Текст книги "Красный Стревнятник: Три царя"

Автор книги: Игорь Маревский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Они вернулись за свои места, однако время от времени Дэйна всё же поглядывала на дверь, ожидая в любой момент появления царской рати. Мира отломила кусочек свежеиспеченного хлеба, и макнув в подливку нарезанного и приготовленного мяса теленка, откусила.

– Не тяни, говори уже, – убирая оружие в кобуру, бросил Балдур.

– Безрассудно и по-ребячески. Когда мы встретились в Велпосе, ты принял мою клятву, обязался выполнять всё, что я и Мира говорим. Вместо этого творишь то, что тебе вздумается и даже не думаешь о последствиях. За каким чёртом ты схватился за оружие? И не надо меня оскорблять своей ложью, я слишком давно тебя знаю, и знаю этот взгляд. С каких пор два пропитых ратника способны вывести тебя из себя?

– Знаю, – коротко ответил человек. – однако уверяю тебя, что использовать его я не собирался.

Дэйна некоторое время молча смотрела на человека, а затем глубоко вздохнув, произнесла:

– Я попробую поверить тебе на этот раз.

Ярик сделал глубокий глоток, и хлопнув по плечу воительницу, поспешил её успокоить:

– Да не переживай ты так, Дэйна. Мне отец сказал, что вылазка пройдет удачно. Всё будет…

– Нет! Заткнись! – в один голос закричали все, а потом три раза сплюнули через левое плечо, и постучали по деревянному столу.

– На что же мне горе такое, еще один. Теперь я вспоминаю почему вас королобов нужно контролировать как детей малых. Ты, Ярик, хватит заливаться, впереди вечер долгий, и всё еще не исключаю варианта визита грозных и славных ратников. Ты нужен нам в трезвом… насколько это возможно состоянии.

– Ну выпить то за встречу можно же! – улыбнулся мужчина. – Сколько лет прошло, когда мы последний раз так собирались? Жуть как много.

Все промолчали и посмотрели на содержимое чарок.

Дэйна едва заметно улыбнулась, и жестом наказала кабачнику принести небольшой боченок.

– Выпить можно, но Балдур, я прошу тебя, подумай о моих словах.

– А я просить не буду, – резко выпалил тот. – Я требую ответов. Я ждал пока мы соберемся вместе, как вы и просили, так что настало время, и с места не сдвинусь, пока не услышу всё.

– Справедливо, но перед этим мы должны соблюсти ритуал, это важно. Ярик, заключи договор и произнеси клятву.

Рыжеволосый мужчина, что смачно жевал кусок мяса, а обугленными кончиками пальцев другой руки тянулся к чарке, откинулся на кабацкой лавке и улыбнулся. В одной руке еда, в другой выпивка, а я рядом с ним его верные друзья. Он не ощущал себя настолько хорошо уже очень долгое время, что уже начал забывать какого это. Поэтому Ярик осушил чарку, закусил сочным куском мяса, а затем с улыбкой на лице бросил.

– Псу под хвост клятву, куда идем?

Глава 6

В кабацкой становилось шумно. Солнце алым заревом уходило за горизонт, а местные жители словно мотыльки стягивались на огонь заведения. Село, которое носило неброское название Кокоевка состояло в основном из людей, поэтому Мира и Дэйна бросались в глаза с порога.

Появились и мужчины со свежими синяками и ссадинами. Они с довольной улыбкой на лице, распевая местные песни вернулись с ристалища, готовы были вкусить особой медовухи кабачника. За ними заходили женщины, что носили платки, которые свидетельствовали о том, что где-то бегает юный отпрыск, а возможно даже и несколько.

Заиграла музыка. Одинокий музыкант на импровизированной сцене меланхолично бренчал на гуслях, готовясь к выступлению. Зазвучали первые тосты, зазвенели чарки, и послышалось раскатистое «Э-э-х». Группа холопов за дальним столиком, не дожидаясь начала празднования, уже допивали первый бочонок, и после каждого глотка, звонко стучали пустыми чарками о стол, сопровождая громкой отрыжкой и звучным словцом.

