Текст книги "Ведьмак. Назад в СССР 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Глава 8. Наташины тайны

Док весьма умело подловил меня, используя промелькнувшую перед носом сигарету и я, не успев даже дёрнуться, провалился в новое видение.

На этот раз я продирался через бурелом, оставленный ураганом, пробиваясь ко вполне нормальному участку соснового леса.

– Ведьмак, на открытой воде, наблюдаю появившийся катер чужаков. На борту минимум шесть рыл. Один засел в бронированной рубке. Группа спецов готовится к высадке на причал, недалеко от нашего объекта. На корме станковый пулемёт, судя по стволу что-то тяжёлое. – Голос капитана Кремнёва раздался из радио гарнитуры, и я не оборачиваясь поторопил кого-то следующего по пятам.

– Кремень. Грунтовую дорогу залило, пришлось обходить через бурелом. Так что мы на десять минут задержались. Ты сможешь в случае чего достать чужаков из «СВД»? – задав вопрос, я принялся яростно рубить преграждающие путь ветки, знакомым клинком с защитной гардой.

– Ведьмак, отсюда слишком далеко. Стопроцентно наглухо никого не достану. Пока не подберусь ближе на резинке, смогу только немного попугать, но не более. Давай поспеши там. Если чужаки первыми зайдут в аномалию и у них есть следопыт, то они смогут нас учуять.

– Кремень, сам знаю, что они смогут. Мы сейчас с Рыжей поднажмём.

Наконец прорубившись через перекрученные кусты, я соскочил с кучи снесённых стихией сучьев на рыхлую землю, затем поймал девичье тело в камуфляжном комбезе, и попытался поставить спутницу рядом. Но в последний момент, Рыжая ухватилась за мою шею, и ловко обвив ногами, игриво укусила за мочку уха.

– Если надо я подпалю катер этих выродков – томно прошептала она и в её озорных глазках проскочил огонёк.

– Я тебе подпалю. Если тут начнётся по серьёзному, нам ещё нужно будет на чём-то отсюда выбираться. Запомни, работаешь по полной только внутри аномалии – предостерёг я девушку и отлепив её от себя, поставил на землю.

– Для эвакуации вертолет вызовем – попыталась возразить она, но я отрицательно покачал головой и придирчиво осмотрев её амуницию, поправил её разгрузку, и подтянул ремень, закинутого за спину автомата «ППС-43».

– Нет, «МИ-8» останется у погранцов. Тут нейтральная зона, да и чужаки могут сбить. Всё хватит болтать и давай за мной.

Резко развернувшись, я трусцой побежал между деревьев, буквально чувствуя, жаркое дыхание двигающейся следом Рыжей. Минуты через три-четыре, в просветах между стволами, начала появляться речная гладь.

– Ведьмак, они высаживаются. Вы там как собираетесь работать или будете и дальше по пути грибы собирать?

– Кремень, грибы уже собрали, нам ещё метров двести и будем на полуострове. Я уже чую аномалию, так что не промахнёмся.

Пробежав ещё метров сто, мы остановились в низине с бегущим ручейком, и я жестом показал рыжей, чтобы она готовилась. Затем снял с плеча пулемёт «РПК-74» и проверил, хорошо ли сидит барабан.

После этого привычный росчерк из нескольких рун породил теневика-разведчика, и тот быстро устремился вперёд, сканируя окружающее пространство. А уже через минуту призрак пересёк кусок давно заброшенной дороги, ведущую на полуостров, находящийся в излучине реки, и замер на холмике под раскидистым дубом.

С этой точки была отлично видна туманная аномалия, почти полностью закрывающая кирпичное здание приемной конторы со складом, торчавшей трубой котельной и ангаром для хранения вымывающих янтарь машин. С выложенной кирпичами свастикой на портике. С нашей стороны из аномалии торчала покосившаяся охранная вышка, и стена давно покинутой казармы, рабочего лагеря для военнопленных.

