Текст книги "Пою тебя, о, Казанова"
Автор книги: Илья Петров
Жанр:
Эротика и секс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Илга была красивой – у меня до сих пор сохранился сделанный одним из лагерных умельцев ее портрет – стройной и элегантной женщиной, счастливо избежавшей, благодаря заступничеству Мины Моисеевны, домогательств со стороны местного начальства. А ведь могло, могло быть и по-другому... Я сам не был свидетелем, врать не хочу, но то, что сохранилось в лагерных преданиях, вызывает ужас. Лично я могу рассказать только следующую небольшую историю.
...Помню, это было еще до моей отправки в Березники, я попал на небольшой этап – куда бы вы думали? Никогда не отгадаете – в Останкино, где мы ремонтировали бывший архиерейский храм, в котором, после нашего ремонта, размещалась описанная Солженициным в романе "В круге первом" так называемая "шарашка", в которой зеки работали над закрытыми темами.
Вот в этом то ОЛП мне и пришлось узнать методику использования женщин местным начальством, хотя, в принципе, она отличалась от так называемого "служебного", применяемого нашими сородичами в различного рода офисах и других тепленьких местечках, разве что грубостью и неприкрытым цинизмом. К слову сказать, и я, попав в другое ОЛП – там, где была в свое время размещена гостиница, обслуживающая резиденцию Коминтерна (район ВДНХ) и в то время ремонтируемая немецкими военнопленными – не удержался от "служебного" применения женщин по прямому назначению (правда, с их согласия, это не меняло дела), но это уже другая история, которую я вам, в свое время, поведаю.
Так вот, в этом ОЛП начальником была редкостная скотина – подполковник Джалалов, этакое миниатюрное издание Берии. Сказать, что его морда была отвратительна – это ничего не сказать, это был какой-то монстр: низенький, толстый, вечно потный, отвратительно пахнувший, с рожей, почти сплошь покрытой угрями, и громадным отвислым носом. Его любимым развлечением было выискивание среди вновь прибывающего женского этапа интересных женщин (он любил, преимущественно, женщин, не имеющих лагерного опыта – более смышленые ложились не мешкая), их устройством в качестве "придурков" на кухню, с последующей сортировкой и отбором наиболее привлекательных мордашек, причем его интересовали исключительно строптивые особи...
Помню, как к нам привезли свеженький этап, в котором особенно выделялись две прелестные гражданки – я и сейчас помню их имена – Аня К. и Ольга Б., как мне потом стало известно, Аню посадили за растрату, а Олю за хищение крупной суммы денег, но это к слову...
А дальше все протекало по отработанному и нам уже известному сценарию. К сожалению, предупреждения, сделанные Ане и Ольге их товарками, не возымели действия, так как они не могли себе представить, что на их честь и достоинство сможет посягнуть какой-то хам. Увы, сталинские лагеря быстро развеяли их иллюзии.
Джалалов начинал с того, что переводил очередную жертву к себе в контору, где она расслаблялась и, предполагая, что она и дальше будет пользоваться предоставляемыми ей благами, срочно нацепляла на себя все сохранившиеся на этапе шмотки и появлялась уже во всем своем блеске перед гнусно ухмыляющимися зэчками – они то уж знали, что за этим последует...
Заперев на замок входную дверь, Джалалов спускал со своих ног носимые им галифе и, плотоядно оскалившись, направлялся прямо к своей избраннице. О моменте его подхода безошибочно свидетельствовал раздававшийся из-за дверей вопль... Дажалалов не настаивал, он давал гражданке возможность выбраться за дверь. Но на следующее же утро гражданка попадала на общие работы, причем на худшие из них: разгрузку вагонов с цементом, поступавшими, как правило, навалом. Хорошо, если в этот момент не шел дождь, в противном случае, работавшие на разгрузке цемента зэчки мгновенно покрывались цементной коркой, которую нельзя было ничем содрать. Сама разгрузка сопровождалась клубами цемента, полностью забивавшими горло и глаза и, практически, не позволявшими свободно дышать. На этих работах, даже привыкшие ко всему зэчки, не выдерживали и одной-двух недель, после чего их приходилось менять.
