Текст книги "Рюрик"

Автор книги: Игорь Тихоненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

34. Честолюбивые планы Умилы

Королева Умила сидела у себя в комнате и разглядывала всякие диковинные вещи, привезённые купцами, недавно возвратившимися из Царьграда. Особенно королеве нравились ювелирные изделия и портреты людей, которых в далёкой Римской империи называли Святыми. Умила знала, что в Царьграде почитают одного Главного Бога, совершенно не того, в которого верят в Финляндии. Но всё это мало заботило королеву. Её больше прельщало великолепие подарков, привезённых из богатой страны.

– Да, похоже, что роскошь в Царьградском дворце невиданная, – размышляла Умила, разглядывая диадему с изумрудами, – не то, что у нас.

В это время в дверь постучали. Королева отвлеклась от подарков и спросила:

– Кто там? Войдите.

В комнату зашла её служанка Власта, которую она держала при себе для особых поручений. Эта женщина приехала с ней много лет тому назад из Новгорода, когда Умила стала финской королевой.

– Прибыли послы из Новгорода, королева, – сказала Власта. – один из них, князь Овдег просит, чтобы Вы приняли его.

Королеву заинтересовало это сообщение. Она всегда была рада видеть своих земляков, особенно Новгородцев. Князя Овдега Умила знала давно. Она знала его с детства. Князь часто бывал у них в доме в Новгороде. Её отец Гостомысл с уважением относился к Овдегу. Умила всё это хорошо помнила, поэтому сказала:

– Пусть войдёт, я с радостью встречу князя Овдега.

Служанка поклонилась королеве и скрылась за дверью. Через несколько мгновений в комнату вошёл Новгородский посол. Умила уже больше тридцати лет не встречалась с Овдегом, и поэтому с трудом узнала в седовласом старце некогда бравого воина. Королева несколько растерялась, увидев так изменившего внешне князя. Очевидно, Овдег понял это, и поэтому проговорил:

– Что, я, наверное, сильно постарел? А Вы, королева Умила, такая же красивая и молодая, какая и была раньше. Совсем не изменились.

– Вот уж никогда не подумала бы, – с улыбкой заметила Умила, – что вы, князь, такой женский угодник. Хоть я и понимаю, что такая неприкрытая лесть с вашей стороны вызвана какой-то необходимостью, но всё равно, спасибо за ваше внимание ко мне. Как поживает мой отец и мой брат? Здоровы ли они?

Печать грусти легла на лицо князя, и он с удивлением спросил:

– А разве Вам ничего не известно?

– Что именно мне неизвестно? – обеспокоилась Умила. – Что с моим отцом? Он здоров?

– Князь Гостомысл жив и здоров, хвала Перуну, – поспешил успокоить королёву Овдег. – А вот брата вашего больше нет. Его убил князь Вадим. Прескверная история.

– Как же это случилось? – поразилась Умила. – Это что-то невероятное. Я помню, что Волебог и Вадим дружили с самого детства. Они были, просто не разлей вода. Что же это такое творится в Новгороде?

– Это всё из-за жены Вадима, – пояснил со вздохом Овдег. Вадим из-за ревности убил Волебога. Волебог якобы хотел покуситься на честь жены Вадима.

– Волебог хотел покуситься на честь жены своего друга? – с недоверием переспросила Умила. – Этого не может быть. Тут что-то не так.

– Ну, как там у них всё это вышло, – проговорил Овдег, – мы знаем только со слов самого Вадима. Его за это преступление осудили на изгнание. А он теперь сговорился с королём Эриком, и хочет захватить Новгород и другие славянские города, чтобы самому править в наших землях.

– А как же мой отец? – спросила Умила. – Что с ним будет? Ведь сейчас в Новгороде он правит.

– Не знаю, – растерянно ответил Овдег. – Думаю, что князь Вадим его изгонит из Новгорода. И это в лучшем случае. Но мы решили противостоять Вадиму и королю Эрику. Только вот войск у нас маловато. Вот мы и приехали к королю Людбранду за помощью. Мы просим его, чтобы он двинул свою дружину на Белозеро, а мы бы защитили Новгород. По-другому у нас просто не хватит сил.

– И что вам ответил король Людбранд? – поинтересовалась Умила.

– Ваш муж король Людбранд сказал, что ему надо подумать, – ответил Овдег. – Он говорит, что король Эрик его дальний родственник, и поэтому дело это сложное.

– Ну, что же, – произнесла Умила, – узнаю своего мужа. Он, как всегда очень осторожен, когда дело касается его норманнских родственников.

