Текст книги "Петрици"

Автор книги: Илья Панцхава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

§ 3. ИММИГРАЦИЯ ИОАННА ПЕТРИЦИ ИЗ КОНСТАНТИНОПОЛЯ В БОЛГАРИЮ

После осуждения Иоанна Итала и его учеников преследование инакомыслящих усилилось. Философское мышление допускалось лишь в рамках Священного писания. Будучи ревностным противником «ереси», византийский император Алексей Комнин установил тесную связь с реакционной верхушкой духовенства и учредил церковую цензуру над философскими сочинениями. Особой формой борьбы против свободомыслия в Византии стало преследование представителей других национальностей. Многие из грузинских ученых испытали жесточайшие гонения со стороны византийцев. Афонские грузинские деятели составили специальный меморандум, «чтобы не забыть тех зол, которые навлекали на нас греки, дабы и последующие за нами (грузины) в будущем не попали в такую же беду». Автор меморандума Георгий Мтацминдели в своем «Житии» указывает: «Мы (грузины) находились в большой беде, нас презирали и ненавидели, и невозможно изложить все поодиночке, сколько хулы, сколько оскорблений и упреков доставалось нам от них ежедневно, и мы, притесняемые побоями и называемые еретиками, находились в большом горе… некоторые из святосимеоновцев, движимые дьявольским рвением против нас, грузин, захотели искоренить целиком наш народ из монастыря Симеона, вознамерились кривотолками осквернить наше правое исповедание и, таким образом, совсем изгнать из этой лавры нас, грузин» (цит. по: 34, 256).

В знак протеста против преследования грузин выдающийся византийский государственный деятель Григорий Бакурианис-дзе закрыл грекам доступ в основанный им в Болгарии грузинский монастырь. «Истинный представитель средневековья, влиятельнейшая личность на Западе, Григорий Бакуриани, основал в 1083 г. для успокоения духа Банковский монастырь и издал Типикон (устав), в котором определялись порядки монастыря [4]4
  Академия наук Грузинской ССР в марте 1949 г. направила в Болгарию научную экспедицию. Участник этой экспедиции академик АН ГССР А. Шанидзе в результате поисков опубликовал очень интересную монографию «Грузинский монастырь в Болгарии и его типик» (Тбилиси, 1971). Автор исследует грузинский текст устава Бачковского монастыря и дает его русский перевод. Эти публикации «дают возможность судить не только об отношении греческого текста (типика) к грузинскому, но и уверенно говорить о политических и военных событиях, разыгравшихся в Болгарии и Византии во второй половине XI в., упоминаемых в уставе прямо или косвенно. В памятнике содержатся ценнейшие сведения об обширных владениях крупного феодала, пожертвованных им монастырю, социальных отношениях в Болгарии и Византии, об экономическом состоянии населения и т. д.» (34, 245).


[Закрыть]. В уставе шла речь о том, что в монастыре могут найти приют люди негреческой национальности, потому что греки-де любят насилие, самохвальство и алчность и могут обмануть монахов-грузин, захватить власть в монастыре в свои руки» (там же). Глава 24 устава монастыря гласила: «Так же извещаю об этом и утверждаю законоположением, чтобы никогда не устраивался в моем монастыре греческий пресвитер или монах, за исключением только одного монаха, который бы знал грамоту, вел переписку, был посылаем настоятелем к Таваду и пекся о монастырских делах. А это я потому устанавливаю так твердо, чтобы греки, будучи по природе начальниками, корыстолюбцами (лжецами), не причиняли монастырю вреда или какого-нибудь ущерба или же не стали даже противниками (этого) места и постарались завладеть им целиком, попытавшись (получить) должность настоятеля или как-нибудь иначе, и не захотели сделать монастырь своим. Мы не раз видели, что они делают так вследствие беспорочности и простодушия нашего народа» (там же, 314).

