Текст книги "Алмаз королевы"

Автор книги: Игорь Волгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Босс, так как нам быть со Шредером?

– Вы должны верить мне! – провопил незадачливый заложник. – Кречмар, ты же слышал, что говорила эта женщина! Бандиты явились в сыскное агентство после того, как я оттуда ушел, они угрожали сыщикам…

– Пусть он подключится к поискам, – решил босс. – Но держите с ним ухо востро. Я выйду на связь завтра. Все.

По экрану пошли полосы, потом замерцала сплошная голубая пелена. Кречмар выключил телевизор.

– Ладно, – сказал Шредеру Фриц. – Поедешь с нами. Нам понадобится твой русский язык.

– Ты зря сомневаешься во мне… – начал Шредер и умолк: главарь демонстративно повернулся к нему спиной.

* * *

Все девять немцев, включая Фрица и Шредера, уселись в две подержанные «шестерки» и покатили на Дубнинскую улицу. Выруливая на асфальтовую дорожку перед подъездами тридцать четвертого дома, охотники за алмазом уже издали увидели под фонарем две машины «Скорой помощи», две милицейские машины и полсотни человек любопытствующих. Немцы на всякий случай остановились подальше.

Шредер и Кречмар вылезли из машины и подошли к толпе. Вскоре им стало ясно, что происшествие случилось в подъезде, где находилась двести двадцатая квартира.

Внезапно зрители заволновались и подступили ближе к дверям. Милиционеры раскрыли обе дверные створки. Показались четыре санитара, которые несли двое носилок. Лежавшие на них были накрыты простынями с головой.

В толпе тихо переговаривались. Народ не разошелся и после того, как «скорые» уехали. Толпа разделилась на маленькие группки. Шредер и Кречмар затесались в одну из них.

– Напала целая банда! – рассказывала пожилая женщина в цветастом платье. – Я тремя этажами выше живу, а и то крики слышала!

– Кого хоть убили-то? – спросил кто-то из только что подошедших.

– Петровых, – объяснила женщина. – Они недавно сюда переехали. У них машина иностранная, и ремонтом у себя в квартире месяца три занимались! Не квартира, а хоромы!

– Вот таких и убивают сейчас, – заметил тощий старик. – Это наверняка заказное убийство.

– Но сколько крику было! – продолжала свидетельница. – Филимон, сосед с ихнегоэтажа, рассказывал, что их ножами резали!

– Ужас какой! Совсем совесть потеряли!

– Одна мафия кругом, даже в собственной квартире достанут!

– Так их что – не из пистолета застрелили?

– Ножами, говорю вам, зарезали! Всю семью! Филимон видел, он в «глазок» своей двери смотрел! Хозяин квартиры вырвался от них и выбежал на лестничную площадку, так они его догнали и прямо кинжалами начали пырять!

– Ох ты, Господи!

– И ведь изверги! Нет бы просто убить, они ведь живот ему резать начали, кишки доставать! На шестом этаже вся лестничная площадка кровью и внутренностями забрызгана!…

– Ну, их поймали хоть? – спросил старик.

– Куда там! Человека распотрошили, как курицу, и сбежали. «Скорая помощь» и то раньше милиции приехала!..

Шредер вышел из толпы, увлекая за собой Кречмара.

– Все ясно, – сказал он. – Они уже были здесь.

– Проклятие, нас опередили! – заревел Фриц, когда ему доложили ситуацию. – Заказывай гроб, если они взяли камень! – И он поднес к носу Шредера кулак.

Время близилось к полуночи, когда они подъехали к пятиэтажке на улице Дмитрия Ульянова. На этот раз за Петровым отправились Фриц и Шредер. Они вошли у темный подъезд. В отличие от дома на Дубнинской, здесь царило затишье. Шредеру даже закралась мысль, что Кашей уже завладел алмазом и, значит, делать тут нечего, они проиграли.

Перед дверью сорок пятой квартиры немцы замешкались, раздумывая, под каким бы предлогом попасть в квартиру. Но ломать головы им не пришлось. В квартире Петрова, видимо, услышали их негромкие переговоры, потому что дверь открылась, и на пороге возникла беременная женщина лет двадцати восьми. Мятый халат и растрепанные волосы придавали ей неряшливый вид.

