Текст книги "Гипноз твоих глаз (СИ)"

Автор книги: Илана Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Да, спасибо!

– За что «спасибо»-то? Кофе или чай?

– И кофе, и тяй, – потребовала Лера, блаженно разжевывая нежнейший пирожок с капустой. Ей казалось, что вкуснее выпечки она не ела никогда!

Как раз в этот момент в кухню зашла будущая вроде бы свекровь и неодобрительно посмотрела на девушку. Вот умеют же люди одним-единственным взглядом весь кайф обломать! Или это чисто мамский такой ноу-хау?

Лера поспешно закрыла ладонью рот и надутые, как у хомячка щечки. Чуть ли не давясь, принялась торопливо дожевывать. Ей хотелось сказать "спасибо, очень вкусно", но с набитым ртом не очень-то поразговариваешь!

– Я как раз пришла тебе и твоей гостье пирожков предложить. Но вижу, что предлагать ничего не требуется. Твоя гостья сама прекрасно в чужом доме сориентировалась.

Глава 34

– Мама. Этот дом для Леры не чужой, – медленно произнес Альфа, оставив свою возню с кофеваркой. Он стоял теперь прямой и спокойный на вид, но на глаза после только что услышанного опустилась непреклонная решимость.

На месте его мамы я тотчас же подняла бы белый флаг и ускакала бы восвояси пока цела, но она решила иначе.

– Иван. Мне надо срочно с тобой поговорить. Наедине.

– Если ты собираешься разговаривать насчет Леры, то это бессмысленно. У нас же был разговор, помнишь? Когда я выберу себе женщину, чужое мнение на ее счет для меня станет не интересным. От кого бы не исходило. У тебя сейчас есть два варианта. Постараться принять невестку или…

– Или что? Выкинешь меня, да? Или мать или полузнакомая девица – так сейчас сыновья от матерей избавляются?! – у нее на глаза навернулись слезы. Очень правдоподобные. Но откуда тогда в руках белый платочек появился, как по волшебству – та еще загадка! – Ты не можешь так поступать… Крутить романы, когда Ирочка еще не найдена… Когда у тебя разборки какие-то, из-за которых ты привез меня в эту глушь, проблемы… Или… Или это из-за нее разборки начались? – на этих словах Любовь Сергеевна обвиняюще ткнула наманикюренным ноготком прямо в Леру, дожевавшую только что последний кусочек. Она сидела сейчас тише воды, ниже травы, боясь даже пошевелиться в этой наэлектризованной грозовой атмосфере. Стать причиной ссоры своего мужчины с его матерью – та еще радость.

– Я разбираюсь с Ириным исчезновением, мама. Человек, по вине которого пришлось тебя привезти сюда, причастен к ее гибели.

– Гибели? О чем ты?! – лицо женщины исказила гримаса боли. – Не смей так говорить! Она найдется, слышишь? Найдется однажды! Я читала, у беременных бывают гормональные всплески, когда они сами не соображают, что делают! Я уверена, когда Ирочка родит, она осознает, как ей нужна помощь родных и вернется! Она вернется, слышишь?

Любовь Сергеевна вдруг схватилась обеими руками за голову, нащупала глазами ближайший стул и медленно туда осела. Начала равномерно покачиваться вперед-назад и стонать. Платок выпал из ее рук и медленно спланировал на пол. Белый, кружевной квадратик на грубом, дощатом полу. Произошедшая перемена была настолько неожиданной и драматичной, что девушка совсем растерялась.

Альфа метнулся к матери, участливо над ней склонился, погладил по голове и полуутверждающе спросил:

– Опять мигрень? Обезболивающего?

Женщина взглянула на него немного мутным взглядом и кивнула. Проглотив таблетки, она продолжила качаться на стуле. Картина чужого страдания пробирала холодом до костей, заставляя страдать и мучиться вместе с ней. Невозможно оставить человека в таком состоянии и даже не попытаться снять боль.

Лера решительно поставила табуретку прямо перед женщиной, пообещала ей тихонечко: «Я попробую помочь!», и приступила к гипнозу. Чуть сгорбилась, правой рукой вроде бы убрала волосы со лба, да так и оставила там руку, как сидящая перед ней Любовь Сергеевна. Вкрадчиво произнесла, переходя местами на шепот:

– Тяжело. Боль накатила волной и не отпускает. Хочется вытолкнуть ее наружу, но не получается.