Григорий Бакурианидзе, сын грузинского князя князей, получил в Византии высшее светское образование и стал крупным государственным деятелем. При Алексее Комнине он возглавлял императорскую гвардию – был великим доместиком Запада Византийской империи – и получил в подарок от императора земли в Болгарии. Здесь, недалеко от своей усадьбы в Филипполе (нынешний Пловдив) в Родопских горах, в селении Петриц, он и построил монастырь, который хорошо обеспечил, подарив ему несколько селений и крепостей, поместья и угодья, леса, пастбища и виноградники.

Ныне это Бачковский монастырь. Сначала он назывался также Петричским или Богородицы Петричской – по названию селения Петрич (в греч. произнош. Петриц), которое когда-то находилось рядом с монастырем. (До сих пор холмы около монастыря называются Петричскими холмами.)

После гибели в войне Григория Бакурианидзе Бачковский монастырь в течение двух с половиной веков оставался грузинским и сохранял свою независимость. В 1206 г. он отходит к Болгарскому государству, но за ним сохраняется прежняя самостоятельность. В это время монашеское братство также преимущественно состояло из грузин. Были там, конечно, и болгары, которым с самого начала открытия монастыря, согласно уставу, не запрещалось вступать в него. Национальный состав монашеского братства впервые был изменен в конце царствования Ивана Александра (1331–1371). Оно состояло уже только из болгар. После 1344 г., т. е. окончательного утверждения власти болгарского государства в Родопах, Бачковский монастырь становится важным культурным очагом болгар. Утвердившаяся независимость Бачковского монастыря ограждала теперь от преследований видных болгарских мыслителей, таких, как Евтимий Терновский, его ученики Андрей и Андроник, Константин Костенечки и др.

Общеизвестно, что область, где находился Бачковский монастырь, то попадала под власть Византии, то вновь отвоевывалась Болгарским государством, а во время четвертого крестового похода стала добычей латинских рыцарей. В 1395 г. Банковский монастырь захватили турки. В конце XV – начале XVI в., когда в турецкой империи возросла непримиримость к христианской вере, монастырь был разрушен, книжный и рукописный фонд уничтожен, и все это долгое время находилось в заброшенном состоянии. Таким образом, монастырь из рук одних завоевателей переходил в руки других, поэтому нет ничего удивительного в том, что после стольких исторических потрясений грузинские философские и литературные памятники не сохранились среди рукописей Петрицкого монастыря, тем более что со временем в составе монашеского братства здесь не осталось ни одного грузина, не было никого, кто бы знал грузинский язык и понимал ценность рукописей.

Однако до сего дня остались свидетельства, связанные с грузинским прошлым монастыря. Так, на внешних и внутренних стенах храма сохранились фрески с изображением Григория Бакурианис-дзе и его брата. В главной монастырской церкви на видном месте находится большая икона XII в. «Чудотворная грузинская богоматерь». На золотом фоне около образа богородицы ясно виден большой текст на древнегрузинском языке. Надпись датирована 1310 г. От времени основания монастыря сохранилась и усыпальница, которая сегодня одиноко возвышается на крутом горном склоне на высоте 400 метров к востоку от главного монастыря. Старинная кладка и оригинальный архитектурный план делают это строение замечательным памятником того времени. Это двухэтажный храм с исключительно ценными фресками, представляющими собой работу грузинского мастера XI в. Иоанна. Их можно отнести к лучшим образцам средневековой живописи. Они напоминают стенописи Гелатского и других монастырей Грузии.

Образы основателей монастыря Григория и Апассия Бакурианис-дзе выполнены позднее, по-видимому, на основе имевшихся ранее в монастыре их изображений. Неизвестный художник, исключительный мастер, создал также ряд образов античных мыслителей: Аристотеля, Аристофана, Диогена, Клемена, Сократа, Киароса и др., которые представлены в качестве предтеч христианства, теоретических предшественников единобожия. Изображения эллинских философов свидетельствуют о том, что в Бачковском монастыре культивировались традиции Константинопольской философской школы, сохранялось увлечение античной мудростью.

При монастыре была основана школа (о чем свидетельствует глава 31 устава) в целях подготовки священнослужителей для монастыря. Ей было отведено специальное помещение в Святониколаевске.

