Текст книги "Гибель фронтов"
Автор книги: Илья Мощанский
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Состав группировки и планы немецкого командования
(Группа армий «Центр»)
Боевые действия на территории Белоруссии и Литвы должны были вести соединения и части группы армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала фон Бока.
Группа армий «Центр» насчитывала 31 пехотную дивизию, 7 моторизованных, 1 кавалерийскую и 9 танковых дивизий и была наиболее сильной из всех групп армий вермахта.
Организационно в состав группы армий «Центр» входило 2 полевые армии и 2 танковые группы.
3-я танковая группа вермахта, подчиненная оперативно командующему 9-й армии (до 25 июня действовала против войск Северо-Западного фронта. – Примеч. авт.), состояла из приданных танковой группе 5-го (5, 35 пд) и 6-го (6, 26 пд) армейских корпусов, а также 39-го (14, 20 мд и 7, 20 тд) и 57-го (18 мд и 12, 19 тд) моторизованных корпусов.
| Танковая дивизия | Pz.Kpfw.I | Pz.Kpfw.II | Pz.Kpfw.III | Pz.Kpfw.IV | Pz.Kpfw.38(t) | Команд. танки | Огнем. танки | Примеч. |
| 7 тд | — | 53 | — | 30 | 167 | 8 | — | Ком. танки на базе машин немецкого производства |
| 12 тд | 40 | 33 | — | 30 | 109 | 8 | — | Ком. танки на базе 38(t) |
| 19 тд | 42 | 35 | — | 30 | 110 | 11 | — | Ком. танки на базе 38(t) |
| 20 тд* | 44 | — | — | 31 | 121 | 2 | — | Ком. танки на базе 38(t) |
| 101 | — | 25 | 5 | — | — | 1 | 42 | Огнеметн. танки Pz.Kpfw.II(F) |
* 20-й танковой дивизии был оперативно подчинен 643-й танкоистребительный дивизион в составе 18 47-мм САУ Panzerjaeger I и 4 Pz.Kpfw.I Ausf.B или командирские танки на его базе [7]7
47-мм САУ Panzerjaeger I или его аналогом на базе танка R-35 в 1941 году были оснащены 11 танкоистребительных дивизионов (Panzerjaeger – Abteilung): 521, 616, 643, 670, 611, 529, 561, 616, 559, 625, 605.
[Закрыть].
9-я армия вермахта состояла из 8-го (8, 28,161 пд), 20-го (162, 256 пд) и 42-го (87, 102, 129 пд) армейских корпусов, а также 900-й отдельной бригады и 403-й охранной дивизии армейского подчинения. 5-й и 6-й армейские корпуса были переданы в оперативное подчинение 3-й танковой группе. В период с 23 июня по 27 июля 1941 года в подчинении командования 9-й армии находился 102-й батальон огнеметных танков двухротного состава (по 12 огнеметных (F) и 3 обычных Pz.Kpfw.B2 в каждой роте) и в течение всей операции – 561-й танкоистребительный дивизион (27 47-мм САУ и 4 командирских машины на базе французских трофейных танков R-35, а также взвод буксируемых противотанковых ружей SPz.41).
4-я армия вермахта состояла из 7-го (7, 23, 258, 268 пд), 9-го (137, 263, 292 пд), 13-го (17, 78 пд) и 43-го (131, 134, 252 пд) армейских корпусов, а также 221-й и 286-й охранных дивизий. 12-й (31, 34, 45 пд) армейский корпус, а также 167, 267, 255-я и, предположительно, 293-я пехотные дивизии были оперативно подчинены штабу и соединениям (167 пд – 47 мк, 267 пд – 24 мк, 255 пд – штабу 2-й ТГр) 2-й танковой группы генерала Гудериана. Кроме танков 2-й ТГр, в составе 7-го корпуса 4-й армии находился 529-й танкоистребительный дивизион в составе 27 47-мм САУ и 4 командирских машин, построенных на базе французских трофейных танков R-35.
Действия соединений и частей полевых армий вермахта, наряду с танкоистребительными дивизионами, поддерживали отдельные дивизионы штурмовых орудий.
