355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Свинаренко » Ящик водки » Текст книги (страница 18)
Ящик водки
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 05:42

Текст книги "Ящик водки"


Автор книги: Игорь Свинаренко


Соавторы: Альфред Кох
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Комментарий Свинаренко

Потом, через три года, я пришел в старый «Коммерсантъ» и в коридоре встретил Яковлева. В кармане у меня было тринадцать рублей – все мое на тот момент состояние. Я достал десятку и стал ее возвращать, должок, – но он засмеялся и не взял.

– Я подумал тогда: как жизнь повернулась! Вон люди бабки делают… Чуть ли не семьсот рублей в месяц получают. И в этот самый момент Яковлев говорит: «А иди-ка ты работать ко мне в кооператив и будешь получать семьсот рублей (видно, эта сумма тогда у всех крутилась на языке)». То есть этот стакан икры был не просто так им закуплен, это была часть его стратегии как head hunter. Я поскучнел, потому что вопрос перешел из чисто теоретической легкомысленной плоскости в область действий… И отказался!

– А что он производил в том кооперативе?

– Да ничего. Он торговал информацией о кооперативах. Ну вот. Я понял, что мне очень не хотелось заниматься бизнесом. Бабки туда-сюда передвигать, из пачки в пачку перекладывать… Он говорит: иди, мы сделаем классную газету! Ну не сразу, а чуть погодя… И начинает описывать некую воображаемую идеальную газету – грубо говоря, будущий старый «Коммерсантъ», который у него уже вертелся в голове. Я послушал и говорю: вот как дойдет до такой газеты, ты мне сразу свистни – и я не заставлю себя ждать. Ну, приблизительно так оно и получилось потом, как мы знаем. А Матиас Руст когда прилетел, это какой праздник был, помнишь? День пограничника это был, 28 мая!

– Да ты что!

– Точно. Граница на замке!

– Если б он сел не на Красной площади, а в другом месте, то это бы замолчали. А так невозможно было замолчать.

– Люди думали, что это съемки, шутки… Значит, ты думаешь, что при социализме военные все бабки просто растранжирили, и все, – даже элементарная ПВО поэтому не работала…

– Думаю, что да.

– Были же версии, что Руста видели, вели, но просто не стали сбивать.

– Ну да, и поэтому он сел на Красной площади… За пять лет до этого они «боинг» корейский сбили – там не одна сотня человек сидела, – и глазом не моргнули, а тут у них гуманизм, сука, разыгрался. Прозевали! Сто процентов! Это как американские smart-бомбы, которые почему-то все время в базар попадают. Думаю, там была такая схема, с теми бомбами. Подрядчик с генералом договорился, приходит в Белый дом и говорит: охерительная бомба изобретена, мухе попадает в левое яйцо, срочно нужно закупить партию для Пентагона. А то невозможно без них! И все на откате… А у нас при Советах и откаты были дурацкие, кэша ж не было. К примеру, солдат на дачу присылали. А вот из нашей жизни свежий пример. У Московского вокзала в Питере выкопали яму, потратив на работу девяносто миллионов долларов. Якобы это котлован под новое здание вокзала для новой скоростной магистрали. Никто никакую магистраль не строит, а девяносто миллионов вкопали в эту яму… И никто не сел!

– Что, за девяносто миллионов только яму выкопали – и все?

– Да. Кое-кто поинтересовался сметой, так они даже гвозди в Лондоне закупали. И никаких вопросов нету ни у кого!

– Ну так меры же приняты.

– Какие?

– Поменяли же начальника федерального округа!

– Это было до него, это было во времена Примакова… Вернемся в 87-й. Тогда еще под Уфой поезд взорвался, помнишь? Там была утечка газа из магистрали. Газ в низину натек. Шел поезд, кто-то хабарик в окно выкинул – и взрыв, сотни людей погибли.

– Какие-то знаки нам давались, что сворачивается все.

