Текст книги "Сказания Трофоры"

Автор книги: Илья Небрежнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Добро пожаловать, – бодро произнёс он после того, как спустился и протянул мне левую руку. Я, слегка смутившись, пожал её свой левой, – Приношу свои извинения. Как видишь, я имею некоторые трудности с тем, чтобы здороваться по-человечески, – усмехнулся он, слегка кивая головой вправо.

– Ничего страшного, я всё понимаю, – настолько доброжелательный и спокойный, он смущал меня ещё сильнее.

– Я Фредерик Варс, местный военачальник, – представился он, коротко кивнув.

– Меррик Риэль, – я на секунду задумался, пытаясь выудить из головы какой-нибудь правдоподобный титул, – Путешественник.

– Уверен, ты уже наслышан о произошедшем вчера, о том, как тебя нашли и так далее. В связи с этим я хотел бы задать тебе пару вопросов. Разумеется, с твоего позволения.

– С моего позволения? – я слегка удивился, вскинув одну бровь, – Хотите сказать, у меня есть возможность отказаться?

– Разумеется есть, – улыбнулся Фредерик, – Но в таком случае мне придётся допросить тебя при помощи грубой силы.

Несмотря на отсутствие у старика одной руки, а так же на его возраст, я охотно верил в то, что его допрос посредством грубой силы обернётся для меня чем-то куда более худшим, нежели тюрьма. Я проследовал за ним в его кабинет, по дороге осматривая лежащие на полу ковры и картины на стенах. На многих из них детально изображались батальные сцены, демонстрирующие сражения как между людьми, так и баталии людей с чудовищами. На одной я увидел что-то похожее на уже знакомого мне песчаного голема, но в пять или даже в десять раз больше. Другие же картины являлись портретами, на которых были изображены люди, облачённые в одежды, шитые золотистыми вензелями, явно не такие, как одежда Фредерика Варса. Все они были исключительно чёрными.

– Простите мне мою нескромность, но, – я поднял на него глаза, – Как вышло, что местной армией командует кто-то, – я запнулся, – Кто-то вроде вас?

Фредерик Варс долго и пристально всматривался в меня, то ли не понимая вопроса, то ли не зная, что на него ответить, а после вдруг громко рассмеялся, поглаживая рукой затылок.

– Ты имеешь в виду, – немного погодя спросил он, – Кто-то белый? Я тебе объясню, парень. Видишь ли, я не командую, как ты выразился, местной армией. Нынешний командир сейчас в Альканте, в порту, встречает важного гостя. Я же прибыл сюда из-за моря, из Империи, скажем так, по обмену опытом. Наши страны заключают союз, в ходе которого такие операции будут производиться весьма часто, так как боевая мощь этой страны, если честно, хромает. Я тренирую их, пользуясь нашим оборудованием и методами. Машина, которую ты видел снаружи, творение имперских инженеров. Устаревшее, конечно, но сути это кардинально не меняет.

– Вон оно что, – протянул я, стараясь проглотить и осмыслить всю полученную информацию.

Вскоре мы оказались в кабинете. На самом деле, я ожидал увидеть нечто куда более роскошное, чем комнату, увешанную коврами и картинами, уставленную шкафами с книгами а так же мебелью, несомненно более богатой, чем та, что мне пришлось увидеть в таверне или в прихожей. Поблёскивающий лакированный стол, а так же кресло, обитое слегка потрёпанной кожей. Слева от стола стоял небольшой диван. Лёгким жестом Фредерик попросил меня сесть на него, а сам медленно уселся за стол.