Дивизион штурмовых орудий в 1941 году состоял из 18 САУ StuG III в трех батареях и машины командира подразделения.
В составе группы армий «Центр» с началом операции «Барбаросса» действовали 189, 191, 192, 201, 203, 210, 226-й и 243-й дивизионы штурмовых орудий [8]8
Kurowski F.Sturmgeschuetz dor! Assault Guns to the Front! J.J. Fedorowicz Publishing, Inc., 1999, р. 3–5.
[Закрыть].
2-я танковая группа, оперативно подчиненная командующему 4-й армией вермахта, состояла из 12-го (31, 34, 45 пд), 24-го (3, 4 тд, 1 кд, 10 мд), 47-го (17, 18 тд, 29 мд) и 46-го (10 тд, моторизованный полк вермахта «Великая Германия», моторизованная дивизия войск СС «Рейх») моторизованных корпусов.
| Танковая дивизия | Pz.Kpfw.I | Pz.Kpfw.II | Pz.Kpfw.III с 37-мм пушкой | Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой | Pz.Kpfw.IV | Команд. танки | Огнем. танки Pz.Kpfw.II(F) |
| 3 тд** | — | 58 | — | 29 | 32 | 15 | — |
| 4 тд** | — | 44 | 31 | 74 | 20 | 8 | — |
| 10 тд*** | — | 45 | — | 105 | 20 | 12 | — |
| 17 тд | 12 | 44 | — | 106 | 30 | 10 | — |
| 18 тд** | 6 | 50 | — | 99 | 15 | 12 | — |
| 100 огн. бат. (на 18.06.41) | — | 24 | — | 5 | — | 1 | 42 |
* В составе 24-го моторизованного корпуса находились 521-й и 543-й танкоистребительные дивизионы (по 27 САУ и 4 командирских танка на базе Pz.Kpfw.I Ausf.B в каждом), а в составе 47-го моторизованного корпуса – 611-й танкоистребительный дивизион (27 47-мм САУ и 4 командирских машины на базе французских трофейных танков R-35).
** Кроме обычной бронетанковой техники, в 3-м батальоне 6 тп 3 тд, в 18 тп 18 тд и в 35 тп 4 тд находились танки подводного хода (Tauchpanzer), способные преодолеть значительные водные преграды и оснащенные специальным оборудованием. Первые такие машины, созданные на базе танков Pz.Kpfw.III Ausf.G или Ausf.H, а также Pz.Kpfw.IV Ausf.E, поступили в войска в 1940 году.
*** Кроме танков 10 тд, в 46-м моторизованном корпусе в моторизованном полку «Великая Германия» находилась отдельная батарея штурмовых орудий StuG III.
Общая численность войск группы армий «Центр» без 3-й танковой группы, которая до 25 июня действовала в полосе обороны Северо-Западного фронта, составляла 634 900 человек. Немецкие соединения и части имели 12 500 орудий (без 50-мм минометов), 810 танков и 1677 самолетов [10]10
Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки. М., Библиотека/Мосгорархив, 1995, кн. 1, с. 104.
[Закрыть].
Линия границы, выгибавшаяся дугой в сторону Варшавы, создавала для немецких войск особенно благоприятные условия. Перед ними были поставлены широкие задачи. Ударами сильных группировок своих обоих крыльев эта группа армий должна была разбить противника в Белоруссии, выйти подвижными соединениями южнее и севернее Минска и как можно быстрее захватить ими Смоленск. После достижения этой цели крупные подвижные соединения должны были во взаимодействии с группой армий «Север» уничтожить силы противника, ведущие бои в Прибалтике и в районе Ленинграда.
Группа армий «Центр», используя начертания границы, расположила на флангах по одной полевой армии, каждая из которых взаимодействовала с одной из танковых групп.
В районе западнее и северо-западнее Бреста были развернуты 4-я армия генерал-фельдмаршала фон Клюге и 2-я танковая группа генерал-полковника Гудериана. Танковая группа при поддержке 4-й армии должна была прорвать советскую оборону по обе стороны Бреста и быстрым продвижением на Слуцк и Минск во взаимодействии с 3-й танковой группой, продвигающейся на Минск с северо-запада, создать предпосылки для окружения и уничтожения частей Красной Армии, находящихся между Белостоком и Минском. После этого обе танковые группы должны были захватить район Смоленска.
