Текст книги "Искатель. 1979. Выпуск №4"

Автор книги: Игорь Росоховатский

Соавторы: Сергей Чумаков,Раф Валле
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Мора был готов прийти на помощь. Не потребовалось.

В соседних комнатах зашевелились. Появился мужчина в майке и трусах. Он был взбешен. Вержа предъявил свое удостоверение.

Не имеете права, – сказал мужчина.

Лучше заткни глотку, если не хочешь оказаться па ули

це, – отрезал Вержа.

Это моя сестра.

Это к тому же и шлюха.

Он схватил Норбера, который понемногу приходил в себя/

– Ладно, – сказал гангстер, – не будем терять время.

Они увели его и женщину, пройдя мимо не проспавшихся

еще людей, давно привыкших к подобным происшествиям, безразличных ко всему, а особенно к событиям такого рода.

76

Норбера посадили в одиночку. Когда Вержа и Мора выходили на улицу, небо уже бледнело. Оно предвещало погожий день.

Мора, – сказал Вержа, – мне понадобится твоя помощь

в некоторых делах, которые вызовут у тебя удивление,

Хорошо, шеф.

Как твои романы?

Ничего стоящего.

Тем лучше.

Ра.) вы так считаете...

* * *

Следователю Дельмесу было около тридцати. Личико послушного мальчика, вьющиеся светлые волосы, переходящие в небольшую круглую бородку. Он старался держаться на расстоянии: не пожал Вержа руку, ограничившись легкой гримасой, и заставил его удостоверить свою личность, потребовав назвать имя, фамилию, профессию, как будто они не были ему известны. Он почти не смотрел на Вержа, словно боялся запачкаться. Вержа вежливо улыбался.

Год пазад, – начал Дельмес, – вы были руководителем

бригады общественной профилактики.

Я называл ее полицией нравов.

Старое название, я знаю. У него была не очень хорошая

репутация.

Все теперешние полицейские начальники прошли черен

это.

Следователь иронически улыбнулся.

Возможно, это необходимая стажировка.

Думаю, что так, – сказал Вержа с серьезным видом.

Вы имели дело с некой дамой Ларе, именуемой Клод.

В то время, когда я приступил к своим обязанностям,

она держала некий дом. Квартиру, в сущности, где она при-.

нимала девиц и их клиентов.

Она продолжила это занятие. До того дня, когда в ре

зультате незначительного происшествия вмешалась жандар

мерия, что, к слову говоря, в городах происходит редко.

Точно.

В те времена начальник местной жандармерии решил бороться с развратом в городе. Несколько раз перед префектом, которому все было хорошо известно, он обвинял полицию в том, что она покровительствует распутству. Вержа не повезло: он работал как раз тогда, когда свирепствовал этот безумец.

Вы возражали против закрытия дома.

Как и мои предшественники.

Я знаю: полиция считает, что такие места служат не

заменимым источником информации.

Вержа энергично закивал:

– Ваши коллеги все время судят тех, кого мы смогли аре

стовать благодаря этому источнику.

Он любезно улыбнулся Дельмесу, который эту улыбку проигнорировал.

77

Вы были в ваилучтпх отношениях с этой Клод!

Как со всеми подобными женщинами.

Вы бывали у них, ели, пили, дружили с их мужьями

ила любовниками.

Это необходимо в моей профессии... Я не смог бы рабо

тать, если б не вылезал из своего кабинета.

Дельмес слегка покраснел, но сдержался.

. – Эта Клод обвиняется в сводничестве. Она утверждает, что делала вам дорогие подарки, чтобы без помех продолжать свое занятие.

– Una лжег.

– Она как будто давала вам деньги.

Вержа пожал плечами.

Она предоставила в ваше распоряжение виллу на время

вашего отпуска, – продолжил Дельмес.

Так получилось, что однажды я в августе жил в том же

доме, который она занимала в июле.

Любопытное совпадение.

Я сам договорился о цеае.

Вы» платили чеком?

По-моему, нет.

Речь, однако, шла о довольно крупной сумме!

Кажется, две-три тысячи франков.

Клод утверждает, что платила опа.

Я возражаю, – отрезал Вержа.

У вас есть машппа марки БМВ, цепа которой превыша

ет три миллиона старых фрапков.

Купленная по случаю.

