Текст книги "Волшебник и сын, или Триумф беспечного школяра"

Автор книги: Игорь Жуков

Глава 9,
В КОТОРОЙ ОШИБКА ПОЛКОВНИКА ЛИНКА ОБОРАЧИВАЕТСЯ БЕЗУДЕРЖНЫМ ТАНЦЕМ

… Но было уже поздно.

Полковник Линк по ошибке распахнул дверь в пустыню.

Тут же раздался свист пустынного ветра и какие-то стуки, звяки, бряцания, писк и треск. А через мгновенье сквозь распахнутую среднюю дверь в кабинет волшебника ввалилась небольшая толпа купцов-караванщиков в разноцветных халатах, чалмах и тюбетейках с барабанами, бубнами, трещотками, дудками, погремушками, пищалками, стиральными досками, полуголой танцовщицей в прозрачных шароварах и двугорбым верблюдом.

Танцовщица вскочила на стол и принялась по-восточному умопомрачительно плясать танец живота, а купцы-караванщики и верблюд начали скакать вокруг стола, вовсю играть на своих инструментах и петь Пустынную Песню. Впрочем, верблюд не играл и не пел – он только ревел и тряс своими двумя горбами. По-научному он назывался бактриа́н.

ПУСТЫННАЯ ПЕСНЯ

 
Мы идем
По пустыне
И несем
По две дыни.
 
 
Мы идем
По пустыне
И несем
По две дыни.
 
 
Мы идем
По пустыне
И несем
По две дыни.
 
 
Дыни – прелесть, ням-ням-ня!
У тебя и у меня.
Дыни – прелесть, ням-ням-ня!
У тебя и у меня!
 
 
Мы идем
По пустыне…
 

Песня была бесконечная и очень для пустыни подходящая – едешь себе на верблюде неделю по безводным пескам под палящим солнцем и мурлыкаешь. Если силы, конечно, на неделю найдутся.

Кукарямбов, полковник Линк и юный Алексей сначала прижались к стене, чтобы не мешать купцам-караванщикам и верблюду. Но после нескольких минут повторения одного и того же куплета и припева воодушевление незваных гостей охватило и хозяев. Их ноги, руки и головы начали дергаться в такт мелодии, а потом они завопили хором:

 
И несем
По две дыни!!! —
 

и тоже закружились вокруг стола, подскакивая и выкидывая коленца.

Всех больше старался сын волшебника. Он никогда еще не встречал пустынных жителей.

Вообще из сведений о пустыне юный Алексей мог вспомнить сразу только стих неистового дедушки Шляпкина:

ЗМЕЯ ЭФА. РАССКАЗ

 
Эфа —
Ядовитая змея.
Ползает в пустыне,
По песочку.
Я бы рассказал еще,
Но я
Испугался.
И поставлю точку.
 

Жутковатые сведения, не правда ли? Да еще старик Шляпкин напечатал их под именем «Чингачгук – Большой Змей»! Тогда еще сын волшебника спросил, почему такая подпись, а куплетист сказал, что так в литературе бывает сплошь и рядом: автор берет себе другое имя – псевдоним, – а сын волшебника удивился: «Какой еще Псих Данил?!»

То, что пустынные жители оказались такие веселые, развеселило и мальчика. Так развеселило, что он залез на стол и со стола ловко вскочил на спину верблюда, как раз между двух горбов. А верблюд даже сделал вид, что ему это очень приятно.

В ту же секунду танцовщица прыгнула прямо на руки волшебнику. Она рисковала, но Кукарямбов неожиданно для себя легко поймал ее и закружился на месте. Танцовщица вдруг показалась Семену Семеновичу его уехавшей по своим срочным делам женой – внучкой урожденной княжны Таракановой.

– Не может быть! – вырвалось у волшебника.

– А кто его знает? – возразил почти ему на ухо подскакивающий рядом полковник Линк. – Вы только рук не разжимайте!

– Ни за что!!! – крикнул Кукарямбов и с танцовщицей на руках опять ринулся вокруг стола.

Тут верблюд-бактриан заревел как-то особенно пронзительно, плюнул в открытое окно и присел на передние ноги, так что сын волшебника скатился с него на ковер, как с горки.

Купцы-караванщики моментально устремились к своей двери и исчезли за ней. Следом и верблюд тоже ускакал в пустыню.