– Я не сторонник символы какие-то выводить, но видно было, что загибается все… Смердел Совок со страшной силой… Из великой державы начал уже превращаться в посмешище всемирное. Они и сейчас не видят этого, бюджетные работники, в функции которых входило гордиться великой страной. Совок сдыхал долго, так что нам из года в год, в каждой главе приходится об этом говорить. А сдох бы он в один день, как в Чехословакии, сразу б все стало ясно: Гавел – президент, а вы, коммунисты, сидите спокойно, если не хотите получить по физиономии, и устраивайтесь слесарями. Вот тут и вакансия, кстати, образовалась – Дубчек же слесарем двадцать лет был, после Пражской весны, пока его председателем парламента не избрали. А наш Совок долго б еще помирал, если б эти дурачки ГКЧП не придумали в 91-м году. А как придумали, тут и кончился Совок!

– Быстро, видимо, было нельзя. Ведь даже мы к нему серьезно относились. Мы хихикали, но на демонстрации не ходили ведь.

– Ну почему, я на какие-то митинги ходил.

– Мы ходили, когда все ходили. А я про другие времена. Помнишь, диссиденты вышли на Красную площадь…

– Я о другом. Сидели аналитики в ЦК КПСС – Боря Федоров, Игорь Малашенко… Бегло говорили по-английски… И Примаков сидел в институте экономики… Ну придумали б что-нибудь! Тоже мне, аналитики… Мне денег жалко! За эти пять лет, пока они сдыхали, коммуняки, сколько ж они на Западе денег позанимали – и пустили на ветер! Мы до сих пор по их долгам расплатиться не можем. А если б сразу сказали: все кончено, мы пошли, – то это все значительно меньшей кровью далось бы. Ну в том же 87-м году сдали б дела и разошлись по домам, устроились слесарями трудиться! Знаешь, сколько денег мы бы тогда сберегли! Если б эти… во главе с покойничком Павловым не наделали долгов! Если б Гайдар пришел на пять лет раньше! Тогда не развалили бы бюджетную систему, не раскрутилась инфляция, не было б этой конфискационной реформы, когда вклады граждан аннулировали…

– Да все равно б своровали бабки!

– Да перестань ты! Таких бабок, которые они профукали, в России никогда не воровали! И сейчас таких не воруют! Одна программа «Буран» несколько десятков миллиардов стоила!

– А, это русский Shuttle?

– Да. И чем она закончилась, эта программа? Десять миллиардов долларов вылетели как из ружья! Один раз запустили этот «Буран» без космонавта – и все. Ну зачем это нужно было?!

– Так ответ же американцам!

– А вы меня спросите, налогоплательщика! Согласен я таким образом отвечать американцам – чтоб один раз запустить и на этом закончить – или нет?

– Понты дороже денег!

– Это когда не свое тратят. А мне дороже деньги, чем понты.

– Вот ты, Алик, говоришь: «Если бы Гайдар пришел в 87-м…» А он не мог. Он тогда другим был увлечен. Он, наоборот, именно в 87-м году начал работать в «Правде» и в журнале «Коммунист».

– Будучи коммунистом, да… Будучи коммунистом… Но вот если бы у нас сразу после ГКЧП, на волне демократической приняли нормальные законы, как это было сделано во всех странах Восточной Европы, в частности закон о запрете на профессию, – то Гайдар, Чубайс, Шахрай, Боря Федоров – они бы не смогли работать в правительстве. Потому что они были коммунистами!

– Раз Гайдар в «Правду» пошел, значит, считал, что это надолго! Иначе бы на хера было связываться? Позориться? Видно, не на год шел, не на два, а всерьез… Вот в Германии после войны хотя и был запрет на профессии, все равно многие нацисты продолжали работать на государство.

– Ну там же зам. Канариса – Гелен, замначальника разведки вермахта, работал после войны в разведке, в ФРГ. И ничего!

