Текст книги "Гипноз твоих глаз (СИ)"

Автор книги: Илана Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Почему было? У меня такое есть, – прошептала Лера.

– Ну, значит, это заразно. Хвала богам! – он шутливо чмокнул Леру в кончик носа, – Представляешь, сидел я на скучных допросах, а мне пофиг на все! Ужасно хотелось тебя ощутить в своих руках – вот, как сейчас. Следак, зараза, еще масло в огонь подливал. Когда ему жена звонила, он даже из кабинета не удосуживался выйти. Грозил мне кулаком, чтоб молчал, и отвечал сразу… Бережно так, чтобы ни малейшей интонацией не задеть. Я бы раньше поржал над ним, а тут меня прям проняло до кости. Так же хочу, как он! Чтобы ты мне звонила и просила туалетную бумагу купить по дороге домой. И чтобы я тебе звонил и спрашивал, не устала ли ты, не хочешь ли пиццу сегодня на ужин…

– Альфа… То есть… Можно я тебя Ваней буду называть?

– Наконец-то догадалась, родная моя! – он ласково провел подушечками пальцев по Лериным скулам, и она опять потерялась, забыла напрочь, о чем хотела спросить. Все вопросы сейчас казались неуместной, пустой шелухой. Главное – другое.

– Ванечка, я… – почему вдруг в горле пересохло, и так трудно сказать столь простые слова? Она беспомощно заглянула ему в глаза, и он все понял без слов.

– Я люблю тебя, милая!

– И я! Я тоже тебя люблю! – вырвалось из ее губ прежде, чем они слились в долгом, нежном поцелуе.

Глава 45

Она не смогла бы точно определить, в какой момент к ней вернулась память. Когда его губы неспешно исследовали ее, перед глазами с легким, ненавязчивым шелестом проносились смутные картинки и далекие ощущения. В тот момент она отмахнулась от странных видений, как от назойливой мухи. Разве может быть что-то важнее и приятнее волшебной, сногсшибающей близости с любимым человеком?

Но потом, когда Альфе принялись звонить, снова и снова отвлекая от текущего момента, она с досадой указала на источник шума и взмолилась:

– Ответь им! Не отстанут же… А потом выключи звук, ладно?

Альфа кивнул и вытащил телефон. Левой рукой он прижимал к себе девушку, правой управлялся с телефоном. Открыл список пропущенных вызовов, нахмурился, чуть отодвинулся и набрал звонившего.

Именно тогда картинки в голове прояснились, обрели насыщенную, цветную четкость и прокрутились с конца до самого начала.

Комната пыток в доме Ваграма. Ее приказ самой себе забыть о флешке и ее местонахождении. Спрятанные доказательства. Сумочка, оставленная в мотеле на момент похищения. И внезапное, радостное прозрение!

У нее, у них с Ваней есть шанс достать компромат на Ваграма!

Она в нетерпении ерзала на коврике, ожидая, пока Иван разберется с собеседником. Когда тот оторвался от телефона, Лера, проглатывая в спешке часть звуков, выпалила:

– Где мои вещи? Та сумочка, которую я оставила в мотеле, помнишь?

– Эм… Помню… – Альфа задумчиво взъерошил волосы. – Что там такого, в той сумочке? Помада за тыщу баксов?

– Там у меня компромат на Ваграма. Ну же! Скажи, что ты ее не выкинул! Ты же не мог выкинуть чужие вещи!

– Вот, черт! – Альфа одним прыжком вскочил на ноги. – Мать недавно грозилась устроить в квартире генеральную уборку!

Он пулей вылетел за дверь и под удивленным взглядами женщин закружился по квартире, как ищейка. Распахнул настежь встроенные шкафы, выкинул на пол аккуратно сложенные одеяла, свернутую плащ-палатку и, наконец, с победным криком вытащил сумочку:

– Вот она! Жива и невредима!

Теперь настала Лерина очередь ковыряться в своих вещах. С первого же взгляда стало понятно, что кармашек с молнией опустел. Она внимательно проверила подкладку – и правда в уголке, как и ожидалось, виднелась небольшая дырка. Прощупала дно под тонким атласом и наткнулась на нужную форму. Бинго!

