Текст книги "Гномья летопись, или Быль об Олвине (СИ)"

Автор книги: Илларион Герт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

   – Мы вас приютили, накормили, напоили; обогрели, кров и знания свои вам предоставили. Так вы нас отблагодарили? – Осерчал Рилиас, вставая с возвышения, на котором он сидел. – Но мы, эльфы, отходчивы; мягкосердечны, терпеливы и многомилостивы. Мы дарим вам своё прощенье, но простят ли людей гномы? Вы нанесли нашим друзьям такую обиду, которую просто так не загладить...

   Пришёл час, и гномы возвратились со всех своих глубин на земную твердь – поистине, на сей раз они углубились слишком далеко, ведь искали они сердце горы. Жить под землёю они уже привыкли, потому и не было их почти что целый год.

   И вышли гномы, наконец, на свет богов, и дружно, многократно раз чихнули, ибо после тьмы претил им яркий свет. И что же? Словно ждали их уже, ведь столпились сразу возле них.

   И пали люди ниц, и поведали историю свою. И по мере того, как они рассказывали, лица гномов всё темнели, багровели. Каждый житель глубин теперь был потенциальным вулканом, и одно лишнее движение, один опрометчивый проступок могли стоить жизни любому их обидчику.

   – Ах, люди! Какие же вы низкие! – Напали, набросились на них словесно гномы, приукрашивая речь матерными оборотами, приправляя почти каждую свою фразу острым словцом. – Низкие, несмотря на то, что выше нас по росту! Да как же вы только посмели, в наше-то отсутствие, воспользовавшись долгосрочными делами нашими, не позволявшими нам отлучиться с подземелья, положить и глаз, и руку на то, что принадлежит только нам; на то, что досталось нам кровью и потом?!

   И просили за людей и эльфы, и драконы – удостоверились последние в искренности слов юного народа.

   Долго, очень долго держали гномы обиду на людей; сто долгих лет. Помнили они о том, как поступил с Бериллой и ими самими Варианн; насколько неблагодарным, чёрствым, злым он оказался. Не могли они сего простить в одночасье – а даже когда простили, до конца людям так и не доверяли; ни в делах, ни на словах.

   Время шло, и, в конце концов, гномы подружились и с людьми – в особенности, с тем их племенем, что невысоким было, и кудрявым, и весёлым, беззаботным; эти невелички ходили босиком, курили трубки и рыли норы, как когда-то – гномы. Эльфы же больше полюбили высоких, златовласых и голубоглазых, которые имели в этом с эльфами некоторое сходство. Но были среди людей и те, кто раскаялся наигранно; те, кто и не думал отступаться от однажды задуманного. Эти смуглые, скуластые, узкоглазые, жёстковолосые создания, не имеющие никакого понятия ни о дисциплине, ни о культуре, ни об архитектуре, ни об искусстве, не захотели жить ни среди эльфов, ни среди гномов: они ушли к тем, кому они были ближе – к троллям, гоблинам и великанам, и некоторое время не казали свой нос ни в Гномгард, ни в Эльфхейм.

   – Всё ли изложил ты о камнях, мой друг? – Обратилась однажды к одному из своих верноподданных королева Берилла, будучи уже стара, ибо время не стоит на месте.

   – Всё, да не всё, о госпожа! – Ответил Наиварр. – Кое-что я упустил.

   И открыл Наиварр Золотую книгу, и вписал в неё следующее:

   "Рассказывая о сокровищах гномов, нельзя не упомянуть камень жизни. Чтобы его добыть, нужна была очень крепкая кирка и острый нож, которые ковали мастеровитые гномы-кузнецы. Этот минерал продлевал человеку жизнь и делал его неуязвимым к болезням и ранам. В истории известны лишь несколько случаев, когда камень жизни доставался людям, но те не знали о его коварных свойствах. Камень это нельзя передать по наследству или подарить. Он служит единственному владельцу и только до его смерти, а потом рассыпается в прах.