– Ну что, вернулись? – заговорила она раздраженно. – Все не верите? Я же вам ясно сказала: эту ночь он проводит в санатории под Москвой!.. – Она недовольно уставилась на Фрица. – Ну, что, опять будете под кроватью у меня лазить, Петрова искать?

– Просим прощения, – сказал Шредер как можно спокойнее, – но мы не собираемся лазить у вас под кроватью. Нам нужен Алексей Петров.

– Ох, ты… – Она вгляделась в гостей пристальнее. – Да это ж другие… Ну да, другие… Вы что, тоже его ищете?

– А разве здесь были люди, которые им интересовались?

– Они смотались минут тридцать назад. Я вообще впотьмах решила, что вы – это опять они… Ну и наглые же типы! До сих пор с души воротит, как вспомню о них! Бандиты, самые настоящие!

– Один, наверное, очень тощий, с лысой головой и перебитым носом?

– Вы их знаете!

– К сожалению, пришлось познакомиться. Но мы никакого отношения к ним не имеем, уверяю вас.

– Проходите, чего стоять на пороге. – Женщина посторонилась. – Вы культурнее их, это сразу видно. А, собственно, вы кто?

– Мы представители Интерпола, – соврал Шредер.

– А-а… То-то я заметила, что вы говорите с акцентом. Значит, Петрова ищет Интерпол? Докатался по заграницам! Что он хоть натворил?

Вслед за хозяйкой немцы вошли в сумеречную комнату, освещенную торшером.

– О, ровно ничего криминального, – сказал Шредер. – Нам он нужен исключительно как свидетель.

– Может, чайку поставить?

– У нас нет ни минуты. Скажите, где находится санаторий? Вы можете дать его адрес?

– Вы прямо сейчас хотите ехать туда, как те урки?

– Урки? – не понял Шредер. – Что такое «урки»?

– Бандиты, – объяснила женщина. Фриц, не понимавший по-русски, нетерпеливо поторопил сообщника:

– Проси адрес, быстрее. И выясни, получили ли его мафиози…

– Похоже, что получили… – тоже на немецком отозвался Шредер.

Женщина взяла со стола записную книжку и уселась на диван.

– Значит, вам нужен адрес санатория?

– Да, и желательно поскорее! Ее губы насмешливо скривились, когда она перелистнула страницы.

– Вот он, этот адрес, видите? – И она показала гостям то место в книжке, где был вырван лист. – Его сперли отсюда эти сволочи!

Лицо Шредера разочарованно вытянулось.

– Но нам непременно нужен адрес! Возможно, от этого зависит жизнь вашего мужа!

Лицо женщины вдруг перекосила горькая гримаса.

– Да какой он мне муж! – заговорила она дрожащим голосом, и на глазах ее выступили слезы. – Мы с ним не расписывались… Он и не распишется никогда, я знаю! А когда родится ребенок, отправит меня назад, в Архангельск, гад!

– Мы весьма сожалеем, но все же нам нужен адрес санатория, – поторопил ее Шредер. – Может быть, вы вспомните его без записной книжки? А может, он у вас записан где-то еще?

– Только не подумайте, что я собираюсь его выгораживать! – С этими словами она взяла с того же столика радиотелефон и постучала по кнопкам, набирая номер.

– Алло, Семен? Позови Артюхина. Поздно звоню? Ничего, небось еще не спит… Привет, хмырь. Выдай-ка мне адрес санатория, где мой Петров сегодня оттягивается. А что, может, прямо сейчас и поеду!.. Диктуй. – Она кивнула Шредеру, и тот вынул из кармана блокнот и ручку.

Неведомый Артюхин диктовал женщине адрес, и она повторяла его вслух. Немец записывал.

– Благодарю вас. Вы оказали нам неоценимую услугу.

– Спроси, есть ли у нее фотография? – прошептал Фриц ему на ухо.

– Нет ли у вас его фото? – поинтересовался Шредер.

– Я на его рожу смотреть не могу! – злобно выкрикнула она, отбрасывая радиотелефон. – И вообще – чего вы все ко мне пристали со своим Петровым? Чего он вдруг вам понадобился? – Она встала и, болезненно морщась, прошлась по комнате. – Он меня никогда не любил. Даже не скрывал от меня своих потаскух. Одна Раиска чего стоит!.. Думаете, я не знаю, почему он каждую ночь отсюда уматывает? Да потому, что мне рожать пора! А он, гад, с шалавами трахается…

– Так как насчет фотографии? – поторопил настойчивый гость.