Планировалось, что 4-я армия после прорыва по обе стороны Бреста будет наступать за 2-й танковой группой в направлении на Минск, чтобы, используя наступление обеих танковых групп, во взаимодействии с 9-й армией уничтожить советские войска в районе между Белостоком и Минском.
Аналогичная задача была поставлена перед расположенными на левом крыле группы армий «Центр» 9-й армией генерал-полковника Штрауса и 3-й танковой группой генерал-полковника Гота.
Оба эти объединения должны были прорвать фронт противника в направлении на Гродно и затем образовать северную половину «клещей» для окружения советских войск между Белостоком и Минском. Последующей задачей 3-й танковой группы был захват Витебска, 9-й армии – Полоцка у верхнего течения Западной Двины.
Ход боевых действий
(22 июня – 9 июля 1941 года)
Первые бои
В ночь на 22 июня штабы групп немецких армий, сосредоточенных на границе с СССР, получили условный сигнал «Дортмунд», что означало – начать вторжение. В 3.15 (по московскому времени) тысячи орудий и минометов германской армии открыли огонь по пограничным заставам и расположению советских войск. Немецкие самолеты устремились на бомбардировку важных объектов во всей приграничной полосе – от Баренцева моря до Черного. Воздушным налетам подверглись многие города, в их числе Мурманск, Рига, Каунас, Минск, Смоление, Киев, а также военно-морские базы Кронштадт, Измаил, Севастополь. Чтобы достичь внезапности, бомбардировщики перелетели советскую границу на всех участках одновременно. Первые удары пришлись как раз по местам базирования советских самолетов новейших типов, пунктам управления, портам, складам, железнодорожным узлам. Массированные воздушные удары самолетов люфтваффе сорвали организованный выход первого эшелона советских приграничных округов к государственной границе. Сосредоточенная на постоянных аэродромах авиация понесла невосполнимые потери: за несколько первых дней войны было уничтожено 1200 советских самолетов, причем большая их часть даже не успела подняться в воздух. За тот же период советские ВВС совершили около 6 тысяч самолето-вылетов и уничтожили в воздушных боях свыше 200 немецких самолетов [11]11
Советские Военно-воздушные силы в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. М., 1968, с. 30.
[Закрыть].
Первые сообщения о вторжении германских войск на советскую территорию поступили от пограничников. В Москве, в Генеральном штабе, информация о перелете немецких самолетов через западную границу СССР была принята в 3.07. Вскоре стали поступать сообщения о бомбардировке и артиллерийском обстреле советских объектов. Около 4.00 генерал армии Жуков, возглавлявший в то время Генеральный штаб, позвонил Сталину и доложил о случившемся. Одновременно, уже открытым текстом, Генеральный штаб сообщил в штабы военных округов, объединений и крупных соединений о нападении Германии.
Узнав о нападении, Сталин созвал на совещание высших военных, партийных и государственных деятелей. В 5.45 к нему в кабинет прибыли С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков, В. М. Молотов, Л. П. Берия и Л. З. Мехлис. К 7.15 была выработана директива № 2, которая от имени наркома обороны требовала:
«1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения границу не переходить.
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощные ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиации наносить на глубину германской территории до 100–150 км. Разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать» [12]12
ЦАМО, ф. 132 а, оп. 2642, д. 41, л. 1, 2.
[Закрыть].
Запрещение переходить границу, к тому же еще и ограничение глубины ударов авиации свидетельствуют о том, что Сталин все еще не верил, что началась «большая война». Утром 22 июня берлинское радио оповестило весь мир о начале войны Германии против СССР, но Москва хранила упорное молчание. Только к полудню члены политбюро ЦК ВКП(б) – Молотов, Маленков, Ворошилов, Берия – подготовили текст заявления советского правительства. Сталин, который постоянно твердил, что войны с Германией в ближайшее время не будет, который неделю назад дал указание опубликовать заявление ТАСС, не нашел в себе сил выступить по радио. Ему нечего было сказать советскому народу. Поэтому в 12.15 по радио выступил Молотов.