По очень низкой цене.

Владелец одного гаража устроил мне это дело.*

Еще совпадение: он приятель Клод.

Вержа не ответил. Он и так сказал довольно. Его не ии-тересовалп продолжение и ' этот маленький следователь – храбрый, независимый, поборник добродетели в этом распутном мире.

Вы отдаете себе отчет, – сказал Дельмес, – что, если

эти факты будут доказаны, дело примет серьезный оборот?

Мне придется обвинить вас в пассивном взяточничестве.

Вы собираетесь преследовать всех полицейских, поддер

живающих отношения со сводниками?

Да, если они принимают подарки.^У вас есть конкретные

примеры?

Вержа улыбнулся.

– Не рассчитывайте на меня, господин следователь; я не

стану защищаться, предавая своих коллег.

Дельмес вытянул руки на письменном стопе. Он был холоден. Он восхищался собой, тем, как владеет положением.

Я отдал приказание произвести расследование источни

ков ваших доходов. Буду вам обязан, если вы предоставите

необходимые документы указанным мною лицам.

Они быстро изучат мое состояние, – произнес Вержа

любезно.

Он подписал протянутый ему секретарем протокол и под–пялся.

78

– Господин следователь, – сказал он, – у меня все же

есть для вас хорошая новость. По-моему, вы занимаетесь де

лом об убийстве полицейского, в котором замешан Норбер.

Дельмес кивнул.

Сегодня ночью я арестовал Норбера, – сказал Вержа.

Поздравляю вас, – сухо произнес следователь.

Я доставлю вам его в течение дня. Мне хотелось бы за

дать ему несколько вопросов.

– По делу, которым я сейчас занимаюсь?

Вержа с иронией взглянул па следователя.

– У меня больше нет на это права. Я хорошо знаю ко

декс.

– Не сомневаюсь, вы отличный полицейский.

Ни малейшесо признака любезности.

– Рад, что вы это признаете, господин следователь. Что

касается Норбера, я задам ему лишь вопросы, касающиеся

других дел, в которых он может быть замешан.

На мгновение наступила тишина. Вержа подумал, что рапь-ше у него было определенное представление о правосудии. И уж конечно, оно не совпадало с представлением Дельмеса. Во всяком случае, не стоило начинать диспут на эту тему. Он слегка кивнул и вышел.

* * *

Вержа приказал привести Норбера к себе в кабинет. Это была комната средних размеров, обставленная старой мебелью. Главным ее украшением было вольтеровское кресло, приобретенное на юлкучке комиссаром, который до войны не мог получить средств па замену старого кресла, пришедшего в негодность. Оно столько видело и слышало, что преемники комиссара не могли решиться выбросить его: кто-то в шутку, а кто-то из суеверия наделял кресло волшебной способностью побуждать людей на признания..

Норбер поморщился, представ перед полицейским. На нем были наручники, и Вержа не отдал приказания снять их.

Довольны? – спросил Норбер.

Как будто да.

Приятно было избивать эту девицу?

• – Приятней, чем дать себя застрелить.

Гангстер пожал плечами.

Она на это не способна.

О чем узнаешь всегда слишком поздно.

Вы скотина!

Употребляя научный термин – садист.

Вержа велел Норберу сесть в кресло. Тот не послушался.

Когда-нибудь вы будете начальником полиции, – ска

зал он.

Сомневаюсь, – произпес Вержа тпхо.

Тогда не стоит рисковать каждый день.

Норбер сел, вытянув перед собой руки в наручниках. Обычно Вержа нравились такие, кто не склонял перед ним голову. Они попадались редко. Ему нравилась борьба. Он терпеть не

79

мог ничтожеств, которые раскисали от первой же пощечины и предавали всех других ничтожеств преступного мира.

– Ты прав, – сказал он, – не стоит.

Он задал свой первый вопрос: знал ли Норбер некоего Робера гго прозвищу Плевок за умение энергично и далеко плеваться? Норбер, как впредвидел Вержа, ответил, что не знал. Под рукой у Вержа имелась фотография, на которой оба гангстера были сняты выходящими вместе из бара. Он" заранее знал объяснение: Норбер с удивлением обнаружит, что его спутник Плевок. Но у Вержа были и другие козыри.