А танцовщица выпорхнула из рук Семена Семеновича и улетела туда же прямо по воздуху.

Полковник послал ей вслед воздушный поцелуй и захлопнул пустынную дверь.

– Что-то они быстро ушли… – немного погодя сказал Кукарямбов, разглядывая свои пустые руки.

– И улетели… И даже ничего не взяли, – отозвался сидевший на ковре Алексей.

– Дела у них, наверное, – полковник Линк достал из своей шляпы уже дымящуюся сигару и затянулся. – Торговать, наверное, надо.

– А здорово они, дядя, танцуют!

– Считайте, что это вам еще один подарок, дорогой племянник – целый балет с живым верблюдом… Я, смотрю, кузен, у вас тут не соскучишься… Но где наш приятель Заяц, он же новоиспеченный Уильям Кидд?! Чтобы приготовить рагу из зайца, надо зайца!

С этими словами полковник Линк взялся за ручку левой двери.

– Стой! Джунгли!.. – завопил Семен Семеныч.

И опять опоздал.

Глава 10,
В КОТОРОЙ ПОЯВЛЯЮТСЯ ГИГАНТСКАЯ НОГА И ОГРОМНЫЙ ЧЕМОДАН

Полковник Линк стремительно открыл левую дверь.

Глухой бой барабана, крики и рев попугаев, обезьян, слонов и бегемотов, ворвавшиеся в комнату, уже не очень удивили отца, сына и дядюшку. А вот тяжелый звук огромного шага не только удивил, но и испугал.

В кабинете волшебника все подпрыгнуло и задрожало. А на пороге двери в джунгли появилась гигантская босая нога человека.

– Мама!!! – закричал юный Алексей и бросился под стол.

За ним туда же мигом юркнули Кукарямбов-старший и полковник Линк.

Раздался громоподобный печальный вздох. А потом нога исчезла, и еще один огромный шаг потряс все вокруг.

Тут же из-за двери влетели попугаи и расселись на шкафу и буфете. А за попугаями осторожно вошли негры-пигмеи чуть больше метра ростом, обезьяны, слоны и крокодилы.

«Как вся эта компания протиснулась в дверь и уместилась в небольшом кабинете?» – спросит дотошный читатель. «А что же вы не спрашивали, как здесь уместились куча купцов-караванщиков и верблюд?» – отвечу я.

Пигмеи втащили огромный чемодан, поставили его на стол и тоже начали петь и танцевать. Сначала тихо, а потом все громче и громче. Один из пигмеев постоянно бил в барабан. Попугаи, обезьяны, слоны и крокодилы раскачивались и притопывали в такт.

ЧЕМОДАННЫЙ БЕГЕМОТ

(песня джунглей)

 
Однажды Африканский Великан
В дороге потерял свой чемодан.
Случайно прямо в речку уронил.
И чемодан вдоль берега поплыл.
Буру́мба-бу́мба-бу́мба-бу́мба-был!
И чемодан вдоль берега поплыл.
 
 
Плыл мимо крокодилов и слонов,
Плыл мимо попугаев, зебр и львов
И даже мимо бабуинов плыл…
А кто это такие я забыл.
Буру́мба-бу́мба-бу́мба-бу́мба-был!
А кто это такие я забыл.
 
 
И вот когда уже взошда луна,
Проплыл он мимо дома колдуна.
Колдун ударил в гулкий барабан…
И превратился в зверя чемодан!
Буру́мба-бу́мба-бу́мба-бу́мба-бан!
И превратился в зверя чемодан!
 
 
Я знаю: где-то в Африке живет
Огромный чемоданный бегемот!
Я знаю: где-то в Африке живет
Огромный чемоданный бегемот!
Буру́мба-бу́мба-бу́мба-бу́мба-бот!
Огромный чемоданный бегемот!
 

Во время последнего куплета чемодан взял и превратился в бегемота.

– Хма-хма-хма-хма-а!.. – заревел бегемот.

Пигмеи дружно воздели руки вверх и хором торжествующе завопили:

– А-а-а!!!

Их поддержали попугаи, обезьяны и слоны. Только молчаливые крокодилы молчали.

Тогда чемоданный бегемот плавно слез со стола и неторопливо вперевалку протопал за дверь, в джунгли. Ему, видимо, пора было купаться. На пороге он обернулся и сказал:

– Меня зовут Баобу́́́́ба.

