Текст книги "«Пророк» оставляет следы"

Автор книги: Игорь Фесенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Да, это важный вопрос. – Михайлов посмотрел на майора с каким-то извиняющимся видом. – Вон Сергей Евгеньевич даже с лица сдал. Его будем разгружать. Он пускай плотнее займется Поповым и Готье. У вас, Николай Петрович, – обернулся он к Мишину, – будет свой твердый орешек – Волков. Судя по первому допросу, он будет делать попытки откреститься от обвинений в антисоветской деятельности, прикрываясь приверженностью евангелистскому учению и прочее. И коль скоро вы выделяетесь нами в главные теологи, то и карты в руки. И Дронову не забудьте. Помните показания ее соседки, которой она давала читать Евангелие, листовки? Опять же необходимо выяснить, откуда у нее появились деньги. Полагаю, что тут не обошлось без помощи «миссии». Орлов показывал, какие солидные средства они отпускают для того, чтобы заполучить в свои сети заблудшие души. Надо очень осторожно постараться вырвать ее из этих пут. И выявить тех, кого она, возможно, успела обработать, хоть я не очень верю в ее способности. Нужно будет установить, откуда она получала литературу. Видимо, от той странной подруги жены Кисляка. Действуйте.

– Ясно, товарищ полковник, – сказал Мишин.

– Теперь остаются Яценко и Мигунко. – Михайлов посмотрел на Фомина. – Подготовьте все материалы по этой, будем считать, автономной операции. Там все понятно, и нужно только арестовать Яценко. В Приднепровск поедет капитан Николаев. Готовьте документы и, как говорится, – с богом. Пока же я кое-что подброшу. Свежее. Николаев, огласите всем, – он протянул капитану бумагу.

Николаев прочитал:

«Москва

Блинову

Весьма срочно!

По материалам розыскного дела на активного немецкого пособника, бывшего политсоветника «Абверштелле – Минск» Волкова.

В числе наиболее близких связей с ним, подлежащих, по установлению, немедленному аресту, подлежат: Похальчук, Василь, он же Заблоцкий Юрко, он же Иваницкий Петр Петрович, 1917 года рождения, уроженец города Минска (по другим данным – города Борисова).

Бухарский Самсон Давыдович, он же Бухаренко, он же Никольский Витольд Станиславович, 1919 года рождения, уроженец Ленинграда (по другим данным – города Риги). Выдает себя за поляка, уроженца Варшавы.

Муромцев Денис Викторович, он же Дальский Вольдемар Оскарович, он же Мурзовецкий Ярослав Феликсович, 1913 года рождения, по другим данным 1917, уроженец города Одессы (по другим данным – города Львова).

Крючков Иван Спиридонович, 1918 года рождения, уроженец города Борисова. В 1942 году окончил Борисовскую разведывательно-диверсионную школу.

Справка: Зубков Г. С. по приговору Верховного Суда БССР приговорен в 1947 году к высшей мере наказания…»

– Ну, как букет? – спросил Михайлов. – Может быть, Яценко кто-нибудь из них? Вот и разберитесь, товарищи.

4

Придет или не придет Готье на вызов? Было очень важно, чтобы он пришел. Номер телефона, названный Поповым, действительно принадлежал Готье. Он совпадал с тем, который получил Мишин, как только в сферу внимания чекистов попала госпожа Готье. И хотя не было уже сомнений, что он-то и есть Антон Васильевич, все же еще раз хотелось иметь тому подтверждение.

Нужна была встреча, подтверждающая тайную деятельность дипломата, его связи. Фомин, получив все инструкции на сей счет, должен был сам решать, как лучше выманить Готье на встречу. Чтобы вызов был правдоподобней, Фомин подобрал среди сотрудников человека, голос которого походил на голос Попова. Прокручивал пленку, проверял, как получилось, и только тогда решился вызвать Готье.

Разговор произошел так, как показывал Попов. Ответил женский голос. «Эдуарда Петровича», – прозвучала просьба. «Ошиблись», – ответил голос, и трубку сразу положили.

В восемнадцать пятьдесят Готье появился у «Чертова колеса». Фомин, занявший удобный для наблюдения уголок, увидел, как дипломат сделал круг по дорожке и нырнул в ближайшую аллею. Потом за ним туда же проследовал Брусиловский, по просьбе Фомина осуществлявший наблюдение за Готье с момента выезда того из дома. Собственно говоря, Брусиловский сначала сообщил, что Готье выехал, и только тогда Фомин занял свой пост наблюдения.

