Текст книги "Алмаз королевы"

Автор книги: Игорь Волгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Бомжихой я, положим, не стану… – пробормотала она. – Муж перед смертью застраховал жизнь в нескольких фирмах. Я скоро получу деньги.

Бутыкин захохотал.

– Серьезно? А что, ловко придумано! – Он хлопнул себя по коленке. – Муженек у тебя не дурак! Оборотистый, сволочь!

– Очень оборотистый, очень, – закивала Вика. – Всю жизнь только тем и занимается, что прокручивает какие-то дела…Ничего, на том свете отдохнет! И мы ему в поможем! Кстати, на много он застраховался?

– Если сложить все страховки, то сто пятьдесят тыcяч долларов выходит. Но их надо еще получить.

Y санитара загорелись глаза. Он схватил Вику.

– Эти денежки нам пригодятся! Я выберусь из cвoей коммуналки, купим квартиру, за границу будeм ездить!… – Он снова впился губами ей в рот. – Как я тебя люблю! Обожаю!.. Bьшитая водка ударила Вике в голову. Она слабo вздoxнула, падая Бутыкину на грудь. Он поднял ее и положил на стол.

–Ну что, не созрела еще? Говори, где этот хмырь. Колись быстрей, и я тебя трахну.

–Он на даче под Москвой. Арендует такой маленький домик…

–Как туда проехать?

Bика была у мужа только один раз и теперь вспоминала дорогу от станции пригороднo й электрички.

Получив указания насчет местоположения дачи, Бутыкин деловито осведомился:

– Так он, значит, один там?

– Один… Но как ты его узнаешь, ты ведь его не видел?

– А мне и не надо его узнавать, раз он один.

– Но это ужасно!..

– Все будет нормально. А труп я уберу, и следов останется. Слава Богу не первый год с мертвяками работаю.

– А может, все-таки не надо?

– Хорош ныть! Будешь сидеть у своей Синицынoй и и ждать моего звонка, поняла? Да, еще один вопрос. Он там постоянно торчит или куда уходит?

– По вечерам он уходит в Одинцово, в пивбар. Завтра у нас пятница? Значит, он будет смотреть «Поле чудес», а потом сразу пойдет в бар.

– И долго он там пробудет?

– Он мне говорил, что обычно сидит до закрытия… То есть до одиннадцати. У него там уже какие-то приятели завелись…

– Стало быть, завтра после «Поля чудес» он пойдет в пивбар и вернется в двенадцатом часу?

– Может, и не в двенадцатом, не знаю. Но что он пойдет туда только после «Поля чудес», это точно. Он очень любит эту передачу.

–Ладно… – Бутыкин задумался. – Учтем…

– Гриша, ты правда решил сделать это?

– Что я, шутки, что ль, с тобой шучу?

– И ты пойдешь на это… ради меня?

– Только ради тебя, моя прелесть… Он с ногами взгромоздился на стол и, склонившись над ней, поцеловал в губы. Она обхватила его за плечи…

* * *

В комнате громыхал телевизор. Из всей видеопродукции Бульдозер отдавал предпочтение порнофильмам – наверное, потому, что из-за чрезмерного употребления алкоголя и наркотиков уже не способен был на связь с женщиной. Нагрузившись пивом, он сидел на диване. У его ног на ковре расположились Сайд и Лом.

– Во, сука, что делает! – поминутно вскрикивал Лом, глядя на экран.

Голова Бульдозера свесилась на грудь, потухшая сигарета выпала из его пальцев. Он издал зычный храп.

В квартиру позвонили, и все разом встрепенулись.

– Гарик, кто там? – прогудел очнувшийся пахан.

– Это Киря, – крикнул из прихожей Гарик.

– Давай его сюда.

В комнату проскользнул невысокий худощавый бандит по кличке Киря. Бульдозер удивленно уставился на него.

– Что это у тебя на тыкве?

– Паричок, – с ухмылкой объяснил вошедший. – Прибарахлился на вещевом рынке. В нем шалаву твою сподручнее пасти.

Бандиты загоготали.

– Ну, Киря, ты даешь! Ты прямо как пидор!

– У меня еще один есть! Блондинистый! – Киря снял с себя черный курчавый парик и нахлобучил другой, превратившись в длинноволосого хиппи.

Бульдозер хохотал до слез.

– Ну, прикол! Я торчу!..

– Шалава от меня не скрылась! – с гордостью сказал Киря, снимая и этот парик. – Но без волос она бы меня точно вычислила. Озиралась, стерва, когда шла, я уж и так прятался, и этак, но все равно она несколько раз чуть не засекла. Но все прошло путем! Она, дура, ничего в слежке не волокет!