Как правило, выдержать и не сломаться в этих условиях было, практически, невозможно. Не проходило и недели, как гражданка, с поникшей головой и готовая на все, приходила на прием к Джалалову. До нас доходили рассказы (на общих работах мы были заняты вместе с женщинами), что этой скотине – Джалалову – почему-то особенно нравилось пользовать женщин, не снимая портянок, причем он раздевал их догола и заставлял себя целиком обнюхивать, облизывать и обсасывать. Более детальных описаний практикуемых им процедур у меня нет, но и этого достаточно...Я понимаю, когда женщина сама просит, чтобы ее обнюхивали – в этом наверняка есть, и я могу это подтвердить на собственном опыте, своего рода кайф – но в принудительном порядке это достаточно мерзко...
Упомянутые выше Аня К. и Ольга Б. продержались одна четыре, а вторая пять дней. В конце концов лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным...
Но мы отвлеклись от темы...
Так вот, как я уже говорил, Илга была совершенно очаровательной женщиной, к тому же говорившей не только на эстонском, но и на нескольких европейских языках. Я не знаю, какова она была как шпионка (в лагере на эту тему не разговаривают), и сам я в этом не разбираюсь, но как портниха она была хороша, да и все остальное она делала безукоризненно: разные шляпки и прочие предметы женского туалета у нее получались превосходно.
Как я уже говорил, если женщина чего-то хочет, то она это получает и я не был исключением. В один прекрасный день она сообщила мне, что я должен ее навестить в ее каптерке. Сказано – сделано, и я, как тать в нощи, испуганно прислушиваясь к малейшим шорохам (благо я тоже занимал отдельную каморку), прокрался в ее апартаменты...
Очутившись в ее объятиях и памятуя о моем предыдущем опыте, – я о нем расскажу позднее, при описании "служебного" (увы, в свое время я не удержался и попользовался-таки вдосталь предоставившимися мне возможностями) использования женщин и, поэтому, считая себя достаточно квалифицированной особью, я смело бросился в бой... Илга приняла меня достаточно спокойно, позволила слить первый сгусток энергии, отлично кончила, и только после этого, убедившись, что я поспешно не убегаю от нее, как это делают большинство мужиков, а, наоборот, продолжаю ее ласкать и снова собираюсь проникнуть в нее, остановила мой натиск. Я безумно ее хотел и, было, рыпнулся продолжить свои завоевания, но Илга вывернулась из под меня, мой натиск был хладнокровно остановлен, а я был отброшен на исходные позиции и, по правде сказать, ничего не понял... Я снова ее хочу, я снова ее могу – а она отвергает мои притязания... в чем дело? Как я понял, впоследствии, это была разведка боем: ее надо было уяснить, на что я способен, достаточно ли я сексуален и стоит ли со мной возиться дальше. Тест на "вшивость", как она мне потом сама говорила, я выдержал.
– Илька, – она так меня звала, – куда ты торопишься? Ведь у нас есть уйма времени...
Правда, уймы времени у нас не было, но, при соблюдении определенной осторожности, несколько часов мы могли свободно выкраивать. И тут, убедившись в моей готовности безропотно следовать ее наставлениям, она начала меня посвящать во все известные ей тайны науки любви, в которых, надо отдать ей должное, она прекрасно разбиралась. Ей не нужен был дежурный трахальщик – ей нужно было блюдо, приготовленное по ее собственному, эксклюзивному, рецепту. И, когда на ее пути попался я, она справедливо решила, что это то, что ей нужно – молодой, еще не очень испорченный лагерной жизнью, достаточно интересный, в меру образованный, не голодный (что в тех условиях это много значило) и подающий в сексуальном плане определенные надежды юнец.
Илга начала, естественно, не показывая мне вида и исправляя на ходу мои наиболее грубые ошибки, с самых тривиальных истин – ведь я не умел в те поры и целоваться-то по-настоящему... а трахался я по принципу "чем скорее – тем лучше".
Начав с легких, "бегущих", поцелуев, которыми она покрывала не только мое лицо, но и мои плечи и спину, она твердой и умелой рукой, не давая мне времени на самодеятельность, продемонстрировала на практике, насколько возбуждающе могут быть эти стремительные, обволакивающие всего тебя серии поцелуев, заставляющие дрожать каждый твой мускул и ожидании новых прикосновений ее губ...
Показав мне всю сладость поцелуев в шею, от нежных, ласкающих, до грубо чувственных засосов, она, с течением времени, одновременно приучая меня к себе, к своему запаху и вкусу своих слизистых, успешно и предметно прошла со мной весь курс науки о поцелуях, от обычных поцелуев в губы, до различных вариаций с языком и внутренней поверхностью щек.