Надо полагать, что, так же как и в других школах Византии, находящихся при монастырях, ученики здесь до 16-летнего возраста изучали грузинский, греческий, латинский, арабский языки, а после этого приступали к изучению богословия, риторики и права. Ученики и преподаватели школы находились на полном иждивении монастыря. Согласно уставу, преподавателем школы мог быть назначен «один священник из старцев, святой и подвижник» (там же).

Некоторые исследователи называют эту школу семинарией. Так, например, академик Н. Я. Марр писал: «Одновременно с основанием при монастыре была учреждена семинария…» (23, 2). Луи Пти, первый издатель текста устава, отмечал, что мы имеем здесь крайне редкий, если не единственный пример функционирования в Византии семинарии в новейшем смысле этого слова. Луи Пти, однако, не говорит о том, что для этой семинарии более всего характерным было «обучение грузинскому языку и преподавание если не всех, то части предметов на грузинском языке. Эта любопытная черта не может подлежать никакому сомнению, так как семинария готовила, по приведенному параграфу устава, иеромонахов для главного монастыря, куда доступ был открыт… лишь для лиц, „знающих грузинское письмо и язык“» (там же, 4), ибо грузинский язык являлся обязательным и основным языком церковного служения и внутреннего монастырского обучения и преподавания.

В 1968 г. профессор И. А. Лолашвили издал философско-дидактическое произведение Иоанна Петрици «Лестница добродетелей», снабдив его комментариями. В своем интересном исследовании он отмечает, что школа Петрицкого монастыря не являлась обычной духовной семинарией. По его мнению, она представляла собой нечто подобное школе-интернату, контингент слушателей которой был ограничен шестью учениками. Во всяком случае при открытии школы было принято шесть отроков. В уставе же сказано, что недостойные должны изгоняться из школы, «только пусть никогда не уменьшается число отроков, обучающихся в Святониколаевске» (21, 319). Ежегодный прием, по-видимому, предусматривал возможность отчисления плохих учеников. Н. Я. Марр приводит также следующее мнение: «Учеников, содержимых на счет монастыря, полагалось шесть, но число своекоштных (находящихся на собственном содержании – И. П.) слушателей могло значительно возрасти, когда во главе семинарии стоял такой выдающийся ученый, как Иоанн Петрицский…» (23, 52). В школу принимались подростки, которые обучались до тех пор, пока не «обрастут бородой полностью» (21, 319). Следовательно, продолжительность обучения была не менее десяти лет.

Нам кажется, что вопрос о том, называлось ли это учебное заведение духовной семинарией или монастырской школой, не имеет существенного значения. Важнее сказать, что школа в Святониколаевске не могла не испытать на себе влияние реформы образования, проводимой в Византии в XI столетии. Заметим, кстати, что основанные Константином Мономахом в столице империи высшие учебные заведения по праву и философии именовались школами.

Воспитание будущих священников в монастыре поручалось одному всесторонне образованному человеку. В качестве преподавателя Григорий Бакурианис-дзе пригласил Иоанна, воспитанника Константинопольской философской школы, попавшего в беду после осуждения Итала. Бакурианис-дзе пользовался большим авторитетом, и он взял высокообразованного соотечественника под свое покровительство. В Петрицком монастыре Иоанн смог укрыться от преследований. Длительное пребывание Иоанна в Болгарии свидетельствует, по нашему мнению, о том, что здесь ему были предоставлены должные условия для работы. Вероятно, для того чтобы укрыться от преследователей, он сменил свою фамилию и стал называть себя Иоанном Петрици.

В Бачковском монастыре Петрици стал зачинателем движения по изучению языческой философии, античной мысли, которая в дальнейшем легла в основу раннего восточного Ренессанса в самой Грузии XII–XIII вв. В период царствования Давида Строителя происходит экономическое, политическое и культурное возрождение Грузии. В вопросе о соотношении светской и церковной властей Давид Строитель придерживался идеи неограниченности светской власти; осуществленные им реформы свидетельствуют о том, что его политические и правовые воззрения были прогрессивными для той эпохи, они оказали огромное влияние на развитие грузинской государственности. Для проведения своей политики Давиду требовались новые люди. В результате многие грузинские мыслители, проживавшие в Византии, получили приглашение вернуться на Родину. Среди них был и Иоанн Петрици.

