Текст книги "Гибель фронтов"

Автор книги: Илья Мощанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

В ночь на 27 июня разведкой было установлено, что немецкие войска оставили на переднем крае лишь подразделения прикрытия. По приказу командира корпуса 100-я и 161-я дивизии с утра 27 июня нанесли удар в северо-западном направлении. Застигнутый врасплох противник, бросая технику и вооружение, поспешно откатился на 10–14 километров. Только к ночи германским войскам, обладавшим подавляющим превосходством в силах и средствах, с трудом удалось оттеснить наши войска в исходное положение.

С утра 28 июня немецкое командование ввело в бой еще одну танковую дивизию. Ожесточенные атаки следовали одна за другой. Враг безраздельно господствовал в воздухе и почти непрерывно бомбил боевые порядки советских войск. Обороняющиеся ощущали острый недостаток противотанковых средств и боеприпасов. Но прорваться на этом участке немцы так и не смогли. 100-я дивизия отошла на новый оборонительный рубеж, лишь получив приказ командования.

Оборона Минска составляет одну из ярких страниц истории Великой Отечественной войны. Слишком неравны были силы. Войска 13-й армии испытывали острую нужду в боеприпасах, а чтобы подвезти их, не хватало ни транспорта, ни горючего, к тому же часть складов пришлось взорвать, остальные захватил противник. Немцы упорно рвались к Минску с севера и юга. В 16.00 28 июня части 20-й танковой дивизии группы Гота, сломив сопротивление 2-го стрелкового корпуса генерала А. Н. Ермакова, ворвались в Минск с севера, а на следующий день с юга ей навстречу устремилась 18-я танковая дивизия из группы Гудериана. В борьбу с ними вступил 20-й механизированный корпус (командир – генерал-майор А. Г. Никитин). 26-я танковая дивизия (командир – генерал-майор В. Т. Обухов) умелыми контратаками вывела из строя свыше 50 немецких танков и заставила противника отойти на несколько километров. Прорвавшийся к Минску передовой батальон 17-й танковой дивизии немцев был уничтожен полностью. Несмотря на это, к вечеру немецкие дивизии соединились и замкнули кольцо окружения. Только основные силы 13-й армии успели отойти на восток. Днем ранее пехотные дивизии 9-й и 4-й немецких армий соединились восточнее Белостока, отрезав пути отхода 3-й и 10-й советских армий. Окруженная группировка войск Западного фронта оказалась рассеченной на несколько частей.

В котел попало почти три десятка дивизий. Лишенные централизованного управления и снабжения, они, однако, бились до 8 июля. На внутреннем фронте окружения Боку пришлось держать сначала 21, а затем 25 дивизий, что составляло почти половину всех войск группы армий «Центр». На внешнем фронте продолжали наступление к Березине лишь 8 ее дивизий, да еще против 75-й советской стрелковой дивизии действовал 53-й армейский корпус.

Немецкая авиация наносила массированные удары по окруженным войскам. Из-за сухой погоды начались лесные пожары. Непрерывная бомбежка, артиллерийские обстрелы, гарь от пожарищ вынуждали людей метаться из стороны в сторону. Они предпринимали отчаянные попытки вырваться из этого ада, но снова и снова натыкались на плотный артиллерийско-пулеметный огонь. И все-таки, как вынужден признать Гальдер, «часть окруженной группировки противника прорвалась между Минском и Слонимом через фронт танковой группы Гудериана» [25]25
  Гальдер Ф.Военный дневник: пер. с нем. M., 1971, т. 3, кн. 1, с. 66.


[Закрыть]. Одну из групп, которая объединяла несколько тысяч человек, возглавил командир 8-й артиллерийской противотанковой бригады И. С. Стрельбицкий [26]26
  Болдин И. В.Страницы жизни. М., 1961, с. 108.


[Закрыть].

Среди отдельных групп войск, прорывавших вражеское кольцо, успешно действовал сводный отряд, получивший название «Лесная дивизия». Командовал отрядом генерал-лейтенант И. В. Болдин. После боев под Гродно возглавляемая им группа состояла всего из 30 человек. В начале июля, на двенадцатый день войны, она встретилась под Минском с группой, которую вел полковник И. С. Стрельбицкий. К 4 июля в составе сводного отряда насчитывалось уже более 5000 человек.