– Королева Умила, я привёз Вам письмо от вашего отца, – сказал Овдег и протянул берестяной свиток, обмотанный синей лентой, которая была скреплена сургучной печатью.

Умила взглянула на отпечаток, выдавленный на сургуче. Оттиск был целый. Королева развернула манускрипт и принялась читать его. Князь Овдег терпеливо ждал, когда Умила закончит это занятие. Королева, дочитав до конца, положила свиток на стол и проговорила:

– Отец просит, чтобы я помогла вам, если в этом будет необходимость. Хорошо, я поговорю с королём Людбрандом. Постараюсь убедить его в том, что надо оказать вам помощь.

Князь склонил голову в знак благодарности, и вышел из комнаты.

– Да, это как раз тот случай, – подумала Умила, – когда интересы Новгородцев совпадают с моими собственными. Сегодня же поговорю с мужем. Сейчас нельзя терять времени. Уж очень подходящий случай для осуществления моей давней мечты.

Время уже было позднее, и королева встала и отправилась в спальню. Следуя по пустынным коридорам дворца, Умила всё время размышляла, с чего бы начать разговор с Людбрандом? Королева решила, что откладывать такой разговор незачем. Особенно её устраивало место, которое она определила для такой важной беседы. Умила была уверена, что именно в спальне, ей удастся уговорить короля оказать помощь славянам. По крайней мере, здесь у неё было преимущество перед Людбрандом. Ведь на супружеском ложе король переставал быть королём так, как выступал в роли просящего.

Умила переоделась в ночную сорочку, которая очень нравилась Людбранду, легла в постель и слегка прикрылась одеялом. Спать она не собиралась. Королева решила, во что бы то ни стало дождаться мужа.

Огонь в масляном светильнике стал мерцать, и Умила поднялась, чтобы поправить фитиль. В это время дверь отворилась, и в спальню вошёл Людбранд. Вид у короля был уставший. Он приблизился к Умиле сзади и обнял её за талию. Королева осторожно освободилась из его объятий и села на кровать. Сквозь тонкую ткань ночной рубашки просвечивались обольстительные части женского тела королевы. Умиле хоть и было уже больше сорока лет, но для Людбранда, она оставалась такой же желанной, как и в молодости, когда королева была совсем ещё молоденькой девушкой. Короля несколько удивил такой холодок в поведении жены, и он спросил её:

– Здорова ли ты, Умила?

– Да, я очень хорошо себя чувствую, – ответила королева, поправляя свои роскошные русые волосы рукой. – Но я бы чувствовала себя ещё лучше, если бы ты согласился исполнить одно моё желание.

– Какое желание? – удивился Людбранд. – Ты же знаешь, что я всегда исполняю твои просьбы. Говори.

– Я хочу, чтобы ты оказал помощь славянам, – твёрдым голосом произнесла королева.

– А, тебе уже стало известно, что прибыли послы из Новгорода, – догадался король. – И, как я понимаю, ты уже в курсе, зачем они прибыли. И ты посчитала, что спальня подходящее место для такого разговора? Умила, я очень устал. Давай, завтра поговорим.

– Ну, если ты так сильно устал, – зевая, произнесла королева, – то тогда ложимся спать.

– Ну, почему сразу спать, – забеспокоился король. – Я совсем не это имел в виду. Я просто считаю, что в спальне надо не государственные дела обсуждать, а совсем другим заниматься.

– Вот как, интересно, – с иронией проговорила Умила, – а когда мы с тобой детей наших делали в этой спальне, разве мы не государственными делами занимались. Рождение наследников такое же государственное дело, как и оказание военной помощи, другой стране. Какое между ними различие?

– Ладно, – сдался Людбранд, – говори, что ты хотела мне сказать. Я уже понял, что тебе всё известно об этом деле.

– Да, мне всё известно, – подтвердила Умила. – Я говорила с одним из славянских послов. И я не понимаю, почему ты тянешь время? Их просьба для нас очень выгодная. Разве можно упускать такой случай?

– А я и не собираюсь упускать случай, – возразил Людбранд. – Я хочу только подождать, чтобы славянские князья перебили друг друга. А потом я захвачу их города без особых усилий. Пусть себе берутся. А я подожду.

– Всё, что ты говоришь, – резонно заметила королева, – было бы правильно, если бы славянские князья дрались между собой, и больше бы ничего не происходило. Но с одним из них заключил договор о помощи король Эрик. И пока ты будешь ждать, он захватит Новгород и подчинит себе славянские города и земли. Король Эрик умный человек, и понимает, что распри славянских князей и ему на руку. Только он уже находится там, в гуще событий, а ты сидишь здесь в Упсале и ждёшь лучших времён. Поэтому у короля Эрика есть преимущество перед тобой. Ты можешь и не успеть захватить славянские города, если будешь просто выжидать, когда славянские князья перебьют друг друга.