Готье сел на скамейку, достал газету и стал делать вид, что читает. Каждое его движение фиксировалось фотокамерой.

Начал накрапывать дождь. Готье встал, вынул из кармана плащ, оделся и снова уселся на скамейку с газетой, которая теперь намокала и разваливалась. Внимательным прохожим показалось бы странным такое поведение человека: нашел же место, где читать газету, под дождем… Но Готье ждал. Только минут через двадцать, когда газета превратилась в тряпку и стала расползаться, он поднялся, посмотрел на часы и решительно зашагал к станции метро. По дороге скомкал и бросил газету в урну. И это было зафиксировано фотокамерой.

Теперь, убедившись, что Попов ничего не соврал, Фомин доложил о своих наблюдениях Михайлову.

– А газету ту не забыли? – спросил он.

– Нет. Я попросил подвергнуть ее дактилоскопии. Готье держал ее без перчаток. Газета была мокрая, и неизвестно, что получится. Забавно: он внимательно читал «Труд» месячной давности.

– Что будем делать дальше?

– Повторим все это завтра в кинотеатре «Россия». Хорошо бы организовать встречу с Поповым. Но Попов приболел, и вид его мне не нравится. Готье может почувствовать по одному его виду какой-нибудь подвох.

– Просто у тебя нет времени, Сергей, для подготовки Попова к такой акции. А здесь нужна репетиция, четкая подготовка. Иначе нельзя. Ограничимся констатацией его прихода в кинотеатр. Зафиксируйте на пленке. А там посмотрим.

– Может быть, подойти к нему? Задать вопрос, посмотреть, как он будет реагировать.

– Спугнете только. Он и так в беспокойстве: Кисляк подевался неизвестно куда. Наверное, он нашел какие-нибудь возможности проверить, что в московских больницах его агента нет. Прервана связь с Орловым, а хозяева, наверное, тормошат: где и что с ним?

– Орлова, как вы говорили, мы ввели в игру с перепиской. Он отправил письмо на подставной адрес, что жив и здоров. Не думаю, чтобы он играл против себя.

– Как знать? Будущее покажет. Ну что, собираемся по домам? – посмотрел на часы. – Уже десятый…

В это время раздался телефонный звонок. Полковник снял трубку и назвал себя. По тому, как хмурились его брови и мрачнело лицо, Фомин чувствовал: полковник расстроен.

– Быстрее приезжайте. Ждем. Да, да, Сергей Евгеньевич тоже здесь.

Михайлов положил трубку.

– Это Николаев, он только что прилетел. До этого мне звонили из Приднепровска. При задержании Яценко что-то произошло. А сейчас вот Николаев доложил. И очень скверно, что Яценко упустили.

– Упустили? – не сдержался Фомин.

– На тот свет упустили, Сергей Евгеньевич. Имей терпение, скоро все узнаем. Пригласи сюда и Мишина, если он уже вернулся.

– Да, вернулся. И еще здесь хочет немного поработать…

Как только приехал Николаев, полковник сказал всего одно слово:

– Докладывайте.

– С Мигунко, – начал капитан, – все благополучно. Он задержан, и начато следствие. С Яценко, – Николаев вздохнул, – тут произошла осечка. Степень моей вины определите сами.

– Хватит вздыхать, Владислав Борисович. Не красная девица. Продолжайте! – Михайлов закурил.

– Все шло хорошо. Пригласили понятых. Без труда вошли в дом. Яценко отдыхал. Нас впустила его сожительница Елизавета Аркадьевна Черных. Предъявили ордер. Начали осматривать дом. В первые полтора часа вел себя Яценко удивительно спокойно. А потом – взрыв. Это был именно взрыв, иначе не назовешь. Я просматривал бумаги в его письменном столе и среди прочих обнаружил почтовую открытку. В ней управление львовского кладбища сообщало гражданину Яценко, что денежный перевод на оплату ухода за могилами Мурзовецкого Ф. Б. и Мурзовецкой Е. К. получен, памятники находятся, мол, в хорошем состоянии. Я вспомнил ориентировку в связи с Волковым. Там тоже фигурировала фамилия Мурзовецкий. С какой же стати Яценко так печется о Мурзовецких? – подумал я. А может быть, он сам Мурзовецкий и скрывается под именем Яценко? Задержал я ту открытку в руках и положил себе в папку. Яценко заметил мой интерес к этому, казалось бы, незначительному документу и начал проявлять признаки явного беспокойства. А тут один из сотрудников принес чемодан, обнаруженный в тайнике, оборудованном в стенке смотровой ямы гаража. Открыли. Там мини-типография, подобная той, что была у Волкова, пачка денег, блокнот с заметками о разных заводах Приднепровска. Хоть это и закодировано, но понять можно. И наконец, браунинг с двумя запасными обоймами. Но главное, что меня заинтересовало, это сам чемодан.