Он не успел ими воспользоваться. Дверь раскрылась, п в кабинет заглянул начальник полиции Сала. Он увидел Иор-бера и иронически поприветствовал его. Затем подал знак Воржа, что хочет иоговорить с ним. Вержа оставил Норбера с инспектором, который его привел, и вышел.

– Вы были у следователя? – спросил Сала, когда они очу

тились в коридоре.

Да.

Зайдемте ко мне в кабинет.

Он был еще озабоченнее, чем накануне, и пе старался даже это скрыть.

– Вы пе хотите пойти в отпуск? – спросил Сала, когда

они очутились в его кабинете.

Пет, – твердо ответил Вержа.

Я так и знал. Я сказал префекту, что вы откажетесь.

Что бы это изменило?

Мы бы поторговались.

С прокуратурой?

Да.

Вы знаете следователя?

Пет.

Если ему не дадут разрезать меня на куски, он раска

призничается. Для негоэто дело принципа.

Сала промолчал.

– Я его понимаю, – сказал Вержа. – Он жаждет чисто

ты. Он пе подозревает, какая его ждет работа.

Начальник полиции рассеянно слушал. Оп казался обескураженным.

После меня, – сказал Вержа, – наступит черед кого-

нибудь другого.

Мы живом в эпоху кретинов.

После меня, – продолжил Вержа, не обратив, казалось

бы, внимания на замечание начальника полиции, – без со

мнения, наступит черед всех тех, кто остался без гроша в ты

сяча девятьсот пятьдесят восьмом году *, а теперь пе знает,

куда девать деньги; наступит черед всех, кто утаивает от на

логовых властей миллионные доходы, всех технократов, ко

торые берут взятки за то, чтобы автострада прошла через

пшеничное поле, а пе через чьи-либо охотешчьи владения, всех

начальников кабинетов, которые обогатились, готовя запис

ки, превозносящие достоинства какого-нибудь банкира или

фабриканта цемента. После меня в кабинетах следователя

* Год образования V республики.

Делъмеса и его дружков еще побывает много народу. Не сомневайтесь!

Мне понятна ваша горечь, – сказал Сала.

—' Я не говорю уже о нашем учреждении.

Позвольте нам действовать: мы выиграем.

Вержа покачал головой.

Нет, – сказал он.

Они вас погубят, предупреждаю.

Вержа пожал плечами.

– Значит, им удастся сделать то, что не смогли сделать

гангстеры, господин начальник полиции. Это будет высоко

моральное завершение.

Он наклонился к Сала и заговорил глухим голосом:

– Я страстно любил свое дело. Я делал его, потому что оно

мне нравилось, п всегда думал, что полицейскому платят, что

бы он сражался с негодяями. Ни за что другое. У меня ду

ша шерифа, а вы, как и я, знаете: это были ужасно наив

ные люди. Я ограниченный, я глупец, я идиот, господин на

чальник полиции. Я не понял, что сегодня, для того чтобы

быть хорошим полицейским, надо не выполнять обязанности

полицейского, а заниматься доносами, интересоваться не пре

ступниками, а честными людьми, борющимися за свои права.

Только так можно сделать карьеру...

Сала начинал раздражаться. Но Вержа это мало волновало.

– Я закончил, господин начальник полиции. Я не верю ни

в вашу защиту, ни в покровительство префекта. Я буду за

ниматься своим делом, пока смогу. В день, когда мне это за

претят, начну бездельничать и выжидать. И немало ио-

смеюсь.

– Нам будет пе хватать вас.

Вержа с готовностью согласился.

– Действительно, нас, настоящих бойцов, остается мало.

П будет еще меньше, когда станет известно, какую мне под

строили подлость.

Вы думаете, что все это подстроено?

Воржа пожал плечами.

У вас есть другое объяснение? – .спросил он.

Кого вы подозреваете?

Всех, кого я помог упрятать за решетку. Их множе

ство.

Ищите. Будет здорово, если вы обнаружите улику.

Сала делал вид, что воодушевлен идеей, высказапной Вержа. Но он не верил в это. В сущности, его мнение уже было составлено.

Допустим, я возьму отпуск, – сказал Вержа. – Чего

вы рассчитываете добиться от прокуратуры?

Чтобы они отказались от всякого судебного преследова

ния. Ваше дело -будет рассматриваться в дисциплинарном по

рядке.

