Текст книги "Ведьмак. Назад в СССР 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 20. Беспредельщик

Не знаю сколько я провалялся на берегу реки под палящим солнышком, но когда открыл глаза то увидел десяток припаркованных на опушке легковых машин, палатки и стайку голопузых детей, строящих замок из необычного для московского региона белоснежного песочка.

Всё это действо происходило всего в полусотне шагов от меня, так что я сразу учуял пьянящий запах жарящегося шашлыка, заставивший молодой организм требовательно заурчать.

Присев, я услышал странный, булькающий звук за спиной, и резко обернувшись увидел небольшой водоворот в двух метрах от берега, в который стремительно засовывалась речная вода. Что там происходит я понял сразу, так что во избежание новых эксцессов с аномалией, зашёл в воду по пояс и нащупал горлышко бутылки, стоявшей на песчаном дне.

Правда извлечь из воды аномальную посудину оказалось весьма трудно. Потянув на себя горлышко, я почувствовал, что бутылка теперь весит намного больше положенного. В результате мне пришлось встать на колени и тянуть двумя руками.

Наконец подняв её, я выбрался на берег и на всякий случай спрятав монокуляр, посмотрел через стекло на содержимое сосуда. Судя по тому, что я увидел там ничего не изменилось. Песок по-прежнему наполнял ёмкость на одну треть, причём даже намёка на влажность от неизвестно сколько времени затекающей внутрь воды не наблюдалось.

– Чёртова аномальная ловушка – прошептал я и ещё раз оглядевшись по сторонам примерно прикинул сколько песка вырвалось из бутылки во время выбросившего меня извержения.

Судя по тому, что я видел, берег в несколько сотен метров и небольшую излучину реки, теперь покрывал жемчужный песок, отливающий лёгким желтоватым оттенком. Причём его толстенный слой полностью накрыл все кусты и траву на десятки метров от берега, тем самым стихийно создав настоящий пляж.

Я же находился на его дальнем краюшке и теперь наблюдал как новоиспечённый пляж осваивают явно удивлённые советские граждане, решившие провести субботу на берегу реки.

Дети плескались в воде. Девушки, расстелив покрывало, загорали. Мужчины ставили палатки и жарили шашлыки. А чуть поодаль, молодёжь играла в пляжный волейбол. Причём каждые пару минут по лесной дороге проезжала ещё одна-две легковые машины и парковались на опушке соснового бора.

Похоже несмотря на то что берег покрылся тысячами тонн песочка рано утром, уже успело сработать сарафанное радио, оповестившее советских граждан о наличии прекрасного и совсем неосвоенного места для отдыха.

Дабы не выделаться, я скинул кеды и поставил бутылку. Затем снял палаш с перевязью и сразу закопал его в песок. Следом стянул мокрую олимпийку и снова зайдя в воду, принялся её старательно тереть, пытаясь отмыть тёмные пятна, оставшиеся от высохшей и страшно вонючей крови гигантских насекомых. Конечно отстирать одежду таким способом было невозможно, но от запаха я должен был обязательно избавиться.

Я понимал, что отсюда надо уходить, но уставший от сухости аномалии организм просил подольше посидеть в божественно прохладной воде. К тому же спутанное сознание требовало провести мозговой штурм.

И по его результатам я решил, что обязательно вернусь к Ювелиру. Нет я не хотел банально отомстить, я страстно желал сделать с ним кое-что похуже. К тому же Наташина проблема не была решена, а время, отведённое для решения, стремительно таяло.

А главный вывод, что я сделал по итогам разбора ошибок, подсказывал, что я больше никогда не должен доверять ни одному иному, будь он хоть тёмен, хоть светл как новорожденный ребёнок. Теперь все они без исключения, в моём личном чёрном списке.

Ребятки захотели в моём лице получить беспредельщика, так получайте, только смотрите не обляпайтесь.