– Что же за сюрприз такой? – спросил Михайлов, с ожесточением раздавливая окурок в пепельнице.

– Именно сюрприз, Юрий Михайлович. На внутренней стороне крышки опять встречаю Мурзовецкого. Тисненая надпись: «Собственность пана Феликса Мурзовецкого. Львов. 1938 год». Все это внесли в протокол, предложили Яценко его подписать. Он подошел к столу, прочитал документ, положил для подписи. И вдруг рывком опрокинул стол, разбил лампу, ударом ноги сбил стоявшего рядом сотрудника и – в другую комнату.

Я не сразу опомнился. Не ожидал такого. А он выбил раму и вывалился в сад. Я – через дверь на улицу. Догнали и вдвоем с местным товарищем еле справились с ним. Здоров как бык, и ведь в возрасте уже. Ну вот, вернули его в дом. Сел он на диван и схватился за сердце, попросил: «Лиза, дай капли Вотчала». Черных вышла в другую комнату и вернулась обратно с пузырьком в руке. Я посмотрел этикетку – действительно, капли Вотчала. Открыл, понюхал на всякий случай. Запах валидола. Вернул флакончик Черных. Она отсчитала сколько-то капель, разбавила водой и подала Яценко. Он одним глотком выпил и тут же захрипел, свалился с дивана. Экспертиза показала: капли содержали более пятидесяти процентов цианистого калия, – закончил Николаев.

– Да, – сказал Михайлов, – жалко, что так вышло. Многое мог нам рассказать этот Яценко-Мурзовецкий… Ну а что с Черных? Она знала, что в капли подмешан яд?

– Нет. Для нее это была полная неожиданность.

– Тогда все, – Михайлов встал. – Завтра к утру напишете подробный рапорт. Приложите к нему акт экспертизы, протокол обыска и занесите ко мне. А сейчас – всем отдыхать.

5

Предложение Фомина совершить небольшую загородную прогулку Орлов воспринял с удивлением.

– А я уж думал, вы обо мне забыли, – сказал он. – И что же это будет за поездка?

– Так, подышим свежим воздухом, поговорим, – сказал Фомин.

– Я понимаю, что ваше предложение следует считать приказом. Поэтому подчиняюсь, как солдат. Кстати, спасибо вам за то, что мне регулярно приносили ваши газеты и журналы.

– Рад, что это скрасило вам заточение, – улыбнулся Фомин. – Однако, машина подана. Сейчас для полной экипировки вам выдадут ремень и галстук…

Внизу их ожидали Мишин и Брусиловский. В машине Орлова посадили на заднем сиденье между Фоминым и Мишиным. «Волга» пересекла Колхозную площадь и по проспекту Мира выехала к ВДНХ, затем, пройдя мимо Останкинского дворца и Ботанического сада за гостиницами выставки, выскочила к Дмитровскому шоссе и свернула направо.

Было заметно, что Орлов силился угадать маршрут, но никак не мог определить, куда же его везут. Он заговорил о красоте осенних красок, о теплой погоде, которая стояла в эту осень. Потом спросил, удалось ли встретиться с Яценко.

– Удалось, – сказал Фомин. – И знаете, он вел себя куда проще, чем вы. Но с вами сложнее вести дискуссии на религиозные темы. Вы, так сказать, эмиссар центра, а он в сравнении с вами выглядит просто атеистом.

– Но у меня иное воспитание, – Орлов улыбнулся. – Все евангелистские «прививки» мне были сделаны с детства.

– Мы ведь уже знаем, что вы исповедуете не только евангелизм, – заметил Фомин.

Орлов замолчал, задумался.

– Сколько корзин у шоссе! – сказал Мишин. – В этом году отличный урожай яблок.