– Давай докладывай, – сказал Бульдозер, от-смеявшись.

– Шаталась, как и вчера, по страховым конторам. Главарь кивнул. О том, что Вика пытается полу-.чить деньги по страховкам, ему уже было известно. Поэтому он ее пока не трогал. Пусть работает.

– Ну, дали ей где-нибудь?

– Судя по ее роже – нет. Вылазит она из страховых фирм с такой кислой физиономией, что сразу все ясно.

Бульдозер усмехнулся.

– А они никогда сразу денег и не дают. Получить лавы по страховке – это целое дело! Она всласть помыкается…

– Сегодня утром она ездила за город, —дoбaвил Киря с многозначительной интонацией и приблизился к главарю.

– С чего бы это – за город?

– Была на кладбище, чего-то там с крестом таскалась. Зачем-то выдернула его из могилы своей мужа. Не понравился он ей, что ли… Но главное нe это. После кладбища она села на электричку и поехала… Только не в Москву, а в другую сторону!

– Ты пас ее до конца?

– Босс, ты не поверишь! Мужик ее жив!

– Жив? – В первую минуту до пьяного Бульдо зера не дошла вся важность этой новости. – Почему жив?

Киря пожал плечами.

– Не знаю. Но это был он, лопни мои глаза! Бульдозер резко спустил ноги с дивана и осоловело вытаращился на подручного.

– Жив? – проревел он. – Он же в машине разбился! И похоронили его!

– Босс, гадом буду! Я ни на минуту не выпускал ее из виду! И где дача эта, на которой ее мужик прячется, я запомнил!…

– Так я не врубился: муж или мужик?

– Да муж, муж, мы ж еще его метелили в его конторе… ну, в этой… «Андромеде!»

Бульдозер тяжело засопел, пальцы его сжались в кулаки.

– Ах он паскуда, сопляк, фуфло паршивое!.. Так эта гнида наколоть меня вздумала?.. – Он схватил Кирю за рубашку и притянул к себе. Мясистое лицо Бульдозера побагровело от ярости. – Значит, он жив?..

– Жив! Я видел его! Она, сука, к нему приезжала.

–Yрою их обоих, паскуд! – прорычал главарь. Побалакаю с ним по душам, а насажу на перо. Очень мне хочется на его позырить!.. оттолкнул Кирю и начал подниматься с ди

–Tак эта гнида сейчас там?

–Tам, где ж ему еще быть?

Лицо Бульдозера скривилось в злобной ухмылке. —Решил наколоть меня, сопляк… Ничего, я ему выковырну… А шалава там?

–Вряд ли. Она в Москве ночует, у подруги.

Главарь посмотрел на часы. Был девятый час вечepa. За окном только начинало смеркаться.

– Едем прямо сейчас! – рявкнул он. – Киря, ты вроде не пьян, сядешь за руль. Лом, захвати парик!

–Сей момент, босс! —весело откликнулся Лом, a Сайд захохотал.

Когда подъехали, был уже поздний вечер. «БМВ» с бандитами остановился на обочине проселочной дороги, метрах в двухстах от уединенного дома. В cyмерках за деревьями дом был почти не виден. Бульдозер отправил Кирю на разведку. Тот подкрaлся, пригибаясь, к самому дому и осторожно заглянул в темное окно. С минуту он стоял, прислушивaясь. Потом подошел к другому окну, почти тут жe oтскочил от него и, стараясь не шуметь, юркнул в заросли малинника.

– Там он! – переводя дыхание, доложил Киря. – Стремный, зараза! Свет в доме не зажигaeт но он там! Я слышал, как он ходит!

– Пойдут Лом и Гарик, – определил Бульдозер. Лом, припечатай его от души, но аккуратно. Я хочу с ним побазарить.

– Припечатаю как надо, босс! – ухмыльнулся верзила. – После моих ударов люди шелковыми становятся!

– Приведете его сюда.

– В лес, что ль, повезем? – догадался Киря. Главарь кивнул:

– Лес – самое милое дело. Там мы погуторим с ним всласть!

– А может, в доме погуторим? – сказал Сайд. – А потом и дом вместе с ним подпалим.

– Нет. Шалава сразу просечет, что это мы. А так – как будто он куда-то ушел и не вернулся. Когда будете его брать, старайтесь, чтобы не было следов борьбы.

