Текст книги "Стоять насмерть!"

Автор книги: Илья Мощанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Тем временем на эльтигенском плацдарме продолжались ожесточенные бои с превосходящими силами врага. В течение 4 ноября войска армии отразили атаку противника на левом фланге. В ночь на 5 ноября десантные части сами перешли в наступление с целью улучшения своих позиций. Они овладели высотой и группой курганов, захватили оружие и боеприпасы. При дальнейшем продвижении десантники вышли бы за предел дальности стрельбы артиллерии с таманского берега и лишились бы ее поддержки. Учитывал это и общий недостаток боеприпасов, наступление было приостановлено.

Военный совет 18-й армии 5 ноября принял решение о снабжении десанта воздушным путем. Для этой цели был выделен 47-й полк штурмовиков Ил-2 11-й штурмовой авиадивизии флота. 6 ноября, накануне празднования 26-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, состоялась первая выброска грузов на плацдарм. Было сброшено 6 тонн продовольствия и 7 тонн боеприпасов. Однако выяснилось, что продукты, даже консервированные в металлических банках, при ударе о землю разбивались, смешивались с грунтом и становились непригодными для употребления. Тылу армии пришлось организовать две базы для специальной упаковки продуктов и боеприпасов [135]135
  ЦАМО, ф. 1629, on. 1, д. 122, л. 4.


[Закрыть]. Кроме того, самолеты-штурмовики имели большую скорость, и тюки с грузом иногда падали в море или на территорию противника. Огонь зенитной артиллерии врага также затруднял прицельное сбрасывание грузов. Поэтому 10 ноября по решению Военного совета армии для снабжения десанта были выделены два полка Ил-2 214-й штурмовой авиадивизии, которые сбрасывали груз днем с парашютами, и два полка ночных бомбардировщиков У-2, сбрасывавших груз ночью без парашютов. Особенно успешно действовал 46-й гвардейский Таманский женский авиаполк под командованием майора Е. Д. Бершанской. Каждый экипаж этого полка за ночь совершал по несколько вылетов, иногда полк в целом делал до 140 вылетов за ночь.

С 1 ноября по 6 декабря на плацдарм было отправлено морским и воздушным путем 753 тонны всех видов снабжения, однако десантники получили всего 276 тонн [136]136
  Там же, л. 5.


[Закрыть]. Тем не менее это помогло защитникам «огненной земли» продержаться в блокаде.

К 7 ноября, когда десант 56-й армии закрепился на плацдарме севернее Керчи, десант 18-й армии удерживал плацдарм в районе Эльтигена размером три километра по фронту и два в глубину. Подразделения и части совершенствовали оборону и отражали ожесточенные атаки врага. С утра 7 ноября противник провел артиллерийскую подготовку и двумя батальонами перешел в наступление на правом фланге плацдарма. Огнем стрелковых подразделений противник был отброшен с большими потерями.

К 8 ноября на плацдарме находилось 3668 человек – 1331-й стрелковый полк (301 человек), 1337-й стрелковый полк (481 человек), 1339-й стрелковый полк (848 человек), 335-й гвардейский стрелковый полк (731 человек), 386-й батальон морской пехоты (386 человек), штурмовой батальон 255-й бригады (232 человека), 490-й противотанковый артполк (158 человек), 6 отдельных рот (317 человек), медико-санитарный батальон (105 человек) и управление (109 человек). Вооружение десанта составили 23 станковых пулемета, 61 ручной пулемет, 1121 винтовка, 1456 автоматов, 53 противотанковых ружья, четыре 76– и двенадцать 45-мм орудий, а также 53 миномета [137]137
  ЦАМО, ф. 371, оп. 6367, д. 169, л. 62.


[Закрыть]. Из-за нехватки боеприпасов была введена их строжайшая экономия.