– А-а-а!.. – опять завопили пигмеи, попугаи, обезьяны и слоны.

И под стук барабана убежали и улетели вслед за бегемотом.

А из-под стола, пританцовывая, выскочил сын волшебника и чуть было тоже не проскочил в джунгли. Но Семен Семенович схватил его в охапку на самом пороге и закрыл дверь ногой:

– Куда ты, сынок?!

– Буру́мба-бу́мба!.. В джунгли к Баобу́́́́́бе!.. – засучил ногами и руками юный Алексей. – Гулять!!

– А праздник? Ты что забыл?.. Нет, вы посмотрите на своего племянника, Линк! Он забыл, что у него сегодня гости – к Баобубе захотел!

– Забудешь тут!.. – сказал полковник Линк, вылезая из-под стола. – Ну, ведь это ж надо, а?! Всего полчаса, как я здесь, а уже целый фестиваль с барабанами и дикими зверями!

– Я же, папа, весь в тебя! Памятью страдаю, – опомнился сын волшебника.

– Ну, в твоем возрасте я еще ничего не забывал, сынок!

Глава 11,
В КОТОРОЙ ВОЛШЕБНИК КУКАРЯМБОВ ПРЕДАЕТСЯ ВОСПОМИНАНИЯМ ДЕТСТВА, А ПОЛКОВНИК ЛИНК НАЧИНАЕТ ОПЕРАЦИЮ «СТИВЕНСОН»

Семен Семенович подошел к столу и принялся крутить указательным пальцем глобус, который почему-то до сих пор никто со стола не спихнул – ни танцовщица, ни бегемот:

– Когда я был маленький… Собственно, я и сейчас маленький, но тогда был в несколько раз меньше… Прекрасное было время! Стоило только сказать: «АМА́Е!» – как из воздуха появлялась конфетка. А стоило сказать: «ПРОА́Й!» – и тут же тебе печеньице!..

– Ама́е!.. Проа́й! – быстро повторил юный Алексей.

Но ни конфетка, ни печеньице из воздуха не появились.

А Семен Семенович продолжал, ни на что не обращая внимания:

– И ничего я тогда не забывал! Вот как сейчас помню, в первом классе, пошел я за хлебом… Пошел, значит, – Кукарямбов-старший в очередной раз закрутил глобус, побежал по нему указательным и средним пальцами, как маленькими ножками, и замурлыкал себе под нос из Кокоши Шляпкина:

 
Ти́ти-ми́ти, ти́ти-ми́ти,
Прибываем на Таити…
 

– И что, папа? – спросил Алексей.

– А? – встрепенулся Семен Семенович.

– Куда пришел-то?

– Куда пришел?.. А-а-а!.. Значок опять на сдачу без спросу купил. С самолетом Ту-144… Таким самолетам потом, через несколько лет, запретили летать за ненадежность в полете. А мама отругала, зато что без спросу… Ну, это не важно!.. Ты прав, сынок. Я с детства страдаю памятью!

– Надо сказать, что теперь еще страдаете памятью детства, – полковник Линк сел на лошадку и принялся качаться. – Я вам, кузен, иногда очень завидую… Когда время есть между моими шалостями… Ладно, пора браться за Зайца Уильяма Кидда! Дело оказалось серьезнее, чем я думал. Начинаю операцию «Стивенсон».

– Почему «Стивенсон», дядя?

– Потому что великий Роберт Луис Стивенсон в своей книге «Остров Сокровищ» дал немало полезных советов, как обходиться с пиратами, – полковник лихо соскочил с лошадки. – Вы бы, дорогие друзья, пошли бы куда-нибудь пока, прогулялись – от греха подальше.

Кукарямбов кивнул, обошел вокруг стола, потом опять закрутил глобус, но тут же остановил его.

– Видите ли, кузен… Мне очень неудобно… Капитан Уильям Кидд увел еду для праздничного стола. Песик Фафик уже два раза приносил, а я ему уже и так много должен… Вы бы не могли, там…

– А наколдовать вы не хотите?

– Да, понимаете, э-э-э…

– Понимаю. Чудеса надо экономить?

