Текст книги "Тайна гибели генерала Лизюкова"
Автор книги: Игорь Сдвижков
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 7
Бой вечером 22 июля 1942 года
Исследовать ход боевых действий вечером 22 июля очень непросто. И дело тут не столько в том, что имеющиеся в нашем распоряжении источники недостаточно информативны, сколько в том, что они часто противоречат друг другу. В бою принимало участие сразу несколько наших частей, и в их документах ход и итоги боевых действий освещены по-разному. Тем не менее, сопоставляя и анализируя имеющиеся источники, попытаемся выяснить, что в приведённых донесениях и сводках соответствовало, а что не соответствовало действительности, и, критически оценивая субъективные оценки и выводы, попробуем приблизиться к истине.
Начнём с документов 1 ТК. В отчёте о проведённой операции командование корпуса написало о бое 22 июля так: «В ожесточённых боях против артиллерии, пехоты и противотанковых средств противника 1 гв. тбр и 49 тбр к исходу 22 июля вышли на южную опушку рощи с надписью „Мел“, южные скаты выс. 188,5, окружив группу автоматчиков противника в роще юго-восточнее Лебяжье. В рукопашной схватке мотострелковым батальоном под прикрытием танкового огня окружённый противник был полностью уничтожен…» [155]155
ЦАМО. Ф. 1 ТК. Оп. 1. Д. 4. Л. 12–13.
[Закрыть]
Увы, правда здесь тесно переплетена с ложью. Названные выше части действительно вели ожесточённые бои и, вполне возможно, вышли на указанные в отчёте рубежи, но бравое заявление о полном уничтожении врага в роще юго-восточнее Лебяжьего не соответствовало действительности. Подразделения немецкого 542 пп 387 пд не были ни уничтожены, ни выбиты из этой рощи, а продолжали там упорно обороняться, что следует не только из немецких документов, но и из многочисленных наших, где встречаются постоянные упоминания о сильном огневом воздействии врага именно из этой рощи. Так что командование 1 ТК здесь явно преувеличило достижения своих частей.
К тому же, описывая боевые действия в типичной тогда для многих частей манере, штаб 1 ТК все заслуги приписывал себе и «в упор» не замечал воевавших рядом соседей, вспоминая их лишь тогда, когда надо было найти виноватых. Из отчёта 1 ТК выходит, что только танкисты и мотострелки корпуса бились за рощу и «уничтожили» там всех немецких автоматчиков. Между тем в этом же самом бою принимали участие части 167 сд, в отчёте которой, в свою очередь, нет ни малейшего упоминания о 1 ТК. Дальше – больше: ни в 1-м ТК, ни в 167-й сд вообще «не заметили» 118 тбр, воевавшую с ними бок о бок. Читаем в отчёте 167 сд:
«К исходу дня полки первого эшелона вышли на рубеж дальнейшей задачи, разгромив 542-й пехотный полк противника во главе со штабом, командир полка – майор (фамилия не установлена) был убит штыковым ударом. Полки захватили 19 орудий, несколько велосипедов, лошадей, седел, истребили до батальона пехоты. Все трофеи вследствие отсутствия транспорта не были вывезены и в последующие дни попали снова в руки врага» [156]156
ЦАМО. Ф. 202. Оп. 5. Д. 334. Л. 63.
[Закрыть].
Правда здесь также тесно переплетена с неправдой. На самом деле 542-й пехотный полк разгромлен не был и продолжал упорное сопротивление, руководимый как штабом, так и своим командиром, который управлял боем, а вовсе не был убит «штыковым ударом» [157]157
NARA, Т-314, roll 353, fr. 001263, 001266, 001268.
[Закрыть].
Но продолжим чтение:
«Развитие первоначального успеха началось с 16:00 22 июля и к 20:00 615-й и 520-й полки, действовавшие в первом эшелоне, вышли на южную опушку рощи, южнее Лебяжье и перешли овраг с малой рощей юго-западнее Чуриково. В процессе наступления помимо авиации противника 615-й и 520-й полки находились под воздействием сильного пулеметно-минометного огня из рощи южнее Лебяжье и рощи юго-западнее Чуриково, сковывавших действия наступавших частей, нанося им большие потери. Для уничтожения подразделений противника, скрывавшихся в рощах, были выделены из состава 465-го полка и частей 193 сд истребительные отряды» [158]158
ЦАМО. Ф. 202. Оп. 5. Д. 334. Л. 63.