Король Людбранд почесал затылок ладонью, подошёл и присел рядом с королевой на кровати.

– Да, пожалуй, ты права, – согласился Людбранд. – А почему ты так заботишься об этом? Неужели тебе это так интересно?

– Ещё бы не интересно, – с запалом проговорила Умила. – У нас, между прочим, трое сыновей. А Финляндия не такая уже и большая страна. Трувор – наш старший сын получит трон Финляндии по праву перворождённого. Рюрик уже правит в славянском городе Старая Ладога, а Синав? Он где будет править?

– Да, я как-то об этом и не подумал, – беспокойно сказал Людбранд.

– Ну, вот, – продолжила королева, – Синав, конечно, звёзд с неба не хватает, но он может сидеть в Белозере и править этим городом себе спокойненько. Ведь, именно об этом тебя просили новгородцы. Всё очень благополучно складывается. Мой отец Новгородский князь Гостомысл прислал мне письмо, в котором сообщает, что будет оказывать помощь нашему сыну, в том числе и военную. И нам вовсе незачем ждать, пока славянские князья перебьют друг друга.

– А как же быть с королём Эриком? – спросил Людбранд. – Ведь он мой родственник, и мне совсем не хочется с ним воевать.

– А тебе и не придётся с ним воевать, – начала пояснять Умила. – Старая Ладога уже сейчас наша, Белозеро захватит Синав, а там и Новгород станет нашим с помощью моего отца Гостомысла. Ну а королю Эрику достанется город Чуд и прилегающие к нему земли. Не переживай, у славян земель много, на вас обоих хватит. Главное нам успеть, побольше их захватить, пока этого не сделал король Эрик, или ещё кто-нибудь. Коль скоро славянские князья не могут договориться между собой и править своими землями сами, значит, мы заберём их земли и города себе, и будем ими управлять. По-моему это не так уж сложно понять.

– Да, – задумчиво протянул король, – на словах всегда всё просто. Только мне почему-то кажется, что всё будет гораздо сложнее, чем ты думаешь. За всё придётся заплатить кровью.

– За такой жирный кусок земли и власти, – цинично произнесла королева, – можно и такую цену дать, как кровь. Вот только желательно, чтобы нашей крови было как можно меньше.

– Ну, ладно, я согласен оказать помощь славянам, – проговорил Людбранд. – Отправлю в Белозеро две тысячи наших воинов во главе с Синавом. Ну, что теперь ты довольна?

Королева улыбнулась, придвинулась к Людбранду и поцеловала его в губы.

35. Чужая правда – хуже неправды

Лишь только свежий утренний ветерок развеял тень ночи, и первые робкие лучи солнца позолотили крыши домов, но торжище в Белозере началось оживление. Проснувшиеся приказчики и мастеровые города открывали свои лавки, предлагая разнообразные товары переборчивым покупателям. Чего здесь только не было, и заморские ткани, и шелковистые переливающиеся на свету меха, и гончарные изделия, и ювелирные украшения из Царьграда, и, конечно же, оружие. Кожемяка Крепосил раскладывал на прилавке выделанные кожи. Это был мужчина средних лет, невысокого роста, фигура его походила на коренастый дуб. Неторопливые размеренные движения кожемяки говорили о спокойствии и основательности характера этого человека. Особенно бросались в глаза его крепкие и необычайно широкие ладони с кожей красноватого оттенка. Казалось, что такими сильными кистями рук, он может запросто согнуть лошадиную подкову. Впрочем, это так и было на самом деле. По роду своих занятий Крепосилу приходилось всю жизнь мять очень жёсткие кожи, и замачивать их в солевых растворах, этим и объяснялся цвет его ладоней и необычная сила рук. К нему подошла девушка лет шестнадцати и стала помогать раскладывать кожаные пласты на прилавке. Это была дочь Крепосила. Одета она была в длинный до пят льняной сарафан свободного покроя и белую рубашку, расшитую по горловине затейливыми узорами. Красная лента на голове украшала тугую русую косу, которая доходила до пояса.

– Зоряна, – обратился к девушке Крепосил, – сегодня ты сама начнёшь торговать. Мне надо ещё вернуться в мастерскую. Я там вчера замочил кожи, надо их вытащить, чтобы они подсохли. Я скоро вернусь. Справишься?

– Идите, тятенька, – проговорила Зоряна, – я управлюсь, не беспокойтесь.