Женщина подняла на нее тяжелый взгляд и прислушалась. Недоверие в ее глазах сменилось надеждой, но через секунду надежда вновь проиграла сомнению.

Лера продолжила тихим голосом ее расслаблять, сфокусировала ее внимание на своем кулончике, левой рукой играя с блестящим украшением. Вскоре страдалица погрузилась в транс и девушка произвела внушение. Никакой боли. Никакого волнения. Полный покой и внутренняя гармония. На счет пять она очнется с хорошим самочувствием и отличным настроением.

– Раз, два, три, четыре, пять.

Любовь Сергеевна удивленно распахнула карие глаза и смущенно призналась:

– Простите, я упустила нить разговора… Так о чем мы говорили? – она взяла со стола румяный пирожок, откусила кусочек и вопросительно заглянула сыну в глаза. Тот, казалось, перенял гипноэстафету: мама вышла из транса, а он туда зашел. Собственноручно открыл дверь и шагнул за порог. Несколько секунд он ни на что не реагировал – переваривал увиденное, – а потом встрепенулся:

– О том, что тебе надо почаще отдыхать, мам. Свежий воздух поможет тебе излечить мигрень. Так считает твой врач.

– Тоже так считаю. Я два дня тут, а еще ни разу не было приступа. Вот, что значит целебная сила природы… Угощайтесь, не стесняйтесь! – машинально предложила она молодежи.

Лера с благодарностью подняла с блюдечка начатый пирожок и, с удовольствием, продолжила свой обед. Голод никуда не ушел, лишь затих ворчливо под воздействием внешних обстоятельств, а теперь снова проснулся и с урчанием подгонял девушку быстрее насыщаться. Тем не менее, она не забыла восхититься:

– Потрясающий вкус, спасибо! Даже лучше получилось, чем у бабушки!

– Я знаю. Не скромно так говорить, конечно, но на то есть причина. Рецепт этого теста я получила по наследству от мамы. Она у меня работала в элитном ленинградском ресторане. Представьте себе, он не прогорел даже в девяностых! Бандиты просто обожали мамины пирожки! Я обещала, что этот рецепт передам по наследству детям.

На этих словах она замолчала и плечи ее бессильно поникли. Вероятно, вспомнила, что из детей остался только сын, не слишком ориентированный на готовку.

– Мам, разберусь с делами и научишь меня печь свои пирожки, – сдался Альфа в порыве сочувствия. Лера представила себе этого гиганта на кухне в нарядном, пестром переднике, боксирующим кулачищами в тесто… и громко закашлялась, чтобы скрыть смех. Картинка выглядела абсурдно.

– Нет. Знаю я тебя. Если научу, ты тут же забудешь и рецепт потеряешь. Лучше уж открою свою тайну твоей жене после свадьбы. Кого бы ты там ни выбрал, лишь бы она не страдала от модной нынче непереносимости глютена! – она прошлась тяжелым, подозрительным взглядом по вероятной невестке. – Милочка… Э… У вас ведь нет глютеновой непереносимости?

Лера мотнула головой, хотя несколько мгновений – и очень долгих мгновений! – ей хотелось признать в себе эту самую непереносимость. Просто из чувства протеста! В знак несогласия с этой дискриминацией.

Альфа потянул Леру в сторонку и строго прошипел:

– Что ты с матерью сделала? Эффект двадцать пятого кадра? Или заколдовала ее?

– Немножечко, – засмеялась Лера и показала пол миллиметрика двумя пальцами. На деле девушка уже давно заметила, что между гипнотизером и пациентом, которого тот хоть раз избавил от боли, складывается особая, необъяснимая связь. Про себя она называла ее кармической нитью. Ты делаешь человеку добро, он чувствует к тебе благодарность – и между вами завязывается ниточка добрых отношений. Девушка с улыбкой наблюдала, как свекровь пытается впихнуть в Альфу побольше еды. Мамы всегда и везде одинаковы.

К сожалению, идиллия долго не длилась. В кухню ворвалась хмурая Сова и заявила:

– Альфа, есть разговор.