Мои успехи были очевидны и, пользуясь возможностью беспрепятственного, до поры до времени, проникновения в каморку к Илге, я старался использовать все доступные мне средства для ее посещения.
Расправившись с поцелуями и убедясь в том, что ее уроки мною не только успешно усвоены, но и с восторгом приняты, Илга, постепенно и методично начала меня приучать к правильной обработке грудей. Груди у Илги были примерно 3-4 размера, достаточно упругие, хотя и немного отвислые, но тем более волнующие...а крупные и четко очерченные соски так и манили к себе, чтобы впиться в них и сосать, сосать, сосать...
Моя практика в отношении ласкания грудей была невелика и сводилась к тривиальному их мятию, без каких либо особых дополнительных телодвижений.
Илга же начала мое обучение с указания наиболее эрогенных мест на своей груди, а не только сосков, как я наивно предполагал, с подробного натурного объяснения, сопровождаемого показом и демонстрацией наиболее реагирующих не только на саму грудь, но и на прилегающие участки этих восхитительных выпуклостей. Так, я с удивлением узнал, что не всем женщинам нравится, когда теребят их сиськи – некоторых это просто раздражает, другие относятся к этой процедуре индифферентно, по пословице: "Взялся за грудь, так скажи что-нибудь!", тогда как многие получают от этого ломовой кайф. Илга по этому поводу сообщила мне, что у многих женщин интенсивность сексуальных ощущений при трогании мужчинами их грудей, и особенно, сосков, очень сильно зависит не только от времени посягательства на их священную собственность, но и от месторасположения, так или иначе, участвующих в данном процессе представителей сильного пола – иногда случайное прикосновение мужской руки, хотя бы в общественном транспорте, может вызвать непредсказуемый всплеск эмоций, тогда как длительные и однообразные поглаживания оставят гражданку совершенно равнодушной. Тем не менее, длительные, не очень сильные, но нежные ласкания груди могут вызвать у женщины своего рода прострацию, желание длительного пребывания в этой нирване, которая требует от мужчин определенной выдержки и самоотречения...
Закончив свои объяснения по топографии груди, Илга сосредоточила мое внимание на методике обработки сосков, говоря, что основное наслаждение от ласкания грудей женщина получает все-таки от них, негодяек, заставляющих женщину расслабиться и потерять над собой контроль. При этом она отметила, что ласкание женских грудей является вторичной операцией – первичной остается их сосание младенцами, так как без этой, чисто сексуальной, приманки заставить млекопитающих животных, включая сюда и женщин, сосать детенышей, было бы, практически, невозможно, но то наслаждение, которое они при этом испытывают, заставляет их не отказываться и от этих, данных Богом, удовольствий.
...Кстати – это уже мои выводы из моих исследований причин фригидности среди женщин – катастрофически растущее количество фригидных самок, не просто не нашедших своего Принца, а по настоящему фригидных, зависит от неурегулированности процесса воспроизводства человеческих младенцев в природе. Дело в том, что животные, подчиняясь неумолимому закону естественного отбора, автоматически отсекают из своей популяции фригидных самок, случайно попавших, в результате спонтанных мутаций, в категорию фригидных. Фригидная самка не подпустит к себе сексуально озабоченного самца, недаром говорит вобравшая с себя мудрость веков пословица: "Сучка не захочет, кобель не вскочит!". Таким образом, Природа сама, без каких-либо руководящих указаний с чьей-либо стороны, осуществляет отбор и последующую ликвидацию не нужного ей для дальнейшего совершенствования породы материала.
В то же время женщина, подчиняясь своему повелителю – мужику, практически в обязательном порядке должна не только удовлетворять его сексуальные притязания, это еще было бы полбеды, но и еще рожать ему детей. С физиологической точки зрения секс для мужиков является той приманкой, которую они заглатывают в надежде получить свою порцию удовольствий. Но, если мужик от природы импотент, то он не может передать свое Я потомству и, таким образом, он замыкается на себя – его генетическая линия прерывается. Этим и объясняется то, сравнительно небольшое, количество природных импотентов, которое мы имеем. Действительно, мужик-импотент не способный продолжить род людской, отмирает и этим самым удерживает возможные мутации в фоновом режиме.
