Текст книги "Пуля уже в пути"

Автор книги: Игорь Рябов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 16

– Вот так и живем: то водку пьем, то лапу лижем. – Я выкинул из багажника легковушки в кювет канистру с бензином и запаску. – Помоги-ка, тезка, загрузить этих гавриков, пока нас здесь не срисовали.

И хотя со стороны дороги мы были надежно прикрыты «КамАЗом», но чем быстрее мы отсюда уберемся, тем лучше.

Я подхватил щуплого под руки, а Гоша взялся за ноги. Небрежно свалив его в багажник, согнутого, словно младенец в утробе, я захлопнул крышку.

– А этого давай в салон. – Я слегка пнул не подающего признаков жизни лжегаишника. – Он хотел стать первым. Вот им и станет в очереди желающих попасть в загробный мир.

Инспектор оказался тяжелым, словно уже успел окочуриться. С трудом мы затолкали его на заднее сиденье. Когда расквартирование войск противника было закончено, мы залезли в кабину «КамАЗа». Тезка собрался было сорваться с места, унося ноги как можно дальше.

– Подожди немного. – Я устало закурил. – Сейчас торопиться уже некуда. Спеши не спеши, а сделанного назад не воротишь. Как ты, солнышко?

Я погладил Ксюху по тыльной стороне ладони, приободряя. Она вымученно улыбнулась уголками губ.

– Жить буду. Правда, этот гад так меня приласкал, что я думала, все внутренности наизнанку вывернутся.

– Ему еще икнется за грубость с юной леди.

– А что вообще происходит? – встрял в разговор водила, нервно затягиваясь и сыпля пепел прямо на джинсы. – Теперь проблем не оберешься.

– Что происходит, я и сам до конца не понимаю. Но где-то мы с Оксанкой перешли дорогу отчаянно крутой мафии, – рассказывать подробности я не собирался. – Но ты успокойся. Тебя здесь вовсе и не было. Эти разборки исключительно на моей совести. А план будет такой…

Я поскреб ногтем переносицу, задумавшись на мгновение. Но выбора у меня не было.

– Гоша, у меня к тебе огромная просьба, – сказал я. – Довези мою девочку до Нижнего в целости и сохранности. А я здесь задержусь ненадолго. На людей посмотрю, себя покажу во всей красе.

– Сделаем в лучшем виде. – Он выкинул окурок в окошко. – Лишь бы такие гаишники больше не попадались по пути.

– На крайний случай будешь всем врать, что это твоя дочка.

– Я хочу с тобой, – жалобно запросилась Оксанка.

– Ни в коем случае, – как ножом отрезал я, строго взглянув на нее. – Хватит тебе в вольных стрелков играть. Твое дело учиться и учиться, как завещал великий Ленин.

– А если тебя убьют? – На глазах у нее опять навернулись слезы. – И что мне тогда делать?

– Это мы еще посмотрим! Я постараюсь не доставить им такой радости. Но если даже и так, то тебе нужно просто жить дальше. Поплачешь денек-другой и. постараешься забыть.

– Дурак ты, Филин, – тихо прошептала она, а слезы покатились горошинами по щекам. – Какой же ты дурак…

– Я к этому привык. И не реви, Ксюха. Пока я еще живой, и ничего со мной не случится. Лучше слушай внимательно. Как только приедешь в Нижний, бегом к Вадику. Все ему расскажешь и останешься у него. Да он тебя и сам никуда не отпустит. Сиди в квартире, как под домашним арестом. И чтоб ни шагу за порог, даже в школу. Вообще никуда. Поняла?

Оксанка кивнула головой, вытирая капающие слезы.

Я вытащил деньги.

– Вот вам на всякий случай. Дорога дальняя предстоит.

Отдав им все доллары, я подумал немного и добавил половину от оставшихся рублей.

– Я как-нибудь прокручусь. Не в рулетку собрался играть. У тебя ножницы есть?

Тезка встрепенулся, вынырнув из своих мыслей.