Глава 35

Лерин жених последовал за Совой, и девушка на миг ощутила зависть к уверенной в себе амазонке. Почему у нее, Леры нет этой легкости? Почему в присутствии своего мужчины она робеет и ведет себя, как смущенная первоклассница?

Девушка рассеянно доела пирожок и подошла к раковине убрать за собой чашку и блюдце. Задумалась о Сове, Альфе и сама не заметила, как перемыла всю грязную посуду, протерла поверхности столов от крошек, подмела пол настоящим, сорговым веником. Работа по дому всегда успокаивала лучше всяких валериановых таблеток. Теперь она намеревалась прогуляться по комнатам, познакомиться с новым местом, но уйти не успела. В дверях ее нагнал голос Любови Сергеевны:

– Ну? Рассказывай.

– О чем? – удивилась Лера, обернувшись. Показалось поначалу, что обращаются не к ней. Но женщина внимательно разглядывала невестку и продолжала говорить:

– Да обо всем! Как вы встретились с моим Ванечкой. Чем он тебя привлек. За что полюбила.

Лера почувствовала, как зависть в ее сердце уступила место возмущению. Разве такие вопросы можно задавать невесткам? Хотя… Наверно, можно, но точно не через час после знакомства!

Она не слишком приветливо буркнула:

– Это чересчур личное, простите, – и снова попыталась уйти, но ее опять остановил насмешливый голос:

– Да ладно тебе! Я его мать и всегда буду за Ваню волноваться. Ну же! Успокой меня! Скажи, что ты его любишь! Скажи, что сделаешь моего мальчика счастливым!

От этих вопросов уже пахло навязчивостью и желанием въесться под кожу, войти в их с Альфой интимное прошлое, чтобы зацепиться за совместное будущее. Лера вернулась на свою табуретку, устроилась прямо напротив настороженной, взвинченной свекрови и произнесла:

– Я вижу, как вы тревожитесь за Ваню. Это и понятно – вы заботливая мать. Я не могу обещать вам, что сделаю его счастливым, но постараться – точно постараюсь! Но и вы попробуйте меньше тревожиться за сына. Он сильный, независимый мужчина, давно уже не мальчик. Пора его отпустить.

Женщина поставила чашку на блюдце, сощурила глаза и скривила рот:

– Сначала своего сыночка вырасти, а потом поучай, когда и как его отдавать чужим девицам!

– Я не хотела поучать, но…

– Вот-вот! И не надо!

Лера глазам своим не верила! Разительные перемены! Всего пол часа назад перед ней сидела взрослая, интеллигентная дама, а сейчас обижалось ранимое дитя. Вероятно, это стресс от исчезновения дочери так на нее повлиял. Невозможно даже прочувствовать, через что эта женщина прошла за последнее время, и давать советы с позиции своего ограниченного опыта ей тоже нельзя. Сытый голодному не товарищ. Лера призналась:

– Вы правы. Я не должна вас поучать была, простите.

– То-то же! – вдруг женщина хитро улыбнулась. – Да ты не волнуйся. Я сразу заметила, как ты на Ваню глядела. Глазки сразу такие мечтательные, с поволокой. И как на Дину посмотрела с раздражением – тоже заметила. А вопросы задавала неудобные, потому что хотелось тебя получше узнать. На стрессоустойчивость проверить, на уважение к старшим. Так что и ты меня тоже прости – я немного слукавила!

Лера вздохнула, чуть приоткрыла рот, но тут же закрыла. Что тут скажешь? Обвели ее вокруг пальца, как экспериментальную мышку. Протестировали, просканировали, а потом со смехом отпустили.

Девушка выбежала на свежий воздух, чтобы немного проветрить голову и стряхнуть с себя горькое послевкусие от разговора. Либо она напрочь теряет свою способность к эмпатии, мега важную в ее профессии, либо Любовь Сергеевна – прирожденная шпионка, скользкая и хитрая, как змея. Страшно такую свекровь заиметь, аж мурашки по коже!

Почему у ее идеального мужчины совершенно неидеальный прицеп в виде хитрой мамы и влюбленной, как кошка, подруги?