Немного поплавав я пролежал на берегу ещё с полчаса, и когда одежда подсохла, завернул палаш в олимпийку, оставшись в одной майке и трико. Бутылку я тоже прихватил с собой. Причём из-за аномальной тяжести её пришлось нести в руке.

Видок у меня был ещё тот, однако сейчас средств решить вечную проблему с гардеробом у меня никаких не имелось. Так что к припаркованному на опушке автотранспорту, подошёл весьма подозрительный и небритый тип.

– Привет – поприветствовав трёх парней, ставящих палатку, я дождался ответных кивков и спросил: – Ребят, а автобусная остановка отсюда далеко? А то мне бы до Москвы как-то добраться.

– Да тут парень, автобусы точно не ходят. Кроме разве что совхозного, который каждый день возит работяг на ферму – ответил один из насторожившихся ребяток. – Но зато за сосновым бором есть полустанок, там электричка на Москву два раза в сутки останавливается. Если выйдешь сейчас, то как раз успеешь на ту, что в двенадцать прибудет.

– Спасибо за инфу – поблагодарил я и уже было направился в указанном направлении, но тут один из парней меня приостановил.

– Что-то ты плохо выглядишь. Что бухал вчера? – спросил он с явным сочувствием.

– Да братишка. Не то слово. У меня такое ощущение что я не просыхал несколько дней. Вот съездил на рыбалку с коллегами по работе, а те видно без меня, рано утром и уехали. Теперь надо срочно домой возвращаться, а то я думаю меня там уже потеряли – ответил я, на ходу придумав более-менее достоверную легенду.

– Может тебя опохмелить мальца? У нас есть – спросил второй парень и щёлкнул себя под подбородком указательным пальцем.

– Да не только не это, иначе точно в запой уйду. А вот от водички и куска хлеба я бы не отказался – проговорил я жалостливо, и парни заулыбались.

В результате один из них сходил до старенького Москвича и вернулся с двумя бутылками минералки и студенческим батоном в сетчатой авоське. Искренне поблагодарив за выданный провиант, я решил откланяться, когда меня догнал следующий вопрос.

– Послушай, а ты случайно не знаешь, когда это сюда песочек завезли. А то мы были здесь две недели назад на шашлыках и ничего подобного не заметили.

– Не парни не знаю. Вроде вчера, как на рыбалку приехали песочек уже, был – уклончиво ответил я и понимая, что электричка меня ждать не будет, направился по тропинке вглубь соснового бора.

А через двадцать минут к полустанку вышел парень с тремя пустыми бутылками в авоське, на ходу, уплетающий остатки свежего батона.

Увидев перрон, я направился к нему. Правда по дороге мне пришлось приостановиться и спрятаться за кусты, так как через переезд проехала пара милицейских УАЗиков, сопровождающих буханку ликвидаторов и чёрную волгу. Моя догадка, что об аномально появившемся пляже сообщили куда надо, тут же подтвердилась. Небольшая колонна проехала мимо и свернула на просёлок ведущий к реке.

Сейчас попадаться на глаза тому то, кто может меня опознать, точно не хотелось. Конечно я был уверен, что уже через два-три часа, о подозрительном типе узнают и кое кто умный из ликвидаторов сможет свести концы с концами. Но я надеялся, что до этого момента успею вернуться в Москву.

На небольшом полустанке народа было немного, сейчас суббота, так что все ехали из Москвы на дачу или отдыхать к реке, а не наоборот. Так что, когда подошла электричка, я помог бабульке занести неподъёмный баул внутрь вагона, и быстро устроился у окна на одно из многочисленных свободных мест.

Бабулька же уселась напротив и начала подробный опрос. В результате во время двухчасовой поездки с многочисленными остановками, я вдоволь наслушался о её работе в колхозе, о её внуках и детях, теперь живущих в столице и о том, как они её сейчас ждут. А ещё она по доброте душевной накормила меня собственными руками испечённым хлебом, салом и варёными яйцами.