Войска 56-й армии готовились к наступлению с плацдарма, захваченного севернее Керчи. Командование 18-й армии получило указание в течение 4–5 суток прочно удерживать позиции в Эльтигене, накапливать боеприпасы и готовиться к наступлению. Заместителю командующего армией по тылу генералу A. M. Баранову было приказано в течение 3 дней вывезти с плацдарма всех раненых и подавать в Эльтиген 70 тонн боеприпасов и 15–20 тонн продовольствия ежедневно. Но наступление соседней армии привело лишь к незначительному расширению северного плацдарма. В то же время блокада южного – эльтигенского – плацдарма усилилась настолько, что попытки, предпринятые 9, 10 и 11 ноября доставить в Эльтиген грузы морским путем, оказались безуспешными [138]138
  В этих боях многие катера получили повреждения. Погибли командиры отрядов капитан 3-го ранга Д. А. Глухов и капитан-лейтенант М. Г. Бондаренко.


[Закрыть]. Положение десантной группы становилось очень тяжелым: не хватало боеприпасов, берегли каждый патрон, в то время как противник простреливал плацдарм из всех видов оружия; не хватало медикаментов, теплого обмундирования; суточный рацион состоял из 100–200 граммов сухарей, полбанки консервов и кружки кипятка. Но ничто не могло сломить волю десантников. Это признавал и противник. В донесении 5-го армейского корпуса, например, говорилось: «Большевистская идеология, которой сильно пропитан весь офицерский состав, моральный подъем в связи с успехами Красной армии в этом году – все это способствует тому, что войска противника способны творить чудеса» [139]139
  Цит. по: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. Т. 3, с. 356.


[Закрыть]. Это признание врага – не только высочайшая оценка морально-боевых качеств бойцов и командиров, но и признание непобедимости солдата, защищавшего свою родину.

Несмотря на крайне тяжелые условия борьбы, весь личный состав, принимавший участие в десанте, проявил исключительно высокие политико-моральные качества, мужество и военное искусство. Советское Верховное Главнокомандование внимательно следило за драмой на керченской земле. 18 ноября 1943 года «Правда» опубликовала Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому, сержантскому и рядовому составу Красной армии за форсирование Керченского пролива, захват плацдарма на Керченском полуострове. Высокого звания были удостоены 58 человек, в том числе командир дивизии полковник В. Ф. Гладков, командиры батальонов H. A. Беляков, П. К. Жуков, А. К. Клинковский, начальник штаба полка Д. С. Ковешников, командиры рот и взводов П. Г. Дейкало, Ф. А. Калинин, A. C. Мирошник, Л. И. Новожилов, К. Ф. Стронский, Д. В. Тулинов, П. Л. Цикоридзе, А. Д. Шумских, сержанты и рядовые С. Г. Абдуллаев, П. Г. Бутов, H. A. Дубковский, В. П. Закудряев, И. Н. Ильев, К. И. Исмагулов, H. A. Кривенко, Н. Д. Киселев, Г. К. Петрова, В. Н. Толстов, В. Е. Фурсов, М. Ю. Хасанов, В. Т. Цымбал, В. М. Есебуаи другие. В роте капитана A. C. Мирошника стало 11 Героев Советского Союза, в 1339-м стрелковом полку – 22. А всего в 318-й стрелковой дивизии за подвиги при освобождении Новороссийска и в районе Эльтигена звание Героя Советского Союза было присвоено 38 воинам. В 386-м отдельном батальоне морской пехоты капитана H. A. Белякова этого высокого звания удостоились 12 бойцов и командиров. Орденом Ленина были награждены полковники М. В. Копылов, В. Н. Ивакин, подполковник И. Х. Иванян, капитан Н. В. Рыбаков. Орденами и медалями были награждены все бойцы и командиры, принимавшие участие в боях на «огненной земле». Военный совет 18-й армии наградил орденами и медалями 99 моряков, отличившихся в первые дни высадки десанта, а также большую группу артиллеристов и летчиков, содействовавших успешной борьбе десантников.

В связи с изменением обстановки 15.11.1943 года Ставка Верховного Главнокомандования расформировала управление Северо-Кавказского фронта, а 56-ю армию преобразовала в Отдельную Приморскую армию, куда вошел и 20-й стрелковый корпус в составе 318, 89-й и 414-й стрелковых дивизий, 83-й и 255-й морских стрелковых бригад. 18-я армия выводилась в резерв Ставки ВГК. Было запланировано снять с плацдарма управление 117-й гвардейской стрелковой дивизии, перевезенное туда 8 ноября. 335-й гвардейский стрелковый полк, 115-я отдельная гвардейская разведрота, 129-й отдельный гвардейский саперный батальон 117-й гвардейской стрелковой дивизии переходили в полное подчинение командиру 318-й стрелковой дивизии [140]140
  ЦАМО, ф. 1322, on. 1, д. 1, л. 1.