– А! – вдруг вскрикнула женщина. Рот ее судорожно дернулся, она схватилась за живот. – А-а!

Фриц, уже успевший изучить обстановку комнаты, подскочил к шкафу и снял с полки альбом для фотографий. На большинстве снимков была запечатлена обитательница квартиры. Он передал альбом Шредеру. Тот наклонился к женщине.

– Это ваш муж? – Немец принялся тыкать пальцем в фотографии. – Или этот? Который из них Петров?

Но той было не до фотографий. Она рухнула на колени, а потом завалилась на пол. Халат на ней распахнулся, обнажив большой живот.

– Ой, мамочки!.. А-а-а!.. – Крик перешел в захлебывающийся визг. Она скорчилась, по ее телу прокатилась дрожь. Ноги засеменили по ковру.

Фриц выдернул из альбома снимок, где обитательница квартиры была сфотографирована в обществе двух мужчин, и крикнул Шредеру:

– Уходим! Быстро!

– Может, «Скорую» вызвать?

– К чертям!

Они опрометью выскочили из квартиры. Вдогонку им неслись истошные вопли.

Выбежав из подъезда. Шредер и Фриц нырнули в «Жигули». Обе машины дали задний ход и выехали со двора.

За рулем передней «шестерки» сидел Шредер.

– Русские опередили нас на сорок минут, – проскрежетал Фриц, глядя на часы.

– Это ничего не значит. По дороге их могла остановить милиция. Здешние фараоны останавливают машины без всякого повода, только для того, чтобы содрать с водителя доллары…

Когда выехали на МКАД, Фриц по просьбе Шредера развернул большую карту Москвы и области. «Жигули» остановились у обочины, Шредер с минуту изучал карту, потом машины покатили дальше.

За городом стало еще темнее. Во мраке тонули рощи и поля, и лишь где-то вдали мерцали редкие огни.

К воротам санатория «Мир» подъехали во втором часу ночи. К удивлению Шредера, ворота перед ними открылись, словно их тут ждали, и какой-то мужчина возле будки сторожа сделал им знак рукой; мол, проезжайте быстрей, не задерживайтесь.

Машины въехали на территорию санатория и остановились на открытой площадке, заставленной автомобилями. В основном преобладали иномарки.

Невдалеке, за деревьями, в небо взметнулась россыпь цветных огней.

Немцы вылезли из «Жигулей» и столпились вокруг Фрица и Шредера.

– Здесь, похоже, что-то празднуют, – сказал Фриц. – Нам не повезло. Лучше бы, если б здесь все спали.

Рядом'со стоянкой автомобилей виднелся небольшой одноэтажный дом с освещенными окнами. Шредер отправился туда на разведку, остальные остались у машин. Немец осторожно подобрался к приоткрытой двери и заглянул внутрь.

В обоих комнатах царил беспорядок, повсюду были разбросаны какие-то вещи, громоздились коробки с баночным пивом и упаковки бутылок пепси-колы. На полу в одной из комнат лежала груда одежды, в которой копались мужчина средних лет и женщина, немногим моложе его. Оба были заметно навеселе – громко разговаривали, хохотали и примеряли на себя костюмы. Шредер вытаращил глаза: это были маскарадные костюмы! В кучу были свалены мушкетерские камзолы, какие-то турецкие кафтаны, плащи рыцарей, индейские головные уборы из перьев и множество самых разнообразных масок.

Мужчина заметил Шредера и тут же закричал ему, замахал рукой, приглашая войти.

– Вы только что подъехали? – спросил он заплетающимся языком. – Выбирайте костюм! Без костюма вас не пустят!

– Вам подойдет костюм пирата! – сказала женщина. – А где ваши приятели? Вы что – один?

– А я вас знаю! – Мужчина поднялся на ноги. Но, видно, он слишком много выпил, чтобы долго находиться в вертикальном положении. Покачнувшись, он снова опустился на пол.

– Ну да, я видел вас, – пробормотал он, встряхивая головой. – Вы – клиент нашего банка. Поздравляю с юбилеем! Пять лет безупречной работы…

– Примерьте эту шляпу, она будет вам к лицу! – Женщина вытащила из вороха костюмов чалму.