[Закрыть]. Как видим, не одни мотострелки 1 ТК вели бой с противником в роще. Что касается «подразделений противника, скрывавшихся в роще», то авторы дивизионного отчёта предпочли не писать о том, что выделенные «истребительные отряды»так и не уничтожили там противника, хотя в штабе 167 сд знали об этом. Ещё лучше знали об этом непосредственно ведущие бой подразделения, которые при попытках продвинуться по полю каждый раз попадали под фланговый огонь из рощи.
Насколько точны утверждения штаба 167 сд о выходе сразу двух полков на рубеж южной опушки рощи южнее Лебяжье (то есть гораздо южнее отметки 188,5) и оврага с малой рощей? Обратимся к документам других наших частей. На участке прорыва между рощами вместе со 167 сд наступали бригады 2 ТК, а также 49 тбр из 1 ТК и 118 отдельная тбр. Штаб 2 ТК доносил вечером 22 июля:
«26 тбр задержана сильным перекрёстным артогнём из рощи западнее и юго-восточнее высоты 188,5 и бомбардировкой авиации противника. Бригада удерживает высоту 188,5 и несёт потери. 2 МСБР занимает северные скаты выс. 188,5».(То есть мотострелки корпуса находились позади, а не впереди танков.) «Начало наступления через Большую Верейку с задачей уничтожить противника в районе Верейские Выселки и Каверья. В дальнейшем, уничтожая противника, выйти в район действий 148 тбр… Тов. Лизюков для обеспечения успеха 148 тбр и 2 ТК<считает, что> необходимо быстрейшее продвижение 1 ТК и обязательное продвижение стрелковых дивизий. В противном случае 2 ТК может остаться без подвоза огнеприпасов и ГСМ в районе действия бригад» [159]159
ЦАМО. Ф. 202. Оп. 5. Д. 238. Л. 508.
[Закрыть].
Значит, согласно боевому донесению штаба 2 ТК, 167 сд к 18:00 вперёд не продвигалась. Косвенное подтверждение этому находим и в журнале боевых действий 38-й армии, где написано, что 2 ТК действовал «впереди 167 сд» [160]160
ЦАМО. Ф. 1657. Оп. 9005. Д. 39. Л. 10.
[Закрыть](выделено мной. – И. С.).
Вообще, в документах разных частей скрупулезно отмечено, сколько усилий они (части) приложили для достижения успеха, но из прочитанного трудно понять, кто же тогда был виноват в неуспехе наступления. Комиссар 118 тбр, танки которой наступали как раз по высоте 188,5 вместе со 167 сд, жаловался: «Часты случаи отставания пехоты от танков. Танкисты вынуждены возвращаться обратно для подтягивания пехоты. Это отражается во многих высказываниях танкистов, предъявляющих как бы счёт нашим пехотинцам» [161]161
ЦАМО. Ф. 118 тбр. Оп. 1. Д. 47. Л. 1, 23.
[Закрыть].
В свою очередь, командование 167 сд было недовольно действиями танкистов: «Танки поддерживали не энергично, чувствовалась боязнь остаться без пехоты» [162]162
ЦАМО. Ф. 202. Оп. 5. Д. 238. Л. 508.
[Закрыть].
Вот и попробуй разберись, кто же был прав, а кто виноват! Однако совершенно ясно одно: воевать, взаимодействуя и поддерживая друг друга, ни у танкистов, ни у пехоты тогда не получалось.
В оперсводке 1 ТК за 22 июля было написано, что 49 тбр «сломила сопротивление противника в районе отметки 188,5»и к 20:00 главными силами вышла в район большой дороги в полутора километрах южнее отм. 188,5, после чего танками стала развивать успех в западном направлении [163]163
ЦАМО. Ф. 1 ТК. Оп. 1. Д. 6. Л. 15.
[Закрыть]. Как видим, командование 1 ТК вообще не заметило на том же самом поле боя ни двух танковых бригад (26 и 118), ни двух полков 167 сд и безапелляционно приписало успех только одной своей бригаде (себе). Опять досталось пехоте: «Стрелковые дивизии к наступлению были подготовлены плохо, пехота была неорганизованна, при малейшем огневом сопротивлении вперёд не двигалась, а разбегалась, за танками не шла, ожидая, что основную роль боя выполнят танки, в результате чего большинство дивизий… своей задачи не выполнили, а отсиживались во ржи» [164]164
ЦАМО. Ф. 1 ТК. Оп. 1. Д. 4. Л. 12–13.