– Итак, – начал он, – Начнём с того, что тебе бояться нечего, ибо я тебя ни в чём не подозреваю и никаким образом не хочу, чтобы у тебя появились какие бы то ни было неприятности. Единственная причина, по которой ты в настоящий момент тут – Арус Зеилли, король Акиры. Видишь ли, несмотря на скорый союз между нашими государствами, его величество всё равно побаивается и остерегается нашей разведки, не хочет, чтобы в его государстве что-то вынюхивали и выискивали, а потому чуть ли не под каждым кустом видит шпиона. Разумеется, тебя, прибывшего сюда невесть откуда, без единой сумки и даже намёка на долгую дорогу, но с увесистым кошельком медных монет в кармане, приняли за шпиона. Теперь я вижу, что это не так, – он улыбнулся, – Я знаю, как выглядят Имперские шпики, и уж поверь, среди них нет таких типов, как ты. А если и были когда, то погибли по собственной неосторожности и некомпетентности. Твоя одежда чересчур примечательна для шпиона, да и молодых парней, вроде тебя, в разведку не берут, – Фредерик Варс выдержал долгую паузу, присматриваясь ко мне, – Я уверю короля в том, что ты не шпион и находишься вне всяких подозрений, но лично у меня по-прежнему есть вопросы, которые нельзя, как мне кажется, оставлять без ответа. И первый из них: кто ты такой на самом деле, Меррик Риэль? Тебя нашли поздней ночью у городских стен, одного, без малейшего намёка на поклажу, оружие, провизию или даже флягу с водой. Вокруг Акиры нет городов, до которых можно было бы добраться за сутки или меньше, – его глаза сузились, а взгляд прошибал меня насквозь так, что хотелось уйти из под него, спрятаться, но было некуда.

Я не знал, что делать. Что отвечать ему и что говорить. Не мог придумать ничего правдоподобного, чтобы как-то оправдать такое действительно странное стечение обстоятельств. Не мог даже вообразить себе способ отвертеться, уклониться от ответа или солгать. Не мог, а потому выдал ему правду:

– Видите ли, господин Варс, – начал я, сверля взглядом подсвечник в виде верблюда, в горбы которого были воткнуты два восковых огарка, маленьких, меньше фаланги большого пальца, – Я прибыл сюда издалека. Боюсь, расстояние от моего дома до сюда невозможно измерить, пользуясь привычными вам метрическими единицами. Если говорить коротко, сейчас я в непривычном мне месте и тем более времени. Не в том мире, из которого уходил. Учитывая то, что среди вас имеются волшебники и маги, вы должны понимать, что такая вероятность возможна. Конечно, будет совершенно нормально, если вы примите всё сказанное за полнейший бред, но…

– Я понимаю тебя, парень, – медленно ответил он, прерывая меня, и приложил руку к подбородку, потирая его, – Давно, лет пятьдесят или больше тому назад, были такие случаи. Тогда их предрекали ведуны и бродячие ворожеи, о них слагали легенды и сказания, но никто не верил до тех пор, пока это не случилось. У меня тут, кажется, есть книжка, в которой говорится об этом. Думаю, тебе будет интересно её прочесть.

Он поднялся, медленно выходя из-за стола, подошёл к стеллажу с полками, прошёлся по книжным переплётам пальцами. Сначала в одну сторону, затем в другую. Выругался. После ещё нескольких путешествий его пальцев по книгам он всё таки остановился и с радостным коротким возгласом: «О!» вытянул с полки толстый пыльный фолиант и торжественно положил его мне в руки.

– Я никуда тебя не тороплю. У меня дел всё равно нет, так что, если тебе интересно, могу пересказать тебе всё, что там написано, буквально в двух словах, но будет лучше, намного лучше, если ты прочитаешь всё сам. Думаю, так ты сможешь понять что-то, чего я не смогу тебе объяснить.

– Спасибо, – я с интересом посмотрел на книгу, на обложке которой весьма карикатурно была изображена башня.

– Не за что, парень, – улыбнулся старик, откинувшись в кресле, – Для меня дать тебе книгу, которая не несёт в себе никакой полезной для меня информации, не проблема. Однако, я знаю, что вслед за этой информацией ты захочешь получить способ ей воспользоваться.

– Что вы имеете в виду? – я с подозрением и опаской посмотрел на Фредерика.