Крепосил взглянул вверх. На небе весело сияло солнце. На прозрачной бездонной синеве не было ни одной тучки. День обещал быть прекрасным. Абсолютно ничего не предвещало никакой беды. Но, как уже давно известно, несчастья чаще всего и случаются именно тогда, когда их никто не ждёт. Крепосил спокойно направился домой в мастерскую, не подозревая, что коварная судьба уже занесла над ним свою безжалостную руку.

Торговля шла бойко. Зоряна успела продать несколько выделанных шкур, как вдруг её внимание привлекла шумная компания подвыпивших молодых людей. Это были варяжские воины. С недавнего времени они прибыли в Белозеро со своим князем Синавом, якобы для защиты города от нападения норманнского короля Эрика. Только никакого нападения так и не случилось, а вот варяжские дружинники стали позволять себе всякие непристойные вольности. То подерутся с городскими парнями, то обидят кого-нибудь из жителей Белозера. Делали они это, то ли от вынужденного безделья, то ли в силу своего буйного нрава, но это стало всё чаще и чаще причинять неприятные беспокойства жителям города. Недовольство среди горожан непристойными выходками варягов росло с каждым днём больше и больше.

Воины подошли к прилавку, за которым торговала Зоряна и принялись бесцеремонно разглядывать девушку, отпуская грубые шутки в её адрес. Зоряна не понимала смысла насмешек, так как варяги разговаривали на своём языке. Но при каждой новой шутке, они все дружно нахально смеялись. Девушке надоело их вызывающие поведение, и она строго сказала:

– Если вы не хотите ничего покупать, то уходите. Не загораживайте мой товар, и не мешайте мне торговать.

Варяги на мгновение затихли, а один из них наглым голосом произнёс:

– А, может, я тебя хочу купить. Сколько ты стоишь? Только перед покупкой я желаю пощупать товар, чтобы убедиться в его качестве.

Воин протянул к девушке свою мерзкую руку, пытаясь ущипнуть её за грудь. Крепосил, как раз в это время подошёл к прилавку и увидел вопиющую картину: какой-то пьяный воин пытается обесчестить его дочь. Кожемяка тут же подбежал к обидчику и схватил его за кисть, сжав её с такой силой, что у варяга затрещали кости на ладони. Воин дико закричал, опустился на колени, корчась от боли. Крепосил отпустил руку варяга, и тот свалился на землю, прижимая повреждённую руку к животу. Его дружки выхватили мечи и бросились на кожемяку, перепрыгнув через прилавок. Один из них попытался нанести удар Крепосилу, но кожемяка швырнул ему в лицо кожи, которые лежали на прилавке, от чего воин тут же упал. Другой варяг зашёл Крепосилу за спину и уже замахнулся мечом, чтобы поразить кожемяку сзади, но Зоряна заметила опасность, которая угрожала отцу и попыталась помешать варягу. Случилось так, что девушка оказалась между отцом и воином. Варяг не в силах задержать свою руку, нанёс удар прямо в грудь девушке. Зоряна пошатнулась и упала на землю. Крепосил повернулся и увидел, что его дочь лежит неподвижная, и из-под неё растекается лужа алой крови. Варяги сообразили, что натворили и тут же поспешили удалиться. Кожемяка бросился к дочери, стал перед ней на колени и приподнял ей голову. Из его глаз потекли слёзы. Девушка открыла глаза и слабеющим голосом спросила:

– Тятя, меня что убили? Не плачь, мне совсем не больно, только холодно.

Взор девушки замер. Крепосил прокусил себе губу до крови и зарычал, как раненный медведь. Затем он вскочил, желая поквитаться с убийцей дочери. Но варягов уже и след простыл.

– Что же это твориться, люди добрые? – возмутился один из горожан, стоявший возле кожемяки. – Варяги уже совсем распоясались. Они уже наших дочерей посреди бела дня убивают. Надо призвать их к ответу.

– Надо собирать Вече, – предложил старик из толпы. – Пусть их князь покарает убийцу. Все на площадь. Ударим в набат.

Люди одобрительно загудели и двинулись в центр города. По дороге число их увеличивалось, к ним присоединялись другие жители Белозера. Через некоторое время послышался тревожный голос набата. На главной площади собирали Вече.

Принц Синав находился в доме у местного князя Волича, когда раздался звон набата.

– Что это? – поинтересовался Синав, обращаясь к Воличу.

– Кто-то решил собрать Вече, – пояснил князь. – Наверное, что-то случилось.

Принц с князем вышли во двор. К ним навстречу поспешным шагом направлялся Новгородский воевода Караган. Он прибыл в Белозеро с небольшой дружиной новгородских воинов вместе с войском Синава.

