Текст книги "Стальной шторм. Арктический блицкриг"

Автор книги: Илья Садчиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Дредноуты Первой мировой начали играть по более суровым правилам. Масштаб столкновений изменился на порядок, театром военных действий стало все Северное море. По-другому и быть не могло, ведь скорости кораблей возросли, а в небе появились первые летательные аппараты, способные проводить разведку океанских коммуникаций. Изменились и дистанции битвы, ведь тяжелые артиллерийские снаряды уверенно поражали цель на расстоянии в несколько километров.

Дальнейшее расширение военной экспансии сдерживали примитивные средства связи, состоявшие на вооружении противоборствующих сторон.

Вторая мировая война вновь раздвинула пространственные рамки морской войны. Полем боя стал океан, Атлантический или Тихий, в зависимости от географического положения антагонистов. Роль тяжелых фигур приняли на себя тактические группы, состоящие из крейсеров, линкоров и авианосцев. Дистанция океанских сражений возросла до 100 километров. При этом гибель противнику несли не только снаряды, но и торпеды, сброшенные с юрких самолетов-торпедоносцев.

К концу 20-го века война объяла собой весь земной шар. Отдельные элементы противостояния погрузились в морскую пучину или поднялись высоко в небо, достигнув вакуума низких орбит. Корабли начали сражаться с самолетами, ракетами и атомными подводными лодками, обитающими в царстве шумов и призрачных звуков.

Фазовая война принесла с собой новые опасности. В список потенциальных угроз добавились: ПКР, миджеты и ракеты, в боеголовках которых дремала разрушительная термоядерная смерть.

Жизнь простого моряка превратилась в расходный материал. Многочисленные искусственные угрозы притупили чувство естественной опасности, свойственное каждому человеку. Моряки начали забывать о своем главном враге – океане, который всегда был рядом и сурово карал незваных гостей за оплошности и допущенные ошибки.

Лежа под колючим шерстяным одеялом, Гордон Демпси пытался заснуть. Мысленный взор капитана возвращался к событиям прошлого. Кэп вспоминал свою жену и детей, грезил об утраченном семейном счастье. Иногда в памяти всплывали картинки из прошлой жизни, наполненные уверенностью и спокойствием.

Однако чаще коммодор думал о море, о свинцовой океанской глади, о штормах и туманах, повисших над бурной Атлантикой. Капитал грезил о темно-синей равнине, усыпанной гребнями волн и увенчанной темными барашками пены.

Лежа в койке после трудного дня, Демпси дремал, разум его проваливался во мрак, скользил мимо ракетных шахт и прочного корпуса атомного реактора, пробивал плотную обшивку субмарины и погружался в безжизненный мрак. Мысли коммодора тонули в бездне, лишенной теплых касаний солнечного света. Демпси спускался все ниже и ниже, в титанические каньоны, стены которых были высечены из нерушимого доисторического базальта. Гордон проваливался в первородную тьму, давшую начало жизни.

Демпси пытался вырваться из кошмарного мрака. Он следовал за стайкой дельфинов, стремился прорваться к солнцу, но жуткое давление бездны отбрасывало его назад. Гордон тонул, проваливался в глубину, из которой поднимались легионы чудовищных форм. Демпси скользил в обитель ужасов, в которой не было места свету, в этом мире мрак объял все сущее, а живые существа стали добычей теней, пришедших из темных забытых эпох.

Кошмар затянулся, стал непереносимым. Сон потерял изначальную прозрачность, рассеялся, и Демпси почувствовал неприятное покалывание в затекших пальцах.

В глаза капитана ударил яркий свет настольной лампочки. Гордон сорвал с себя одеяло и сел на кровать. Сердце в груди стучало, как сумасшедшее, голова раскалывалась от недосыпания и ужасных воспоминаний. Затекшие плечи продолжали болеть, напоминая о незавершенной работе.

Коммодор бросил взгляд на часы и издал тяжелый вздох.

На циферблате светилась ярко-зеленая четверка, двоеточие и две раздосадованные двойки.

– Пять утра. Опять эта чертова бессонница.

Поднявшись с койки, Демпси начал медленно одеваться. Разум капитана еще не отошел от пережитого испытания, движения кэпа были медленными и неловкими.

– Если так дальше дело пойдет, то я свалюсь с ног или сойду с ума. Второе вероятнее, чем первое.

Посмотрев в зеркало, Гордон придирчиво изучил свое отражение. На подбородке виднелась двухдневная щетина, лоб зеркального двойника пересекли морщины, глаза капитана были красными и злыми от недосыпа.

– Надо бы попросить у Эмблтона таблеток от бессонницы. В прошлый раз он давал мне светло-синие пилюли, они не помогли. В этот раз попрошу другие, более действенные. Интересно, есть ли у дока лекарства, блокирующие сны? Или подобных таблеток еще не придумали?

Гордон добрался до умывальника и включил воду. Из крана потекла тонкая струйка ледяной жидкости. Кеп подставил под нее руки и с удовольствием ощутил бодрящее касание холода.

Немного успокоившись, Демпси привел себя в порядок и вернулся к рабочему столу. Забытый на документах PDA помигивал красной кнопкой соединения. Взяв со стола устройство, кэп установил контакт с мостиком.

– Дэмпси слушает, что случилось, Эвелл?

– Капитан, не хотел вас беспокоить, но у нас экстренная ситуация. ГАС обнаружила два контакта. Один на расстоянии 8 миль, другой, более слабый, на расстоянии 15 миль. Звуковые сигналы четкие, различимые по сигнальному спектру.

– Скорости контактов определить удалось?

– Так точно, кэп.

– Ведите за целями пассивное наблюдение, на рожон не лезьте. Я сейчас подойду.

Демпси прервал связь, открыл секретную секцию стола и вытащил из ящика хромированный пистолет. Засунув оружие в кобуру, кэп поправил воротник рубашки, смахнул с плеча невидимую пылинку и щелкнул выключателем настольной лампочки.

Во время своего короткого путешествия кэп встретил трех парней из реакторного и сурового торпедиста из «ударной команды». Увидев капитана, моряк нахмурился, рука его поднялась к виску, а потом резко опустилась вниз.

– Добрый день, Уолтерс!

– Добрый, коммодор!

– Как дела в торпедном? Обстановка терпимая?

– Можно и так сказать. – На лице моряка не дрогнул ни один мускул. – Парни домой хотят, сэр, только обратная дорожка им заказана…

– Прорвемся через Барьер, уйдем в Мексиканский залив. Там наше путешествие и закончится.

Уолтерс понимающе кивнул головой.

– Мы сейчас в опасных водах. Выживание зависит от слаженной работы команды. Мы все должны помнить об этом, иначе – конец. Все накроются, и правые, и виноватые!

Демпси согласился с торпедистом. Уолтерс вновь отдал капитану честь и нырнул по стальной лесенке в оружейный отсек субмарины.

Гордон, наоборот, поднялся на верхнюю палубу, прошел через забитую людьми сонарную секцию и оказался в рубке управления АПЛ. На мостике вовсю шла боевая работа. Акустики изучали звуковые спектры далеких контактов. Рулевые удерживали субмарину на нужной глубине, следили за углом поворота рулей и фиксировали курс, которым шла подводная лодка. Первый помощник Эвелл склонился над электронным столом, его световой карандаш чертил вектора движения обнаруженных целей.

Увидев Гордона, Эвелл распрямился, его рука взметнулась в приветствии.

– Капитан на мостике!

Демпси ответил на приветствие и по-отечески произнес:

– Продолжаем работу.

Повернувшись к старпому, Гордон добавил:

– Обрисуйте ситуацию.

Световое перо Эвелла указало на первый контакт.

– «Альфу-1» обнаружили в четыре утра, в момент выпуска буксируемой антенны. Судя по звуковому спектру цели, перед нами АПЛ военно-морского флота САСШ.

– Еще один Лос-Анджелес?

– Вряд ли, контакт довольно шумный. Полагаю, что перед нами «Стерджен» ^{15}.

– Если будем идти тихо, то он нас не услышат.

Эвелл согласился с капитаном, кончик светового пера переместился на три дюйма вверх.

– Второй контакт был обнаружен в десять минут пятого. Цель – высокоскоростная, малошумная.

– Базовая скорость?

– Тридцать восемь узлов. Обнаружив «Стерджен», контакт начал сбрасывать скорость. Сейчас «Альфа-2» идет на тридцати узлах, но мы ее едва слышим.

– Предположения?

– Тридцать восемь узлов слишком много для «Лос-Анджелеса» или «Огайо». Возможно, перед нами «Си Вульф»?

Демпси склонился над электронным столом, его лицо выражало крайнюю степень обеспокоенности.

– Возможно, это русские. Подобными скоростными характеристиками обладает «Ясень-II» ^{16}. Типовые ТТХ этой подлодки нам неизвестны, но я уверен в том, что они гораздо выше, чем у «Северодвинска»!

Пристально посмотрев на Эвелла, Демпси спросил:

– Вы внесли данные о контактах в блоки памяти боевой ЭВМ?

– Сразу же по обнаружении целей.

Демпси скользнул взглядом по центральному информационному дисплею, на котором высвечивалась скорость «Провиденса», его курс и основные навигационные характеристики. Оценив риски обнаружения АПЛ, кэп отдал очередной приказ:

– Набрать ход до 20 узлов!

Эвелл отрепетовал сигнал ведущему инженеру «Провиденса». Радиоактивное нутро S6G избавилось от части графитовых стержней, реакция деления ядер плутония набрала интенсивность, и паровые турбины, приводимые в движение потоками раскаленного пара, стали вращаться с удвоенной скоростью. В течение минуты мощность двигательной установки возросла до 30 000 лошадиных сил ^[21], с краешка вогнутых лопастей начали срываться мириады крохотных пузырьков.

Эвелл бросил взгляд на информационный дисплей.

– Отметка двадцать узлов пройдена.

– Уровень шума!

– Выше нормального значения, сэр. Продолжает повышаться!

– Опять этот вал! – раздраженно процедил Демпси. – Мы же проверяли его в арктических водах!

Первый помощник с тревогой посмотрел на капитана.

– Рекомендую сбросить скорость хода до двенадцати узлов.

– Действуйте. Следите за уровнем шума.

Получив команду на замедление, реактор избавился от избыточной мощности, вал «Лос-Анджелеса» вздрогнул в последний раз, и лопасти винта стали плавно разрезать набегающую воду.

Звуковой сигнал, сорвавшийся с «кипящих» лопаток «Провиденса», преодолел семь миль океанской толщи и достиг чутких сенсоров буксируемой ГАС. Командир чужой АЛП зафиксировал контакт и попытался оценить расстояние до противника. К счастью для Демпси, устаревшая гидроакустическая станция «Стерджена» не смогла отследить далекий шумовой след.

Пытаясь локализовать контакт, «Стерджен» применил активную гидролокацию. Его ГАК – AN/BQS-6 – испустил короткий звуковой сигнал, который добрался до «Лос-Анджелеса» и отразился от плотного резинового покрытия АПЛ.

В свою очередь, пассивная гидроакустическая станция «Провиденса» зафиксировала вектор пинга и определила точное положение североамериканской подводной лодки.

– Ну вот, теперь мы знаем, с кем имеем дело.

Демпси повернул к себе монитор боевого компьютера и вызвал на экран окно экспертной системы.

– Перед нами Richard B. Russel, устаревший «Стерджен» с удлиненным корпусом. Если я не ошибаюсь, командиром судна является старик Грэмс, вояка хитрый и опытный. Много лет назад он читал нашему курсу «Теорию современной подводной войны».

Отогнав в сторону лишние воспоминания, кэп обратился к старпому:

– Эвелл, играйте боевую тревогу, торпедные аппараты к бою!

Приказ коммодора был выполнен незамедлительно. В отсеках вспыхнули тусклые лампы красного света, системы наведения торпед начали обрабатывать плотный поток навигационной информации. Моряки «Провиденса», замершие на боевых постах, приготовились вступить в сражение по первому слову своего командира.

Демпси продолжал следить за противником.

– Расстояние до контактов?

– Двенадцать миль до «Альфы-2». Противник уходит от нас на скорости 30 узлов. Расстояние до «Альфы-1» сократилось, дистанция 5 миль!

– Грэм вошел в левую циркуляцию.

– По широкой дуге. Фиксирую звук открывшихся торпедных заслонок.

– Понять бы, услышал он нас или нет?

– Сейчас узнаем.

Встав за спиной второго помощника, Дэмпси произнес:

– Паэулл, приготовьте к запуску акустические ловушки. Если Грэм проявит агрессию, немного пошумим.

Уверившись в выполнении приказа, Гордон вернулся к основному навигационному дисплею. Зеленый маркер «Альфы-1» двинулся по прямой линии, а потом вошел в правую циркуляцию.

– Старый черт что-то заподозрил! – раздраженно протянул коммодор. – Рыщет из стороны в сторону и пытается держать антенну ниже термального уровня. Наше счастье, что его ГАС не совершенна.

Размышления капитана прервал отчет акустика:

– «Альфа-1» вышла из правой циркуляции. Легла на курс ноль-девять-четыре. Скорость хода двадцать узлов.

– Сейчас начнется левый поворот.

Акустик подтвердил слова коммодора.

– Контакт вошел в левую циркуляцию.

На лице Демпси показалась победная улыбка.

– Грэмс нас не видит, вот и мечется из стороны в сторону. Пытается отследить «Провиденс» по отклику.

Первый помощник побледнел, а потом с облегчением выдохнул:

– Отбой красной тревоги. Боевая готовность два. Всем оставаться на боевых постах!

В рубке управления АПЛ послышались тревожные голоса офицеров. Моряки обсуждали сложившую ситуацию и анализировали сведения, собранные пассивной ГАК.

Попросив у Эвелла световое перо, Демпси провел им по краю навигационного дисплея. Электронная карта KM-12 потускнела, а потом и вовсе исчезла с «рабочего стола». Ей на смену пришла схема соседнего сектора, испещренная маркерами известных глубин.

– Если я прав, «Альфа-2» входит в поисковую группу советских АПЛ. Нам нужно держаться от нее как можно дальше, в противном случае попадем в ловушку. Еще хуже будет, если нас обнаружит советская ГАК. Тогда нам точно конец.

Эвелл согласился с мыслью Гордона:

– Оторвавшись от «Стерджена», мы можем пойти на юг.

Демпси молча кивнул головой и высказал собственные соображения:

– Идея хорошая! Однако мы должны учесть, что воды Северо-Западной Атлантики нашпигованы минами и пассивными устройствами слежения. Я не уверен, что «Провиденс» просочится через канадское радиоэлектронное сито.

Коммодор распрямился, его палец ткнул в яркую метку «Стерджена».

– Сделаем так. Повиснем на хвосте у Грэмса и пойдем под «защитой» его шумов до 38-го оперативного квадрата. Там скорректируем курс вдоль периметра Стальной зоны ^[22].

В глазах Эвелла сверкнула искорка дикого огня.

– Мы лезем в самое пекло!

– Верно, – упрямо протянул кэп. – Однако в Стальной зоне мы сможем постоять за себя, не опасаясь возмездия со стороны американского надводного флота.

На лице старпома отразилось сомнение, но Демпси был непреклонен.

– Пауэлл, вы согласны с моим планом?

Второй помощник крутанулся на вертящемся стуле. По его молодому лицу пробежали красноватые отсветы бортовых мониторов.

– Мысль здравая, коммодор. Русские не суются в Стальные воды после исчезновения двух новеньких «Лир». Капитаны САСШ Стальной сектор не жалуют по другой причине: их пугает региональная активность квакеров ^[23]. Вот и получается, что редкая разведка зоны проводится тактическими группами, состоящими из 2–3 коммерческих субмарин.

Паэулл пренебрежительно взмахнул рукой.

– Эти старые развалины шумят, словно слоны, дорвавшиеся до водопоя. Обнаружить их столь же просто, как отобрать у ребенка конфетку.

Демпси вновь повернулся к Эвеллу.

– Если все сложится удачно, мы пройдем сквозь Стальную зону незамеченными и необнаруженными! Семь дней спустя мы будем в водах Мексиканского залива, а там и до Латинской Америки рукой подать!

Эвелл нахмурился.

– И все же у меня есть сомнения!

– У меня они тоже имеются. Только Канадские воды – не выход, в них нас ждет гарантированная смерть.

В разговор офицеров вмешался бдительный акустик:

– Коммодор, «Альфа-1» начинает правый поворот. Временной интервал десять секунд. Отмечаю небольшой дифферент на нос.

Вернув световое перо Эвеллу, Демпси добавил:

– Удерживаем текущую глубину и медленно набираем скорость. Предельное значение хода – 16 узлов!

«Провиденс», послушный приказам коммодора, бросился за ускользающим «Стердженом». Грэмс пытался обнаружить преследователя, но поврежденный «Лос-Анджелес» успешно маскировал свой ход шумами холодного, вечно враждебного океана.

Воздушная база «Граф Бернадотт». Ил-76 из состава Стального крыла. Борт 212-42

24 марта 2036 года, 9:21

Морозное утро заглядывало в иллюминаторы «Ила» хоралами ослепительных лучей. Розоватые щупальца проникали в теплый салон, скользили по ворсистой обшивке сидений и сверкали гранями полупрозрачных салатниц. Наиболее храбрые лучики карабкались по стальному столику и заигрывали с полированными поверхностями алюминиевого чайника.

Сергей дожидался появления Ольги, сидя в мягком авиационном кресле. В противоположном углу пассажирского отсека еле слышно ворчал крохотный телевизор. Полковник прислушался к беззаботной болтовне устройства и начал щелкать кнопками спутниковых каналов.

Большая часть телевизионных частот была забита помехами. На пятой кнопке промелькнула познавательная передача про животных. Изображение было столь смазанным и нечетким, что Соколов без всякого сожаления пропустил рассказ о комичных лори. На восемнадцатом канале полковник обнаружил Канадские военные новости, на экране замелькали фотографии тяжелых кораблей и схематические изображения атомных подводных лодок.

Заинтересовавшись, Сергей добавил звук.

– Это уже второй конвой, отправленный Советским Союзом к спорным островам Бернадотта. Согласно информации WWC, в состав эскадры входят: транспорт типа «Березина», плавбаза «Волга», танкер-заправщик типа «Борис Чиликин», а также большой десантный корабль «Александр Николаев». Охрану конвоя осуществляет тяжелый атомный крейсер «Калинин» и четыре эсминца класса «Современный». Защиту дальнего периметра осуществляют ракетные экранопланы типа «Юрий Андропов».

В атлантических водах безопасность конвоя будут обеспечивать дизельные подводные лодки и самолеты дальней авиации ВВС СССР.

Репортаж подошел к концу, на телевизионном экране высветилось лицо очаровательной ведущей. Девушка улыбнулась зрителям и обратилась с вопросом к своему собеседнику:

– Мистер Гаррисон, советский военный конвой провоцирует Консорциум на применение силы. Перерастет ли холодное противостояние в горячий межгосударственный конфликт?

– Безусловно. Я считаю, что вооруженные силы Северного Консорциума неизбежно атакуют конвой. Столкновение сторон произойдет на последнем этапе пути, в водах Архипелага!

– Есть ли у советской стороны шансы на победу…

Эксперт улыбнулся:

– Я эксперт, а не предсказатель. Скажем так, я полагаю, что битва станет серьезным испытанием для обеих сторон.

– Если конвой доберется до островов, то…

– Американцы выйдут из игры, акции Консорциума рухнут вниз, что приведет к падению капитализации многих нефтедобывающих компаний.

Лицо эксперта сделалось серьезным.

– Корпоративный крах подобного масштаба поставит экономику САСШ на грань выживания.

– Довольно мрачное предсказание!

– Я эксперт, а не предсказатель. Свои выводы я делаю на основе фактических данных. В частности, я уверен в том, что текущие цены на нефть являются искусственно заниженными. Если государство отпустит их, то индустриальная экономика САСШ остановится, а потом развалится под тяжестью катастрофических долгов.

– Таким образом, битва за конвой – это битва за будущее САСШ.

– Совершенно верно. Результат сражения решит судьбу страны.

В пассажирский отсек вошла Ольга. Услышав звук телевизора, Нестерова попросила у полковника пульт и нажала на красную кнопку. Устройство мигнуло на прощание красным глазком и обиженно замолчало.

