Текст книги "Волшебник и сын, или Триумф беспечного школяра"

Автор книги: Игорь Жуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Глава 14,
В КОТОРОЙ СЕМЕН СЕМЕНОВИЧ И ПОЛКОВНИК ЛИНК УЗНАЮТ, ЗА ЧТО ЖЕ ЮНЫЙ АЛЕКСЕЙ ПОЛУЧИЛ ПЯТЕРКУ

За этим занятием его и застали отец и сын Кукарямбовы и Песик Фафик. Они внесли очередную порцию еды.

Полковник Линк моментально отвернулся и стал жевать конфету в десять раз быстрее.

– Вы уж меня извините, Семен Семеныч, но если еда пропадет в третий раз, я сойду с самого последнего собачьего ума! – сказал Песик Фафик и забрал у волшебника большие пакеты. – Я уж на кухне все приготовлю, а когда гости придут, подам, как в лучшем собачьем ресторане «Каштанка»!

Начитанная хозяйственная собака ринулась на кухню, а Семен Семенович заметил на буфете возвращенный дневник, схватил его, ощупал и даже понюхал.

– Сынок! Это твой!.. – в восхищении выдохнул он. – Спасибо, кузен! Вы настоящий полковник Линк!

– Да, есть некоторое сходство… Хотя на покое совсем нюх потерял! – бывший шеф уголовной полиции Бронсонии посмотрел в сторону, куда ушел Песик. – Однако Фафик меня даже не заметил!

– Он не нарочно, кузен! Вы же знаете, как достается лучшим друзьям волшебников!

– Да-да… – кивнул Линк. – Нашим лучшим друзьям порой приходится несладко… Но больше всего достается женам волшебников. Поэтому я как неженатый волшебник получаюсь даже очень добрый волшебник…

– Дядя, а что это у вас в шляпе дырка? – спросил юный Алексей. – И вода из-под шляпы течет?

Неженатый волшебник снял шляпу, вынул из нее клетчатый носовой платок и вытер лицо. Льда на его голове уже не было.

– А это мы с Зайцем Уильямом Киддом пошалили-пошутили… – полковник дотронулся указательным пальцем до пулевого отверстия в тулье. – Он, шутя, прострелил на мне шляпу. А потом, шутя… – полковник дотронулся до своей макушки и поморщился. – А потом в шляпе включился противопожарный водяной насос… Но скажите мне, любезный племянник, как же вам удалось пятерку-то отхватить?

– Да, действительно! – подхватил Кукарямбов. – Сынок, я так обрадовался твоему триумфу, что даже не спросил, как же это произошло? Знаю только, что пятерка по рисованию.

– Ну, это… – замялся юный Алексей. – Так получилось… Учительница Эльза Триолетовна сказала нарисовать тигра…

– Тигра?! Прекрасно!.. И ты нарисовал тигра!..

– Нет, папа. Я нарисовал зайца.

– Как зайца?.. Почему зайца, а не тигра?

– Вот и учительница спросила: «Почему зайца, а не тигра?»…

– А ты?

– А я говорю: «Тигра я не умею, а двойку я не хочу».

Полковник Линк уже начал тихо смеяться. Семен Семенович пристально посмотрел на Сына, потом на Дядю и тоже принялся будто всхлипывать смехом.

– Ха-ха-ха!.. – трясся Линк. – Как ты сказал?.. «Тигра я не умею…»… ха-ха-ха!..

– «…а двойку я не хочу!»… – вздрагивал Кукарямбов-старший. – Ха-ха-ха!..

Юный Алексей смущенно уставился на глобус:

– Вот и Эльза Триолетовна долго смеялась. Прямо как вы… А потом махнула рукой и поставила мне пятерку.

– Браво! – гордо воскликнул Семен Семенович, сдерживая смех. – Я всегда знал, что мой сын – находчивый мальчик! Весь в отца!

– А где этот заяц? – все еще трясясь, поинтересовался полковник. – Посмотреть бы… Куда ни глянь – сплошные зайцы нынче попадаются! Прямо какая-то «Песня про зайцев» – музыка Зацепина, слова Дербенева!