– Дельмес поднимет шум.

Сала вздохнул.

– Со старыми следователями удавалось договориться.

Видя, кто приходит после них, остается лишь пожелать уда

чи нашим преемникам.

80

81

– Еще один вопрос: если я предстану перед судом, я буду

единственным?

Сала попытался рассердиться.

Если против других полицейских выдвинут такое же

обвинение, их постигает та же участь.

Люка, например.

Начальник полиции поморщился. Речь шла об инспекторе, пойманном с поличным: он брал деньга от ароститутки. Дело замяли.

– Были другие времена, – сказал Сала смущенно. – Вам

не повезло, Вержа. Такие типчики, как Дельмес, усердству

ют, потому что воображают, ч-юиризваяы выполнить важ

ную миссию.

Он добавил, заканчивая беседу:

Подумайте над тем, что я вам сказал.

Я постоянно буду размышлять об этом,' – пообещал

Вержа.

Он оставил начальника полиции в полном недоумении, чего и добивался. Он точно знал, что будет делать. Трибуналу и дисциплинарному совету не придется из-за него беспокоиться.

* * *

Мотоцикл остановился у тротуара. Улица находилась в центре города, недалеко от большого плохо освещенного проспекта. Было около 20 часов. Прохожих было мало. На мотоцикле сидели двое парней, одетых в кожаные куртки, туго перехваченные в талии ремнями. Тот, что занимал заднее сиденье, задрал погу, чтобы спрыгнуть па землю.

– Ни пуха ни нера! – сказал другой, оставшийся за ру

лем.

Первый парень пошел по аллее, ведущей к особняку. Молодая девушка прошла мимо мотоциклиста. Он улыбнулся ей:

Прогуляемся?

Не сегодня, – сказала она, глядя на мотоцикл «Судзу-

ки».

Значит, никогда.

Опа засмеялась. Тем временем парень пересек аллею, открыл калитку, ведущую во двор, и оказался перед освещенными окнами служебных помещений. Через окно можно было видеть двух мужчин, сидевших друг против друга за рабочим столом. Парень в кожаной куртке остановился па минутку в темпом углу стены. Он достал из кармана пистолет калибра 11,35 им, снабженный глушителем, и твердой рукой взвел курок. Затем вновь сунул оружие в карман, не выпуская его из руки. Под прикрытием стены неслышным шагом пересек двор.

Он подошел к двери, ведущей в коридор, осторожно повернул ручку. Дверь открылась почти бесшумно. Он вошел. С левой стороны от него была дверь служебной комнаты. Он резко открыл ее. Оба мужчины одновременно подняли головы. Один был лысый, с загорелым лицом и красивыми серыми глазами, одетый в очень элегаптный костюм из черного шелка. Другой, с массивным красным лицом, выглядел

82

лет на десять старше и казался.толще. Оба раскрыли от изумления рты. Толстяк попытался сунуть руку в ящик стола. Это был его последний жест. Пуля разнесла ему голову. Лысый привстал, чтобы броситься на пол, и не успел, отлетел к стене, пораженный прямо в сердце. Парень быстро осмот-' рел обе жертвы. С толстяком было покончено. Что касается лысого, у парня возникли сомнения, и он выстрелил ему в голову. Затем положил оружие в карман и не спеша проделал тот же путь в обратном направлении. Мотоциклист спокойно насвистывал рок Джона Ли Левиса. Делал он это виртуозно, чем очень гордился, как и своим искусством водить мотоцикл.

– Каждый бы день нам такие дела, – сказал убийца, вска

кивая на сиденье.

Они пересекли город и поехали по улице, которая привела их к кафе Овернца. Хозяин находился за стойкой. Пока они ехали, убийца натянул на лицо женский чулок. Как только мотоцикл остановился, он побежал к кафе, открыл дверь и почти сразу же выстрелил. Перед хозяином стояли два посетителя. Они бросились • на пол, а лицо Овернца, залитое кровью, исчезло за стойкой. Убийца вышел и вновь сел на мотоцикл, мотор которого не переставал работать.

Теперь водитель пел. В своей работе он больше всего любил этот момент. Он побывал в тюрьме и ненавидел ее. В камере видел сумасшедшие сны, в которых ему слышался шум мотора, словно упрек покинутой любовницы. Выехав за город, он понесся как бешеный. Спутник похлопал его по плечу: торопиться было некуда.