– Вот он всегда так, дядя! – не удержался юный Алексей. – Папа ничего полезного наколдовать не хочет! Уж в кои-то веки двери в пустыню, в джунгли и на море с грехом пополам наколдовал, а войти в них то ли боится, то ли стесняется, то ли и то, и другое!.. А сам до сих пор даже за границей нигде не был – только в пещерах своей фантазии!..

– Молчите!.. – жестко сказал Линк. – Вы тоже когда-нибудь поймете! Лишь бы не поздно.

Сын волшебника топнул ногой и уставился в пол.

Полковник достал из шляпы увесистый мешок с монетами и вытряс на ладонь Кукарямбова несколько желтых кружочков. Семен Семенович зажал монеты в кулак, а кулаком стукнул себя по груди:

– Благодарю вас, кузен! Я, как только, так сразу… – он опять стукнул себя по груди.

– Конечно! – кивнул Линк и встряхнул оставшийся увесистым мешок. – А на остальное я буду ловить этого Виртуоза Преступного Мира.

– А сами-то, дядя, чудеса не экономите! – ехидно сказал Алексей и кивнул на мешок.

– А мне, наверное, это не дано.

– Я вам, кузен, иногда так завидую! – вырвалось у Кукарямбова-старшего, и он покраснел.

– Дядя Линк, а я вот все хочу спросить: почему вы всякие необходимые вещи достаете из шляпы, а не из кармана, например?

– Это очень просто: это от любви к цирку. Я с детства хотел доставать всё из шляпы, как фокусник в цирке. Вот, наконец-то, недавно научился. Здо́рово получается, правда?

– Правда! Всё-всё-всё – из шляпы?

– Всё, – кивнул полковник. – Кроме моих часов с музыкой. Их я достаю из специального нагрудного кармашка.

Тут же Линк извлек из-за пазухи круглые серебряные часы на цепочке и нажал на них кнопочку. Крышка открылась и из часов тоненько и очень приятно зазвенела мелодия Геннадия Гладкова «Говорят, мы бяки-буки».

– Это же песня разбойников! – сразу узнал музыку сын волшебника.

– Она самая, – кивнул полковник. – Память о моей работе в сыскной полиции. Ну, и, конечно, о детстве.

– Дядя Линк, а вы, случайно, не знаете, что это за зверь: то ли птица, то ли рыба, то ли верблюд?

– То ли верблюд? Что-то знакомое… – полковник сдвинул шляпу на затылок и на мгновение задумался. – Нет, не знаю.

– Пошли, сынок! Пока Песик Фафик не вернулся!

Волшебник потянул сына за руку, но тот уперся:

– Дядя Линк, а можно мне посмотреть, как вы этого… витруоза будете ловить?

– Виртуоза, дорогой племянник, – поправил полковник. – Нельзя. Это слишком душераздирающее зрелище.

– Вот всегда так! – снова расстроился юный Алексей и вышел с отцом за продуктами.

Глава 12,
В КОТОРОЙ ПЕСИК фафик ВМЕСТЕ С КОКОШЕЙ ШЛЯПКИНЫМ РАССУЖДАЕТ О КРУГЛЫХ ПИРОГАХ, А ВМЕСТЕ С СЕНБЕРНАРОМ ИОНАФАНОМ НЮХАЕТ ЧЕРЕМУХУ

Когда Песик Фафик догрыз кость с горчицей, он не сразу отправился в дом Кукарямбова. У Фафика как у грамотной начитанной собаки была привычка что-нибудь непременно прочитать после того, как что-нибудь съел. Он полагал, что чтение помогает пищеварению.

Поэтому Песик Фафик достал из своей «Хижины Отшельника» уже знакомую читателю газету «Веселые Дедуганы» и в очередной раз ее развернул. Взгляд его остановился на еще одном сочинении за подписью Кокоши Шляпкина, напечатанном в рубрике «Наука и кулинария». Называлось оно

РАССУЖДЕНИЕ О КРУГЛЫХ ПИРОГАХ

Круглые пироги рождаются очень серьезными.

Трудно смутить их серьезность, когда они лежат в коробке, на полке или в холодильнике, где им еще ничего не угрожает.

Но как только круглые пироги попадают на стол, они начинают улыбаться. Чем больше их едят, тем сильнее они улыбаются. Пока улыбка совершенно не исчезает вместе с ее хозяином.

Из всего выше сказанного можно сделать вывод, что круглые пироги обладают стоическим характером.