– О чем это говорит? О том, что не напасешься людей! Кадров нормальных нигде и никогда не хватает! Их же всего два-три процента активного населения. Естественно, при фашистах или при коммунистах такие люди – члены партии. Или цеховики. Ну подвести их под запрет – так и что ж, брать на ключевые должности заведомый второй сорт?

Комментарий Свинаренко

Я давно уже придумал, что надо к товарищам применить замечательный принцип – чтоб каждому воздавалось по его вере. К примеру, приходят диссиденты со своей партией регистрироваться в Минюст. «Так-так, – говорят им, – а ну-ка, чего вы раньше декларировали, как себя с политическими противниками вели? Нормально, по понятиям? Ладно, тогда идите, работайте. А вы кто? Коммунисты? А как вы утверждались на политической арене? Расстреливали противников, по зонам их, по психушкам? Замечательно… Значит, тогда вы на первый-второй рассчитайсь и вперед: четные в Кащенко, нечетные – на Колыму. И скажите спасибо, что к стенке вас не ставят…» Или идут коммунисты на выборы. Их по пути останавливают: «Вы что, с ума сошли? Да когда ж это было, чтоб коммунисты, будучи у власти, пускали на выборы политических противников? И честно считали их голоса? Идите отсюда, если вы порядочные люди… Ну какие вам такие выборы?!» Еще одна мера: дать им всем срока, пусть условно, и принудительно по 25 или даже лучше 33 % от зарплаты взыскивать с них в доход государства пожизненно. Ну хоть как-то, хоть частично восстановить справедливость… По-моему, это было бы и красиво, и гуманно.

– Но даже если их и один процент, так кто-то активничал за режим, а кто-то – против режима! Протест бывает разный. Например Сахаров и Солженицын протестовали открыто. А были люди другого плана – цеховики, как ты правильно заметил. Они разлагали систему с другой стороны, с другого конца булку жрали. Они создавали основы частнособственнических отношений, они, допустим, приезжали в Сочи с бабками – и все телки были ихние…

– Красивая игра слов: «бабки» – «телки».

– Телки – они формально комсомолки, в школу ходят, но у них другая, некоммунистическая система ценностей: «ГАЗ-24» с ветерком, Дагомыс, ресторан, пляж, шампанское в ведерке… Понимаешь? Кто больше разлагал строй: цеховики, которых были сотни и тысячи, – или Сахаров с Солженицыным, которых были единицы? А еще были многие тысячи фарцовщиков, которые тоже разлагали… Я не говорю тут о директорах промтоварных баз – они как раз олицетворяли собой социализм. А вот фарца и цеховики – это капитализм!

– Тебя послушать, так диссиденты получаются мудаки в этой системе?

– Нет!

– Но бабки же они не делали! Капитализм не строили!

– Но они защищали другие вещи – не капитализм, а демократию! Защищали несоциалистические ценности! А директор базы, начальник жэка и секретарь обкома – социалистические. Значит, эти валютчики стояли за ценности свободного демократического общества. Они тоже входят в эти два-три процента! Но вторая половина этих двух процентов активного и предприимчивого населения почему-то не хочет управлять собой… И допускает, чтоб ею руководила та половина, которая коммунисты. Люди, которые в жизни гвоздя не забили. Они никогда не зарабатывали деньги, они всю жизнь сидели на бюджете!

– Вообще психологическая наука учит нас, что во всяком коллективе его неформальный лидер далеко не самый умный человек, зачастую наоборот – ниже среднего по интеллекту.

– Не понял, еще раз.

– Повторяю для крупных руководителей… (Повторяет.)

Комментарий Свинаренко
В. Фокс «Введение в криминологию»

«Очень часто у лидеров уровень умственного развития ниже среднего для данной группы. Человек с более высоким уровнем умственного развития более чувствителен к значимым факторам окружающей среды и, принимая решение, учитывает множество различных моментов. Человек интеллектуально менее развитый, но практичный, может принять решение, опираясь на малое количество факторов и не исчерпав всей имеющейся информации. Таким образом, он обеспечивает – и это особенно важно – чувство безопасности и стабильности другим членам группы, которые могут быть более нервными или беспокойными. Обеспечивая эмоциональную стабильность, лидер стремится окружить себя людьми, которые нуждаются в его руководстве и на которых он может положиться. Такое положение, по-видимому, имеет место в политических группировках, других кликах, а также шайках».