   Многие из людей и царствующих особ мечтали завладеть и таким сокровищем, как бронзин. Этот редчайший камень, напоминающий золотые слитки, находили на месте, где в горах застыла лава и на глубине не меньше пяти метров. Минерал имел способность притягивать золото к своему обладателю и использовался для украшений и амулетов.

   Особую цену для гномьих королей и эльфийских правителей имел аметист. Этот волшебный камень использовали для изготовления посуды. Выпивший из неё говорил только правду, а любой яд мгновенно терял свои свойства и становился безвредным. Честным и целеустремленным людям, выпившим напиток из чаши, сделанной из аметиста, он придавал ясность ума, бодрость и силу для исполнения своих желаний, а мудрецам помогал медитировать и мыслями проникать в будущее...".

   Дописав, Наиварр вздохнул с облегчением. И только тогда закрыл он Золотую книгу, и отнёс в Главную библиотеку, бережно поставив её в один ряд с Гномьей летописью, в которой летописцами разных лет, времён и эпох описано пробуждение гномов, житие Нейна, нашествие великанов, подвиги Сигруна Победителя и любовь Бериллы к Варианну.

   – Рассказывать о камнях и их волшебных свойствах я могу без остановки. – Сказал самому себе Наиварр. – Самые важные сведения были мной записаны. Теперь можно и на боковую!

   А Золотая книга существует и по сей день – хранится она в Подгорных пещерах. Все надписи в ней выполнены особыми чернилами и умелой рукой; они исчезнут сразу, как только попадут на дневной свет – а сделано это для того, чтобы уберечь древние знания гномов от людей и других народов.

Свиток #06. За столом у фей и тифлингов

   Тифлинги, как и гномы, оказались большими любителями вкусно, сытно, плотно подкрепиться: самыми знатными лакомками они оказались, самыми всеядными, и принято у них было садиться за стол аж семь раз в день.

   Когда тифлинги приглашали гномов в свои уютные, комфортные норки, то столы их прямо-таки ломились от яств. Так, повара тифлингов угощали желанных гостей тушёным кроликом с репой и картошкой, которого готовили в казанках на открытом огне, обязательно приправляя травами – то лучшая еда, как для завтрака, так и для сытного обеда. Но любую пищу нужно чем-то запивать, и тифлинги, прекрасно зная о том, как гномы любят эль, заблаговременно наготовили к праздничному столу множество его сортов, среди которых золотой, сезонный, мягкий, двойной, пшеничный и многие другие – как же не угодить дорогим гостям? Ведь как замечательно порой собраться хорошей компанией за не менее хорошим столом просто так, безо всякого повода, дабы обсудить важные и не очень дела – например, узнать о том, что творится в мире, и услышать нечто новое об обычаях и традициях друг друга!

   – А что вы любите есть сами? – Спросил однажды на одной из таких посиделок Арн Говорящий, который слыл среди гномов сказителем и баснописцем, а также собирателем всевозможных гербариев.

   – Жареное на огне мясо. – Мгновенно нашлись тифлинги. – Чаще всего на углях запекаем бабируса (он родственник домашней свиньи); жарим также куропаток и даже ящериц. Помимо этого, в нашем рационе имеются пироги с беконом, которые мы назвали «Кольцо дракона». Наши кулинары выпекают их в огромном количестве на праздники и дни рождения; эти острые, сытные, жирные пирожки с удовольствием едим как мы сами, так и наши дети. Ещё в нашем меню есть хоббитанские кексы! Маленькие и очень сладкие, они готовятся по особому рецепту и подаются со сливочным маслом, которое щедро намазывают на каждый кусочек выпечки.

   – А что вы любите пить? – Не унимался Арн, попутно записывая всё увиденное и услышанное в свой дневник.