[Закрыть].
В другом документе Катуков был ещё более категоричен, написав: «Противник не так силён, как безобразит пехота названных дивизий(340, 193 сд. – И. С.) и в панике бежит» [165]165
ЦАМО. Ф. 202. Оп. 5. Д. 238. Л. 463.
[Закрыть].
Но насколько объективными являются оценки командования 1 ТК собственных успехов и чужих провалов? Насколько точны его выводы относительно эффективности действий своих войск и силы их ударов по противнику? Наконец, какова степень достоверности приводимых в оперсводках и донесениях сведений? В своём отчёте командование 1 ТК явно стремилось показать свои действия в лучшем виде и регулярно обвиняло соседей. Поэтому для того, чтобы иметь возможность взглянуть на обсуждаемые события с другой стороны, стоит прочитать документ, написанный независимым от штаба 1 ТК наблюдателем.
Старший инструктор политотдела Брянского фронта старший батальонный комиссар Никишин доносил начальнику политуправления Брянского фронта о результатах своей поездки в 1 ТК: «Штабы бригад 49 тбр и 1 мсбр батальонов не продумывают организацию управления боем, не организуют настоящей связи, например: в течение 22 июля 1 мсбр не было связи с батальонами, донесения поступали несвоевременно и, как правило, не отражали действительного состояния частей(выделено мной. – И. С.) , их потери и трофеи. Локтевой связи с соседями было недостаточно. Разведка во время боя и после боя отсутствует, не уточняет наличие сил противника, а отсюда тормозится выполнение поставленной задачи…
Информация штабов в батальоны не организована, штабы батальонов не информируют вышестоящий штаб, не выполняют приказа командования бригад. Информация свыше даётся неверная…
По вопросам неправдивой информации мною лично проведена беседа с командирами и военкомами 49 тбр и 1 мсбр(как здесь не вспомнить про „полностью уничтоженного“ в роще противника и „сломленную“ 49-й тбр немецкую оборону. – И. С.) , даны указания начштаба корпуса генерал-майору Кравченко…
Вопросы взаимодействия танков 49 тбр и 1 мсбр были организованы недостаточно. 49 тбр в течение дня не знала, где находится 1 мсбр, с которой она должна была наступать совместно…
У части руководящего командного состава сложилось неправильное мнение, что дерутся танкисты лучше всех…, а остальные части никуда не годятся, всех надо расстрелять. Такое мнение было высказано начальником штаба корпуса генерал-майором Кравченко. Эти настроения передаются подчинённым, что влияло на связь и взаимодействие со стрелковыми частями. Мною было указано на эти недостатки Кравченко, который заявил, что об нас много пишут в газетах, что и воюем лучше всех, а командира 340 сд надо обязательно расстрелять!» [166]166
ЦАМО. Ф. 202. Оп. 36. Д. 132. Л. 51.
[Закрыть](Выделено мной. – И. С.)
Так что из приведённого выше донесения видно, что далеко не всему, что было написано в документах 1 ТК, следует верить. По крайней мере, надо обязательно сравнивать написанное в них с другими источниками. Особенно это касается информации о противнике, каковой командование вышеназванных советских частей почти не имело. Поэтому, чтобы получить объективную картину рассматриваемых нами событий, важно «взглянуть» на происходящее с другой стороны линии фронта, что можно сделать, используя немецкие документы. Попытаемся рассмотреть общий ход боя вечером 22 июля 1942 года на основании всего комплекса имеющихся в нашем распоряжении источников.
К сожалению, точное время начала наступления наших частей неизвестно и, скорее всего, оно было разным, так как совместной, одновременной атаки 167 сд и всех танковых бригад, действующих в этом районе, судя по документам, не получилось. Единственное упоминание о начале атаки одной из наших частей есть в оперсводке опергруппы фронта, где сказано, что 26 тбр «в 18:00 совместно с 27 тбр по приказу командарма(какого командарма? Лизюкова? Но он командармом уже не был. Чибисова? Но он командармом ещё не был…) прорвала фронт обороны противника и к 20:00 вышла на южные скаты высоты 188,5, продолжая преследовать противника» [167]167
ЦАМО. Ф. 202. Оп. 5. Д. 251. Л. 6.
[Закрыть]. Однако из документов 27 тбр следует, что вечером 22 июля бригада находилась в резерве командира 2 ТК в Большой Верейке и в бою участия не принимала.