Другое дело женщина – разрыв между детородной и сексуальной функциями которой ничем не компенсируются – рожать она может, но мутации которой, в сексуальной сфере, постепенно накапливаясь по правилу сложных процентов, делают ее фригидной.
К сожалению, все эти сказки современных сексологов о том, что стоит женщине найти Принца, как все у ней наладится, лишены всякого основания...
Но, как говорится, ближе к телу.
Илга учила меня целовать ее соски, учила меня любить ее "при помощи ресниц", подлаживаясь под ее настроение – в этом случае она получала максимум удовольствия. Что касается техники обращения с сосками, то она состояла из следующих основных компонентов: облизывание околососочного кружка и самого соска; его легкого покусывания, в отдельных случаях, при встрече с особо темпераментными женщинами или с женщинами, склонными к мазохизму, допускаются и сильные укусы прямо в сосок; обса– сывание самого соска с изменением как темпа, так и интенсивности процесса; целование соска с его перекатыванием между зубами; тереблении сосочков с их пропусканием между пальцами; поцелуи с засасыванием всего соска в рот и другие вариации на ту же тему. Ясно, что при этом руки не должны находиться в бездействии, а должны активно участвовать во всех шалостях.
Прейдя к следующему этапу моего обучения, Илга занялась моими руками, особо отметив необходимость скользяще-ласкающих поглаживаний пальцами, перебора ее пальчиков с присвоением им ласковых названий типа "мой малыш", щекотания запястий и локотков, и особенно, подмышек.
...Надо заметить, что культивируемая косметическими фирмами женская и мужская страсть к различного рода спреям и дезодорантам только мешает людям по настоящему наслаждаться естественными запахами, подаренными нам природой. Замена естественных запахов искусственными только маскирует их. В то же время, насколько приятен запах свежего пота, исходящий из вульвы или подмышек охваченной желанием женщины или мужчины (я не говорю здесь о запахе застаревшего пота, особенно трудового, который я также не воспринимаю)...
Встречаясь с женщиной, которую я хотел бы, хотя бы на время, сохранить и, замечая, что она без спрея не может сделать и шагу, я начинаю ее приучать к запаху своего пота, используя апробированный великим Павловым метод условных рефлексов. С этой целью я выжидаю момент начала ее конца, после чего я засовываю ее голову себе подмышку, фиксирую ее там, чтобы она не трепыхалась и, дождавшись начала ее кончания, заставляю ее буквально внюхиваться в мою подмышку. Хочешь-не хочешь, но некоторое время ей приходится вдыхать мой аромат... Повторяя этот прием несколько раз, можно с уверенностью сказать, что ваша красотка быстро привыкнет к вашему запаху, найдет в нем своеобразную прелесть, и после этого, выгнать ее из ваших подмышек будет затруднительно – один раз почувствовав, как пахнет настоящий мужик, а не опрысканные различными лосьонами существа мужского пола, она всегда будет стремиться в его залитые здоровым мужским потом объятия...
Научив меня нежно и бережно обращаться с женскими руками (хотя она не исключала и возможность их терзания в порывах страсти), Илга перешла к своей спине, показав мне на практике, как делаются основные виды массажа: обычный оздоровительный, стимулирующий, разогревающий и несколько видов эротического. В эротическом массаже она особо выделила щекочущий, производимый легкими, немного царапающими движениями кончиков ногтей и заставляющий женщину извиваться на подобие змеи. К моему величайшему огорчению, показать мне методику тайского массажа Илга не смогла по той простой причине, что в нашем распоряжении, увы, не оказалось даже простой ванны. Это уже потом, много лет спустя, предварительно просмотрев в Доме кино знаменитую ленту "Эммануель" и пустив соответствующее количество слюней, я смог, да и то в Амстердаме, ознакомиться с восхитительными ощущениями этой процедуры...
При обработке ног она обратила мое внимание на необходимость раздельного ласкания каждого пальчика и отдельно ступней, отметив, что благодаря высокой чувствительности наружной поверхности стоп и, особенно, щиколоток, женщины обожают щекочущие поглаживания этих мест. Некоторые женщины, как указала мне Илга (кстати, она сама принадлежала к их числу), настолько сильно чувствуют нажатие на щиколотки в районе ахиллесовой пяты, что иногда могут и кончить.
Отметив, что определенное удовольствие женщинам доставляет ласкание их подколенных чашечек, соединяемое с обцеловыванием нежных подколенок, а, иногда, и запечатлением свирепых засосов, Илга посоветовала мне почаще прибегать к этим процедурам, хотя лично ей засосы под коленками не нравились.
