Текст книги "Искатель. 1979. Выпуск №4"

Автор книги: Игорь Росоховатский

Соавторы: Сергей Чумаков,Раф Валле
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

мне надо кое-что проверить.

Он потащил за собой Мора и молчал, пока они не вышли на улицу. Погода была приятная, нежаркое солнце ласково грело.

Ты еще водишь самолет? – спросил Вержа.

Мора служил в авиации и летал на истребителях.

Тренируюсь время от времени.

Ты знаешь самолет Лардата?

Мора назвал марку, добавив, что для него это почти как мопед.

– Но до Женевы он может долететь? – поинтересовался

Вержа.

102

Быстрее чем за два часа.

Полетишь со мной?

Да.

Перешагнув барьер?

Какой?

Мы были по одну сторону. И вдруг окажемся по другую.

Вы хотите сказать, что мы украдем деньги?

Много денег. Тебя это не смущает?

Когда-то да. Теперь нет. Я верил, что закон существует

для того, чтобы бороться с несправедливостью, а убедился,

что он ей благоприятствует.

Они проходили мимо большого, переполненного людьми кафе. Вержа предложил выпить пива. Они вошли и направились к бару. Это было идеальное место, чтобы поговорить и пе быть никем услышанным.

Все же подумай как следует, – сказал Вержа. – Воз

можно, ты пожалеешь, что последовал за мной.

Куда мы отправляемся, патрон?

В Южную Америку, но через Женеву.

Они пригубили пиво из кружек, которые им принес гарсон.

– Если бы мы жили в честном обществе, – заговорил

Вержа, – где все негодяи сидят за решеткой, мпе не следо

вало бы делать то, в чем меня упрекают. Даже если это не

преступление, и никому не нанесло зла. Но делать из меня

козла отпущения в то время, как тысячи набили себе мош

ну, – слуга покорный!

Он достал из кармана бумагу, подписанную Лардатом.

Ты отправишься на аэродром, возьмешь самолет и как

следует с ним ознакомишься.

Когда мы летим?

Думаю, через неделю.

У вас есть паспорта, документы?

У меня есть все. Можешь даже захватить с собой по

дружку, если хочешь. По скажи мне об этом поскорей!

Мора рассмеялся.

– Найду па месте.

* * ч=

Вечером к Вержа зашел комиссар из отдела общей информации, с которым он был мало знаком. Его авали Фрона. Он был длинный и тонкий, с юловой ощипанной птицы. Фропа без приглашения уселся напротив Вержа.

Давно мы не виделись, – сказал он и что-то невнятно

забормотал.

Ты хотел у меня что-то спросить? – поинтересовался

Вержа любезно.

Фропа решился:

Ты слышал о краже ста миллионов?

В городе?

– Кажется, нет. На дороге. В направлении к Испании.

Вержа помотал головой.

103

Пришла телеграмма?

Нет.

Откуда же ты знаешь?

Осведомитель. Но я не уверен.

Была жалоба?

По-моему,нет. Любопытная история. Если что-нибудь

услышишь, скажи мне.

Разумеется. Но если бы ты мне все объяснил, я бы по

нял быстрее.

Мне ничего больше не известно. Если то, что мне сказа

ли, точно, жалобу подавать не будут. Но для сведения это бы

очень пригодилось.

Вержа пообещал держать Фропа в курсе дела, упомянул даже о возможном рапорте. Но тот отмел это предложение. Пусть лучше Вержа зайдет и расскажет ему. Попросту. Все ему объяснит. Он ведь пришел к Вержа, потому что ограбление, если оно действительно имело место, могло быть только делом рук профессионала. А Вержа – ходячая картотека.

Ошибиться нельзя. Фропа был подослан Лардатом. Это ею первая реакция. Зондирование почвы, чтобы узнать, в курсе ли Вержа насчет происшествия с Жюстяном.

Прежде чем покинуть свой кабинет, Вержа опустошил секретный ящик. Дома он сложил и чемодан все, что до этого убрал в степной шкаф. Моника вошла, когда он закрывал чемодан.

– Прячу свои архивы в надежное место.

Оиа не предаст, что бы пи произошло. Оиа хорошая баба. Если бы у них был ребенок, возможно, все было бы по-другому. Возможно даже, что гшкогда бы не было Клод.