Героический путь проделала в тылах врага «Лесная дивизия». 11 августа под Смоленском она с боями вышла из окружения. 1164 вооруженных бойца и командира прорвались сквозь все вражеские заслоны и соединились наконец с основными силами фронта. За сорок пять дней рейда по вражеским тылам они уничтожили несколько немецких штабов, 26 танков, 1049 грузовых, легковых и штабных автомашин, 147 мотоциклов, 5 батарей артиллерии, один самолет, подорвали несколько складов, в том числе один с авиабомбами. Было истреблено свыше тысячи германских солдат и офицеров.

Успешным действиям «Лесной дивизии» во многом способствовали личные качества ее командира. Вот что говорит о них в донесении начальнику Политического управления фронта секретарь парторганизации старший политрук К. Н. Осипов:

«…Несмотря ни на какие трудности и опасности, будь то бой, будь то движение в непосредственном окружении огневыми точками, генерал-лейтенант Болдин всегда был хладнокровен, крепок морально, уверен в том, что немцы будут биты. Очень часто, собирая бойцов, следующих с ним, подбадривал их, рассказывал о боевых традициях Красной Армии. Сам на протяжении всего пути, начиная от места последнего боя за Минском, шел пешком везде – по лесу и болоту, показывал для нас, молодежи, образец выносливости. С бойцами и командирами был прост. Не терпел недисциплинированности и трусости… Во время боя 11 августа с группой штаба шел, воодушевляя бойцов и командиров, которые с криками „ура“ двигались вперед…»

Минчане явились свидетелями дерзких действий прорывавшихся из окружения воинов. До сих пор ходит легенда о танке Т-28 из 5-й танковой дивизии, который неожиданно появился в занятом немцами городе. В районе завода имени К. Е. Ворошилова он уничтожил большую группу немцев, на Ульяновской улице огнем и гусеницами рассеял колонну мотоциклистов, а в парке имени М. Горького – скопление техники и живой силы врага. Среди немцев поднялся переполох. Артиллерийские орудия, выставленные на пути смельчака, в упор расстреляли танк. Полагали, что экипаж погиб целиком, но, как оказалось впоследствии, сержант Д. И. Малько сумел выбраться из горящего танка и добраться до леса. Вместе с другими бойцами ему удалось вырваться из окружения в районе Рославля. Мужественный танкист провоевал до окончания войны.

Но до победы было еще слишком далеко, а тогда, измотанные непрерывными боями, тяжелыми переходами через леса и болота, без пищи и отдыха, окруженные теряли последние силы. В донесениях группы армий «Центр» сообщалось, что на 2 июля только в районе Белостока и Волковыска взято в плен 116 000 человек, уничтожено или захвачено в качестве трофеев 1505 орудий, 1964 танка и бронемашины, 327 самолетов. При этом, как указывалось в той же сводке, «количество трофеев и пленных возрастает» [27]27
  ЦАМО, ф. 500, оп. 12454, д. 134, л. 2.


[Закрыть]. Военнопленные содержались в ужасающих условиях. Они размещались в необорудованных для жизни помещениях, нередко прямо под открытым небом. Ежедневно люди гибли сотнями от истощения, эпидемий. Ослабевшие безжалостно уничтожались.

Вот что сообщал Розенбергу (будущему министру оккупированных восточных областей) член министерского совета К. Дорш из организации «Тодт» [28]28
  Военизированная строительная организация нацистской Германии.


[Закрыть]о содержании военнопленных в Минске: «На пространстве чуть более берлинской площади Вильгельмплац создан лагерь для 100 тысяч военнопленных и 40 тысяч гражданских заключенных – почти все мужское население Минска. Собранные здесь люди едва могут пошевелиться». Охрана, по его словам, применяла «жесточайшее подавление, оружие пускалось в ход без предупреждения». Военнопленные оставались без пищи по 6–8 дней [29]29
  Streit Ch.Keine Kameraden. Stuttgart, 1978, s. 131.


