому уже стукнуло за шестьдесят, рост его вряд ли превышал сто шестьдесят пять сантиметров, если бы не сгорбленная спина, он мог быть повыше, а волосы на голове сохранились только по бокам. Однако проще общаться было именно с ним.

Борисов, как обычно это бывает, когда делаешь что-либо уже неизвестно в какой раз, думал совершенно не о делах, а вспоминал дом, квартиру с выходом в тихий двор в Зеленограде, однако ругань на китайском языке, разогнала воспоминания как ветер дым. Не то чтобы ссоры между двумя профессорами были какой-то редкостью, всё же в последний год не случались, примерно с тех пор как окончательно утвердили способ разработанный Ли У Вэем, но профессор Ян, тем не менее, не сдавался, продолжал работать над своим проектом и вот сейчас, видимо, в очередной раз хотел доказать, что все ошибки исправлены и риски устранены.

– Он опять со своими чёрными дырами, – обратился высокий китаец к Борисову, вид у него был раздраженный, – эта экономия в два световых года ничего не даст.

– Дело не в двух световых годах, – теперь уже будто оправдывался перед начальником, объяснял Андрею профессор Ян, – а в том, что если всё получится можно будет совершать перелёты и на пять световых лет, и на десять, и на сто.

Они оба обращались к нему на английском, Андрей уже без труда понимал этот язык, особенно если было время подумать и если говорили не носители языка, с акцентом почему-то было более понятно, с французским дела обстояли похуже, но что-либо прочитать уже не было сложностью.

– Ещё прошлым летом выбран и утверждён мой способ, если хотите – идите к нашему руководству и добивайтесь пересмотра, хотя тут осталось шесть месяцев, чуть больше, вряд ли кто-то станет вас слушать, слишком большая работа уже проделана, – сказал профессор Ли и пошёл вперёд, туда же куда нужно и Андрею.

– Как будто я хочу всё переделать заново, – опять говорил Ян Син обращаясь к Андрею, – нам просто нужно перепрограммировать двигатели Кальмара, всё готово, просто установить новые алгоритмы и всё, можно лететь через чёрные дыры.

Борисов ничего не отвечал профессорам, только улыбнулся и пожал плечами, думая о том, что хоть он и приехал сюда с запасом времени, оно уже поджимало. Сегодня хотя бы ожидалась лёгкая работа. Хотя не сказать, чтобы физически или умственно здесь когда-либо приходилось выполнять что-то сложное, может разве что морально: немного дискомфортно в душе было ложиться “в сон”, сперва на три месяца, потом на шесть, потом на год, но и это необходимый этап, ведь по сути Андрею предстоит провести чуть более пяти лет по дороге на Проксиму Центавра Д, а потом столько же потратить на обратный путь. В этих контролируемых снах проверялось как он будет переносить особый вид питания, сначала все собирались обеспечивать необходимыми элементами тело космонавта внутривенно, но потом пришли к способу, согласно которому еда будет поступать через трубку во рту. Проверяли как работают системы по уборке естественных отходов, мозг и мышцы будут работать с помощью специальных стимуляторов, которые мозг будут заставлять действовать так будто Андрей вовсе и не спит, а живёт обычную жизнь, а мышцы будут задействованы не смотря на пятилетний сон, чтобы избежать атрофии, по идее бывший лётчик может даже проснуться в лучшей физической форме чем до полёта. На всё тело будет наноситься специальный состав по сути растворяющий волосы, далее это всё будет смываться, время от времени положение тела Андрея будет меняться, а так, большую часть времени он будет лежать с расставленными в стороны руками и ногами – так наиболее удобно выполнять гигиенические процедуры, да и, как оказалось, проще работать с мускулатурой. И сейчас он был рад, что эти этапы уже прошли, даже на три месяца ему не хотелось залезать в овальную прозрачную сферу, а после трёх, на шесть месяцев не хотелось ложиться тем более, потому что хоть вроде бы и всё в порядке с организмом, но внутри было непередаваемое ощущение, он такое иногда чувствовал, когда зимой после школы, сделав уроки и потом лёжа перед телевизором случайно засыпал на пару часов, просыпался и казалось, что прошла неделя, только здесь реально прошла не неделя, а двенадцать. Просыпаешься абсолютно голый, чуть ли не распятый, посередине огромного помещения освещённого белым, немного даже уходящим в голубоватый, светом, так на тебя ещё и смотрит около десятка людей, поворачиваешь на них голову, а они улыбаются, хлопают и обнимаются, во рту чувствуешь трубку диаметром буквально в один сантиметр, но кажется, что она как минимум раз в пять больше. Конечно, отойдя от радости, многочисленные учёные начинают заниматься и тобой, а потом в голову прилетает мысль, что это было только три месяца, в следующий раз шесть, а про год и думать не хочется.

Хорошо, что сейчас это всё уже позади, весь прошлый год, с первого января 2076 года по первое января 2077 и было проведено двенадцатимесячное исследование сна, да и вообще жизнедеятельности человека в подобных условиях, Андрей всё перенёс так же хорошо, как и в предыдущие два теста, то же касалось и имитаций полёта на около световой скорости, хотят тут испытание было больше нужно букве закона, чем самому пилоту и кораблю, потому что по естественным причинам даже имитация здесь может быть основана только на теории, однако по идее Андрей никак не будет чувствовать всех перегрузок, которые будут приходиться на корпус космического корабля.