§ 4. ОТКРЫТИЕ ГЕЛАТСКОЙ АКАДЕМИИ И ВОЗВРАЩЕНИЕ ИОАННА ПЕТРИЦИ НА РОДИНУ

В XI–XII вв. Грузию охватило просветительское движение. При монастырях начали открываться новые (по характеру обучения) школы. В Византийской империи высшие учебные заведения организовывались при монастырях. Эта традиция была воспринята в соседних и других христианских странах. Сохранились исторические сведения, которые указывают, что такие школы были открыты при Икалтоитском, Гелатском и других монастырях в Грузии. Эти учебные заведения, согласно традиции, назывались академиями. В определенных конкретно-исторических условиях монастыри играли положительную роль. Так, например, в борьбе с мусульманскими агрессорами христианство было использовано в Грузии в патриотических целях. Благодаря этому в монастырские школы проникали идеи, пробуждающие общенациональные настроения. И все же существовавшие до сих пор обычные монастырские школы не могли удовлетворить государственной потребности. Появилось стремление поднять дело образования. Естественно, возник вопрос о создании высшей школы для получения более глубокого знания светских наук. Общественно-политические преобразования этого периода настоятельно требовали изучения проблем юридических и правовых отношений (см. 12).

В результате формирования многонационального государства, роста городов, развития торговли и ремесел значительную роль в экономической и политической жизни страны начинает играть третье сословие. Это приводит к обострению классовой борьбы, что обусловило изменение системы государственного управления. Последнее обстоятельство требовало от государственных чиновников юридического образования. Кроме того, новые социальные группировки выдвигали идеи, соответствующие их классовым интересам и противостоящие официальному христианству. Выработка новой идеологии также требовала реформы образования. Существовавшие за пределами страны грузинские научные центры – Афонская, Петрицкая, Черногорская (в Сирии), Иерусалимская и другие школы – в силу отдаленности не могли удовлетворить новым социально-экономическим интересам Грузии. Потребность в образованных людях была велика, и Давид Строитель вернул на родину таких передовых деятелей грузинской культуры, иммигрировавших ранее в Византию и другие соседние христианские страны, как Иоанн Петрици, Эзекилль, Теофиль, Арсен Икалтоели, Иоанн Таричидзе.

Движение за реформу образования стало реальным фактом как в Западней, так и Восточной Грузии. Давид Строитель строит новый монастырь в Гелатах. Он ставит перед монастырем задачи, имевшие большое государственное значение. Монастырь был создан не только для удовлетворения духовно-религиозных потребностей верующих, но и в целях подготовки и переподготовки кадров для светской службы [5]5
  В 1945 г. академиком С. Г. Каухчишвили была организована экспедиция, которая очистила строения монастыря от вековых наслоений кустарников и камней. В результате открылись сохранившиеся до наших дней развалины Николаевской церкви. Академии и других строений монастыря. Величественное впечатление оставляют вход в Академию и зал заседаний. Перекрытие зала не сохранилось, но северная и южная стены свидетельствуют о том, что перекрытие было двойным. Среди развалин этого помещения сохранилась также целая система комнат.


[Закрыть].

Гелатское высшее учебное заведение было открыто в 1106 г. и просуществовало до монгольского нашествия, помещение же в почти первоначальном виде сохранялось до середины XVII в.: к этому времени оно изменило свое назначение.

С момента основания Академия содержалась за государственный счет. Она принимала активное участие в политической жизни страны. Заметим, что подбором преподавателей занимался сам Давид Строитель. Решающее значение при этом имел, так сказать, деловой подход: выяснение того, сможет или нет данное лицо войти в единство «духовного и телесного добродетельства», приобщиться к творческому духу Академии. Приглашенные царем ученые развернули здесь педагогическую и научно-исследовательскую деятельность. Создание этого очага просвещения и науки отвечало историческим потребностям Грузии. Осуществление решений Руис-Урбнистского собора (1103) по линии демократизации церковных институтов требовало подготовки образованных людей независимо от их сословного происхождения. Поэтому перед руководством Гелатской высшей школы встал вопрос о введении новой системы образования, о выработке правовых и юридических норм общественной жизни, подготовке специалистов по разным светским специальностям. Новым требованиям должна была соответствовать и структура самой Академии. Без сомнения, в ней были созданы все условия для нормальной педагогической и научной деятельности. Об этом свидетельствует и Иоанн Петрици в послесловии к «Рассмотрению…»: «Но и теперь я поработаю по мере своих сил, а равно по милости божьей, уповая на милость Давида и сочувствие» (3, 243).