– Я не слишком поздно подъехал? – спросил Шредер.

– Уже третий час отмечаем, а гости все прибывают и прибывают! Вот и до вас только что приехали. Целая компания…

– Постойте, я сейчас приведу друзей.

– А, друзья! Это хорошо! Костюмов на всех хватит и еще останется!

Шредер вернулся к своим.

– Здесь отмечают юбилей какого-то банка, – сообщил он. – В доме полно маскарадных костюмов. Надо использовать это обстоятельство. В масках мы растворимся в толпе…

– А мафиози здесь? – спросил Фриц.

– Узнаем на месте.

Отряд разделился: Фриц, Шредер, Кречмар и еще двое отправились надевать костюмы, остальные остались у машин.

Шредер надел турецкий камзол, нахлобучил на голову чалму, лицо спрятал под черной полумаской.

– Вы не знаете тут Алексея Петрова? – спросил он у женщины.

– Знаю, знаю, – пьяно закивала она. – Он оделся Кинг-Конгом!

И захохотала. Ее товарищ, даже не поняв, о чем речь, подхватил смех.

Немцы вышли из дома и направились к пруду и беседкам, между которыми сновали толпы ряженых.

Шумное общество состояло в основном из молодых банковских служащих – клерков, секретарш и бухгалтеров. Вечеринка была в разгаре. Ее участники еще не успели устать или слишком напиться, чтобы утратить вкус к развлечениям. Отовсюду доносились музыка и хохот. Некоторые лезли в пруд – прямо в маскарадных костюмах, другие танцевали под магнитофон. То тут, то там виднелись расте-ленные на траве покрывала с бутылками, стаканами и закусками.

Новые гости в своих нарядах сразу смешались с остальной публикой. Шредер взбежал на пригорок и огляделся. Кажется, на той стороне пруда среди масок мелькнула обезьянья голова… Сделав знак «мушкетеру», топтавшемуся поблизости, он обежал пруд. Действительно, в обществе, расположившемся на лужайке, оказалась одна «обезьяна».

Шредер украдкой достал из кармана фотографию, еще раз посмотрел на лица двух мужчин, затем приблизился к «обезьяне» и кивком сделал ей знак отойти в сторону.

– Прошу прощения, вы – Алексей Петров? – спросил он.

– Что-то мне твой голос знаком, – глухо проговорила «обезьяна» и вдруг резко сдернула с Шредера маску.

Не ожидавший такой бесцеремонности, немец в первую секунду оторопел, а затем и сам сорвал с головы незнакомца обезьянью морду. Перед ним был Кащей!

Бандит ринулся на Шредера, и они под визг женщин рухнули на покрывало, опрокидывая бутылки и стаканы. Пальцы Кащея тянулись к горлу немца. Шредер нашарил рядом с собой торт, схватил его и с размаху впечатал кремовыми розами прямо в лицо бандита. Раздался взрыв хохота. Кащей в ярости заревел, отпустил своего противника и принялся протирать заляпанные кремом глаза.

Когда он их протер и огляделся. Шредера нигде не было. Вокруг по-прежнему сидели, прохаживались или танцевали молодые люди в маскарадных костюмах. Наряд Шредера бандит не запомнил, в памяти сохранилась только чалма.

Оглядевшись, он —заметил несколько подобного рода головных уборов. Их обладатели скрывали свои лица под масками. Он подошел к ближайшей «чалме» и довольно грубо сорвал с нее маску. Это была женщина! Подскочил к другой – тоже не тот!

– Слышь, Чурбан, – зашептал он рыцарю в картонном шлеме. – Здесь наш немец! Ищет Петрова!

– Откуда он взялся?

– Хрен знает. Только ты теперь секи в оба. И другим пацанам передай, понял?

– Понял. Да, тебя Крученый спрашивал. Вроде нашел он его…

– Лады.

Кашей и его братва уже минут двадцать сновали в толпе ряженых, разыскивая Алексея Петрова. Они заговаривали со здешними парнями, особенно с теми, кто уже успел основательно набраться, и сообщали, что потеряли знакомого, Петров его фамилия. Но такого никто не знал. Похоже, он не был сотрудником банка, а являлся одним из приглашенных, каких здесь, видимо, было немало.