– Почитай, – загадочно ответил он, уводя взгляд в сторону, – Тебе сразу всё станет понятно.

Меня отпустили. Совершенно спокойно, никем не останавливаемый и не тревожимый, я вышел из лагеря, за ворота крепости, и, стараясь вспомнить улицы, по которым меня вели сюда, медленно шёл к таверне. Книгу в жёстком шершавом переплёте я тащил, прижимая локтем к телу. Она была небольшой, но достаточно толстой, чтобы создавать некоторую тяжесть. Всю дорогу, вплоть до постели, я провёл в раздумьях. Слишком много за один день свалилось на мою голову. Чересчур много за один день свалилось на мою голову. Чудом и величайшей милостью господина Фредерика мне удалось избежать тюрьмы, которой я страшно боялся, однако, я получил в руки целую загадку, на которую придётся потратить достаточно много времени прежде, чем мне удастся её распутать. Вопросов становилось только больше, а ответы на них не мыслились мне даже в самых фантастичных предположениях, несмотря на то, что после моего становления попаданцем и пробуждения в другом мире границы моей фантазии разрослись до небывалых широт.

На ужин, поскольку пообедать я не успел, мне досталась вяленая на солнце рыба, достаточно солёная, но в целом аппетитная, особенно вкупе со стаканом чистой воды. Она была тщательно приправлена луком, который время от времени даже хрустел на зубах. Я никогда не был привередлив к еде, что значительно облегчало жизнь моим родителям и дедушке. Единственным, что я употреблял в пищу с таким удовольствием и остервенением, что продукт улетучивался практически моментально, были мандарины и миндальные печенья. И если первые ещё возможно будет найти где-нибудь в этом мире, то за последнее я ручаться, к сожалению, не могу. Мысли о миндальном печенье вызвали вспышки ностальгии. Последний раз, кажется, это лакомство досталось мне на новый год, когда Роксане удалось пронести в больницу несколько коробок. В ту ночь сотрудники не особо следили за детьми, так что медсестра провела её практически целиком в моей палате за просмотром сериалов и поеданием печенья с молоком. Мы и правда сдружились за то время, что она присматривала за мной. Скорее всего, она беспокоится за меня… Хотелось бы как можно скорее попасть домой, чтобы сказать ей, что у меня всё хорошо.

***

На следующее утро Софита проснулась, когда солнце начало пробиваться сквозь плотные занавески в палате лазарета. Когда она вернулась домой вчера, ее матушка настояла на том, чтобы девушку осмотрели лекари на предмет повреждений, несмотря на то, что по ее словам, чувствовала она себя превосходно. Но Сейра Зеилли места себе не находила, когда узнала, какой ужас разразился там, куда она послала свою любимую дочь за покупками.

      У Софиты и правда ныла каждая мышца в теле, но не более. Это изрядно досаждало, как физически, так и морально. Несмотря на унаследованную по родословной магическую жилку, сила, которой владела девушка, была далека от той, которой в её возрасте обладали её родители. Софита не могла вести продолжительны сражения, не могла пропускать через себя сильные магические потоки, от чего каждый раз, пытаясь сотворить что-то сильное и грандиозное, чуть с ног не валилась от усталости и головокружения. Её наставница, Кэсседи, частично обучавшая её и магическим премудростям, говорила, что дело в отсутствии практики. В её годы старшее поколение Зеилли активно участвовало в сражениях с Хаосом и его творениями, блуждающими по пустыням, в очистке трактов и защите Сомэта, а так же в некоторых экспериментальных проектах по обеспечению города водопроводной системой, о которой грезил всё своё детство и юность её дедушка – Аркадиус Зеилли.