Танковые бригады действовали вместе со 167 сд, которая также наступала в этом районе. Но наступление дивизии было не столько продвижением вперёд, сколько пережиданием бомбёжек и обстрелов. Едва пехота поднималась в атаку, как противник сосредотачивал по ней артиллерийско-миномётный и ружейно-пулемётный огонь, стремясь отсечь её от танков. Подразделения несли потери и залегали снова. Танки прорывались вперёд, возвращались назад, чтобы увлечь за собой пехоту, но большого успеха в этом не имели. Причём наступление в одном районе сразу нескольких частей, незнание ими обстановки и точного расположения своих и немецких позиций, отсутствие связи и взаимодействия мешали наступлению бригад и играли на руку противнику.
Неразбериха привела к тяжёлым последствиям. Выйдя из исходного района (вероятно, после возвращения назад на дозаправку), 26 тбр развернулась в боевой порядок и стала продвигаться по высоте 188,5 на юг. При подходе к «позициям противника» экипажи открыли шквальный огонь из пушек и пулемётов по занимавшей их пехоте, не ведая, что это была пехота 167 сд. Видя, что происходит, командир передового 615-го стрелкового полка попытался остановить танкистов, но был убит ими на месте. Нетрудно догадаться, что испытали и какими словами в адрес танкистов разразились пехотинцы, на глазах которых всё и произошло.
Негодуя по поводу случившегося, командование 167 сд писало: «Взаимодействие в масштабе группы организовано не было. Части и соединения действовали на одном и том же участке, не знали задач соседей (танковых корпусов) и впереди действовавших частей, что вносило путаницу и неразбериху в боевые действия войск, вследствие чего 26 тбр при подходе к боевым порядкам 167 сд стала расстреливать их. Выстрелом из КВ был убит командир 615-го полка майор Симонов. Информация со стороны высшего штаба о действиях своих частей не производилась» [168]168
ЦАМО. Ф. 202. Оп. 5. Д. 238. Л. 508–509.
[Закрыть]. Сколько же пострадало от огня 26 тбр (а возможно, и других наших тбр) рядовых пехотинцев, о которых в дивизионном отчёте не писали, остаётся только догадываться.
По мере продвижения на юг и сужения огромного поля возрастала плотность огня противника, который имел возможность поддерживать свои находящиеся на высоте подразделения фланговым огнём с опушки рощи. С востока пехота 167 сд также подвергалась обстрелу из рощи южнее Чуриково, которую никак не удавалось захватить. Оказавшись под таким огнём, части 167 сд не смогли продвигаться дальше вместе с танками и залегли в сужающемся перешейке между рощами. Очевидно, что только их передовые подразделения смогли достичь (если вообще смогли!) района южной опушки рощи. В то же время части танков удалось прорваться через перешеек и вырваться на равнину южнее. Далее прорвавшиеся танки 49-й и 118 тбр начали действовать в расходящихся направлениях: танки 49 тбр повернули на запад, а 118 тбр на юго-восток.
Из документов 118 тбр следует, что части бригады к 21:00 22 июля достигли высоты 195,8 и затем «вышли на сборный пункт южнее правофланговой рощи, что 2 км севернее 195,8» [169]169
ЦАМО. Ф. 118 тбр. Оп. 1. Д. 47. Л. 1, 22–23.
[Закрыть]. Танки 49 тбр обошли рощу у выс. 188,5 с юга и продвинулись в сторону Гремячьего. Но ни одна, ни другая бригада не сумели закрепиться на достигнутых рубежах без поддержки пехоты и к ночи стали возвращаться назад на дозаправку горючим и пополнение боеприпасами. 26 тбр вместе со сводным батальоном 2 мсбр предприняла попытку наступления на Каверье, но к ночи также вернулась на исходные позиции в районе южной окраины Малой Верейки [170]170
ЦАМО. Ф. 8 гв. ТК. Оп. 1. Д. 224 (б). Л. 151.
[Закрыть].
С наступлением темноты и отходом наших танков назад прорвавшиеся вперёд подразделения 167 сд стали тоже оттягиваться из узкой и простреливаемой части поля между рощами на высоту 188,5, где фланговый огонь был слабее. К тому же, не зная ни обстановки на поле боя, ни положения соседей, ни, тем более, планов затаившегося в роще противника, наши пехотинцы, оторванные от своих и полуокружённые немцами, явно чувствовали себя неуютно в узком перешейке, тем более что вражеские автоматчики пробирались по посевам в тыл наших поредевших подразделений и открывали там беспорядочную стрельбу [171]171
ЦАМО. Ф. 202. Оп. 5. Д. 334. Л. 65.