В Гелатском монастыре имелись две главные должности: настоятеля монастыря и настоятеля настоятелей (см. 20, 19). Причем первый подчинялся второму. Есть все основания предполагать, что Давид Строитель пригласил Иоанна Петрици на должность настоятеля настоятелей. Говоря современным языком, Петрици был назначен ректором Гелатской академии. Воспитанник Константинопольской философской школы, он проводил в жизнь систему организации образования, разработанную Михаилом Пселлом, Иоанном Италом и их учениками. Как свидетельствует вышеупомянутое послесловие, учебные планы были построены по образцу программ по философии и праву, принятых в константинопольских школах.

Византия выработала новый стиль высшего образования. Константинопольская школа пошла по пути реставрации античной мудрости. Она черпала свои знания, как это показано в первой главе, из античного наследия. От Аристотеля она перешла к платонизму. Там преподавались такие предметы, как геометрия, арифметика, музыка, грамматика, риторика, философия и астрономия. В Гелатской академии, по-видимому, преподавались все эти предметы, а также медицина. Кроме того, здесь изучались восточные и западные языки, что было вызвано как многонациональностью грузинского государства, так и увлечением образованного грузинского общества иранской, арабоязычной и античной культурой. Ученикам до 16-ти лет преподавались только свободные дисциплины, т. е. языки, история. Представить систему обучения в Академии помогает также анализ литературного наследия Петрици. Свои переводы античных мыслителей ученый снабжал обширными комментариями, свидетельствующими о многообразии его научных интересов и о методологической направленности его исследований на проблемы образования.

§ 5. ГЕЛАТСКАЯ АКАДЕМИЯ – ЦЕНТР ФИЛЭЛЛИНИЗМА В ГРУЗИИ

Для культурного развития Грузии наряду с византийской немаловажное значение имела и арабская культура (с VIII в. Грузия входила в состав Арабского халифата). Надо заметить, что понятие «арабская культура» является условным, ибо последняя носила многонациональный характер. Столица халифата Багдад являлась крупнейшим научным центром, где было открыто много школ и библиотек, куда стекались научные сведения из разных стран. Достаточно сказать, что одним из условий мира с Византией было обязательство передать арабским библиотекам по одному экземпляру всех греческих книг. Арабские ученые перевели произведения Аристотеля, Платона и многих других античных мыслителей. В целом арабская культура внесла огромный вклад в науку. Высокое развитие получили у арабов география и этнография. Арабские путешественники описали быт и нравы народов Кавказа, Балканского полуострова, славян, индийцев. Сочинения арабов до сих пор представляют собой богатый источник исторических сведений о прошлом указанных народов. Арабы составили также Звездный каталог, который сохранился до наших времен под названием «Аль-Магест». Нельзя не отметить достижения арабских ученых в области химии, математики, физики, медицины, фармакологии. Но особенно велики их достижения в области философии. Арабские мыслители развивали идеи Аристотеля и перипатетической школы.

Во второй половине XI в. в результате усиления феодальной междоусобицы внутри халифата, а также вторжений турков-сельджуков и европейских крестоносцев огромная империя начинает распадаться, культурное развитие затормаживается. К середине XII в. философская мысль в Багдадском халифате сходит на нет и наступает господство религиозного мракобесия, эпоха преследований сторонников эллинской культуры и уничтожения памятников античной мысли. Передовые ученые бегут от засилья религиозного обскурантизма и фанатизма. Многие книги античных авторов были спрятаны от варваров и таким образом сохранены для потомков. На развалинах арабских халифатов античная культура возрождалась в странах Передней Азии.