Обойдя пруд, Кащей заметил «индейца» в головном уборе из перьев. Тот стоял рядом с гномом. Оба были в черных полумасках, тянули пиво из банок и настороженно озирались. Бандит подошел к «индейцу».

– Слышь, Крученый. Чурбан сказал, что ты нашел его.

– Вас? – ответил тот. По-немецки это означает «что?».

– Раздолбай, – разозлился Кащей. – Уже нажрался?

Он сорвал с «краснокожего» маску и сплюнул в досаде.

– Тьфу, е…, не тот! – И побежал искать Крученого, который тоже был в наряде индейца.

Фриц и Кречмар проводили его недоуменными взглядами.

Кащей довольно быстро нашел «своего» «краснокожего». Крученый показал ему на парня в цветастом пончо, который сидел на берегу пруда, свесив ноги в воду, Молодой человек был здорово пьян и даже не прореагировал на обращение Кащея. Бандиту пришлось отвесить ему пощечину.

– Где Петров? Алексей Петров? Ты знаешь его!

–А?.. – Парень посмотрел на него мутными глазами. – Да… Знаю…

– Где он?

Тот начал вертеть головой, вглядываясь в окружающую публику.

– Петров? – сказал он, словно опомнился. – Вон там, видишь? – И показал на середину пруда, где в воде сидел какой-то толстощекий человек.

– Это Алексей Петров?

– Ну да. Леха это. Он и есть!

– Точно? Парень обиделся:

– Не веришь, командир? Принеси пивка, слушай. .

– Будет тебе пиво, – проворчал Кащей и сделал знак Чурбану и Крученому следовать за ним.

Спустя минуту троица скрылась в листве раскидистой ивы, росшей на самом берегу. Ее ветви образовывали над водой что-то вроде шалаша. Здесь Кащей стянул с себя обезьяний комбинезон. Потом, не показываясь из-за листвы, беззвучно вошел в воду.

Неподвижная поверхность пруда отражала черные ветви и фейерверочные огни. Вдоль берега бегали девушки в купальниках, за-ними гонялись «мушкетеры», и «космические пришельцы». Слышались смех и крики:

– Тортила! Плыви к нам!

Толстяк, выставив из воды голову, надувал щеки, громко фыркал и разводил руками, изображая черепаху. К нему под водой подплыл Кащей. На несколько секунд показался нос бандита и снова ушел в глубину.

Толстяк двинулся было к берегу, как вдруг неожиданно дернулся и нелепо забил руками по воде, вызвав смех девушек на берегу. Он погрузился весь, над поверхностью осталась только макушка его головы, потом ушла в воду и она, зато показались зад в плавках и ноги.

Вода вокруг «черепахи» обильно окрасилась кровью, но в темноте этого никто не заметил. Остро отточенным ножом Кащей вспорол толстяку живот и принялся торопливо шарить рукой в его внутренностях. Второй рукой ему приходилось поддерживать массивное тело, не давая ему опуститься на дно. Из раны полезли кишки. Кащей действовал ощупью, опасаясь только одного: как бы камень не вывалился вместе с содержимым желудка. Если он упадет на дно, то найти его там в темноте будет нелегко. Вспышки фейерверка, прорезавшие толщу воды, были слишком слабы, чтобы убийца смог что-нибудь рассмотреть в зияющей ране. К тому же ему приходилось действовать быстро: запас воздуха в легких стремительно иссякал. Рука бандита сновала внутри раны, пальцы ощупывали и мяли внутренности… Ничего похожего на алмаз в животе не было!

Кащей выставил из воды нос, набрал воздуху, затем снова нырнул под мертвое тело и поплыл с ним к иве. Со стороны казалось, что плывет толстяк. Над водой возвышалась его голова.

– Куда ты, Тортила? – кричали с другого берега. – Плыви сюда!

В небе непрерывно лопались цветные шары. Гремела музыка. Кто-то прямо в одежде плюхнулся в воду, и это вызвало новый взрыв смеха. Шредер метался в толпе танцующих. Большинство лиц было закрыто масками, остальные же никак не походили на мужчин с фотографии. Это бесило немца. Он торопился. Кащей где-то здесь и может его опередить. Возможно, русский мафиози уже нашел Петрова и извлек из его живота алмаз. От этой мысли Шредера бросало в дрожь. Он почти физически чувствовал, как стальные пальцы Кривого Фрица впиваются в его шею…

Искатель алмаза почти оглох от бьющих по мозгам жестких звуков металлической музыки. Лица танцующих заливал свет цветных фонариков, делая их мертвенно-синими, как у покойников. Шредер достал фотографию и снова вгляделся в нее. Наверное, можно найти способ как-нибудь хитростью заставить танцоров снять маски, но в этом случае он неминуемо привлечет к себе внимание людей Ка-щея…

Он выбрался из толпы. В полутемной беседке целовалась какая-то парочка. Шредер подскочил к ним и сдернул маску с кавалера. Не тот!

