Текст книги "Последнее заклятье"

Автор книги: Игорь Ревва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Слу-у-ушай, Оке! – шепотом протянула она. – А может быть, ты попробуешь со мной… того-этого! Ну, я имею в виду ту себя, которая была здесь раньше! Уверена, что она (то есть – я!!!) тебе не откажет! Давай? А я трахнусь с тобой, который был здесь тогда!… Хочешь?

– У тебя всегда была извращенная фантазия! – заявил я, обнимая ее за талию и бросая косой взгляд на Ларку с Гилэйном. Но Ларка тоже заинтересовалась фильмом, и теперь они с Гилэйном затеяли спор относительно какого-то Заклятия Глубокого Воздуха. Ларка утверждала, что многорукого монстра в фильме убили именно им, Гилэйн же считал, что обошлись простым Вечным Забвением. Спорили они горячо и на нас не обращали совершенно никакого внимания.

– Никакая у меня фантазия не извращенная, – прошептала Йорка. – Она у меня просто очень буйная! Фантазия, я имею в виду…

– Чересчур буйная!

– Конечно! Именно это тебе во мне и нравится! Разве не так? И потом, мне всегда хотелось посмотреть на нас со стороны. Особенно в те минуты, когда мы с тобой бываем очень счастливы! А тебе разве не хотелось?!

– Я не настолько испорчен. У меня высокий моральный облик!

– И не только облик! Я уже это чувствую… И надеюсь, что это моя заслуга, а не Ларкина… Пойдем? Я в душе – альпинистка! Обожаю покорять высоту!…

Я встал, взял Йорку на руки и отнес в спальню. Вслед мне неслись выстрелы из бластеров, рев драконов и испуганные вскрики Ларки и Гилэйна. Я опустил Йорку на постель и задернул шторы.

– Постарайся не заснуть! – попросил я, направляясь в ванную.

– Не дождешься! – ответила Йорка.

* * *

Лучи яркого солнца заливали комнату. Плотные шторы были им слабой помехой. Я потянулся и глянул на часы, висевшие на стене. Половина второго. Ничего себе, поспали! А впрочем – куда нам торопиться-то?! Как говорил Пятачок: «До пятницы я совершенно свободен»!

Йорка приоткрыла глаза и сонно зевнула.

– Ты уже не спишь? – спросила она.

– Еще сплю.

– Ну и напрасно, – пробормотала она. – Рядом с тобой такая девочка, а ты – спишь!…

– А какая рядом со мной девочка? – поинтересовался я.

– Хорошая. Теплая. Голенькая. Очень добрая и ласковая. В меру развратная…

– Ты про Ларку говоришь? – Йорка подскочила на постели:

– Что?!

– Ничего, я пошутил! – расхохотался я. – Ревнивая баба!

– Я тебе покажу – Ларку! – улыбаясь, процедила Йорка, отбрасывая одеяло и усаживаясь мне на жи-вот. – Ларка, говоришь? Какая-такая Ларка? Ну-ка!… Колись!

– Ты просто сказала, что рядом со мной в меру развратная девочка! – веселился я. – Вот я и подумал, что ты о Ларке!

– А я, значит, не в меру развратная, да?!

– Ты – чересчур развратная!

– Да? Ну и что? Ты просто не понимаешь своего счастья, дурак! Сейчас я тебе все объясню!… Все-все на свете! – Йорка наклонилась и перешла на шепот. – И ты забудешь вообще, что есть какая-то там Ларка! – Она крепко поцеловала меня в губы…

Я обнял и прижал Йорку к себе.

– А хочешь, – блудливо улыбнулась она, – мы Ларку позовем? Я поколдую немного и – все! А? Втроем попробуем!

– Опасаюсь за свою жизнь, – честно признался я. – И потом, мне кажется, что она здесь будет лишней. Мы и вдвоем с тобой справимся неплохо!…

Я не ошибся – превосходно обошлись и без Ларки! И даже не один раз, а целых три!… И окончательно покинули постель только к четырем часам.

Времени у нас все равно было еще навалом. И мы решили пройтись по городу. Гилэйн отказался составить нам компанию. Он сказал, что ему надо заняться магией. Потом они немного поспорили с Йоркой по этому поводу – что-то там Гилэйн, по ее мнению, хотел сделать не так – и мы отправились гулять.

Проходя мимо ресторана, я уловил огромный букет вкуснейших ароматов и сглотнул слюну.