– Зайца Эльза Триолетовна себе на память взяла. Сказала, что в ее… как это… пе-да-го-ги-чес-кой пра-кти-ке это исключительный случай! И до того, как она ушла из школы и открыла бар «7 Перцев», и после того, как она прогорела с баром и вернулась обратно в школу.

– Конечно, исключительный случай! Ты же Сын Волшебника! Мой сын!!

В это время раздался звонок дверного колокольчика.

– Ну вот, – мгновенно успокоился дядя Линк, но заговорил очень быстро. – Могу даже сказать, кто это. Когда она родилась, ей долго выбирали имя, а пока выбирали, звали просто Луной, потому что она лежала в колыбели у окна без занавесок и по ночам долго не спала, и все время, не отрываясь, смотрела на Луну…

– Это она!.. – еще больше смутился юный Алексей. – Папа, а как же Медуза?!

Но папа не услышал, потому что уже бежал открывать дверь.

Тогда сын быстро залез под стол.

Глава 15,
В КОТОРОЙ ПОЯВЛЯЕТСЯ ОТЛИЧНИЦА, И ЧИТАТЕЛЬ УЗНАЕТ О ВЕЛИКОЙ ЦЕННОСТИ ОСЕННИХ ЛИСТЬЕВ И БЕЗЗАЩИТНОСТИ СНЕЖНЫХ БАБ

Дорогие друзья, такую главу, как эта, надо писать только, когда находишься в очень нежном настроении. Ну, примерно, в таком, в каком я сейчас, пожалуй, и нахожусь. Поэтому я и осмеливаюсь писать такую главу.

Семен Семенович вошел в кабинет вместе с девочкой лет восьми. У девочки были две светлые косички, темные брови и фиолетовое платье. В руке она держала букет из разноцветных октябрьских листьев. Как вы уже догадались, это была та самая Отличница-обидчица.

– Очень недурна, – пробормотал полковник Линк и учтиво поклонился.

– Очень рад, очень рад!.. Прошу!.. – суетился Кукарямбов.

– А где же?.. – несмело осматриваясь, спросила девочка.

Тут Семен Семенович увидел сына под столом, покраснел и стал за спиной делать руками ему знаки немедленно вылезти оттуда. Но юный Алексей отрицательно мотал головой.

– Он только что был здесь. Все вас ждал! – смущенный отец игриво хихикнул, продолжая тайно жестикулировать. – Сыно-ок! Гости пришли!.. – крикнул он куда-то в потолок. – Какой у вас замечательный букет!

– Это мой подарок вашему сыну… – сказала Отличница. – Ой, я так волнуюсь! В первый раз пришла в Дом Волшебника… А я такая глупая!..

– Какая же вы глупая?! – пожал плечами Кукарямбов. – Вы же отличница!

– А я потому и всегда уроки учу, что глупая. Думаю: может, поумнею?.. Я вот вашему сыну завидую.

– Завидуете?.. Но, позвольте, вы же его, кажется, совсем задразнили?

– Это я от зависти… – вздохнула девочка. – Мне кажется, что он и без уроков может своим умом обходиться. И беспечным он может быть, и папа у него – волшебник… А я, когда завидую, становлюсь совсем уж глупая и делаю всякие глупости. Я тогда не только дразнить, я и стукнуть могу… Извините меня, пожалуйста!

– Что вы! Что вы!.. – замахал руками Кукарямбов. – Своего ума все равно никогда никому не хватает!

– Уж мне-то – точно!.. – отличница вздохнула еще раз. – Вот шла к вам и не знала, что подарить сыну волшебника – уж больно все как-то необычно… Ну, и набрала листьев… Я когда совсем маленькая была, думала, что есть такой банк, где разноцветные листья меняют на деньги – каждый листик на сто рублей, и потом можно купить мороженое… Смешно, правда?