Лера расслабленным шагом обходила здание по периметру. Удаляться от дома на приличное расстояние она бы не осмелилась, поэтому просто бродила вдоль стен, рассеянно рассматривала поля и кромку леса, выглядывающие из-за забора. Иногда останавливалась и подбирала божьих коровок с ромашек, в избытке здесь растущих. Внезапно она услышала напряженный голос Совы из ближайшего открытого окна, и замерла, как вкопанная.

– Но маячок в часах?! Только свои знали, что это особые часы – их я оставляю на руке, даже когда отправляюсь на задание.

– Ты их на ночь снимаешь? – поинтересовался голос Альфы.

– Нет. Я их крайне редко снимаю. В последний раз это сделала, когда мы ходили почти всем составом в сауну на Дмитриевской. Помнишь, Грин тогда еще с нами не пошел.

– То есть среди наших есть предатель.

– Дважды предатель, Альфа! Один раз он навел на твой дом. А другой – на место нашего с Давыдовой ночлега. Если бы она не умела метать ножи, меня бы зарезали, как овцу, а ее снова взяли в плен… А я все удивлялась, откуда те два профи и псина-убийца выискались в такой глуши?

– Ваграм знал, что ты охраняешь Леру, знал твой уровень подготовки и послал самых лучших.

– Все так. Как будем действовать?

– Надо подумать. А пока не спускай глаз с Леры. Я могу доверять сейчас только тебе.

– Ты знаешь, Альфа… – тут строгий девичий голос слегка дрогнул. – Я ради тебя на все…

– Знаю, – обрезал он. – Мы же с тобой кореши на всю жизнь, Совка. И ты знаешь, я в долгу не останусь.

Лера представила, как на слове «кореши» исказилось лицо Совы. Бедненькая.

Внезапно она услышала стук в дверь.

– Войдите! – разрешил Альфа.

– Простите, что мешаю, – виновато произнесла Любовь Сергеевна. – Но я никак не могу найти Валерию. Уже весь дом обошла, а ее нигде нет. Боюсь, она на меня немного… Обиделась… Не сбежала бы куда…

Глава 36

Лера застыла от услышанного, боясь вдохнуть и лихорадочно раздумывая, что хуже: признаться в том, что она подслушивала, – как тут докажешь, что случайно? – или как ни в чем не бывало продолжить гулять, мол она не в курсе происходящего. В конце концов, посчитала, что первый вариант обострит ситуацию, поэтому предпочла выбрать второй.

Но, прежде, чем на цыпочках удалиться, она услышала голос Альфы:

– Лера никуда не сбежала. Поищи ее в саду за домом.

Девушка восприняла эти слова, как руководство к действию и направилась в сторону раскидистых яблонь. Пристроилась там на скамейке под солнышком и попыталась настроиться на контакт с непредсказуемой свекровью.

Как-то раз она посмотрела фильм «Гладиатор», где главный герой, стоя на арене и готовясь сражаться, заявил другим гладиаторам: «Кто бы там не вырвался из этих ворот, шансы на спасение возрастут, если мы будем делать все слаженно!» Его слова теперь всплыли в голове перед встречей с Любовью Сергеевной, только в несколько другой интерпретации: «что бы там не вырвалось из ее рта, шансы не испортить отношения возрастут, если сохранить присутствие духа!»

Однако вопреки ожиданиям, буквально через минуту ее нашел Альфа, и девушка облегченно выдохнула. Впрочем, ненадолго. На обычно насмешливом лице жениха вновь пролегла печать озабоченности, хотя он и пытался бодриться. Уголки губ приподнялись и он усмехнулся:

– Походу мне придется устроить экскурсию по своей недвижимости. Этот домик вы с матерью осмотрели – пора уезжать в следующий. Ты готова?

Лера сглотнула и молча кивнула. Этого и следовало ожидать. Она провела рукой по гладкой, дощатой скамье, словно прощаясь, и поднялась, всем своим видом выражая готовность уехать.

В целом, она была не прочь продолжать эти "прятки-перепрятки", лишь бы не расставаться с Альфой. Казалось, в его отсутствие она становилась в разы уязвимее. Жених однако слегка удивился ее беспрекословному согласию:

– Ты даже не спросишь, почему?