[Закрыть].

В 4 часа 15 минут 17 ноября в густом тумане десять катеров вышли из Кроткова и благополучно достигли плацдарма. Высадив 52 человека и выгрузив 11 тонн грузов, они приняли на борт 62 раненых бойца и 60 человек из управления 117-й стрелковой дивизии. При возвращении катер № 10 подорвался на мине. В числе погибших был и командир дивизии полковник Л. В. Косоногов, которому в тот день было присвоено звание генерал-майора. Используя темное время, катера совершили еще один рейс, доставив на плацдарм 32 человека и 6,5 тонны боезапаса. С плацдарма были эвакуированы 27 раненых и 82 человека из управления дивизии.

20 ноября Отдельная Приморская армия двумя корпусами (11-й гвардейский и 16-й стрелковый) с плацдарма севернее Керчи перешла в наступление с целью освобождения всего Керченского полуострова. Но к этому времени из центральной части Крыма на Керченский полуостров были подтянуты части 50-й немецкой пехотной дивизии, артиллерийские и танковые подразделения. Был подготовлен и занят войсками второй рубеж обороны, проходивший через весь полуостров от Аджибая через Марфовку до Узунлара. Оборонявшиеся в Крыму пять дивизий и части усиления поддерживал 4-й воздушный флот. Поэтому, несмотря на то, что наступавшие войска Отдельной Приморской армии дрались хорошо, продвинуться они не смогли. Для преодоления мощной обороны считалось необходимым создать двойное превосходство в живой силе и танках и тройное в артиллерии, а также иметь господство в воздухе. Наступательные действия на Керченском полуострове и на Перекопе планировалось начать позже и согласованно по времени. В сложившейся на Керченском полуострове обстановке дальнейшее удержание эльтигенского плацдарма становилось нецелесообразным.

Прорыв на соединение с Отдельной Приморской армией

Положение германских войск в Крыму в течение всего ноября непрерывно осложнялось, так как под ударами советских войск назревало крушение фронта на Керченском полуострове или на северных перешейках Крыма. Верховное главнокомандование вермахта оказывало помощь войскам всей мощью 4-го воздушного флота и военно-морскими силами. Только к концу ноября врагу удалось упрочить свои позиции.

Остановив продвижение войск 56-й армии с плацдарма севернее Керчи, противник получил возможность сосредоточить во много раз превосходящие силы против группировки советских войск на эльтигенском плацдарме. Эта группировка была малочисленнее керченской, в отличие от последней не имела танков, поддерживалась небольшой артиллерийской группой и, самое главное, снабжалась нерегулярно и скудно. Несмотря на удары советской авиации по порту Камыш-Бурун и кораблям в море, противник продолжал блокаду эльтигенского плацдарма с моря [141]141
  ЦАМО, ф. 288, оп. 9921, д. 14, л. 12.


[Закрыть].

Командир 5-го немецкого армейского корпуса генерал Альмендингер решил уничтожить плацдарм в Эльтигене. В этот район были подтянуты 6-я румынская кавалерийская дивизия, дивизионная группа полковника Кригера, батальон 98-й немецкой пехотной дивизии, а также 45 танков и штурмовых орудий.

Эльтигенский плацдарм к началу декабря удерживали до 4 тыс. бойцов и командиров, четвертая часть которых имела различные ранения. С наступлением темноты «огненная земля» оживала: активизировалась разведка, люди вылезали из щелей и блиндажей, чтобы проверить и укрепить сооружения, совершенствовать оборону, проводили занятия, собирались на партийные и комсомольские собрания. В тылу полков все подвалы домов были подготовлены в качестве ДОТов и соединены между собой траншеями.

На плацдарме было тяжело не только с боеприпасами, питанием, водой, теплым обмундированием. Очень тяжелыми были условия для ухода за ранеными. Вначале учреждения санитарной службы размещались в уцелевших домах и подвалах. С течением времени все они были разрушены артиллерией и авиацией. На обрыве берега и крутых склонах высоток отрыли операционную и ниши для раненых.