– Ты что, мужик? – прореагировала «дама» явно не женским голосом.

Шредер сплюнул и выбежал из беседки. На открытом пространстве перед главным зданием, возле цветочной клумбы, усатый здоровяк запускал в небо фейерверки. Возле него крутилась группка подростков, которые подносили ему ракеты из стоявших неподалеку коробок. На скамейке у веранды сидела пожилая женщина, наблюдая за работой усача.

– Петрова Алексея нигде не видели? – обратился к ней Шредер. – Потерялся он куда-то. Старуха с улыбкой покачала головой.

– Ребята! – Шредер свистнул, подзывая подростков. – Кого-нибудь из этих мужиков никто не видел? – Он показал им фотографию.

–Нет!

Шредер обогнул здание. Дальше начинался пологий спуск, заросший деревьями. Место было безлюдное и темное, музыка едва доносилась сюда.

Едва войдя в тень. Шредер наткнулся на очередную влюбленную парочку. Он не поверил глазам: вместо того чтобы искать алмаз, Кащей тискает какую-то девицу! А в том, что это именно главарь конкурирующей банды, сомнений не было: на мужчине был мохнатый комбинезон, голову закрывала обезьянья маска! Чтобы удобнее было целоваться, бандит приподнял ее…

К горлу Шредера подступила злость. Ему вспомнились побои и сидение в наручниках у батареи. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Кащей увлекся бабой и ничего вокруг не замечает. Вот удобный случай рассчитаться с ним за все, а заодно убрать конкурента! Шредер начал осторожно приближаться. Девица громко смеялась и лезла к Кащею с поцелуями. Выждав момент, немец выскочил из-за дерева и сильнейшим ударом кулака опрокинул бандита навзничь. Девица завизжала.

– Конец тебе, гад! – Шредер прыгнул на противника и упер колено ему в грудь.

Голова «обезьяны» попала в пятно звездного света, и Шредер вдруг увидел, что это не Кащей! Смутившись, он ослабил хватку и окончательно сдернул маску с головы незнакомца. Тот осоловело хлопал глазами, видимо, еще не до конца осознав, что произошло.

Шредер слез с него и в следующее мгновение замер. Незнакомец был похож на одного из мужчин с фотографии!

– Чего ты пристал? – плаксиво кричала женщина, пытаясь оттолкнуть Шредера от возлюбленного. – Отпусти его, слышишь?

– Это вы? – немец протянул ему фотографию. Тот дрожащей рукой взял снимок и поднес его ближе к свету.

– Откуда это у вас? – пробормотал он.

– Вы – Алексей Петров?

– А что?

– Вы знаете, что эта женщина, – Шредер ткнул пальцем в фотографию, – в настоящую минуту рожает?

Он задал этот вопрос и пристально посмотрел на незнакомца, ожидая, что тот сознается. Но тут не выдержала подруга.

– Ну и что? – закричала она. – Еще неизвестно, от кого она прижила ребенка! Правильно я говорю, Алексюнчик? – И она зло посмотрела на Шредера. – А вообще – кто вы такой? Что вам от него надо? Чего вы вмешиваетесь в его личную жизнь?

Шредер ликовал.

– Вы обязаны быть в Москве! – продолжал давить он на Петрова.

– Ничего он не обязан! – вопила женщина. Привлеченные криками, к деревьям подошли несколько ряженых и остановились в отдалении. Шредер увидел среди них «индейца» и поманил его рукой. Но Фриц почему-то остался стоять на месте. Наверное, выпил слишком много пива.

– Я приехал специально для того, чтобы разыскать вас и вернуть в Москву. – Шредер поднялся на ноги и попытался поднять с земли Петрова. – С вашей стороны это просто свинство – оставить в такой час беременную женщину!

Но тот вставать явно не желал.