– Но руководитель и не должен быть лучшим, он должен быть адекватным. Я тебе дам простое объяснение.

– Я тебе дал научное, а ты мне дашь правильное!

– Почему? Я тебе тоже дам научное.

– Так ты же не психолог.

– Верно, не психолог, но кибернетик. А кибернетика, как известно, наука об управлении. Психология – всего лишь частный случай кибернетики. Как, впрочем, любая наука – частный случай кибернетики. Кибернетика изучает информационные системы, дорогой мой товарищ…

– То-то, я смотрю, ты спец по масс-медиа: значит, ты еще в институте проходил информационные системы, ха-ха-ха!

– Так вот я тебе рассказываю: все очень просто. Управляющая система должна иметь взаимодействие с каждым элементом управляемой системы. Во всяком случае, это желаемый параметр. Вот. А если говорить о человеческом коллективе, то, если человек сильно умный, это вот почему не есть хорошо. От него до самого глупого слишком большое расстояние, так что контакт между ними невозможен. Поэтому лидером становится тот, у кого расстояние интеллектуальное до каждого отдельного элемента не слишком большое… Тогда у него устанавливается контакт с максимально возможным количеством элементов системы. Представим себе коллектив в виде пирога толщиной десять сантиметров. Предположим, что управляемость теряется при расстоянии между лидером и элементами более пяти сантиметров. Если лидер очень умный, если он на самом верху, то с первыми пятью сантиметрами у него контакт, а дальше расстояние увеличивается и контакта нет. Если же лидер средний по уму, то он в середине пирога – оттуда что вниз, что вверх пять сантиметров. Он достает до всех и потому руководит эффективно.

– Говорили же когда-то: «Дойти до каждого».

– Вот и Черномор, как человек фольклорный, интуитивный, о том же самом толковал: чтоб управлять страной, нужно уметь с рабочими поговорить в курилке. А ты пойди им академика туда отправь, в курилку! Он и не курит, и смысла мата не понимает – так что не сможет управлять этим коллективом.

– Да… И с диссидентами та же картина. Вот в Чехии – компактной и насквозь диссидентской – Гавел мог говорить с огромным количеством народа. Без проблем. А наш диссидент находил понимание только среди своих, у диссидентов же и в околодиссидентских кругах. Страшно далеки они от народа! А солдаты, пролетарии, колхозники – как с ними? Им вместо политических свобод нужна хорошая кормежка. Так что диссиденты не могут управлять Россией.

– Ну, не скажи… Если диссидент умный, то он мог бы…

– Мог бы, так управлял бы.

– Вот я сейчас вспомнил про Китай. Кто такой Дэн Сяопин? Типичный диссидент. Мао его в лагерь сослал. Он из лагеря вышел, затаился. Потом Хуа Гофэн, потом банда четырех, потом раз – и Дэн генсек. И сказал: «Мао, коммунизм – все это единственно верное, но мы будем учитывать китайскую специфику». Обращаю ваше внимание – диссидент.

– Это исключительный случай.

– Ну вот опять… Мы с тобой научные люди или не научные? А в науке не бывает исключений. Наука – это ж не русский язык… Если один противоречащий пример можно привести, значит, вся гипотеза неверна. А у меня даже не один, а два примера: и в Чехии смогли диссиденты командовать, и в Китае. А у нас – почему не смогли? Почему? Может, у нас диссиденты какие-то херовые? Вот я смотрю сейчас на Сергея Адамыча Ковалева и вижу: ему точно нельзя управлять страной.