Семен Семенович перестал суетиться, делать тайные знаки сыну и замер, уставившись на девочку. Он вдруг вспомнил, как много лет назад подарил своей жене на день рождения Снежную Бабу-Винни-Пуха.

Он слепил Снежную Бабу-Винни-Пуха в середине февраля в четвертом часу утра под окном своего дома, потому что у него тогда совсем не было денег – на подарок и вообще. А может, и не только из-за этого. Он слепил и сразу разбудил жену, и подарил ей Снежную Бабу – просто показал ее из окна, как она одиноко стоит в свете уличного фонаря. И правильно сделал, что разбудил и показал, потому что в восьмом часу утра Снежную Бабу-Винни-Пуха уже кто-то сломал. У снежных баб, вообще, почему-то много недоброжелателей. Снежных баб надо охранять!..

– Смешно, правда? – повторила Отличница.

– Не нахожу, – наконец медленно сказал Кукарямбов. – Не смешно. Красиво.

– Красиво… – повторила Отличница.

– Есть такой банк, где листья на сто рублей меняют. Все на свете есть, – прошептал полковник Линк и убрал со стола мешок с деньгами (угадайте, куда?).

Девочка шагнула к столу и дотронулась до глобуса:

– Знаете, есть листья, похожие на карты неоткрытых земель… – сказала она. – Так где же ваш…

– Только что был здесь!.. Э-эй, сынок! – крикнул Кукарямбов опять куда-то вверх и развел руками. – Упрямый, как осел! Весь в меня!.. Сколько можно мучить даму?!. Ладно, будет тебе медуза! Вылезай!

Юный Алексей очень обрадовался и сразу из-под стола схватил Отличницу за ногу.

– Ай! – подскочила Отличница.

– Привет! – голова Алексея показалась над столом. – А у меня вот карандаш закатился!

Отличница замахнулась было букетом, чтобы стукнуть Алексея по этой самой голове, но передумала и протянула букет ему в руки:

– Поздравляю с «Триумфом Беспечного Школяра»!

Сын волшебника вцепился в разноцветные листья и, сам того не замечая, прижал их к своей груди:

– Это… Спасибо!.. Я… – тут он принялся одновременно перебирать листья в букете и ковырять пол носком ботинка. – Знаешь, а меня мучает один прекрасный сон! То ли птица, то ли рыба, то ли верблюд!

– Правда?!

– Правда-правда!.. Я очень… А у меня тоже есть для тебя подарок. Папа!

– Что, сынок?! – встрепенулся растроганный отец.

– То самое, папа!

В это время под потолком опять прошмыгнула гигантская Краковская Колбаса, но на нее никто не обратил внимания, потому что в кабинете происходило то, что начитанный Фафик назвал бы «воспитание чувств». А когда это воспитание чувств происходит, становится совсем не до колбасы. Даже такой гигантской.

– А-а! Да здравствуют отцы и дети! – Кукарямбов-старший буквально исчез с места, где он стоял, и возник возле морской двери.

– Осторожно!!! – крикнул полковник Линк.

Но волшебник распахнул дверь, изобразил руками в воздухе нечто вроде двух восьмерок и гулко произнес:

– ТУЛУ́ЗА – АРКЕБУ́ЗА!

Глава 16,
В КОТОРОЙ ПОЮТ РЫБЫ, А ОТЛИЧНИЦА ПОЛУЧАЕТ САМЫЙ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ПОДАРОК В СВОЕЙ ЖИЗНИ

Шума волн и крика чаек теперь слышно не было. Вокруг вообще стало тихо-тихо.

Медуза заплыла в кабинет прямо по воздуху в полной тишине – большая и полупрозрачная, как привидение. Вслед за Медузой в воздухе появились рыбы, морские коньки и морские звезды. Морские коньки и морские звезды очень украсили комнату, а рыбы запели.

ПЕСНЯ РЫБ ПРО МЕДУЗУ

 
Медуза про море
Стихи сочиняет.
Но только об этом
Никто не узнает.
 