Они остановились у пеболыпого лесочка. Здесь на другом мотоцикле их ждали две фигуры, одетые точно так же.

О'кэй? – спросил водитель второго мотоцикла.

О'кэй.

Оба пассажира покинули задние сиденья. На тропинке стояла красная спортивная машина с номерным знаком департамента Вар. -

– Ни пуха ни пера! – бросил один из них мотоциклистам.

Те помахали рукой. На следующий день им предстояло

принять участие в опаснейших гопках в Бордо.

Очутившись в машине, парпи обменялись впечатлениями. У второго убийцы была только одна жертва: женщина, которая, казалось, была изумлена, что умирает подобным образом. Она была так накрашена, что убийце, когда он стрелял, пришла в голову мысль, над которой он теперь смеялся: не отскочит ли пуля от такого слоя «штукатурки». Смешной эпизод. Они веселились еще добрых пятьдесят километров. Потом им захотелось есть, и, остановившись в придорожном ресторане, они начали с того, что выпили.

Глава III

Когда муж вернулся, Моника Вержа была на своем обычном месте, в кухне. Он сел напротив. – Ты пообедаешь со мной? – спросила она.

83

Если не возражаешь.

Я не очень голодна. Я собиралась открыть коробочку

сардин.

Я предпочитаю гусиную печенку, – сказал он.

Они получали ее из Ландов от коллеги. Полуконсервы, своего рода шедевр. Моника улыбнулась удивленно: почему вдруг такая роскошь?

– Потому что мне хочется, – сказал оп.

Ему было немного грустно. Он понимал, что брак не удался по его вине. Он сожалел о том далеком прошлом, когда еще любил Монику. У них были радостные минуты, вечера наедине, когда они не скучали. Приятные воспоминания.

Он спустился в погреб и принес металлическую коробочку, которую открыл, улыбаясь, как настоящий гурман. Моника выглядела счастливой, и он подумал, что поступает неправильно: боль, которую причинит ей, будет только сильнее. Оп выругался, порезавшись об острую крышку коробки. Вержа терпеть не мог неловких жестов. Это доказывало, что он не полностью владеет собой. А это было некстати.

Моника забинтовала ему палец. Потом молча прижалась к нему. Он почувствовал волнение, но мягко отстранился. По его расчетам, им едва хватит времени, чтобы съесть баночку гусиной печенки. Он попробовал ее, присвистнул и взял немного на палец, чтобы дать жене. Она восхитилась:

– Лучшая в этом году.

Они поели за кухонным столом.

Что с твоим делом? – спросила Моника.

Сегодня утром я был у следователя. Он хочет знать

размеры моего состояния.

Если они те, что я знаю, – сказала она, – следова

тель будет разочарован.

Цифра совпадает с той, которая известна тебе о точ

ностью до тысячи франков.

Ее взпгяд погрустнел.

Если бы ты не спал с этой женщиной... – начала она.

Это касается тебя, по не их.

Зазвонил телефон. Моника сделала раздраженный жест.

Теперь-то уж они могли бы оставить тебя в покое, —

сказала она.

Возможно, это пустяки, – сказал Вержа и направился

в прихожую, где стоял телефон.

Как он и думал, это был Сала. По его голосу было ясно, что произошло иечто важное.

– Приезжайте быстрей, – сказал он.

– Вам нужен такой человек, как я?

Сала разнервничался.

Вы по-прежнему начальник отдела по борьбе с банди

тизмом или нет?

И я себе задаю тот же вопрос.

Не валяйте дурака, Вержа. Убиты Донне и Леру.

Где?

В своем гараже.

Этим должна заниматься уголовная полиция.

Она уже на месте. Но мне нужны вы. Произошло еще

два преступления. Я думаю, что это очень серьезно.

Я еду, – сказал Вержа вполголоса.

Он вернулся на кухню, сообщил Монике новость.

– Ну что же, – сказала она. – Пойду спать одна. Я при

выкла.

Он поцеловал ее. У нее были влажные глаза. Она утешится. Вечные печали... Они проходят очень быстро.