Софита прекрасно понимала, что у них, у её родителей, было куда больше возможностей быстро освоить сильные заклинания и усовершенствовать магические навыки, которыми она сейчас владела едва ли сносно. Но ей было грустно и совестно от того, что она не могла ровняться на них. Не могла как следует порадовать их, сделать что-то выдающееся. Отец, хоть и не подавал виду, явно был разочарован этим, но её матушка заботилась о ней и всегда подбадривала, говорила, что ей уготована куда менее суровая судьба, нежели им, и сильные магические знания, возможно, девушке даже не понадобятся. Но и от этой судьбы принцесса была не в восторге. Разумеется. Не каждой девушке понравится узнать, что в неполных семнадцать лет ей предстоит выскочить замуж за заморского принца, которого она видела только на картинах и во снах. Преимущественно – кошмарных.

      Софита поднялась на кровати и осмотрелась. На прикроватном столике стояли склянки с настойками трав, которыми ее щедро опаивали. Там же стоял маленький колокольчик, в который следовало позвонить по мере надобности. Девушка незамедлительно воспользовалась колокольчиком, озарив застывшую утреннюю тишину мелодичным звоном. Хотелось поскорее убраться из этого мрачного места с серыми стенами. Оно ещё больше нагнетало, напоминая тюрьму.

В палату вошла сестра, и тревога в ее глазах сменилась облегчением, при виде живой и здоровой Софиты.

– Я могу уйти? – спросила девушка, бодро вставая с постели.

– Можете, – кивнула сестра, – Отец хотел видеть вас еще час назад, но я не решалась вас разбудить. Вижу, вы уже в полном порядке.

      В ее голосе слышалось облегчение и даже радость. Она подошла к столику, чтобы убрать все лекарства, пока Софита зашла за высокую белую ширму переодеться. Короткое белое платье с кружевами и сандалии сменили бесформенный больничный халат. Судя по аккуратно уложенным и пахнущим недавней стиркой, казалось, ещё влажным вещам, мама заботливо оставила их ей. Лазарет находился за особняком, и дорога проходила через сад, по аллее засаженной кустами хвойника. Их привезли, когда девушке было от силы пять. Тогда отец проводил из многочисленных экспериментов с почвой и водой, пытаясь приобщить растения к местному климату. Получилось не сразу, однако теперь, при должном уходе, маленькие кустики отлично живут в вечно царящей в Акире огненной жаре.

      Кабинет отца был на втором этаже, и Софита направилась прямиком туда. Сердце колотилось с удвоенной скоростью, руки дрожали. Девушке пришлось напомнить себе, что она не сделала ничего плохого. Хотя, несмотря на этот очевидный факт, отец всё равно мог хорошенько обругать её за опрометчивость и излишние риски. Ему наверняка уже обо всём рассказали, включая её контакт с чужаком. Девушка мельком вспомнила юношу, который вытащил её из, казалось бы, выигранного сражения. Хоть она и расстроилась из-за того, что победа над гигантом досталась не ей, была очень благодарна за оказанную помощь. Только теперь она понимала, что вряд ли выстояла бы против него со своими скудными магическими познаниями. Угнетающие мысли заставили синеволосую крепко закусить губу.

      Три удара в дверь, и она стояла на пороге кабинета. Отец жестом указал ей на одно из двух кресел, обитых бежевым бархатом, которые стояли напротив его рабочего стола. Глава клана Зеилли был высоким крепким мужчиной сорока лет. Его волосы были намного темнее, чем у Софиты; темно-синего, почти черного цвета. Он был одет в черные брюки, белую свободную рубашку и жилет, украшенный родовым орнаментом, напоминающим волны.

– Как себя чувствуешь? – сухо спросил он, пристально разглядывая дочь. Она же под его взглядом сжалась, но не могла отвести глаза в сторону.

– Я в полном порядке.

– Что-нибудь болит? – Софита отрицательно покачала головой. Ни к чему кому-то знать о такой ерунде, как небольшая боль в мышцах.

      Повисло молчание. Отец задумчиво стучал пальцами по столу. Эта привычка была у многих людей в семье, и действовала на Софиту угнетающе. Кэсседи, например, делала так, когда была чем-то недовольна.