– Ножницы? Вроде бы в бардачке были. Посмотри там.

Я залез туда рукой и нашарил то, что требовалось.

– У этих паразитов, что нас ловят, есть наши с тобой приметы. Так что, Ксюха, придется тебе распрощаться с твоей шевелюрой. Парикмахер из меня неважнецкий, так что терпи. А грива потом отрастет. Поворачивайся ко мне спиной.

Сам чуть ли не обливаясь горючими слезами, я обкорнал ее длинные и густые волосы. Теперь они стали до плеч. Такую красоту испортил.

– Дай взгляну на тебя, красавица. – Я развернул ее лицом к себе и поразился произошедшей перемене. – Ну вот ты совсем не похожа на девчонку, которую ищут. Совершенно другой человек.

Она стала еще моложе, и на вид ей теперь больше тринадцати годков я бы не дал. Стрижка, правда, была ужасной, но кто на это обратит внимание!

– А теперь уезжайте. – Я поцеловал Ксюшку в мокрую щечку, но она вывернулась и, обхватив мою спину руками, крепко прижалась губами к губам.

– Все! Хватит миловаться. – Я насилу оторвал ее от себя и спрыгнул на землю. – В путь. Я надеюсь на тебя, тезка. – И захлопнул дверцу.

«КамАЗ» выбросил в небо облако дыма и, дернувшись, вырулил на трассу. Я помахал им вслед рукой. Последнее, что отпечаталось в памяти, так это печально-серые глаза Оксанки. И сама она, прильнувшая к боковому стеклу.

Я уселся в «Волгу» и, бросив автомат на сиденье рядом с собой, завел мотор. Резко развернув машину на пустынной трассе, не спеша поехал в сторону Новосибирска. Когда въехал в лес, принялся внимательно смотреть по сторонам, выискивая ответвление от трассы. Меня обогнал припозднившийся грузовик и растворился в темноте. Настроение было паскудным. Я и не думал, что расставание с Ксюшкой будет таким болезненным. И меня мучила тревога за ее судьбу.

Вскоре показалось ответвление, и я, не задумываясь, свернул. Покачиваясь на ухабах грунтовки, машина медленно, словно крадучись, втянулась под сень деревьев. Позади завозился «гаишник» и, застонав, попытался привстать.

Я нажал на тормоз и, развернувшись к нему вполоборота, вытащил из-за пояса пистолет его напарника. Его глаза были мутными, как грязная пивная бутылка. Похоже, он не совсем ясно воспринимал окружающее.

– Я же предупреждал тебя, что ты на этом свете не задержишься, – мрачно сказал я, наставив на него пушку.

Ярость клокотала у меня внутри, но внешне я оставался совершенно спокойным. Его взгляд стал более осмысленным, словно он вспомнил наконец-то события последнего часа.

– Подожди, – голос его был слабым и замогильным. – Я все тебе объясню. Я много…

– Пошел ты, – процедил я сквозь зубы и нажал на курок. – Черти тебя уже заждались.

Пистолет дважды квакнул, выбросив вспышки огня. Салон наполнился запахом сгоревших пороховых газов. А не ставший генералом сержант завалился набок, приткнувшись головой к стенке. Из уголка рта у него вытекла тоненькая струйка темной, как и его душа, крови. А на одежке, на левой стороне груди, появились две дырочки. Только не для орденов.

Небрежно сплюнув в окошко, я закурил и тронулся дальше. Через несколько минут дорога привела меня на маленькую полянку. Я остановился, заглушив мотор, и, подхватив с сиденья автомат, выбрался на свежий воздух. Докурив сигарету до конца, открыл багажник и приказал:

– Выбирайся самостоятельно, у нас в Нижнем принято самообслуживание.

Вначале оттуда показалась рука, уцепившаяся за борт, а затем свесились ноги. Ботинки на нем были совсем не ментовские. Через минуту он, с трудом перебравшись через борт, вывалился на снег.