На совещании в Кремле были приняты важнейшие решения, положившие начало тому, чтобы превратить всю страну в единый военный лагерь. Они были оформлены как указы Президиума Верховного Совета СССР: о мобилизации военнообязанных во всех военных округах, за исключением Среднеазиатского и Забайкальского, а также Дальнего Востока, где с 1938 года существовали крупные группировки войск против Японии; о введении военного положения на большей части европейской территории СССР – от Архангельской области до Краснодарского края; о военных трибуналах.
Утром того же дня первый заместитель председателя Совета народных комиссаров (СНК) СССР Н. А. Вознесенский, собрав наркомов, ответственных за основные отрасли промышленности, отдал распоряжения, предусмотренные мобилизационными планами. Тогда никто и мысли не допускал, что начавшаяся война очень скоро поломает все задуманное, что придется срочно эвакуировать промышленные предприятия на восток и создавать там, по существу заново, военную индустрию.
Еще до выступления Молотова по радио руководящие партийные органы республик и областей западных регионов СССР были оповещены о нападении Германии через ЦК ВКП(б) или находившиеся на их территории военные штабы. Они немедленно приступили к претворению в жизнь мобилизационных планов. Однако скованные обязательным подчинением вышестоящим инстанциям, они имели право действовать только в ограниченных рамках. Так, руководству Компартии Белоруссии уже с утра 22 июня стало известно, что германские войска успешно продвигаются в глубь территории, но оно так же, как и в Москве, и мысли не допускало о трагических последствиях этого, а потому и не начало подготовку к эвакуации, ожидая указаний из центра.
Война, о которой в мирное время говорили как о неизбежной, для многих партийных и советских руководителей, привыкших действовать по указке, оказалась полной неожиданностью, и поначалу они не вполне сознавали свои задачи.
Большинство населения о начале войны узнало из выступления Молотова по радио. Эта неожиданная весть глубоко потрясла людей, вызвала тревогу за судьбу Родины. Разом нарушилось обычное течение жизни, расстраивались не только планы на будущее, возникала реальная опасность для жизни родных и близких. По указанию партийных органов на предприятиях, в учреждениях, колхозах, воинских частях проводились митинги и собрания. Выступавшие осуждали нападение Германии на СССР и выражали готовность стать на защиту Отечества. Многие тут же подавали заявления о добровольном зачислении их в армию и просили немедленно отправить на фронт.
Однако было бы ошибочным утверждать, будто всю страну охватил патриотический порыв. Наблюдались настроения совсем иного рода, прежде всего в республиках и областях, включенных совсем недавно в состав Советского Союза. Многие жители Прибалтики, западных областей Белоруссии и Украины, а также Бессарабии не воспринимали проводимые там политические и социально-экономические преобразования, сопровождаемые массовыми репрессиями. Их недовольство, подогреваемое антисоветским подпольем, с началом войны выплеснулось наружу. Оно выражалось в невыполнении распоряжений местных органов власти, уклонении военнообязанных от прибытия на призывные пункты, поддержке антисоветских подпольщиков. Многие местные жители, взятые на учет военкоматами, разбежались. В ряде населенных пунктов местное население приветствовало вступление германских войск.
С первых дней вторжения немцы, сохраняя административную власть в своих руках, стали создавать и так называемое местное самоуправление, вспомогательную полицию из населения захваченных районов СССР. Они нужны были оккупантам как в пропагандистских целях, так и для того, чтобы переложить на их плечи непопулярные в народе мероприятия: карательные акции против партизан и подпольщиков, разграбление материальных ценностей для Германии и ее союзников.
Нападение Германии на СССР явилось не только новым этапом в жизни советского народа, в той или иной мере это отразилось на народах других стран, прежде всего тех, которым вскоре предстояло стать его основными союзниками или противниками.
Немецкое наступление в Белоруссии
Чрезвычайная сложность быстро меняющейся обстановки, высокая подвижность и маневренность военных действий, ошеломляющая мощь первых ударов вермахта показали, что советское военно-политическое руководство не имеет эффективной системы управления войсками. Как это и планировалось ранее, руководство войсками осуществлял Нарком обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Однако без Сталина он не мог решать практически ни одного вопроса. Опыт первых же часов показал, что в условиях гигантских масштабов развернувшейся вооруженной борьбы один человек не в состоянии осуществлять командование действующей армией.
Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и генерал армии Г. К. Жуков доложили об этом Сталину в 9.00 22 июня в присутствии членов политбюро ЦК ВКП(б). Нарком обороны и начальник Генерального штаба предложили создать Ставку Главного Командования, однако Сталин решения не принял. Оно было принято 23 июня и оформлено присущим сталинскому режиму способом: протоколом политбюро ЦК ВКП(б) № 34 в виде Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б): «Создать Ставку Главного Командования Вооруженных Сил Союза ССР в составе тт.: наркома обороны маршала Тимошенко (председатель), начальника Генштаба Жукова, Сталина, Молотова, маршала Ворошилова, маршала Буденного и наркома Военно-Морского Флота адмирала Кузнецова.
При Ставке организовать институт постоянных советников Ставки в составе тт.: маршала Кулика, маршала Шапошникова, Мерецкова, начальника Военно-воздушных Сил Жигарева, Ватутина, начальника ПВО Воронова, Микояна, Кагановича, Берия, Вознесенского, Жданова, Маленкова, Мехлиса» [13]13
РЦХИДНИ, ф. 13, оп. 59, д. 401, л. 1.
[Закрыть].
Подписал это решение Сталин, как секретарь ЦК ВКП(б), а довел его до Военных советов фронтов, округов, военно-морских флотов его секретарь А. Н. Поскребышев.
Такой состав позволял Ставке оперативно решать все задачи по руководству вооруженной борьбой. Однако получилось два главнокомандующих: Тимошенко – юридический, который без санкции Сталина не имел права отдавать приказы действующей армии, и Сталин – фактический. Это не только усложняло управление войсками, но и приводило к запоздалым решениям в быстро меняющейся обстановке на фронте.
С первого дня войны наиболее тревожная обстановка сложилась в Белоруссии, где вермахт наносил главный удар самым мощным своим объединением – войсками группы армий «Центр». Но и противостоявший ему Западный фронт также обладал немалыми силами.
| Силы и средства | Западный фронт* | Группа армий «Центр»** | Соотношение |
| Личный состав, тыс. чел. | 678 | 634,9 | 1,1:1 |
| Орудия и минометы (без 55-мм), шт. | 10 296 | 12 500 | 1:1,2 |
| Танки, шт. | 2189 | 810 | 2,7:1 |
| Боевые самолеты, ед. | 1539 | 1677 | 1:1,1 |
* Учтена только исправная техника.
** До 25 июня 3-я танковая группа вермахта действовала против войск Северо-Западного фронта.
В целом Западный фронт незначительно уступал противнику в орудиях и боевых самолетах, но существенно превосходил его по танкам. Однако в первом эшелоне армий прикрытия планировалось иметь всего лишь 13 стрелковых дивизий, в то время как германское командование в первом эшелоне сосредоточило 28 дивизий, из них 4 танковые.
События в полосе Западного фронта разворачивались самым трагическим образом. Еще в ходе артиллерийской подготовки немцы захватили мосты через Западный Буг, в том числе и в районе Бреста. Первыми границу пересекли штурмовые группы с задачей буквально в течение получаса захватить пограничные заставы. Однако противник просчитался: не нашлось ни одной погранзаставы, которая не оказала бы ему упорного сопротивления. Вооруженные только винтовками и пулеметами, пограничники стояли насмерть. Немцам пришлось вводить в бой главные силы дивизий.
Так, заставу 17-го Краснознаменного Брестского пограничного отряда во главе с ее начальником лейтенантом А. М. Кижеватовым атаковала ударная группа 45-й пехотной дивизии, намереваясь с ходу захватить Брестскую крепость. Однако засевшие в развалинах казармы пограничники заставили атакующих немцев залечь, а тех, кто прорывался в их расположение, уничтожали в рукопашной схватке. Контуженный взрывной волной, лейтенант продолжал вести огонь, пока не кончились боеприпасы. Вместе с подошедшими стрелковыми подразделениями Красной Армии пограничники не позволили врагу с ходу ворваться в крепость.