Кабацкая пропиталась запахом алкоголя и жареного мяса. Последнего явно не жалели в честь празднования Осенин, с благословления богов под нож пустили половину живности села. Били всех – коров, гусей, куриц, а кто-то даже крикнул «Фазана мне!», на что кабачник кивнул и метнулся на кухню.

Это действительно было не самое обычное село. Таковым его делало не только присутствие ратников царя да наличие кабацкой. В подобном месте, что насчитывало обычно пару дюжин изб, да колодец в центре, что можно было встретить во всех царских владениях. Холопы занимались собирательством, разводили скот, да кормились от земли, время от времени сношаясь и плодясь. В этом и состояла обычная сельская жизнь. Выживание, потребление, размножения, без какого-либо того намека на прогресс. Село, в свою же очередь, находилось довольно близко к Велпосу и периодически принимала гостей из полиса. Кабачник хоть и ругался с сельским акцентом, однако не понаслышке был знаком с полисовской речью, а если постараться, смог бы сымитировать порядочного гражданина.

Древолюды и чертяги в основном обосновывались куда глубже в степях и лесах, однако совершенно спокойно сосуществовали с людьми. Водоемки и камнеступы предпочитали селиться в местах, для людей не особо благоприятных. Все четыре расы представляли собой костяк так называемых «Вторичных». Они не отличались интеллектом от людей, но предпочитали жить вне полисов, хотя некоторым из них и удалось протиснуться сквозь узкие и тяжелые врата снобизма полисов.

– Ах, ты же сучья изба, заходит как родная, – внезапно раздался голос одного из холопов, что был явно очень рад качеству напитка.

Через мгновение показался и кабачник, который рукавом красной рубахи утер испарину со лба и громко выдохнул. За ним семенило трое его дочерей, что несли подносы с едой и напитками. Та самая, что ранее обслуживала компанию путников, бросила девичий взгляд на Балдура, и едва слышно хихикнув, зарумянилась.

Самому же Балдуру явно было не до разбушевавшихся гормонов молодой девушки. Он схватил бочонок с «крепкой», и откупорив крышку, сделал три больших глотка. Резкий кашель от терпкости напитка вырвался из его глотки, а глаза заслезились. Он схватил кусок вяленого сала, забросил в рот.

– Что ты так на меня смотришь? – продолжил с последней своей сказанной фразы Ярик, глядя на Балдура. – Думаешь мне нужна была другая причина? Ты меня знаешь, – он слегка повысил голос. – Кружка в одной руке и обаятельная девушка в другой! – он вызывающе подмигнул пробегающей дочке кабачника. – И то и то стоит денег, которых у меня осталось, что кот наплакал, а многоликий предложил выгодную сумму. Да и когда он мне имя твоё назвал, отец мне всё сказал.

– И что он тебе сказал? – заранее догадываясь о сути ответа, спросил Сырник.

– Что всё будет отлично! – Ярик звонко рассмеялся и пригубил из глиняной чарки. – Перестань Балдур искать ответы там, где и вопросов нет. Просто очередной поход в великолепной компании старых друзей, а дружище?

Ярик хлопнул Балдура по плечу и обернулся в сторону плясок и криков. Он в ритм отбивал одной ногой мелодию, и был лишь вопрос времени, прежде чем он сам пустится в пляс. Балдур перевел взгляд на Дэйну, и всё её выражение лица давало понять, что истинная причина её похода, никак не касалась человека.

Он начал сомневаться, что получит желаемые ответы на свои вопросы. С другой стороны, человек и сам начал понимать, что никто из его отряда сопровождения не был обязан изъясняться или оправдаться, если сами не имели на то желания. Балдур на мгновение переключил свой взгляд на толпу танцующих и музыкантов, что, не жалея сил, играли на инструментах.