– Завтракать будем? – спросил я и сразу же вспомнил, что у нас нет с собой денег.

– Деньги – не проблема! – заявила Йорка. – Сейчас, подожди…

Она смело направилась к стоящему в вестибюле банкомату и принялась деловито нажимать кнопочки. Из щели банкомата вдруг полезли банкноты.

– У тебя что, кредитная карточка есть?! – растерянно спросил я, обалдевая от подобной наглости.

– Ну зачем мне какая-то кредитная карточка?! – снисходительно произнесла Йорка, бросая на меня взгляд, полный жалости и презрения к моим умственным способностям.

– Воровка ты, родная! Уголовница!

Йорка пренебрежительно дернула плечиком. Похоже, моральный аспект происходящего ее нисколько не волновал.

– Ну, пожалуй, хватит! – решила она, опуская в карман плаща толстую пачку денег. – Пошли?

Позавтракав, мы отправились было в Центральный парк – есть тут такой, прямо рядом со Второй Соборной улицей, – но оказались почему-то совершенно в другом месте. Мы уже успели все здесь перезабыть. Но признаваться в этом ни я, ни Йорка не желали. И у нас возник маленький спор, куда нужно идти, чтобы попасть на площадь Пушкина. Йорка утверждала, что идти надо к рынку, я же был уверен, что в противоположную сторону. Вообще-то, черт его знает, зачем нам вдруг понадобилось искать эту площадь. Наверное, потому, что это название – площадь Пушкина – было единственной информацией, которую и я и она вспомнили о городе. Причем одновременно. Переупрямить Йорку мне не удалось (впрочем, как всегда…), и мы направились к рынку.

Конечно же никакой площади за рынком не оказалось. А оказался там трехэтажный дом, перед которым рабочие отбойными молотками ломали асфальтовое покрытие. Грохот стоял жуткий. Это и спасло Йорку от моих замечаний, когда мы повернули обратно.

Пробираясь между лотками, я подумал о том, до чего же рынки всех миров похожи один на другой! На всех, как мне кажется, присутствует какой-то необъяснимый налет суеты и волнения. На всех покупатель уверен в том, что его хотят надуть, а продавец – в том, что надуть пытаются его. Кстати, вот как раз наглядный пример! Я даже остановился, придержав Ларку с Йоркой за руки и указал глазами на небольшой прилавочек с южными гранатами, столь редкими в этих широтах.

Возле прилавка толокся смуглый усталый парень-продавец, которому до смерти надоело объяснять всем подряд, почему его гранаты такие дорогие. Тут же как раз подоспел очередной потенциальный покупатель – невысокий, приличного вида мужичок лет пятидесяти. На лине его было написано горячее желание осчастливить продавца покупкой.

– А гранаты у тебя в какую цену? – бодро интересуется он, окидывая хозяйским взглядом прилавок.

Парень сообщает – в какую. Не знаю, высокая это была цена или нет, но у мужика отвисает челюсть. Видимо, на его взгляд, цену парень заломил хорошую.

– Ну, ты, горный орел! – растерянно бормочет мужик. – Так не пойдет! Давай дешевле!

– Тебе – давай! Ему – давай! А мне что – давай не нада, да?! – возмущается парень. – Свой «Аэрофлот» скажи: «Давай дешевле»! Билет, знаешь, почем? Таможня – знаешь? Дешевле! Хэ!

– Ты не «хэкай» тут! – грозно ворчит мужик. – А то я тебе как «хэкну»!

Было видно, что мужик просто растерялся от высокой цены. И теперь он не знал, что ему и делать. Купить, наверное, очень хочется, но отдавать такие бабки?! И теперь он хамил парню просто от растерянности и без особой уверенности в благополучном завершении сделки. И я уже догадывался, во что выльется их задушевный разговор.

– Слушай, дарагой, – говорит ему парень. – Иди, а? Не хочешь – не пакупай! А то – начинает!… Плахой – млахой!… Какой есть – такой есть!

– Ты че? – начинает хмуриться мужик. – Говорю тебе, давай дешевле! Совесть надо иметь!

– Э-э-э!… – раздраженно тянет в ответ парень. – Совесть – где, деньги – где!… Не бери! Не нада! Другой купит!

– Понаехали на нашу голову! – злобно бурчит мужик, начиная себя накручивать. – Черножопые… Давить вас…

– Давай, дави, – пожимает плечами парень. – Тагда гранат ва сне видеть не будешь… А какой цвет у мой жопа – сматреть не нада! Тоже мне – арол горний!…

– Ты язык-то не распускай! – мрачно произносит мужик. – Не у себя дома! Понял? В России находишься!…

– Э-э-э! – небрежно усмехается парень. – Плевать я хател! Понял, да? Вот так! – и он смачно плюет мужику под ноги.

Лицо мужика заливается краской. Он протягивает руку и хватает парня за воротник куртки.

– Ну, ты! Сука! – шипит он.

Но тут рядом с мужиком возникают еще четверо крепких молодых парней. Явно – земляков продавца. Двое из них хватают мужика за руки, а один вежливо просит:

– Ухади, дарагой! Жить хочешь? Тагда ухади! Дамой иди, понял, да?

– Отпусти руки! – злобно говорит мужик. – Ну? Кому говорю?

– Нет, не хочет он жить! – вздыхает один из парней, и все пятеро дружно смеются.

Мне стало жаль этого мужика – не очень умного, не очень доброго и не очень отважного. И дело здесь было совсем не в том, что парни эти были южанами. Просто их было пятеро, а мужик – один. И наверняка он уже находился в состоянии, близком к тому, когда штаны становятся мокрыми. Я сделал несколько шагов и оказался возле этой живописной группы.

– Проблемы? – вежливо осведомляюсь я. Продавец с друзьями удивленно уставились на меня.

– Ты куда шел? Туда иди! Понял? – серьезно советует один из них. – Не твое дело здесь!

– Какие мы смелые! – усмехаюсь я. – Особенно когда нас так много!

– Слушай, дарагой! – говорит второй парень. – Ты что, тожа жить не хочешь, да?

– Ага! – радостно, как полнейший идиот, улыбаюсь я. – Ужасно надоело!

Парни переглянулись между собой и выпустили мужика. Они стройной шеренгой шагнули мне навстречу, а я в тот момент сделал шаг к ним. Так уж получилось, что на моем пути оказался один из этих парней. И мне пришлось оттолкнуть его в сторону. Сильно оттолкнуть, тот даже свалился на землю.

– Не стой на дороге! – поучительно говорю я ему.

– Давай, атайдем, да? – злобно предлагает продавец. – Здесь рядам, ва дваре! Пашли?

– А что? – усмехается вдруг Йорка. – Пошли, пожалуй! Интересно ведь!

Парни непонимающе смотрят на Йорку, а она берет Ларку под руку и спокойно проходит мимо них, весьма непристойно виляя бедрами – словно бы протискиваясь между ребятами. Я молча иду следом, мимо каких-то рабочих, взламывающих асфальт, в подворотню, указанную парнем.

Незащищенная спина весьма обостряет чувство опасности. Не знаю, как у вас, а я начинаю чувствовать любое резкое движение. Но резких движений не было. Да и не должно было быть. Парни эти – позеры. Им главное – покрасоваться. Так что в спину они бить не будут. Подождут. Тем более куда я могу деться? Один, с двумя девчонками. С которыми потом, кстати говоря, можно будет хорошо поразвлечься…

Я вошел во двор и обернулся. Парни уже стояли передо мной. Один из них неторопливо полез в карман и достал нож. Раздался звонкий щелчок, и на солнце тускло блеснуло узкое лезвие.

– Нехароший ты! – произнес парень, криво усмехаясь. – Учить тебя нада!

Слышно его было плохо – шум отбойного молотка почти заглушал голос.

– Мы тибя учить будим, – пояснил парень, – а ты нам деньги патом заплатишь! Харашо?

– Смелый ты! – улыбнулся я. – Интересно, ты всегда такой смелый, когда впятером на одного?

– Ничего! – опять усмехнулся парень. – Тебя тоже не адин! Целый три! – Он указал на Йорку с Ларкой. – Их тожа научить будем! Ани хатят учица!

Я не спеша достаю пистолет и упираю его в лоб парню.

– Давай все-таки начнем с меня? – ласково предлагаю я, – Ты первый учить будешь? Или есть другие желающие?

Компания обмерла. Кто-то из них шепотом произнес несколько слов. Не знаю, о чем они говорили, но явно пытались успокоить и поддержать друг друга. Мне вдруг подумалось, что они обсуждают, заряжен у меня пистолет или нет? А действительно – заряжен ли? Черт побери! Только этого мне не хватало!!! Впрочем!… Я медленно отвожу ствол в сторону и нажимаю на курок. Грохнул выстрел. Пуля пронеслась над головой парня, ко лбу которого я только что прижимал пистолет, и выбила из стены кусок кирпича. Парень испуганно присел и закрыл голову руками. Наверное, он даже услышал свист пули. Не завидую я ему.

– Заряжен! – улыбаюсь я. – А то я все пытался вспомнить, зарядил я его или нет? Оказывается, не забыл!

– Ладна, хватит, а? – срывающимся голосом произнес один из них. – Пашутил, и все!

– А я не шучу! – продолжаю улыбаться я. – Я всерьез!

– Смотри! – громко, так, чтобы слышали парни, говорит Йорка Ларке. – Сейчас он начнет отстреливать им яйца! Я знаю, он всегда так делает! Знаешь, как интересно? Сначала правое, потом левое, потом… потом – все остальное!…

В голосе Йорки слышно неподдельное любопытство. И мне на миг кажется, что она действительно этого от меня ждет. Но, по мнению парней, это совсем не интересно. Лица у них бледнеют. Один пытается сделать шаг назад.

– Ку-у-уда?! – удивленно тяну я, переводя ствол на него и очень натурально целясь ему в пах. Парень судорожно прикрывает его ладонями и сгибает ноги в коленях.

– Всем – лечь! – громко говорю я. – Руки за голову! Не смотреть! Не вставать! Не разговаривать! Не курить и не пить! Считать умеешь? – спрашиваю я одного из парней, опускаясь рядом с ним на корточки и тыча его пистолетом.

– Да-а-а… – сильно вздрагивая, скулит парень.

– Ну, тогда считай! – приказываю я. – До тысячи. Потом можете вставать и уходить. И если только кто-нибудь из вас встанет с земли раньше!…

Я не закончил фразу, но в этом не было нужды. Посмотрев на лежащих, я понял, что парень готов считать не только до тысячи, но и до миллиона.

– Идем! – машу я рукой девчонкам, пряча пистолет в кобуру. – Не будем их отвлекать…

Йорка с Ларкой подошли ко мне, осторожно обходя лежащих на земле. Один из парней бросил косой взгляд на Ларкины ноги.

– Но-но! – грозно произнес я, и парень судорожно зажмурился. Йорка прыснула.

Мы вошли под арку двора, и тут я вдруг увидел перед собой того самого мужика, из-за которого все это и началось. Мужик был не один. Рядом с ним стоял высокий светловолосый парень. Его серые глаза смотрели на меня с нескрываемым уважением и восторгом. Я сразу понял, что он наблюдал всю сцену. Интересно, что же теперь будет?

– Не бойся, я не из милиции! – прорываясь сквозь грохот отбойного молотка, прокричал парень. – Андрей? – он протянул мне руку.

– Костя! – проорал я в ответ, поглубже пряча свои ладони в карман куртки. Не люблю здороваться с незнакомыми людьми за руку. Парень постоял секунду с невостребованным рукопожатием, потом отдернул руку, тоже спрятал ее в карман светлого плаща и беззлобно рассмеялся.

– Здорово ты их! – прокричал он.

– А мы разве знакомы? – заорал я, но в этот момент грохот стих и мой крик прозвучал, как мне показалось, на всю улицу. Я чертыхнулся про себя.

– Мы разве пили на брудершафт? – спросил я уже нормальным тоном.

– Нет, не пили, – согласился светловолосый, – Но очень надеюсь, что выпьем! Тем более что вы выручили моего водителя! – Он указал на переминающегося с ноги на ногу мужика. – Конечно, ему не следовало торговаться с продавцом, но – такой уж у него характер! К тому же это именно я послал его купить фруктов. Так что во всем случившемся есть доля и моей вины. Так как насчет того, чтобы отметить наше знакомство?

– Как-нибудь в другой раз, – отказался я.

– Ну, давайте я вас хоть подвезу! – предложил светловолосый Андрей.

– Спасибо, мы лучше пройдемся пешком, – отказался я.

– Напрасно, – вздохнул светловолосый. – Ну, что ж… Как хотите…

Мне он не понравился с первого взгляда. Самоуверенный тип, считающий, что ему позволено все в этой жизни. Светлые волосы и блекло-серые глаза почему-то вызвали у меня ассоциацию со словами «белокурая бестия». И я совершенно не удивился, увидев на лацкане его пиджака маленький значок – черная стилизованная свастика на красном фоне. Ну, точно! Белокурая бестия и есть!

Мы с девочками миновали рынок и вышли в небольшой парк. Я оглянулся. Никто вроде бы за нами не шел.

– Все-таки Эска прав! – с удовольствием заявила Йорка. – Ты просто обожаешь лезть во все дырки!

Я помолчал. Может быть, и не стоило разыгрывать из себя Робин Гуда, но очень уж жалко стало мне того мужика. Пусть он и оказался водителем, катающим светловолосого Андрея со свастикой на пиджаке, все равно жалко.

Мы пересекли парк, перешли улицу и остановились на углу, возле здоровенного рекламного плаката, обещающего здоровье и счастье всем, кто купит чего-то там этакое. Йорка махнула рукой, и к нам тут же двинулось ближайшее свободное такси.

Место это вдруг показалось мне удивительно знакомым. Точно, я уже видел и этот парк, и этот рекламный плакат. И видел все это не так уж и давно. Нет, действительно недавно – лет сорок назад, не больше! Но только смотрел я на этот парк из окна второго этажа.

Я мельком глянул на табличку. Старорусская, дом пятнадцать. Точно! Тот самый адрес! Зайти, что ли? Напомнить о себе… Нет, не стоит! Неизвестно, был ли я уже здесь или нет? Зачем создавать лишние проблемы хорошему человеку?!

– Ну, поехали? – спросила Йорка. Они с Ларкой сидели в машине. Я забрался в такси и захлопнул дверцу.

– Чего это ты там застрял? – спросила Йорка.

– Да один человек здесь живет, – задумчиво протянул я. – Хороший человек. Мой тезка. Как-нибудь расскажу. Вот, думал зайти к нему.

– А чего же не зашел?

– А вдруг мы с ним еще не знакомы? Я же не помню, когда я у него был в прошлый раз1 До нашего теперешнего визита или после!

Я поймал на себе ошалевший взгляд водителя такси и замолчал. Хорошо хоть, что он ничего не спросил, подумал я. И так небось думает, что психов везет…

В гостинице, поднявшись в номер, я сразу же стащил с себя кобуру с пушкой и засунул ее под матрас – от греха подальше. Не ахти какой тайник, но за оставшиеся нам несколько часов никто ее искать и не будет.

Девочки уселись на диване обсуждать нашу прогулку по городу. Если это, конечно, можно было назвать прогулкой… Я немного послушал наивные Ларкины вопросы и издевательские Йоркины ответы, попытался поговорить с Гилэйном. Но тот что-то там колдовал и попросил меня не мешать. Тогда я тяжело вздохнул и отправился вздремнуть.

Проснулся я оттого, что Йорка трепала меня за уши.

– Вставай, соня! Пойдем обедать!

– А? Что? – не понял я.

– Обедать пошли! Не проголодался, что ли?! Я сел на кровати и потряс головой, прогоняя остатки сна. Йорка уже была одета в джинсы и рубашку.

– Не замерзнешь? – проявил я заботу.

– Да мы в ресторане посидим! Прямо здесь, в гостинице! Чего нам далеко ходить? Уже семь часов. Скоро восьмой номер освободится.

Я встал и оглядел себя. Все-таки джинсы – это вещь! Два часа провалялся в постели и – хоть бы что!

Гилэйн с нами идти отказался. Я только что вспомнил, что он даже и не завтракал. Но старик лишь помотал головой. Он все еще был занят своими таинственными магическими делами. Ну и фиг с ним! Не хочет, пусть не ест!

В ресторане мы уселись за угловой столик, Йорка громко кликнула официанта. Она вообще обожает командовать, а тут – такая возможность! И Йорка начинает гонять несчастного официанта, заказывая самые разнообразные блюда. Я же знаю, что она не попробует и половины из них! Но ей это просто доставляет удовольствие. Как маленькая девчонка, честное слово!

Йорка наливает три рюмки водки и чокается со мной и с Ларкой. Ларка удивленно смотрит на свою рюмку, осторожно подносит ее к лицу и с опаской нюхает. Мне вдруг приходит в голову, что Ларка никогда в жизни не пробовала водки.

– Пей, пей! – снисходительно усмехается Йорка и залпом проглатывает водку. Я не успеваю остановить Ларку, как та, воодушевленная Йоркиным примером, поступает точно так же. Ну, Йорка! Так бы и дал ей по шее! Разве можно так издеваться над девчонкой? Мстительная ревнивая дура!!!

От выпитой водки лицо у Ларки стало жалобным, словно она проглотила ежа. Девушка закашлялась и покраснела. Йорка злорадно усмехнулась и налила ей лимонаду.

– Молодая еще! – презрительно прокомментировала она. – Учиться ей и учиться!

– Смешно, – холодно говорю я.

– А что такого?! – вскидывается Йорка.

– Нет, ничего, – я пожимаю плечами. – Просто я вдруг вспомнил, как на Сигре колдун Раун с удовольствием глотал кипящий сок дерева Гак. И как ты тоже хотела попробовать. Теперь мне кажется, что не стоило тебя тогда останавливать. Как ты считаешь. Йорка?

Йорка опускает глаза и краснеет. Она украдкой смотрит на Ларку и хмурится. Я слежу за ней взглядом и замечаю, как глазки у Ларки заблестели. Понятно – негативные ощущения уже полностью компенсировались хорошим настроением. Щеки Ларки порозовели, и она несколько свободнее уселась на стуле, вытянув свои длинные ноги в проход.

– Ничего, – несколько севшим голосом проговорила она, – На вкус – жуткая гадость! А потом – ничего!…

– Еще? – злорадно спрашивает Йорка.

– Йорка!!! – грозно говорю я.

– Нет, почему?! – удивляется Ларка и с готовностью протягивает свою рюмку Йорке. – Что я – не имею права, что ли?!

Вторую рюмку Ларка проглотила гораздо спокойнее. Я наконец-то вспоминаю о своей водке и залпом выпиваю ее. Действительно, очень неплохая водка. Хорошо еще, что не самопал – от него Ларка сразу бы дуба дала.

Ларка с Йоркой продолжают медленно, но верно напиваться. Йорка, наверное, хотела над Ларкой подшутить, но сама не рассчитала свои силы. И я вдруг с ужасом замечаю, что бутылка с водкой уже самостоятельно парит над столиком, наполняя рюмки девчонок. А закуска тоже делает настойчивые попытки взлететь с тарелок.

– Йорка!!! Прекрати!!! – испуганно шепчу я.

– А это не я! – хихикает Йорка и указывает на Ларку. – Это она!

– Да! – гордо заявляет Ларка. – Имею право!…

Так. Дамы нарезались самым безобразным образом. И в самые кратчайшие сроки. Пора их тащить наверх. Но я не успеваю ничего предпринять, как за моей спиной раздается вежливый голос:

– Добрый вечер! Я знал, что мы с вами еще встретимся!

Голос кажется мне знакомым. Я оборачиваюсь и вижу того самого светловолосого Андрея, со свастикой на пиджаке. Значок, кстати, он так и не снял. Что ж… Убеждения есть убеждения, думаю я.

– Позволите к вам присоединиться? – спрашивает он. Я очень не хочу видеть за нашим столиком никого из посторонних. Особенно теперь, когда эти две колдуньи так напились. Но Йорка опережает меня.

– Садитесь пожалуйста! – весело говорит она, что-то шепчет Ларке на ухо, и обе начинают бессовестным образом хихикать.

Андрей немедленно опускается на стул рядом с Ларкой и зовет официанта. Йорка начинает строить из себя воплощение скромности и добродетели (это она-то!!!), а Ларка с любопытством принимается пристально разглядывать Андрея. Тот немного смущается, но потом берет себя в руки и начитает ухаживать за Ларкой:

– Салат? Ветчина? Рыба? Вино? Или коньяк?

– Водка! – гордо отвечает Ларка. Андрей слегка приподнимает брови, и его улыбка становится более откровенной.

– Одобряю ваш вкус, девушка, – говорит он. – Кстати, мы так и не познакомились. Вас, насколько я помню, зовут Константином. А вы? – он наклоняется к Ларке.

– А мы… мы здесь живем! – пьяно, но гордо отвечает она.

– Ее зовут Лена, – встревает Йорка. – А меня – Света.

Молодец, подумал я. А то Ларка еще ляпнет что-нибудь…

– Андрей! – он приподнимается с места и галантно раскланивается. Ларка пытается проделать то же самое, но ноги держат ее уже довольно плохо. Она тяжело опускается на стул и с усталым вздохом приваливается к Андрею плечом. Тот немедленно распрямляет спину и украдкой бросает на меня осторожный взгляд – не возражаю ли? Я не возражаю. Интересно, когда он начнет ее обнимать? Но Андрей не торопит события. Он не спеша наливает себе рюмку, с аппетитом выпивает ее и с не меньшим аппетитом закусывает.

– Русских людей сразу видно! – говорит он, наливая всем нам водки.

– Это почему же? – интересуюсь я.

– Потому, что русские люди предпочитают русские напитки! – Андрей чокается с нами. – Это правильно! Коньяк пусть пьют французы! А мы будем пить водку! Нашу водку! Верно, Леночка?

Ларка неопределенно кивает и выпивает еще одну рюмку. Андрей пододвигает свой стул поближе к Ларкиному и наливает нам всем еще по рюмке.

– Лена больше не будет, – говорю я. – И Света тоже! Правда, Светочка? – я смотрю на Йорку с улыбкой, от которой та несколько трезвеет. Она очень хорошо знает, в каких случаях я начинаю ТАК улыбаться.

– Да, да! – подхватывает она. – Нам с Леной больше не наливайте, пожалуйста! Мы уже и так!…

Ларка молчит и не пытается возражать. Ну, хоть это-то хорошо. Андрей с сожалением смотрит на них, потом тянется ко мне своей рюмкой. Мы чокаемся и пьем. Я уже начинаю чувствовать, как хмель одолевает и меня. Давно я все-таки не пил…

– Елена… – мягко произнес Андрей. – Какое красивое имя… Самое настоящее русское имя…

– Вообще-то греческое, по-моему… – пытаюсь заметить я, но Андрей совершенно не обращает внимания на подобные мелочи. Он тоже несколько осоловел от выпитого.

– Насколько приятнее разговаривать с девушкой, зная, что она – русская, – продолжает он. – Не «русскоязычная», а именно – русская! Терпеть не могу этого слова, придуманного жидами и чурками!

Тут я был с Андреем частично согласен. Это слово – русскоязычные – у меня тоже вызывало неприятные чувства. Точно такие же, как и два остальных, употребленных Андреем.

– Я сегодня стал свидетелем того, как вы помогли русскому человеку, – одобрительно говорит Андрей. – Побольше бы нам таких, как вы, Костя! Да и вам бы не помешало познакомиться со своими единомышленниками. Ведь может так случиться, что завтра вам самому понадобится помощь. Верно?

– Да! – вдруг выпаливает Ларка. – Надо помогать людям!…

– Вот именно, Леночка! – радостно подхватывает Андрей, вновь принимаясь наполнять рюмки. Я делаю отрицательный жест рукой. Он недоуменно смотрит на меня.

– Давно здесь сидим, – говорю я, стараясь передать интонацию киногероя.

Андрей пожимает плечами и наливает себе одному. Я ожидал от него несколько иной реакции, но, видимо, он плохо помнит фильмы советского времени.

– Общеизвестно уже, – продолжает разглагольствовать Андрей, – что есть более цивилизованные нации и менее цивилизованные. А бывают еще вообще НЕ поддающиеся цивилизации! – он хохотнул. – Самое главное – национальность! Этим можно объяснить все!

– И все оправдать! – поддержал я его. – Верно?

Андрей заметно вздрогнул. Его очень покоробило мое замечание. Но я не мог сдержаться. Мне почему-то вспомнился тот мир, с крэндами. И я на миг представил, что и здесь, на Земле, когда-нибудь может случиться что-то подобное.

– Вы напрасно так говорите! – серьезно произнес Андрей. – Разве вы сами не замечали, как относятся к русским в иных странах? Это не мы придумали! Мы просто играем теми картами, которые нам были сданы историей!…

Ларка внимательно слушает его речь, потом удивленно опускает глаза вниз и мягко убирает руку Андрея со своего колена. Собственно говоря, не с колена даже уже… Ах ты, проказник, подумал я.

Андрей же, казалось, нисколько не смутился. Я заметил, как, продолжая ораторствовать, он осторожно возвращает свою ладонь на прежний плацдарм.

– Сотни и сотни людей, Костя, пришли к такому же выводу. И не нам с ними, умными людьми, спорить! Вот вы, Леночка, – Андрей обратился непосредственно к Ларке. – Что вы обо всем этом думаете? Ваше мнение меня очень интересует! Ведь вы – русская! Откуда вы родом, если не секрет?

– Из Акары! – ляпает Ларка.

– А Костя – из Сиуза, – пьяно вставляет Йорка и горестно всхлипывает, – А я вообще родилась в Андирских горах… Родилася я на свет, бедная сиротка!…

Андрей выкатывает глаза. Потом он зажмуривается и встряхивает головой. Что-то там у него, в голове, видимо, не состыковывается. Контакт, наверное, ослаб…

– Простите? – растерянно бормочет он. – Это где? В Турции? Не верю! Вы совершенно не похожи на турков!… Лица у вас, простите, совсем не кавказской национальности! – Он пытается добродушно рассмеяться своей удачной шутке. – Вы разве с Кавказа, Костя?

Я пожал плечами. Мне не хотелось с ним говорить. Но Андрею очень требовался ответ на его вопрос. Он даже весь как-то подобрался и убрал ладонь с Ларкиных ног.

Ну, дурак! И чего тебе еще надо, а?! Сидишь в ресторане, рядом с молодой и симпатичной девчонкой, пьешь, лапаешь ее от всей души! Тебе еще нужно порассуждать о национальностях?! Идиот! Что ты за мужик после этого?! Во, даже отодвинулся от Ларки! Неужели ее национальность для тебя важнее, чем ее же стройные ножки?! Интересно, ты у всех женщин требуешь анкету? Или, может быть, у тебя вообще проблемы с потенцией, и это все служит лишь оправданием?

Андрей выжидательно пялился на меня.

– Кавказец? Неужели?! – настаивал он.

– Не совсем, – ответил я. – Русскоязычное лицо кавказской национальности прибалтийского происхождения…

– Чего?! – окончательно опешил Андрей. Такого винегрета ему еще не приходилось пробовать, – Как это?!

– Ну, понимаешь, – попытался объяснить ему я. – Папа – русский, мама – эстонка, а сам я – грузин…

Андрей недоуменно хлопал глазами.

– Если папа русский, – растерянно возразил он, – то и сам ты – русский…

– Какой же я русский, если мама – эстонка? – в свою очередь возразил я, – Я грузин! Чистокровный…

– Какой же ты грузин?!

– А кто? Эстонец, что ли? Папа же – русский!

– А при чем здесь эстонцы?!

– Как это – «при чем»?! – возмутился я. – Как это – «при чем»?! А мама моя?

– Что – «мама»?!

– Мама-то эстонка! – продолжал горячиться я. – Ты мою маму не трогай! Мы – грузины – знаешь, какие горячие? У-ух! Если что не так – все!!!

– Что – все?.. – Андрей уже окончательно перестал понимать что-либо.

– Вообще – все!!! – заявил я, вставая из-за стола. – Официант – счет!!! Пошли, девочки!

Андрей растерянно смотрел, как я расплачиваюсь с официантом, как Ларка с Йоркой дружно поднимаются и, сильно пошатываясь, подходят ко мне. Я нежно обнял их обеих за талии – то ли чтобы поддержать, то ли чтобы не упасть самому – и посмотрел на Андрея. Он пребывал в состоянии прострации. Но я решил его добить.

– У нас, у арабов, – в Эстонии, – веско говорю я, – практикуется многоженство! Так что – не обессудь, парень!… Пока! Гар-р-рем – смир-р-рна!!! Шагом марш!!!

И мы вышли из ресторана. Все в белом и блестящем…

В вестибюле на нас смотрели, как на сутенера с двумя проститутками. Но мне сейчас было не до этого. Главной моей задачей являлась транспортировка девчонок в номер. Что было не очень-то просто сделать, потому что я и сам здорово опьянел. А тут еще хозяйка гостиницы внимательно смотрела на нашу живописную группу, словно бы желая нам что-то сообщить, и я счел своим долгом ослепительно улыбнуться ей.

Мне пришлось изо всех сил постараться, чтобы моя улыбка выглядела как можно менее зверской, но это у меня, видимо, получилось не очень хорошо – какая-то парочка испуганно шарахнулась от нас. Хозяйка же удивленно наблюдала за тем, как мы с девочками пытаемся взять нужный курс.

– Молодые люди! – окликает нас хозяйка гостиницы. Она решила-таки с нами заговорить. Смелая женщина! Я бы не отважился…

Я останавливаюсь и с трудом притормаживаю де-вочек. Парку заносит, и, если бы она не повисла на мне, поднимать бы ее с пола!