Закончив с ногами, Илга ненадолго остановилась на попке, заметив, что кроме общих поглаживаний, щипков, похлопываний, поцелуев и засосов тут особо делать нечего, так как с эрогенной точки зрения попка особого удовольствия женщине не доставляет, но так как от ее созерцания мужчины зачастую приходят в экстаз, они любят ее демонстрировать во всех своих ипостасях...
Все уроки Илги проходили незаметно, приучая меня к наиболее удобным и любимым ею позам и положениям, к тем ласкам, которые она любила больше всего, а она любила практически все.
Что касается грешения, то ее уроки, в основном, сводились к регулированию частоты и силы проникновения в нее моего озорника, а также к затягиванию на возможно длительное время процесса самого коитуса. Что касается различных поз, то, учитывая ограниченность размеров нашей каморки, Илга особенно просветить меня не могла и мне пришлось довольствоваться попавшими мне в руки, уже на воле, описаниями из "Кама-Сутры".
Убедившись в том, что ее уроки пошли мне на пользу и я с наслаждением ими руководствуюсь, Илга перешла к заключительной части своих наставлений, заключающихся в обучению меня клитерингу, минету и траханью ее пер анус. Понимая, что прямое предложение сделать мне минет может меня просто спугнуть – в те благословенные времена непуганых идиотов не только минет, но и тем более клитеринг, воспринимались как нечто ужасное, противоестественное и, хотя я и знал из трудов все того же А. Фореля о существовании подобных извращений, – она не стала рисковать и подступила к решению этой задачи весьма аккуратно.
Она начала с минета. Целуя мою грудь, Илга в несколько приемов приучила меня к тому наслаждению, которое я испытывал, когда она начинала целовать мои промежности и зарывалась носом в мои заросли. Естественно, что мой боец вставал на бой кровавый и правый, но она, не давая ему воли, продолжала его ласкать и, обцеловывая и облизывая его со всех сторон, в один прекрасный момент захватила его своими губами и буквально всосала его в себя. Я дернулся, но не тут-то было – Илга меня не выпускала и продолжала сосать, пока я не выпустил из себя струю спермы, которую она с удовольствием проглотила. Первый минет был для меня в какой-то степени потрясением, я даже не смог сразу прийти в себя, но ласковые и нежные руки Илги быстро меня успокоили, и я заснул... В дальнейшем минет стал одним из наших постоянных развлечений и я, в угоду Илге, хотя и не являюсь страстным его почитателем, достаточно часто давал ей лакомиться божественным вкусом свежей спермы...
Следующим этапом в моем многотрудном пути к совершенствованию Илга избрала клитеринг. Лежа на ней, она постепенно приучала меня к тому, чтобы я сползал с нее все ниже и ниже, пока не оказывался в районе ее райских кущ и постепенно не стал привыкать к их запаху, который очень быстро мне понравился и я стал энергично внюхиваться в письку Илги...
Дав мне некоторое время для того, чтобы я смог освоиться с новыми ароматами, Илга одним резким движением максимально раздвинула свою письку и погрузила в нее мои страждущие губы... Это было восхитительно ...я не мог остановиться и все время продолжал сосать эту нежную плоть... В дальнейшем Илга несколько скорректировала мои действия, показала как надо правильно обращаться с таким нежным инструментом как женская писька, как ее надо пропускать сквозь щелку и языком нащупывать клитор, играть с ним, то возбуждая его круговыми движениями, то сосредоточено нажимая на него языком, то пропуская его через зубы и слегка подкусывая, то останавливая движение и, дождавшись, когда женщина начнет метаться по кровати и грубо орать "Да где же ты, сволочь?", сильными и страстными движениями языка заставить ее кончить, да и не один раз, а много, много раз, как пела Дина Дурбин в той замечательной цыганской песне. Особенно ей нравилось грешение в позиции "69".
Последнее, чему меня научила Илга, было грешение с нею в попку. Сказать по правде, это мне не очень понравилось (необходимость отмывания анального отверстия, смазывания вазелином и пр., что отвлекает от процесса), но так как ее это сильно возбуждало, то я не мог отказать ей в этом маленьком удовольствии. Кстати, дети мои, четко усвойте главное правило: необходимо, по возможности, хорошенько, но и как можно глубже и тщательнее промывать ее анальное отверстие, иначе вас там ждет такое, практически неисчислимое количество микробов самых различных видов, что справиться с ними вы будете просто не в состоянии...