Пришлось признаться:

– Я услышала ваш разговор с Совой. Прости, я случайно… – быстро добавила она. – Раз в ее часы вставлен маячок, значит, Ваграму известно наше местоположение.

Альфа подошел поближе, сгреб к себе в объятия и погладил по волосам, отчего Лера сразу почувствовала себя маленькой, хрупкой девочкой под надежной защитой. Она уткнулась лицом в футболку, пахнущую приятным, пряным парфюмом, и неожиданно для себя самой громко всхлипнула. Вот бы остаться так вдвоем, хотя бы на пару дней, без всяких Ваграмов, бесконечных проблем и опасностей! Она бы все отдала ради передышки на каком-нибудь необитаемом острове!

– Тебе страшно? – он поднял ее лицо за подбородок и пытливо заглянул в глаза.

– Нет… То есть немного страшно. Я боюсь за тебя. За нас. Мы попали в торнадо. Что с нами будет, куда оно нас выкинет?

– Синеглазка моя, – он улыбнулся и нежно погладил большим пальцем по щеке. – Торнадо – неразумная стихия, ее не подчинить, в отличие от Ваграма. Прямо сейчас на меня работает целая армия, чтобы найти его слабое место. Детективы, юристы, экономисты, айтишники. Он просчитался, когда убил мою сестру и поднял руку на тебя. От возмездия ему не уйти.

– Я тоже так думаю… Точнее, хочу так думать. Но, прежде, чем говорить о возмездии, надо залатать течь в своей лодке.

– Ты про предателя? – из его глаз исчезли все до одной смешинки. – Я над этим работаю.

– А что, если подозреваемым пройти через детектор лжи? Это самый надежный способ выявить вруна!

– В спецназе нас обучали, как обмануть детектор лжи. Почти все подозреваемые – бывшие спецназовцы. Это не вариант.

– Если ты выделишь главных подозреваемых, я могла бы провести с каждым сеанс и попробовать вывести обманщика на чистую воду.

– Ты умеешь работать детектором лжи? – Альфа удивленно поднял брови.

– Конечно. Если человек гипнабельный, он признается во лжи. Если нет… Я постараюсь сделать так, чтобы он даже не догадался о сеансе гипноза.

Альфа нахмурился и кивнул.

– У меня есть кое-кто на примете. С них и начнем!

– Хорошо. И еще одно. Альфа…

– Да?

– С твоей мамой все в порядке? После Ириной пропажи она сама не своя. Может быть, ей стоит обратиться к психологу?

Лера почувствовала сквозь легкую ткань футболки, как напряглись его мышцы, а в глазах мелькнул недобрый огонек.

– Моя мать не сумасшедшая.

– Нет, конечно.! Я же не говорю… Просто…

– Не надо об этом! Машина ждет тебя у входа в дом. Не порти того, что у нас есть!

Наверно, надо было смолчать, – у каждого ведь имеется свое табу, – и, находясь в своей прошлой жизни, она бы однозначно прикусила язык. Но сейчас, после всего пережитого ее запас выдержки и терпения стремительно скатывался к нулю, поэтому Лера отпрянула от мужчины, пожала плечами и заявила как можно небрежнее:

– А между нами разве что-то есть? Общие проблемы и общие враги – вот и все.

Глава 37

Альфа вел джип, по привычке сканируя дорогу по окружности на триста шестьдесят градусов. Обыденная бдительность помогала отвлечься от давящей атмосферы, воцарившейся в салоне после размолвки с Лерой.

Он в сотый раз бросил взгляд в зеркало заднего вида, нахмурился и сильнее надавил на газ. Его насторожил белый субару, уже пол часа двигавшийся следом на подозрительно ровной дистанции.

Вот и сейчас тот ускорился, заметно превысив разрешенную на участке скорость. Пришлось сделать ход конем и остановиться на ближайшей заправке. Субару промчался мимо, демонстрируя за рулем бритую налысо девицу с пирсингом в носу. Наверно, очередная любительница экстрима и быстрой езды.

Заправившись, он отпустил девушек в уборную и купил всем троим перекус. Мать настояла на том, чтобы ехать отдельно, в сопровождении Медведя. Почему бы нет? Тот классный спец, глаз наметан на опасность, реакция молниеносная, техника езды отличная. А главное, мать останется довольна – всю дорогу она будет главным оратором, без устали вещающем благодарной аудитории, как правильно жить.