   – Сладкое пиво «Шимэ»; его у нас пьют все без исключения. «Шимэ» варят и выдерживают в дубовых бочках, а подают в больших литровых кружках. Заготавливаем мы и янтарное вино – из крыжовника и белой смородины; оно имеет очень сильный и приятный аромат, и больше подходит для наших женщин. Ну, а мужчинам больше по душе драконий сидр – как вы сами можете убедиться, он получил своё название из-за большой крепости, красноватого оттенка и очень яркого яблочного вкуса.

   – «Кольцо дракона», «драконий сидр»... Я рад, что вы с ними сдружились! – Сказал Арн. – С драконами. – Добавил он некоторое мгновение спустя, делая ещё один глоточек.

   – Это правда! – Подтвердили тифлинги.

   – Право же, нам уже пора... – Заторопился Арн. – Собираться надо, в путь-дорогу.

   – Мы всегда рады дорогому гостю! – Замахали руками тифлинги, не желая отпускать гномов с пустыми руками и собирая им подарки и гостинцы, для жён и детей их. – Может, стоит подождать до утра? Проведёте ночку у нас, мы вам постелим.

   – Благодарим. – Отвечали им гномы, поступая по-своему: во всём должна быть мера, и не следует наглеть, злоупотребляя гостеприимством и радушием хозяев. Также, гномы, при всей своей природной беспечности, никогда не позволяли себе напиваться вдрызг ни в гостях, ни у себя дома. Равно, как и эльфы, они считали это признаком дурного тона. Тифлинги им в этом вторили, отличаясь умом, сообразительностью, порядочностью, пунктуальностью и темпераментом, чего нельзя было сказать о двух других племенах людей – в особенности тех, что обитали бок о бок со всякими неразумными творениями, затаившимися за бугром, дожидаясь своего часа.

   Настоящий тифлинг всегда перед уходом проверял, запер ли он дверь, потушил ли свет, и отключил ли кран над умывальником (гномы, будучи ещё и неплохими сантехниками, понастроили густую сеть канализаций, и приучили всех остальных правильно пользоваться всеми их новшествами на этом поприще). Но всё же, тифлинги были не столь гостеприимны и радушны, как могло показаться на первый взгляд: они не откроют дверцу своей круглой норки первому встречному, и даже если идут к кому-либо в гости, заранее извещают об этом, дабы не получилось так, что пришёл гость, а хозяина нет дома или он не желает принимать его в это время. Каждый тифлинг чётко следовал им же составленному графику, распорядку дня, и был безупречен, безукоризнен в этом; порой это выливалось в паранойю (по крайней мере, так считали все остальные люди). В некотором роде тифлинги были манерны, и даже жадны, ибо не давали в долг (при этом стараясь не залезть в долги сами). Они умели экономить, и составили целый свод норм, правил и законов, к которым приглядывались, присматривались и другие народы – но и в этом есть заслуга гномов, которые никогда не отличались несобранностью, расхлябанностью, ленью. Тифлинги, общаясь с ними, впитывали в себя, как промокашка, все их наработки, всё самое лучшее и только хорошее, отчего гномы и были так привязаны к ним, испытывая к ним всяческое уважение. Ещё, тифлинги были до крайности опрятны, чистоплотны и воспитаны; они активно посещали выстроенные эльфами театры, ходили на выставки картин живописцев. Этот народ, как губка, вобрал в себя всю культуру старших народов, и весьма ценил их архитектуру и искусство. Но тифлинги были абсолютно не склонны к опрометчивым, авантюрным поступкам; вместо этого они предпочитали коротать деньки в своих норках за чтением какой-нибудь интересной книги. Отличаясь высокой дисциплиной, они прививали её и своим детям, растя тех со всею строгостью. И за каждую шалость ребёнка, за любое его ослушание следовало справедливое, достойное наказание: так, в случае небольшой провинности ребёнка ставили в угол. Если же малолетний непоседа сильно баловался, противился запретам и ограничениям, нарушая их; если разбил вазу, много намусорил, мучил кошку – такого негодника ставили на горячую соль либо снимали ему портки и пороли при всех по мягкому месту деревянным дрыном, кожаным ремнём либо смочённым в воде (или раскалённым) прутом, дабы впредь исполнял то, что ему велено, и не делал, не творил того, что ему не велено. Проказникам вбивали, что такое «хорошо», и что такое «плохо», и это было наилучшей формой их обучения и воспитания; им с рождения, с детства прививали нужные, угодные черты характера и поведения, и новый тифлинг подрастал уже вполне здоровой и нормальной частью своей общины. И гномы, и эльфы были в восторге от мер, принимаемых тифлингами в отношении своего потомства, поскольку и сами не выносили хаоса, шума, беспорядка, разгильдяйства, громких криков и визгов, постоянной беготни; их это бесило и раздражало, действовало на нервы, и они радовались тому, что их друзья не потакают капризам своих чад, пресекая на корню всё их нытьё.