Моника ничего не сказала, когда он вышел из дома. Вержл положил чемодан в багажник БМВ. Он но думал, что за ним следят. В любом случае это но имело никакого значения. Все знали о его отношениях с Сильвеной. Ои прекрасно мог перевезти к ней чемодан.

Сильвены уже не было дома. Вержа расположился в просторной, обтянутой белым шелком гостиной, позвонил Силь-вене, предупредил,что будет дожидаться се, и погрузился в изучение документов, которые изъял ил архивов отдела общей информации ииз своих собственных. В большинство фотокопии, по были и оригиналы. Они являли жуткую картину города и его жителей, особенно именитых граждан. Причтении полицейских рапортов, обширных записок, этих сведений, получеЕшых отовсюду, этих сплетен, собранных из верных источников, создавалось впечатление, что город населен лишь странными, испорченными людьми, думающими только о выгоде и распутстве, – обычный адюльтер внушал спокойствие своей банальностью; чиновник, принимающий подарки натурой, становился образцом честности; предприниматель, лишь наполовину завышающий смету, – доблестным гражданином. Работая в полиции нравов, Вержа собрал редкостную коллекцию извращений, сред» которых фетишизм и садомазохизм были обычным явлением. Например, этот гинеколог, который коллекционировал труеикисвоих пациенток; он утверждал, что ни в коем случае они не должны, ухо-

104

дя, надевать те же, в которых пришли, и давал им новую пару. Или этот генеральный советник, что одевался маркизом XVIII века и заставлял свою обнаженную любовницу раздевать его, снимая ленту за лентой.

Сильвена застала Вержа сидящим без пиджака. Он не пил, не ел, поглощенный своим занятием. Он показал стопки досье.

– Самая большая вонючая помойка, какую я когда-либо

видел, – сказал он. – Благодаря ей мы десять лет проживем

спокойно.

Он попросил обед и с удовольствием проглотил антрекот, который ему поджарила Сильвена. «Прогулка» по этой грязи пробудила в нем голод, жажду и другие желания. Вержа дал Сильвено кое-какие поручения.

– Еще существует та твоя подруга, у которой виноград

ник в Жиронде? – спросил он.

Она кивнула.

Завтра ты отвезешь ей этот чемодан. Проверь, чтобы за

тобой пе следили. Я подготовил для тебя маршрут: половина

проходит по национальному шоссе, половина – по малень

ким дорогам., Скажешь, что через несколько дней приедешь

за чемоданом. Постарайся поменьше объяснять ей.

Она не будет спрашивать.

Прекрасно. Как у тебя дела?

Наступление против меня разворачивается. Оказывается,

я даю слишком большой кредит клиентам, надо их взять

в руки.

Пусть они этим и занимаются. Через неделю...

* * *

Инспектор Эстев, один из пяти, работавших в отделе, под-пял руку. Ему пе терпелось заговорить.

– У jueim есть сведения о Ги Порторе, – сказал он.

Вержа проводил ежедневное совещание. Он удивился и

удовлетворенно улыбнулся. Ги Нортор был для него враг номер один, закоренелый бандит, свирепствовавший в районе Лиона и переехавший на Юго-Запад, где он ограбил филиалы сельскохозяйственного банка. Его называли «помешанным па курке»: четверо убитых на его счету, из которых один полицейский. Он заявлял, что, познав радости тюремной жизни, не желает больше попадаться в руки полиции. Это значит, что он будет стрелять в каждого искорее даст себя убить, чем арестовать. Вержа, в свою очередь, пообещал: если только Портор пе покончит с собой, он возьмет его живым.

– Он скрывается в городе, – продолжил Эстев. – За

гримированный. Но время от времени оп посещает одно би

стро в центре. Один из моих парней узнал его по неболь

шому шраму на внутренней стороне запястья.

Вержа обратился к Муатрие:

– Вы мне как-то сказали, что, если Портор появится в го

роде, вас немедленно оповестят?

Муатрие подтвердил.

– В чем же дело?

105

– Мне это было известно.

Вержа улыбнулся.

И вы как раз собирались сказать об этом, когда заго

ворил Эстев?

Нет, – ответил Муатрие.

Чего же вы ждали?

Инспектор молчал.

Когда меня здесь больше не будет?

Совершенно верно.

Вержа в упор взглянул на сохраняющего невозмутимость Муатрие.