 
Ни рук у нее,
Чтобы взять, записать.
Ни рта у нее,
Чтобы вслух прочитать.
 
 
Сама для себя
Сочиняет Медуза.
Печальна ее
Молчаливая муза.
 

Из-за морской двери раздались рыдания, а потом удаляющийся голос Зайца Уильяма Кидда завопил:

– Ой, не могу-у! Душераздирающая история, клянусь моим одиночеством!.. Прямо в монахи уйти хочется!.. Впрочем, я на моем чертовом острове и так хуже монаха-отшельника!..

Но никто не обратил на эти вопли внимания – все смотрели только на Медузу.

Медуза чуть колыхалась под люстрой в виде деревянного колеса со вставленными в обод электрическими свечами. Свечи в люстре вдруг замерцали зеленоватым светом, и по чешуе рыб заскользили блики.

– Знаешь, я хотел подарить тебе Медузу в банке… – сказал юный Алексей Отличнице. – На мой праздник…

Полковник Линк встрепенулся и тут же достал из своей верной шляпы трехлитровую банку.

– Что вы! – почти прошептала девочка. – Разве ее можно в банку?! Она же поэт!..

– Нельзя… – согласился сын волшебника. – Жалко ее как-то… Прости, я тебя обманул.

– Ерунда! Я такая глупая, что мне часто обман лучше правды.

– Папа! Пожалуйста, отпусти Медузу!

– Весь в меня!.. – вздохнул Семен Семенович и отмахнулся от назойливого морского конька. – Конечно, отпущу.

– Я так и знал! – вздохнул полковник Линк и убрал банку обратно в шляпу. – Прикончит меня эта семейка!.. Пойду лучше на кухню, помогу Песику Фафику.

Дядя быстро вышел из кабинета, а отец опять изобразил руками нечто вроде двух восьмерок и гулко произнес:

– АРКЕБУ́ЗА-ТУЛУ́ЗА!

Рыбы, коньки и звезды тут же скрылись в морской дали. Медуза чуть-чуть задержалась, как будто ей не хотелось уплывать, как будто она что-то хотела сказать, но тоже скрылась.

Кукарямбов-старший медленно и плавно, словно подражая колыханию Медузы, закрыл за ней дверь.

– Это был самый замечательный подарок в моей жизни! – сказала Отличница.

– А правда, что когда-то тебя звали Луна? – спросил сын волшебника.

– Правда… И сейчас иногда зовут.

– А можно я тоже иногда буду называть тебя Луной?

Луна кивнула.

Тут со стороны кухни раздался выстрел, и все вздрогнули.

Но это было еще не всё, потому что тут же со стороны кухни раздался настоящий взрыв.

Деревянная лошадка встала на дыбы, глобус слетел со стола и запрыгал по полу, как мячик, с потолка посыпалась штукатурка.

Все упали на пол.

Глава 17,
В КОТОРОЙ ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО ПОЛКОВНИК ЛИНК ДОПУСТИЛ РОКОВУЮ ОШИБКУ, А ПЕСИК ФАФИК ЗАПЕЛ ЛАЗАРЯ

Когда все упали на пол, над буфетом опять быстро проползла огромная Краковская Колбаса. За ней в кабинет опять ворвался бульварный куплетист Кокоша Шляпкин с ружьем и полупустым патронташем.

– Не уйдешь, колбасное отродье!.. – тяжело дыша, то ли кряхтел, то ли вопил старичок. – Внук мой, я поздравляю тебя с Триумфом Беспечного Школяра! На закате моих дней я эту Колбасу проклятую достану и тебе подарю!!!

С этими словами Кокоша опять убежал из кабинета, а на пороге появились, поддерживая друг друга, как герои на памятнике, Песик Фафик и полковник Линк – оба чумазые, оборванные и с волосами дыбом.

Их заметили не сразу.

– У папы, не иначе, как пушка где-то припрятана!.. – сказал Семен Семенович, прочищая уши и стряхивая с волос штукатурку. – Господи! Что с вами?! Вы ранены?!