Таким образом, наряду с культурой Византии арабская культура оказалась одним из источников грузинского ренессанса. Идейным же очагом грузинского возрождения стала Гелатская академия, объединившая вокруг себя большую группу представителей прогрессивной мысли. Здесь формулировались идеи, соответствовавшие интересам новых социальных группировок. Как центр науки и культуры Академия пользовалась величайшим авторитетом. Историк Давида называет ее «вторым Иерусалимом» и «вторыми Афинами». Поэты воспевали ее в стихах. Так, Иоанн Шавтели (XI–XII вв.), сравнивая ее с Элладой, писал:

 
Нового Рима прелесть незрима.
Коль все сияет нам присущее,
Лавры Эллады вижу в Гелати,
Где похороним благо сущее.
 

(пер. Ш. Нуцубидзе; 33, 110).

Вторя ему, Чахрухадзе (XII в.) восклицал:

 
Дайте эллинам, чтобы пели нам
С мудрым Сократом муз достойное…
 

(пер. Ш. Нуцубидзе; 32, 112),

считая, что в Гелатской академии собрались подлинные жрецы науки и сыновья эллинской культуры. Деятельность Академии, как мы уже отмечали, всесторонне поддерживалась Давидом Строителем, который сам был вдохновенным почитателем древнего мира. Об этом ярко свидетельствует «Исповедь» царя, несмотря на то что он выступает в ней в качестве раскаявшегося язычника, с позиций христианства.

В боях за освобождение Тбилиси от арабского ига Давид Строитель получил тяжелое ранение и в продолжение двух лет боролся со смертью. В «Исповеди» он обращается к платоновским идеям о бессмертии души. О себе он пишет, что всегда «увлекался эллинами», поклонялся небесным силам, подобно язычникам, считал, что на земле всем распоряжается небесное светило. Он признавал ассирийскую мудрость и учение о планетах, о «непогрешимой плеяде созвездий», «совершенно изменил богу-творцу», «покорился законам реальной природы и земной жизни». Само содержание «Исповеди» говорит о столкновении во времена Давида противоборствующих культур – христианской, мусульманской и языческой, что нашло свое отражение в грузинской культуре и определило дальнейшее развитие общественной мысли. «Исповедь» отражает также идеологическую борьбу в тогдашней Грузии между господствовавшим религиозным мировоззрением и рационалистическим направлением общественной мысли. Выдающиеся деятели науки не принимали безоговорочно религиозные догмы, отбрасывая те, которые не соответствовали рациональному мышлению [6]6
  Заметим, что понять не только исторические но и мировоззренческие проблемы средневековой Грузии помогает анализ наряду с «Исповедью» и других дошедших до нас документов: «Жизнь царя царей Давида», «Уложение Руис-Урбинского собора», «Завещание царя царей Давида Строителя» и др.


[Закрыть]. Грузинский неоплатонизм, возглавляемый Иоанном Петрици, несмотря на ряд мистических моментов, в конкретных условиях Грузии того периода играл прогрессивную роль и отражал идейные устремления социальных групп, решительно выступавших против феодального обскурантизма. «Революционная оппозиция феодализму, – указывал Ф. Энгельс, – проходит через все средневековье. Она выступает, соответственно условиям времени, то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания» (1, 7, 361).

Руис-Урбнистский собор, упразднив сословные преимущества церковной иерархии, породил определенный интерес к проблемам человека. В результате в Гелатской академии вопросы о сущности человека, о его природе оказались в центре внимания. Настоятель настоятелей Гелатской академии, этой цитадели прогрессивных идей, Иоанн Петрици не мог не отреагировать на запросы общественной жизни. Он впервые ставит вопрос о личном достоинстве человеческой индивидуальности, о критериях деятельности человека, его связи с природой и космосом. Для выяснения этих проблем он обращается к древней философии, стремясь примирить эллинское понимание человека с христианской антропологией. Ранее такая попытка была предпринята церковным писателем IV–V вв. Немесием Эмесским в его книге «О природе человека», которая была хорошо известна в средние века и являлась тогда одним из основных источников представлений о физическом строении и душевных способностях человека. Петрици переводит это сочинение на грузинский язык и делает его учебным пособием для слушателей Академии.