Хирург майор В. А. Трофимов записал в дневнике: «В сарайчике темно. Нет окон. Проломанная на север дверь закрыта плащ-палаткой, чтобы немного защитить раненых от пронизывающего ветра. Вблизи беспрерывно рвутся снаряды, и пыль клубами крутится над столами.

…Около 16.00 появился немецкий бомбардировщик. Сделав два захода, сбросил бомбы. Попадание в школу и сарайчики с ранеными. Убито несколько человек. Артобстрел. Снова попадание в операционную. Пыль слепит глаза. Помещения в горе будут готовы к двадцатому числу. Из-за интенсивного обстрела невозможно работать. Решили перенести работу операционной на вечер.

…Исключительно хорошее состояние ран, несмотря на исключительно неблагоприятные условия. Газовая инфекция наблюдалась в 5–6 случаях. На повторных перевязках изредка приходится исправлять ошибки – добавлять разрезы. Перевязки стараюсь делать как можно реже. Обход – ежедневно. И все же до 40 перевязок в день.

Море очень бурное. Воздушный бой. Подход четырех катеров. Первая эвакуация раненых за десять дней.

…Положение без перемен. Справа никаких известий. Экстренное партсобрание. Поймали двух румын. Противник собирается наступать…» [142]142
  Цит. по: Гладков В. Ф.Десант на Эльтиген. С. 144–146.


[Закрыть].

На «огненной земле» знали о подготовке противника к решительному удару по плацдарму. Знали и готовились к новым боям: создавали резерв боеприпасов, минировали опасные направления, используя для этого немецкие мины; провели партийный актив, на котором обсудили создавшееся положение. В ходе операции коммунисты были впереди, и многие из них пали смертью храбрых. Их места занимали новые товарищи. За полмесяца было принято в партию 120 новых членов. Все участники партактива высказали твердое убеждение в необходимости и возможности удерживать плацдарм. Было очевидно, что защитников плацдарма ничто не сломит – ни голод, ни психические атаки. Пока у них в руках будет оружие, они не оставят своих позиций.

1 декабря авиация противника нанесла мощный удар по плацдарму, на котором не было зенитной артиллерии. Около 80 самолетов точно сбросили бомбы с пикирования. Но благодаря тому, что защитники плацдарма хорошо укрылись, потери были небольшими.

Командование армии видело угрозу, которая нависла над защитниками плацдарма. Обеспеченность боеприпасами составляла от 0,1 до 0,5 боевого комплекта. Доставка продовольствия самолетами покрывала только одну суточную дачу. Поэтому командующему 4-й воздушной армией было приказано увеличить переброску боеприпасов и продовольствия для десанта до 25 тонн в сутки; увеличить число вылетов на подавление пехоты, артиллерии и танков до 150 в сутки. Силам Новороссийской военно-морской базы было предписано активизировать борьбу с кораблями противника, с тем чтобы катера и мотоботы могли доставить в Эльтиген не менее 100 тонн боеприпасов.

3 декабря командир десанта послал командующему операцией генералу Петрову тревожную телеграмму: «Изучение противника и его сосредоточения дает право сделать вывод, что противник завтра, видимо, перейдет в наступление с целью уничтожить наш десант. Прошу оказать нам помощь огнем артиллерии, авиацией, а также не допустить атак с моря».

И. Е. Петров не имел возможности ни увеличить силы на плацдарме, ни снабдить их необходимым количеством средств борьбы. Поэтому командиру дивизии он немедленно ответил: «Товарищ Гладков, я тоже это предвижу. Рекомендую вам собрать военный совет, где решить, куда вам пробиваться. Помочь вам живой силой не могу. Артиллерия и авиация будут действовать по вашему указанию. Рекомендую маршрут через Камыш-Бурун – Горком на мыс Ак-Бурун» [143]143
  Цит. по: Гладков В.Ф. Десант на Эльтиген. С. 172.


[Закрыть].

Это не было приказом оставить плацдарм, а всего лишь разрешением сделать это в крайнем случае; это не было и приказом прорываться к главным силам армии, а всего лишь рекомендацией рассматривать прорыв как выход из создавшегося трудного положения. В необыкновенно тяжелой обстановке командующий предоставлял право защитникам самим избрать дальнейший план действий с учетом всех обстоятельств. Предоставление им свободы действий исходило также из веры в храбрость людей, зрелость командного состава, находившегося на плацдарме, безусловной убежденности в спаянности десанта как боевого организма, в высоких патриотических качествах воинов и их преданности своей Родине.