Нестерова укоризненно посмотрела на Сергея.

– Я же просила – перед завтраком никаких новостей!

– Я старался. Честно.

– Вижу, – сурово отозвалась летчица. – Северский будет через минуту. Ковалев подойдет немного позже.

– Наталья?

– Она в Тренделаге. Вчера перевезла ее к дяде, в исследовательский центр. Там скучно, но хотя бы безопасно.

Ольга села за стол и протянула руку к салатнице.

– Тебе какого? Зимнего или греческого?

– Мне вот этот нравится! – Сергей ткнул пальцем в одну из тарелок.

– Я так понимаю, что ты хочешь завербовать меня для очередного опасного дела?

Сергей хитро улыбнулся.

– Догадка верна? – настойчиво повторила Ольга.

– На все сто процентов! Через три дня Красное крыло вылетает в Париж. Вместе с нами два транспортных самолета, оба «Угольщики». Ковалев уже дал согласие на вылет. Командир второй машины – майор Шатунов, заболел. Я хочу попросить тебя…

– Нет, нет, нет. Бесполезно, – раздраженно произнесла Ольга. – Никуда я не полечу.

– Всего один полет!

Нестерова указал рукой на салат.

– Ты лучше ешь, полковник, а то опять на брифинг с пустым животом помчишься. Ты что из Парижа решил привезти?

– Нам нужны французские ID-устройства.

– Они ведь крохотные! На твоем месте я бы обошлась двумя истребителями!

Сергей вздохнул.

– Никонов не разрешил одиночный полет.

Ольга отодвинула от себя полупустую тарелку.

– Когда-нибудь генерал подведет тебя под монастырь. Ты этого хочешь?

– У меня есть выбор?

– Выбор есть всегда. Надо было брать деньги и сваливать отсюда при первой возможности.

– Мы уже прошли точку невозвращения.

– Это ты ее прошел. – Ольга грубо ткнула пальцем в Сергея. – А я вольная птица!

По металлической лесенке загрохотали каблуки тяжелых армейских башмаков. Суровое лицо Ольги потеплело.

Первым в пассажирский салон вошел Северский. Смахнув с себя мелкое крошево снега, генерал повесил шинель на крючок и рухнул в кресло напротив Соколова.

Ковалев вошел мгновением позже. Увидев Ольгу, летчик улыбнулся и протянул хозяйке душистую плитку черного шоколада.

– Подарок за гостеприимство!

Усевшись за стол, гости приступили к еде. Соколов же принялся убеждать Ольгу:

– Ты пилот экстра-класса. Замену тебе я быстро не найду! Кроме того, ты отлично слеталась с Ковалевым!

– Сергей, не будь занудой. Я сказала – нет!

– Нам нужна эта электроника!

Уловив суть разговора, в беседу вмешался Северский:

– Париж – опасное место, есть вероятность, что сматываться из города придется на форсаже. В подобных условиях первостепенное значение имеет слетанность эскортной команды!

– Это верно, – кивнул головой Ковалев. – Стрелков – парень хороший, только в экстремальных ситуациях теряется. Зеленые ребята из транспортной эскадрильи вообще не в счет. Они только что из-под мамкиного крылышка вылезли. За ними следить придется в оба глаза!

Ольга хмуро посмотрела на мужчин.

– Вы, наверное, сговорились! Наворачиваете мой салат, а попутно политическую пропаганду ведете!

Нестерова закрыла ладоням лицо и обратилась к полковнику:

– Ты сказал, лететь придется на «Угольщике»?

– На Ан-72 c форсированными двигателями и системой сброса тепловых ловушек. На борту машины стоит скорострельная авиационная пушка!

Ольга устало улыбнулась.

– В кои-то веки! Всю жизнь мечтала подпалить тебе хвост! Кто будет вторым пилотом?

– Герда Марквич…

– Знаю, она из людей Вольфрама.

– Так точно.

Ольга выгнула левую бровь и откинулась на спинку кресла.

– Я никогда не летала на 72-м, только на 74-м, да и то десять лет назад.

– Машины похожи. – Ковалев отложил в сторону вилку и начал рассказ о различиях: – Семьдесят четвертый немного тяжелее и имеет на борту специальное арктическое оборудование. Зато 72-й быстрее летает и шустрее набирает высоту. В воздухе машины ведут себя одинаково, их авионика идентична.

– Защита?

– О ней не беспокойся, – решительно протянул Сергей. – Пушка – это забота Герды.

– Тогда последний вопрос. Зачем нам эти мерзкие приборы? Неужели без них нельзя?

Северский попросил добавку и, наблюдая за движениями хозяйки, произнес:

– Мы пытаемся перехватить машину, сбивающую советские транспортные самолеты. Противник действует в глубоком тылу консорциума, умело прячется за несколькими слоями воздушной и морской ПВО. Подобраться к врагу as-is ^[24]– невозможно. С помощью французских приборов Сергей обманет американцев и осуществит успешный перехват приоритетной цели.

Если наша миссия потерпит крах, блокада архипелага будет полной. Летающая пушка будет сбивать все прибывающие на остров транспорты.

Ольга протянула генералу вторую порцию салата и серьезно заметила:

– Похоже, в покое вы меня не оставите. Так, когда там у вас вылет?

Воздушная база «Граф Бернадотт». Штаб ПВО

24 марта 2036 года, 12:21

– Товарищ генерал, обязательно ознакомьтесь с информацией. На накопителе полный метеорологический прогноз на следующую неделю. Информация приведена по полярным широтам. В качестве крайней западной точки отсчета мы взяли остров Элсмир, крайней восточной точкой стал мыс Нордкап.

Полковник Снигирев протянул Никонову карту флэш-памяти.

– Рекомендую обратить внимание на атмосферный вихрь, формирующийся над островом Элсмир. Циклон движется в нашем направлении, его характеризует высокая скорость ветра, доходящая до 25 метров в секунду, и большие барические градиенты. Если интенсивность развития вихря останется прежней, то ураган достигнет Архипелага примерно через три дня!

Никонов вставил флэшку в электронный планшет и начал перебирать многочисленные информационные файлы. Подсветив курсором папку метеорологических данных, Никонов запустил связанную с ними СУБД. На сенсорном экране появилась динамическая карта северной Атлантики. Большая часть океанской поверхности была покрыта снежными облаками, над Канадой формировался грандиозный воздушный вихрь, отдаленно напоминающий спиральную галактику.

«Как не вовремя, – с сожалением подумал генерал. – Если Снигирев прав, то крыло Соколова неизбежно попадает в самое сердце бури».

Бросив взгляд на панель управления программой, Никонов нажал на кнопку «Визуализация». Воздушное колесо завертелось против часовой стрелки. Вихрь полетел над холодным морем Лабрадор, а его спиральные рукава начали обрастать облаками.

Полковник Снигирев невозмутимо прокомментировал анимационный эффект:

– Степень ускорения – максимальная, одна секунда равна часу реального времени.

– Масштаб можно изменить?

– Конечно, товарищ генерал. Используйте гироскопы.

Никонов наклонил планшет на себя. Масштаб изображения изменился. Виртуальная камера приблизилась к центру циклона, тогда как скорость вращения вихря замедлилась.

– Процессорной мощности не хватает, – улыбнулся полковник. – На стационарных машинах программа работает в несколько раз быстрее.

Никонов увеличил масштаб, и вихрь вновь помчался над пространствами Атлантического океана. Генерал остановил имитацию, когда арктический циклон добрался до островов Бернадотта.

– Насколько точна ваша математическая модель?

– Значение ошибки зависит от избранного временного интервала. В рамках текущей задачи погрешность вычислений равна 0,8 %.

– Впечатляет, – удивленно воскликнул Никонов.

Ответ Снигирева прервал решительный стук в дверную створку. Дверца кабинета распахнулась, и на пороге помещения появился молодой майор.

– Товарищ генерал, мы получили очередной блок разведданных.

– Что-нибудь интересное нашли?

Майор утвердительно кивнул головой.

– Вы должны взглянуть на фотографии, принятые со спутника IRIS-II.

Никонов вернул флэшку Снигиреву и деловито произнес:

– Спасибо за детальный отчет. Приступайте к работе.