– Деньги никогда не играли для меня большой роли, ты это и сам знаешь, – прервала его размышления Мира. Она обещала рассказать ему, как только все будут в сборе. Правда стервятник не совсем понимал, хотела она чтобы её все услышали, или просто на тот момент, еще не придумала красивого оправдания. – Сумма действительно приличная, да и заказ, как ты сам понимаешь, того стоит. Не была я еще на ворожейках, но это не основная причина моего согласия.

Балдур обернулся к Мире, будучи готов выслушать её откровения.

– Ярик прав, что же мы ведем себя, словно нас ничего не связывает. Мы же первые, помнишь? Первые, и как я вижу единственные, раз теперь ты предпочитаешь ходить только с Сырником. Да, ты более не член коллегии, и однако стоит тебе лишь свиснуть, и за тобой выстроится целая армия желающих. Как бы не выслужиться и не поставить себе галочку в сопровождении одного из четырех.

Балдур ничего не ответил, и во взгляде Дэйны на секунду проблеснула то, что можно было назвать печалью. Ярик делал вид, что он не слушает и полностью зачарован весельем, однако Сырник заметил, как изредка бегает его взгляд. Мира действительно была права, точнее ей хотелось так думать.

– Почему должна существовать некая эгоистичная причина, чтобы мы смогли вновь собраться вместе? Разве больше десяти лет совместной работы ничего не значат? Работа предстоит сложная, путь не далекий, но и награда того стоит.

– Так значит Яруша тебе пообещал что-то помимо денежной награды? – сухо произнес Балдур.

– Пообещал, – не стала отрицать Мира. – Он пообещал мне одолжение. Услугу, которая возможно когда-нибудь мне понадобится.

– И всё это ради того, чтобы склеить раздробленный отряд и отправить за тридевять земель, – заключил Сырник, и в его взгляде поселилось опасение недоверия.

Балдур еще во время разговора с многоликим, понял, что меридинец преследует собственную цель. С другой стороны, он так же понимал, что если Яруша решил, что ему понадобится Красный Стервятник, то никакие слова человека не изменили бы его мотивы. Многоликий, словно в шахматной партии, взял фигуру Балдура и поставил на шахматную доску. Всё что оставалось человеку, это найти способ добраться до самого конца и выжить. Так ему казалось, но и сам Балдур понимал, что в суждении о людях и их мотивах, он часто ошибался. Это была одна из причин, почему человек предпочитал тихие и опасные миры зверей.

– Какую услугу, – спросил он монотонным голосом.

Он сразу заметил, как глаза Миры засверкали. Она смотрела на него так, словно молила всем своим взглядом, не просить её лгать.

Да, я обещала, что скажу правду

, казалось без слов заговорила она.

Пообещала, что расскажу, и я это сделала. Я хотела собрать нас всех, ведь мы должны быть вместе. Действительно, многоликий пообещал мне услугу, но Балдур, во имя всех богов молю тебя… Молю не заставляй меня лгать, только не сейчас. Ты всё узнаешь… я клянусь.

Вдруг своё молчание прервала Дэйна, и её вопрос был направлен к своему сборщику.

– А что же ты сам? В заказе всё еще фигурируете пункт, который я знаю, ты никогда не выполнишь, и всё же ты здесь.

И всё же он здесь. Балдур настолько погрузился в собственные размышления и убедил себя в том, что каждый из них обязан отчитаться перед ним. Действительно, с каких это пор, он требовал от своего отряда сопровождения причин и ответов на такие вопросы? С каких пор он перестал доверять им? Просто доверять. Долгое время, их жизни были тесно связаны в один клубок, развязать который, казалось, было невозможно. Он доверял свою и жизнь Сырника в их руки, как они и полагались на него. Он ощутил себя крайне паршиво, словно кто-то вогнал ему под ребро холодный кусок стали.