– Неплохую работенку вы оставляете для моего преемни

ка, – сказал комиссар. – А может быть, вы боялись за

меня?

Инспектор промолчал. Он ненавидел Вержа. Может быть, он знал того, кто сядет на это место, как только комиссару предъявят обвинение, что не заставит себя ждать? Его молчание было красноречиво; он готовил для будущего комиссара дело, которое сразу же сделает его героем.

– Эстев, я рассчитываю на вас, – сказал Вержа.

Все утро он проработал в своем кабинете, а к двенадцати направился к пивной Лльже. Он заказал себе порцию кислой капусты. К часу появился Альже и сразу же подошел к ко миссару.

Я узнал, у кого украдепы депьги.

Он улыбался, но без радости.

Тебе это не нравится? – спросил Вержа.

Нет. Я предпочел бы кого-нибудь другого.

Почему?

Да просто так. Твоя доля в твоем распоряжении.

Вержа покачал головой.

Это на расходы, связанные с той операцией. Рассчитаем

ся, когда наступит время.

Я хотел бы поговорить серьезно.

Завтра, – отрезал Вержа.

Если бы это был кто-нибудь другой, – сказал Альже, —

я послал бы его подальше. Я люблю знать, на что иду.

Если бы это был кто-нибудь другой, дело бы не выго

рело, – заметил Вержа. – Только полицейскому может

удаться то, что я задумал.

Он рассмеялся, хлопнув Альже по плечу.

– Великий полицейский плюс великий преступник – это

Аустерлиц, который длится год. Наполеон вдвойне, победа

шутя!

Альже не любил, когда шутили над серьезными вещами. Он оставил Вержа наедине с капустой, слегка переваренной, недостаточно хрустящей.

* * *

Чтобы встретиться с Лгосьеном Раб ером, надо принять ряд предосторожностей, особенно если ты полицейский. Рабер был делегатом СЖТ *, членом регионального совета. Невы-

* СЖТ – Всеобщая конфедерация труда.

106

сокий, черноглазый, сухощавый человек. Он был глазами и ушами отдела общей информации в профсоюзах. Его держали на крючке уже около года. Он выдал группу испанских коммунистов-эмигрантов после обыска у него в доме. Позже полицейские давали ему время от времени деньги в качестве утешения за его подлость. Это было эффективным лекарством: Рабер, подобно монаху времен Ренессанса, любил вкусно поесть. Он позволял себе обильпые трапезы. Мог обойтись без всего, говорил он, кроме как без жратвы. Рабер объяснял это чрезмерное обжорство детством, проведенным Вч нищете, и это оправдывало его в соответствии с общепринятыми моральными канонами.

Ритуал начинался со звонка на Центральный почтамт. Рабер занимался там сортировкой посылок. Его должность позволяла ему пользоваться телефоном. Условная фраза звучала так: «Нам необходимо знать твое мнение». Спустя несколько мгновений Рабер уже сидел в каком-нибудь ближайшем кафе. Надо было позвонить ему гуда второй раз и договориться о месте свидания. Вержа не нарушил церемониала и назначил встречу в конторе фрахтовщика, который осведомлял полицию о действиях крайне правых, и был страшно доволен, узнав, что «красный» занимается тем ate делом.

Рабер был в плохом настроении и тут же изложил Вержа причины.

– Два раза за неделю, – сказал он. – Они начнут подо

зревать. На меня и так уже косятся.

Пару дней назад его вызывали из отдела общей информации в связи с готовящейся'забастовкой.

– Но я – это совсем другое дело, – сказал Вержа. – По

личному вопросу.

Рабер был заинтригован и промолчал.

– У тебя были бы большие неприятности, если б твои

дружки узнали, что ты их закладываешь, – продолжил

Вержа.

Рабер вздрогнул.

С тобой мог бы даже произойти несчастный случай;

какой-нибудь болт может угодить тебе прямо в голову во

время манифестации, а?

Зачем вы мне все это говорите?

Он вдруг заволновался, тем более что у Вержа было выражение лица, словно он готовит веселую шутку.

– Потому что я попрошу тебя об одной большой услуге и

ты не сможешь мне отказать.

Рабер с тревогой ждал продолжения.