Ах, Илга, Илга, где ты, моя несравненная учительница?
"СЛУЖЕБНОЕ" ТРАХАНИЕ
"Нет такой книги,
которая была бы совешенно бесполезной".
Плиний.Письма, III, 5,10. (Nullus est liber tam malus, ut non aliqua parte prosit).
Как я обещал выше, я коротко расскажу о моем опыте "служебного" трахания. Произошло это событие еще до моей встречи с Илгой, что как-то оправдывает мои действия, хотя я и не снимаю с себя ответственности за возможные имевшие быть последствия.
Но, по порядку. После завершения работ в Архиерейском дворце я по какой-то то счастливой случайности, попал на этап в ОЛП рядом с ВДНХ (ее старое название я не помню). ОЛП было совершенно новое – только что огороженное колючей проволокой и даже еще не освещенное. Этап выстроили, и наш новый начальник провозгласил:
– Кто здесь электрик? Шаг вперед.
Надо сказать, что в те времена образованных людей было очень мало – в основном сидели так называемые "указники", то есть люди, опоздавшие на работу на несколько минут или своровавшие с колхозного поля несколько колосков. Я там оказался случайно, по всей вероятности, по недосмотру вохры, которая в спешке, не просмотрев тщательно мои документы, засунула меня в этот этап, несмотря на то, что, как правило, одиночек по статье 58-10 на такие этапы не направляли.
– Так кто здесь электрик? – повторил свой вопрос начальник. Все молчали. Сообразив, что раз никто не предлагает своей кандидатуры, то, следовательно, электрика среди нас нет и помня из курса физики, что если сунуть в розетку два пальца, то можно получить сильный удар током, а также, что существует последовательное и параллельное соединение проводов, я смело сделал шаг вперед.
Не обратив внимания на мою статью, начальник обрадованно прикрепил ко мне двух зеков, приказав им выполнять все мои указания.
В принципе я ничем не рисковал – если бы мой опыт не удался, то меня просто-напросто отправили бы на общие работы, которые, как я успел заметить, были не очень тяжелые.
К моему удивлению, зона осветилась с первой же моей попытки...
Мои старания заметил вольный начальник и, узнав, что я к тому же могу печатать на машинке (у меня дома был великолепный "Ундервуд", который мама привезла из Бельгии и который мне служит без единой поломки и по сей день), попросил меня в свои секретари, в чем начальник ОЛП ему не отказал.
Вот здесь я и развернулся во всю ширь...
Дело в том, что если зеков выгоняли на работу, а, следовательно, и меня, в 7 часов утра, то мой вольный начальник являлся не раньше 9. Таким образом, у меня образовывалось окно в час-полтора, в которое меня никто не беспокоил. Но самое главное заключалось в том, что в это время я мог звонить по телефону! Как это не усекли мои режимники, до сих пор остается для меня загадкой...
Короче, для начала, по глупости и озорства, я обзвонил некоторых из своих знакомых, которые шарахались от моих звонков как черт от ладана (хорошо, что хоть не дунули в соответствующие органы), позвонил матери, чем ее страшно напугал, и только после этого сообразил, что своим знакомым, включая родственников, звонить не следует – со своей 58-10 я мог крупно погореть.
Но почему бы не позвонить обычным зекам?
Сказано – сделано. И вот я, соблюдая высочайшую секретность, начал выяснять, кому я смог бы продавать телефонное время. Очень быстро у меня сформировалась определенная клиентура, состоявшая, в основном, из деятелей кухни (что кардинально решало мою продовольственную проблему), некоторой части нужных мне придурков и, что меня устраивало больше всего, давало мне практически неограниченный доступ к женщинам...
Дело в том, что, как я выяснил впоследствии, наше родное Политбюро, возглавляемое не менее родным товарищем Сталиным, было обеспокоено резким сокращением рождаемости. Но все гениальное просто, и выход был найден, как говорится, не отходя от кассы... оглянувшись вокруг себя и увидев многомиллионную армию указниц, их стали актировать по беременности. Чем сидеть 5-7 лет, лучше один раз забеременеть и выйти на волю, решило большинство зэчек и устроило буквально охоту на дееспособных мужиков. К сожалению, таких мужиков было мало и за ними, буквально, становились в очередь – бабы образовывали своего рода "кооперативы" по подкармливанию ослабевших мужиков и потом, в очередь, их трахали, благо на стройке мужчины и женщины работали вместе.