Стервятник задумался над её вопросом. Он требовал пояснений, хоть и сам не до конца понимал, как бы ответил на подобный вопрос. Всё его естество кричало не браться за заказ. Он знал, что не выполнит всех пунктов, однако вот он. Сидит, пьет и ест, а его отряд планирует путь на вороний перевал. Место сопряжения двух лик, туда, куда отнюдь не каждый отважится пойти. Возможно, его манил вызов. За последние годы походов, он ограничивался простыми заказами, изредка позволяя себе повысить градус опасности. Быть может попросту имена его членов отряда заставили человека передумать. Вариантов складывалось несколько, и привести один чёткий аргумент, ему не удавалось. Он не мог найти слов, поэтому просто повернул голову на крики и свисты. Музыканты сошли со сцены, и их место принялись занимать новые.

Солировал сию компанию молодой парнишка с жиденьким пушком на щеках, светлыми волосами и голубыми глазами. Он широко улыбался, бросая завлекающие взгляды на девушек, и ожидал пока остальные будут готовы.

Высокий, худощавый и с длинным носом древолюд принял гусли у мужичка и принялся бренчать, настраивая звук. Его бледную кожу местами покрывали почки, а волосы, словно крона ивы, свисали до плеч. Он в свою очередь не обращал никакого внимания на толпу, зажавшись на сцене, опустив голову и ссутулившись, настраивая свои гусли.

За ним стояли два камнеступа, в каждом было не более двух аршинов росту, а отличительной чертой их были широкие плечи, каменные наросты на загорелой коже и толстые пальцы. Они держали длинный ствол дерева, распиленный надвое, по длине которого были натянуты толстые усы царского моржа. Пока один стучал двумя руками по ним, второй то и дело носился вдоль ствола зажимая усы в нужных местах.

Последний был чертяга или аршинец. Маленький, пузатенький, с едва заметными рожками и кожей болотного цвета, этот музыкант выставил перед собой несколько котелков днищем кверху, каждый из них был обтянут различной кожей, а некоторые вовсе обиты дополнительным металлом. Балдур обратил внимание, что Аршинец был самый спокойный из всех. Он, закончив приготовления, просто плюхнулся на задницу, от чего казался еще меньше, и скрестив руки на груди, молчал. Пока остальные были заняты настройкой инструментов или завлекали толпу, чертяга просто сидел, и с абсолютно каменным лицом смотрел перед собой.

Напившись и наевшись, толпа начала требовать музыку. Некоторые из женщин вовсе пустились в пляс без аккомпанемента, под местные и не совсем приличные частушки. Мужичье всё больше набирало обороты и соревновалось в извечном турнире за звание железного желудка и крепкого духа. Пили, кричали, боролись на руках, и при этом не забывали поглядывать на танцующих женщин.

Становилось жарко, и кто-то открыл дверь. С улицы послышались веселые голоса и девичий визг. Паренек с пушком на сцене объявил, что музыканты готовы, и всячески разогревал толпу призывами к танцам и шутками.

Камнеступы резко ударив по струнам дали понять, что они готовы, а толпа замерла. Парнишка широко улыбнулся, наслаждаясь тишиной перед ураганом. Он отошел в сторону и достал кузнечьи меха, переделанные в музыкальный инструмент. Толпа ахнула. Парнишка разводил и сводил меха, издавая знакомые каждому в кабацкой звуки и мотивы, как где-то из далека раздалось.

– Свербигузка!

Как один, музыканты заиграли. Толпа продолжала кричать то слово, смешиваясь в дикий, нечеловеческий поток танцев, улыбок и неподдельного счастья. Чертяга, что сидел спокойно до сего момента, достал из-за спины две огромные поварешки и принялся лупить по котелкам, что есть силы. Его маленькая голова с еще менее заметными рожками тряслась в такт ритма, а сам он едва заметно подпевал.