– Дайте мне что-нибудь острое! – попросила она, и Сова протянула ей крошечные маникюрные ножницы. Наверно, побоялась большие давать, заметив в глазах девушки огонек азартного безумия.

– Слушай, Давыдова! Ну, разонравилась тебе сумочка – отдай другому! Зачем сразу кромсать? Ты загрязняешь планету, ты в курсе?

Но стоило Лере пройтись ножницами по прокладке и извлечь из-под ткани флешку, Сова замочала. Громко сглотнула и спросила:

– Это то, что я думаю?

– Не знаю, что ты думаешь, – пробормотала Лера, любуясь находкой и смачно ее целуя. – Но это наш шанс на справедливость.

– Поехали к Пашке! – приказал Альфа. – Посмотрим, что у нас есть.

Лера метнулась в комнату за жакетом, – на улице второй день стояла неласковая прохлада, – а когда подбежала к выходу, увидела картину маслом. Любовь Сергеевна застыла на пороге, как нелепое, каменное изваяние: широко раскинув руки и вытаращив глаза.

– Хватит мать за дуру держать! Пока вы мне все ни объясните, никуда не пущу.

– Мама. Тебе вредно волноваться. Успокойся, – взывал к ней сын, но все было без толку.

– Вот родишь себе ребенка – и не волнуйся за него, сколько влезет! Меня этому учить нечего! Хочешь успокоить – расскажи, что там, на флешке! И где ты пропадал последние дни?

Альфа задумчиво подбоченился. В его позе: склоненной голове, широченной спине, мощных руках, опустившихся на бедра, сквозила отчаянная беспомощность. Самое последнее, что ему было сейчас нужно – это проводить с матерью доверительную беседу. Отодвигать ее в сторону с применением физической силы, ему, очевидно, хотелось еще меньше. Лера подошла поближе к решительно настроенной женщине, внимательно заглянула ей в глаза и тихо произнесла:

– Зрачки сужены. Кожа побледнела. Дыхание нервное, неровное. Это признаки пониженного давления… Вы чувствуете, как медленно бьется ваше сердце?

– Плевать мне на сердце! И вам на меня плевать, признайтесь! Какая разница? Какая тебе и Ване разница? Если бы заботились обо мне, то не держали бы за дуру! – она сердито кивнула головой, подтверждая самой себе собственные слова.

– Когда человек плохо спит по ночам, возможны скачки в давлении. У кого-то повышается, у кого-то понижается. Вам нужно срочно присесть, – продолжила Лера.

– Я отсюда никуда не уйду! Присяду, когда вы мне все расскажете! Подумаешь, ноги слабеют от низкого давления… Вам-то до меня что? Никому до меня дела нет!

К счастью, Сова быстро среагировала на Лерины слова – бросилась на кухню и притащила в прихожую табуретку. Подсунула Лере под руку, позволяя не отвлекаться от визуального контакта с Любовью Сергеевной. Та, сжав губы, в упор смотрела на девушку и продолжала слушать в позе звездочки с бурно вздымающейся, пышной грудью.

– Когда сидишь на табуретке, точно также контролируешь ситуацию, как и стоя на ногах. При пониженном давлении лучше присесть, отдохнуть, чтобы избежать риска падения.

– Тогда вы мне все расскажете, пока я сижу! – наконец-то, сдалась упрямица.

– Конечно, – Лера ловко поставила табуретку в сторонку, открывая доступ к двери. – Вот здесь удобнее всего. Устраивайтесь. Расслабьтесь, – она помогла женщине присесть. – С закрытыми глазами еще быстрее отдыхаешь.

Та послушно закрыла глаза и пробормотала:

– Точно не выспалась. Глаза закрываются. Потом поговорим… Я сейчас вздремну чуток… – и замолчала.

– Чистая работа! – восхищенно прошептала Сова, беззвучно аплодируя девушке. – Браво!

Реакция Альфы оказалась не столь однозначной. Он строго взглянул на Леру поинтересовался:

– Ты ей реально давление понизила?

– Ну да. Не переживай, ей только на пользу пойдет. Проснется отдохнувшей, как огурчик!