И прямо сейчас с другой стороны, от подтопленной пристани, к аномалии осторожно и периодически останавливаясь, пробирались пятеро чужаков, неплохо экипированных и вооружённые автоматическим оружием.

Повинуясь моей воле, теневик тут же бесследно развеялся, а я указав Рыжей вперёд, быстро побежал в сторону аномалии.

– Кремень, мы входим в туман почти одновременно с чужаками, с другой стороны. Если всё выгорит, постараюсь взять одного из спецов живым. Пока займись катером и предупреди Дока, чтобы готовился в случае чего принять раненого – передав по рации сообщение, я отжал тангенту и обогнув холмик с дубом, увидев стену неестественного молокообразного тумана. По белёсой поверхности пробегали едва заметные искорки статистических разрядов.

* * *

Открыв глаза, я снова увидел уставшее лицо дока, и зло оскалился.

– Геннадий, вам не стоит так нервничать – тут же оправдываясь проговорил Кац и отпрянув, отошёл на несколько шагов и упёрся пятой точкой в подоконник. – Я должен был вас ещё раз проверить, перед тем как закончить с прелюдией и начать действительно важный разговор.

– Артем Абрамович, если бы вы меня до этого дважды не спасли, то прямо сейчас у вас уже был бы сломан нос – стараясь держать себя в руках, хрипло сообщил я. – Док, отвечайте сейчас же, как на духу, зачем вы опять копались в моей голове и что вы хотели проверить?

– Я должен был на сто процентов убедиться, что вы Геннадий не иной – признался Кац и нервно встряхнув помятой пачкой «Родопи», вытряхнул из неё сигарету.

– Иной? Я! – возмущённо пропыхтел я и встал с края кровати, с храпящим Севой.

– А почему бы и нет. Уж больно вы молоды, особенно на фоне того как себя ведёте. И при этом очень много вокруг вас творится всякого разного таинственного и опасного. И ещё одно, Геннадий, вы вообще свою ауру со стороны видели?! – взволновано спросил док, и несколько раз быстро чиркнув зажигалкой, прикурил.

– Видел. Аура как аура. Серая на сером, ничем не привлекательная – проворчал я.

– Вот именно, ничем не примечательная. С вашими скрытыми талантами, такое невозможно. – Док нервно затянулся и возмущённо выпустил в сторону струйку дыма. – Да ваша аура должна выделяться, даже если вас засунуть в толпу одаренных людей. А вместо этого её невозможно отличить от других вполне обычных, если вас посадить в вагон метро в час пик. А у меня к вам одно чрезвычайно важное и весьма щепетильное дело имеется, напрямую касающееся нашей Наташи. Так что без ещё одной проверки я не мог начать разговор.

– Ну и что же вы там обо мне выяснили? – примирительно спросил я.

– Да то же что и прежде. Вы Геннадий точно человек, но с какой-то глубоко скрытой странностью, явно неординарно одарённый и имеющий невероятно мощную природную маскировку.

– А вы видели то что наблюдал я в ведении, во время этой вашей проверки? – вкрадчиво поинтересовался я и врач невольно дёрнулся.

– Нет, Геннадий, что вы. Я не до такой степени сильный эмпат. Я так, больше на проявляющиеся у человека чувства ориентируюсь. Вот они-то мне и подсказали, что вы нормальный и в этом щепетильном деле, я могу на вас положиться.

– Ну тогда Артём Абрамович не тяните и наконец выкладывайте, что там у вас за дело?

Услышав конкретное требование, доктор Кац ещё раз нервно затянулся и потушил сигарету.

– Геннадий, как я уже говорил дело напрямую касается нашей Наташи. Вы поймите она девочка хорошая и неглупая и так уж получилось, что в данный момент, предпочитает ваше общество. Я реалист, так что это понимаю и хоть со скрипом, но принимаю. Однако в своё время я вполне добровольно взял на себя роль её наставника и в некотором роде старшего товарища.

– Доктор, не ходите кругами, я всё понимаю, говорите, как есть – не выдержав поторопил я, когда увидел, что тактичный Кац мнётся.