«Сто-и-чес-ким – это по-нашему, по-научному! Это значит: терпеливым, стойким в жизненных испытаниях, – привычно перевел для себя начитанный Фафик. – А старичок-то, оказывается, не только стихами пишет, но и прозой балуется! А я и не знал… Однако, туману он понагнал! Вот друг мой неграмотный – сенбернар Ионафан – здесь бы ни за что ничего не понял, а я понимаю, хотя и с трудом. Это, наверное, когда от круглого пирога отрезаешь остроносый кусок, в нем, в пироге, то есть, получается что-то, похожее на улыбку. Чем больше отрезаешь, тем больше становится улыбка, пока пирог совсем не съедят… Жутковатый все-таки иногда у Кокоши юмор – черный, как говорится! Лучше бы что-нибудь повеселее написал про что-нибудь повкуснее. Про кости из борща, например…»

Тут газета «Веселые Дедуганы» превратилась в газету «Шпион Диснейлэнда», а потом – в здоровенного соседского сенбернара Ионафана.

– Фафик, что-то холодно! – сказал Ионафан.

– Да-а, дружище! – поежился Фафик. – Не май месяц!..

– Фафик, а ведь как раз май! Вон наша черемуха цветет.

– Ах, ты! Действительно, май! А ведь был октябрь… – Песик поднял воротник своего огромного пальто. – Почему-то, когда цветет черемуха, становится холодно. Красиво, запах чудесный, лето скоро, но холодно!

Сенбернар наклонился к уху Фафика и зашептал:

– Фафик, я хоть и не начитанная собака, как ты, но догадался: Директор Погоды думает, что белая черемуха – это снег. И температуру воздуха понижает.

– Зачем?

– Ну, раз снег – значит, должно быть и холодно.

– Он что, этот Директор Погоды, дурак, что ли? – удивился Фафик.

– Не думаю. Наверное, просто доверчивый.

В это время неподалеку раздался треск.

– Смотри-ка, Ионафан! Кот Базилевс нашу черемуху ломает!

– Может, он хочет, чтобы скорей потеплело?..

Ионафан и Фафик потихоньку подошли к коту. При этом Фафик постоянно наступал на полы своего огромного пальто и чуть не падал.

Базилевс наломал уже два больших букета.

– Ты это зачем? – строго сказал Песик.

Базилевс вздрогнул, а потом обернулся с нежной улыбкой.

– А, это вы, мои дорогие!.. Прямо напугали!

– Ты не для Директора Погоды стараешься? – спросил сенбернар. – Чтобы беленького поменьше было, и он температуру воздуха поднял?

– Для какого еще Директора Погоды?.. Я для вас стараюсь, мои хорошие! Вот вам по скромному букетику от чистого кошачьего сердца!

Фафик и сенбернар принялись радостно нюхать свои черемуховые букеты.

«Не может быть! – думал Фафик. – Ведь Базилевс нас с Ионафаном побаивается – особенно Ионафана – и все норовит нам всякие мелкие пакости делать! Ведь у нас с Базилевсом вообще война!.. Да и пальто у меня никогда не было – я и без пальто запросто обхожусь…»

– Нюхай, нюхай, дитя! – ласково мурлыкал Базилевс и гладил Песика между ушами. – Нюхай!

А черемуха между тем стала сиренью.

 
Сирень зацвела —
Тра-ла́-ла лала́! —
 

тоже промурлыкал Песик Фафик давно любимые стихи Кокоши Шляпкина и нюхал, нюхал, нюхал! А сирень пахла Семеном Семеновичем, а потом в него и превратилась…

– Дружище, мы опять идем за продуктами. Составите нам компанию? – спросил Семен Семенович лежащего по-человечьи на спине, раскинув лапы, Фафика. – Похоже, вы малость перекусили и сразу после этого, как всегда, задремали?

– Да, – сказал Песик, протирая глаза и поднимаясь с порога своей «Хижины Отшельника». – Вы же знаете: я от еды часто пьянею, как чеховская Каштанка… А где те продукты, что я во второй раз принес?

– А их, понимаете ли, увел капитан Уильям Кидд, он же Виртуоз Преступного Мира Заяц Сыротрикил, он же великий князь Бронсонии Павиан…

– Из морской двери, дружище, – добавил стоявший тут же сын волшебника.