К счастью, Медведь умеет долго слушать, впитывая любую информацию без возражений, как губка, и этим выгодно отличается от Альфы.

Его собственной выдержки хватало на пол часа общения с матерью, а потом изнутри срывало щит отстраненности, и каждое нравоучение превращалось в невыносимую пытку. Скребло острым ножом по чувствительной коже.

«Ну почему ты выбрал себе хай-тек? Скучно же! Лучше бы в изящном, средиземноморском стиле квартиру оформил, как у Алены Игоревны! Хочешь, я у нее телефон дизайнера выведаю?»

«Зачем тебе повар, когда я готовлю лучше любого повара? Давай перееду к тебе! Хотя бы волноваться не буду насчет твоего питания! Что? Не хочешь напрягать мать? Да мне это в радость! Что значит, у тебя своя личная жизнь? Пожалуйста, встречайся со своими девушками, я же не запрещаю!»

«Оказывается, сын Алены Павловны уже давно обосновался на Бали. На пару часов в день заглянет в компьютер – и снова в море купаться! Я видела его фотографии. Что ни снимок – он загорелый, в плавках, а в руке красивый бокал с зонтиком. Вам бы познакомиться! Может, он поделится с тобой рецептом успеха?»

Матери постоянно мерещилось, что чужая жизнь красочнее и успешнее, чем у сына. После смерти отца эта иллюзия крепчала с каждым днем, надувалась, как мыльный пузырь.

Между тем, Альфа давно мог бы прохлаждаться на Бали, Мальдивах, Сейшилах, да хоть в Дубае! Но желание держать руку на пульсе своих кампаний, а главное ответственность за мать с ее стеклянным здоровьем, не отпускали надолго заграницу. Вечные поиски лучших кардиологов, и, как итог, – искусственный клапан у нее в сердце. И, возможно, не только в сердце присутствовал этот самый клапан.

У матери дома имелся большой фотоальбом в коричнево-кожаном переплете, который хранился отдельно от прочих. Когда шестилетний Ванюша случайно обнаружил спрятанные фотографии и спросил, что за тетя обнимает молодую мать, та отшутилась. Потом он подрос и поинтересовался, почему никогда не встречал бабушку по маминой линии, но ответа так и не услышал. И только превратившись в теперешнего Альфу, бывалого спецназовца со связями, он разузнал по своим каналам много чего любопытного. Например, что бабушка, Анастасия Федоровна Альфаирова, последнюю декаду своей жизни провела в психиатрической больнице, куда ее закрыла собственная дочь.

История звучала мутно, была связана с громким скандалом и гибелью соседа, – того вытолкнули из окна, – но как это случилось, никто не знал. А мать эту информацию держала под семью замками. «Не помню!» «Не знаю!» «Амнезия вследствие шока.» Вот и весь сказ!

И все же факт наличия бабушки с официально диагностированной параноидальной шизофренией его немало напрягал. Гены, черт их подери! – такая хреновина, от которой не отмахнешься! Они тебе всаживают в программу не только цвет глаз вместе с цветом волос, но и склонность к определенным болезням.

Частенько, ох частенько Альфа ловил себя на том, что оценивает свои поступки с точки зрения ментальной адекватности. Пожалуй, в итоге, это сыграло ему на пользу, став причиной небывалого, железобетонного самообладания.

И все же с матерью его самоконтроль давал слабину. А также он неизбежно начинал нервничать при любых разговорах о психическом здоровье, что своем, что родных.

Пару часов назад Лера, сама того не подозревая, затронула назаживающую рану, постучалась в замурованную наглухо тайну, и теперь она ехала позади обиженная на его реакцию, в молчании уткнувшись в окно, и даже на вопросы Совы обходясь односложными ответами.

«Синеглазка моя драгоценная, если бы ты только знала, куда сегодня пробовала вторгнуться!»

И главное, ведь не объяснишь ей истоки проблемы! Потому что откровенность в данной ситуации вынудит впервые признать вслух, что его гены испорчены. Корни гнилые. Прошлое больное. А его будущее… Никто не даст гарантию, что его дети не унаследуют бабкину болезнь.