[Закрыть]. Положение в широкой части поля, поближе к основной массе войск, где можно было рассчитывать на поддержку своих танков и артиллерии, казалось не таким опасным. Так или иначе, но передовые подразделения 167 сд к утру оказались уже севернее района вечернего вклинения и окапывались на скатах высоты 188,5.
Немецкие документы признают, что в тот день русским танкам удалось прорваться через позиции 387 пд. Однако далее констатируется очень важный для понимания всего хода боя факт: атаки наших стрелковых частей были отбиты [172]172
NARA, Т-314, roll 353, fr. 001081-1082.
[Закрыть]. То есть танки прорвались вперёд без пехоты, соответственно развить их прорыв и закрепить запятые рубежи было некому. Это подтверждает и карта штаба 7 АК с обстановкой к исходу 22 июля 1942 года. Возможно, обозначенную на карте линию фронта штабным офицерам следовало бы провести не сплошной жирной линией, а прерывистым пунктиром, так как позиции 387 пд на высоте 188,5 были частично прорваны, частично отведены ближе к рощам, куда, судя по всему, всё больше тяготели и сами измотанные боем и ослабленные потерями немецкие подразделения.
Чётко обозначенных рубежей на высоте 188,5 (с традиционно понимаемыми линиями траншей напротив друг друга) в ночь на 23 июля, вероятно, вообще не было. Но из документов совершенно однозначно следует, что рощу западнее выс. 188,5 занимал противник.
За день боя 387 пд потеряла 60 человек убитыми и 181 ранеными и пропавшими без вести. Потери 340 пд составили 91 человек (убито 22, ранено и пропало без вести 69) [173]173
NARA, Т-314, roll 354, fr. 000726-737.
[Закрыть].
Общие потери наших частей за этот день трудно назвать, так как списки потерь многих из них отсутствуют. Известно, что в тот день части только убитыми потеряли: 26 тбр. – 24, 148 тбр. (только по двум танковым батальонам) 38, 49 тбр – одного, 118 тбр двух, 1 гв. тбр – пятерых, 167 сд – 68 человек. Точных данных по 27 тбр, 104 ОСБР, отдельным артполкам опергруппы, 89 тбр, 284, 340 и 193 сд в моём распоряжении нет.
387 пд в тот день оборонялась из последних сил, а командование дивизии постоянно просило 7 АК о помощи. Стоит привести здесь выдержки из журнала боевых действий 7 АК и донесений 387 пд [174]174
NARA, T-314, roll 353, fr. 000398-400; 001334-337.
[Закрыть].
Утреннее донесение 387 пд.
«6:15. Атака противника, начавшаяся вечером юго-западнее Большой Верейки, была отбита. Под покровом темноты от 30 до 40 танкам противника удаётся проникнуть в глубину обороны в юго-западном и частично юго-восточном направлениях (свидетельство о рейде 148 тбр. – И. С.).
Ещё до рассвета часть танков снова повернула на север. Данные о более детальной обстановке пока отсутствуют.
Вероятно, пока ещё отсечная позиция, которую наши части заняли вчера во второй половине дня, несмотря на прорыв танков противника, полностью остаётся в наших руках.
417 пп и 559-й истребительно-противотанковый дивизион отправлены маршем в направлении Землянск с целью оборудования отсечной позиции на северной окраине деревни Терны. Обороноспособность данной позиции очень низка, поскольку 417 пп после тяжелейших боёв на <воронежском> плацдарме ещё не получал пополнения».
Дневное донесение. 16:30.
«Атака противника силами 41 танка, начавшаяся ранним утром вдоль дороги Большая Верейка – Сомово, была отражена. Последующая атака силами до 2-х батальонов от Лебяжье на юг была остановлена в 11:30. В настоящий момент противник проводит новое наступление от Лебяжье в южном направлении, о котором пока что отсутствуют подробные донесения.
Передовая линия обороны была оттянута назад к главной полосе обороны также и на правом участке. Прорвавшиеся ночью танки противника частично были уничтожены и частично ушли на север. 7 танков противника все ещё находятся западнее Каверья-Сиверцево (остатки 89 тб 148 тбр. – И. С.). Сегодня было в общей сложности выведено из строя 29 вражеских танков.
Погода: душно, надвигается гроза».
Вечернее донесение. 21:40.
«На данный момент атака противника, начавшаяся во второй половине дня южнее Большой Верейки, Лебяжье, была отбита. Противник проводит наступление крупными силами пехоты (на участке одной роты от 400 до 500 наступающих русских), танков и при поддержке артиллерии и миномётов. Некоторым танкам противника удаётся прорваться через позиции пехоты и достичь дороги Большая Верейка – Сомово. Возникла брешь между Чуриково и дорогой Большая Верейка – Сомово.
В целом наши части продолжают удерживать прежний рубеж обороны. В течение дня до сих пор подбито 35 танков. Танки в районе западнее Каверья-Сиверцево, о которых сообщалось в предыдущем донесении, уничтожены. Последние резервы дивизии были введены в бой. На линии Терны – Землянск частями 168 пд была подготовлена отсечная позиция.
Погода: из-за сильного ливня дороги местами непроезжие».
В 10:40 на КП 7 АК в Бехтеевке прибыл командующий 1-й полевой армией генерал фон Зальмут. Командование корпуса доложило ему обстановку, подчёркивая нехватку резервов для отражения продолжающегося наступления русских. Положение складывалось серьёзное. Командующему доложили и о глубоком прорыве части русских танков к Медвежьему, правда, без какой-либо пехоты сопровождения, что значительно облегчало борьбу с ними. Для блокирования танков 148 тбр были выделены группы пехоты, а также 1-й и 4-й дивизионы артполка 387 пд, которым на огневых позициях под Каверьей пришлось не только отражать атаки наших частей с северо-запада, но и разворачиваться для стрельбы по прорвавшимся танкам с юга. Затем с огневых позиций под Скляевым 5-м был снят и подвезён к району выс. 187, 9 3-й дивизион этого артполка. Именно его артиллерийские расчёты, расположившие свои орудия вокруг стоявшего 89 тб, подбили и сожгли его последние танки.
Очевидно, с действиями именно 148 тбр во время ночного прорыва связано и следующее донесение: «В ночь на 22 июля танки противника атаковали и вышли к Роще Лангсдорф (роща юго-восточнее Лебяжье, названная здесь по фамилии командира пехотного полка 387 пд), оттуда они, разделившись, атаковали далее по трем направлениям: на Сомово; Большую Трещевку и высотную дорогу. (Так в штабе 7 АК назвали идущий по высотам просёлок на Медвежье. Озадаченным такими действиями немцам явно было невдомёк, что на самом деле танки не разделились, а заблудились…) Огневые позиции, располагавшиеся у северо-восточной окраины села Большая Трещевка, были смяты противником. Были уничтожены орудия 7-й батареи 387-го артполка. Так как почти вся связь оказалась нарушенной, командир 387-го ап отдает приказ двум разведгруппам во главе с офицерами выяснить обстановку. Танкам удалось разделить 541-й и 542-й пехотные полки по высотной дороге». (В этом донесении подтверждается прорыв 148 тбр в сторону Медвежьего, но не совсем понятно, кто же смял немецкие огневые позиции под Трещевкой. Судя по хронологии событий, это были танки 148 тбр, но ни в одном из документов бригады вообще нет упоминания о бое под Трещевкой, не говоря уже об уничтоженных там орудиях. Даже комиссар Головин, впоследствии рассказывавший о больших потерях немцев, не сказал ни слова о бое под Большой Трещевкой и уничтоженных там немецких орудиях. Возможно, речь здесь идёт об атаках танковых бригад 1 ТК. – И. С.)
Далее следует важное для понимания хода боевых действий пояснение, которое также подтверждает отход 167 сд с южных скатов выс. 188,5:
«Удается остановить дальнейшее продвижение пехоты, следовавшей за танками, и эффективно поражать её огнём при её отступлении» (выделено мной. – И. С.).
Подводя итог боевых действий 22 июля, штаб артиллерии 7 АК писал:
«На протяжении дня противник непрерывно атакует из Большой Верейки. 1-й дивизион 108-го артполка уничтожает 2 танка, один удается захватить в качестве трофея. Артиллерия поддерживает действия пехоты, несмотря на сильную нехватку боеприпасов. Имеющиеся пока боеприпасы доставляются на передовую с помощью всех имеющихся в распоряжении грузовиков полка и двух машин, принадлежащих дивизии. При достаточном наличии боеприпасов артиллерия смогла бы поддерживать пехоту в еще большей мере и лучше отражать наступление противника.