– Так вот, вы наверняка это не знаете, однако изначально наша Наташа пошла учиться в мединститут из-за матери. У нее редкое заболевание, медленно прогрессирующая Остеогенная саркома костной ткани. Такое не только в Союзе, но и на западе, пока лечить не могут, так что девочка искала хоть какой-то выход. В результате ещё до того, как Наташа во время практики начала работать со мной, она долго искала кого-нибудь кто смог бы излечить мать. Ездила ко всяким знахарям и бабкам.

– И как я понимаю такой человек нашёлся? – сразу врубился я.

– Да, нашёлся, но как бы это не совсем человек.

– Он иной?

– Да иной.

– Тёмный?

– Да нет, скорее светлый – неуверенно ответил док.

– Он помог?

– Да.

– Так и в чём тогда суть проблемы?

– В накопившееся долге Наташи – ответил доктор Кац и недовольно покачал головой. – Вы поймите если есть такая возможность, то с иными лучше вообще никогда не связываться. Ведь каждый из них преследует некую свою цель, никак не совместимую с общечеловеческими нормами и понятиями о добре и зле. Так что пусть вас не обманывает то что он светлый.

– Он помог матери Наташи и захотел что-то взамен?

– Да, помог, ещё три года назад. Сейчас мать жива здорова и два дня назад прибыла в Москву на обследование к наблюдающему лечащему врачу. Но вот только тот способ что иной использовал теперь может погубить саму Наташу.

– Что за способ?

– Он полностью антинаучный, но как не странно действенный, конечно с некоторыми оговорками. Это так называемый ритуал передачи умирающему пациенту частички заёмной жизни. Во время ритуала иной заключает родовой контракт на крови с кем-то из родственников умирающего человека, тем самым связывая его с собой. Затем он перекачивает в умирающего часть условно своей жизненной энергии. После этого тяжелобольной человек, быстро восстанавливается и начинает жизнь вполне обычной жизнью. Однако, как вы понимаете, имеются большие подводные камни. Как только подходит время или иной решит, что пора, он перестаёт подпитывать тело пациента энергией и забирает своё обратно. После этого состояние человека не только приходит в исходно плохое положение, но и значительно ухудшается. Обычно после этого пациент сгорает за несколько дней. И даже более того, тот родственник что принимал участие в ритуале, начинает автоматически отдавать часть своей собственной жизненной энергии. Как я понял, обычно процесс протекает так. Человек продолжает полноценно жить, но стареет в десять раз быстрее. То есть вместо отмерянных 60-70 лет, молодая девушка проживёт лет 5-7 не больше и умрёт дряхлой старухой.

– Значит Наташа участвовала в ритуале в качестве своеобразного кровавого поручителя, и скоро должна будет расплатиться по долгам?

– Да, именно так.

– А в случае начала обратного процесса, вы можете что-то этому противопоставить? – спросил я, разумеется имея ввиду неординарные методы лечения доктора Каца.

– Я просчитывал все варианты и теперь уверен, что нет. – Уверенно сказал док. – Сначала разберёмся с матерью Наташи. Саркома – это рак. Если бы было что-то другое, то я бы попытался регенерировать повреждённые области организма и возможно даже вылечил пациента. Но рак это другое. Знаете, что происходит во время аномальной регенерации тканей?

– Восстанавливаются повреждённые клетки и образуются новые – предположил я, ответив на вопрос дока.

– Вот именно, клетки делятся очень быстро, и если организм поражён раком, то и сам рак пользуясь этим, развиваясь ещё быстрее. Так что моё необычное умение не только не поможет, но и наоборот повредит пациентке. Я пробовал безрезультатно экспериментировать с раковыми больными, так что знаю точно.

– Артём Абрамович, а откуда вы узнали о ритуале, или Наташа сама рассказала? – спросил я, почувствовав, что док что-то не договаривает.

– Наташа, рассказала мне? Нет, что вы, она до сих пор думает, что тайный договор с иным в силе. – Кац вымученно усмехнулся. – На меня, как на опекающего девушку наставника, несколько месяцев назад вышла представительница этого иного и потребовала некую плату за продление срока жизни матери и самой Наташи.

– И сколько нужно заплатить? Я думаю ели надо, то смогу найти довольно таки большую сумму – без раздумий пообещал я, тут же вспомнив про одного подпольного Советского миллионера, прямо сейчас работающего директором одного предприятия лёгкой промышленности и имеющего пару цехов по пошиву контрафактной джинсы, модных костюмов, и условно французских платьев.

– Нет Геннадий в том-то и дело, деньги тут не помогут. Я уже предлагал посреднице намного большую сумму чем ту что когда-либо сам держал в руках, но мне сразу категорически отказали.

– И чего же хочет иной?

– Меня.

– То есть? – удивился я.

– А так и есть. Он увидел во мне потенциал и хочет, чтобы я оказывал помощь тем, на кого он укажет, разумеется действуя как медик. При этом мне придется заключить некий контракт, опять же на крови.

– И в чём же встал вопрос?

Доктор Кац отвёл глаза и едва не потянулся за новой сигаретой, но в последний момент передумал и отложил пачку.

– Я не против помогать тем людям на кого укажет иной, но насколько я понимаю этим дело не ограничится. По роду деятельности я вращаюсь в определённых кругах, одарённых советских граждан. Некоторые из них давно собирают информацию про иных. Так вот с помощью компетентных товарищей я навёл справки и как оказалось, в моём случае лечением людей дело не ограничится. Постепенно иной начнёт повышать ставки и в конце концов приберёт глупого доктора Каца к рукам.

– Это как?

– А вот так, полное порабощение воли индивидуума, человек живёт и работает, но становится функцией, выполняющей все указания хозяина.

– Как раб?

– Даже хуже, скорее, как зомби. Из-за этого я более чем уверен, что даже пойди я на такое, через год-два доктор Кац изменится настолько, что ему станут безразличны Наташины проблемы.

– И так только это произойдет, иной спокойно отключит её мать, а вы останетесь навсегда его рабом.

– Вот именно. Не сделав практически ничего он получит всё.

– А что не так с этими ритуалами. Ведь как я понимаю это всего-навсего клятвы на крови и всякая подобная муть, как-то связанная с деревенским оккультизмом – спросил я, желая узнать, как можно больше. Ведь я и сам практически с первого дня в этой реальности, попал на подобный ритуал, и теперь пользовался непонятными рунами считанным с пентаграммы, и причём пользовался этим вполне успешно. Да и тот прокол в пространстве, что молодому тёмному не удалось проделать, он тоже творил, используя ритуал.

– У иных всё построено на частично магических ритуалах, которые они привнесли извне в нашу реальность. Да что там говорить, они даже аномалии используют в своих целях. И даже более того, я более чем уверен, больше половины аномалий возникают при их непосредственном участии. Как не странно, но до сих пор многие учёные не особо верят в это, но ритуальное использование спектра, проявившихся в нашей реальности сил, работает на все сто.

– А сами иные, я знаю сам процесс их появления в нашем мире, но не знаю кто они? Док, вы хоть что-то об этом знаете?

Выслушав вопросы, Кац тяжко вздохнул и пожал плечами.

– Насколько я понимаю иные и сами не помнят откуда они взялись. И из-за этого они зачастую живут не просто в симбиозе с сознанием бывшего владельца телесной оболочки, но и либо сводят его с ума задавая миллионы вопросов, либо подчиняются ему, превращаясь в функцию. В их частично восстановленном сознании иногда всплывают обрывки неких древних воспоминаний, за которые они усиленно цепляются, но частично восстановить прежнюю личность могут только единицы. И вот именно они и составляют некое сообщество, живущее в тайне от основной массы людей.

– И что же говорят члены этого сообщества о своём прошлом?

– Я уже говорил, они мало что помнят, но судя по некоторым дошедшим до меня данным, почти все иные упоминают некие серые пределы, в которых им пришлось скитаться тысячелетия. Именно там распадались их личности. Если честно, то это похоже на некое подобие посмертия.

– И опять нечто потустороннее – недовольно проговорил я, сразу вспомнив то что видел в аномалиях.

– Да, именно так. Однако некоторые вспоминают что до этого, они были не простыми людьми, а существами, способными взаимодействовать со спектром сил. Отсюда и всяческие, оставшиеся в их подсознании, ритуалы, которые по всей видимости они использовали в ином облике. И оттуда же желание измениться, став чем-то другим. Например, я слышал, что один иной очень хотел заполучить крылья и летать, и из-за этого он стал лётчиком испытателем. А другой наоборот, не может находиться на открытых пространствах где видно небо и вполне успешно работает в Метрострое, бригадиром проходчиков. Насчёт того иного что заключил с нашей Наташей невыгодный контракт, я знаю несколько фактов. Он очень давно копит жизненную энергию и работает ювелиром в небольшой ювелирной мастерской. Причём его трудовая книжка, открыта не менее пятидесяти лет назад. Паспорт он сменил и избежал внимание Советской статистики, но судя по моим данным, его телесная оболочка живёт в Москве уже более ста двадцати лет. Один человек мне по секрету шепнул что этот ювелирных дел мастер, начинал ещё подмастерьем, в мастерской знаменитого Фаберже.

– Как я вижу вы наводили о нём справки?

– Да, у посредника я выпросил три отсрочки по месяцу каждая и за это время перепробовал всё.

– И что же вы Артём Абрамович пробовали?

– Поначалу, я пробовал предложить пересмотреть сделку. Отпустить Наташу и вставить меня на её место. Но в этом мне сразу категорически отказали, тем самым дав понять, что мать Наташи обречена. Затем я пробовал предложить нечто вполне осязаемое, но и тут мне каждый раз отказывали.

– Конкретно, что вы предлагали?

– Поймите Геннадий, в процессе моей работы ко мне в руки попадают всяческие как бы неместные артефакты и странные материалы. Ну, например, как те колючки что я из вас извлекал. Узнав, что ювелир втихаря скупает всякую всячину на чёрном рынке, я через посредницу начал предлагать ему то что попадает в мои руки.

– И как результаты?

– Не особо. Кое-что помогло мне выторговать несколько отсрочек, другое его явно заинтересовало, но кроме советских денег, золота или долларов он за это ничего не предложил. Пять дней назад, сразу после операции по извлечению из вас колючек, я с помощью друга из научного центра подделал документы о утилизации чуждого биоэлемента и выйдя на связь с посредницей, предложил их ей. Такое количество её явно заинтересовало, и она взяла паузу на консультацию. Если честно, то я уже подумал, что эта сделка может выгореть, но сегодня вечером на последней встрече мне сказали, что сделки не будет. А ещё во время разговора эта посредница, обмолвилась о неком моём пациенте, каким-то образом заинтересовавшим иного. И как я понял Геннадий, этот пациент именно вы.

– И что же теперь?

– Отведённый мне на ответ срок истекает через два дня, так что нам надо поторопиться. Я спросил посредницу, и она согласилась с вами встретиться и пообщаться. Скажу сразу, раньше подобное у меня не получалось.

– Что конкретно я должен сделать?

– Вы должны аккуратно предложить ей образцы осколков, тех призрачных зеркал, что сегодня извлекли из молодого милиционера и вашего друга. Я надеюсь, что они хоть что-то, но стоят для иного.

– Хорошо, я это сделаю – сходу согласился я, понимая, что несмотря на происки Кукловода, в первую очередь должен помочь Наташе чем только смогу. – Артём Абрамович, а теперь мне нужен адрес посредницы и разумеется самого ювелира. И ещё одно, наверняка вы в курсе ситуации с противоборством структуры ликвидаторов и Комитета государственной Безопасности. Сегодня утром мне нужно будет каким-то образом исчезнуть из Боткинской больницы так чтобы меня не отследили.

– Геннадий, незаметный выход из больницы я вам точно обеспечу – пообещал доктор Кац, затем облегчённо выдохнул и решительно смяв пачку сигарет, выкинул её в мусорное ведро, наполненное окровавленными бинтами и кусками ваты.

Глава 9. Московская изнанка (Введение)

Насчёт организации свободного выхода из больницы док не обманул. В восемь утра он провёл меня по каким-то обводным коридорам через морг, и оттуда по подземному переходу к стоянке машин скорой помощи. Перед выходом в город, доктор Кац завёл меня в каптёрку и обрядил в свой старый костюм и летние сетчатые туфли, затем выдал пятнадцать рублей с мелочью на накладные расходы.

Одежда была мала, туфли немного жали, так что выглядел я в этом не очень. К тому же количество денежных средств не позволяло купить одежду получше. Однако дарёному коню в зубы не смотрят.

– Геннадий, только прошу будьте с посредницей очень аккуратны. Она не такая сильная как Ювелир, но тоже иная – передав мне листочек с адресом посредницы и координаты ювелирной мастерской, доктор Кац с опаской достал жестяную коробку из-под чая и немного приоткрыл её. При этом луч солнечного света попал на казавшиеся неестественными, немного потрескивающие, осколки призрачных зеркал и тут же потух так и не отражённым. – Здесь три небольших осколки и один крупный. Для оценки Ювелиром образцов, вполне должно хватить. Я взвесил всё остальное, конечно так делать нельзя и сами показания неправильные, но у меня в больничном сейфе сейчас лежит почти три килограмма этого материала. Если посредницу заинтересуют осколки, то она не сможет этого скрыть и начнёт нервно раскладывать карты. Я знаю Геннадий, вы сразу это почувствуете. А дальше постарайтесь сторговаться, хотя бы об отсрочке ещё на месяц.

– Артем Абрамович, не волнуйтесь я сделаю всё что смогу и даже больше. Но самое главное, чтобы не произошло в дальнейшем, Наташу не посвящайте в наши с вами дела, иначе она может влезть в ненужный момент и наделать глупостей.

– Об этом даже не беспокойтесь – доктор Кац отмахнулся. – Я её специально ещё ночью освободил от обязанности ухаживать за пациентами и отослал к матери. Простите Геннадий, она хотела перед уходом переговорить с вами, но я ей сказал, что вы устали и крепко спите.

Объяснив ещё раз ситуацию док ушёл, а я перед тем как выходить, решил создать теневика и послать его на разведку.

Формально, у меня не имелось оснований не доверять Кацу, но на всякий случай проверить всё ли нормально снаружи я должен был, ибо понимал, что если меня случайно перехватят серьёзные товарищи из КГБ СССР, то там меня сможет достать кукловод.

Скорой встречи с ним, мне сейчас точно не хотелось. Кукловод не дурак и наверняка уже знает, что я выжил, так что после неудачных переговоров должен притаиться и строить новый план. Я понимал, что он обязательно выйдет на свет, но только после того как я снова проявлю себя. А за это время мне нужно не только попытаться разрулить Наташины проблемы, но и постараться подготовиться к неизбежной встрече.

Утро было солнечное, так что созданному мною теневику пришлось непросто. Пробираясь вперёд, он буквально скакал от одной косой тени дерева до другой, при этом быстро истончаясь попадая под лучи солнца. Такими образом он пробрался вдоль забора стоянки, и с этой стороны больничного комплекса не обнаружил ни одной подозрительной машины.

Как я сразу подметил, днём теневой призрак был практически не виден, особенно под прикрытием других теней. Правда и силы он расходовал побольше, быстро таял и поэтому заметно уменьшил зону действия.

Наконец решившись я выбрался наружу и на этот раз направился прямиком к ближайшей автобусной остановке. Помня о специально наведённой аномалии в метро, я решил избежать попадания в новую ловушку и потому днём решил передвигаться с помощью наземного транспорта.

Разобравшись в сложной схеме автобусных маршрутов, я решил первым осмотреть место дислокации Ювелира, тем более, так уж получилось, что его мастерская находилась ближе чем адрес посредницы.

В утренние часы автобусы были набиты битком и потому я вдоволь насмотрелся на спешащих на работу служащих разных советских организаций и гостей столицы, граждан многонационального СССР, по той или иной причине избегающих поездок в Метро.

Снова окунувшись в давно забытые ощущения своего прошлого, я на автомате помог забраться в автобус, пожилому кавказцу в папахе и с тяжёлыми вьюками. А затем долго разъяснял якутскому оленеводу, с медалью «За трудовое отличие», на лацкане полосатого пиджака, как проехать в ВДНХ.

Одновременно с этим я получал частички энергии и подмечал как немного свысока на приезжих смотрят, едущие на службу местные работники всяческих организаций, контор и магазинов. Они же оценивающе осматривали меня, непредумышленно желая понять к какой группе пассажиров я отношусь.

Как не странно, но утренняя Московская суета заполонила собой сенсорное восприятие и начала убаюкивать уставшее сознание. Так что, когда на очередной остановке вышло почти пол автобуса пассажиров, я наконец уселся на сидение и сразу заснул.

Трудная, бессонная ночь, дала о себе знать, но молодой организм выдержал экзамен и в нужный момент разбудил задремавшего владельца, прямо на нужной остановке. В результате в последний миг выпрыгнув из автобуса, я быстро сориентировался на местности и уже через десять минут стоял в арке жилого дома, выходящего своим фасадом на здание, через дорогу где и расположилась пресловутая мастерская Ювелира.

И то что я, увидев стоя в теньке, сразу заставило инстинктивно насторожиться. Если честно, то одного взгляда мне хватило чтобы заподозрить неладное. Уж больно странно выглядело сочетание мастерских и магазинов, занимающих первые два этажа здания.

Судя по вывеске полуподвальный этаж занимали две мастерских ювелирная и по пошиву обуви. А прямо над ними находился большой комиссионный магазин, оценочная контора и бюро ритуальных услуг. Два верхних этажа занимала организация с нечитаемой аббревиатурой будто специально взятой из послереволюционных времён.

Довершала странную картину, вычурная лепнина с декоративными колоннами на фасаде, явно старинного дома, растянутый между этажами кумачовый транспарант, «Догоним и перегоним Америку!» и полное отсутствие вокруг здания какой-либо зелени.

Первые выводы о не совсем обычном антураже подтвердились, когда за полчаса наблюдения я практически не заметил свойственного Москве движения, вокруг объекта.

Видимо само расположение здания в переулке, находящемся в стороне от потоков движения и центральных улиц, создавало ощущение нахождения в заросшей илом и водорослями речной заводи, которую практически не трогало течение реки.

И ещё одно, не сразу, но всё же бросилось мне в глаза. Все, кто работал в комиссионке или привычно заходил в двери организации, были не только пожилыми, но среди них встречались настоящие старики и старушки. Такой концентрации работающих пенсионеров в одном месте я раньше никогда не наблюдал и поэтому очень удивился. И это вызвало ещё больше подозрений.

Решив проверить, я вызвал теневика-разведчика и отправил его вперёд, но тут же попал в странную ситуацию. Как оказалось, призрак напрочь отказывался переходить дорогу даже по теням и ёрзал вдоль тротуара до тех пор, пока я, обойдя фасад здания по дуге, не пересёк дорогу по находящемуся в тени пешеходному переходу.

Дальше приключения теневика не закончились. Когда он наконец приблизился к интересующему меня объекту, с угла, я замер в нерешительности. Ибо увидел внезапно проявившуюся, белёсую паутину, обвивающую дом снизу до верху и цепляющуюся кое где к соседским зданиям.

Не решившись трогать паутинки, я развеял теневика и выйдя на свет так, чтобы голова моей вытянутой тени была на дороге, принялся чертить в воздухе строчку рун, расставленных в ином порядке.