Еще в Константинопольской школе зародилось у Петрици увлечение философией Прокла. Конечно, решающую роль в этом сыграло отношение к Проклу Михаила Пселла и Иоанна Итала. Однако ни в Константинопольской школе, ни в петрицкой семинарии у Петрици, по-видимому, не было возможности непосредственно заняться исследованием философского наследия Прокла. Эта работа требовала определенной атмосферы, и только теперь, в Гелатской академии, он приступает к переводу основного прокловского трактата «Первоосновы теологии». Эта книга в сокращенном варианте была переведена на арабский язык еще в IX в., а с арабского на латинский – в 1187 г. Она стала известна под названием «Книга о причинах». По сведениям Отто Барденхевера, Фома Аквинский основные положения этой книги считал еретическими, поскольку автор ставил своей целью определить первопричину вещей помимо бога, что ставило под сомнение веру в творческую силу бога.

Иоанн Петрици сделал полный перевод «Первооснов теологии» на грузинский язык (по-видимому, он знал о сокращенной арабской обработке этой книги). А его книга «Рассмотрение платоновской философии и Прокла Диадоха» (вместе с переводом трактата Прокла) еще в первой половине XIII в. была переведена с грузинского языка на армянский. До перевода Иоанна Петрици существовал другой перевод трактата Прокла на грузинский язык. Петрици категорически отвергает его как неадекватный и подвергает критике средневековую практику перевода. В стенах Гелатской академии осуществлялись многочисленные реформы по усовершенствованию грузинского национального языка и формировалась новая теория перевода. «Рассмотрение…» Петрици является живым свидетельством того, какую кропотливую работу проводил ученый в Академии, помогая слушателям овладеть античной философией. Его комментарии к Проклу нацеливали на изучение всей древнегреческой философии. Они являются доказательством того факта, что Петрици много занимался со слушателями философией Платона, неоплатоников, перипатетиков.

Книга Петрици «Рассмотрение платоновской философии и Прокла Диадоха» является отражением духовной жизни Гелатской академии. Все представители античной философии, упоминаемые в книге, являлись предметом изучения слушателей и преподавателей Академии. В этом произведении раздаются голоса Фалеса, Анаксагора, Анаксимена, Гераклита, Сократа, Платона, Пифагора, Демокрита, Аристотеля, Эпикура, Еврипида, Зенона, Парменида, Гиппократа, Гиппарха, Галена, Плотина, Ямвлиха, Порфирия, Аммония Саккаса, Хрисиппа и Панеция.

Продолжая линию своих учителей, Петрици пытался очистить произведения Аристотеля от схоластической «обработки». Он перевел на грузинский язык книги Аристотеля «Топика» и «Об истолковании», стремясь при этом к адекватной передаче оригинала. Занятия Аристотелем приводят его к мысли о том, что «когда философы надевают священнические наряды, то священная история переходит в иное вместилище описаний» (3, 152). Здесь дан намек на отношение церковников к аристотелевской философии, на их стремление схоластизировать последнюю. По мнению же Петрици, между аристотелевской философией и Священным писанием существует непримиримое противоречие.

Воззрения Иоанна Петрици, Шота Руставели и других передовых мыслителей XII в. представляли большую опасность для религиозного мировоззрения. Церковные круги вели против них ожесточенную идейную борьбу, особенно усилившуюся в период после царствования Давида Строителя. Поэтому неудивительно, что судьбы этих людей оказывались трагичными. Так, нападки и гонения привели к тому, что Шота Руставели вынужден был бежать из Грузии на чужбину. Идейная полемика вокруг его имени и поэмы «Витязь в тигровой шкуре» не только не утихла с его смертью, но, напротив, ведется вплоть до наших дней, принимая различные формы и оттенки. Это объясняется тем, что в современной идеологической борьбе проблема отношения к идейному и культурному наследию прошлых веков занимает значительное место. Мировоззрение Шота Руставели, сформировавшееся под сильным воздействием идей Петрици, отражало уже новые социально-экономические условия Грузии, новые, демократические идеи эпохи.