– Я горжусь твоим поступком, Софита, – наконец сказал отец. – Я всегда думал, что ты недостаточно подготовлена для настоящих сражений, но вчерашний день показал мне, что я ошибался, – Арус выдержал томительную паузу, наблюдая за реакцией дочери, но та не выдала ни толики эмоций, внимая ему, словно статуя. Похвала… Она много раз пыталась получить её от отца, лезла из кожи вон, чтобы он сказал ей «Молодец» или «Умница». Этого не происходило. Ни когда она начала осваивать магию и с ходу вошла в работу, ни когда девушка с отличием сдала экзамен по истории её родной страны. Он смотрел на неё так, будто бы она делает вещи, сами собой разумеющиеся, и был прав. Чертовски прав. Теперь же, когда девушка сделала что-то экстраординарное, что-то опрометчивое, рискованное, но давшее свои плоды, она не ожидала похвалы. Ей чудилось, что отец в очередной раз обругает её, скажет, что она никчёмная или глупая. Но он не сказал. А она, хоть и добилась того, чего практически никогда не получала, к своему удивлению не чувствовала никакого удовольствия, – Может, – чуть погодя, продолжал он, – Из тебя выйдет толковый правитель. Да будет тебе известно, дорогая, что твоими усилиями никто вчера не погиб, а незначительные травмы получили лишь несколько солдат, что, на самом деле, несказанный успех для кого-то, кому никогда прежде не приходилось сражаться.

      Софита слушала, склонив голову, но не потому, что того требовали обычаи и семейные законы, а потому, что не могла понять саму себя. Её угнетало и озадачивало то, что ей стыдно. Стадно за то, что ей так и не удалось довести дела до конца, что голем, великан был всего лишь ослаблен, а не побеждён. По мнению Софиты, хвалить её было совсем не за что. Отец продолжал:

– Из доклада, который вчерашним же вечером положили мне на стол, я узнал, что тебе удалось ослабить Бродягу настолько сильно, что солдаты практически не втретили сопротивления. Его ноги практически полностью размякли. Признаться, я не ожидал от тебя настолько блестящих результатов.

«– Ещё бы, – подумала про себя Софита, но её лицо по-прежнему оставалось невозмутимым.»

– Мне доложили, что ты была там не одна, – с этого момента его взгляд стал более пристальным и тяжёлым, чем минуту назад, – И не надо рассказывать про Дари, – он забежал немного вперёд, – Мне известно о том, чем вчера занимался этот мальчишка, его я уже кое-чем наградил. Расскажи лучше о том, которого стражники увели.

– Я не знаю, – сразу же последовал ответ. Софита не хотела рассказывать ему про Мерика, прекрасно зная, как отец относится к подозрительным личностям. А её вчерашний знакомец, вопреки совершенно доброжелательным и, казалось, растерянным глазам, выглядел чрезмерно подозрительным. Но под тяжелым недоверчивым взором, ей пришлось объясниться.

– Он вытащил меня из сражения, увёл из опасного места, а потом я не успела прийти в себя до того, как его увели.

– Как он выглядел? Рассказывал тебе что-нибудь о своих намерениях?

– Бледный, – начала она, – Без малейшего намёка на загар. Его вид показался мне даже болезненным, но лишь слегка. Такое ощущение, – сбивчиво продолжала девушка, – Что он только вчера вечером появился в нашей стране из ниоткуда, ибо выглядел он не так, как выглядел бы человек, бродивший несколько дней по пустыне. О планах ни слова, но я и не спрашивала. Мне хватило того, что он без каких-либо корыстных побуждений бросился меня спасать, хоть я в этом и не нуждалась, – она отвечала быстро и нетерпеливо, не желая объяснять ничего более подробного, чего не мог бы рассказать любой другой человек, встретивший Меррика на улице.

– Пойми, Софита, – начал отец заметив негодование дочери по поводу повышенного интереса к иностранцу, – Время сейчас хоть и спокойное, но потеря бдительности для нас равноценна потери жизни, а то и всей страны. Он мог быть шпионом, который не вовремя вышел на прогулку, а в его помыслах я бы не был настолько уверен. Кто знает, что он сделал бы с тобой, не подоспей стража вовремя.