– А по какому шоссе мы едем? – спросил Орлов.

– По Дмитровскому, – ответил Фомин и стал внимательно наблюдать, как отреагирует на его слова Орлов. Но тот, видимо, так и не догадался, куда его везут, хотя машина миновала узкий мост через канал. Только когда увидел указатель «Катуары» и машина свернула влево, брови его заходили и на щеке выступили желваки.

– Куда же мы едем? – спросил он.

– Не узнали? – спросил Мишин. – Вы ведь здесь уже бывали. Месяца два назад. Не припомнили?

Орлов пожал плечами и больше не вымолвил ни слова, пока машина не остановилась на опушке леса.

– Выйдем, – сказал Фомин, и в голосе его прозвучали металлические нотки. – Теперь оглядитесь и вспомните. Вон там дача Божкова.

– Какого Божкова? – Орлов старательно пытался инсценировать удивление, но бледность выдавала его.

– Андрея Божкова. Знаете такого?

– Понятия не имею.

– Хорошо. Ведите нас, Николай Петрович, – обратился Фомин к Мишину.

– Вспоминаете? – сказал Мишин. – Вон там справа детская футбольная площадка. Вы шли за Божковым здесь. Потом свернули вслед за ним влево на просеку. Идемте.

Орлов неохотно зашагал за Мишиным, следом Фомин и Брусиловский.

– Отсюда вы побежали, так? – спросил Мишин.

– Не останавливайтесь, Орлов, – строго сказал сзади Фомин. – Хоть осень и перекрасила лес, но вы, наверное, уже поняли, куда мы идем. К тому самому месту, где вы совершили еще одно свое преступление.

Орлов опустил голову и, еле переставляя ноги, пошел за Мишиным.

– Вот к этому дереву вы подтащили его, когда он потерял сознание.

– Он жив? – хрипло спросил Орлов.

– Мы можем в подробности рассказать, как Божков был завербован. Как вы нашли его в Москве. О ваших свиданиях на Суворовском бульваре, о почте, которую вам через него передавали представители торговых фирм. Наконец, о деньгах, которыми вы хотели вознаградить Божкова.

– Он жив? – снова спросил Орлов.

– Вопросы задаю я, – сказал Фомин. – Вы совершили покушение на жизнь человека, которого я назвал?

– Вы же рассказали даже детали происходившего здесь. Трудно что-нибудь возразить.

– Вот и хорошо, – сказал Фомин. – Этого пока достаточно. Когда мы водворим вас в камеру, вам предоставится возможность на бумаге выговориться, и чем полнее, тем лучше для вас. Вы хоть как-то очистите свою душу.

– А потом? – спросил Орлов.

– Потом будет суд…

notes

Примечания

1

Штаб «Валли» – шифрованное наименование специального разведывательного органа, созданного в мае 1941 года по требованию ОКВ – верховного командования немецкой армии – для разведывательно-диверсионной работы в СССР. Во главе штаба стоял Шмальшлегер, опытный разведчик. Центр размещался в местечке Сулеювек, близ Варшавы.

2

ЦРУ (Сентрал интеллидженс эдженси – сокращенно Си-Ай-Эй) было реорганизовано в 1947 году А. Даллесом из Бюро стратегических услуг (Оффис оф стратеджикал сервис – сокращенно ОСС). В последние 15—20 лет ЦРУ снискало себе скандальную славу. «Неосведомленность» в деле об убийстве президента Д. Кеннеди, а затем его брата сенатора Р. Кеннеди. Травля и убийство прогрессивного негритянского священника Мартина Лютера Кинга. Многолетнее содержание клеветнических радиостанций «Свободная Европа» и «Свобода». Организация и субсидирование свержения законного правительства Альенде в Чили. Операция «Феникс» во Вьетнаме, проведенная под руководством бывшего директора ЦРУ Уильмана Колби, приведшая к гибели более 20 тысяч стариков, женщин и детей. Диверсия на кубинском самолете в октябре 1976 года. Подстроенная катастрофа унесла более 70 человеческих жизней… Это лишь несколько примеров из длинного списка грязных дел ЦРУ, получивших всемирную известность.

Правительство президента Д. Картера, желая как-то поднять престиж ЦРУ, приняло решение начиная с июля 1977 года выборочно допускать привилегированных американцев в здание ЦРУ, где организован музей, в котором экспонируется специальная техника, якобы изъятая у агентуры, захваченной в США, и спецтехника в области шпионажа, производимая для нужд ЦРУ.