– Ну да, помнишь: он шел по улице, его втянули в лохотрон играть и все бабки забрали! Он сходил, еще принес, и те у него тоже выиграли. Так он пошел милиции жаловаться.

– Во-во. Хороший мужик, честный. Но я ему бы не доверил собой управлять. Мне он даже и как советник не нужен. У меня и собственный опыт жизненный богатый. Я и без него знаю, что такое чечены, я в Казахстане жил. Зачем он будет мне рассказывать, какие они свободолюбивые? И, типа, честные…

– У Даля есть про немцев, вот про вас, ссыльных: «Немец – что верба: куда ни ткни, тут и принялся!» А еще, помню, слушал я «Голос Америки», Би-би-си, когда они объявляли о присуждении Нобелевской премии Бродскому.

– Помню. Но в 87-м я его не читал. Хотя мне было приятно: питерский, наш, тунеядец. Вот эта довлатовская атмосфера – она мне очень близка. Тот Питер, он мне такой достался.

– А он был хуже Москвы или нет?

– Я не знал Москвы. Москва у меня началась в 93-м только. Думаю, что уж, во всяком случае, не хуже. Ну вот андеграунд – он в Питере точно был мощней, чем в Москве. Бродский… Наверное, он на тех же блатхатах тусовался, что и я. При определенных усилиях можно было б, наверное, общих знакомых найти.

– Общий знакомый есть у вас с Бродским – Каплан.

– А, Ромка… Ну да.

– Бродский… Кто там еще тогда насчет Питера? Битов, Аксенов… Что-то я взялся их недавно читать, кумиров, думал, ну вот, получу эстетическое удовольствие – а не идет. Как-то так… не то…

– Ну, человек пишет, пока у него стоит. Тут действие гормонов очень важно. Стоит – пишешь, не стоит – все. Ноги, голова, память – все то же самое, а херня получается.

– Человек – он же вообще химический робот. Он состоит на 90 % из воды, в которой растворяются разные химикаты. Долил водки – это роботу команда, чтоб поменял поведение и направление движения.

– Ну да, влей стакан – и сейчас запляшет.

– «Дети Арбата» тогда еще вышли.

– Ты их читал?

– Нет.

– И я нет. А чего с ними так носились?

– Не знаю. Я при всей любви к диссидентам не смог это читать.

– Непонятно, чего так раскручивали «Детей Арбата». ГУЛАГ и Шаламов – этого более чем достаточно, чтоб все понять.

– Ну, это слишком сильные, сильнодействующие средства. А людям надо чего-то попроще – не чистый спирт, а портвейн у нас больше любят. Он и разбавленный, и сладенький, сахару туда подсыпали… Легче идет. Я вот одного госдеятеля спрашивал: «А чего ты не используешь Солженицына в агитации и пропаганде сейчас? Титан, мощнейший интеллект, такое осмысление…» Так он сказал: «Невостребован дедушка. Когда его показывали по ТВ, рейтинги были невероятно низкие. Человек Солженицын уважаемый, его президент поздравлять приезжал, а люди по ТВ не хотят его смотреть. Народ не понимает». А вот Рыбаков народу доступен. Или Жириновский.

– Белые грибы, да, очень вкусны, но встречаются редко. Ну, тогда ладно, жри сыроежки, нажарь их с картошкой. Тоже вкусно. Понимаю. Но когда вместо белого тебе дают поганку – это ж не годится. Когда Солженицын слишком глубок и говорят: жрите Жирика, – это не годится. Это не сыроежка, это из другого класса.

– Ну не Жирик, пусть вон Рогозин.

– А что Рогозин, он что-то пишет? Он что, писатель?

– Не писатель, я про другое. Вот Солженицын говорит про Россию, что надо сохранить и забрать русских из республик, – этого не понимают, потому что у Солженицына высокая лексика и глобальное осмысление.

– Мы с тобой про это написали – либо китайцы, либо многоженство.