Перед командиром десанта встало много трудных проблем. Что делать с ранеными, которых было до тысячи человек, при прорыве с плацдарма? Средств для их эвакуации не было. Куда прорываться с плацдарма? Пробиваться к Керчи на соединение с основными силами армии означало идти в тактической зоне противника, в непосредственной близости от его войск, подвергаясь опасности уничтожения. Уходить в горы к партизанам сравнительно большой массой по открытой местности без боеприпасов, продовольствия, обмундирования означало подвергнуть людей новым тяжелым испытаниям с совершенно незначительными шансами на успех. Когда следует покидать плацдарм? Можно прорываться немедленно, пока люди окончательно не изнурены боем и не израсходованы последние боеприпасы, но и противник, не втянувшись в бой за плацдарм, сохранял большую возможность к маневру. В случае затяжного боя у бойцов и командиров может не хватить физических сил для прорыва. Наконец, как достичь скрытности и в то же время подготовить людей, как построить боевой порядок для прорыва, сберечь средства и боезапас для ближнего боя?

Ночью, перед началом наступления противника, командующий армией приказал командиру десанта: «1) Ни в коем случае не допускать рассечения вас на части; 2) при невозможности удерживать район отряду в полном составе, ничего не оставляя врагу и обязательно вынося с собой раненых, ударом в направлении Камыш-Бурун прорвать оборону противника между морем и озером Чурубашское и, двигаясь через Камыш-Бурун на Горком, идти на соединение с главными силами армии.

Первый рубеж, которого должен достигнуть отряд, – мыс Ак-Бурун, захватив который дивизия может остановиться на оборону фронтом на запад от Боч. завода (бочарный завод. – Примеч. авт.) до маяка Нижне-Бурунский. В этом районе вы будете надежно прикрыты огнем артиллерии армии с косы Тузла, косы Чушка, из Еникале и обеспечены надежным сообщением по морю» [144]144
  ЦАМО, ф. 288, оп. 9921, д. 14, л. 40.


[Закрыть]. Это была обоснованная наметка к разработке плана действий.

Рано утром 4 декабря после 45-минутной артиллерийской и авиационной подготовки противник начал наступление на плацдарм, нанося концентрические удары с разных направлений. Наиболее мощный удар он наносил, как и прежде, с юга силами 6-й румынской кавалерийской дивизии и немецкой танковой группы туда, где держал оборону 335-й гвардейский полк П. И. Нестерова. Другой удар наносился немецкой пехотной группой Кригера с запада по остаткам 1337-го стрелкового полка Г. Д. Булбуляна. Прикрывая свои войска и действуя по наступающим частям противника, наша авиация произвела около 600 самолето-вылетов. Было проведено 25 воздушных боев, в ходе которых сбито 20 вражеских самолетов. На земле подбито 12 танков и уничтожено до 300 немцев [145]145
  См.: Вершинин К. А.Четвертая воздушная. С. 293.


[Закрыть]. К исходу дня 335-й гвардейский полк отразил 12 атак, 1337-й стрелковый полк – 8 атак, остальные части оборонялись так же успешно. Кое-где пришлось оставить первые позиции. В обороне образовались небольшие вклинения врага. Пришлось перенести командный пункт дивизии. Поредели ряды защитников. Мало оставалось боеприпасов. Ночью на партсобраниях в частях было принято решение: «Коммунистам беречь боеприпасы, поражать цели только наверняка».

В 23 часа 4 декабря у командира дивизии собрались командиры частей и начальники служб на военный совет. Это были тридцать четвертые сутки на плацдарме, все хорошо знали боевые возможности своих войск. Командир изложил обстановку, из которой следовало, что десант выполнил свои задачи, необходимости в дальнейшей обороне плацдарма нет, силы десанта подходят к концу, эвакуация морем исключена и, следовательно, надо прорываться с плацдарма по суше. Он предложил ночью без выстрелов прорвать оборону на правом фланге, в быстром темпе пройти 20-километровый путь до Керчи, занять плацдарм на берегу пролива и затем оттуда пробиваться к основным силам армии.