После нападений на почтовые отделения, – сказал Вер

жа, – установлена сигнальная система, соединенная с ко

миссариатом. Это не такая уж роскошь. Нигде я не видел

такого легкомыслия, как у администрации. Все вели себя так,

словно никому в голову не могла прийти мысль, что через

почту проходят миллионы. Например, в те вечера, когда по

ступает выручка со всего департамента. Я правильно го

ворю?

Да, – ответил Рабер, отнюдь не успокоенный.

107

Имея эту сигпальпую систему, департаментский дирек

тор и все кассиры спят с открытым ртом и спокойной сове

стью. Но зря, потому что есть ты, Люсьен Рабер.

Я?

Да, ты. В следующий вторник в восемь часов ты заме

нишь один из проводов в сигнальной системе. Он обернут

резиной. Ты снимешь кусок и заменишь другим, состоящим

минь из резиновой оболочки. Никто ничего не увидит. И ни

кто ничего не услышит, когда придут наши друзья. Ясно?

Рабер отчаянно закрутил головой.

Вы нездоровы, комиссар? – спросил он.

Они заберут все деньги, по-моему, миллиард. Я могу те

бе сказать с точностью до одного человека, сколько будет

служащих, где опи будут, какова их, к слову говоря, доволь

но слабая способность оказать сопротивление. Я изучаю этот

попрос с того самого дня, когда мне поручили предотвратить

подобное нападение. Это я разработал систему. Поверь мне,

она эффективна, если не знать ее до мельчайших деталей.

Потом ты незаметно поставить, провод на место. Понятно?

Рабер ничего не ответил.

Вы рехнулись, комиссар, – повторил он.

Ни в коей мере. Скоро ты поймешь, что я не могу по

ступить по-другому.

Ои добавил мягко:

И что, если ты будешь хорохориться, я не откажу себе

в удовольствии раскрыть твое имя, как одного из самых цен

ных помощников полиции. До самой смерти ты будешь хо

дить в доносчиках. Обычно в профсоюзах считают, что это

самая большая подлость на свете, и они правы. Всюду, где

ты появишься, к тебе будут относиться, как ты того заслу

живаешь: как к куче отбросов. – Он улыбнулся. – А если

будешь умпицей, все пройдет хорошо. Ты даже получишь воз

награждение. Миллион. Старых франков. И гы позволишь се

бе песколько приятных трапез. Мне просто непонятно, как ты

еще можешь колебаться.

А вы?

Для меня, пожалуй, важнее радости любви. Каждому

свое.

Если вас засекут?

Невозможно. Если только ты не проболтаешься. Надо

научиться молчать хоть раз.

Когда я получу своп миллион?

НепосредственЕЮ перед операцией. Наш хозяин, фрах

товщик, вручит его тебе. Он получил указания.

Рабер был в нерешительности.

– Я не могу получить небольшой аванс?

Вержа расхохотался.

– Конкретно и положительно. Ты мпе нравишься. Завтра

здесь будет для тебя сто кусков.

Рабер размышлял.

Те две почты, это ваша– работа?

Ты в своем уме? Если б я имел два миллиарда, я б уж

давно загорал на солнышке. А ты бы жрал ложкой черную

икру.

Рабер поправил: не так уж он любил икру. Он предпочи

тал дичь, бекасов, гусиную печенку, раков. Он был готов дол

го рассуждать на эту тему, а от перспектив получить милли

он у него слюнки текли.

* * *

Сала был сердечен и в то же время держался на расстоянии, как с безнадежным больным, которому с улыбкой предсказывают еще много веселых деньков. Вержа не хотел огорчать его. Он был в хорошем настроении, что скорее раздражало начальпика полиции. Сала предпочел бы бурную сцену, долгие рукопожатия со слезами на глазах. Но это было не в стиле Вержа.

– Я имел долгий разговор о вас в Париже, – сказал

Сала.

Он вернулся из столицы с ежемесячного совещания департаментских полицейских начальников.

Все единодушны: то, что с вамп делают, чудовищно. По

надо понять и министерство: нас атакуют со всех сторон. Нам

придется пересмотреть некоторые наши взгляды, изменить

привычки, короче, мы должны быть осторожны. Мы возвра

щаемся в эпоху лицемерия.

Выражайтесь яснее, господин начальник полиции: я бу

ду тем чудовищем, чью отсеченную голову покажут народу.

Да нет же, нет, – возразил Сала.