– Шпион не стал бы спасать меня, – возразила девушка. Она-то знала, о чем говорила. По крайней мере, была в этом уверена, Мерр показался ей человеком, которому можно доверять.

Отец посмотрел на Софиту, и внутри у нее все сжалось.

– Спорить об этом всё равно бесполезно, – вздохнул он, отведя глаза, – Сегодня утром господин Варс принёс мне весьма подробный доклад о личности Меррика Риэля, в котором говорится, что он путешественник, странствующий в поисках разгадки тайны Утраченного Миллениума. Очередной авантюрист, ни больше, ни меньше. Настолько наивные люди не бывают шпионами, но, – он снова замолк, задумчиво вглядываясь в поверхность стола, – Я всё равно глаз с него не спущу.

Софита выругалась про себя. Ей было знакомо такое поведение отца. Он всегда с подозрением относился к иностранцам, которые несогласованно, грубо говоря нелегально, пребывают на территории страны. Обычно гости Акиры не забредают так глубоко в страну, не бывают тут, ибо искать тут нечего, так что в столице редко можно встретить уроженца другой страны, а если и удаётся, то на момент их прибытия в город Арус Зеилли уже знает, кто они такие, зачем прибыли и чем занимались все их родственники вплоть до седьмого колена. Девушка не знала, чем это вызвано: страхом, любопытством или излишней дотошностью, но понимала, что если какой-то человек покажется отцу чрезмерно подозрительным, он сделает всё, чтобы выведать о нём каждую деталь его каждодневной жизни. И её это жутко раздражало.

Покинув кабинет, девушка, обеспокоенная дальнейшей судьбой её спасителя, а так же его весьма необычным занятием, плелась в свою комнату. В силу параноидального интереса её отца к шпионам и шпикам, Софита тоже была очень любопытной и дотошной, но в несколько другой сфере. В сфере истории. Её всегда интересовали тайны, неописанные и сокрытые события, а в особенности – Тайна Утраченного Миллениума. В ходе сражения Истины и Хаоса, состоявшегося чуть менее тысячи лет назад, в бездну вод канул целый остров, на котором прежде жили люди, не имея ни малейшего понятия о том, что творится за его пределами. Когда началось сражение, Истина указала им путь, в котором они должны были двигаться, чтобы добраться до новых земель, где они смогут спокойно жить. И теперь люди обитают на пяти материках в северной части Трофоры. Каждый материк занимает одно государство, и они контактируют друг с другом исключительно из дружественных побуждений в силу свода запретов и правил, установленных главенствующим над этими материками верховным органом власти – Советом Четырёх. Остров же, канувший в бездну в процессе сражения, забрал с собой тысячелетнюю историю, писанную людьми на протяжение многих лет их жизни там, на острове Ти'ир. С тех пор прошло достаточно времени, чтобы история затерялась в веках, а те, кто знал её настолько хорошо, чтобы пересказать, погибли, состарились, пропали, оставив свои знания немногочисленным потомкам. Эти знания теперь пересказываются из уст в уста, называются Легендами или Сказаниями. Некоторые из них отсылают нас ко временам формирования ныне известных материков и государств. В списке этих историй много выдуманных, высосанных из пальца и тысячекратно приукрашенных. Другие же не имеют ни места, ни времени и рассказывают о том, что вообразить себе практически нереально, и во что верится с огромным трудом. Эти сказания историки относят к истории Утраченного Миллениума. Она заинтересовала Софиту с тех пор, как она впервые услышала о ней, и теперь девушка всегда и во всём ищет и видит намёки на обман, искажение реальных событий и откровенную ложь летописцев. Имей она возможность, давно бы сама отправилась в путешествие с целью найти и выведать всё, что таит в себе древняя история, но, будучи дочерью короля, принцессой, обязана денно и нощно пребывать в замке, словно в неволе, и наслаждать книжками и собственными теориями.