В благодарность я высадился вместе с ней на станции Ждановской и помог ей донести мешок до конца перрона, где на стоянке её ожидал сын на новеньком Запорожце. Таким образом я избежал встречи с оперативниками ликвидаторов, вполне возможно ожидающими на конечной и проскользнул мимо стоявших на входе в вокзал ППСников.

А дальше, строго передвигаясь с помощью автобусных маршрутов, я пересёк всю Москву и прибыл в район постоянной дислокации Ювелира. При этом во время многочисленных переездов с места на место я вдоволь напитался энергией, испускаемой людьми. Периодически дотрагиваясь до эфеса палаша, я сливал силу в него, копя мощь для сокрушительного удара.

И как я заметил во время передвижения, моя уверенность в том, что проблему надо решать сегодня укреплялась, не принимая никаких отговорок, периодически всплывающих из подсознания.

Подходить к невесёлому домику до полуночи не хотелось дабы не потревожить охранную систему из липких паутинок. В результате мне пришлось побродить по окрестностям с целью узнать нет ли вокруг пунктов слежки.

Дабы не выделяться, я сходил и купил в вино-водочном магазине чекушку водки, а затем выменял на неё у грузчиков старый чёрный халат. После того как я его надел, в одном из подъездов, предварительно спрятав под него палаш с перевязью, я и сам стал похож на грузчика одного из магазинов, прогуливающегося во время перерыва.

Устроившись на лавочке в небольшом скверике, я принялся рассылать теневиков-разведчиков, которые легко проникали сквозь двери и показывали быт обычных советских граждан.

В результате я вдоволь насмотрелся бытовых сценок и некоторых интимных моментов, случайно попавшихся на глаза призраку. И чем позднее, тем неудобнее становилось, заглядывать в квартиры, где люди жили обычной жизнью.

Однако, в тот момент, когда я уже решил завязать, свежий вызванный теневик проник в очередную квартиру, чьи окна как раз выходили на невесёлый домик Ювелира. И в ней я наконец обнаружил то что ожидал найти.

Нет, пункт наблюдения не был оборудован так как я себе это представлял, но то что это именно он, мне сообщил мой затылок, по которому проскользнуть несколько холодных снежинок.

Вместо пары крепких парней, по очереди следящих за мастерской Ювелира, через едва приоткрытую занавеску, дозорной оказалась сухая старушка. Она сидела в кресле качалке и не сводила взгляда с невесёлого домика, наблюдая через распахнутое настежь окно.

По некоторым признакам было видно, что старушка сидит тут дни и ночи напролёт, причём вполне возможно совсем не ложась спать. К тому же поначалу я подумал, что она вообще мертва, и если бы в какой-то момент она не отогнал от себя надоедливую муху, то я бы продолжал так считать.

Проследив за ней какое-то время, я обнаружил что она находится в весьма странном состоянии близком к кататоническому. И отвлекалась она от пункта наблюдения лишь один раз, когда зазвонил стоявший на тумбочке телефон. Мгновенно взяв трубку, она послушала молчавший динамик и не сказав не слово, положила её обратно.

Оставлять наблюдателя способного мгновенно обо мне донести куда следует не хотелось, так что я решил вмешаться. Переместившись во двор дома за пять минут до полуночи, я пожертвовал часть накопленной энергии и вызвал боевого теневика, который мог не только смотреть, но и действовать.

Пройдя сквозь стену, он взошёл по лестнице до третьего этажа и проник в квартиру. Старушка по-прежнему сидела напротив окна, так что стоя позади неё призрак мог хорошенько рассмотреть её проявившуюся ауру.

Судя по некоторым характерным признакам, хозяйка крохотной квартирки была из одарённых людей. Необычное фиолетовое свечение, исходило от неё во все стороны. Что оно означало я не знал, но то что это точно необычно, понял сразу. Но больше всего меня впечатлило ни сама неординарная аура, а чёрная нить, которая выходила из её затылка и гаденько извиваясь, уходила в стену.