– А-а! – кивнул Фафик. – Понимаю… Конечно, я составлю вам компанию.

Дружба с волшебником давно уже научила Песика ничему не удивляться. Разве что возмущаться и брюзжать.

Но возмущаться и брюзжать не было никакого настроения.

Глава 13,
В КОТОРОЙ ПОЛКОВНИК ЛИНК ПРОВОДИТ ОПЕРАЦИЮ «СТИВЕНСОН» И УЗНАЕТ, ДЛЯ ЧЕГО КАПИТАНУ УИЛЬЯМУ КИДДУ НУЖНА ДЕРЕВЯННАЯ НОГА

Как только волшебник увел сына за продуктами, полковник Линк тут же стремительно открыл правую дверь.

Кабинет опять наполнился морским воздухом, шумом волн и криками чаек. Тогда полковник несколько раз звонко встряхнул мешок с монетами и бросил его на стол, а сам спрятался за буфет.

В следующее мгновение на пороге морской двери появился капитан Уильям Кидд, он же Виртуоз Преступного Мира Заяц Сыротрикил, он же великий князь Бронсонии Павиан. Злоумышленник опять был на деревянной ноге, все в тех же буро-малиновых трусах до колен и при абордажной сабле и пистолете.

– Клянусь моим одиночеством, я слышал приятную музыку! – крикнул он с порога таким страшным голосом, что даже лицо у него посинело. – Похоже, в этом трюме меня ждут мои семьсот тысяч фунтов, и я не собираюсь отказываться от них из-за какой-то надбуфетной гадюки, к тому же еще колбасоподобной!

Капитан Уильям Кидд бросился к мешку с монетами и ловко развязал его.

– Так и есть – золото! – прошептал пират. – Я его по звуку определяю.

Тут он услышал тоненько звенящую мелодию «Говорят, мы бяки-буки». Капитан мгновенно выхватил из-за пояса свой длинный кремневый пистолет, выстрелил в сторону буфета, откуда раздавалась мелодия, и комната опять наполнилась дымом.

Почти сразу раздался ответный выстрел. Пуля выбила пистолет из руки капитана, а между лопаток ему уперлось нечто твердое и неприятное.

– Руки вверх, приятель! – раздался голос полковника Линка.

– Господь услышал мои молитвы! – обрадовался капитан Уильям Кидд и поднял руки. – Впервые за несколько месяцев я, наконец, говорю с живой душой, хотя эта живая душа сначала стреляет в меня, а потом тыкает мне стволом в спину. И к тому же эта живая душа – сам великий полковник Линк!

– Ох! – вздохнул полковник и рывком повернул капитана Кидда к себе лицом, не отводя от него ствола своего кольта. – Опять меня подвела страсть к театральным эффектам! Захотелось, чтобы в момент возмездия играла мелодия из часов, как у Клинта Иствуда, Ли Ван Клифа и Джана Мария Воло́нте в моем любимом кино «На несколько долларов больше»… В результате меня и узнали по музыке… Вы ведь, господин Заяц, по музыке узнали, что это я?

– Конечно, полковник. Я ее запомнил на всю жизнь, когда вы взяли меня и этих негодяев Тели́зера, На́фу и Козловского в Дело́нской пустыне. Она с тех пор в моих ночных кошмарах играет.

– Вот я и говорю: и узнали меня по музыке, – Линк свободной рукой вытащил из-за пояса Кидда абордажную саблю, отбросил ее в угол и принялся обыскивать капитана дальше, – и по музыке выстрелили на слух и прострелили мою шляпу. Она, глядишь, теперь работать не будет… И про пистолет-то я ваш забыл! – полковник сделал привычное движение рукой, чтобы сдвинуть шляпу на затылок, но шляпы не было, и он продолжил обыск. – Что-то у нас семейное с памятью!.. Или я просто на моем шаловливом покое совсем нюх потерял…

– Хи-хи!.. Щекотно, полковник!.. Ничего себе – нюх потеряли! Вон как за спиной у меня оказались – я и пикнуть не успел!

– Вот он! – полковник радостно вытащил из-за пазухи капитана дневник сына волшебника и положил на стол.

– Что, очень ценная вещь? – сразу расстроился капитан. – Здесь замешаны большие деньги?.. То-то я думаю: фамилия на обложке уж больно знакомая!