[Закрыть].

До начала осени выходили из окружения воины Западного фронта. В конце июля к реке Сож вышли остатки 13-го механизированного корпуса во главе со своим командиром генерал-майором П. И. Ахлюстиным. 1667 человек, из них 103 раненых, вывел в августе уже упомянутый заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант И. В. Болдин [30]30
  ЦАМО, ф. 208, оп. 2511, д. 11, л. 49.


[Закрыть]. Многие, кому не удалось выйти из окружения, стали сражаться с немцами в рядах партизан и подпольщиков.

С первых дней оккупации в районах, где появлялся враг, начало возникать сопротивление народных масс. Однако оно развертывалось медленно, особенно в западных регионах страны, в том числе в Западной Белоруссии, население которой было влито в состав СССР лишь за год до начала войны. Вначале здесь стали действовать в основном диверсионно-разведывательные группы, засылаемые из-за линии фронта, многие военнослужащие, попавшие в окружение, и частично местные жители.

29 июня, на 8-й день войны, когда значительная часть советской территории оказалась захваченной противником, была принята директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей, в которой, наряду с другими мерами по превращению страны в единый военный лагерь для оказания всенародного отпора врагу, содержались указания о развертывании подполья и партизанского движения, определялись организационные формы, цели и задачи борьбы. Сначала все мероприятия осуществлялись узким кругом сотрудников НКВД, партийных и советских работников в обстановке строгой секретности. Лишь 3 июля из выступления Сталина по радио советский народ узнал о призывах партии и правительства. После этого работа по развертыванию партизанского движения и партийного подполья активизировалась.

Важное значение для организации партизанской борьбы в тылу врага имело обращение Главного политического управления Красной Армии от 15 июля 1941 года «К военнослужащим, сражающимся в тылу противника», выпущенное в виде листовки и разбросанное с самолетов над оккупированной территорией. В нем деятельность советских воинов за линией фронта оценивалась как продолжение выполнения ими боевой задачи. Военнослужащим предлагалось переходить к методам партизанской войны. Эта листовка-обращение помогла многим окруженцам найти свое место в общей борьбе против захватчиков.

Бои шли уже далеко от границы, а гарнизон Брестской крепости все еще сражался. Как уже упоминалось, после отхода основных сил здесь остались часть подразделений 42-й и 6-й стрелковых дивизий, 33-го инженерного полка и пограничная застава. Наступавшие части 45-й и 31-й немецких пехотных дивизий поддерживала огнем осадная артиллерия. Едва оправившись от первого ошеломляющего удара, гарнизон занял оборону цитадели с намерением сражаться до конца. Началась героическая оборона Бреста. Гудериан после войны вспоминал: «Особенно ожесточенно оборонялся гарнизон имеющей важное значение крепости Брест, который держался несколько дней, преградив железнодорожный путь и шоссейные дороги, ведущие через Западный Буг в Мухавец». Правда, генерал почему-то запамятовал, что гарнизон держался не несколько дней, а около месяца – до 20 июля.

Недовольный столь непредвиденной задержкой, Гальдер приказал: «Расследовать действия 45-й пехотной дивизии в районе Бреста». Проводивший расследование генерал отмечал, что «сопротивление превосходящих по численности и фанатически сражающихся войск противника было очень сильным, что вызвало большие потери в составе 31-й пехотной дивизии» [31]31
  Гальдер Ф.Военный дневник: Пер. с нем. М., 1971, т. 3, кн. 1, с. 43, 56.


[Закрыть]. Правда, в отчете ни слова нет о потерях 45-й дивизии, которая лишилась 1137 человек, из них – 61 офицера [32]32
  Анфилов В. А.Бессмертный подвиг: Исследование кануна и первого этапа Великой Отечественной войны. М., 1971, с. 275.


[Закрыть].

К концу июня 1941 года немецкие войска продвинулись на глубину до 400 км. Войска Западного фронта понесли тяжелые потери в людях, технике и оружии. ВВС фронта лишились 1483 самолетов [33]33
  ЦАМО, ф. 203, оп. 2513, д. 72, л. 340.


[Закрыть]. Оставшиеся вне окружения соединения вели бои в полосе шириной свыше 400 км. Фронт остро нуждался в пополнении, но он не мог получить даже того, что ему полагалось для полного укомплектования по довоенному плану на случай мобилизации. Она была сорвана в результате быстрого продвижения противника, крайне ограниченного количества автомобилей, нарушения работы железнодорожного транспорта и общей организационной неразберихи. Вот что сообщал Сталину по этому же поводу Гомельский обком КП(б) Белоруссии: «Бюро Гомельского обкома информирует Вас о некоторых фактах, имевших место с начала военных действий и продолжающихся в настоящее время… Посылка безоружных мобилизованных в районы действия противника (27 июня по приказу командующего в Жлобине было выгружено 1000 человек, направляемых в Минск)» [34]34
  Известия ЦК КПСС. 1990, № 6, с. 215.


[Закрыть]. Комментарии к этой телеграмме не нужны.

Одновременно с выходом к Минску 3-я и 4-я танковые дивизии группы Гудериана, тесня остатки 4-й армии Западного фронта, прорвались к Слуцкому укрепленному району. Оборону здесь занимали сводные отряды 6, 42-й и 55-й стрелковых дивизий 4-й армии, подразделения 14-го механизированного корпуса 4-й армии и отдельный запасный полк. Несмотря на слабость и малочисленность этих войск, противник не смог с ходу сбить их с занимаемого рубежа.

После того как, подтянув силы, немцы все-таки овладели Слуцком, основная часть его защитников отошла в район Старые Дороги, на реку Птичь. Остатки 55-й стрелковой дивизии сосредоточились в Уречье. Отдельные группы продолжали вести бои в районе города.

Оценивая обстановку, сложившуюся к 28 июня, генерал Павлов сознавал, что подвижные немецкие соединения вот-вот могут выйти к Днепру и прорваться к Смоленску. Не имея больше резервов, он приказал организовать оборону по реке Березина силами местных гарнизонов и не закончившего формирование 4-го воздушно-десантного корпуса генерала А. С. Жидова. 8-я бригада корпуса закрепилась на рубеже у Свислочи, 7-я – у Березино. Остатками отходивших 12 стрелковых дивизий, 20-го механизированного корпуса и 6 артиллерийских корпусных полков Павлов намеревался усилить здесь оборону, хотя боеспособность этих соединений была крайне низкой. Некоторые дивизии насчитывали всего до 1000 человек.

Для организации обороны на Березине командующий 4-й армией генерал Коробков создал отряд из 2610 человек, 6 танков и 20 орудий во главе с командиром 47-го стрелкового корпуса генерал-майором С. И. Поветкиным, причем основу его составляли курсанты Бобруйского автотракторного училища, подразделения 121-й стрелковой дивизии и дорожно-эксплуатационный полк. Поветкин получил приказ: «…ни под каким видом не отходить с этого рубежа» [35]35
  ЦАМО, ф. 318, оп. 4631, д. 6, л. 13.


[Закрыть].

Не надеясь удержать своими силами Бобруйск, генерал Поветкин принял меры к укреплению восточного берега Березины, который лежит за городской чертой. На западной окраине города находилось лишь боевое охранение. Мосты через Березину были взорваны в ночь на 28 июня, при подходе немцев к западной окраине Бобруйска.

Когда войскам вермахта из 3-й танковой дивизии удалось переправиться через Березину, Поветкин собрал уцелевших бойцов и лично повел их в контратаку. Сила ненависти и отчаяние были столь велики, что горстка храбрецов не только остановила врага, но и отбросила его к Бобруйску. Многие погибли, а генерал был ранен. Тем не менее сдержать все нараставший натиск врага было уже невозможно. Танки Гудериана двинулись на Могилев.

В Ставке Главного Командования сознавали: разразившуюся в Белоруссии катастрофу скрывать дальше не удастся, а потому стали искать «виновных». Павлов был отстранен от командования фронтом, отозван в Москву и арестован.