Легендарный гарнизон Брестской крепости продолжал сражаться и после захвата города Бреста немецкими войсками. Героическая оборона крепости продолжалась до середины июля 1941 года, а отдельные группы защитников сопротивлялись еще дольше. Гарнизон крепости состоял из разрозненных подразделений, входивших в 6-ю и 42-ю стрелковые дивизии 28-го стрелкового корпуса, 17-го погранотряда, 132-го отдельного конвойного батальона войск НКВД, располагавшихся в различных частях крепости. В защите Бреста участвовали также небольшие гарнизоны 60-го полка войск НКВД, охранявшие Брест-Литовскую железную дорогу, и другие части. В крепости организовывались отдельные очаги сопротивления. Центр крепости – цитадель, самый крупный узел сопротивления, защищали подразделения 84, 455, 333-го стрелковых, 33-го инженерного полков, 75-го отдельного разведбатальона, пограничники. В районе Тереспольской башни сражались воины 132-го батальона НКВД. Сводную группу защитников крепости возглавляли капитан И. Н. Зубачев (44 сп) и полковой комиссар Е. М. Фомин (84 сп) [15]15
Внутренние войска в Великой Отечественной войне 1941–1945. М.: Юридическая литература, 1975, с. 692.
[Закрыть].
Ожесточенные бои шли в полевых укреплениях и казематах, в казармах и конюшнях – всюду, где оставался в живых хотя бы один защитник крепости.
24 июня на совещании командиров групп и подразделений, оборонявших отдельные участки и секторы цитадели, было создано единое командование во главе с капитаном И. Н. Зубачевым и его заместителем по политчасти полковым комиссаром Е. М. Фоминым. Под их руководством гарнизон цитадели стойко и самоотверженно сражался против превосходящих сил врага, отразил десятки его атак.
Герои Бреста стояли насмерть. «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!» В этой надписи на одной из стен крепости ярко выражены патриотизм и несгибаемая воля ее защитников. Только 30 июня немцам удалось занять основные укрепления. Но сопротивление продолжалось. Горстка бойцов, которую возглавил командир 44-го стрелкового полка майор И. М. Гаврилов, еще много дней мужественно вела бой. Только на тридцать второй день войны германским войскам удалось окончательно овладеть крепостью.
Южнее Бреста, на стыке с войсками Юго-Западного фронта, прочно удерживала занятые рубежи 75-я стрелковая дивизия (командир – генерал-майор С. И. Недвигин). Первыми приняли на себя удары врага 28-й стрелковый и 235-й гаубичный артиллерийский полки. Бойцы 75-й стрелковой дивизии прицельным огнем выводили из строя немецкие танки и бронетранспортеры, уничтожали атакующих германских солдат. В ходе боя у Черска и Домачево немцы потеряли 21 машину и до 600 солдат и офицеров убитыми.
Решительное сопротивление германским войскам оказали некоторые гарнизоны приграничных укрепленных районов. В районе Дрогичина и Семятич стойко дрались в окружении подразделения 16-го и 17-го артиллерийско-пулеметных батальонов Брестского укрепленного района. Первым командовал капитан А. И. Пустовалов, вторым – капитан А. В. Назаров.
Личный состав 17-го артиллерийско-пулеметного батальона, заняв оборону в недостроенных укреплениях, образовал прочный заслон, который немцы не сумели сбить в течение нескольких суток. Особенно сильный бой разгорелся на участке первой роты, которой командовал лейтенант И. И. Федотов. Здесь главным узлом обороны был большой трехамбразурный ДОТ «Орел». Гарнизон его почти неделю отбивался от наседавших немцев. Когда окончились боеприпасы, оставшиеся в живых красноармейцы наглухо закрыли все амбразуры и погибли, не сдавшись врагу. Решительно и умело оборонялся в Гродненском укрепленном районе 9-й отдельный пулеметный батальон, которым командовал капитан П. В. Жила.