Вержа взял свою БМВ. До сих пор он суарался не делать этого при исполнении служебных обязанностей. Теперь больше не было нужды скрываться. Впрочем, сейчас Сала не упрекнет его. Он паниковал как мальчишка. Чем выше вы поднялись по лестнице, тем больше она трясется, и вы тоже. Большое облегчение знать, что нечего больше терять. Вержа понимал, почему так часто лез в драку грудью вперед: он не так уж дорожил жизнью. Довольствовался сегодняшним днем – нечаянным подарком неба.

* * *

Цепь полицейских преграждала доступ к гаражу. Приехала «скорая помощь», чтобы забрать тела. Поблизости собралось человек пятьдесят. Их удерживали полицейские. Вержа услышал голос, на всякий случай обвинявший палестинцев. Сержант полиции узнал комиссара и поприветствовал его. Оп вошел в гараж, увидел свет в служебных помещениях и направился в ту сторону. Появился Мора.

– Странная резня, – сказал он.

Он последовал за Вержа в комнату. Эксперты делали снимки Помещение было полно полицейских. Сала находился в соседней комнате с женщиной, которую Вержа узчал: жена Донне, одна из его бывших служащих, женщина с головой, сумевшая женить его на себе, блондинка с пышным телом и увядающим лицом. Она ведала прокатом автомобилей. Сала позвал комиссара.

– Занятный вечор, – сказал Сала.

Он оставил мадам Донне и удалился вместе с Вержа.

– Вот для вас возможность отличиться.

Вместо ответа Вержа грустно улыбпулся.

Кроме Допне и Леру, еще владелец бистро, которого еы,

наверное, знаете, Овернец. И. Толстая Берта. Убиты таким же

образом.

Имеются улики?

Пока никаких. Мобилизованы все люди из уголовной по

лиции. Они ищут свидетелей.

– Доппе был не самым лучшим человеком. И Леру тоже.

Сала– взглянул на Вержа.

Знаю. Но Донне нам оказывал услуги. Большие услуги.

То же можно сказать и об остальных жертвах. Это были ва

ши осведомители?

Толстая Берта, конечно. Владелец бистро – это скорее

человек Леро. Донне, разумеется, время от времени. Но вы

ведь его знали. Он использовал как можно больше людей.

Нам их будет не хватать. Особенно Доппе.

84

85

Подошел длинный худой мужчина с высоким лбом – начальник уголовной полиции Пивад. Он пожал руку Вержа. Это был неплохой человек, лишенный чувства зависти, делавший свое дело хорошо, но без излишнего рвения.

Сведение счетов, – констатировал он.

Чем оно вызвано?

Донне только что дал нам очень полезную информацию.

Наркотики?

Да.

Было вполне естественным, что Вержа в курсе дела, хотя в принципе каждый полицейский сохраняет в секрете свой источник информации. Но часто, зная дело, достаточно было сопоставить некоторые факты, чтобы установить личность «осведомителя, который пожелал остаться неизвестным», следуя принятому выражению.

Ты думаешь, это сведение счетов?

Да, потому что оба шофера, которых мы взяли, прихо

дили несколько дней назад к Толстой Берте.

Это тоже было известно Вержа. Поэтому Толстая Борта и была осуждена. К тому же она была настоящей сутенершей, плохо обращалась с девицами, которых обкрадывала и эксплуатировала, и нажила много недоорожелателей.

Вержа прошел в комнату, из которой уходили эксперты. Уносили изуродованное тело Донне. Вержа не испытывал никаких угрызений совести. Донне был вредным человеком. Во время войны в Алжире он решил, что лучше сражаться на стороне ОАС. Чтобы заслужить право вступить в ее ряды, он однажды вечером предпринял вылазку в арабский квартал и обстрелял из пулемета кафе. Четверо были убиты, из которых один – двенадцатилетний мальчик, сын владельца, кафе. Вержа помпил маленький труп. Он не испытывал особой симпатии к североафриканцам, но и враждебности тоже. Он не был расистом и не ударялся в крайности: от умиления до проклятий. Но, гладя лоб убитого мальчика, он говорил себе, чго негодяи, совершившие это, заслужили виселицу куда больше, чем любой преступник. Позднее он узнал, что убийство было делом рук Донне. Но объявили амнистию. Что касается Леру, это была незначительная фигура, шпик, готовый на все, лишь бы это принесло выгоду, награду, деньги, продвижение по службе, охоту в выходные дни, украшение для жены, ненасытный в своей жадности. В гараже Донне он занимался персоналом. Все члены профсоюза его ненавидели. Его звали «псом Донне». Он плевал на это: ему перепадало много костей.