Подразделения артиллерии получают приказ оставаться на позициях, с тем, чтобы послужить опорой отступающей пехоте. Во время боев с переменным успехом артиллерийские батареи остались на своих позициях, хотя они в некоторых местах оставались брошенными отступающей пехотой. Командир 541-го пехотного полка полковник Лангсдорф отправился на позиции 8-й батареи 387-го ап и вместе с ней продолжал удерживать рубеж обороны. (Как тут не вспомнить много раз описанные в нашей литературе сцены, когда командир с пистолетом в руках останавливал бегущих людей и организовывал сопротивление врагу, личным примером вдохновляя дрогнувших было солдат. Как видим, нечто подобное случалось и у противника.)
Оборонительные бои показали огромную ценность артиллерии и её значения, как братского для пехоты рода войск. Чёткий приказ оставаться на своих позициях, несмотря на то что противник находился уже на подступах к ним, дал пехоте необходимую опору и воспрепятствовал прорыву русских» [175]175
NARA, Т-314, roll 353, fr. 001081-1082.
[Закрыть].
На исходе боя опять сказалось сильное воздействие вражеской авиации, что с удовлетворением отмечало командование противника: «Несмотря на плохую погоду, люфтваффе удается эффективно включаться в сражение» [176]176
NARA, Т-314, roll 353, fr. 000401.
[Закрыть].
В свою очередь, начальник штаба армии полковник Пилипенко писал:
В документах 2 ВА боевые действия нашей авиации в районе операции отмечены только вечером 22 июля.
6 самолётов Як-1 221 ИАД в 19:10 в районе Сомово вступили в бой с девяткой Ю-88 и, как написано в документе, «сорвали бомбардировку наших войск и в воздушном бою сбили 2 Ю-88, которые упали в районе Большая Трещевка, Сомово, Малая Трещевка. Потерь нет» [178]178
ЦАМО. Ф. 2 ВА. Оп. 4196. Д. 14. Л. 89–90.
[Закрыть].
22 Ил-2 227 ШАД совместно с истребителями 205 ИАД совершили 45 самолёто-вылетов в районы Ломово – Спасское – Губарёво – Ендовище – Семилуки (судя по названным пунктам, 1-му и 2-му ТК из этой воздушной поддержки ничего не досталось) [179]179
Там же.
[Закрыть].
244 БАД, базировавшаяся в Мичуринске, из-за плохих метеоусловий боевых вылетов не производила.
Наконец последнее упоминание о действиях нашей авиации в этом районе относится к 19:30–20:15, когда 12 аэрокобр «прикрывали наступающие танковые группы на участке Сомово – Медвежье» [180]180
Там же.
[Закрыть]. (К тому времени в районе Медвежьего наших целых танков уже не осталось. Но, не зная этого, лётчики сообщили о действиях наших танковых частей в этом районе. Очевидно, именно на основании этих поступивших донесений начальник штаба 4-й армии (бывшей опергруппы Брянского фронта и будущей 38-й армии) полковник Пилипенко даже на следующий день сообщал, что «2 ТК на 7:00 23 июля по информации представителей авиации находился в районе Русско-Гвоздёвских высот, северо-восточной окраине Медвежье») [181]181
ЦАМО. Ф. 202. Оп. 5. Д. 251. Л. 8.
[Закрыть].
«В районе Землянск группа аэрокобр вела воздушный бой с6 Ю-88 под прикрытием 6 Me-109. 1 Me-109 был сбит, упал в расположении наших войск. Группа бомбардировщиков расстроена…» [182]182
ЦАМО. Ф. 2 ВА. Оп. 4196. Д. 14. Л. 87–89.
[Закрыть].
Днём авиация 2 ВА над полем боя практически не появлялась, что опять оставило наши наземные части без всякого воздушного прикрытия.
Вечером на основании донесений из дивизий командование немецкого 7 АК стало подводить промежуточные итоги боевых действий 22 июля. Из 340 пд сообщали, что «атаки противника, проводимые немногочисленными силами, отбиты» [183]183
NARA, Т-314, roll 353, fr. 000402.
[Закрыть]. Но обстановка в 387 пд не вызывала у командования корпуса оптимизма.
«В 21.45 командир 387-й пд доложил командиру корпуса, что положение дивизии чрезвычайно серьезнее. Пехота сильно измотана, артиллерия большей частью расстреляла снаряды. Из-за сильных грозовых дождей было подвезено мало боеприпасов» [184]184
Там же.