А в небе над пограничными районами разгорелись ожесточенные бои. Летчики фронта вели ожесточенную борьбу, стремясь вырвать у противника инициативу и не дать ему возможность захватить господство в воздухе. Однако задача эта оказалась непосильной. В первый же день войны Западный фронт лишился 738 боевых машин, что составляло почти 40 % численности самолетного парка [16]16
ЦАМО, ф. 35, оп. 11285, д. 205, л. 4; ф. 208, оп. 2511, д. 206, л. 22; ф. 208, оп. 3038, д. 12, л. 10.
[Закрыть]. К тому же на стороне летчиков люфтваффе было явное преимущество и в мастерстве, и в качестве техники. Узнав о потерях, командующий ВВС фронта генерал И. И. Копец, человек храбрый, что в свое время он с успехом доказал, сражаясь в небе республиканской Испании, застрелился. Захватив господство в воздухе, немецкая авиация наносила методичные удары по аэродромам, штабам войск, узлам связи и железных дорог, что полностью нарушило управление войсками, работу транспорта, доставку боеприпасов, горючего, переброску сил.
Положение советских войск серьезно осложняла неопределенность задач, поставленных директивой НКО № 1. Дело в том, что командующие фронтами и армиями должны были сами определить: являются ли провокацией начавшиеся боевые действия? Над командующими довлело указание центра – не поддаваться ни на какие провокации. Вот почему, подняв по тревоге войска, они медлили с приказами о решительном отпоре. Только в 6.00 4-я армия получила, наконец, от Военного совета Западного фронта задачу: «Поднять войска и действовать по-боевому». Бывший начальник штаба 4-й армии Л. М. Сандалов писал после войны: «… первые сообщения о боях на границе были восприняты в округе как вооруженная провокация со стороны немцев. И лишь через 1,5 часа там убедились, что началась война» [17]17
Сандалов Л. М.Первые дни войны: Боевые действия 4-й армии 22 июня – 10 июля 1941 года. M., 1989, с. 89.
[Закрыть].
Запоздалый выход навстречу наступавшему противнику вынуждал советские войска вступать в бой с ходу, по частям. На направлениях ударов немецких войск подготовленных рубежей им достичь не удалось, а значит, и сплошного фронта обороны не получилось. Встретив сопротивление, противник быстро обходил советские части, атаковал их с флангов и тыла, стремился продвинуть свои танковые дивизии как можно дальше в глубину. Положение усугубляли выброшенные на парашютах диверсионные группы численностью от нескольких десятков до двухсот человек, а также устремившиеся в тыл автоматчики на мотоциклах, которые выводили из строя линии связи, захватывали мосты, аэродромы, другие военные объекты. Мелкие группы мотоциклистов вели беспорядочную стрельбу из автоматов, чтобы создать у оборонявшихся видимость окружения. При незнании общей обстановки и потере управления их действия нарушали устойчивость обороны советских войск, вызывая панику.
В результате внезапного удара противника многие стрелковые дивизии первого эшелона советских армий с первых же часов были расчленены, некоторые оказались в окружении. Связь с ними прервалась. К 7.00 штаб Западного фронта не имел проводной связи даже с армиями.
Когда штаб фронта получил директиву наркома № 2, стрелковые дивизии первого эшелона уже втянулись в бои. Хотя механизированные корпуса начали выдвижение к границе, но из-за большой удаленности их от участков прорыва врага, нарушения связи, господства немецкой авиации в воздухе «обрушиться на противника всеми силами» и уничтожить его ударные группировки, как того требовал нарком, советские войска, естественно, не могли.
Серьезная угроза возникла на северном фасе белостокского выступа, где действовала 3-я армия генерала В. И. Кузнецова. Непрерывно подвергая бомбардировкам армейский штаб, расположенный в Гродно, противник к середине дня вывел из строя все узлы связи. Ни со штабом фронта, ни с соседями не удавалось связаться целые сутки. Между тем пехотные дивизии 9-й немецкой армии уже успели отбросить правофланговые соединения Кузнецова на юго-восток.
В полосе 3-й армии решающие события развернулись именно на правом фланге. Ее сосед справа – 11-я армия Северо-Западного фронта, не выдержав сильного давления 3-й танковой группы Гота, вынуждена была поспешно отступать на Каунас и Вильнюс.
Фланг 3-й армии оказался открытым. Против 56-й стрелковой дивизии, которая оборонялась здесь в полосе шириной до 40 километров, наступали 3 пехотные дивизии 8-го армейского корпуса немецких войск.
Подвергаясь сильному воздействию артиллерии и авиации противника, атакуемые с фронта и с флангов, бойцы и командиры 56-й дивизии (командир – генерал-майор С. П. Сахнов) вели неравные бои с врагом. Почти двое суток держал оборону на Августовском канале (севернее местечка Сопоцкин) 213-й стрелковый полк, которым командовал майор Т. Я. Яковлев. Целый день твердо удерживал свои позиции у деревни Красное батальон 37-го стрелкового полка. Лишь с наступлением ночи под прикрытием группы бойцов, возглавляемых политруком минометной роты В. И. Ливенцевым (впоследствии командиром партизанского соединения, Героем Советского Союза), стрелки отошли на новый рубеж.
В районе Августов – Граево немцы натолкнулись на решительное противодействие 239-го стрелкового полка. Его батальоны, не имея возможности занять заблаговременно подготовленные рубежи, развернулись для боя вблизи военного городка. Дважды атаковали немецкие войска позиции, поспешно занятые отважными стрелками, но откатывались назад, неся большие потери. Только под угрозой полного окружения поредевшие подразделения 239-го полка отошли в направлении Белостока.
Командир 11-го механизированного корпуса генерал Д. К. Мостовенко, узнав о нападении немцев, поднял дивизии по боевой тревоге и вывел их в намеченные по плану прикрытия районы. В тот же день части этого корпуса встали на пути германских войск.
Немецкая авиация беспрестанно бомбила Гродно, где находился штаб 3-й армии. В результате атак с воздуха все узлы связи были разрушены. Командующий армией не имел связи с фронтом, не знал о том, что делается у соседей.
К исходу первого дня войны угроза охвата флангов армии и прорыва немецких войск к переправам через Неман у Лунно и Мостов стала вполне реальной. Поэтому в ночь с 22 на 23 июня командарм принял решение отвести войска на рубеж рек Котра и Свислочь. Предполагалось создать сплошной фронт обороны восточнее и южнее Гродно. К утру 23 июня наши части оставили город. Чтобы замедлить темп вражеского наступления, саперы взорвали мосты через Неман. В течение всего дня 23 июня соединения 11-го механизированного корпуса, прикрывая отход армии, сдерживали атаки немцев южнее Гродно.
В еще более неблагоприятной обстановке пришлось вести борьбу с врагом войскам 4-й армии. Минут за пять-десять до начала артиллерийской подготовки немецкие штурмовые группы захватили все шесть мостов через Буг. По ним части 12-го армейского корпуса вермахта устремились к Бресту. Четыре танковые дивизии (3, 4, 17-я и 18-я) 2-й танковой группы генерала Гудериана двинулись в обход города с севера и юга.
На южном фасе выступа, где приняла бой 4-я армия во главе с генералом А. А. Коробковым, немецкое командование имело 3–4-кратное превосходство. Управление и здесь было нарушено. Не успев занять намеченных рубежей обороны, стрелковые соединения армии под ударами 2-й танковой группы Гудериана начали отходить.
Их отход поставил в трудное положение соединения 10-й армии, находившейся в центре белостокского выступа. С самого начала вторжения штаб фронта не имел с ней связи. Павлову не оставалось ничего иного, как отправить самолетом в Белосток, в штаб 10-й армии, своего заместителя генерал-лейтенанта И. В. Болдина с задачей установить положение войск и организовать контрудар на гродненском направлении, что предусматривалось еще довоенным планом.
Из отрывочных сведений, поступивших к середине первого дня боев, стало известно, что дивизии 1-го стрелкового корпуса, опираясь на Осовецкий укрепленный район, ведут напряженные бои с противником. Данных о положении в соединениях 5-го стрелкового корпуса не было вообще. Во второй половине дня выяснилось, что под давлением превосходящих сил немцев 113-я и 49-я стрелковые дивизии 4-й армии оставили приграничные позиции и с тяжелыми боями отходят в северо-восточном направлении. К исходу 22 июня разрозненные части этих соединений вели бои в 15–20 километрах от границы.