   – Коли с детства не приучишь – всю жизнь будут головной болью, горем луковым и обузой для семьи. – Одобряюще кивали гномы. – Обязаны они слушаться старших, а всё их недовольство – от Лукавого.

   – Дети должны быть счастью и отрадой, достойными наследниками и надёжной опорой в старости, а не венками на могилах своих родителей. – Соглашались с ними эльфы.

   Прямой противоположностью тифлингам были грязные пройдохи, что кучковались подле племён троллей, гоблинов и прочей нечисти, уподобляясь им во многом. Эти люди собирались в группы среди густой травы, растирая её меж своими ладонями, дабы войти в странное состояние. Они бы превратились в животных, если бы не их зависть, враждебность, ненависть и месть; алкали они изничтожить все добрые народы. Эти человеки строили себе жилища из древа и камня, а также костей и шкур диких животных. Жажда отмщения, подпитываемая Злом, подтолкнула чёрных и душой, и телом людей выковать себе подобие всего того оружия, что имелось у эльфов и гномов. Оно уступало всему тому во многом, но скопилось его уж целая гора, ибо, как гномы были поглощены поиском самоцветов – так и чёрные люди не сидели на месте, снедаемые низкими помыслами о не менее низких свершениях; пока прохлаждались эльфы, совершенствуясь в магии и всём духовном, зловредные людишки набирали силу телесную.

   Племя Варианна, высокое, красивое, золотоволосое и синеглазое, было промежуточным звеном между невысокими зеленоглазыми тифлингами и богомерзкими чернолюдами – антисанитария у них, в отличие от последних, хоть и была не в почёте, зато многими иными, не менее дурными качествами они обладали. Их мужчины могли напиться до невменяемого состояния; они изменяли своим жёнам и поднимали на них как руку, так и ногу. Их женщины были не многим лучше, ибо поклонялись красоте да моде; на первом месте всё это было у них. Тяжело им было постирать и погладить свою одежду утюгами, что некогда изобрели гномы; им было лень зашить прореху, но проще выбросить, иль сжечь. Сутки напролёт они могли валяться в кровати, на печи аль на земле, и не делать ничего, не совершая никакой полезной работы. Дети этого племени были взрослым под стать, и от поколения к поколению становились всё хуже и хуже, и не было сему предела. Их государственность, будучи изначально шаткой, держалась лишь за счёт их врождённой хитрости.

   Нет худа без добра, и боги, дабы уравновесить одно с другим, послали в Волшебные земли фей, и поселились они неподалёку от королевства Эльфхейм, совсем рядышком. Арн Говорящий, будучи гномом весьма любознательным, поспешил туда немедля, ибо страсть, как хотел познакомиться с новыми, доселе неизвестными ему волшебными существами.

   Феи же были повсюду: садовые, цветочные, облачные, речные феи предстали взору Арна, как только он добрался до края эльфийских земель; они встречались гному на каждом шагу, и он с удивлением пялился на них, вне себя от счастья, ибо ему всегда было интересно всё неизведанное. Среди деревьев же притаились дриады, которые есть лесные феи.