Первый камнеступ последовал примеру аршинца, и звонко хлопнув в ладоши, принялся колотить по струнам двумя руками. Второй же его сородич, бубня себе под нос ругательства, но при этом, улыбаясь, носился вдоль всего ствола, еле поспевая бить в нужные места. Только лишь неизвестный древолюд оставался невозмутим, и опустив голову, систематически перебирал по гуслям, которые держал горизонтально.

Парнишка начал петь, не забывая о мехах. Голос был у него довольно низкий, учитывая его возраст и отсутствие бороды, что носили все мужчины без исключения. Он, подпевая веселому мотиву, под который плясала вся кабацкая, шустро перебирал ногами по сцене, исполняя местный танец.

– Свербигузка! Свербигузка! – повторяя слова песни, кричала толпа.

Рыжеволосый мужчина, сбросив свой плащ и оголив торс, ринулся в толпу танцующих холопов, где с удовольствием выкрикивал ругательства, пил и при возможности щипал молоденьких девушек за прелести. В какой-то момент, он даже выскочил на сцену, и попытался и попытался спеть дуэтом с парнишкой. В ту же секунду он, чуть не получив в глаз брошенным камнеступом куском репы, ретировался, вернувшись к пляскам и девкам.

Дэйна с двузначными чувствами наблюдала за происходящим, но при этом не могла точно заявить какие эмоции у неё вызывает подобное мероприятие. Она настукивала ритм песни по горлышку чарки, но кривила губы при виде того, как Ярик беспардонно и совершенно бессовестно щупает юных и наивных девушек.

Мира посмотрела на Балдура, но происходящее веселье, казалось, обходило его стороной. Странно, так как стервятник не был чужд подобным мероприятиям, и сам с радостью пускался в пляс.

Сырник? Сырник делал то, что у него лучше всего получается – он ел. Пока все остальные были поглощены выступлением, маленький Аури уплетал за обе щеки, и пытался привести в чувства Балдура, предлагая тому еду. Стервятник же жестом отказывался, и периодически делал несколько глотков, наблюдая за танцующей толпой.

– Свербигузка! Свербигузка! Баба заводная! – выкрикивала толпа.

Возле столика, показались двое мужчин с заметным блеском в глазах. Они подошли к Дэйне, слегка пошатываясь, а затем один из них произнес.

– Вам пади в броне то жарко, сняли бы её да сплясали бы с нами.

– Мне хорошо, спасибо за заботу, – учтиво ответила Дэйна.

– Ну как хорошо?! Такая баб… то бишь женщина, а сидит и не танцует, – произнес один, сумев едва сдержать икоту. Второй стоял на месте, пытаясь не шататься, и улыбаясь смотрел на женщину.

– Ну так вот, – решил продолжить первый. – Такая женщина, а сидит.

– Может и стоит, – хихикая добавила Мира. – Я последний раз видела, как ты пляшешь на свадьбе у того сановника, еще в Красограде.

– Опоили меня в тот день, – совершенно спокойно заявила женщина. – Такое больше не повторится. Спасибо большое за предложение, но я вынуждена отказаться.

– Вот уж гляньте, упасть не встать. Гляди, Фело, видать не шибко мы хороши собой для полисовской то. Извольте уж тогда, эт самое, откланимся мы. Пошли, я слышал дочка кузнеца созрела уже.

– Порой я и забываю, что смеешься и веселишься ты строго по расписанию, и, судя по всему, этот день еще не настал, – язвительно добавила Мира.

– Если тебе хочется плясать внутри душного круга, где от каждого несет медовухой и капустой, а мужичьё то и норовит за задницу ущипнуть, то милости просим, Мира. Мне и отсюда всё прекрасно видно, да и потребности в танцах не испытываю.

Она ничего не ответила, лишь улыбнулась в ответ, и вернулась взглядом к пляшущей толпе. Музыканты успешно допели первую песню, и народ требовал продолжения без отлагательств. Долго не размышляя, заиграл новый мотив, и пляски продолжились.