Он привез обещание: как только закончатся юридические формальности, Вержа помогут.

– То есть когда я буду осужден.

Сала решил разговаривать сурово, поскольку комиссар не желал понимать.

Этот исход, мне кажется, трудно избежать.

Значит, вы знаете, что я виновен.

Вилла на Юге, это точно?

Да, – сказал Вержа.

Какой идиотизм!

Вы хотите, наверное, сказать, что это просто чаевые по

сравнению с другими моими махинациями.

Сала пожал плечами.

Вержа, ваше положение ясно. Если во время процесса

вы будете сдержанны, вас спасут. Если же вы' начнете бол

тать, помощи пе ждите. На этот раз вы поняли?

Когда вы ясно выражаетесь, я всегда понимаю. Чего же

опасаются из того, что я могу сказать?

– Вам это хорошо известно. Вы знаете все ваши досье.

Он не добавил «увы», хотя ему хотелось.

Вы можете причинить много зла нашей конторе, кото

рую вы любите, несмотря ни на что.

Обожаю.

Сала наклонился к Вержа.

Вы согласны?

Я подумаю.

Мы можем усугубить ваше положение! – произпес

с угрозой Сала.

108

109

– Нет, – сказал Вержа по-прежнему любезно.

Начальник полиции утомился. Он невыносим, этот Вержа.

Впрочем, он дал это поаять самому министру. Сала сменил тему. .

– Я должен предпринять ряд мер, – сказал он. – Поду

мать о вашей замене. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне

о текущих делах Надеюсь, вы соизволите это сделать!

Вержа ответил что готов. Он обрисовал ситуацию, какой он видел ее л настоящий момент. Организовывались многочисленные банды, которые пробовали силы на мелких грабежах, но которые могли однажды пойти на крупное дело. Он упомянул Ги Портора, выразив мнение, что тот будет готов к действию через сорок восемь часов. По лицу Сала Вержа угадал, что начальник полиции предпочел бы, чтобы бандит оказался в тюрьме раньше, чем туда попадет комиссар.

– По сведениям ваших коллег, – сказал Сала, – что-то

готовится.

У Вержа был заиптригованный вид.

У них нет ничего конкретного, – добавил Сала. – Но

опи не могут объяснить иначе убийство Донне и других осве

домителей. Впрочем, они топчутся на месте. Вы придержи

ваетесь того же мнения?

Вполне вероятное предположение, – заметил Вержа

мягко.

Это большая потеря для нас.

А также для общества, – сказал комиссар со всей серь

езностью.

Сала спросил себя, не смеется ли над ним Вержа. Но лицо комиссара было совершенно серьезно.

– Я думаю, что левые готовят удар, – сказал Вержа.

Начальник полиции сморщился. Эти левые были его посто

янной заботой.

В каком направлении?

Не зпаю. Но не удивлюсь, если это будет в анархистском

духе, Бонно и другие.

Он испортил Сала день, что прекрасно сознавал. Шеф полиции будет думать только об этом.

Вы проследите? – спросил Сала.

Пока смогу.

Сала встал и подошел к комиссару. Он пожал ему руку.

– Вы знаете, что мы сделаем все, чтобы спасти такого

человека, как вы, – сказал он.

Вержа вежливо поклонился.

– Не сомневаюсь в ваших намерениях. Но их одних недо

статочно.

– По крайней мере, мы вас в будущем устроим.

«Устраивай себя сам!» – подумал Вержа и удалился.

* * *

Они собрались в уютной квартире Сильвены. Здесь ощущался ее легкий пикантный аромат. Мора смотрел на нее, пока она наливала им виски. Он сожалел, что она не с ним,

110

а с Вержа, и не скрывал этого от комиссара, который прекрасно его понимал.

Они сидели рядом на диване. Сильвена протянула каждому по стакану, подняла свой и сказала:

– За наш успех!

Они выпили. Затем Вержа поставил стакан на низенький столик из прозрачного стекла.

– В течение трех-четырех дней у вас обоих будет много

работы.

Он обратился к Сильвене:

– Присядь.

Она послушалась, устраиваясь на звериной шкуре, которая лежала перед пими.

– Ты отправишься в Женеву, – сказал Вержа. – Возь

мешь три билета на самолет, вылетающий в Нью-Йорк —

Каракас в следующую среду утром. На имя мосье и мадам

Педро Гонзалех; и мосье Аристидо Пальма.