   Феи представляли собой крохотных малышек с полупрозрачными крылышками за спиной. Их лица светились от счастья, и в глазах читалась всякая радость. У фей-девочек волосы были либо собраны в хвостики, либо завязаны в косички, либо же в их волосах был красивый, пёстрый бант. У фей-мальчиков просто были веснушки на щёчках и золотистые кудри, точно они все взапрямь ангелочки.

   «Какие большие бабочки», подумал про себя гном-баснописец, гном-сказитель, гном-путешественник.

   Существенным недостатком, пороком Арна являлось чревоугодие: любил он потрапезничать. А потому первым делом он поинтересовался у фей, чем же они питаются, и те с удовольствием рассказали, усадив гнома за стол и надев ему слюнявчик.

   И записал Арн Говорящий в свой дневник следующее:

   «Феи предпочитают сладкую и ароматную еду, особенно фрукты и ягоды – самыми желанными из них являются плоды маллоу и сочные рисовые груши: их подают в свежем виде или нарезают красивыми дольками. Безусловно, бесподобны их медовые пирожки – эту выпечку готовят по особу рецепту: она может очень долго храниться, не черствея, и спасает фей во время зимних холодов, к которым они, феи, не привыкли; и, чтобы сберечь аромат лета, они добавляют в тесто корицу, ваниль и пыльцу крестоцветника. Также, отмечу сладкое масло – деликатес, за которым (как мне сказывали по секрету сами феи) часто охотятся не только люди, но и мы, гномы! Для его получения в полнолуние сливки взбивают с мёдом и патокой, добавляя секретный ингредиент – нектар неувядающих цветов марипоса. Ещё, стоит упомянуть про зелёный салат – большинство фей любят бобовые и часто употребляют их в пищу, смешивая зелёную спаржу, сладкий горошек, дикий лук, базилик и листья лолло-роса. Наконец, добавлю и про напитки, а именно про родниковую воду и утреннюю росу – пожалуй, самое лучшее их питьё, придающее феям лёгкость и весёлый нрав. Лично же мне весьма по нраву пришёлся молочный коктейль с мёдом и пчелиной пыльцой – праздничное угощение, имеющее сладкий вкус и густую пенку. Пьют его феи через соломинку и приправляют по своему вкусу: фруктусами, ягодами водяники, княженкой и рябиной...».

   И откланялся гном, удовлетворив всё своё любопытство, и возвратился в Гномгард, дабы переписать меню фей в Большую поваренную книгу – дабы, в случае визита феечек в его королевство не осрамиться, и порадовать гостей той пищей, к которой они прикипели, но также отпотчевать их и гномьими закусками, да напитками.

   И уснул Арн, взойдя на своё ложе, и сменяли сны друг друга.

   И приснилось гному, будто спустил кто-то с небес золотую лестницу. И вот: то ли боги, то эльфы перемещались по ней; одни спускались по лестнице на землю – другие же, наоборот, поднимались по ней на небо. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, будто он, Арн, одиноко дремлет в чистом поле, и вот: луч света будит его. Но переворачивается он на другой бок, пока вдруг некто не начинает его, Арна, тормошить. И вот, при тусклом свете неизвестной звезды, борется он с этим незнакомцем, и борется аж до самого утра, приминая траву и листву. И одолевает, и говорит ему побеждённый: се, многих одолевать ты будешь. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, будто братья усадили его, Арна, в зиндан, и не дают пищи, а его отцу принесли окровавленную одежду, якобы растерзан его сын диким зверем. И вот: потух взгляд очей старца, а братья продали его, Арна, в Абр-Дабр, на поругание и рабство, точно он скот какой. Но вызволил гнома из глубокого тюремного рва правитель великанов, потому что сбылись все предсказания заключённого под стражу Арна: обезглавили сидевшего с ним гоблинского виночерпия наутро, а пекаря хлебов отпустили. И возвысил правитель великанов его, гнома, представителя малого народа, и сделал управителем дома своего, и всех амбаров, хлевов и житниц своих. И предсказал Арн неурожай и голод, и вовремя запасся всем необходимым. И когда сбылось речённое, только земля великанов осталась в достатке и изобилии. И пришли в страну великанов его братья, вместе с отцом их, дабы не издохнуть от обезвоживания и недоедания; и не узнали его, Арна, не признали его, ибо был он в золоченных, украденных в своё время великанами из гномьих сокровищниц одеждах. И накормил Арн родичей своих пятью хлебами и двумя рыбинами так, что сытыми оказались все до единого. И просили после трапезы братья прощения у Арна, ибо после принятия пищи вернулись головы их на места их, и позвали домой. И отпустил великан гнома и семью его с миром. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, что взял его с собой отец на охоту, однако вместо того взял да и возложил его на жертвенник вместо агнца да поджёг. Но погрозили боги старику кулаком, и сгинули во тьму и мрак все видения гнома. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, что вышли в поле два стада коров, тощих и тучных. И тощие пожрали тучных, хотя должно быть наоборот. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, будто люди в непонятном упорстве своём строят башню до неба, отчаянно поклоняясь при этом золотому телёнку. И решительно настроены – да так, что прогневались боги в ярости своей, и низвергли и башню, и тщеславных её строителей обратно; до основания снесли. И вот: попятились горе-строители кто куда, ибо не понимали речь друг друга совсем. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, будто он – в открытом море, и проглотил его большущий кит. И пробыл он в китовой пасти три дня и три ночи, плавая вместе с китом, где ни попадя, от вод тропических до вод арктических, и обратно. И надоел он, Арн, тому киту, и выплюнул млекопитающий плаватель гнома на сушу – да так выплюнул, что аж в Гномгарде он оказался. И, о чудо: ни вмятины, ни царапины; ни затрещины и ни единого ушиба. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, будто воцарился он в Гномгарде, и утопает в злате-серебре; и что пожаловала к нему некая принцесса от людей. И возлёг он с нею на широком ложе, под семью замками от любопытных глаз, и любил шесть дней и семь ночей без перерыва на еду и иные дела, а проснувшись, увидел, что связан он путами по рукам и по ногам! Простой танцовщицей оказалась его зазноба, и восскорбев в унынии своём, воссмердел он к предательнице сей, и обрушил на неё и её братьев колонны белокаменные, к которым был прикован он. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, будто опять на его несчастье допекает его, Арна, та искусительница от мира людей, и вот: восседает она на троне мраморном, и поедает кушание за кушанием; и поедает за троих, и куда ж в неё всё это только помещается? И велела госпожа гному на протяжении тысячи и одной ночи ублажать её всякими разными сказками, дабы не было ей скучно. А после она всё равно взяла да и съела бедняжку на десерт, даже не подавившись. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, будто свалился на голову Эльфхейма и Гномгарда великий потоп, и уберёгся лишь один из трёх гномьих родов, отплыв на ковчеге к самой вершине горы Энгер, и в ковчеге том был и он, а также яйцо дракона и ещё не окуклившаяся фея. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, будто дрожит-дрожит земля, а потом затихает, и так несколько раз. И вот: идут гномы войной на великанов, но слишком крепка твердыня их. Тогда подняли вдруг гномы гигантские трубы и горны, чуть ли не больше их самих, и задудели в них. И раздался тут глубокий, протяжный стон из тех медных инструментов, и слышно было его на много лиг вокруг. И не сдюжили, не осилили этого звука великаны, затыкая себе уши своими ручищами, а врата их попадали от гномьей музыки. Но не воспользовались этим гномы почему-то! И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, что пошёл он искать Время, и Смысл Жизни, и ноги его сами собой, да терновою тропой забрели на какое-то сборище, что на высоком, превысоком холме. И вот, открылось его взору, что у костра сидят двенадцать богов. И понял Арн, что это – Месяцы; и самым старым из них был Декабрь, а самым юным – Январь. И спорили они меж собой, а когда увидели его, гнома, пуще прежнего рассвирепели; пуще прежнего рассердились они. И погнали они гнома палёным тряпьём прочь, и кубарем покатился он с холма, и путь ему преградил широкий водоём. Но воды расступились пред гномом, и встали стеною по левую и по правую его руку. И странным показался Арну этот сон.

   И приснилось гному, что возлюбила одна великанша одного гнома. Но сквозь сон расслышал гном глас богов, что не он, Арн, этим гномом окажется; что другого гнома ждёт сия участь. И странным показался Арну его сон.

   По прошествии же всех тринадцати снов проснулся Арн Говорящий, и понял, как мало он знает о мире, в котором живёт. И задумал гном повидать все закоулки, да записать все открытия в особую книгу.

Свиток #07. Вечный скиталец

   Арн Говорящий, будучи наказан на гномьем Совете за своё чревоугодие, облачён был на некоторое время во вретище, дабы усмирилась его плоть, и укрепился дух. Гнома отправили простым батраком на Лиэрские рудники, и всякий раз его роба-власяница напоминала Арну, за что он провинился. Жил он там же, в колонии-поселении, вместе с такими же изгнанниками – кто-то не донёс самоцвет до телеги, положив его себе в карман; кто-то свершил ещё какой-то дурной поступок. Но исправительная каторга всегда была на пользу, не во вред: мера эта была явлением временным, и обычно через полгода очередного исхудавшего аскета забирали родственники из его клана к себе домой, дабы как следует отмыть, и в целом привести в нормальный вид. Гном, хоть один сезон проведший на Лиэрских рудниках, навсегда и напрочь отучался от вредных привычек, будь то курение сосновой смолы (а не табака), злоупотребление мозголомом, нечистота на руку, непочтение к главе рода или клана. Лиэрские рудники служили хорошей школой жизни: умаление благ, ношение колючей робы и нагрузка тяжёлым трудом закаляли гнома, делали его ещё выносливее и давали путёвку в новую жизнь, где нет места прегрешениям, и где гном сам старался показать пример хороший и пригожий.

   За все былые, за все прошлые заслуги Арна Говорящего освободили раньше срока, но с тем условием, что он сам выберет себе наказание, более щадящее, и впредь более да не переедает – надсмотрщики видели, что жирок чревоугодника мало-помалу исчез, потому с бывшего толстяка и пухляка можно со спокойной совестью снимать вретище. Также они заметили, что гном перестал быть отъявленным болтуном из разряда «язык без костей» – се был ещё один из двух его недугов.

   И решил гном-сказитель, гном-баснописец исходить вдоль и поперёк все Волшебные земли своими ногами, не сидя на пони, не летая на драконе, ибо не понаслышке, но воочию захотел гном повидать все неизведанные доселе края; своими стопами познать пески, иль заросли. Знал иль догадывался Арн, но чувствовал, что в мире, где живут гномы, эльфы, тифлинги и феи, живут и другие, не менее интересные создания. Большинство сведений о них тот смышлёный гном, отправившись из Лиэрских рудников в одно большое и бесконечное путешествие, собрал и записал в Зелёную книгу – ему было не привыкать марать пергаментные свитки, ведь до этого Арн Говорящий на протяжении многих лет вёл дневник, куда записывал предания, легенды, забавные и интересные истории, рецепты и меню блюд различных племён и народов Волшебных земель. Из его писаний многие страницы с годами были утрачены, но кое-что сохранилось до наших дней, и приоткрывает завесу тайны:

   "По всей территории Волшебного края от Эльфхейма на севере до Тёмных земель на юге с давних времён живёт многочисленный крылатый народ. Многие птицы запросто соседствуют с людьми и эльфами. Есть и такие, которые предпочитают Гномгард. Что до непроходимых Тёмных лесов, до сих пор неизвестно, сколько дивных созданий прячется под его кронами. Несмотря на то, что многие их них малы размером, или имеют безобидный вид, каждое из этих существ обладает сильной магией и особыми способностями.