– Еда!.. Еда опять взорвалась! – чуть слышно проскулил Песик Фафик и упал на ковер, как человек.

А полковник выплюнул изо рта чайное ситечко, прокашлялся и рассказал вот что.

Песик Фафик на кухне у плиты управлялся ловко, но все же недостаточно быстро. Так, по крайней мере, показалось полковнику, и он решил слегка поколдовать, чтобы еда сама моментально приготовилась. Линк приосанился и начал изящным движением руки выводить в воздухе тройку – знак скатерти-самобранки…

Но тут через кухню прошмыгнула Краковская Колбаса, а за ней промчался неугомонный преследователь Кокоша Шляпкин и пальнул из двухстволки прямо у полковника над ухом. Полковник вздрогнул, и вместо тройки его рука вывела в воздухе двойку.

А двойка, как известно всем мало-мальски опытным волшебникам, – это знак взрыва.

– Ка-ак пальнет!.. Кхе-кхе!.. Ка-ак пальнет!.. – повторял бывший шеф полиции Бронсонии. – Прикончит меня эта семейка!..

Он рухнул на лошадку-качалку, но не качался, а всем телом повис на ней в своем пострадавшем виде и растерзанном сюртуке. Но надо сказать, что шляпа полковника осталась совершенно цела и никуда с его головы не делась.

Волшебник, сын и девочка Луна суетились вокруг Песика Фафика – дули на него и размахивали над ним руками, как веером.

– Слава Богу, Вы целы, дружище! – наконец сказал Семен Семенович и уселся на ковер рядом с Фафиком.

– Вы находите? – пропищал лежащий на спине с закрытыми глазами Песик. – Я, право, не нахожу! Много ли надо такой маленькой беззащитной собаке? Пусть даже и начитанной… Семен Семеныч, об одном вас прошу: если что, передайте, пожалуйста, Жучке Майонезовой – гримерше из собачьего театра «Дер Хунд», что я любил ее… На закате моих дней клянусь моим одиночеством… Это – воля умирающего…

С этими словами Фафик хотел сложить лапы на груди, как покойник, но Семен Семенович удержал его:

– Я думаю, что вы сами ей это скажете, дружище. Перестаньте петь Ла́заря – я же говорю: вы целы!

– Какого еще Лазаря? – открыл глаза Фафик. – Не знаю я никакого Лазаря!

– Еще бы вы Лазаря знали! «Запел Лазаря» говорят о тех, кто совсем упал духом и думает, что все так плохо, что хуже и быть не может. Лазарь – это такой мертвец из Евангелия. И то он ожил и вышел вон.

– Ну, надо же! Это по-научному, значит! – приподнялся Фафик. – Надо запомнить! Запел Ла-за-ря…

– Запоешь тут, когда последняя еда опять взорвалась! – всхлипнул юный Алексей. – Вот всегда так! А как же Триумф-то мой?.. Ы-Ы-Ы!..

По лицу сына волшебника потекли слезы.

– Ну, не плачь! – погладила его по плечу Луна. – У тебя же папа – Волшебник! Он сейчас что-нибудь придумает.

– Волшебник!.. Он чудеса экономит! Сто пудов наэкономил – все к Большому Чуду готовится! Ы-Ы-Ы!..

Тогда Семен Семенович встал, сделал несколько шагов в сторону и сказал сам себе:

– Ну, всё! Пора!

После этого он два раза громко кашлянул.

Все обернулись к Семену Семеновичу.

– Спокойствие и внимание! – Кукарямбов-старший даже выкатил грудь колесом. – Настал тот самый необходимый момент для чуда! – он поднял руки, как дирижер, потряс ими и гулко произнес:

– О́ПУС! КРО́ПУС! ФЛО́ПУС!

Глава 18,
В КОТОРОЙ ВОЛШЕБНИК СЕМЕН СЕМЕНОВИЧ КУКАРЯМБОВ ПОКАЗЫВАЕТ СВОЮ НАСТОЯЩУЮ ВОЛШЕБНУЮ СИЛУ, И ПРОИСХОДИТ БОЛЬШОЕ ЧУДО

Сразу стало темным-темно. А в темноте пронеслись четыре разноцветные молнии, но вместо грома раздались какие-то мелодичные похрюкивание и попискивание.