Сегодняшний рабочий день подошёл к концу к 18:00, можно было отправлять домой, хоть дорога, как и с утра, занимает два часа, Андрею это всё равно нравилось, к вечеру туман конечно же рассеялся, но тем не менее, ночью тоже есть на что поглазеть. Вот он отдаляется от корпуса университета, хотя корпусом здесь названы многочисленные лаборатории и ангары разбросанные на площади в десятки гектар, по касательной проезжает мимо города, который со своими огнями стоит в стороне, а потом остаётся позади. И вот они – несколько десятков километров полей, затем хвойные леса, а после них ежедневно тяряющий жёлтую и красную листву осенний лес, любимая часть пути, потому что особенно ночью, когда перед фарами пролетают листья Андрей расслабляется душевно и телесно. Раз через раз эта картина напоминает ему уже не о школьных временах, а о том, как он ездил в Москву, в академию будучи студентом, и точно так же смотрел на сорванное и кружимые ветром октябрьские листья из окна электрички городских линий, ещё красивее всё казалось зимой, с этим здесь конечно посложнее: снег шёл всего пару раз, и то, в таком количестве, что и на день не смог прикрыть землю собой.

Сегодня день спорта, поэтому пилот занимается с весом своего тела, старается, хоть и со скромным успехом выполнить некоторые гимнастические упражнения, вообще, он конечно, лучше бы ходил в зал, но возвращаться два часа в город или задерживаться там после работы особо желания нет, а потом ещё и есть на ночь, когда завтра подъём в полшестого утра, не самая лучшая затея, как уже выяснено на своём собственном жизненном опыте.

Дальше мыться и спать, хотя Андрей постоянно находит себе какое-нибудь ерундовое занятие, потому что в кровати его ожидает скучная книга на английском, которую он выбрал потому что она вроде как умная, почти научная, да и английский поможет подтянуть, но об этом даже думать скучно, а помимо книги это очередной день, когда он собирается написать родителям в Россию, но в очередной раз откладывает данное действие, как будто за что-то испытывая перед ними стыд, где-то внутри робко признаваясь себе, что немного стыдно именно потому что давно не звонил и не писал. Ну не завтра же он улетает, в конце концов, ещё успеется. Так это действие он откладывает на завтра и сегодня. Душ, книга, которая от того, что Борисов напрягает мыслительные процессы только сбивает сон, а его самого даже немного раздражает, он выключает прикроватную лампу, закрывает глаза и старается ни о чём не думать, через приоткрытое окно изредка слышно как возвращаются в родную гавань с характерным комариным жужжанием дроны, но они ему не мешают, он давно привык. Хорошо, что сегодня получается легко заснуть.

Правда всего через несколько часов, Андрей просыпается, жадно глотая воздух, в ушах слышит биение собственного сердца: сегодня приснился плен, для него не было никакой разницы, что сейчас он лежит в кровати во французской провинции, буквально несколько мгновений он находился где-то посреди афганской пустоши, где в результате странной войны всех против всех, оказался в плену, в подвале где бок о бок, лежал с теми, кто номинально, до плена, считался его врагами, а жители одной из стран которую они вроде бы, опережая друг друга с американцами, европейцами и китайцами, спасали, держали их всех в плену. Здесь по естественным причинам он сдружился ближе всех с украинцем из французского легиона, более-менее понимали друг друга с американцем и англичанином, солдаты не против были общаться и с двумя китайцами, но никто совершенно не мог разобрать их речь, как и они не понимали казавшихся им одинаковыми европиоидов.

Вонь, грязь, голод, холод по ночами и невыносимая жара днём, а ещё с разной периодичностью, когда хозяева понимали, что за твою жизнь ничего не смогут получить с твоей страны или родственников, то могли что-нибудь тебе отрубить прямо здесь, чтобы твоему руководству или семье лучше соображалось, где взять несколько десятков тысяч долларов. Если уж тебе не везло совсем, то могли и голову отрезать. Обязательно на камеру, предварительно построив весь десяток человек, чтобы когда очередное “кино” попадёт в интернет, все кто хотел бы твоего возвращения не расслаблялись, ведь следующим мог быть и ты.

После плена, Андрей испытывал панические атаки каждый вечер, потому что выработался рефлекс, что в какое-то утро обязательно придёт хозяин выискивая нужного человека, чтобы слегка кивнуть на именно него, на лейтенанта Борисова, или на кого угодного другого, а двое подчинённых хозяина поднимут тебя с тряпья, которое здесь вместо матраса, поставят на колени, потому что сам ты делаешь это очень долго, раздражая тех, кто сейчас владеет твоей жизнью, и дальше ты в лучшем случае останешься калекой.

Вот и сегодняшней ночью, Борисову понадобится где-то полчаса чтобы проснуться второй раз, хотя сейчас он и сидит на краю кровати, и глаза его широко раскрыты, однако ум его в подвале, надёжно укрытом среди песков Афганистана.