Полковник отдал честь резким движением ладони. Никонов отзеркалил жест подчиненного.

Проводив полковника до двери, Никонов подозвал к себе майора и направился в разведывательный отдел. Миновав холодный центральный коридор, генерал свернул в правое ответвление и замер у дверей 14-го кабинета. За дверной створкой располагался разведывательный отдел, в котором работали офицеры ВМФ. Военные аналитики обрабатывали информацию, собранную со спутников, а потом интерпретировали ее, сверяясь с дополнительными данными.

Перешагнув порог кабинета, Никонов оказался в просторном помещении, заставленном серверными стойками и вычислительными системами. В северной секции зала виднелась электронная доска, мерцающая значками вражеских флотов и патрульных соединений, южную часть комнаты занимал суперкомпьютер. Разведчики, в большинстве своем, стояли возле рабочего стола и горячо обсуждали только что полученные фотографии. Два упрямых лейтенанта продолжали работу с электронными документами.

Никонов быстрым шагом подошел к электронному столу и поздоровался с присутствующими:

– Здравия желаю, товарищи офицеры. Что тут у вас?

Слово взял подполковник Колтухин – полный человек лет пятидесяти, в волосах которого виднелась благородная седина.

– Товарищ генерал, мы таки обнаружили нашу «немезиду». Прошу глянуть на снимки.

Колтухин убрал в сторону лишние документы и продемонстрировал Никонову три наиболее важных изображения.

– Фотографии сделаны 24 марта, в час ночи ровно, разведывательным спутником IRIS-II. Изображениям не хватает четкости, но мы смогли достроить пропавшие элементы с помощью распределенной экспертной системы.

Никонов присмотрелся к изображениям.

– Вижу только черные точки. Куда смотреть?

Колтухин указал карандашом на большое серебристое пятно.

– По нашим предположениям, это E-9A, носитель экспериментальной электромагнитной пушки. – Карандаш указал на темные треугольники. – «Девятку» охраняют F-15E. Мы опознали их по форме крыла и интенсивности реактивного выхлопа.

Никонов окинул изображение заинтересованным взглядом.

– Где вы обнаружили этих красавцев?

– 450 миль к юго-западу от Туле.

– База ВВС САСШ?

– Она самая. Гнездо большой птички!

Никонов задумчиво посмотрел на летящие тени.

– Если предположить, что вы правы, то… У нас всех серьезные проблемы. Бомбардировщики к Туле не прорвутся, погибнут по дороге, а вот у Красного крыла есть определенные шансы на успех.

Каков размер охранения?

– Пять F-15E. Машины, вероятно, из 492-й эскадрильи.

– Откуда такая уверенность? – поинтересовался в ответ генерал.

В комнате послышался тихий голос капитана Петлякова:

– Туле – родная база 492-й!

– Как часто спутник проходит над районом патрулирования?

– Два раза в день. Временной интервал – двенадцать часов.

– Замечательно, – кивнул головой Никонов. – Продолжайте собирать информацию о районе. Если спутник вновь увидит «девятку», значит, мы обнаружили сектор активной стрельбы. О результатах поиска докладывайте ежедневно.

– Будет сделано.

Никонов передал Колтухину снимки и покинул аналитический отдел.

Восточное побережье Гренландии. База ВВС САСШ «Туле»

24 марта 2036 года, 15:33

Тусклое полярное солнце задержалось у линии горизонта. Его желтоватые лучи подсвечивали столовые горы облаков и скользили по темно-синей поверхности моря. Иногда яркая солнечная вспышка устремлялась в небеса и отражалась от серебристой обшивки скоростного воздушного транспорта. В такие моменты могучая туша C-14 выбиралась из призрачного нагромождения облаков, а потом опять проваливалась в мягкую перину непогоды.

Защитники воздушного гиганта, верткие F-16С, держались над левым крылом «Боинга». Пилоты «Ястребов» визуально отслеживали расстояние до подопечного транспорта и старались не пересекать сильные воздушные вихри, порождаемые парными двигателями гиганта. Проваливаясь в сумрачную пелену облаков, «шестнадцатые» начинали отслеживать расстояние по приборам.