3

«Свидетели Иеговы» – крайне реакционная протестантская организация, центр которой находится в Бруклине (США). Имеет свои филиалы во многих странах мира, где ведет широкую миссионерскую деятельность. Лидеры иеговизма призывают верующих включиться в борьбу против материализма. Одна из статей, опубликованных в иеговистском ежемесячном журнале «Сторожевая башня», так и называлась: «Сражаться с материализмом за жизнь свою…» Иеговистская литература, засылаемая в нашу страну, перепечатывается или переписывается в отдельных общинах и распространяется среди членов общин. Западную реакцию устраивает то, что общины «Свидетелей Иеговы» в СССР отказываются от регистрации, обусловленной законодательством о религиозных культах. Восточноевропейский филиал «Свидетелей Иеговы» находится в городе Берне. Руководит филиалом Борис Фред. Среднеевропейский филиал находится в городе Висбаден (ФРГ). Руководитель – Вильгельм Поль.

4

Банги – столица Центральноафриканской Империи. Декретом президента деятельность «Свидетелей Иеговы» за связь с разведслужбами империалистических государств в 1976 году была запрещена.

5

Аллан Дрейфус – американский разведчик.

6

«Сейф-хауз» – так в своем кругу сотрудники ЦРУ называют конспиративные квартиры.

7

Трансконтинентальное радио Европы.

8

Так называется спецшкола при Бруклинском центре «Свидетелей Иеговы» в Нью-Йорке, готовящая высококвалифицированных проповедников.

9

«Золотые галуны» – так американцы, в том числе и сотрудники ЦРУ, иронически называют представителей офицерского корпуса Пентагона.

10

Адмирал Захариус – видный теоретик американской разведки, один из руководителей разведывательного управления министерства обороны (РУМО) США в период второй мировой войны, писатель.

11

Стрелять по-македонски – стрелять с обеих рук одновременно на ходу.

12

Вальтер Николаи – полковник, один из активных создателей абвера. Абвер – защита (нем.).

13

«Русская мысль», «Посев» – газеты, издаваемые так называемым «Народно-трудовым союзом» – махровой антисоветской организацией, возникшей в начале 30-х годов стараниями белой эмиграции. НТС содержится на средства империалистических разведок. В период второй мировой войны энтээсовцы активно сотрудничали с германскими разведывательными и карательными органами.

14

Эвери – пригород Брюсселя, где расположен штаб НАТО со всеми службами.

15

Абверштелле (АСТ) и Абвернебенштелле (АНСТ) – территориальные отделы абвера, созданные на временно оккупированной советской территории в наиболее важных стратегических центрах. Занимались разведкой и контрразведкой. Имели разведывательные и диверсионные школы.

16

Бундеснахрихтендинст (сокращенно БНД) – федеральная разведывательная служба ФРГ. Создателем БНД сразу же после разгрома фашистской Германии при активном содействии Бюро стратегических услуг являлся генерал Рейнгард Гелен. Он руководил ею в течение двадцати двух лет. В 1968 году ушел в отставку.

17

«Святая охрана» – отдел, находящийся в системе Бруклинского иеговистского центра, занимающийся борьбой против проникновения в руководящие органы центра нежелательных элементов.

18

Абвернебенштелле-Ревал, или Бюро Целлариуса – именовалось так по фамилии его начальника фрегаттенкапитана Целлариуса (фрегаттенкапитан равнозначен званию капитана II ранга). Бюро помещалось в Таллине по улице Койдулы в доме 13.

19

«Помни о смерти» (лат.).

20

«Онкельхауз» – дословно: дядин дом (нем.).

21

РОА – русская освободительная армия, созданная по указанию Гитлера в 1942 году из числа изменников и предателей Родины и националистов различного толка. Командовал РОА предатель Власов, впоследствии приговоренный к смертной казни.

22

Агент-фланер – от фланировать, то есть передвигаться с места на место и вести визуальное наблюдение в заданном районе.

23

Герман Баун – один из старейших разведчиков абвера, с 1921 по 1937 год, прикрываясь дипломатическим паспортом, был сотрудником германских консульств в Одессе, Киеве, Харькове. На отдел «Валли-I» возлагалась задача организации шпионажа на всем советско-германском фронте.