Закрыв дверь в комнату, а вместе с ней и шторы, избавляясь от общества палящего и надоедливого солнца, Софита, занятая круговертью собственных мыслей, рухнула лицом в подушку, ожидая, пока свершится что-нибудь необычное. Но до конца дня ничего так и не свершилось.

***

Всю ночь я провёл за книгой. Она оказалась настолько интересной и увлекательной, что я проглотил её ещё до рассвета, а всё остальное время продолжал удивляться тому, как детально тут всё переведено, хорошо и красочно описано, несмотря на то, что некоторые имена совершенно не ложились на язык, а значит, были придуманы теми, кто живёт тут. Это создавало ещё больше трудностей и сомнений, хотя бы касательно того, как я понимаю местный язык, а тем более письменность. Однако многочисленные вопросы и теории отошли на второй план тогда, когда перед моими глазами выскочили несколько надписей о повышении уровня. Очень странно было видеть их так внезапно и, казалось бы, совершенно без повода, но я смирился с тем, что система предпочитает обеспечивать меня ростом, ничего не объясняя, и просто принял это, как данность. Мой уровень стремительно вырос до третьего, в следствие чего я получил двадцать очков параметров и шесть очков навыков. Имея в запасе уже тридцать очков параметров, а так же некоторый опыт общения с аборигенами, я подумал, что следовало бы усилить свои физические параметры. В силу двухлетнего существования, протекавшего преимущественно в положении лёжа и сидя, я утратил свою форму, полученную во время весьма суровых тренировок у моего дедушки. Исходя из этого, я справедливо решил, что тридцать очков параметров послужат мне для того, чтобы обеспечить рост моим физическим качествам: 8 в Силу, 6 в Выносливость, 6 в Ловкость, 6 в Восприятие и 4 на Запас Маны. Последний параметр для меня был спорным, но куда менее спорным, чем остальные, а поскольку магией мне так или иначе придётся пользоваться, я бы хотел, чтобы ресурса у меня для этого было побольше. Шесть очков параметров я решил приберечь на более поздний период, когда они пригодятся мне для развития навыков. Кроме того, неплохо было бы заполучить какое-нибудь оружие. Исключительно для самозащиты, конечно. Всё-таки, в чужом и полном опасностей мире куда увереннее я буду чувствовать себя с мечом на поясе, нежели вооружённый неизвестной мне силой Пустоты. Разумеется, я разберусь в ней, когда-нибудь, но пока рисковать особо не хочу. Чертовски дурное у меня предчувствие на этот счёт.

Что касается книги, знакомство с ней, как и обещал господин Варс, раскрыло мне глаза на ситуацию. Если коротко, относительно недавно в Трофоре, так называли этот мир, сформировался альянс, состоящий из людей, прибывших сюда из других миров. Они появлялись в совершенно разных частях света, говорили странно, употребляли странные выражения, которых не понимали те, с кем им приходилось говорить, некоторые буйствовали, разбойничали, умудряясь в одиночку весьма умело расправляться с солдатами и целыми отрядами. Со временем, когда их количество увеличилось, среди них появился лидер, собравший их всех вместе и объединивший общим делом, которое напрямую было связано с древними легендами, Сказаниями. В них говорилось о героях, незнакомцах, странниках, которые однажды придут и спустятся в чертоги Хаоса, чтобы забрать оттуда оружие мастеров, древнейшие артефакты, завладеть ими, заполучить, и восстать против Хаоса. Чертогами Хаоса называли подземелья, образовавшиеся из осколков некогда поверженного и низвергнутого самой Истиной существа, напавшего на Трофору и учинившего в ней множественные беспорядки. Когда артефакты исчезли, были вынесены за пределы подземелий, а чудовища внутри них повержены, Хаос начал слабеть. Его силы постепенно иссякали, а подземелья очищались, становились безжизненными, безопасными, теряли скверну, хранившуюся в них. Шло время, и пришельцы, которых народ по простому называл Проходчиками, обосновались в старом замке в горах на территории Империи Огня. Многие жители Трофоры, включая и самих имперцев, вступали к ним в ряды, чтобы сражаться за мир и процветание Трофоры наравне с сильнейшими, с освободителями. Императору это не понравилось. Правитель, видя, как у него постепенно пропадает влияние, как Проходчики, будучи никем, становятся равными баронам и графам, решил уничтожить их. Он отправил армию, пригрозив всем, кто откажется, смертной казнью, и море огня и крови окропило землю. Клан Проходчиков истребили, уничтожили. Артефакты, заполученные ими, хотели выкрасть, воспользоваться их могуществом, но не сумели. Легендарное оружие исчезло, а подземелья, в которых оно было получено, возродились вновь, источая новую скверну, отравляющую Трофору.