Вержа проследил за тем, как увозили тела.

К пему подошел Мора.

У вас есть какая-нибудь версия?

А у тебя?

Никакой.

– Я знаю одного человека, который вздохнет с облегчением: Альже. Мора удивился.

– Донне мечтал его уничтожить Оба были хитры.

Без Донне нам никогда его не поймать.

– Мы так давно оставили его в покое! – заметил ипепек-

тор.

По всей Франции в главных городах один человек управлял преступным миром. Обычно его знали. Все покорялись: его невозможно было убрать, если только он не совершал крупных ошибок, чего, впрочем, никогда не случалось.

Подошел Сала.

Отправляетесь по следу, Вержа?

Попытаюсь.

Попытайтесь с Альже. Шансов на успех немного, но за

служивает внимания.

Сала вел себя точно так, как предвидел Вержа. Теперь он мог видеться с Альже сколько ему будет угодно. Со всеобщего благословения. Донне и Леру были убиты не только ради этого; это была "еще одна выгода от операции.

– Из него много не вытянешь.

– Прощупайте его. Я, со своей стороны, наведу справки.

Он принял таинственный вид. «Блефует», – подумал Вержа.

Слишком давно Сала просиживал штаны в креслах. В лучшем случае он получал информацию о политическом мире. О преступном – незначительные сведения. Эта вечная жажда полицейских добраться до власти п интересоваться, следовательно, больше словами и поступками людей из оппозиции, чем профессиональными преступниками.

Появился Пивад. У него были новости: кто-то видел двух парней на мощном мотоцикле. Это становилось традицией: убийцы предпочитали два колеса, позволяющие им улизнуть, с большей легкостью.

Они далеко, – вздохнул Сала.

Хорошая техника, – отметил Вержа.

Наверняка твои клиенты, – заключил Пивад.

Вержа улыбнулся. Ему уже пришли в голову два имени: ребята двадцати пяти лет, один с Корсики, второй из Экса, которые обратили на себя внимание своим хладнокровием и зкестокостыо. Они уже подозревались в четырех преступле-пиях. Это хороший ,зпак, что Альже удалось так легко мобилизовать их. В табели о рангах он занимал высокое положение, что удивляло даже Вержа. Однажды, может быть, и перед Альже возникнет какой-нибудь злоумышленник.

Вержа увидел Мора.

– Жди меня у Сильвены, – сказал он.

# * *

Альже разговаривал с посетителями, стоя посреди своей пивной. Он тут же заметил Вержа. Он всегда стоял лицом ко входу, чтобы видеть приходящих. Традиционная предосторожность, одна из двадцати, которые он неизменно соблюдал. Вержа были известны почти все. Альже сделал ему знак. Вержа уселся за расположенный в углу столик, за которым Альже время от времени отдыхал и откуда просматривались улица и вход.

Вскоре Альже подсел к нему. Он выглядел отлично.

– Поешь со мной? – спросил он. – Я голоден.

87

Вергка заказал мясо. Альже, поколебавшись, присоединился к его выбору; ему хотелось рагу под белым соусом, но это было бы неразумно. Он должен беречь себя.

– Если хочешь дожить до старости, приходится идти на

многие жертвы, – сказал он.

Однако велел принести два впеки:

Нам надо кое-что отметить.

Чистая работа, – сказал Вержа.

Он добавил, что, по его мнению, оба парня – профессионалы, не имеющие себе равных. Он назвал имена. Альже ничего не сказал. Но по выражению его лица Вержа понял, чтя угадал.

– Этот негодяй Донне! – произнес Альже.

Оп все еще не мог переварить предательство владельца гаража. Он сказал, что хотел бы видеть физиономию Доп-не, когда тот оказался перед дулом револьвера. Ему выстрелили прямо в голову. Альже был прекрасно осведомлен о ранах обеих жертв. Не были ли у него ядругие связи в полиции? Не имеет значения: теперь он вряд ли выдаст Вержа.

– Мне жаль только Толстую Берту.