Кукловод – безошибочно определив хозяина наблюдательницы, я невольно зло оскалился и подойдя ближе, ухватился за нить. После этого призрак напрягся и хоть и с трудом, но смог разорвать её, при этом получив болезненный укол т растеряв почти всю заключённую в нём энергию.

И как только это произошло, старушка очнулась и начала глубоко дышать. Оглядевшись по сторонам, она поднялась с кресла и закрыла окно. После этого она скинула тёплый халат и оставшись в одной ночнушке, улеглась на кровать.

– Спасибо милый – услышал я её благодарность в тот момент, когда потерявший силу призрак начал растворяться.

Немного удивившись я пришёл в себя и не мешкая вышел из подворотни, пройдя в знакомую арку. А уже через десяток секунд я распахнул двери ювелирной мастерской и зашёл внутрь.

Как не странно, но на лице вскочившего здоровяка не дрогнул ни один мускул. Правда явно удивлённый взгляд его всё же подвёл. Пробежавшись по надетому на мне чёрному халату, взгляд задержался на предплечье, спрятанной за спиной правой руки.

– Ты выбрался. Я хотел бы узнать, как? – неожиданно спросил Ювелир.

– Каком к верху – зло прохрипел я, при этом продолжив приближаться.

Увидев, что я и не думаю останавливаться, Ювелир погрозил мне надетым на кулак, покрытым искусно гравированными рунами, серебряный кастетом.

– Не стоит на меня нападать. Я защищён, так что тебе точно не справиться – предупредил он и встал в стойку.

– Ну как скажешь – зло проговорил я и продолжая переть вперёд, поднырнул под встречный удар. А затем уйдя в сторону, размахнулся и влепил Ювелиру по голове водочной бутылкой.

Глава 21. Отпущение грехов

Мастерская Ювелира.

Тяжеленная бутылка встретилась с невидимой преградой, и проломив её, врезалась в лоб Ювелира. Смачный стук разнёсся по мастерской, а уже через мгновение потерявшее сознание тело с грохотом рухнуло на пол.

– Ибо нехер! – констатировал я и почувствовал облегчение.

Во время удара я заметил, как под фартуком вскрикнувшего иного, что-то ярко сверкнуло. Сразу наклонившись, и запустив пальцы под плотную ткань, я извлёк круглый амулет на цепочке. Золотой ободок был нестерпимо горячим, и я даже немного обжёгся.

Присмотревшись, я увидел под стеклом помаргивающую зелёным пентаграмму, чья серебряная сетка медленно кружилась, словно в невесомости, над куском шлифованного малахита.

Судя по световому эффекту, это и была та самая упомянутая защита, которая должна была уберечь Ювелира от физического воздействия. И кстати вполне возможно, что против палаша она бы сработала штатно. А вот против артефактной бутылочки, с заключённой внутри масштабирование аномалией, она не сдюжила.

Надев на глаз монокуляр, я осмотрел защитный амулет, и сразу заметил вокруг золотого ободка зелёное свечение, начинающее медленно продвигаться по кругу. Это напомнило шкалу перезарядки.

Не желая допускать перезагрузки амулета, я стянул с шеи Ювелира серебряную цепочку и сунул девайс в карман халата. После этого стянул с его пальцев нестерпимо сверкающий рунный кастет и отойдя на несколько шагов, внимательно осмотрел ауру иного.

Она была девственно белой и чистой с вкраплениями нескольких ярко сверкающих звёздочек. И только множество кровавых точечек, плавающих вокруг ладоней Ювелира, сообщали что тут что-то не так.

Понимая, что он скоро очнётся, я пробежался по мастерской и сразу обнаружил дверь в огромную подсобку, чьи стены были уставлены полками с различным оборудованием. А посреди неё стояло серьёзного вида медицинское кресло, похожее на те что используют дантисты, а над ним была установлена настоящая хирургическая лампа, для многоточечного освящения.