– Все будет культурно, босс, – пообещал Лом. – Отпечатки пальцев после себя вытрем!

И он захохотал. Спустя минуту они с Гариком скрылись за деревьями…

… – Это он был или нет? – прошептал Разгоняев, сжимая в обеих руках топор. – Я слышал, кто-то подходил к дому…

– Тес! – Бутыкин приложил палец к губам. – Стой тихо! Бар скоро закрывается, он может прийти в любую минуту!

В запыленные окна струился синеватый звездный свет, ложась на дощатый пол и угол кровати. Санитар и его помощник уже пригляделись к темноте, царившей в доме, и замечали в ней не только дверь и окна, но и тумбочку с телевизором, два стула, холодильник в углу. Бутыкин был вооружен большим, остро отточенным тесаком. Он и его помощник стояли по сторонам от двери.

– Снова идет!.. – едва слышно, одними губами, прошептал Разгоняев. – Вроде не один… С ним кто-то…

– Собутыльника прихватил из бара… – так же откликнулся санитар. – Мочить будем обоих.

Шаги снаружи приблизились. Дверная ручка остoрожно подалась вниз, потом вернулась в первоначальное положение.

Дверь открылась внезапно – ее выбили плечом, в темноту дома ввалились двое. Они остановилиcь в полосе звездного света, озираясь по сторонам, и внезапно один из них – высокий – глухо вcкрикнул.

– Лом, ты чего? – Изумленный Гарик увидел, как из груди сообщника высунулся острый конец лeзвия…

Это было последнее, что он успел увидеть. Занесенный топор с хряском обрушился на его стриженую голову.

– Который из них наш-то? – прошептал Разгоняев, вглядываясь в трупы.

– Вроде тот, что пониже, – ответил Бутыкин.

– Может, включим свет?

– Спятил? А вдруг кто мимо пойдет и наши рожи в окне увидит?.. Без света справимся. Давай сюда корыто, пока много крови не натекло…

Поднимая мертвецов за руки и за ноги, убийцы аккуратно уложили их в корыто, после чего Разгоняев тряпкой принялся вытирать кровь с пола…

…Бульдозер вскинул запястье и посмотрел на часы.

– Чего эти мудаки возятся? – пробурчал он. – Не могут какого-то паршивого пидора заломать? Саид, ну-ка слетай, подшустри их… …

– Опять кто-то идет! – Разгоняев замер с кровавой тряпкой в руках.

Бутыкин зашарил на полу в том месте кyдa положил свой тесак.

Неизвестный потоптался за дверью, прислушиваясь, потом раскрыл ее и заглянyл.

Убийцы увидели его голову в проеме.

Не решаясь войти, этот новый пришелец сколько секунд вглядывался в темноту. Вряд ли о мог что-то рассмотреть. Корыто с трупами былo отодвинуто к дальней стене. Бутыкин и Разгоняев таились по углам. В доме царила мертвая тишина

– Гарик! – тихо позвал он.

Постояв в двери еще немного, Сайд шагнул в дом. Ринувшийся на него Бутыкин толкнул его в спину, прямо на Разгоняева.

– Бей! – крикнул он.

Но топора в руках сообщника не было. Разгоняеву ничего не оставалось, как вцепиться Сайду в горло. Они повалились на пол. Пришелец стремительно высвободился из объятий и, изрыгая ругательства, нанес сильный удар по напавшему на неге человеку. В потемках он промахнулся. Кулак лиил задел лицо убийцы.

Сайд попытался вскочить на ноги, но Разгоняев крепко держал его за ворот рубахи. Затрещала раз рываемая ткань.

– Ах ты, гнида! – Второй удар бандита был точен.

Кулак угодил Разгоняеву в челюсть, и тот взвыл от боли. В эту минуту Бутыкин нашел наконец свся тесак. Перехватив рукоятку, он бросился на пришельца. Сайд вовремя заметил прыгнувшую на него фигуру и увернулся. Он был опытным бойцом, знал приемы самбо и дзюдо, в то время как убийцы ничего в единоборствах не смыслили. Повстречайся он с этой парочкой при свете дня, им обоим пришлось бы очень плохо. Но сейчас Саидом овладела паника. Сколько их – двое? – мелькнуло в его мыслях. А может, пятеро? Что они сделали с Ломом?.. Облившись холодным потом, он отcкoчил от летевшего на него тесака. Растянувшись на полу, Разгоняев схватил его за ногу, но удержать не смог.