– Ну, мы ударились в попсу. А Рогозин не глобально, а локально говорит – не отдавать Калининград. Это проще, это понятней.

– Я хочу понять до конца логику. Почему не отдавать?

– Ну пусть будет.

– Зачем?

– Вот у тебя стоит телевизор. Его отдать кому-то или пусть постоит?

– Ну не телевизор. Пусть это будет участок, и я на нем живу. А через дорогу, где-то там, вдали, у меня еще три сотки. Я знаю, что до тех соток у меня руки точно никогда не дойдут. Тем более там кругом дороги какие-то, бензоколонка рядом. И тут ко мне приходит человек и говорит: «Дай я твои три сотки к своим двум га прирежу и там сарай поставлю». А мне те три сотки дороже содержать, чем они стоят! Насчет Калининграда я вообще не понимаю, зачем мы его забрали. Зачем мы в 45-м прирезали Восточную Пруссию? На кой она?

– Чтоб была!

– Если хотелось чего-то прирезать, почему тогда Польшу целиком не прирезали? Союзники не дали? Уже давно мир живет по принципам экономической экспансии, а не территориальной. Маленькая Япония контролирует полмира. А огромные Бразилия и Россия себя контролировать не могут. И что? Я не понимаю, что такое «пусть будет». Там живут люди, там самый большой процент больных СПИДом, наркоманов, там самый низкий уровень жизни из всех регионов России…

– В Калининграде?!

– Да, да! Там же никогда никаких производств не было, только военные базы. А теперь Балтийский флот стал бывшим флотом. Там был порт, который через прибалтийские республики соединялся с метрополией. Порт не работает сейчас. Раньше у нас была портовая система: Калининград, Клайпеда, Рига, Вентспилс, Таллин и Выборг. А теперь остался только Питер. И вот строят новые порты – Выборг и Приморск. Не отдавать? Я готов согласиться с любой логикой, но вы мне ее изложите… В хозяйстве пригодится – как Плюшкин собирал веревочки, – это не аргумент.

– Ни хера я не понимаю в твоих рассуждениях. Не хочу я просто так отдавать. Ну давайте меняться на что-то!

– Давайте! Такой разговор я понимаю. С западниками легко разговаривать так: мы им отдаем чего-то, и они это с удовольствием берут. А давать взамен свое не любят. И им надо говорить: мы взамен возьмем не ваше, а чье-нибудь чужое. А ваша задача – просто не заметить, как мы это стырим. Вот на такие договоренности они с удовольствием идут. К примеру, пусть они не заметят, как мы у хохлов заберем Крым. Украина соберет Совет Безопасности ООН по Крыму, а ей там скажут: да пошли вы, с Крымом вообще непонятная ситуация, его у турков забрали и так далее.

– Так-так…

– Вот это будет разговор! Вот это будет новизна! Вот когда Рогозин это провозгласит, будет интересно.

– А нельзя сначала забрать Крым, а потом, может, отдать Калининград?

– Не, так с ними не работают… Надо одновременно. Причем в Крым даже войска вводить не надо, они у нас там уже и так стоят!

– Ловко.

– Да. Сказать, что вот мы долго думали и решили, что Крым – русский. Вы уж, товарищи хохлы, извините. Можете возмущаться, но комендатурам дано указание депортировать всех представителей украинского государства за Перекоп. И мы сейчас всех военных приведем к присяге… Жители Крыма будут только рады! Мы тут же в бюджете предусматриваем деньги на строительство моста через Керченский пролив. И я там землицы куплю. Построю домик, буду туда детей отправлять… На все лето… А Кенигсберг заберите – правда, с нашими гражданами. И нам все равно, к Германии вы это присоедините или к Польше… Но имейте в виду, что там будут наши русские люди – граждане Европейского сообщества. А самое смешное будет, если русские ломанутся из Калининграда к нам – не захотят жить в Европе. А мы их тогда в Крым поселим! Ха-ха-ха! Наркоманам один хер, где колоться…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю