Юность уходит в бой

Текст добавлен: 26 сентября 2016, 21:46

Текст книги "Юность уходит в бой"

Автор книги: Илья Давыдов

Жанры:

Военная проза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Чем меньше у врага оставалось захваченной территории, тем он сильнее ожесточался. Особенно тяжелыми оказались бои «Славного» с неприятельскими гарнизонами, располагавшимися в местечках Новоселки и Камень, на пути к городам Ивенец и Воложин.

Основным опорным пунктом гитлеровцев в местечке Камень служило массивное каменное здание. Два наших 45-миллиметровых орудия не смогли разрушить его стены даже огнем с прямой наводки. Роте старшего лейтенанта Романькова пришлось штурмовать этот бастион.

Пункт сбора раненых я разместил за невысоким кирпичным забором кладбища. Первым ко мне доставили командира взвода Николая Башкирова. Пуля угодила ему в грудь. Выносивший его из-под обстрела Семен Мирза погиб. Затем принесли пулеметчика Валентина Курлапова. Пока я перевязывал его, он выкрикивал разные команды, звал Гришу, который доставил его на медпункт. Но друга его здесь уже не было – он снова ринулся в бой.

Григорием в нашем отряде прозвали Роберта Карловича Ортинга. Опасным путем пришел он к нам из Могилева. Видимо, потому, что он был латышом, оккупанты посчитали его лояльным и назначили начальником электроподстанции. Грубый расчет на национализм прибалтов дорого обошелся гитлеровцам. Получив от нас мины, «лояльный» Ортинг вместе со своими друзьями Александром Зверьковым и Владимиром Селиванчиковым взорвал и подстанцию, и аварийный дизель, обслуживавший депо. Затем все трое пришли в наш отряд...

Упорный и кровопролитный бой закончился лишь на рассвете. Вражеский гарнизон в местечке Камень, как и накануне в Новоселках, был полностью разгромлен.

Эти две дерзкие операции, последовавшие одна за другой, вызвали среди гитлеровцев переполох. Чтобы покончить со «Славным», они бросили наперехват ему батальон солдат из Ивенца, посаженный на автомашины, и кавалерийский эскадрон из Старинок. На дороге между местечками Мазулевщина и Кралевщизва каратели с ходу атаковали отряд. Однако майор Шестаков уже знал об их приближении, успел не только выбрать выгодный для обороны рубеж, но и правильно расположить огневые средства. Бойцы открыли по фашистам дружный огонь из пулеметов и противотанковых ружей. Те не ожидали такого отпора и повернули назад. На поле боя осталось несколько [241] подбитых автомобилей, более десятка оседланных лошадей, немало убитых и раненых гитлеровцев.

У нас в этот раз потерь не было. Но раненых прибавилось. Теперь они еще больше затруднили дальнейшее продвижение отряда. Командир принял решение возвратиться в Налибокскую пущу, чтобы дать передышку личному составу и попробовать эвакуировать бойцов, получивших тяжелые ранения. По его поручению я немедленно выехал в партизанскую бригаду имени Сталина, которая располагала полевым аэродромом. Там мы очень быстро договорились по всем вопросам. Нужно было торопиться с эвакуацией. Особенно сильно меня беспокоили потерявший зрение Володя Клименков и Дмитрий Халамов, у которого началась гангрена обеих ног.

Погода стояла хорошая, и вскоре мы приняли первый самолет. Потом прилетели второй, третий... В течение нескольких ночей мне удалось отправить на Большую землю не только всех раненых и больных, но и несколько женщин и стариков. Крылатая помощь оказалась очень своевременной. Едва я выполнил поставленную передо мной задачу, как поступило указание Центра – отряду выйти в треугольник железных и шоссейных дорог, связывающих Молодечно и Лиду со столицей Литвы – Каунасом.

Поступивший из Москвы приказ свидетельствовал прежде всего о том, что территория, на которой мы сейчас находимся, вскоре будет освобождена советскими войсками. Это, конечно, радовало. Но к хорошему чувству примешивалась и грусть: «Славному» снова предстояло удаляться от фронта.

Каждый новый шаг в глубь занятой врагом территории становился все труднее. К середине лета 1944 года протяженность коммуникаций противника еще больше сократилась, и он усиленно их охранял. После нескольких неудачных попыток перейти железную дорогу Лида – Молодечно отряд разместился в деревне Ягодзень. Надо было подождать до тех пор, пока подчиненные подполковника В. В. Рыкина не разведают и не изучат новый маршрут.

Из разных источников мы узнавали, что в войсках противника, расположенных в Минске, Барановичах, Лиде, Молодечно и Гродно, наблюдается нервозность, граничащая с паникой. Она была вызвана не только поражениями [242] оккупантов на фронтах, но и резким усилением активности партизан, особенно на коммуникациях.

Немецко-фашистское командование спешно принимало спасительные меры. Южнее Минска и под Слуцком оно бросило против народных мстителей крупные силы регулярных войск, танки и авиацию.

Пока Василий Рыкин со своими помощниками отыскивал новый маршрут, бойцы отряда успешно совершили несколько налетов из засад. Около села Вишнево они подбили и сожгли четыре автобуса с летным составом, возвращавшимся из Воложинского дома отдыха, а также легковой автомобиль с пятью офицерами.

Но этот успех мало обрадовал командира. Его тревожило одно: почему отряд до сих пор не сумел перейти железную дорогу? И без того немногословный, Анатолий Петрович замкнулся в себе, сделался угрюмым, стал сам выезжать на операции, даже на такие, которые совершенно не требовали его личного участия.

Однажды, находясь в засаде рядом с майором, я вдруг заметил, что от нервного перенапряжения у него начался бред. Сразу же взял для охраны несколько бойцов и отвез больного в Ягодзень. Там составил срочную радиограмму в Центр и запросил самолет. Но Шестакова не пришлось эвакуировать: наступила трагическая развязка.

На берегу Ислочи в скорбном молчании выстроились бойцы «Славного». Отдать последний долг нашему талантливому и бесстрашному командиру, с которым мы прошли по тылам врага от Подмосковья до Западной Белоруссии, прибыли представители и других партизанских отрядов. Велика была наша скорбь. Шла война, большая, тяжелая. Она вырвала из наших рядов многих боевых друзей. Унесла она и всеми любимого Анатолия Петровича.

Командиром «Славного» Центр назначил Кондратия Андреевича Мадея. Такое решение никого не удивило. В тылу врага спортсмен быстро освоил тактику партизанской борьбы. Почти ни одна серьезная операция не проходила без его участия. Мадей умел поднимать боевой дух людей, руководить ими в бою и добивался успеха. Несмотря на его скромное воинское звание (он лишь недавно стал младшим лейтенантом), Мадея хорошо знали и уважали партизаны других отрядов, с которыми нам приходилось проводить совместные операции. [243]

Созвав командиров, Мадей объявил о решении немедленно пробиваться в район, указанный Центром.

– Пусть наш успех, – подчеркнул он, – станет последней, самой лучшей почестью Шестакову, которому так дорого обошлась задержка возле дороги.

Новый маршрут оказался не легче прежнего. В районе железнодорожной станции Полочаны нам пришлось вступить в бой с охранным подразделением противника и отклониться в сторону. В лесной деревушке Копачи разведчики внезапно обнаружили сильно охраняемый объект. Вскоре выяснилось, что мы случайно набрели на специальную школу гитлеровцев, которая готовила агентов и диверсантов для засылки в советский тыл и в партизанские отряды.

Такое гнездо, разумеется, нельзя было обходить и оставлять нетронутым. Упорный ночной бой завершился полным разгромом школы. Несколько агентов удалось захватить в плен. Этому особенно обрадовался Василий Васильевич Рыкин.

Второй сокрушительный удар партизан по гарнизону, расположенному вблизи дороги, еще больше всполошил противника. Теперь о переходе «железки» в зоне станции Полочаны, как предусматривалось планом, и думать было нечего.

Вначале командир подумал, что вышестоящие военачальники не похвалят его за такую инициативу. Но он напрасно волновался. Центр одобрил разгром копачевской школы. Больше того: Мадею было предложено задержаться здесь и подобрать площадку для посадки самолета, который прилетит за немецкими агентами.