И все же Сайд, не удержав равновесия, рухнул на пороге. В этот миг санитар с тесаком прыгнул на него и с размаху всадил огромное лезвие ему в нoгy. Металл прошел тело насквозь и вонзился в ки пола, буквально пригвоздив к ним Сайда.

Бандит глухо вскрикнул. Разгоняев с топором подбежал к умирающeмy и, яростно сопя, несколько раз опустил обух на нeбритый затылок. Затрещал проламываемый черeп.

Бутыкин так глубоко всадил тесак в пол, что ему пришлось приложить силу, чтобы вытащить его из спины покойника. Разгоняев повернул голову убитого на звездный свет.

– А это кто ж такой? – прохрипел он.

– Хрен его знает… Может, какой-нибудь дружок…

– А вдруг он сам?

Санитар в сомнении покачал головой:

– Bряд ли… На чечена похож… Помощник пальцами вытер сочившуюся из разбитои губы кровь.

– Надо же, как саданул меня, гад черножопый…

– Черт с ним… Одним будет больше… Кто-нибудь из них наверняка наш. Давай бeрись за ноги. Этого тоже в корыто!

Бульдозер нервничал, посматривал на часы.

Что они там возятся, обормоты?

–Может, они баксы нашли? – предположил Киря.-Барыга мог заначку оставить.

– Не болтай. Хотя баксы у него, может, и есть. Объяснение Кири показалось Бульдозеру впoлне правдоподобным. Его братки нашли деньги и сейчас делят их. Без него!

– Идем! – сказал он. – Возьми на всякий случай пушку. Что-то мне все это не нравится.

Киря щелкнул затвором «ТТ». Сам Бульдозер достал из-под сиденья «кольт». Бандиты вылезли из машины и бесшумно направились к дому, обходя его слева.

… – Вон еще идут! – в панике зашептал Разгоняев.

Бутыкин подскочил к окну и тоже увидел приближающиеся силуэты. Незнакомцы вышли из зарослей на звездный свет.

– У них пистолеты! – побелевшими губами прошелестел рабочий морга. – Это менты?

– Погоди ты, не ссы! Их только двое!

– Драпаем, Гриша, драпаем отсюда!.. Разгоняев схватил его за руку и потянул к двери.

– Поздно драпать! Они нас сразу засекут и подстрелят, как зайцев!

– Тогда что же делать?

– Что делать, что делать… Топор хватай и становись у двери! У нас теперь один выход: мочить всех подряд.

– Как бы это они нас не замочили! У них пушки.

– Тихо!

Убийцы метнулись в тень, затаившись по бокам от двери. В наступившей тишине они слышали, как появившаяся парочка обходит дом. То за одним окном, то за другим показывались лица незнаком цев – большое, небритое, с горящими злобой гла зами, и узкое, бледное, словно принюхивающееся чему-то своим длинным носом.

Дом казался безжизненным. Что-либо расcмoтреть в темных окнах было невозможно.

–Их вроде тут и не было, – озадаченно пробормотал Киря.

– Может, это не тот дом. – Бульдозер стволом от пистолета почесал в затылке. Киря огляделся.

– Вот там еще стоят дома. Они могли перепугать и туда попереть.

– На хрена им туда переть? В каком доме кантуeтcя барыга? В этом?

–В этом.

–Тогда они должны быть здесь…

–Может, в темноте перепутали…

–Могли по пьяни, – согласился Бульдозер. – Bce равно что-то тут не то.

–Барыга, наверное, лег спать…

– Сейчас проверим…

Главарь взялся за дверную ручку и осторожно подергал ее. Дверь подалась вовнутрь. Он кивнул на открывшийся проем:

– Пошел!

Тот включил фонарик и шагнул в дом. Луч метался по забрызганному кровью полу, на мгновениe задержался на корыте с трупами, и в этот миг на бандита обрушился топор. Удар Разгоняева был точен: вместо головы орудие убийства опустилось на плечо. Киря со сдавленным воплем рухнул на пoл. Фонарик выпал из его руки и погас.

Вошедший вслед за Кирей Бульдозер дважды выстрелил в темноту, в ту сторону, откyда появился топор. Обе пули попали в цель. Одна попалa Разгоняеву в грудь, другая – в живот. Но тут из тьмы на бандита прыгнул Бутыкин. C хряском, он всадил тесак в спину главаря. Накачанный пахан, однако, устoял на ногах и даже повернулся лицом к своему убийце. Бутыкин от неожиданности выпустил рукоятку. Тесак остался торчать в теле Бульдозера, заливая кровью рубашку. Бандит издал яростное рычание. На глаза его наплывала пелена, он почти ничего не видел перед собой. Санитар смотрел на него, оцепенев. Ему даже не пришло в голову лечь или отбежать в сторону, настолько он был поражен зрелищем пронзенного насквозь человека, который стоял на ногах и даже, похоже, ругался!