Одного взгляда мне хватило чтобы понять, именно здесь проходят кровавые ритуалы, по передаче жизненной силы. А едва я оценил функционал помещения, мне стало ясно, что нужно делать.

Ювелир пришёл в себя минут через двадцать. Раскрыв левый глаз, он увидел меня и подёргал толстые кожаные ремни, надёжно приковавшие его ноги и руки к креслу. Затем он попытался повернуть голову, но удерживающая её специальная колодка не позволила это сделать.

Невозмутимый взор иного воткнулся в меня словно острый клинок и Ювелир вкрадчиво заговорил:

– Ты нарушил договор и за это совсем скоро ответишь по полной – пообещал он и его лицо преисполнилось праведным гневом.

– Ага, обязательно отвечу. Как только разгонюсь, так сразу и отвечу – пробурчал я себе под нос и поставил бутылку на специальную стойку для инструмента так чтобы Ювелир её видел.

– Ведьмак, ты не понимаешь куда по глупости влез и теперь будешь расплачиваться всю свою короткую жизнь. Увы, но нарушители договора долго не живут.

– А нарушители договора из иных. Сколько они живут? – спросил я и зло оскалившись, снова взял увесистую бутылку в руку.

С момента, когда я её достал со дна реки она стала заметно меньше весить. Но несмотря на это емкость по-прежнему весело раза в три больше, чем обычная бутылка, наполненная до краёв песком.

– Поставь на место. Так с внекатигорийными артефактами обращаться нельзя – потребовал Ювелир и как я подметил его голос заметно дрогнул.

– И почему же с ними нельзя так обращаться?

– Ты знаешь Ведьмак, что будет, если те сотни миллионов тон песка и камней, что заключено в бутылке вырвутся на свободу? А теперь прибавь туда тысячи кровожадных насекомых, которые при наличии воды очень быстро размножаются. Ты хоть представляешь, что в итоге получится? – спросил Ювелир вкрадчиво.

– Немного представляю – ответил я и невольно вспомнил новенький пляж, на который выплеснулась крохотная частичка находящегося внутри, массой в несколько десятков тысяч тонн белого песочка.

– Так вот центр Москвы утонет в песке и только кое-где из-под белых барханов будут торчать крыши Сталинских высоток и кремлёвские звёзды.

– Однако, это же не я, хранил здесь эту бутылочку долгие годы? – с укором напомнил я. – А насчёт договора, ты товарищ Ювелир первый его и нарушил. Так что не тебе иной мне предъявлять претензии. Я пришёл договориться, а ты, используя обман заманил меня в весьма опасную ловушку. И теперь ты должен за это ответить по полной.

– Я должен был это сделать. Ведьмак, твоё исчезновение решило бы многие проблемы – уверенно заявил Ювелир, но его переставший меня буравить глаз, подсказал что он до конца не уверен в своей правоте.

– Ну и что, у тебя получилось? – поинтересовался я.

Услышав неприятный вопрос, Ювелир поморщился.

– Я пытался. Но видимо высшие силы оказались не на моей стороне. Я вообще не понимаю, как ты смог выбраться – проговорил он, как мне показалось вполне искренне.

– А что твои высшие силы говорят о пресловутом договоре, который ты постоянно упоминаешь. Может поведаешь что там к чему, а то я пока так и не разобрался?

Поняв вопрос, Ювелир выдержал паузу, а затем начал рассказывать.

– Договор заключили после большой войны, во время которой иные выбрались из своих нор и проявили себя по-разному. Именно тогда правительства многих ведущих государств и узнали, что иные существуют. Если честно, на самом деле, зарегистрированных тройственных договоров, составленных на разных континентах, сейчас несколько десятков. Не все они повторяются слово в слово, ибо в каждом имеются свои собственные, выведенные кровью подписантов важные пункты. Но в каждом из них прописаны одинаковые принципы трёхстороннего сосуществования.