[Закрыть]. (Как видим, кризис со снарядами был не только в наших войсках, но и у немцев. Стоило пройти сильному ливню, и всё автоснабжение немецких дивизий завязло в русской грязи.)
Встревоженный таким положением дел, командир 7 АК решил придать 387-й пд 221-й инженерно-саперный батальон и единственный резервный батальон соседней 340-й пд. Кроме того, своим распоряжением он придал 387 пд 559-й истребительно-противотанковый дивизион уже в полном составе (а не одну роту, как было ещё накануне).
Через 15 минут после доклада командира 387 пд командир 7 АК доложил командующему 2 ПА о серьезном положении 387-й пехотной дивизии и опять попросил о поддержке корпуса силами 9 тд. Кроме того, генерал Хель сообщил о том, что по сообщениям перебежчиков следует ожидать возможного наступления русских на Дону в районе Новоживотинного. В 22:30, как написано в документе, «командир 9 тд был введен в курс дела относительно создавшегося положения» [185]185
NARA, Т-314, roll 353, fr. 000402.
[Закрыть].
В 23:00 командующий 2 ПА позвонил командиру 7 АК и сообщил, что «9 тд поступает в подчинение корпуса и 23 июля планируется её переход в наступление. Относительно боевой задачи дивизии он рассматривает два возможных варианта:
1) На случай, если прорыв удался, наступление с юга.
2) Если 387 пд сможет удержать рубеж до прибытия 9 тд, провести удар с целью уничтожения вклинившегося противника из участка 340 пд развертыванием сил севернее.
Если 385 пд прибудет к тому времени, то она также должна будет поступить в подчинение корпуса и ударить с юга.
167 пд следует по возможности не уходить на север, а оставаться лицом на восток, с тем, чтобы в случае наступления противника через Дон и на этом участке оставались какие-то немецкие части. Вслед за этим командир корпуса ввел в курс дел командира 387 пд и обязал его постоянно докладывать об изменениях в обстановке, так как в зависимости от положения 387 пд планируются действия 9 тд» [186]186
Там же.
[Закрыть]. (Интересно отметить, что в тот день в штабе 9 тд распределяли долгожданные плацкарты отпускников, когда, грозя прервать заслуженный ими после совсем недавних боёв отдых, сюда пришёл запрос о новом боевом применении дивизии.) [187]187
NARA, Т-315, roll 538, fr. 001166.
[Закрыть].
В 23:30 командир 9 тд, получил приказ немедленно перевести свою дивизию в район Землянска. 2-й дивизион 102-го артполка, что с западного берега Дона поддерживал огнём немецкие части на воронежском плацдарме, был возвращён в состав 9 тд. Вместо 3-го дивизиона 102-го артполка дивизии из состава армии был придан 2-й дивизион 71-го артполка. Для централизованного руководства всей имевшейся артиллерией командующий артиллерией 7 АК вернулся в штаб корпуса с воронежского плацдарма. Командир резервной дивизии армии (385 пд) получил приказание выйти 23 июля в район Новоселябное – Долгое – Ливенка – Поганец.
Как видим, командование противника как на корпусном, так и на армейском уровне стало спешно усиливать оказавшийся под угрозой участок, стягивая сюда имевшиеся резервы и перебрасывая к месту прорыва части со спокойных участков фронта, чтобы перебросить их к месту прорыва.
А как же действовало советское командование? Генерал-лейтенант Чибисов вместе с небольшой группой офицеров управлял ходом операции со своего КП в Лукино. Но полноценный штаб опергруппы всё ещё оставался на старом месте, в Слепухе. Причём помимо собственно руководства боевыми действиями офицеры штаба были заняты ещё и совсем другими вопросами. Дело в том, что одновременно с началом операции в опергруппе Брянского фронта началась реорганизация. Опергруппа преобразовывалась сначала в 4-ю армию, а потом – в 38-ю. 20 июля, накануне начала операции, управление штаба 38-й армии, расформированной перед тем на Юго-Западном фронте, прибыло на станцию Елец. 21 июля (то есть уже после начала боёв!) штаб прибывшей армии начал принимать управление соединениями «из рук опергруппы генерал-лейтенанта Чибисова» [188]188
ЦАМО. Ф. 1657. Оп. 9005. Д. 39. Л. 9.
[Закрыть].