Он указал на Сильвену.

– Мадам Педро Гонзалес – это ты. Твой муж – это я.

Аристидо – это Мора.

Он достал из кармана большой конверт и маленькую деревянную коробочку. Из конверта в его ладонь выпали три совершенно новых паспорта.

Помнишь доктора Альмару? – спросил он у Мора.

Лицо Мора прояснилось.

А я его не помню, – тихо произнесла Сильвена.

– Это один венесуэльский полицейский, – сказал Вер

жа. – Десять лет назад он приезжал во Францию с согласия

французских властей. Это одно из первых мероприятий по

сотрудничеству в области борьбы с контрабандой наркотика

ми. Альмара знал одного венесуэльского торговца, который,

как мы подозревали, собирался с помощью наших гангстеров

организовать торговлю наркотиками во Франции. Альмара

таков! Когда он на деле, он не позволит другим выловить

рыбку. Однажды вечером он, я и Мора, который только по

ступил в полицию, отправились на сборище заправил наркоти

ческого бизнеса. Но соотечественник Альмары был опасный

человек. Когда он увидел Альмару, то понял, что все про

пало. Мы были на вилле, где находились вместе с нами трое

или четверо марсельцев и южноамериканец. Отличная пере

стрелка! Альмара был ранен, и я прикончил венесуэльца как

раз, когда он приставил свой кольт к черепу Альмары. Ну и

вот, у них там еще знают, что такое благодарность. В мае

шестьдесят восьмого года я получил небольшой пакет и

письмо. В пакете были паспорта. Письмо от Альмары, и

в нем говорилось, как ими воспользоваться. «В Европе дела

плохи, – писал Альмара. – Если однажды к тебе начнут при

ставать, бери эти паспорта и приезжай сюда; я всегда найду

способ устроить твою жизнь». Каждый год я получаю марки

на продление паспортов. Я никогда больше не видел Альма

ру. Но теперь, думаю, встреча скоро состоится. Если бы

у меня не было выездных виз, я, возможно, и не подумал бы

сделать то, что собираюсь.

111

Он открыл паспорта.

– Мы их заполним и поставим печати.

Он удержал Сильвену, которая собиралась встать.

– В Женеве у тебя будет еще одно задание. Ты пойдешь

в банк, адрес которого я тебе дам, откроешь счет па имя

Недро Гонзалеса с одной подписью на тебя и с другой —

на Арпстидо Пальма. Ты договоришься с директором, чтобы

нас приняли ночью, во вторник. Не бойся: пока еще швей

царцы готовы принимать деньги в любое время дня и ночи,

если их вежливо попросить. Так пли иначе, это уважаемое за

ведение принадлежит мафии. Наши капиталы не задержатся

долго в такой плохой компании. Но лучше от них избавить

ся как можно быстрое.

Вержа погладил Сильвену по плечу.

– Во вторпик дпем ты отправишься за чемоданом, спрятан

ным у твоей подруги. Я скажу, где и когда ты присоеди

нишься к нам. Захвати еще гримерные принадлежности и фо

тоаппарат. Больше ничего не бери. У пас будет на что при

одеться.

Он перешел к Мора.

Ты заменишь меня и будешь в течение нескольких дней

продолжать повсюду вносить сумятицу. Ты устроишь номер

ьиархистам: я хочу, чтобы во вторпик они пошумели. Для

атого ты арестуешь Ле Муана.

Под каким предлогом?

У него якобы обнаружат план мер по охране Нацио

нального парижского банка. Устрой так, чтобы этот план

оказался у него. Это должно быть не очень трудно: он жо

идиот.

Ле Муан был вдохновителем самой активной группировки в городе.

– Ты его арестуешь, например, в воскресенье. Времени бу-

дот достаточно, чтобы его дружки возмутились полицейскими

репрессиями в нужной степени.

Вержа засмеялся.

Я составлю тебе памятную записку, потому что в точо-

нио двух дней у тебя будет тысяча дел. И тебе придется вы-

ваолить меня оттуда, где я буду находиться.

То есть?

Всего-навсего из тюрьмы, – сказал Вержа.