Из этой книги мне удалось выяснить достаточно много, чтобы понять кое-что и сопоставить известные мне факты. Я, судя по всему, оказался таким же, как и Проходчики, гостем из другого мира, однако, пришёл я сюда значительно позже всех прочих и, как известно, по совершенно случайному стечению обстоятельств, совсем с другой целью. Но теперь я знаю, понимаю, где мне следует искать ответы на свои вопросы, к кому и зачем идти. Надо найти замок, в котором они жили, перерыть все библиотеки, отыскать тех, кто был с ними знаком, хоть и сказано, что их всех казнили и уничтожили. Найти хоть кого-то из них, а затем и того, что запихнул меня сюда, и, чёрт возьми, вернуться домой. Фредерик был прав, когда говорил, что меня заинтересует эта книга, что откроет мне глаза на всё произошедшее, на всё, что должно произойти. И она открыла.

***

– Вот как, – протянул старик, выслушав меня и несколько минут подумав, – Так ты хочешь, чтобы я потренировал тебя? Напомнил тебе, как сражаться и как держать в руках меч?

– Не обязательно вы, – отвёл глаза я, понимая, что просить об этом безрукого старика совершенно бестактно.

– А чего это? – усмехнулся он, приподняв одну бровь, – Боишься покалечить немощного деда? – казалось, он читал мои мысли, хотя, в этом не было ничего удивительного. Все старики знают куда больше о нас самих, чем мы можем себе представить, – Насчёт этого не беспокойся. Не смотри, что у меня одна рука, возможно, мне даже она не пригодится для того, чтобы надрать тебе задницу, – Варс рассмеялся, – Да и неплохо было бы мне размять косточки на старости лет. Давно не приходилось держать в руках добрый меч. Но прежде, – он коротко усмехнулся, – Пройдись-ка по Тасе пару раз.

– По чему? – я вопросительно склонил голову на бок.

– ТАИС, – везал Фредерик, похлопывая левой ладонью по уже знакомой мне машине с брёвнами и деревянным помостом по середине, – Тренировочный Аппарат Икрата Согге. Мы в империи ласково называем его Тася.

Смотря на смертоубийственную машину, вооружённую острыми пиками и толстыми брёвнами, я взволнованно втягивал воздух. Он правда думает, что я смогу пройти по ней без подготовки?

– Не боись так, парень, – усмехнулся господин Варс, – Я буду крутить её помедленнее. И дам тебе меч, чтобы ты смог им закрыться, – он кивнул в сторону, где на деревянном стенде были в ряд выстроены мечи. Их качество вызывало у меня сомнения, однако, я всё-таки подошёл к ним, чтобы выбрать. Среди предложенного оружия излюбленной мною катаны, которыми я искренне восхищался, к сожалению не было. Был тяжёлый двуручный меч, прямой и толстый, от которого я тут же отказался, было копьё с узким наконечником, о котором я даже думать не хотел, стояла изогнутая толстая сабля, как у стражников, что притащили меня, и небольшой одноручный меч волнообразной формы. Такие мне приходилось видеть в учебниках истории, когда мы изучали древний Рим.