Я возвышался чуть в отдалении. В распахнутом пальто, с автоматом на изготовку, выглядел импозантно. Можно сказать, как представитель мафиозного семейства Чикаго времен сухого закона.

– Как стоишь на четвереньках, так и замри. – Я приблизился к нему на пару шагов. – И шевели языком побыстрее. На кого работаешь, партизанен?

– Не знаю, – задрав голову вверх, пролепетал щуплый.

– Ответ неправильный. – Я передернул затвор автомата, и он звонко клацнул в ночной тишине. – У тебя, милок, еще одна попытка.

– Я его на самом деле не знаю. Даже не видел никогда. С заказчиком напрямую только босс общался. И он же приказал вылавливать вас, дав приметы. А нам обещали хорошо заплатить за поимку тебя или хотя бы девчонки.

– Сколько? – коротко поинтересовался я, хотя это не имело ровным счетом никакого значения.

– Десять тысяч баксов.

– И ты называешь это хорошей оплатой? – Мое уязвленное самолюбие запротестовало. – Столько стоят шнурки от моих ботинок. Продешевил ты, парень, позарившись на крохи. Ладно, вернемся к нашим индюкам. Кто твой босс?

– Лазарев Петр Семенович…

– Да хоть Передрищенко, меня интересует, чем он себе на булку с маслом зарабатывает. Неужто ты такой бестолковый?

– У него детективное агентство «Сибирский богатырь».

Я криво усмехнулся, намекая на его комплекцию:

– Уж не в честь ли тебя назвали?

Лжегаишник промолчал и понурил голову. А я между тем продолжил допрос:

– Ладно, помчались дальше. Допустим, поймали вы нас. И что потом? И почему ловите вы и менты одновременно? Не боитесь попасть за свой маскарад и незаконное ношение оружия на казенные харчи?

Он сперва решил ответить на последний вопрос:

– Чего бояться-то? Там все схвачено и давно уплачено. Да и заказчик сказал, что в случае проблем прикроет. А у ментов, кроме вас, и других забот полон рот. Поищут день, от силы два, и поутихнут. А мы для подстраховки. А если бы поймали тебя или девчонку, то должны были бы доставить живыми к шефу на дачу в пригород. Живыми, но про здоровье он не говорил.

– Сколько там охраны? – Проскользнула мыслишка нагрянуть в гости и пообщаться с боссом, а то от его подчиненных ничего толком не узнаешь. Обычные пешки, не более того.

– Зачем ему охрана? – удивился щуплый. – Он бывший начальник ГУВД, а сейчас с авторитетами частенько работает. Его и пальцем никто не тронет. Да и после того, как у него жена от рака умерла, он вообще нелюдимым стал, потому и перебрался из города на дачу.

– Тогда поехали к нему в гости. Чайку попьем, плюшками побалуемся. Подымайся с четверенек и садись за руль.

Парень медленно встал, отряхивая колени от прилипшего снега. А я добавил строго, для убедительности ткнув ему стволом автомата в поясницу:

– И учти, дружок: малейшее неверное движение – и я нашпигую тебя свинцом, как подсолнух семечками. Но для начала вытащи с заднего сиденья своего напарника. Я думаю, он очень хочет свежим воздухом подышать.

Щуплый нырнул по пояс в салон и тут же выскочил обратно. Скривившись, будто сожрал целиком лимон, он замотал головой.

– Я н-не могу, – чуть не плача, пробормотал он. – Он мертвый…

– Абсолютно, – подтвердил я и, скорчив грозную физиономию, зловеще добавил: – Вытаскивай этого охламона или присоединишься к нему. Будете тогда вдвоем в котле купаться. Или ты думаешь, что тебе доверят дрова в топку подкидывать, сосунок?

Щуплый моментально ухватился за ноги жмурика и, упираясь пятками в землю, стал вытягивать его из салона. Ударившись бесчувственной головой о порожек, тот свалился на снег.

– А теперь садись в машину, – приказал я и устроился впереди, рядом с водительским местом.