– Да ничего с ней не сделается. В крайнем случае вызовет «Скорую»…

– Алексей Петров! Нас ждет машина! Услышав фамилию, которую выкрикнул Шредер, «индеец» вздрогнул и бросился прочь. Искатель алмаза проводил его недовольным взглядом: Фриц совсем спятил!

– Он никуда не поедет! – грубо выкрикнула женщина.

Шредер демонстративно не обращал на нее внимания.

– Петров, долго вы будете испытывать мое терпение?

– Ну что ты привязался? – пробурчал «Кинг-Конг». – Ты брат ее? Папаша? Что тебе надо?

– Прошу нас оставить наедине, – повернулся Шредер к красотке. – Нам предстоит мужской разговор!

– Если снова будете драться – позову ребят! – пригрозила она, однако отошла в сторону.

– Ладно, пошли, – тоже разозлившись, сказал Петров. – Только знай, что я не люблю, когда вмешиваются в мою жизнь. Смотри, как бы тебе не заработать по хлебальнику!

Они с Шредером спустились ниже по склону, в самую гущу деревьев.

– Так чего тебе, я не понял! – Скрывшись от глаз зрителей, Петров схватил Шредера за грудки.

Тот ловкой подсечкой уложил его на землю и навалился на грудь.

– Аппендицит тебе вырезали?

– Чего?

– Аппендицит, говорю, тебе вырезали? – повторил Шредер громче.

Несколько секунд Петров тяжело дышал и моргал глазами, не понимая, о чем его спрашивают. Наконец до него дошло. Он вспомнил, что когда-то в ранней юности ему действительно делали такую операцию.

– Вырезали, – пробормотал он.

– В Германию ездил?

– Ездил. Но при чем здесь Германия, я не пойму! – закричал окончательно сбитый с толку Петров. – Тебе вообще чего надо, мужик?

Но Шредер уже выдергивал из его брюк ремень. Перевернув Петрова на живот, он принялся скручивать ему руки его же ремнем.

– Не ори, а то будет больно. – И он надавил пальцем на солнечное сплетение своего пленника.

Петров сдавленно охнул и затих. Шредер разорвал на нем обезьяний комбинезон, заголил ему живот и засмеялся. Русские мафиози остались с носом! Он вынул нож.

Но едва он замахнулся, как рядом послышались торопливые шаги и крик:

– Вот он!

На него несся «индеец», скинувший с себя перья и маску. Это был не Фриц. Шредер узнал Крученого! За бандитом еще кто-то бежал, кого немец в первую минуту не рассмотрел в потемках.

– Стоять! – заорал Крученый. – Стоять, падла! Шредер вскочил на ноги. В руке Крученого блеснул пистолет. Немец метнулся в сторону, и две пули, выпущенные бандитом, прошли мимо. Подручный Кащея стрелял на бегу, почти не целясь, да, впрочем, и не рассчитывая попасть. Он стремился прежде всего запугать противника. Но Шредер, когда цель близка, умел действовать как заправский спецназовец. Он метнулся к подбегавшему бандиту и подсек его ударом ноги. Крученый опрокинулся навзничь, выронив пистолет. Немец бросился искать упавшее оружие, нашел, но тут же получил сильнейший удар по затылку. На миг он нырнул куда-то в черную бездну, а когда сознание вернулось к нему, он увидел над собой бритую голову Кащея.

– Ну вот, хмырь, мы и встретились, – зловеще прошипел пахан. – Нашел, значит, Петрова? Спасибочки. Счас ты у меня сдохнешь!

Неожиданно Шредер обнаружил, что все еще держит в руке пистолет. Но осознание этого пришло слишком поздно. Резким взмахом руки Кашей выбил у него оружие. Пистолет улетел куда-то вниз по склону. Второй удар Кащей попытался нанести ногой, но Шредер успел перехватить его щиколотку и, зажав в «замок», вывернул ее. Со сдавленным воплем бандит рухнул, немец бросился на него, и они сцепились в яростной схватке.

Связанный Петров пополз в низину, где деревья росли чаще и темнота была особенно густой. Не в силах подняться на ноги, он ящерицей пробирался между разлапистыми корневищами старых сосен, стремясь убраться подальше от этих непонятных людей. Но, на его несчастье, вцепившиеся друг в друга Шредер и Кащей .тоже покатились вниз и в ту же сторону, что и он! Когда беглец попытался переползти большую изогнутую корягу, увлеченные дракой бандиты навалились на него и, в пылу схватки даже не замечая связанного, продолжали душить друг друга в объятиях.