– Лер… – мужчина, очевидно, раздумывал, что сказать. Нетрадиционные методы ведения переговоров с матерью его несомненно напрягали. Но, с другой стороны, их эффективность превосходила привычные способы. – Слушай… За сейчас тебе спасибо, конечно… Но в следующий раз предоставь вести диалоги с матерью мне. Ладно, поехали к Пашке!

Глава 46

Пашка оказался нагловатым мужичком с маленькими глазками, хитро блестящими за линзами очков. С Лериной точки зрения, никакой нужды к нему обращаться не было, однако Альфа возлагал великие надежды на заветное видео и даже дыхнуть на него не смел, чтобы случайно не повредить. Поэтому айтишник сделал то, что прекрасно могли бы сделать без него: открыл нужный файл и продемонстрировал записанную исповедь Ваграма.

В конце концов, после самообличающего монолога, произнесенного с бесстрасстным лицом, экранный Аванесян замолчал, и Лера нетерпеливо подытожила:

– Ну как? Думаешь, подойдет для суда? Он здесь признается, что приказал Лысому убить твою сестру и ее любовника.

Но Альфа задумчиво покачал головой:

– Это вопрос к адвокатам. Ваграм может заявить, что неудачно пошутил. Или скажет, что ты его загипнотизировала и заставила солгать. Тем самым он поставит под угрозу твою профессиональную репутацию. В любом случае, пока тела не найдены, доказать что-либо нереально. Наши адвокаты потребуют провести всевозможные экспертизы плюс твое свидетельство… Думаю, этот бой может длиться бесконечно.

– Эй, там, на галерке! Давайте потише! – вдруг шикнул Пашка, неопрятно откусывая шаурму. По его щетинистому подбородку стекала белая жижа, напоминающая майонез. К счастью, он успел утереться салфеткой, прежде, чем соус накапал на стол, густо застеленный проводами. – Кино еще не кончилось, а вы базарите, как некультурные!

Альфа раскрыл было рот, чтобы приструнить распоясавшийся персонал, но тут изо рта Ваграма донесся невнятный бубнеж и видео прервалось.

– Из-за вас я не расслышал самое интересное! – пожаловался айтишник, одной рукой колдуя над файлом, а другой снова запихивая в себя очередную порцию шаурмы. – Позвольте маэстро добавить четкости, громкости, убрать посторонние шумы… А теперь попробуем послушать заново. И-и-и тишина!

Альфа заинтересованно всмотрелся в экран, и тут Ваграм с экрана ноутбука очень тихо и быстро заговорил. На сей раз, благодаря проведенным Пашкой махинациям, его слова звучали вполне разборчиво. По мере того, как он говорил, лица у присутствующих все больше вытягивались.

– Трупы Лысый в бетон закатал. По старинке все сделал дорогой. Дешево и сердито. Связал их веревками и закатал в фундамент под беседкой, как я и велел. В моем новом доме на Рублевке. Он хотел подальше их, в лес, но я запретил. Я каждое утро с ними теперь разговариваю за чашкой кофе. Зарочка отличный кофе мне готовит. Со специями. Отпиваю глоток и спрашиваю, хорошо ли им живется вместе, любовничкам. А им больше не живется. Никак не живется. Предателям мне нечего сказать. Пускай молчат.

После этих слов видео закончилось. Альфа некоторое время стоял мрачный, как грозовая туча. Рот плотно сжал, как и кулаки. Глаза спрятал за темными ресницами. У Леры сердце кровью обливалось при виде родного, враз потемневшего лица. Девушка подошла поближе и обняла напряженное, каменное тело любимого. Так хотелось стащить с него тяжкое бремя, обогреть и утешить взамен. Только как это сделать, как?

– Во-о дела-а! – потянул Пашка и отложил в сторону шаурму, подальше от проводочков. – Босс, короче… Мои вам соболезнования.

Альфа задумчиво взглянул на его сморщенное от сочувствия лицо и пришел в себя. Вытащил телефон и, пока деловито набирал чей-то номер, произнес:

– Ты так и не понял, Паша… Эмоции – это все фигня, величина переменная. Важно другое. Такой файл найти – все равно что сорвать джек пот. Теперь у меня есть реальный шанс нормально похоронить сестру и посадить ее заказчика… Серега? Здорово! Тут новые факты всплыли по поводу исчезновения моей сестры. Дуй ко мне в главный офис… Да, срочно!