Не сразу все одобрили этот план. Некоторым он показался слишком рискованным, нереальным. Они полагали, что десант способен драться на плацдарме, используя оборонительные позиции, при поддержке артиллерии и авиации. Можно было удерживать плацдарм до конца и нанести противнику возможно больший урон. Большинство же склонялось к прорыву. Но не все считали возможным еще раз прорваться через боевые порядки противника, особенно в районе Керчи. Казалось, проще, надежнее уйти в каменоломни к партизанам. В конце концов доводы и авторитет командира дивизии В. Ф. Гладкова и начальника политотдела М. В. Копылова, которые опирались на рекомендации командарма, убедили большинство. Было решено завтра, в ночь на 6 декабря, прорываться с плацдарма к Керчи. Но командующий операцией приказал весь день 6 декабря прочно удерживать занимаемый район, не давая противнику разрезать плацдарм, расчленить гарнизон на части, тщательно готовя прорыв, осуществить который надлежало в ночь на 7 декабря. Позже была получена вторая радиограмма от Военного совета армии: «Гладкову. Держаться до вечера. С наступлением темноты собрать все боеспособное для действия по 005 (боевое распоряжение от 4.12.1943. – Примеч. авт.). Время начала определите сами и донесите. При отсутствии донесения буду считать, что начинаете в 22 часа. Авиация, артиллерия будут действовать, как указано в директиве. Делаю все, что могу. Уверен, бойцы, сержанты и офицеры выполнят свой долг до конца. Петров, Баюков. 6.12.1943. 11.00» [146]146
  ЦАМО, ф. 288, оп. 9929, д. 10, л. 97.


[Закрыть].

Между тем противник усиливал блокадные действия Керченского пролива и в воздухе. В ночь на 5 декабря 12 боевых катеров пытались пробиться к Эльтигену. Произошел бой. К берегу прорвался только один катер, который выгрузил 4,2 тонны боеприпасов и высадил 12 человек. Приняв 26 раненых, катер возвратился в Кротков.

С утра 5 декабря пехота и танки противника при поддержке авиации снова перешли в наступление, нанося главный удар с запада. 1337-й стрелковый полк Булбуляна отразил 6 атак. Враг продвинулся в этот день на 150 м и вышел к окраине поселка. В конце дня он применил огнеметы, выжигая подвалы зданий. У десантников уже не было сил для проведения контратак. Огромную помощь защитникам плацдарма оказала авиация, совершившая более 800 самолето-вылетов. Летчики уничтожили 9 танков, 6 орудий, сбили 19 самолетов, потеряв при этом 11 своих машин [147]147
  См.: Вершинин К. А.Четвертая воздушная. С. 293.


[Закрыть]. В ночь на 6 декабря летчицы 46-го авиаполка в последний раз сбрасывали в Эльтиген боеприпасы, медикаменты, продовольствие.

6 декабря, на третий день наступления противника, атаки его были особенно настойчивыми и ожесточенными. Используя танки и танковые десанты, врагу удалось во второй половине дня прорвать оборону на южной окраине. Половина поселка оказалась в его руках. Командир десанта решил последними силами перейти в контратаку. Генералу И. Е. Петрову он послал радиограмму: «В 17 часов противник овладел Эльтигеном от школы на юг. Половина раненых попала к противнику. С 22 часов выполняю Ваш приказ. Гладков» [148]148
  ЦАМО, ф. 288, оп. 9929, д. 6, л. 169.


[Закрыть]. Контратака получилась стремительной, отчаянной, перешла в рукопашную схватку. Противник отошел, и это дало возможность восстановить положение на плацдарме.

Военный совет армии вечером получил с плацдарма последнюю радиограмму, которая была подписана Гладковым и Копыловым: «Яростные атаки отбивать больше не в силах. Вступаем в неравный бои. Идем во славу нашей любимой Родины. Героический десант шлет Вам привет!» [149]149
  ЦАМО, ф. 288, оп. 9921, д. 14, л. 53.


[Закрыть].

В 21 час 30 минут 6 декабря в северной части плацдарма собрались остатки полков и батальонов. В соответствии с принятым решением 1339-й полк и 386-й батальон морской пехоты составляли группу прорыва, 1337-й полк должен был прикрывать основные силы слева, 1331-й полк – справа, 335-й гвардейский полк являлся арьергардом. Медсанбат и около 200 раненых должны были идти в центре боевого порядка.