На звуки выстрелов к месту происшествия бежали Фриц и Кречмар. Сюда же со всех ног несся Чурбан. Остальные представители враждующих банд находились слишком далеко, чтобы услышать стрельбу, которую заглушили музыка и фейерверк.

Крученый поднялся на ноги и огляделся в поисках своего предводителя. Но тут подоспели оба немца. Заметив, куда они бегут, Крученый попытался их задержать, однако совладать с двумя опытными в драке противниками он явно не мог. Ему на помощь неожиданно пришел Чурбан. В потемках под деревьями завязалась потасовка. Поскольку пистолетов ни у кого не было, в ход пошли ножи и баллончики с газом. Кащея и Шредера на какое-то время оставили одних.

Внезапно оба они осознали, что лежат на Петрове – живом сейфе, хранящем сокровище! Пораженные этой мыслью, они даже замерли на миг. Первым опомнился Кащей. Он обеими руками вцепился Петрову в живот.

– Уйди, гнида! – рявкнул он на Шредера. – Это моя добыча!

– Моя! – не согласился немец и попытался ударить противника по лицу, но тот уклонился и сам, в свою очередь, выкинул кулак.

– Удавлю, падла! – хрипел Кащей. – Замочу, как собаку! Зырь, пацаны мои сюда шпарят!

– Алмаз мой! – Шредер принялся отдирать руки противника от голого живота Петрова, но те словно прилипли к нему.

– Пусти-и-и-ите… – вздрагивая и извиваясь, выл пленник.

Оба бандита лихорадочно ощупывали, царапали и мяли его живот. Не в состоянии оторваться от этой тонкой стенки из кожи и мышц, за которой скрывалось сокровище, они готовы были перегрызть ее, разодрать ногтями, начисто забыв о ноже, который-имелся у каждого из них. Двадцать жадных пальцев ожесточенно рвали живое тело. Пленник ревел от боли. Где-то выше по склону кипела драка, визжала женщина, и весь этот шум перекрывал треск взрывающихся в небе шаров.

Шредер сильным ударом двух пальцев пропорол брюшину Петрова и рванул мышцу. Но в образовавшуюся рану нырнула рука Кащея.

– Не дам! – прорычал Шредер.

Кащей в ответ грязно выругался и мотнул головой, норовя ударить конкурента лбом. Одной рукой Шредер стиснул его лицо, другой попытался проникнуть в отверстие. Но дырой полностью завладел Кащей. Его рука просунулась туда чуть ли не по локоть и шарила среди горячих внутренностей. Шредер рванул на себя край раны, значительно расширив ее. Кровь брызнула фонтаном. Петров вытянулся и захрипел, голова его с разинутым ртом запрокинулась…

– Нет ничего, гад, – прошипел Кащей.

– Врешь! Алмаз должен быть там!

– X… тебе, а не алмаз…

Рана была уже настолько обширна, что и рукам Шредера нашлось в ней место. Из разорванного живота перли кишки. Кровавая жижа заливала одежду бандитов. Бдительно следя друг за другом, они перебирали уже выползшие внутренности, мяли их, ощупывали, даже шарили по земле, на которую вывалились кишки, и снова рылись в трупе измазанными кровью руками.

Внезапно где-то рядом грохнуло несколько выстрелов. Из кустов вывалился Кречмар с простреленной грудью и рухнул. Кащей и Шредер вскочили.

Подоспевший к месту событий Очкарь, у которого оказался пистолет, выстрелами в Кречмара сразу прекратил драку. Немцы бросились бежать. Очкарь стрелял, пока не израсходовал всю обойму, но единственной его жертвой остался Кречмар, если не считать двух задетых пулями посторонних парней, которые зашли под деревья посмотреть, что происходит.

Шредер помчался вслед за Фрицем.

– Эй, Кривой! Стой! Это я!

Тот обернулся, услышав немецкую речь, увидел Шредера и сразу схватил его за маскарадный камзол, чуть не порвав его.

– Где камень? Ты взял его?

– Это не тот Петров! У него ничего нет!

Фриц методично обхлопал его карманы.