* * #

Вержа медленно прошел через пивную. Было чуть больше полуночи, самое горячее время суток после кино. Толпы мел-::i!x служащих и их благоверных, генеральные директора кгох рангов, столпы Торговой палаты и регбистских клубов... Пержа поприветствовал несколько знакомых физиономий, узнал штук двадцать пять общеизвестных именитых мошен-епков, приметил мимоходом целую компанию гнусных раз-коатников, ее больших, впрочем, чем другие, но что касается их, это было официально. Он увидел Альже на его обычном месте. Напротив сидел Вентури.

112

Альже увидел его и изобразил на лице гримасу, приглашая Вержа за столик. Он был, видимо, в отвратительном настроении. Вентури слегка повернул голову, как раз настолько, чтобы увидеть Вержа.

– Кажется, мы работаем вместе, – произнес он.

Альже выглядел смущенным.

Я должен был ему сказать, – проговорил он. – Теперь

ими позднее. Он не в восторге, что работать надо в городе.

Даже со мной?

Уже давно я должен был отправить вас на тот свет. —

заявил Вентури, желая дать понять, что дела делами, а во

прос чести – это совсем другое.

Вержа пе стал садиться.

Я получил все сведения, – сообщал он.

Пойдем наверх, – сказал Альже.

Он не пригласил Вентури следовать за пими, по корепка-йец этого и не требовал. Они расположились в кабинете, и Алъже включил радио. Вержа вытащил из внутреннего кармана большой конверт п вручил его Альже.

– План охранной сигнализации почты, – сказал он.

Альже вытащил из конверта довольно плотный лист бумаги

и положил его на стол.

– Сигнальное устройство, связанное с полицейским комис

сариатом, пусть тебя но волнует, – сказал Вержа. – Оно

не сработает.

Гангстер вопросительно взглянул на него.

Мой секрет, – произнес Вержа. – Можешь мне поверить

на слово.

Сколько человек?

В этом зале их будет с десяток. Опасны только трое, по

скольку они вооружены. Вот их фотографии.

Он протянул Альже три снимка.

Лучше, если все пройдет без жертв! – проговорил тот.

Он кусал губу, погрузившись в размышления.

Трусишь? – спросил Вержа.

Нет, – ответил Альже без особой уверенности.

Вентури тебя шантажирует?

Нет.

Он изучал план, но думал о другом.

– Нужен будет Вентури и еще трое, – обронил Альже рас

сеянно.

Он поднял глаза на полицейского.

Это составит четыреста и шестьсот, – сказал он.

Вержа удивился.

Было сказано, половина на половину.

Я не могу иначе.

Он уже складывал план. Вержа взял ого аа руку, чтобы помешать ему.

Альже, ты рассчитываешь воспользоваться ситуацией?

Тот покачал головой.

Вовсе нет.

Это из-за тех, которым ты должен заплатить штраф!

Альже промолчал.

Кто это?

113

Молчание. Вержа повторил вопрос.

– Один делец, – сказал "Альже.

Вержа усмехнулся.

– Кажется, тебя приперли к стене. В какой-то степени и

меня тоже.

Он подумал.

– Я согласен. Но у тебя есть только одно слово. Клянусь,

если ты его не сдержишь, доберусь до тебя.

Альже протянул ему руку. Вержа пожал ее. Они молча посмотрели друг на друга. У них был пустой взгляд, как у игроков в покер к пяти часам утра.

Они вновь уселись. Вержа поинтересовался, куда перевезут добычу после ограбления. Альже взглянул па него с улыбкой.

– На виллу.

Он подождал, но Вержа, казалось, не понял.

– Я тебе объясню, – сказал Альже. – Хоть что-то ты пе

знаешь обо мне. В двадцати километрах отсюда, в самом ле

су, у меня есть охотничий домик. Он не па мое имя. Я бы

ваю там как гость, по принадлежит домик мне. Там я при

нимаю. Это доказательство моего доверия к тебе. Если хо

чешь, можем туда съездить.

Вержа принял предложение. Предварительно он согласовал с Альже ряд деталей, в том числе время начала операции. Они назначили ее на двадцать часов. Альже упомянул, что он отправил назад Жужу, слишком заметною, и что в последний момент вызовет три отборных «ножа».