Щуплый осторожно сел за руль, словно на сиденье притаилась кобра и он боялся ее потревожить. Автомат я положил на колени, направив ствол точнёхонько ему в пупок. Палец мирно покоился на спусковом крючке. Новоиспеченный водила уставился на меня с немым вопросом в маленьких глазках.

– Чего зыркаешь? – Я, не спуская с него глаз, вытащил сигарету из кармана и прикурил. – Заводи тарахтелку и поехали к твоему шефу.

Он повернул ключ зажигания, и двигатель послушно заурчал.

– Только смотри, – строго предупредил я. – Ты сидишь на скамейке запасных покойников, а я человек нервный. Палец может дрогнуть на какой-нибудь выбоине, и невеста не узнает, какой танкиста был конец. Так что рули аккуратно, словно атомную бомбу везешь. Усе понятно?

Парень кивнул головой и судорожно сглотнул слюну. Машина, развернувшись, тронулась в обратный путь.

На удивление, нас ни разу не остановили. Может быть, причиной была милицейская окраска нашей машины. И через несколько часов мы мирно вползли в дачный поселок, не доезжая нескольких километров до Новосибирска.

На тесных улочках стояла ночная тишина. Даже лая собак не было слышно. Вернее всего, местные обитатели давно покинули летние жилища и переместились в тепло на городские квартиры.

Проехав почти до центра поселка, щуплый свернул на одну из маленьких улиц и, миновав три дома, затормозил у четвертого. Для крутого бизнесмена и как минимум полковника милиции хибара была мелковата и невзрачна на вид. Она больше походила на обиталище средней руки инженера, выстроенное упорным трудом за несколько лет.

– Точно прибыли, или напутал что-то? – поинтересовался я.

– Точно, он здесь живет.

– Тогда выбирайся и топай к двери.

Отложив в сторону автомат, я выскользнул за ним следом и тут же схватил парня за шиворот левой рукой. А правой приставил к его виску «Макаров».

– Как думаешь, хилый, твой босс рад будет дорогим гостям? Или, может быть, выйдет с дробовиком наперевес?

Пинком открыв низкую калитку, я поволок его к крыльцу. Наши шаги по дорожке из гравия, присыпанной снежком, издавали приглушенный шорох.

– Звони, шакал таежный, и балакай, что в голову взбредет. Но моли бога, чтобы он открыл. Иначе придется тебе медленно остывать под ночным небом Сибири.

Парень нажал на кнопку звонка, и в глубине дома раздалось мелодичное позвякивание колокольчиков. Выждав несколько секунд, он еще два раза коротко нажал на кнопку почти без интервала. Прямо азбука морзе какая-то. Внутри включили свет, и он упал из ближайшего окна в маленький палисадник.

– Кого черти принесли? – недовольно проскрипел хозяин дома, еще не совсем проснувшись, но дверь из предосторожности не открыл.

– Петр Семенович, это Виктор, – затараторил щуплый. – Мы с уловом вернулись. Все произошло, как вы и предполагали. От милиции он ушел, но мы его взяли…

Я стоял позади него и ухмылялся, уткнув ствол пистолета в ложбинку между лопатками. Складно поет. Вот только действительности его рассказ не соответствует.

Звякнул запор, и дверь медленно раскрылась. Отодвинув щуплого немного в сторону, я стремительно вынырнул из-за его спины и врезал со всей силы левой в пятак начинающего полнеть мужика. А затем добавил ногой в выпуклый живот, прикрытый майкой. Нелепо взмахнув руками, бывший мент пролетел в коридор, сгребая в кучу половик. Я ухватил за шкирку свою живую отмычку и втащил мафика туда же, прикрыв дверь ногой.

– Привет, привет, – жизнерадостно оскалился, обнажив прокуренные и пару дней не чищенные зубы. – Зашли по дороге кофейком побаловаться. А я смотрю, вы не рады гостям, Петр Семенович?

Он хмуро взирал на нас, даже не пытаясь подняться с пятой точки.

– Что ж вы гостей неприветливо встречаете? – продолжал балагурить я, поигрывая пистолетом. – Поднимайтесь живенько, и попрошу всех в гостиную. Так покалякать охота, аж скулы сводит. – И тут же сменил тон. – Вставай, мерзавец! И без дурных фантазий в комнату двигай.

Хозяин дачи поднялся, астматически дыша и покряхтывая. А затем понуро побрел в сторону светелки. Мы с мафиком пристроились в кильватер. Щуплый еле перебирал ногами, и мне пришлось его подталкивать, придерживая за воротник.

– Жирный, – обратился я к хозяину, – опускайся на диван, а лапки положи на колени. Мы не гордые, постоим.

Лазарев послушно сел на жалобно скрипнувший пружинами диван и угрюмо уставился в давненько не крашенный пол.

– Что, так и будем в молчанку играть? – осведомился я. – У меня свободного времени, конечно, много. Можно погостить и до рассвета. Вот только терпения не хватает. Нервный я что-то становлюсь к старости. Так что все это значит?

– Сам догадывайся, раз такой шустрый и смелый, – наконец-то подал голос хозяин. – Я тебе помогать не собираюсь.

– А если я заставлю?

– Кишка тонка, – бывший мент гордо поднял кустистые брови. – И куда ты потом денешься? Тебя обложили со всех сторон и рано или поздно выловят и прижмут к теплой стенке.

– Или поставят к ней? – заинтересованно вырвалось у меня. – Страшно, аж жуть берет…

– Слишком велика честь, – он усмехнулся криво и недобро. – Шлепнут где-нибудь в лесочке и закопают под елочкой. Лет через триста археологи, может быть, и найдут твой скелет. А может, и нет. Думаешь, по тебе кто-то плакать станет?

– Да вроде бы есть кому. – Сразу же вспомнились Оксанка, Вадик Сысоев, Володька Богатов.

– И малолетку твою рядышком уложат, чтобы вам и на том свете не скучно было. Только вначале заберут у вас дискету. А то всех, кто с ней соприкасался, заждались в преисподней. Да и не так уж много вас осталось.

– Это все, что ты можешь мне сказать?

– Все, – он встрепенулся. – А ты еще на что-то надеешься? Я бы на твоем месте отдал дискету и пустил себе пулю в лоб, чтобы долго не мучили.

– Спасибо за предложение, конечно, – вежливо отказался я от заманчивой перспективы, – но у меня совершенно другие планы на жизнь.

– Уж не убить ли меня хочешь? – Он даже позволил себе улыбнуться. – Так за мой труп с тебя еще три лишние шкуры сдерут и только потом отправят на скотобойню.

Я подумал чуток, почесав пистолетом около уха. А затем решительно приставил ствол к виску щуплого, продолжая придерживать его за шкирку. Тот стоял ни жив ни мертв.

– Это вряд ли. Меня здесь и не было отродясь. Просто вы что-то не поделили между собой, и этот щенок пристрелил тебя в запальчивости. А потом, поняв, что натворил, покончил жизнь самоубийством.

И спокойно нажал на курок. Грохнул выстрел, и голова щуплого обиженно дернулась в сторону. А затем он медленно свалился к моим ногам, издав глухой шлепок. Я перевел мушку на хозяина дачи.

– И теперь тебе нечего сказать?

Он даже не шелохнулся. Только глаза превратились в узкие щелочки и полыхнули в мою сторону неприкрытой злобой и ненавистью.

– Ты не посмеешь…

– Вот тут ты ошибаешься. – Я нажал на курок и продолжал смотреть на него, не мигая.

Пули принялись клевать его широкую грудь. Из рваных ран хлестко забила кровь, поливая белую майку, которая моментально окрасилась в красный цвет.

Гильзы, как при замедленной съемке, сыпались на пол, разлетаясь в разные стороны.