В ожидании крылатого гостя с Большой земли Мадей с частью сил отряда нанес удары по Березовке, Верескову и Вселюбу. Предчувствуя близкое наступление советских войск, гитлеровцы спешили превратить эти деревни в опорные пункты. Враг сопротивлялся отчаянно. Но мы сумели разогнать его строительные подразделения.

Жаркое дыхание приближающегося фронта ощущалось все явственнее. 27 июня мы узнали, что наши войска уничтожили крупную вражескую группировку, окруженную в районе Витебска. Потом они взяли Оршу, Могилев, Бобруйск...

Вскоре лесные дороги и большаки оказались буквально забитыми отступающими немецкими частями. Но как [244] не походили эти солдаты на тех, которых мы видели раньше. Усталые, грязные, в большинстве своем безоружные, они начинали дрожать при виде людей с красными ленточками на головных уборах. При первом же окрике солдаты фюрера поднимали руки и угодливо семенили туда, куда приказывали им идти. Для сбора пленных мы облюбовали большую поляну, но вскоре стали опасаться, что и она окажется тесной.

Правда, не все гитлеровские вояки протрезвели от сокрушительных ударов Красной Армии. Нередко нам приходилось вступать в бой с одичалыми, бродячими группами фашистов, чаще всего с такими, которыми руководили эсэсовские офицеры. Но вскоре и они, убедившись в невозможности пробиться на запад, начали отыскивать партизанские заставы, чтобы сдаться в плен.

Нелегко было находиться в одном котле с гитлеровцами. А с застав поступали все новые группы военнопленных. Их число перевалило уже за несколько сотен. Мы не знали, что с ними делать, чем их кормить. Среди вражеских солдат немало было и раненых, и мне приходилось оказывать им медицинскую помощь. На бинты был изрезан последний парашют.

– А я хотел было сберечь его для музея! – пошутил помощник начальника разведки старший лейтенант Захар Шуманский. Он совсем недавно спустился к нам на этом парашюте. Попал в реку. Оттуда его с трудом выловили партизаны бригады Пономаренко.

В полдень 7 июля с одной из застав прискакал на взмыленной лошади боец Арсений Леонтьев. Он был взволнован, но по его радостному лицу мы сразу же догадались: наконец-то свершилось! Наступил день, которого мы так долго и нетерпеливо ждали, – день встречи с родной армией. Вскочив на коней, командир, комиссар, В. В. Рыкин, начальник штаба и еще несколько человек поскакали в Бакшты. С ними помчался и я. Перед поселком мы свернули с большака, сошли на землю и, наломав березовых веток, принялись выбивать из одежды пыль. Хотелось предстать перед своими в самом лучшем виде.

В Бакштах несколько солдат, руководимых лейтенантом, разматывали телефонный кабель. Минут через десять подъехал виллис. Из машины вышел высокорослый генерал, сопровождаемый двумя автоматчиками. Приветливо [245] поздоровавшись с нами, он подозвал лейтенанта и сказал ему:

– Сматывай-ка кабель! Здесь задерживаться не будем. Возьми у партизан проводников до местечка Ивье. Там развертывайся!

Потом обратился к Мадею:

– Как переправы? Наверное, все мосты успели взорвать? А у меня артполк на подходе! Придется просить у вас помощи...

Вслед за генералом мы направились в Ягодзень. Ее улицы были заполнены советскими солдатами. Партизаны группами собирались возле них, знакомились, вступали с ними в оживленные разговоры. У тех и у других на лицах – радостные улыбки.

Во время обеда в дом, где мы находились, вошел подполковник и доложил:

– Командир восемьдесят третьего гвардейского гаубичного артиллерийского полка резерва Главного командования гвардии подполковник Уваров!

– Сядь, подкрепись, – кивнул ему генерал. – Где засел?

– Возле Ивенца, товарищ генерал, – ответил подполковник. – Пока не засел, но дела скверные: шесть речек, а на них ни одной переправы!

– Рядом со мной партизанские начальники, – улыбнулся генерал. – Они взрывали эти мостики, они и помогут нам их восстановить!

Спустя четверть часа наши бойцы, взяв топоры и пилы, отправились с подполковником.

Откровенно говоря, мы тогда смутно представляли себе, какой стала регулярная Красная Армия за те два с половиной года, которые отряд провел в тылу у врага. Теперь мимо нас нескончаемым потоком двигались автомашины, бронетранспортеры, танки, самоходные артиллерийские установки, целые подразделения «катюш». Нас поражало обилие новой военной техники. От ее железного рокота сотрясались избы и деревья, казалось, прогибается даже земля.

Мы стояли возле дороги, любуясь грозной колонной проходящих машин. Солдаты кричали: «Ура – партизанам!» Мы не менее громко отвечали: «Ура – нашей армии!» Вдруг через борт одного из грузовиков перемахнул запыленный капитан и схватил в охапку лейтенанта Оборотова. [246] Нашему начальнику штаба везло. Везде ему встречались однокашники по Ташкентскому пехотному училищу: на Брянщине – лейтенант Максим Клименко, теперь Петр Поляков...

Поток наших войск катил и катил на запад!

8 июля, завершая полное окружение крупной группировки противника, войска 1-го Белорусского фронта освободили Барановичи. Это ещё больше увеличило количество взятых в плен немцев, А командиры проходивших частей подбрасывали нам своих пленных, чтобы они не были для них помехой. Только 14 июля поступил приказ Центра: «Славному» прибыть в Минск и доставить туда военнопленных.

...В пяти километрах от белорусской столицы, в деревне Сухарево, нас встретила группа товарищей из Центра и из белорусского штаба партизанского движения.

...В последний раз перед нашим штабом прошли бойцы «Славного» – почти четыре сотни юных и пожилых народных мстителей, воинов Красной Армии. Многие были одеты в немецкую форму и вооружены трофейным оружием. Как ни старались бойцы держаться строго и казаться суровыми, они не могли сдержать счастливых улыбок. Пыльная проселочная дорога и разбитая обувь не позволяли чеканить шаг. Но все равно их поступь была уверенной, победной. Это были радостные шаги, отсчитывающие последние метры на многокилометровом пути «Славного».

Спустя несколько дней личный состав отряда влился в ряды действующей армии. Мне было поручено возглавить группу по составлению отчета о действиях «Славного» в тылу врага.

В середине августа, сдав отчёт, Кондратий Мадей, майор Пегов, подполковник Рыкин, лейтенант Оборотов и я сели в «дуглас». Этим же самолетом в Москву летели прославленные партизанские вожаки Кирилл Орловский и Станислав Ваупшасов... Под крылом проплыла освобожденная земля Белоруссии, потом – Брянщины. А вот и Подмосковье, где мы получили первое боевое крещение, откуда начал свой долгий путь наш «Славный». [247]

Нашими тропами

Друзей погибших голоса Я слушаю, припоминая... Л. Озеров

В погожий июньский день учительница Анна Ивановна Татаринова пришла с пионерами 291-й московской школы на берег Москвы-реки. Здесь состязались гребцы. Одна из лодок вырвалась вперед... Победа!

Руководитель соревнований объявил, что вручается переходящий приз памяти заслуженного мастера спорта СССР, восьмикратного чемпиона страны Александра Максимовича Долгушина, погибшего во время Великой Отечественной войны. Кубок победителю вручала жена героя Людмила Николаевна.

Рядом со мной стоял Али Исаев. Были здесь и другие товарищи по отряду – заслуженные мастера спорта Николай Шатов, Леонид Митропольский, Михаил Иванькович, Григорий Ермолаев, Виктор Зайпольд. Пришли на соревнования бывшие разведчики Михаил Семенов, Анатолий Соловьев, Сергей Константинов, Петр Борисов, Митрофан Диваков, Павел Мартынов... Нас обступили ребята из пионерского отряда имени Александра Долгушина, с которыми пришла учительница.

– А живет ваш Саша! В сердцах молодежи живет! – сказала она.

Подобно Долгушину продолжает жизнь не один наш боевой товарищ. Проводятся Международные и Всесоюзные мемориалы, посвященные Серафиму и Георгию Знаменским (по легкой атлетике), Анатолию Капчинскому (по конькам), Любови Кулаковой (по лыжам), кросс имени Героя Советского Союза Бориса Галушкина. В Москве именами наших однополчан Героев Советского Союза [248] Д. H. Медведева и Л. X. Паперника названы улицы, есть школа имени Валерия Москаленко. На Львовщине одна из школ носит имя Героя Советского Союза Николая Кузнецова. В Думиническом районе Калужской области, в Руднянском районе Смоленской области, на Брянщине есть улицы, пионерские дружины и клубы Красных следопытов имени Александра Малюгина, Юрика Нечаева и Василия Горохова; на Алтае и в белорусских Бакштах школы и отряды имени А. П. Шестакова. В московской школе № 291 пионеры, пройдя по нашему следу, создали музей и назвали его «Славный». Десятки фотографий спортсменов, бывших партизан отряда и бригады хранятся на стадионах имени В. И. Ленина и «Динамо», а также в Государственном ордена Ленина институте физической культуры. В Музее пограничников выставлена картина, на которой запечатлен подвиг 22-х героев-лыжников нашего батальона...

Пионеры змеиногорской школы № 6, в которой учился А. П. Шестаков, на деньги, вырученные от сдачи металлолома, приобрели трактор. В дни Всесоюзной пионерской линейки мощный ДТ-54 был передан алтайскому колхозу «Россия». На его радиаторе красовалась табличка «Шестаковец». Их примеру последовали пионеры других учебных заведений этого города. Когда мы вместе с бывшим командиром полка С. В. Ивановым и несколькими бойцами «Славного» приехали в далекий Змеиногорск, нам трудно было сдержать волнение. На площади, где собрались жители города и окрестных сел, рядом с «Шестаковцем» стояло еще девять тракторов, носящих имена героев-земляков. Эти машины пионеры передавали лучшим механизаторам алтайских колхозов.

Немало можно рассказать о тех моих товарищах из отряда, кто и поныне трудится на благо Родины. О послевоенной жизни однополчан следовало бы написать не эпилог, а целую книгу!

Такое же мужество, как когда-то в бою, проявили в спорте Николай Шатов, Леонид Митропольский, Григорий Ермолаев и Борис Бутенко. Несмотря на то что раны все время давали о себе знать, эти спортсмены еще долго выступали в крупных соревнованиях. На боксёрский ринг выходили Николай Королёв и Сергей Щербаков, в сектор для метания диска и молота вступал Али Исаев. Теперь он возглавляет кафедру физического воспитания в Махачкале. [249]

Многие товарищи и по сей день находятся на тренерской и преподавательской работе. Например, Георгий Мазуров, который осенью 1941 года учил нас преодолевать водные препятствии, является членом центрального совета «Динамо». Бывший боец первого батальона Петр Степаненко – главный специалист московского совета этого общества и один из тренеров олимпийской сборной. Смоленский партизан Вячеслав Хатунцев многие годы возглавляет добровольное спортивное общество «Труд». Сборную волейбольную команду страны тренирует Виктор Правдин. Друг и спортивный соперник феноменального гребца Александра Долгушина – армейский тренер И. Т. Тимошин подготовил ему достойную смену: одним из олимпийских чемпионов стал его сын Александр. Бывший командир отделения, а затем заместитель командира бригады по политчасти Н. Д. Никитин в течение нескольких послевоенных лет возглавлял спортивно-массовый отдел стадиона имени В. И. Ленина. Многие спортсмены, воевавшие в составе бригады и отряда, уже за послевоенные спортивные достижения удостоены правительственных наград.

Бойцы 1-го батальона Александр Зевелев и Евгений Ануфриев, сражавшиеся под Москвой и за линией фронта, стали докторами наук. Вера Тодоровна Давыдова-Павлова получила эту высокую ученую степень за открытия в медицине. В пятидесятых годах она выехала на свою родину в Болгарию.

Незабываемы встречи с однополчанами! В дни празднования 25-й годовщины нашей победы над фашистской Германией мне оказали высокую честь – открыть мемориальную доску на динамовском стрельбище под Москвой. Здесь в июле 1941 года формировалось наше особое соединение. Из многих городов страны съехались сюда ветераны, родственники погибших, юные следопыты. Под звуки оркестра на зеленое поле вышли полки бригады, возглавляемые прежними командирами и комиссарами. Над колоннами вздымались транспаранты с названиями отрядов: «Вперёд», «Славный», «Неуловимые», «Победитель»... На груди многих бойцов сверкали правительственные награды. Ведь 22 из них стали Героями Советского Союза, более 6000 награждены орденами и медалями.

Встречаются партизаны и на местах бывших боев. Недавно, например, многие из тех, кто сражался на Брянщине, собирались в клетнянском лесу. Этой встрече я посвятил [250] стихотворение, которое там и прочел боевым друзьям. Вот оно.

Мы снова здесь – В лесах клетнянских!

Сюда, как много лет назад,

Глухой тропою партизанской

Пробрался «Славный» – наш отряд.

Но мы не отдыха искали!

Среди болот, среди ветвей

Мы здесь таких же повстречали —

Своих людей, Своих друзей.

Лесов бушующий покров,

Войной истерзанный и смятый,

Вселял сыновнюю любовь

К Отчизне, Пламенем объятой.

Кострами землю отогрев,

Мы рыли братские могилы...

В лесах Мужал наш правый гнев,

В лесах копились наши силы.

Здесь каждый ствол и каждый шаг

Отмечен битвой партизанской:

Народа враг, Отчизны враг

Здесь смерть нашёл – В лесах клетнянских.

...Книга не вместила многие события, десятки имен командиров и бойцов, о которых хотелось бы рассказать. Надеюсь, товарищи не обидятся на меня за то, что, работая над книгой, я прежде всего думал о павших в бою, о тех, кто уже никогда не сможет стать в строй ветеранов. Разумеется, я старался не забывать и о живых, особенно о тех, кто сменил нас на почетной службе в Советской Армии. Ведь именно за светлое будущее нашей Родины, нашей прекрасной молодежи самоотверженно сражался «Славный» и многие другие отряды бригады особого назначения.

1961–1973 гг.

Москва.

Илья Юльевич ДАВЫДОВ

М. Ф. Орлов

Л. А. Студников

М. Н. Шперов

К. З. Лазнюк

А. П. Шестаков

В. В. Рыкин

В. С. Пегов

С. В. Иванов

К. А. Мадей

С. Т. Стехов

Н. Д. Никитин

В. В. Гриднев

М. С. Прудников

П. П. Шаров

Али Исаев и Леонид Митропольский

Д. И. Гудков

П. П. Дмитриев

П. С. Захаров и А. С. Казицкий

В. Т. Давыдова-Павлова

М. В. Бреусов

Мария Фернандес

Асен Драганов

Хосе Виеска

Г. Г. Мазуров

В. В. Хатунцев

Н. И. Шатов

А. Жмурко, И. Альтерман, Р. Губайдуллин, Ю. Король

А. К. Долгушин

Е. А. Ивлиев

Серафим Знаменский, И. Ю. Давыдов и Георгий Знаменский

М. Д. Семенов

Анна Соболева

Зоя Первушина, Людмила Потанина и Зинаида Чернышева

Александра Павлюченкова

Мария Петрушина

В. А. Стрельников

Г. А. Щелкунов

С. П. Гудзенко

Валентина Гончаренко

А. Зевелев

В. Юдичев

С. А. Ваупшасов

Л. X. Паперник

Д. П. Поляков

П. Л. Червинский

И. А. Толбузин

С. Г. Сидоренко-Солдатенко

В. Горохов

В. Алексеев

И. Экгольм

В. Е. Романьков

Е. Е. Козлова

М. Ерофеев

А. С. Васильева, М. И. Оборотов и П. Г. Борисов

Н. В. Садовников

И. В. Садовников

М. И. Калинин с братьями Юрием и Борисом Калашниковыми

Ю. Нечаев

П. Кондрашов

С. П. Денищенков

В. В. Тидеман

В. В. Китаев

А. П. Званский

П. Уколов, Е. Снежкова и И. Захаренков

Партизаны «Славного». В первом ряду (слева направо): Л. Соловьева, В. Ф. Полевич и Л. Полевич. Во втором ряду: И. Блащук, Н. Болтова, В. Кокошкина и З. Маркина