Ночь была темная, моросил дождь. В 22 часа по сигналу «красная ракета» десантники начали движение. Атака вражеской позиции большой массой людей была неожиданной и стремительной. Противник не успел открыть организованного огня – штурмовые группы гранатами и штыками смяли две оборонявшиеся роты, расчистили путь. Преодолев топкие берега и озеро с очень илистым и вязким дном, десантники выбрались в степь севернее озера Чурубашское.

В это время в Эльтигене грохотал бой: по его южной и западной окраинам била артиллерия с таманского берега, в проливе сражались наши катера с немецкими десантными баржами, на позициях в южной части Эльтигена оставались отдельные группы бойцов из состава 335-го гвардейского и 4331-го стрелковых полков общей численностью до 100 человек. Они вели огонь из пулеметов и автоматов до израсходования боеприпасов [150]150
  ЦАМО, ф. 1629, оп. 1, д. 24, л. 103.


[Закрыть]. Тяжелораненые, которые не могли участвовать в прорыве и 20-километровом переходе, не хотели сдаваться врагу. Многие попросили оставить им оружие и боеприпасы, чтобы огнем сковать противника и тем облегчить прорыв своих боевых товарищей. Они знали, на что шли, и хотели заставить врага подороже заплатить за свою жизнь. Даже на войне не часто встретишь такое высочайшее проявление морального духа, преданности Родине.

Утром 7 декабря из Эльтигена в Кротков возвратился единственный прорвавшийся туда ночью катер – № 18. Он вывез с плацдарма 29 человек, в том числе 15 тяжелораненых. В течение дня командир высадки направлял катера в пролив для поиска бойцов, переправлявшихся на плотах и других подручных средствах. Им удалось подобрать 125 человек. Экипажи катеров наблюдали, как в Эльтигене и на берегу ружейно-пулеметная перестрелка продолжалась в течение первой половины дня.

Бывший командир отделения 255-й морской стрелковой бригады Ф. С. Чинякин, в тяжелом состоянии попавший в плен и чудом выживший, после войны писал: «В Эльтигене оставались только мы, тяжелораненые, и медицинские сестры. Нас намеревались вывезти на Большую землю. И катер прорвался к Эльтигену, дошел до самого берега, но враги потопили его.

Все мы, красноармейцы и краснофлотцы, были молоды, но другого выхода, как принять смерть, у нас не было.

Я вынул из нагрудного кармана партийный билет. Не хотел, чтобы после моей гибели он достался фашистам. Но и уничтожить его не мог. Не мог!.. Он мне – вроде боевого знамени в жизни. Есть билет – я существую, нет билета – и меня нет.

Смотрю на него, стараюсь запомнить каждый штрих на листочках. Неужели в последний раз вижу?.. Да, дорогие товарищи, действительность бывает иногда очень суровой…

Потом опустил партбилет опять в карман, с трудом выполз из-под нар к двери, взобрался на единственную стоявшую там табуретку. Сидел и держался за нары, чтобы не упасть. Сидел и ждал, когда ворвется первый фашистский солдат и очередью из автомата или гранатой оборвет мою жизнь.

Раненые лежали молча. О чем думали они? Наверно, как и я, мысленно прощались с теми, кого в тот страшный час удерживала память. Я подумал о нашем замполите, капитане 3-го ранга Громове. Не мог он покинуть боевого поста, боевой своей позиции, ежели еще дышал. Где он? Погиб?.. Или его вынесли товарищи на руках, когда прорывались в Керчь? Он заслужил это.

Артобстрел усилился. Самолеты врага на бреющем полете проносились над нами, поливали изрытую землю ливнем пуль, сбрасывали бомбы. Значит, думал я, там еще кто-то из наших есть… Землянка вздрагивала, с потолка сыпался песок. При каждом взрыве бомбы горячий воздух с пылью отбрасывал плащ-палатку, которой был завешен дверной проем, врывался к нам.