Затем спрятал телефон и потребовал:

– Паша, сделай мне копию. Нет, лучше три на разных носителях. Смотри, оригинал не повреди! – строго погрозил он и аккуратно отправил в мусорку остатки шаурмы.

– Обижаете, босс! Я не желторотый неофит, чтобы вам оригиналы портить! Так… Делаем три копии…

Дальнейшие события звучали, как победная песнь, с каждым часом приближающая торжество справедливости. Встреча с адвокатом – энергичным, гладко выбритым мужчиной лет тридцати. Очередной просмотр файла. Получение разрешения на вскрытие фундамента беседки. Быстрое и гладкое, благодаря связям в прокураторе. Праздновать еще было рановато, но предстоящая победа читалось в азартных движениях юриста, его уверенных, довольных интонациях. Как оказалось, он предвкушал наш триумф не напрасно.

Через несколько часов в указанном Ваграмом месте были найдены останки двух человек. Благодаря ДНК экспертизе удалось определить, чье тело принадлежало сестре Альфы. Это заняло несколько дней, но поставило точку в долгом, затяжном расследовании.

Глава 47

Пол года спустя.

Любовь Сергеевна сидела в кресле довольная, размягшая, как губка, впервые за долгое время ощущая легкость и свежесть в голове. Сеанс гипнотерапии получился справедливым: ей досталось отличное самочувствие, а Лере с Альфой – ответы на давние вопросы, вычерпнутые из закутков чужого сознания. Женщина однако понятия не имела о рассказанных секретах, поэтому ничего, кроме благодарности сейчас не испытывала.

– Спасибо, моя хорошая! Внушение все-таки – великая вещь, зря я в тебе сомневалась… Пойду подруге расскажу, как ты мне мигрень сняла! – пообещала она, поднимаясь с кресла, и на нетвердых ногах направляясь на выход из офиса. На пороге обернулась и заискивающе улыбнулась:

– Лерочка, а если Алена Павловна захочет к тебе на прием записаться… Ты ведь недорого берешь?

– Мам, тебе же прекрасно известно! У твоей невестки очередь расписана на пол года вперед. При том, что один сеанс стоит, как космическое путешествие, – Альфа в преувеличенном изумлении покачал головой. Его до сих пор поражала готовность людей расставаться с круглыми суммами. Причем до того, как их ввели в транс. Он в шутку списывал это на старую, добрую цыганскую школу.

– Вашей подруге один сеанс проведу бесплатно, – улыбнулась Лера, внезапно поддавшись порыву великодушия. – И даже вне очереди приму, в выходной. Можете дать ей мой телефон – пусть скажет, что она от вас.

– Но бесплатно только при условии, мам, – вмешался Альфа, авторитетно задрав указательный палец, – что Алена Павловна расскажет своему сыну на Бали, какую крутую жену отхватил себе твой сын!

– Расскажет, конечно! Почему бы и нет? У них доверительные отношения. У ее Бориса от мамы секретов не водится, в отличие от некоторых… великовозрастных деточек, – и женщина, не забыв одарить молодых многозначительной улыбкой, аккуратно закрыла за собой дверь.

– Кто бы говорил! – вдогонку захохотал Иван. – Яблочко от яблони…

Лера встала, потянулась, разминая затекшие после долгого сидения мышцы, и не успела опустить руки, как оказалась в крепких объятиях мужа. Она вгляделась с его смеющиеся глаза:

– Ну и как тебе семейная тайна? Раз улыбаешься – значит, уже переварил?

– Ну как… – Альфа криво усмехнулся. – Трагично, конечно. В духе Ромео и Джульетты.

– Ну ты сказанул! Тоже мне Ромео… Николаю тридцать шесть годков перевалило!

– Зато мама тогда была типичная Джульетта. Только-только восемнадцать исполнилось. Юная, неопытная…

– Жаль, что ее совершеннолетие ознаменовалось травмой! Это же как надо было разозлить твою бабушку, чтобы она решила вытолкнуть в окно ухажера своей дочери!