Внезапно повисла тишина. Он так и остался сидеть на диване, только свесил безжизненно голову на окровавленную грудь.

Я затер свои отпечатки на волыне и бросил ее рядом со щуплым. Если не вдаваться в подробности, то все это вполне походило на спонтанную разборку что-то не поделивших между собой коллег. Естественно, криминалисты смогут при желании разобраться во всем. Но только если у них возникнет непреодолимое желание. В любом случае, мое имя не написано в предсмертной записке кровью на стене. И мне нисколько не жаль этих деляг. Тот, кто решил принять участие в осеннем сафари, должен быть готовым в любую минуту превратиться из охотника в жертву.

Я подошел к тумбочке с импортным телевизором и взял лежащий там мобильный телефон. Набрав легко запоминающийся нижегородский номер, который сам хозяин дал мне совсем недавно, стал терпеливо ждать. Длинные гудки настойчиво пищали в трубке.

Через несколько минут прозвучал тихий голос:

– Слушаю. Кому я понадобился?

– Извиняюсь, что оторвал от сновидений, Папа Нос. Это наглый Филин беспокоит.

– На самом деле наглый, – добродушно усмехнулся теневой хозяин Нижнего. – Чего тебе не спится, пташка?

– Так я же ночная птица.

– Я и забыл, – слышимость была идеальная. – Что стряслось такого необычного, что ты поднял старика среди ночи?

– Вы Рыжего помните еще? – вопросом на вопрос ответил я, присев на краешек старомодного круглого стола.

– Да уже забывать стал. Туда ему и дорога, отморозку.

– А мне напомнили. И обложили со всех сторон. Так что, боюсь, самостоятельно мне не выбраться.

– Трупов уже много вокруг?

– Сейчас рядом два. Но беда не в этом. Мне некуда податься, а убираться нужно как можно дальше. В одиночку такое путешествие уже не по силам. Фантазия иссякла.

– И где ты сейчас находишься?

– В нескольких километрах от Новосибирска.

На том конце провода повисла гнетущая тишина.

Так продолжалось минуты три, показавшиеся вечностью. Наконец в трубке опять раздался голос нижегородского авторитета.

– Мастер ты задавать задачки…

– Что есть, то есть.

– Не перебивай старших, – мягко пожурил старик. – Запоминай номер телефона.

И он назвал шесть цифр. А затем повторил их, чтобы я лучше усвоил.

– Минут через двадцать позвонишь туда. На время тебя где-нибудь спрячут. А через пару дней за тобой приедут мои люди и вывезут оттуда. Все понял?

– Понял, – радостно отозвался я. – Только пускай приедет кто-нибудь такой, кого я знаю.

– Что, не доверяешь?

– Папа Нос, я сейчас даже себе не доверяю.

– И правильно делаешь. Дольше поживешь.

Он помолчал несколько секунд и спросил на прощание:

– Не надумал к моей команде присоединиться? Предложение остается в силе. Я еще перед ликвидацией Рыжего советовал тебе это сделать.

– Нет, – коротко ответил я. – Хотя спасибо за предложение и помощь.

– Вольному – воля. – В трубке послышались короткие гудки.

Я закурил и задумался. Черт-те что творится на просторах необъятной Родины. Нормальному человеку приходится воевать с милицией, вообще-то призванной его защищать. А за помощью обращаться к криминальным авторитетам, которых за версту бы обходить стороной. И что самое интересное, они не только оказывают помощь, но невольно становятся проводниками справедливости. Чудеса в решете, да и только.

Да и сам непонятно в кого превратился за последние несколько месяцев. Просто Рэмбо какой-то в одной связке с Диком Трейси, разбавленный безумным Максом. Все, терпению пришел конец. Вернусь в Нижний и сразу же устроюсь дворником.

Я кинул окурок прямо на пол и растер его подошвой. Взглянув на часы, потянулся за мобильником, припоминая сказанный Папой Носом новосибирский номер.

В трубке запиликали короткие гудки.