Бульдозер начал стрелять. Он палил в сгущающийся туман, не видя человека, всадившего в него нож. Две пули из выпущенных пяти попали в Бутыкина, тот упал, корчась в смертельных судорогах, а Бульдозер все стоял и стрелял, пока не кончились патроны в обойме. После этого он сделал шаг и рухнул на своего убийцу. Его массивная туша сократила агонию санитара. Спустя несколько минут оба они затихли.

В наступившей тишине раздавались лишь стоны Кири. Чудовищной силы удар Разгоняева почти полностью перерубил ему руку. Из страшной раны хлестала кровь. Бандит пополз к двери. За ним, держась на одном сухожилии, волочилась его отрубленная рука. Он выбрался на крыльцо, сполз со ступеньки и, оставляя за собой кровь, осилил еще три метра дорожки перед домом. Вместе с кровью стремительно уходила жизнь. В ногах и уцелевшей руке ощущался холод. Киря остановился. Конечности больше не слушались его.

Спустя какое-то время он дернулся, захрипел и, судорожно привстав, откинулся на спину. Его остекленевшие глаза уставились в ночное небо…

…Алексей, насвистывая, возвращался на дачу. В голове приятно шумело, в сумке погромыхивали банки с пивом – заначка на завтра. Маршрут ему был знаком, и он пошел напрямик, через огороды и рощу. Впереди за деревьями показалась дача. Алексей продрался сквозь заросли малинника, прошел под окнами и, обогнув угол, взбежал на крыльцо. И вдруг отпрянул, словно наткнулся на невидимое препятствие. Дверь была распахнута!

Петров остановился как вкопанный и прислушалcя. По коже ползли мурашки. Но вокруг царило безмолвие, свет не горел, и Алексей, переведя дыхание, решился войти. Неведомые грабители скорее вcero уже покинули дом. Вот гады, так и норовят залезть!

Он вошел, привычным жестом откинул в сторону руку, нащупал на стене выключатель и зажег свет…

Через несколько секунд, бросив сумку, он пулей вылетел из дома. Его мутило, желудок выворачивался наизнанку. Пробежав, спотыкаясь, по дорожке, он наткнулся на труп. Еще один! Сколько их тут? Его наконец стошнило. Он чувствовал, что сойдет с ума, если сейчас же, сию секунду, не унеcет ноги из этой проклятой дачи. Выбежав на проселок, беглец в отчаянии огляделся. В этом глухом углу попутку можно было ждать хоть до самого утра! Он снова побежал. Внезапно откуда-то слева вынырнула легковушка. Алексей бросился к ней, размахивая руками:

– Стой, стой, командир!

Серый «Москвич» притормозил. Алексей подскочил к дверце, и в эту минуту в окне машины показался нацеленный на него фотоаппарат. По глазам ударила магниевая вспышка. Он зажмурился, а когда снова разлепил ресницы, «Москвич» на бешеной скорости уносился прочь.

Петров ошарашенно посмотрел ему вслед.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Кащей выплюнул жвачку и прополоскал рот пивом.

– Ну что, немчура? Научился спать сидя? А то можем и стоя спать научить, как лошадь!

Шредер сидел на полу, прикованный наручниками к батарее парового отопления, и угрюмо смотрел на бандитов.

– Моли Бога, чтобы твои братаны не запоздали с баксами, – добавил главарь, откусывая от бутерброда. – Долго ждать мы не будем. На хрен ты нам такой сдался. Только жрешь на халяву.

– Они приедут, – буркнул Шредер. – Потому что им нужен алмаз.

– А вот если они приедут, то я окончательно поверю в твою сказочку, – с набитым ртом ответил Кащей. – X… тебя знает, может, ты мозги нам пудришь.

– Спросите в сыскной фирме «Поиск-плюс», я был там, они взялись найти Петрова. Кащей невозмутимо кивнул:

– Спросим, всему свое время. А пока меня интересуют пятьсот штук баксов, которые должны выдать мне твои кореша.

– Алмаз стоит двенадцать миллионов. Они заплатят!

Кащей доел бутерброд и отхлебнул из бутылки.

– Посмотрим, посмотрим…

В комнату ворвался Митяй со свежим номером Московского комсомольца».

– Шеф, кажется, клюнули!

– Дай сюда! – Кащей вырвал у него газету и быстро ее просмотрел, интересуясь лишь колонками объявлений. – А! Вот оно! Радуйся, фашистская морда. Может, будешь жить.

В письме, которое он после захвата Шредера отправил в Германию, предлагалось выйти с ним на связь посредством коммерческого объявления в газете. Текст должен быть строго определенным. Тут же надо дать номер телефона, по которому бандиты могут связаться с друзьями заложника.

– Быстро же они обернулись, гады! – воскликнyл Кащей.

Сделав сообщникам знак следовать за ним, он вышел в другую комнату, где его не мог слышать пленник.

– Значит, так, – заговорил главарь, оглядев свою немногочисленную братву. – Действовать будем, как с теми фирмачами из Сочи.

Все закивали.

– Боб, ты отвечаешь за гранату с часовым механизмом. Ты, Очкарь, – за ментовскую форму. Знаешь, где ее взять. Переговоры с терпилами будешь вести ты, Крученый. У тебя это хорошо получается.

Через четверть часа Крученый поставил к себе на колени «хитрый» телефон и набрал номер, указанный в объявлении.

– Алло, – сказал он. – Вам звонит Иван. Иван – это условное имя шантажиста, подписавшего письмо насчет выкупа.

– Вас внимательно слушают, – тотчас откликнулись на том конце провода.

– Вы согласны на наши условия?

– Если интересующий нас человек действительно находится у вас.

Кащей, который слушал разговор по спаренному телефону, подмигнул Крученому.

– Он у нас, – сказал тот. – Сейчас вы сможете поговорить с ним…

Он взял телефон и, раскручивая по полу провод направился к Шредеру.

– Ты, немчура, – с угрозой сказал Кащей. – Можешь побазарить со своими корешами по-немецки, но не вздумай ляпнуть чего лишнего! Разговор кончим сразу и ведем тебя в ванную, понял?

Очкарь, знавший немецкий, надел наушники спаренного телефона.

– Алло, – прохрипел Шредер в поднесенную к нему трубку.

– Ганс? Это Альбрехт.

– Кинкель? Это ты, дружище? Я тут влип в скверную историю…

– Ты нашел камень?

– Почти! Я был уже у цели, когда меня схватили местные уголовники…

– Что значит – почти? – включился Мюльбах. Его голос был холоден как лед. – Нам нужен камень.

– Я вышел на след нашего Петрова. Он здесь, в Москве. Я приведу вас к нему!

– Его адрес, – потребовал Мюльбах. Очкарь толкнул Крученого, и тот быстро отвел трубку от пленника.

– Требуют адрес Петрова, – сказал Очкарь.

– Никаких адресов! – крикнул главарь.

– Никаких адресов, уважаемый, – повторил в трубку Крученый. – Свои дела будете обсуждать с господином Шредером, когда получите его живым и невредимым.

– Когда мы можем его получить? – по-русски поинтересовался Мюльбах.

– Так вы готовы выполнить наши условия?

– Сбавьте цену.

– Нет!

– Хорошо. Мы принимаем ваши условия. Крученый взглянул на Кащея. Тот кивнул.

– В таком случае договоримся о встрече. Мы заxватим интересующего вас человека с собой. При вас должен быть кейс с наличностью. Где вы находитесь?.. Прекрасно. Одну минуту.

Крученый пошептался с Кащеем и Чурбаном. До Шредера долетали обрывочные фразы: «Он свернет в переулок…», «Нет, там ремонт, все перекопано…», «Он поедет по набережной, это самый короткий путь…», «А если он не знает Москвы?..», «Там он должен сворачивать направо, ему больше некуда деваться…»

Через пять минут Крученый снова взял трубку и объяснил Мюльбаху, как подъехать к нужному месту. Обмен пленника на кейс с долларами состоится ровно через три с половиной часа. Крученый положил трубку.

– Объявляю готовность номер один! – рявкнул Кащей.

Мюльбах и Кинкель на купленных накануне «Жигулях» свернули с Фрунзенской набережной на Хамовнический вал. Сразу за поворотом профессиональной отмашкой их остановил чрезвычайно худой желтолицый милиционер. Кинкель, сидевший за рулем, выругался, но к обочине свернул.

– Ничего, время еще есть, – успокоил его Мюльбах. – Этим русским фараонам нужно от нас только одно…

И он Полез в карман за бумажником.

Милиционер сделал Кинкелю знак вылезти из машины. Поскольку тот знал всего несколько слов по-русски, Мюльбах вылез вместе с ним.

– Мы что-то нарушили, гражданин милиционер? – спросил он.

– Инспектор ГАИ старший лейтенант Митков, —козырнув, представился блюститель порядка. – Ваши документы.

– Мы туристы! Только позавчера прибыли из Германии! Впрочем, пожалуйста, вот наши паспорта…

Рядом со старшим лейтенантом Митковым, словно из-под земли, выросли двое омоновцев в кепках и бронежилетах.

– На Кропоткинской произошло ограбление отделения Сбербанка, – жестко сказал гаишник. – Преступники скрылись на «Жигулях» темно-красного цвета.

Мюльбах побледнел. Их «Жигули» были именно темно-красного цвета!

– Мы не имеем никакого отношения, уверяю вас…

– Шире ноги! – рявкнул на него верзила-омоновец. – И ты тоже!

Мюльбах перевел требование на немецкий. Они с Кинкелем подчинились. На их запястьях защелкнулись наручники.

Омоновцы быстро и деловито обхлопали задержанных. Прохожие, оказавшиеся поблизости, смотрели на эту сцену без особого любопытства. Москвичи за последние годы уже успели привыкнуть к подобным картинам. Разве что на этот раз было небольшое отличие: обыскивали не «лиц кавказской национальности», а западных туристов.

Немцев поставили спиной к машине. Кащей, одетый в форму гаишника, залез в кабину. Ему и минуты не потребовалось, чтобы найти под сиденьем черный портфель-«дипломат». Достав нож с выдвижными лезвиями, он вскрыл замки. В портфеле лежали аккуратно упакованные пачки с пятидесятидолларовыми купюрами. Бандит наугад взял одну из пачек, просмотрел ее, затем положил на место и с портфелем под мышкой быстро вылез из «Жигулей».

– Повернулись лицом к машине! – потребовал Боб.

Кинкель и Мюльбах выполнили приказание. Руки в наручниках они положили на крышу. Чурбан ударами ботинка по щиколоткам заставил немцев раздвинуть ноги как можно шире. Боб передал eму сумку с миной. Чурбан крутанул рукоятку часового механизма, задав время – сорок секунд, кинул cумку в кабину и бросился вслед за сообщниками к припаркованной невдалеке «девятке». В ту же минуту она сорвалась с места и умчалась в направлении Комсомольского проспекта.

Немцы остались стоять с расставленными ногами, привалившись к крыше своих «Жигулей». Кинкель беззвучно ругался.

Возле них затормозил белый с синей полосой милицейский «воронок». Из него выбрался толстый румяный капитан и, недоуменно озираясь, направился к немцам.

– В чем дело, граждане?

– Это мы у вас хотим спросить, в чем… Мюльбах недоговорил. Оглушительно треснуло, яростно полыхнуло пламя, и обломки «жигуля» вместе с частями человеческих тел взлетели на воздух.

– Они должны были взять меня с собой! – проревел Шредер и задергал руками, забарабанил наручниками по батарее. – Они поехали менять меня на кейс с долларами! Они договорились об этом с Мюльбахом, так почему я еще здесь?

– Завязывай стучать! – крикнул Очкарь и швырнул в него банановой кожурой. – Шефу виднее брать тебя или не брать!

На лбу немца выступила испарина. Он переводил горящий злобой взгляд с Митяя на Очкаря, оставленных Кащеем в квартире, и ругался по-немецки.

– Закрой пасть! – гаркнул Митяй. – Шеф денежки возьмет и без тебя! Ему не впервой обувать таких лохов, как ты и твои фуфловые кореша!

Очкарь захохотал, а Шредер задергался еще сильнее.

– Грязно играете! Но у вас ничего не выйдет. Мюльбах не такой дурак, чтобы так просто отдать вам полмиллиона долларов. Вы получите их только в обмен на меня!

– А вот мы посмотрим, – ухмыльнулся Очкарь. Митяй взглянул на часы.

– Шеф уже остановил твоих лохов на дороге, – сказал он. – У него все рассчитано по минутам, у нашего шефа… Вот сейчас, в этот самый момент, твои кореша вылезли из машины, а Боб с Чурбаном ихшмонают…

– У Чурбана уже заготовлена для них бомбочка! – засмеялся Очкарь.

– Нет! – Шредер застучал кулаками по батарее. – Такого не может быть! Мюльбаха вам не наколоть! Он скорее замочит вашего шефа, чем…

Митяй шагнул к нему и оттягом врезал ребром ладони по скуле. Немец затих, со стоном откинувшись на пол.

– Так-то будет лучше, – сказал бандит. – А то развякался тут!

В эту минуту в квартиру позвонили. Звонок был длинным и породил в душах головорезов тревогу.

Никто из членов банды так не звонил – давали обычно два или три коротких звонка.

Митяй и Очкарь вскочили на ноги. Внезапно за окном показался человек. Он спускался с верхнего этажа на тросе. Бандиты и ахнуть не успели, как омоновец в каске и бронежилете, с автоматом на груди распахнул створку окна и встал ногами на подоконник.

– Стоять! Всем стоять! – закричал он. Батарея, к которой был прикован Шредер, находилась как раз под окном. Пленник втянул голову в плечи, чувствуя, что сейчас будет стрельба…

Омоновец отцепился от троса и спрыгнул на пол.

– Так, все правильно! В квартире заложник! – констатировал он, мельком оглянувшись на немца, и направил автомат на бандитов. Те бросились вон из комнаты.

– Стоять! – понеслось им вдогонку. – Вы окружены!

Митяй и Очкарь выбежали в прихожую. Чтобы открыть двойную металлическую дверь и все засовы , на ней, требовалось минуты три, не меньше, и бандиты, не сговариваясь, ринулись в другую комнату. Ее окно выходило на улицу.

– Второй этаж, можно сигануть! – шепнул на бегу Митяй.

Они подбежали к окну и в испуге отпрянули назад: на улице, перед подъездом, стояла милицейская машина.

Омоновец не стал преследовать бандитов, видимо, полагая, что они никуда не уйдут. Он достал из кармана ключ и быстро освободил Шредера от наручников.

– Не беспокоитесь, гражданин, – сказал он, стрельнув маленькими черными глазами в сторону двери. – Вам ничего не угрожает. Оставайтесь на месте. Сейчас поедете с нами в отделение.

И он бросился вон из комнаты вслед за убежавшими бандитами. Шредер вытер со лба холодный пот. На бандитов облава! Выходит, кто-то настучал что они держат заложника! A может, менты засекли их телефонные разговоры? Что толку гадать, надо быстрей смываться отсюда! У Шредера было так же мало охоты связываться с милицией, как и у державших его в плену бандитов. Он выглянул в окно. Оно выходило во двор. Внизу зеленел газон, вокруг было безлюдно. По крайней мере, ни одной мен-товской души не просматривалось… Сверху, от окна квартиры на третьем этаже, свешивался трос. Шредер вскочил на подоконник и спрыгнул на газон.

Резидент проводил взглядом его удаляющуюся фигуру. Шредер убегал, неся на рубашке подслушивающий «жучок».

Милицейская машина отъехала от подъезда, и Липке, обыскав связанных бандитов и найдя ключи от входной двери, покинул квартиру.

Сфотографировав ночью на безлюдной проселочной дороге одного из четырех подозреваемых Петровых, резидент сличил его изображение с фотороботом человека, которого оперировал доктор Функ. Этот Петров очень мало походил на фоторобот. Опытный криминалист, резидент понимал, что это еще ничего не доказывало. Фотороботы, составленные по описаниям немногих очевидц:в, зачастую разительно отличаются от своего оригинала. Липке в ту же ночь отправил фотографию в Германию. Там ее предъявили для опознания персоналу дюссельдорфского госпиталя. Ответ был единодушным: не тот. В связи с этим в шифрограмме из Берлина резиденту предписывалось срочно вызволить заложника из лап бандитов. Шредер должен продолжать поиски алмаза.

Прослушивая разговоры в бандитской квартире, Липке выждал момент, когда там осталось только двое подручных Кащея. О взломе металлической двери нечего было и думать. Проникнуть можно было только через окно. Резидент подобрал ключ к двери квартиры, находившейся этажом выше. Там, как он знал, в это время никого не было. Оттуда он позвонил в ближайшее отделение милиции, известив дежурного о пьяном дебоше на пятом этаже. Когда у подъезда остановился «воронок», резидент в форме омоновца начал спуск из окна на противоположной стороне дома. В эту минуту в квартиру бандитов позвонил мальчишка, получивший за это пачку жевательной резинки. Позвонил и тут же удрал. Появление омоновца за окном, звонок в дверь и милицейская машина у подъезда произвели на братков нужное впечатление. Они запаниковали. Шредер, как и рассчитывал резидент, поспешил удрать, унося под воротником «жучок». Липке подвесил его, когда освобождал пленника от наручников.