Потом свет появился опять, и все увидели, что стол роскошно накрыт самыми изысканными круглыми пирогами и винами, и на нем даже стоит кастрюля с борщом, а дневник с пятеркой висит на стене в витой позолоченной раме, а Песик Фафик лежит на ковре в таком ухоженном виде, что хоть сейчас его отправляй на выставку начитанных хозяйственных собак, а полковник Линк уже не висит, а браво сидит на деревянной лошадке в совершенно целом своем сюртуке да еще с блестящей игрушечной шпагой в руке, а сам Семен Семенович – в черном фраке, правда, потертом.

– Ай! – вскрикнула непривычная к таким вещам Луна.

– Браво, кузен! – помахал шпагой полковник Линк. – Вашу бы энергию – да в целях обогащения!

Песик Фафик уже совершенно раздумал умирать. Он осмотрел и ощупал себя, обошел кругом роскошный стол, обнюхал все блюда и вина, остановился возле кастрюли с борщом и поднял крышку:

– Ох, Семен Семеныч! Ведь все же можете!.. И всегда нарочно тянете до последнего! А если бы я умер?

– Но вы же не умерли, дружище, – нашелся Кукарямбов-старший. – Сынок! Это еще не все. Сейчас ты получишь мой подарок! Хотел его сделать с помощью алхимии, но алхимия подвела, а время уже настало!

Семен Семенович повернулся к трем наколдованным дверям, и у него появилась третья рука – средняя.

– Ай! – опять вскрикнула девочка Луна.

Правая рука указала на морскую дверь, средняя – на пустынную, а левая – на дверь в джунгли.

Вырезанные на дверях смеющиеся физиономии перестали смеяться и дружно закрыли глаза в ожидании.

Кукарямбов-старший потряс всеми своими тремя руками и громогласно крикнул:

– КУКУЛЯ́СЯ УРДАБЮ́К!

Третья рука у волшебника сразу же исчезла, а три двери распахнулись, и из них в кабинет ударили три потока яркого белого света. Три потока скрестились в одной точке под потолком, и в перекрестье постепенно возникла огромная сверкающая рыба с разноцветными крыльями, разноцветным хвостом и аккуратной головой верблюда. Она плавно шевелила плавниками и хвостом и добродушно улыбалась во всю свою верблюжью физиономию.

И никто ничего не видел вокруг, кроме нее, пока три двери сами не закрылись и три потока света не исчезли, а то ли рыба, то ли птица, то ли верблюд осталась.

– Ой, мамочка! – сказала Луна. – Птицерыбка какая-то!

Песик Фафик даже позабыл о кастрюле с борщом. Он тут же упал на колени и принялся лизать руку Семену Семеновичу. Из глаз начитанной хозяйственной собаки катились слезы восхищения и гордости за своего друга-хозяина.

Юный Алексей сел на ковер, задрав голову:

– Это она! – повторял он. – Это она мне снилась!.. Она – есть!

– Все на свете есть, – сказал полковник Линк. – Ай, да кузен! Это же Большое Чудо!.. Мне такое не под силу!

– Папа, прости меня, пожалуйста! Я теперь тоже всю жизнь буду чудеса экономить! – юный Алексей схватил Кукарямбова за руку. – Но как ты угадал, что этот зверь – самый лучший подарок для меня?

– Сынок, ты что, забыл, кто твой отец? Волшебники не угадывают, волшебники знают.

В это время в кабинет без выстрелов и без Колбасы, и даже без ружья не вбежал, а вошел бульварный куплетист Кокоша Шляпкин. Он тоже был в черном фраке, да еще и в цилиндре. Увидев то ли рыбу, то ли птицу, то ли верблюда, Кокоша Шляпкин снял цилиндр и перекрестился:

– Послал Господь на закате моих дней!..