   Кое-что о редких и уникальных птицах. Обширные земли Гномгарда, заселённые многочисленными племенами малорослых жителей, издавна привлекали необычных крылатых существ. Среди них – дубовик, проживающий в лесных чащах. Эта небольшая птица очень коварна и даже считается злобным волшебным существом. Дубовик живёт в кронах дубов и на стволах этих деревьев. Он заманивает путников своим мелодичным пением и предлагает им различные кушанья и подарки. Брать пищу у этого магического существа ни в коем случае нельзя, и местные жители знают об этом, ибо угощения его ядовиты. По ночам птица отправляется на охоту и может подстерегать случайных прохожих, поэтому наши гномы всегда обходят стороной срубленный дуб, где может прятаться дубовик.

   Гианы – птицы, которых осталось крайне мало. Они проживают в глубоких лесных чащах, недоступных человеку и могут превращаться в прекрасных женщин. Проблема этих сказочных существ в том, что среди них нет мужчин и для рождения потомства им нужно встретить и заманить путника. Вреда гианы не причиняют; в человеческом образе они любят сидеть на ветках и прясть пряжу.

   Возле болот, озёр и других водоёмов живёт птица-неразлучник. Внешне она походит на утку с сине-зелёным оперением, но имеет уникальное строение: у этих птиц по одному крылу и одной лапке, поэтому передвигаться и летать неразлучники могут только парой. Из-за этой особенности в прошлом на них охотились люди – их дарили жениху и невесте, чтобы избежать неверности и сохранить брак. Раз в столетие птица-неразлучник отправляется в дальний полет – к Луне. Светило притягивает их своим сиянием, но остаётся недоступным, поэтому из путешествия неразлучник уже не возвращается.

   Какапо – нелетающая птица с жёлто-зелёным оперением. Считается, что они обитают там, где спрятан клад с золотом, или зарыто сокровище. Найти какапо в зарослях сложно; помочь может их уникальная особенность – сильный медовый аромат, который источает их оперение. Питаются они семенами и плодами, для чего с помощью сильных лап забираются на деревья, откуда спускаются как на парашюте, раскинув крылья.

   Среди крылатых созданий встречаются крупные и опасные. Один из самых известных и грозных хранителей золота и защитников сокровищ, спрятанных в горах – грифон. От его крика мгновенно вянут растения, а человек, гном или иное живое существо падает замертво. По своему виду грифон напоминает существо с телом льва, головой и крыльями орла. Глаза у него отливают золотом, клюв огромен – до трёх четвертей альна2 в длину и такие же опасные когти. Грифоны стерегут сады с волшебными яблоками. Вкусив такой плод, можно получить вечную молодость, поэтому охотников на них всегда было достаточно, особенно среди людей.

   Гиппогриф – одно их опасных существ, которое поддаётся приручению. Для этого необходимо установить с ним зрительный контакт, но сделать это нелегко из-за их буйного нрава. Внешность у гиппогрифов уникальна – тело лошади, задние лапы, как у льва, передние – как у хищной птицы, голова и клюв – как у грифа.

   Нельзя обойти вниманием и такое существо, как птица-могол или громовержец. Это волшебное создание способно менять погоду одним взмахом своих крыльев и часто вызывает сильнейшую грозу. Внешне могол похож на крупного ворона с орлиным клювом. У него отливающие синим и зелёным цветом когти и клюв, неуязвимое к любому воздействию оперение. Эта птица бессмертна и никогда не стареет. Громовержец тщательно оберегает свою кладку – единственное железное яйцо. Приближаться к ней нельзя – птица убивает каждого, кто может причинить вред будущему потомству.