Вот такой непростой расклад.

Альфа дождался, пока его пассажирки пристегнутся, и плавно газанул. Всего лишь час-полтора – и они достигнут пункта назначения. Он опять едва заметно окинул взглядом окружающее пространство. Хотя маячок остался в предыдущем доме и слежка за ними маловероятна, бдительность терять нельзя.

Он усмехнулся.

"Контролируй себя и свое окружение!" – подходящий лозунг для его жизни. Жизни потенциального, – мать его! – параноика!

Глава 38

В просторном офисе сегодня сломался кондиционер. Какая-то заботливая душа раскрыла нараспашку все окна, и теперь здесь вовсю хозяйничал сквозняк. Обдувал приятной прохладой вспотевшую шею, легонько касался волос, шаловливо скидывал бланки со стола. Лера подняла упавшие листочки на стол и закрепила их сверху своей сумочкой.

За предыдущий час она успела опросить двоих подозреваемых. К счастью, все оказались гипнабельными и любезно приоткрыли свои тайны. Ни одна из них не имела ничего общего с Альфой и Ваграмом.

Сидящий напротив нее мужчина широко расставил колени, уперся в массивные бедра локтями и сложил крепкие руки в замок. Его тяжелые, водянистые глаза под выгоревшими бровями выражали лишь дежурный интерес, почти скуку.

Это настораживало. Необычная реакция для сотрудника, приглашенного в кабинет начальника без объяснения причин. Единственное, что соизволил озвучить Альфа своим подчиненным – им предстоит пройти интервью со «специалистом по управлению персоналом».

Лера бы на месте подчиненных нервничала до дрожи в коленках. Даже будучи честной и исполнительной по природе. Что за интервью? Почему сейчас? За какие такие огрехи?

– Вы давно работаете в этой компании? – деловито поинтересовалась девушка, одновременно рассматривая краткую информацию о мужчине на лежащей перед ней распечатке. Угрюмов Сергей Павлович, восемьдесят седьмого года рождения. Начальник службы охраны. Солидная должность.

– Три года. Это есть в документах, – мрачно изрек опрашиваемый. Кличка Угрюмый подходила ему как нельзя кстати.

– В таком случае расскажите о себе то, чего нет в документах. За кадром всегда прячется самое интересное.

– В моей работе нет ничего интересного. Даже за кадром, – ухмыльнулся он пренебрежительно. – Защищаю одних дядек от других. Но, если ты уточнишь сферу своего интереса, то сильно облегчишь себе и мне ближайшие четверть часа. Если хочешь вокруг да около… Могу рассказать, как я вчера шикарной телке вжарил, – он уперся наглыми глазищами девушке в грудь и начал беззастенчиво разглядывать ее фигурный рельеф.

Поначалу внезапная смена поведения ее напрягла. И хотя Лера понимала, что это грубый, мужской способ взять над ней верх, показать, кто тут главный, она с досадой ощутила, как на щеках выступил румянец.

И все же, вместо того, чтобы выставить границы и спрятаться за ними, как в домике, девушка поступила вполне профессионально. Сняла заколку с затылка, дав золотистым локонам рассыпаться по плечам. Расстегнула верхнюю пуговку блузки – так, чтобы ее блестящий кулончик, приютившийся в ложбинке между грудей, оказался на виду. И не просто на виду, а обласкан лучами солнца, неизбежно блистая и притягивая к себе внимание.

Чуть расставила ноги, как у мужчины и склонилась в его сторону, отмечая в серых глазах обострившийся интерес. Вслушалась в учащенное дыхание, влилась во вдохи-выдохи и произнесла, спустившись на тональность ниже, чем обычно:

– Самые интересные истории кажутся банальностью тому, кто их пережил. Многие удивились, когда Стив Фоссет назвал свой перелет вокруг земного шара скучным, рутинным, затянувшимся днем сурка.

– Этот твой Стив один летел или вместе с дамочкой? – уточнил опрашиваемый, чуть поразмыслив.

– Один. Бедняга. Одиночество давит и вгоняет в уныние. Особенно, когда не можешь свои мысли и переживания разделить с другими. Радость, разделенная с человеком, удваивается, а горе половинится.