– Ее можно понять. Николай ведь изначально за бабушкой ухлестывал, а потом на мать переключился. Заврался – и нарвался… на праведный женский гнев.

– А потом твоя бабушка опомнилась, но было слишком поздно. Она пыталась всех убедить, что была не в себе на момент убийства. Но перестаралась, и ее закрыли в психушку на всю оставшуюся жизнь.

– В общем, предки мои – люди однозначно горячие, но совершенно точно не сумасшедшие.

– Ужас какой-то… Мне казалось, такие сюжеты только в кино бывают, а тут бабушка собственного мужа… Выходит, любой человек, если его хорошенько разозлить, способен на убийство.

– Неверный вывод делаешь, Синеглазка, – загадочно улыбнулся Альфа и покрепче прижал к себе жену.

– Та-а-ак, – Лера с трудом состроила строгое лицо, невольно поддаваясь какому-то легкомысленному, безоблачному настрою. – И какой же вывод, по-твоему, правильный?

– Правильный? Настало время делать мне наследников.

– Что, прямо сейчас? – засмеялась девушка, не удержавшись.

– Естесно. Гены чистые – так когда, если не сейчас? – и попытался расстегнуть верхнюю пуговку на блузке. Мелкая, как горошинка жемчужина ни в какую не слушалась его крупных, торопливых пальцев, и Альфа через минуту бесплодных стараний вскипел.

– Ты специально такие блузки покупаешь? Для подогрева?

Лера лукаво напомнила:

– А как же Динка и ее Кирилл?

– При чем здесь Сова и какой-то Кирилл, когда я хочу любить свою жену?

– Мы обещали ей парное свидание, забыл? Оценить, так ли хорош ее бойфренд, каким он кажется ей, ослепшей от влюбленности, – Лера кинула быстрый взгляд на настенные часы. – Они будут здесь через девять минут. Учитывая, что Дина слегка фривольно относится ко времени…

– Подождут! – фыркнул Альфа.

– Кто подождет? Чего подождет? – Сова ворвалась в кабинет так стремительно, что показалось, не только парочка молодоженов, но и вся мебель вздрогнула от неожиданности. Следом за ней, тонкой и изящной в красном вечернем платье, в комнату зашел крепкий, бородатый мужчина. Строгий, деловой костюм отлично сидел на грамотно прокачанной фигуре. На фоне бушующей Совы он смотрелся тихим бризом. «Нет, не бризом. Солидной, надежной скалой», – решила Лера.

– В ресторане нас уже ждут, – нашелся Альфа, и протянул руку незнакомцу. – Иван.

– Кирилл, – рукопожатие мужчины выглядело крепким и уверенным. Он внезапно пояснил, – Мы удачно проскочили все светофоры по зеленой волне – так что добрались чуть раньше. Ничего?

– Да нормально все! Лучше раньше, чем позже. И лучше позже, чем никогда, – на этих словах Альфа красноречиво подмигнул жене.

По дороге к стоянке Дина внезапно оторвалась от Кирилла, отвела Леру в сторонку и прошептала ей на ушко:

– Слушай, Давыдова, я просила его оценить, но… Не надо. В общем, забей!

– Почему? – встревожилась девушка. – Ты передумала? Хочешь с ним расстаться?

– Не. Наоборот. Перед выходом я сделала тест и… Там две полоски. Короче, больше никаких оценок. Мы просто вместе и точка.

Лера кивнула подруге и ободряюще потрепала по плечу, прежде, чем та, грациозно цокая каблучками, вернулась к своему избраннику. Тот улыбнулся ей с неожиданной для сурового лица нежностью, и Дина быстро, будто украдкой прильнула губами к его щеке.

Как же хорошо она сказала! История мятежных вопросов, недосказанных многоточий и тревожных запятых у обоих пар уже закончена. Враги повержены. Родные и близкие счастливы. Тайны раскрыты. Начинается многообещающая, стабильная и в чем-то прекрасная точка после долгожданного и горячо желаемого happy end. Но только это не конец их истории, далеко не конец! А окрыляющее и несущее новую жизнь начало.

Конец