Спустя полчаса они находились в охотничьем домике. Это было довольно большое и комфортабельное строение; неплохая маскировка, если даже Вержа, который слышал о его существовании, считал, что он принадлежит какому-то промышленнику из Бордо. Однако он смутно припоминал, что промышленпик этот был замешан в одном грязном деле, связанном с банкротством. Не имел ли Альже над ним власть?

Вержа тщательно изучил местоположение домика. Вход был со стороны небольшой полянки и вел. в просторпый зал с деревенским камином. Справа находилась кухня с двумя выходами. Выйдя через один из них, Вержа оказался позади дома. Едва заметная тропинка терялась среди елей и исчезала в чаще.

– Тебе нечего опасаться, – заметил Альже, улыбаясь.

Он отвез Вержа в центр города.

– С четырьмя сотнями миллионов, – сказал он с улыб

кой, – тебя жалеть не приходится. А я должен делиться.

Альже следил за реакцией Вержа. Ответ интересовал его. Он поможет сделать ему ряд выводов. Но полицейский попрощался с ним. Его самого занимал один вопрос. От кого зависел Альже?

* * *

Как только Вержа вошел в свой кабинет, раздался телефонный звонок. Это был инспектор Эстев. Он дрожал от возбуждения.

– Порядок, шеф, – проговорил он. – Думаю, что мы его

114

поймаем. В десять часов у него свидание в бистро, о котором я вам говорил.

– Посылаю к тебе Мора. Еду.

Он вызвал Мора. Они улыбнулись друг другу.

– Окажем обществу последнюю услугу, перед тем как на

делать ему неприятностей, – сказал Вержа. – Присоединяй

ся к Эстеву. Я прибуду следом за тобой.

Он собирался уходить, когда его вызвал Сала. Он говорил сухим тоном. Вержа выругался про себя. Начальник полиции сидел в своем кабинете с непроницаемым лицом, сжатыми губами. Он тут же бросился в атаку.

– Оказывается, – сказал он, – вы попросили мосье Лар-

дата заступиться за вас.

Вержа улыбнулся. Все ясно: Лардат готовил свой план защиты.

Я просто попросил ого в случае необходимости засвиде

тельствовать, что я хорошо выполнял свою работу – без не

нужной жестокости.

Он понял вас иначе.

– Я, наверное, неясно выразился.

Сала взял со стола какую-то бумагу.

– Теперь другое, – сказал он. – Маржори только что сде

лала заявление, что вы у пео якобы требовали денег. Она вам

отказала. И тогда вы приступили к обыску.

Вержа удивился.

Это что, следствие нашего последнего разговора? – спро

сил он. – Вы говорили мне, что можете «усугубить мое поло

жение».

Ясно, что показания Маржори вас не устраивают.

– Вы ошибаетесь, господин начальник полиции.

У Сала был удивленный вид.

– Потому что, – продолжил Вержа,. – я собираюсь попро

сить следователя начать расследование условий, при которых

Маржори без помех занимается своим бизнесом. И по ходу

дела – расследование о финансовом положении моего друга

Герэпа.

Сала вздохнул.

– Вы совершенно сошли с ума.

Накануне Герэн был назначен начальником полиции в одном из городов на востоке страны. На пего очень рассчитывали. Он был по-собачьи предан всем правительствам, обрушивался на кого угодно, лишь бы имелся четкий приказ. Префект даже устроил банкет, чтобы отметить событие. Вержа не пригласили. Это была не просто забывчивость.

К счастью, – сказал Сала, – следователь пошлет вас

подальше.

Напрасно.

Вам, разумеется, ничего не известно о смерти Донне.

Ничего. :

Вчера кто-то высказал предположение, что вы наверня

ка в курсе причин, руководивших убийцами.

Вержа изобразил изумление. В то же время он молниенос-

115

но соображал, говорил ли это Сала просто так, чтобы его встревожить, или у него были какие-нибудь сведения?

Этот кто-то очень плохо информирован, – сказал он. —

Или же он исповедует любовь к ближнему в соответствии

с самой древней из традиций.

Я ничему этому не поверил, – быстро проговорил на

чальник полиции. – Так или иначе, я вынужден просить

вас прекратить исполнение ваших обязанностей.

Вержа не был удивлен. Он слегка наклонился вперед с саркастическим выражением лица.

Немедленно?

Как только передадите дела Пиле.

Пиле – обычный полицейский, не гений, но и не тупица, однако пороху не изобретет.