Свое стремительное восхождение по служебной лестнице Дмитрий Григорьевич Павлов начал после войны в Испании, где командовал танковой бригадой. Домой он возвратился Героем Советского Союза, затем в течение трех лет возглавлял автобронетанковое управление Красной Армии, а за год до нападения Германии на СССР стал командующим войсками Западного Особого военного округа. Дмитрий Григорьевич был единственным из всех командующих приграничными военными округами, кто имел воинское звание генерала армии, он считался одним из опытных военачальников. По сути, в этой личности нашли свое отражение как сильные, так и слабые стороны, присущие всему советскому генералитету.

Поражение Западного фронта – это беда, а не вина сорокачетырехлетнего Павлова, тем более что в командовании войсками фронта ему помогали посланные Сталиным в первые же дни войны три Маршала Советского Союза – Шапошников, Кулик и Ворошилов. После окружения под Минском Сталин послал на Западный фронт еще двух маршалов – Тимошенко и Буденного, к которым вскоре присоединился начальник Главного политуправления Красной Армии Мехлис. Даже все вместе существенных изменений в обстановке к лучшему они добились не сразу, а получив необходимые для этого силы. И тем не менее Сталин отдал генерала Павлова под суд военного трибунала, который приговорил командующего к расстрелу. Аналогичная участь постигла начальника штаба фронта Климовских и других генералов. Все они, спустя много лет, после тщательного и скрупулезного расследования, проведенного работниками Генерального штаба, были реабилитированы «за отсутствием состава преступления». Эти жертвы были нужны Сталину для того, чтобы показать народу «виновников» катастрофы, постигшей Красную Армию в начале войны.

С начала июля 1941 года в командование Западным фронтом вступил народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Его заместителями были назначены Маршал Советского Союза С. М. Буденный и генерал-лейтенант А. И. Еременко, начальником штаба стал генерал-лейтенант Г. К. Маландин, а членом Военного совета – армейский комиссар 1-го ранга Л. З. Мехлис.

После назначения Тимошенко командующим, а Мехлиса членом Военного совета Западного фронта активный поиск «виновников» катастрофы в Белоруссии продолжался. 6 июля Военный совет фронта доложил Верховному, что «установлена преступная деятельность» ряда должностных лиц, в результате чего фронт и потерпел тяжелое поражение.

Документ подписали С. К. Тимошенко, Л. З. Мехлис и П. К. Пономаренко. В тот же день они получили телеграмму: «Государственный Комитет Обороны одобряет Ваши мероприятия по аресту Климовских, Оборина, Таюрского и других и приветствует эти мероприятия, как один из верных способов оздоровления фронта» [36]36
  Архив ГШ ВС РФ, оп. 1551, д. 89, л. 79.


[Закрыть]. Однако судилище над генералами и перестановка командных кадров ничуть не улучшили положение в полосе фронта.

Контрудары Западного фронта
(6–9 июля 1941 года)

Советское военно-политическое руководство к концу июня поняло, что для отражения агрессии необходима мобилизация всех сил страны. С этой целью 30 июня был создан чрезвычайный орган – Государственный Комитет Обороны (ГКО) во главе со Сталиным. В руках ГКО концентрировалась вся полнота власти в государстве. Его решения и распоряжения, имевшие силу законов военного времени, подлежали беспрекословному выполнению всеми гражданами, партийными, советскими, комсомольскими и военными органами. Каждый член ГКО отвечал за определенный участок (боеприпасы, самолеты, танки, продовольствие, транспорт и т. д.).

В стране продолжалась мобилизация военнообязанных 1905–1918 годов рождения в армию и на флот. За первые восемь дней войны в вооруженные силы было призвано 5,3 млн человек. Из народного хозяйства на фронт было направлено 234 тысячи автомашин и 31,5 тысячи тракторов [37]37
  50 лет Вооруженных Сил СССР. М., 1968, с. 275.


[Закрыть].

Новое командование фронта немедленно приняло энергичные меры к тому, чтобы наладить управление войсками и организовать устойчивую оборону на рубеже реки Березина. По распоряжению штаба Западного фронта междуречье Березины и Днепра насыщалось минновзрывными заграждениями, на танкоопасные направления выдвигалась противотанковая артиллерия.

2 июля начальник штаба фронта передал следующий приказ командующему 4-й армией: «Для преграждения возможных действий противника со стороны Бобруйска в северном направлении организовать сплошную полосу заграждений на участке от реки Березина до реки Днепр на линии: Любаничи, Охотичи, Озеране, Шепчицы, глубиной до 5 км. В первую очередь заградить дороги, поляны и другие доступные для танков проходы, применив завалы, надолбы, фугасы».

Группы саперов, оставшиеся в распоряжении начальника инженерных войск армии полковника А. И. Прошлякова, частично выполнили эту задачу. Но темп немецкого наступления был еще высок. Соединения 13-й и 4-й армий продолжали отходить, стараясь хотя бы ненадолго закрепиться на промежуточных рубежах, чтобы задержать врага и нанести ему максимальный урон.

Ставка продолжала принимать чрезвычайные меры по восстановлению стратегического фронта в Белоруссии. 1 июля она передала Западному фронту 19, 20, 21-ю и 22-ю армии. По существу, образовывался новый фронт обороны. В тылу фронта, в районе Смоленска, сосредоточивалась 16-я армия. Преобразованный Западный фронт насчитывал теперь 48 дивизий и 4 мехкорпуса, однако к 1 июля оборону на рубеже Западной Двины и Днепра занимало всего 10 дивизий.

19-я армия (командующий – генерал-лейтенант И. С. Конев) и 16-я армия (командующий – генерал-лейтенант М. Ф. Лукин) были переброшены в Белоруссию с Украины, где они входили в состав Киевского Особого военного округа. 20-я армия РККА (командующий – генерал-лейтенант Ф. Н. Ремезов) прибыла из города Орла, а 21-я и 22-я – соответственно из Куйбышева и Свердловска. 21-й армией командовал генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко, а 22-й – генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков.

Согласно довоенным мобилизационным планам в состав 19-й армии входили 25-й (127, 134, 162 сд, 442 кап) стрелковый корпус под командованием генерал-майора С. М. Честохвалова, 34-й (129, 134, 171 сд, 471 кап) стрелковый корпус под командованием генерал-лейтенанта Р. П. Хмельницкого и 67-й (102, 132, 151 сд, 435, 645 кап) стрелковый корпус под командованием полковника Ф. Ф. Жмаченко. В 16-ю армию первоначально были включены 32-й (46, 152 сд, 126 ап РГК, 243 обс) стрелковый корпус генерал-майора Т. К. Коломийца, 41-й стрелковый корпус (118, 144, 235 сд) генерал-майора И. С. Кособуцкого и 5-й (13, 17 тд, 29 мд, 8 мцп, 255 обс, 55 омиб) механизированный корпус РККА под командованием генерал-майора танковых войск И. П. Алексеенко. 20-ю армию составляли 20-й (137, 160 сд) стрелковый корпус генерал-майора С. И. Еремина, а также 7-й (14, 18 тд, 1 мд, 9 мцп, 251 обс, 42 омиб) механизированный корпус РККА имени К. Б. Калиновского под командованием генерал-майора В. И. Виноградова. 21-я армия должна была иметь в своем составе 4 стрелковых корпуса: 30-й (19, 149, 217 сд) под командованием генерал-лейтенанта И. В. Селиванова, 33-й (89, 120, 145 сд) под командованием генерал-майора Г. А. Халюзина, 45-й (187, 227, 232 сд) под командованием комдива Э. Я. Магона и 66-й (61, 117, 154 сд) генерал-майора Ф. П. Судакова. 22-я армия состояла из 2 стрелковых корпусов: 51-го (98, 112, 153 сд) под командованием генерал-майора А. М. Маркова и 62-го (170, 174, 186 сд) под командованием генерал-майора И. П. Карманова. Кроме стрелковых и механизированных корпусов в составе общевойсковых армий находились соединения и части армейского подчинения. Так, в состав 16-й армии входила 57-я Краснознаменная отдельная танковая дивизия под командованием полковника В. А. Мишулина, прибывшая на фронт из Забайкалья.

В реальности в полном составе на фронт прибыли только бронетанковые соединения (5, 7 мк, 57 тд). Стрелковые корпуса общевойсковых армий прибывали разновременно, а их распределение по армиям не соответствовало мобилизационным планам. Так в 21 А, развернутой на фронте со 2 июля 1941 года, числились 63, 66, 67 ск, в 20 А с 1 июля – отдельные дивизии, 69 ск и бронетанковые соединения (5, 7 мк, 57 тд), в 19 А с 1 июля – только 25 ск. 45 ск вел боевые действия самостоятельно (187 сд), передав 232 сд в составе 21 А.

Сопротивление советских войск, окруженных под Минском, вынудило командование группы армий «Центр» рассредоточить свои соединения на глубину 400 км, причем полевые армии сильно отстали от танковых групп. С целью более четкого согласования усилий 2-й и 3-й танковых групп по овладению районом Смоленска и при дальнейшем наступлении на Москву генерал-фельдмаршал фон Бок 3 июля объединил обе группы в 4-ю танковую армию во главе с управлением 4-й полевой армии Клюге. Пехотные соединения бывшей 4-й армии объединялись управлением 2-й армии (оно находилось в резерве командования сухопутных войск – ОКХ) под командованием генерала Вейхса для ликвидации советских частей, окруженных западнее Минска.

А тем временем в междуречье Березины, Западной Двины и Днепра шли ожесточенные бои. Штаб 3-й танковой группы 3 июля докладывал: «Противник упорно сопротивлялся при поддержке танков и артиллерии. Оперативное руководство войсками противника хорошее». Не менее упорное сопротивление встретили и танкисты Гудериана. Во второй половине дня 30 июня передовые части немцев вышли к западной окраине Ново-Борисово. Бетонный мост через Березину был подготовлен к взрыву. Но момент взрыва советское командование все время оттягивало, так как на восточный берег переправлялись отходившие от Минска подразделения. 1 июля немецкие танки с ходу захватили мост и ворвались в Старо-Борисов.

В районе Борисова на их пути встали курсанты, возглавляемые начальником Борисовского танко-технического училища корпусным комиссаром И. З. Сусайковым. В беспорядке отступавшие войска сводились здесь в подразделения и части, из которых была создана дивизия. Вскоре на помощь подошла 1-я Московская Пролетарская мотострелковая дивизия из 7-го механизированного корпуса РККА полковника Я. Г. Крейзера, о действиях которой будет упомянуто ниже. Имея только около 100 танков, она стала главной силой борисовского участка обороны. Воины дивизии совместно с другими защитниками города не только остановили танки врага, успевшие переправиться через Березину, но и отбросили их за реку. Полковнику Крейзеру за эти бои одному из первых на Западном фронте было присвоено звание Героя Советского Союза.

В боях на Березине еще раз продемонстрировала свои высокие боевые качества 100-я стрелковая дивизия. Организованно отойдя на восточный берег реки, она в течение нескольких дней сдерживала натиск крупных сил врага. Немецкие войска понесли большие потери, особенно в танках.

С исключительной самоотверженностью действовал командир броневика старший сержант Я. Д. Беляев. В бою за деревню Сомры машина Беляева была подбита, а ему самому оторвало ногу. Истекая кровью, храбрый воин продолжал вести огонь по врагу, поджег два вездехода противника и уничтожил несколько десятков немцев. Потерявший сознание, обожженный, старший сержант Я. Д. Беляев был извлечен подоспевшими товарищами из броневика и умер у них на руках. Подвиг Я. Д. Беляева впоследствии увенчала «Золотая Звезда» Героя Советского Союза.

Южнее Борисова соединения 24-го моторизованного корпуса вермахта, двигавшиеся в направлении Березино и Свислочи, были остановлены частями 4-го воздушно-десантного корпуса, которым командовал генерал-майор А. С. Жидов, остатками 20-го механизированного корпуса и небольшим отрядом 155-й стрелковой дивизии, отошедшим из района Слонима. 7-я и 8-я воздушно-десантные бригады не дали возможности противнику с ходу форсировать реку в районе Березино и временно задержали дальнейшее продвижение немецких танков. Только 5 июля 10-й танковой дивизии немцев удалось здесь переправиться на восточный берег и через четверо суток подойти к Днепру в районе Шклова.