В его топе не было иронии. Не больше, чем обычно. Вержа редко встречал преступников, которые обладали бы чувством юмора. Во всяком случае, среди тех, кто добился успеха. Это профессия, которая требует серьезности.

Ты не станешь оплакивать эту старую шкуру?

У меня с пей связаны приятные воспоминания.

Принесли антрекоты, что немедленно положило конец сентиментальным воспоминаниямАльже. Он воткнул нож в мясо с таким жаром, словно перед ним был доносчик. Аккуратно вырезал кусочек с кровью из середины и с жадностью проглотил его.

Что в следующей главе? – спросил он.

Сейчас расскажу.

Альже взглянул на дверь. В пивную входил молодой человек в белом блестящем плаще. Он увидел Альже, затем Вор-жа, и лицо его выразило досаду.

Я еще не сказал ему, что мы работаем вместе, – прого

ворил Альже.

Он будет участвовать в деле?

Да. Он абсолютно надежен.

. – Он ненавидит меня.

Поставь себя на его место.

Молодой человек – очень высокий, черноволосый, с довольно красивым лицом– делал вид, что ищет в зале приятелей.

– Не хочет подходить к нам, – сказал Альже.

Он был недоволен. Подал парию знак. Тот решился и без особой охоты подошел к Альже, пожал ему руку и поздоровался с Вержа.

Садись, – сказал Альже.

Юноша неохотно подчинился.

Помирись с комиссаром.

Парень покачал головой.

88

– Он делал свое дело, – продолжил Альже. – Если б сш

не выстрелил, убили бы его.

Вержа молча слушал. Юношу звали Шарль Вевтури. Несколько лет назад он обосновался в этом районе с младшим братом Лео. Между аими не было ничего общего. Шарль – умница, хитрец, честолюбец, скрывающий свои карты; Лео – драчун, без царя в голове. В момент, когда Вержа хотел арестовать его за неудавшееся ограбление, он схватился за оружие и был убит двумя выстрелами в грудь. Шарль пообещал, что когда-нибудь отомстит Вержа. Комиссар не испугался. Если только он сам ве предоставит Шарлю идеальную, вполне безопасную возможность, брат не будет отомщен. Вентурп стремился сделать карьеру. Что ему быно неизвестно, так это имя доносчика, который сообщил Вержа, где скрывается Лео. Это был Альже, которому молодой идиот безумно надоел.

– Ты мне понадобишься, – сказал Альже.

Парень удивился: как мог Альже так разговаривать в присутствии Вержа?

– Не волнуйся, – успокоил его Альже, – Комиссар наш

ДРУГ. -

Вентури скорчил гримасу, которая означала: это гвое дело.

Тебе известно насчет Донне и Леру? – спросил Альже.

Да.

Туда им и дорога. Ты не находишь?

Это твоя работа?

Нет. Но я о них плакать не собираюсь.

Я тоже.

– Зайди ко мне завтра, – сказал Альже.

Вентури мрачно простился, не взглянув па Вержа.

Ты думаешь, правильно поступаешь, что берешь его на

ото дело? – спросил комиссар, когда Вентури удалился.

Он понимает, что в его иптересах. Он обрадуется, когда

узнает, сколько получит, и если не поцелует тебя в лобик, то

только оттого, что очень застенчив.

Он никогда не подозревал, что ты выдал Лео?

Никогда.

Альже налил себе стакан вина и выпил его залпом.

Ты собирался рассказать мне о следующей главе!

Перед тем как брать почту, предлагаю «аперитив».

Сколько?

– Сотня миллионов.

Альже присвистнул.

Тут дело не только в деньгах, – сказал Вержа. – Не

обходимо деморализовать одного моего приятеля, который ры

дает из-за каждой потерянной монетки.

И который нам поможет впоследствии?

Да, он поможет нам.

Альже хлебом вытер свою тарелку. Самым вкусным был для него сок из мяса, смешанный с маслом, оставшийся в га-релке после съеденного антрекота. Он раздумывал.

Надо все-таки, чтобы ты мне как-нибудь объяснил, чею

ты добиваешься.

Всякому овощу свое время, – ответил Вержа.

89

Мора сидел в баре и грустно тянул виски, предложенное ему Сильвеной, неутомимо снующей по всем трем залам «Плэй боя». Вержа похлопал инспектора но плечу. Мора обрадовался, что больше не одинок.