Для создания, видящего скрытое теневика сил понадобилось намного больше. В результате я слил почти всё накопленное в общественном транспорте. Вырвавшись из застывшего тела, призрак замер на дороге и обвёл долгим взглядом здание.

Сразу потянуло потусторонним холодком, и я почуял что где-то под зданием находится аномалия. Сам дом резко постарели и его стены покрылись сплошными трещинами и сколами штукатурки. Даже краска на вывесках выгорела и облупилась, а выставленная в витрине комиссионки мебель и бытовая техника, превратилась в готовую развалиться рассохшуюся и ржавую рухлядь.

С аурами же престарелых людей, творилось нечто поистине странное. Ни одного тёмного пятнышка я ни на одной не заметил, но зато обнаружил что изначально светлые ауры окутаны белесой паутиной, словно они попали в коконы шелкопряда, и теперь потеряли любые оттенки цветов.

А рассмотрев саму обвивающую здание белёсую паутину, я заметил одну её особенность, там, где она смогла зацепиться за стену дома находящегося на другой стороне переулка, проступали трещины. Дотянувшаяся до засыхающего дерева паутинка, явно высасывала из него саму жизнь.

Дальнейшее наблюдение выявило ещё больше странностей, в какой-то момент на тротуаре появились две девочки школьного возраста, ведущие мелку собаку на поводке. Проходя мимо здания, они задели несколько свободно развивающихся паутинок и тут же застыли, глядя в витрину комиссионки. Разговаривая ни о чём, они с живым интересом принялись рассматривать выставленную там рухлядь и явно забыли куда изначально шли. При этом явно почуявшая нехорошее собака, отбежал на дорогу и начала гавкать, призывая девочек пойти дальше, но они этого совсем не замечали.

Стоявший на солнце призрак быстро истончился, так что я его безжалостно развеял. А вернувшись в собственное тело вышел на дорогу и выплеснув из себя оставшиеся крохи энергии, громко свистнул. Резко дёрнувшись, девчонки резко оглянулись и уставились на меня.

– Эй пионерки, чего зависли? А если собака под машину попадёт? – тут же с претензией спросил их я и собака залилась голосистые лаем.

– Не дядечка, никуда Жучка не попадёт, тут тупик и машины почти не ездят – сразу ответила девочка с русыми косичками и приветливо улыбнулась.

– Ну а если и не машины, вы что не видите, на фасаде дома лепнина потрескалась, а вы столбом стали прямо под ней. – Я указал на витые украшения фальшивых колонн, действительно покрытые трещинами. – Вот упадёт такой кусок, и попадёт прямо по голове. Девочки ну вы разве не видите, что по той стороне улицы лучше вообще никогда не ходить?

Пожурив школьниц, я увидел, что девчонок проняло. Перейдя на другую сторону, они вежливо поблагодарили меня за предупреждение и вприпрыжку направились в сторону зелёного скверика, откуда доносились возгласы играющих детей. А едва я успел отойти в арку и зайти обратно в тень, двери ювелирной мастерской с хлопком распахнулись и оттуда на тротуар буквально выбежал очень колоритный персонаж, выглядевший на фоне затрапезного здания, пушащим жизнью живчиком. Он принялся быстро оглядываться по сторонам, будто в поисках хулигана, разбившего стекло футбольным мячом.

Я бы мог сходу признать его молодым, здоровым парнем в фартуке и спецовке, если бы не посеребрённые сединой виски и здоровые руки с длинными пальцами, покрытыми застарелыми мозолями.

То, что это и есть тот самый Ювелир, я сообразил сразу. Уж больно он хорошо выглядел на фоне остальных доходяг, работающих в разваливающемся здании.

Немного покрутившись на месте, Ювелир по-прежнему меня не замечая, поднял голову и принялся жадно втягивать ноздрями воздух, словно зверь, желающий учуять куда скрылась чудом ушедшая дичь. Увидев это, я инстинктивно перестал дышать и прижался к стене.