Южнее Березино 4-я танковая дивизия немцев, прорвав слабую оборону на Березине у деревни Свислочь, 4 июля вышла к Днепру в районе Быхова.

В то время как передовые соединения немецких танковых групп вышли к Днепру, в лесах к западу от Березины еще продолжали вести бои дивизии 13-й армии и сводные отряды других соединений Западного фронта.

Остатки 20-го механизированного корпуса, после того как противник взломал оборону на реке Птичь, западнее Марьиной Горки, пробились на восток и соединились с 21-й армией. На восточный берег Днепра отошли также сводные отряды и группы 155, 143, 55, 161, 64, 108, 75-й стрелковых дивизий, 14-го механизированного и 4-го воздушно-десантного корпусов. Наиболее боеспособными вышли из окружения 100-я и 24-я стрелковые дивизии. Однако даже эти соединения требовали переформирования и доукомплектования.

К 4 июля 4-я танковая армия немцев достигла рубежа Лепель, Улла, Полоцк и захватила небольшие плацдармы на восточном берегу Западной Двины, в районах Десны и Витебска.

Против 6 дивизий 22-й армии, оборонявшей рубеж, который протянулся от Себежского укрепленного района до Витебска (свыше 200 километров по фронту), наступали 16 немецких дивизий. Неоднократные попытки советских войск сбить противника с захваченных им плацдармов успеха не имели. Но и он не смог здесь продвинуться вперед.

В соответствии с указаниями Ставки командующий фронтом поставил командующему 20-й армией генерал-лейтенанту П. А. Курочкину задачу – уничтожить германскую группировку, наступавшую из района Лепеля. Главная роль в выполнении этой задачи отводилась 5-му и 7-му механизированным корпусам. Утром 6 июля войска 20-й армии нанесли контрудар в общем направлении на Сенно, Лепель. Началось одно из крупнейших в начальном периоде войны танковых сражений, в котором с обеих сторон участвовало более 1500 танков.

Ударной силой новой группировки стали 5-й и 7-й механизированные корпуса и 57-я отдельная танковая дивизия, которых поддерживали войска 20-й армии РККА. Ее командарм получил приказ командующего Западным фронтом: «Прочно удерживая рубежи рек Западная Двина, Днепр, с утра 6 июля 1941 года перейти в решительное контрнаступление для уничтожения лепельской группировки противника» [38]38
  Дроговоз И.Железный кулак РККА. М., 1999, с. 41, 42.


[Закрыть]. Глубина ударов была определена для 5-го механизированного корпуса – до 140 км, а для 7-го, который действовал без 1-й мотострелковой дивизии, – до 130 км.

5-й механизированный корпус был переброшен на запад из Забайкалья и, согласно мобилизационным документам, должен был быть включен в состав Киевского Особого военного округа, что и было сделано. Но из-за катастрофического положения в Белоруссии он в начале июля 1941 года вместе с 57-й отдельной танковой дивизией был переброшен на Западный фронт.

В 5-м механизированном корпусе и 57-й танковой дивизии в состав 16-й армии было отправлено не менее 1300 танков, в основном – БТ.

Танковые дивизии, отправленные из Забайкалья на Запад, имели трехбатальонные танковые полки, а 109-я моторизованная дивизия была соединением штата 1940 года.

В 13-й танковой дивизии основу танкового парка составляли танки БТ (БТ-7 имелось 238 штук).

В 17-й танковой дивизии имелось 255 танков БТ-7. Кроме того, один батальон имел танки Т-26 с 45-мм пушками.

57-я танковая дивизия убывала из Монголии укомплектованным соединением в составе 114-го и 115-го танковых полков, 57-го мотострелкового и артиллерийского полков. При выгрузке дивизия имела не менее 300 танков (основной тип – БТ-7).

109-я моторизованная дивизия была наиболее укомплектованным соединением и имела в своем составе 381-й и 602-й мотострелковые, 404-й артиллерийский и 16-й танковый полки.