Слева донесся нарастающий гул от топота множества кованых солдатских сапог. И когда этот гул приблизился уже к землянке, неожиданно рядом, на высотке, размеренно, по-хозяйски заработал станковый пулемет. Он разразился длинной очередью. Это кто-то из десантников в упор расстреливал ворвавшихся в наше расположение гитлеровцев. Тогда я удовлетворенно, даже с гордостью подумал, что наш десантник дорого отдает свою жизнь. Какой молодец!

Но, должно быть, все патроны вышли. Стали слышны только одиночные выстрелы и взрывы гранат.

Потом наступила такая непривычная, такая жуткая тишина…» [151]151
  Керчь героическая, с. 152–153.


[Закрыть].

Тем временем десантники в ночной степи шли форсированным маршем по бездорожью, чтобы до рассвета прорваться к Керчи, захватить приморский плацдарм и закрепиться на нем. Путь обессиленных людей оказался трудным. Вначале они наткнулись на зенитную батарею и в короткой схватке уничтожили орудийную прислугу, испортили орудия. Затем на пути оказались две тяжелые артиллерийские батареи, которые также были ликвидированы. В Солдатской Слободке десантники уничтожили тыловые подразделения врага, захватили хлеб, консервы и другое продовольствие. Не останавливаясь на привал, на ходу покормили людей, физические силы которых иссякали.

Перед рассветом основная часть десантников подошла к южной окраине города. В предрассветной мгле вырисовывались очертания горы Митридат. Она господствовала над городом и всей окружающей местностью. Рекомендованный командующим армией к удержанию плацдарм южнее бочарного завода простреливался бы с горы из всех видов оружия.

Поэтому было решено захватить гору Митридат и примыкающий к ней с востока участок берега и удерживать эту выгодную позицию. После непродолжительного отдыха без выстрела начали штурм горы. Противник был застигнут врасплох. За час боя десант занял Митридат, южное предместье Керчи и пристань Угольная. В 7 часов была установлена радиосвязь с командующим операцией. Генерал Петров ответил: «Ура славным десантникам! Держите захваченный рубеж. Готовлю крупное наступление. Вижу лично со своего НП ваш бой на горе Митридат. Даются распоряжения командиру 16-го стрелкового корпуса генералу Провалову о переходе в наступление для захвата Керчи и соединения с вами. Петров» [152]152
  Цит. по: Гладков В. Ф.Десант на Эльтиген. С. 214.


[Закрыть].

Десант закрепился на новом плацдарме. Вконец обессилевшие бойцы и командиры засыпали сидя, стоя, на ходу. Для обороны захваченного плацдарма сил было явно мало. Почти не оставалось боеприпасов. В это время передовой отряд, в который входило до 200 человек, продвигался по городу, подавляя сопротивление отдельных огневых точек, патрулей, часовых.

Поднялась беспорядочная стрельба, завязались уличные бои, в результате чего отряд разделился на отдельные группы. Наиболее многочисленная из них повернула на восток и присоединилась к основным силам на горе Митридат [153]153
  ЦАМО, ф. 1629, оп. 1, д. 24, л. 104.


[Закрыть]. Восемнадцать десантников во главе с майором P. Л. Григоряном на рассвете на северной окраине Керчи с боем пересекли позицию германских войск и вышли в расположение Отдельной Приморской армии. Позже с небольшой группой линию фронта перешел майор медицинской службы В. А. Трофимов. Шедший в арьергарде с небольшой группой гвардейцев 335-го полка полковник П. И. Нестеров отклонился от маршрута и попал в каменоломни к партизанам. Эта группа в течение двух месяцев действовала вместе с партизанами и затем, перейдя линию фронта, соединилась с войсками Отдельной Приморской армии.

Генерал И. Е. Петров, знавший, на что способны советские воины, все же не ожидал такого успеха. Войска армии утром 7 декабря не были готовы немедленно перейти в наступление и поддержать отважных десантников. Он экстренно готовил силы, чтобы помочь десанту удержать гору Митридат – ключ к Керчи, обеспечивавший дальнейший успех всей операции. Но противник упредил мероприятия советского командования, направив против десанта 180 самолетов 4-го воздушного флота, организовал огневую блокаду плацдарма с моря, срочно перебросил части из-под Эльтигена к подножию горы Митридат, усилил оборону севернее Керчи. В течение дня вражеские войска захватили одну из господствовавших высот и создали выгодные условия для атаки десанта.