Меня же, благодаря моим телефонным связям, кормили "от пуза", и недостатка в женщинах я не испытывал. Самое интересное было то, что попадавшие в зону женщины в первое время блюли верность своим мужьям, но после разрешаемой им "свиданки с ночевкой" пускались во все тяжкие... И сколько раз, удобно устроившись в кресле моего начальника, я с удовольствием предавался блуду во всех доступных моему тогдашнему воображению положениях, в то время как гражданка, вертясь как на сковородке, чтобы принять заказанную мною позу, решала свои семейные проблемы...Чтобы не было базара, мне приходилось устанавливать очередь, так как более двух-трех гражданок в день я, как правило, не мог обслужить.
Кстати, до сих пор я не могу решить, к какой же все-таки категории относятся мои гражданки – к проституткам или к "служебным"?
Во всяком случае общение с этой категорией гражданок придало мне уверенности в своих силах, позволило освоить основные позы и положения и подготовило меня к дальнейшим свершениям во славу Амура...
ПРОЦЕСС ДЕФЛОРАЦИИ
"Всех ожидает одна и та же ночь".
Гораций. Оды, 1, 28, 15. (Omnes una manet noх).
Процесс дефлорации, то есть лишение женщин невинности или, попросту говоря, "ломание целки", не относится к моим любимым занятиям.
Я не принадлежу к той категории мужчин, для которых "ломание целок" является самоцелью, которые видят в этом смысл своего существования и измеряют количество своих "побед" количеством "сломанных целок". Естественно, я не имею ничего против того, чтобы походя (или, если к этому подвернется удобный случай, или в этом не появится настоятельная необходимость) не лишить зазевавшуюся гражданку ее "драгоценности"... ценность которой она, как правило, склонна сильно преувеличивать.
В основном же я стараюсь избегать девственниц и, заподозрив их в этом пороке, стремлюсь не вмешиваться в естественный ход событий, предоставляя разделываться с ними любителям "грязной" работы.
...Новобрачная, царица, видя, что ее супруг уклоняется от выполнения супружеских обязанностей, не выдержала и стала сама проявлять определенную активность.
– Отстань, – не выдержал супруг, – вот завтра позову слуг, они все и сделают, в лучшем виде...
Ну, а после того, как мои умельцы заканчивали все подготовительные работы, окончательную отделку я брал на себя, избавившись, таким образом, от слез и упреков, которыми, как правило, сопровождаются "душераздирающие" сцены расставания гражданок с их любимыми, оставив на мою долю роль утешителя. И действительно, редкая сцена дефлорации проходит спокойно, не говоря уже о том, что она требует, как правило, значительных усилий на ухаживание, на преодоление первоначального сопротивления и последующую ликвидацию следов "преступления"... и, не дай Бог, если сюда еще вмешаются предки...
Однако в связи с тем печальным фактом, что девственницы все же существуют в природе, а, следовательно, как говорит пословица, это никому не нужно, то они подлежат безжалостному обнаружению и уничтожению... и, хотя я и не стремлюсь к этой "черной" работе, но все же я хочу дать основные рекомендации по искоренению и исправлению этой категории прелестниц.
Первое, с чего бы я хотел начать, так это с того, что начав, не бросай дело на полпути, а стремительно иди навстречу намеченной цели и постарайся как можно скорее уложить гражданку в койку и, только после этого, начинай ее планомерную обработку.
Если мне и приходилось заниматься дефлорацией, то я всегда, как правило, действовал очень осторожно, стремясь, по возможности, не причинять моей пациентке боль, понимая, что от первого в ее жизни коитуса во многом зависит вся ее дальнейшая сексуальная жизнь. Грубые и неловкие движения, ненужная торопливость, площадная брань, стремление как можно скорее закончить процедуру и сбежать, яко тать в нощи – то есть все то, что может нарушить первое и весьма трепетное восприятие девушкой проникновение в ее святая святых и что так блистательно описал П. Романов в своем рассказе "Без черемухи", рассказе, название которого стало нарицательным для подобных действий. Не касаясь вопроса о предварительных играх, приводящих гражданку ко мне в койку, остановлюсь на главном, то есть на своей методике ее дефлорации, которая в общих чертах сводится к следующему.