– Беда, принц, – ещё на ходу сообщил Караган. – Один из твоих воинов убил девушку дочь какого-то мастерового. Народ требует справедливого суда над убийцей. Слышишь, уже собрали Вече.

– А за что он её убил? – спросил Синав.

– Точно не знаю, – неуверенно произнёс Караган. – Говорят, ни за что. Случайно всё произошло. Ну, сейчас начнётся. Горожане уже давно были недовольны выходками твоих воинов. А уж теперь они точно взбунтуются. Я не один раз предупреждал тебя, принц, чтобы ты окоротил своих ребят, а то беда будет. Вот и дождались несчастья.

– Ты думаешь, воевода, я испугаюсь каких-то там буйных горожан? – спросил Синав. – Тоже мне, нашёл, чем пугать. Да у меня две тысячи воинов. Если потребуется, то я силой позагоняю их в дома. Будут сидеть в своих норах, как крысы и не пикнут. Эй, стольник Сван, бери две сотни воинов и следуй за мной на площадь. Сейчас посмотрим, что это у вас за Вече такое. Слишком много вы воли даёте своим людям, вот поэтому и нет порядка у вас в стране.

Отряд вооружённых до зубов варягов двинулся на площадь. Там уже собралось множество народа. Даже примыкающие к центру улицы были заполнены людьми. Варяги с помощью копий и мечей проложили себе путь к возвышенности, где находился набат. После этого воины оцепили центр площади. В середине живой изгороди, поднявшись на холм, расположились принц Синав, князь Волич, воеводы Дюжич, Караган и стольник Сван.

Из толпы вышел кожемяка Крепосил и сурово произнёс:

– Князь Синав, один из твоих воинов убил мою дочь Зоряну. Я требую его смерти.

Люди на площади дружно одобрительно зашумели. Принц Синав поднял вверх правую руку, дождался, пока стихнет гул, и тогда сказал:

– Мне стало известно, что это была случайность. Девушка сама виновата, что так случилось.

– Как это сама виновата? – поразился Крепосил. – Ты, князь, говори, да не заговаривайся. Твой воин хотел обесчестить мою дочь прямо на моих глазах. Я защитил её, а другой из твоих разбойников набросился на меня с мечом сзади. Дочь попыталась вмешаться, чтобы прекратить свару, а этот негодяй заколол её. И ты, князь, говоришь, что она сама виновата?

– Ты сам выбирай выражения, мастеровой, – пригрозил кожемяке князь Синав, – а то я могу тебя наказать за такие слова. У меня в войске разбойников нет. В моей дружине только храбрые и славные воины. Мы, между прочим, пришли в ваш город, чтобы вас защищать. А вы неблагодарные ещё и недовольны. Я повторяю, что произошёл несчастный случай, и погибла девушка. Я разберусь в этом деле, и виновный обязательно будет наказан. Я вам это твёрдо обещаю. По нашим законам с воина из княжеской дружины, который совершил убийство простолюдина положено взыскать штраф в пользу князя. Что я и сделаю сегодня же.

Люди на площади возмущённо зашумели. Послышались оскорбительные выкрики в сторону варягов.

– Нам не нравятся ваши законы, – возмутился Крепосил. – У нас другие законы. И штрафом твой воин не отделается. Пусть твоего воина судит наше Вече.

– Моего воина судить могу только я сам, – настаивал князь Синав. – И никто другой его судить не смеет. Хватит со мной пререкаться. Всё, собрание ваше, которое вы называете Вече, я закрываю. Все расходитесь по своим домам по-хорошему. А то я прикажу моим воинам разогнать вас силой.

Толпа тут же негодующе взревела, в сторону князя полетели камни и зазвучали угрозы. Синав подозвал к себе своего стольника Свана и повелел ему:

– Всё, прекращай этот балаган. Пусть наши ребята разгоняют горожан. Мне этот бедлам уже порядком надоел.

Сван сразу же скомандовал:

– Копья вперёд. Разогнать толпу.

Хорошо обученные варяжские воины стройной шеренгой двинулись на горожан. Люди начали нехотя отступать, чтобы не попасть под смертоносное оружие варягов. Воины ускорили шаг, и толпа, не выдержав жесткого натиска дружинников, беспорядочно побежала прочь с площади.

Князь Волич и воевода Дюжич, молча, наблюдали за столь вопиющим беззаконием, которое творил принц Синав. Такого самоуправства они от него не ожидали. В полной растерянности они не знали, что им и делать.

– Вот такие защитнички у нашего Белозера, – с горечью в голосе произнёс воевода Дюжич.

– Да, что и говорить, – поддержал его князь Волич. – Призвали варягов на свою голову. И что нам теперь с ними делать?