Далее старичок заговорил стихами:

ПТИЦЕРЫБКА

 
Птицерыбка!
Птицерыбка!
Все в квартире кувырком!
Птицерыбка!
Птицерыбка!
Плавает под потолком!
 
 
Птицерыбка!
Птицерыбка!
В воздухе парит кругами!
Птицерыбка!
Птицерыбка!
Плавно машет плавниками!
 
 
И не рыбка,
И не птица —
Птицерыбка!
Зверь такой!
Чудо в воздухе кружи́тся!
Птицерыбка
Надо мной!
 

Тут Песик Фафик прямо на коленях переполз к ногам Кокоши Шляпкина и лизнул ему руку – тоже в знак восхищения и гордости.

– Гений! – проскулила начитанная собака. – Это вы сейчас сочинили, да? Прямо с ходу? Экспромт, по-научному выражаясь, да?

– Нет, не экспромт, мой юный друг. Это я сочинил лет семьдесят назад, – тихо сказал куплетист. – Сон тогда такой был… А может, и не сон? Вон она, Птицерыбка, плавает себе!

Птицерыбка под потолком улыбнулась как-то особенно лучезарно и начала парить по кругу, а юный Алексей бросился к дедушке Шляпкину и прижался к нему.

– Плавает себе… – повторил полковник Линк. – Пожалуй, в семьях волшебников прекрасные сны передаются из поколения в поколение, пока не становятся явью… Но позвольте спросить, драгоценнейший, а где же ваша Краковская Колбаса?

– А-а! – махнул рукой Кокоша Шляпкин. – На крышу уползла. А у меня патроны кончились…

– Слава Богу!.. – вырвалось у Кукарямбова-старшего.

– Но я тебе, мой дорогой внук, все равно эту Колбасу проклятую подарю! На закате моих дней!

– Знаете что, – сказал Семен Семененович, – а давайте-ка сядем за стол, пока Колбаса с крыши не слезла. Признаться, великое волшебство вызывает у нас, волшебников, великий аппетит.

– Прекрасная мысль, Семен Семеныч! – Песик Фафик тут же очутился возле кастрюли с борщом.

– А гостей что, не будем ждать? – спросил юный Алексей.

– Будем, сынок. Сядем за стол и будем ждать гостей. Застолье – это лучший способ ожидания… Кажется, я теперь уже не выйду из-за стола до тех пор, пока не появится твоя мама…

– И я тоже, – сказал сын.

– Кстати, главная гостья, и так давно здесь. Так что будем ждать, не заставляя ее ждать. Прошу! – Кукарямбов-старший щелкнул пальцами и единственный в комнате венский стул превратился в шесть стульев.

Тогда сын волшебника учтиво усадил за стол Луну, а полковник Линк – Кокошу Шляпкина. Песик Фафик уже залез на стул задними лапами, засунул голову в желанную кастрюлю с борщом и выискивал в ней кости, а Семен Семенович принялся наполнять бокалы. И за всем этим великолепием сверху наблюдала умопомрачительная Птицерыбка.

– Папа, – немного погодя склонился к уху волшебника его сын, – ты только посмотри, как улыбаются круглые пироги!.. А мы все-таки заглянем сегодня за какую-нибудь из твоих трех дверей? В честь моего великого праздника… Я только что обещал Луне показать, что там.

Кукарямбов-старший, который жевал кусочек пошехонского сыра, поперхнулся и закашлялся:

– Видишь ли, сынок!.. Кхе-кхе!.. Ты уже убедился сегодня, как это опасно!.. Кхе-кхе!.. Мы не можем так рисковать!..

– Папа, ты волшебник, или кто?

– Я – волшебник, но мне страшно!

– Ну, папа!

– Я боюсь!

– Вот всегда так!.. Ы-Ы-Ы!!!

– О, Господи! Только не это!.. Ладно, заглянем. Но только совсем чуть-чуть… Дамы и господа, Триумф Беспечного Школяра продолжается!

КОНЕЦ