– Скорее, очень бесценная вещь. Здесь замешана отцовская любовь… А провиант где?

– Я его съел. Питаться же нужно на необитаемом острове!..

– Нужно, – согласился полковник.

– Я бы всем, кого высадили на необитаемый остров, вообще, бесплатное молоко выписывал, – вздохнул Уильям Кидд. – Вы меня опять посадите?

– Не знаю, господин Заяц, – сказал Линк. – Знаю только, что если вы не перестанете находить то, что другие не теряли, то в ближайшее время можете избавить преступный мир от одного из самых обаятельнейших мерзавцев.

– Н-да… Вы, пожалуй, правы, полковник. В последнее время мне везет все меньше и меньше. Мои же люди – эти проклятые недоумки Телизер, Нафа и Козловский – обвели меня вокруг пальца, как ребенка, и высадили на необитаемый остров!.. Но ведь, сами понимаете, золото манит!

– Манит, манит… Слушайте, господин Заяц, если золото манит, а удачи в грабеже и воровстве нет, попробовали бы, что ли, какой-нибудь честный способ разбогатеть.

– Хм… Посоветуйте, полковник!

– А почему бы и нет? Вот, к примеру, возьмем гномов…

– Каких еще гномов?!

– Обыкновенных. Маленьких, в колпачках… Так вот, в каждый рождественский сочельник гномы наводят порядок у себя в пещерах и делают запасы. Семь часов они работают изо всех сил. А потом у них остается еще ровно час на то, чтобы вынести из пещер и проветрить при дневном свете свое золото – груды золотых луидоров…

– Луидоров?

– Да, луидоров. А так же пиастров, рублей, гиней, дублонов, долларов, евро, тугриков… Ведь если это желтое золото раз в год не проветривать при дневном свете, оно портится и становится красным. И вот тут начинается самое интересное! Красным золотом гномы совсем не дорожат, оно для них – обыкновенный мусор, и гномы его просто выбрасывают из пещер на улицу. А у нас-то, у простых смертных, красное золото, как вы понимаете, все равно ценится! Поэтому стоит только узнать, где пещеры гномов, и можно даже очень поправить свои дела. Попросту говоря, они выбросят, а вы подберете. Без всякого нарушения закона…

– Вы издеваетесь полковник? – не выдержал капитан Уильям Кидд. – Какое еще, к черту, красное золото?!

– Может, и издеваюсь. А может, и нет… Слушайте, приятель, вам что, ногу отрезали?

– Упаси Господь! – замахал руками капитан.

– Я так и думал… А зачем вам деревянная нога?

– А я вам сейчас покажу, зачем. Позвольте.

Полковник Линк отступил на один шаг, не переставая держать капитана Кидда на мушке. Пират отвязал деревянную ногу и притопнул своей второй настоящей живой ногой. Сделал он это так по-танцорски браво, что Линк прыснул со смеху и чуть-чуть опустил револьвер. Тогда капитан треснул полковника деревянной ногой по голове и крикнул:

– Вот зачем!!! – а потом, как заяц, выскочил в распахнутую морскую дверь.

Впрочем, он и был Заяц.

Севший на пол от удара полковник Линк раскачивался из стороны в сторону. Перед глазами полковника вместе с искрами проносились сцены из его разнообразной жизни.

– Пятнадцать человек на сундук мертвеца… – наконец сказал он и пополз в угол, где валялась его простреленная шляпа и абордажная сабля капитана Уильяма Кидда.

Полковник пошарил в шляпе и достал оттуда сначала кролика, потом мясорубку, а потом кусок льда.

– Все-таки шляпа работает! – улыбнулся он и положил лед на свою голову. – А я все-таки нюх потерял с этими волшебными шалостями!

Полковник убрал обратно в шляпу кролика и мясорубку, сунул туда же абордажную саблю капитана и надел шляпу прямо на лед. Потом он встал, пошатываясь, захлопнул морскую дверь и бережно поставил раскрытый дневник на буфет.

Тут он замер на секунду. А потом оглянулся по сторонам, тихонько открыл дверцу буфета, схватил из вазочки конфету «Мишка на Севере» и быстро сунул ее в рот.

Из-под шляпы по счастливому лицу полковника текли струйки воды, а он медленно жевал, как корова или красавица из телерекламы.