– И какие же они эти принципы? – спросил я, пользуясь тем что иной сам начал рассказ.

– Первое, это люди. Они обещали не вмешиваться в дела иных и не развоплощать их сущности, не имея на то веских причин. Второе это тёмные, они обязуются не использовать тела людей без острой необходимости. Не плодиться по средствам контролированного вызова, таких как они, из серых пределов и не позволять членам своей многочисленной фракции, совершать опасные ритуалы и создавать рукотворные аномалии. Третья сторона, это мы светлые. Мы обязаны помогать одарённым силой людям развиваться, строго следить за своей популяцией и не уничтожать тёмных без разрешения человеческих правительственных структур.

– Как-то для темных всё размыто. То есть они могут пользоваться людьми, но не массово? – подметил я, уловив некий дисбаланс в обязанностях.

– Да есть такое. Но иначе с ними нельзя. Для того чтобы договориться со злом, люди и светлые, были вынуждены бросить им кость. Такова уж их тёмная сущность, не имея форы, они бы не согласились – признался Ювелир.

– И зачем же такие сложности? А не проще их просто уничтожить? – задал я следующий, напрашивающийся вопрос.

– Уничтожить! – воскликнул Ювелир и его глаз ярко сверкнул белым. – Это очень радикально. К тому же, если бы мы совместно с людьми начали их уничтожать, то они бы ушли в подполье и начали гадить на каждом шагу, порождая аномалии и проводя ритуалы, подчиняющие десятки тысяч людей. Подобное уже пытались проделать в некоторых африканских странах и это закончилось чередой переворотов и революций. К тому же там расплодились настоящие симбиотические исчадия тьмы, такие как некроманты и пожиратели плоти.

– То есть силой их не победить?

– С помощью имеющихся у нас методов, пока что безусловно нет – уверенно заявил Ювелир.

– А раз невозможно их уничтожить, значит светлым можно пользоваться их методами – сказал я и увидел, как лицо иного напряглось.

– Что ты имеешь ввиду? – спросил он.

– Ну к примеру, использовать людей и высасывать из них жизнь. Разумеется, как ты утверждаешь только во благо.

– Мне неприятно это делать. Но как я уже говорил по-другому нельзя. К тому же это мне разрешают делать сами люди. И я уж точно этим правом не злоупотребляю – возмущённо заявил Ювелир.

– Конечно. И как же ты хотел поступить с Наташей, её матерью и доктором Кацем?

– Я же тебе обещал, что их отпущу, но немного попозже.

– После того что я видел, и ты со мной сделал, я не верю ни единому твоему обещанию. Все твои слова, это обещанки-жданки дуракам радость – сказал я и покачал головой. – Так что извини иной, но пока ты этого не сделаешь в реальности, я тебе никогда не поверю.

Я говорил вполне искренне, так что буравящий, проницательный взгляд его глаза, натолкнулся на стену моей уверенности.

– Хорошо. Чтобы доказать, я готов провести ритуал прямо сейчас – сказал Ювелир, явно нехотя пойдя на уступки.

– И что нужно делать?

Задав вопрос, я тут же получил подробный рецепт что нужно делать для приготовления к ритуалу. В результате сходив в мастерскую, я принёс острое шило и стопку записных книжек разных цветов.

– Белая записная книжка для одарённых людей которым требовалась срочная помощь. Возьми её и найди страничку с данными медсестры и её матери.

Пролистав книжечку, я быстро нашёл искомое. На одном из вполне обычных, отдельных листочков, были каллиграфически выведены, короткие данные, с некими графическими пометками, кровавым отпечатком пальца Наташи и строчкой рун, так же написанных её кровью.

Буквально почувствовав, что это надо сделать, я перевернул страничку и на следующем листике нашёл запись касающуюся доктора Катца, с местом любезно оставленном для кровавого отпечатка пальца.

Не подав виду что это обнаружил, я подошёл к Ювелиру и когда он кивнул, проткнул острым шилом подушечку его большого пальца. После этого я пододвинул вплотную листок с Наташиным отпечатком и услышал, как иной начал что-то шептать.

А буквально через секунду его глаз сверкнул белым и палец поставил кровавый крестик на рунах и засохшем отпечатке. После этого страничка начала стремительно истлевать, словно сгорая без огня. И в этот момент я явственно почувствовал, как по моему затылку расплылось тепло, обозначающее что произошло нечто очень хорошее.

Мне сразу захотелось взять телефонную трубку и позвонить Наташе, но я остановил себя.

– Это всё? – спросил я, при этом подметив что вечно розовощёкое лицо Ювелира резко побледнело.

– Да, всё. Она и её мать больше никак со мною не связаны – подтвердил он.

– Это хорошо – удовлетворённо сказал я и указал на стопку разноцветных книжечек. – А что обозначают эти цвета блокнотов?

– Белая, я уже говорил. Всех, кто там записан я со временем отпущу. Жёлтая, самая тонкая, там те, кто очень полезен и их освобождение под вопросом. Красная, самая толстая, это те, кого отпускать уже поздно. Все они давно умерли, разумеется от старости. Синяя, это книжка для тех, кто скоро умрет и прерывание контракта, может вызвать паралич, инсульт, инфаркт или мгновенную смерть. А чёрная, вторая по толщине, это преступники, которых мне отдал для использования, тайный совет при президиуме ЦК КПСС.

– А если все книжки сжечь? – поинтересовался я.

– Это так не работает – ответил иной и ехидно улыбнулся. – Во-первых они не сгорят, даже если их засунуть в доменную печь, а во-вторых я могу провести небольшой ритуал и все они, даже увези их на иной континент, мгновенно вернутся ко мне.

– Ну значит нам придётся сегодня хорошенько поработать – сменив тон, угрожающе заявил я и отложив три книжки в сторону, взял в руку белую и жёлтую.

– Ведьмак, что ты имеешь ввиду? – спросил Ювелир с настороженным подозрением.

– А вот что имею, то и введу – ответил я и зло улыбнулся. – Я же говорил, что так просто всё это не оставлю и тебе придётся заплатить за всё что ты сделал. Иначе если тебя не наказать, то ты светлый выродок так ничего и не поймёшь. А теперь начнём

Открыв первую страничку белой книжки, я зачитал имя и фамилию попавшего на крючок человека, а затем зачитал имя и возраст его ребёнка и какую должность занимает заключивший контракт. Поняв, чего я хочу, Ювелир начал яростно вращать единственным открытым глазом.

– Нет, я этого делать не буду. Можешь меня хоть бить, хоть резать – заявил он уверенно.

– А зачем же мне тебя самому резать, я же тебе не тёмный какой-нибудь. Я сделаю кое-что поинтереснее – сделав таинственное заявление, я откинул крышечку прикрывавшую его правый глаз и вытащив монокуляр поднёс его к раскрытому значку. Затем взял в руку бутылку и погрозил ею иному. – Ювелир, ты же хотел узнать, как я выбрался из бутылки, вот тебе в случае отказа сделать то что я прошу, представится шанс – это проделать самому. Со своей же стороны я обещаю, что поставлю бутылку в прохладное место, подальше от прямых лучей солнца и даже закупоривать её не буду.

Лицо иного исказилось от ужасного предчувствия, и он попытался закрыть веки правого глаза, но у него это конечно же не получилось сделать, ибо они были закреплены в специальных медицинских зажимах, используемых офтальмологами. Затем он попытался дергать сковывающие ремни, но и это ему ничего не дало.

Как я сразу заметил, едва войдя в мастерскую, все инструменты и оборудование находящееся здесь было в идеальном состоянии и надёжно на тысячу процентов. Именно этим я и воспользовался, когда ко мне в голову пришёл план праведной мести.

Нет, даже под угрозой стать узником бутылки, иной сразу не согласился выполнить мои требования. Сначала он обругал меня на неизвестном мне языке, затем пообещал, что я за это поплачусь и только потом поняв, что это неизбежно, согласился поработать клерком, закрывающим кровавые контракты.

В белой книжечке было около семидесяти фамилий, так что процесс затянулся почти на час. И каждый раз, когда окровавленный палец Ювелира зачёркивал очередную руну с отпечатком и страница истлевала в прах, по моей душе растекалось тепло, сообщающее что я делаю нечто хорошее. К тому-же я буквально чувствовал, как существующий во мне мизерный резервуар, предназначенный для хранения пойманной в эфире энергии, каждый раз немного увеличивается. Получалось что мне как невольному посреднику участвующему в ритуалах, тоже что-то перепадало.

А вот с самим иным всё было иначе. Его явно коробило. Очень нехотя Ювелир выполнял то что ему приказано, но я видел, как по его лицу течёт холодный пот. Кроме этого, в тот момент, когда книжка подошла к концу, я заметил начавшие проявляться мимические морщинки.

С белой книжкой было покончено, и она вскоре истлела полностью, вместе с не до конца оформленным контрактом доктора Каца. После этого я дал Ювелиру пять минут отдохнуть и раскрыл жёлтую.

Увидев её иной снова попытался дать отпор приводя аргументы что эти люди ему очень нужны. Я же не стал с ним спорить, и просто напомнил год и дату отмены крепостного права на территории Российской Империи.

После этого он нехотя сдался и процесс отпущения живых душ на все четыре стороны продолжился. Правда на самых последней десятке страничек иной снова заартачился, начав пенять что у него кончаются силы. Однако, я мигом почувствовал, что он не искренен и не повёлся на уловку. Так что дав ему несколько минут на отдых, заставил его продолжить.

В результате, управившись за три часа, мы закончили. Жёлтая книжка рассыпалась в прах, и я невольно посмотрел на блокноты, оставшиеся лежать на стойке для инструмента. Проследив за моим взглядом, Ювелир беспомощно замычал.

За время ритуала, он явно постарел лет на десять не меньше и теперь из немного полноватого, пышущего здоровьем, тридцатилетнего крепыша, с вечно розовыми щёчками, превратился в поджарого, сорокалетнего мужчину с глазами умудрённого опытом старика.

– Нет, эти книжки трогать нельзя – твёрдо заявил он и я увидел оскал, появившийся на его лице.

– Ну рас нельзя, значит и не будем – проговорил я и отложил книжечки на полочку. – С мёртвыми и теми что при смерти лучше не связываться, а с осуждёнными советом при президиуме ЦК КПСС, так и подавно.

– Ведьмак, ты за всё ответишь – устало посулил Ювелир и уперев взгляд в потолок, явно попытался отрешиться от всего и расслабиться.

– А вот это ты зря. Ведь мы сейчас с тобой сделали доброе дело. Помогли людям, не прося что-либо взамен – сказал я и вполне искренне, тяжко вздохнул. – Я думал, что ты всё осознал, но видимо ошибся. Понимаю, долгое затворничество, застой, косность мышления и всё такое. Ну ничего я думаю это всё точно лечится активной физкультурой.

Вытащив из карманов защитный амулет с рунным кастетом, я сунул это всё в огромные карманы, брюк Ювелира, затем взял лежавшую на полке строительную каску и напялил её ему на голову. Следом я наполнил водой из-под крана пятилитровую грелку и сунул ему под мышку.

– Зачем это всё? – спросил он с подозрением, когда я засунул под лямку фартука подобранную в углу новенькую кирку.

– Надо срочно продолжить лечение. Авось ещё не поздно и оно тебе поможет – ответил я и снова приставив монокуляр к его зафиксированному глазу. А затем не обращая внимания на его проклятья, поднёс к выпуклому оку монокуляра горлышко бутылки и крутанул колёсико.