– Точняк! Четко работаешь, детка! Перехватываешь мои мысли быстрее, чем МиГ – 31! – от избытка чувств он хлопнул по коленям и загнул кверху оба больших пальца. Лера улыбнулась, вертанула кулончиком, посылая солнечных зайчиков в серые глаза, и продолжила говорить:

– Если люди на одной волне, им легко друг друга чувствовать, мысли угадывать, настроение. Эмпатия приносит поддержку и взаимопомощь. Когда встречаешь понимание, возникает желание делиться самым сокровенным. Даже, если знаешь человека один день. Главное – внутренняя связь. Это драгоценно. Этот шанс нельзя упустить!

– Щщет! Прямо в сердце бьешь, детка! – мужчина ударил себя кулаком по широкой груди. – Прямо в сердце!

Лера непринужденно склонила голову вправо и завела прядку волос за ушко. Через две секунды Угрюмый ее отзеркалил – склонил голову, чтобы почесать левое ухо. Это простое движение означало, что испытуемый поддался гипнозу и вручил девушке карт бланш. Она произнесла едва слышно:

– Тебя гложет какая-то тайна. Очень тяжело ее держать внутри. Она так и просится наружу. Раскройся и почувствуешь себя новым человеком. Воспрявшим из пепла, как птица Феникс.

Мужчина всхлипнул, лицо его исказилось от мучений и он снова ударил себя в грудь:

– Щщет! Ты меня насквозь всего… Крыса я. Да, крыса! Сдал своего Альфу. Слил о нем инфу. За сто тыщ баксов до и сто тыщ после. Вот такой я был сучара, да! Спасибо тебе, детка, мне легче стало! Уже намного легче.

– Кому ты слил о нем инфу?

– Не знаю, как его зовут. Лысый чел, серьезный такой. Мы с ним все перетерли.

– Зачем ты предал Альфу?

– Завидовал я! Он не всегда Альфой был. Когда-то под моим началом ходил. И вдруг начал расти. Вверх, вверх прет, и никак не останавливается. Гад везучий! А я да… Вот такой сучара раньше был!

– Как ты с Лысым связываешься?

– Никак. Он сам меня имеет. Скидывает мне задание с разных номеров. С одного номера – задание и туда же принимает ответ.

– Он тебя использует?

– О да, детка! Он меня. Я его, – Угрюмый усмехнулся.

Глава 39

После интервью с Угрюмым Леру переполняла блаженная усталость. С одной стороны, довольно утомительно вводить в гипноз людей, одного за другим, используя сложносоставляющие психологические приемы. А с другой стороны, хотелось петь и плясать от радости – ведь ей удалось найти виновника информационной утечки и даже вложить в его память совсем иной, гораздо более невинный ход разговора.

Однако для видимости пришлось опросить еще несколько сотрудников, уже не применяя к ним гипноз.

Попрощавшись с последним собеседником, Лера сняла с себя черные, массивные очки, придававшие ей солидность, и спрятала их в сумочку. Туда же полетели прочие атрибуты ее фокусов: ручка с блестящим наконечником (так и не пригодилась) и флешка с подходящей музыкой (тоже не понадобилась).

Верхнюю пуговку на блузке она давно уже целомудренно застегнула, а длинные волосы собрала в строгий пучок. Потом девушка сменила локацию, вгляделась в свое отражение в большом туалетном зеркале, подумала немного и превратила пучок в пышный конский хвост, недоступный и независимый – ровно такой, какой ей хотелось сейчас притвориться.

Теперь ей предстояло отчитаться о своих успехах перед Альфой, и эта назревающая встреча напрягала намного больше, чем только что проделанная двухчасовая работа.

Со вчерашнего дня они разговаривали только о делах, как будто не было ни жаркого поцелуя, ни нежности, ни тепла между ними. Как будто он не спасал ее с той же регулярностью, с какой иные мужчины ходят на работу.

Лера заставляла себя общаться ровно и по существу, едва удерживаясь от соблазна расплакаться у Альфы на груди, попросить прощения за глупые обидки и дружно посмеяться над их первой, дурацкой ссорой, с совершенно бессмысленным поводом. Хотя…