Чертяга всё так же что есть мочи лупил по котелкам, камнеступы стучали кулаками по струнам, древолюд угрюмо бренчал на гуслях. Светловолосый паренек, широко разведя меха, затянул ноту, и принялся петь.

Время на удивление летело быстро. Ярик сделал перерыв, и утирая пот со лба, налетал на медовуху с едой. Холопы продолжали гулять, и ночь была в самом разгаре. Балдур устало потер глаза и осмотрел помещение.

Изменилось мало чего, кроме, пожалуй, первых тел, которых выносили через парадный и чёрный ход. За окнами послышались первые звуки тех, кто явно переоценил свои способности. Балдур посмотрел на Миру, которая была затянута в разговор с Дэйной, и внезапно произнес.

– Проследите за Яриком, чтобы он завтра был в состоянии. Я пойду в свою комнату, нужно отдохнуть и многое обдумать.

Глава 7

Они шли через лес, оставив село за плечами. Золотистые кроны деревьев меланхолично покачивались, встречая путников, что явно не принадлежали этому месту. В лицо подул свежий воздух, такой, какой можно было ощутить лишь вдалеке от человеческих жилищ.

Тропа вела вглубь леса, и чем дальше они заходили, тем гуще и разнообразнее становилась флора и фауна. Среди бесконечных березок, редко можно было заметить крепкие стволы дубов или клена. Казалось, в этих лесах, в которых правило Лико, всё смешивалось воедино и существовало в полной гармонии.

Первой шла Дэйна, осматривая своим взглядом окружение. За ней двигался Балдур, который намного лучше чувствовал себя в родной для него среде, ежели среди душных стен полиса. Следом молча шла Мира, периодически поглядывая на Сырника, что всё так же сидел на спине у человека. Замыкал колону Ярик, что насвистывал себе под нос мелодию «Свербигузки».

– Через опушку пойдем? – спросила Дэйна.

– Нет. Я прошлый раз, когда там ходил, наткнулся на пару отвратительных и опасных существ.

– Напрямую хочешь срезать? Так близко к Лику?

– Лико нас не тронет, да и не пустит к себе в любом случае, если тревожить лес не станем, то пройдем без каких-либо проблем.

– Как скажешь, – кивнула она в ответ.

Несмотря на тот факт, что фактическим лидером отряда была Дэйна, и они нацелили свой маршрут, она прислушивалась к мнению Балдура, так как он знал эти окрестности как свои пять пальцев.

– Интересно как давно Лико нас заметило? – прервала своё молчание Мира.

– Оно нас заметило еще с того момента, как мы вышли из села. Я думаю, мы не единственные странники в его владениях, однако, пока мы не переходим границ, оно будет лишь изредка на нас поглядывать.

– Изредка для меня сойдет. Не хотелось бы испытывать его терпение.

Вновь настала тишина. Они шли через лес и молчали. Лишь хруст сухих веток под ногами и опавшие листья были единственным звуками сопровождающими их путь. Издалека изредка доносились звуки природы и естественного цикла жизни. Где-то свирепый рёв ознаменовал об удачной охоте или о битве за территорию, а с противоположной стороны ласточкой пролетела рататоска, скача с ветки на ветку.

Проходя мимо трухлявого валежника, Ярик заметил небольшое гнездо внутри, которым не пользовались уже несколько дней. Цикл жизни шел своим чередом, и намного быстрее нежели в полисах или царских городах. Она обрывалась так же легко, как и зарождалась. Могучие дубы падали, становясь валежниками, чтобы дать временное убежище тем, кто вскоре и сам почувствует холод земли.

Внезапно перед ними из кустов выскочил олень. Молодой, неопытный, однако с шикарной короной из рогов. Он резко остановился, завидев странников, и его зрачки широко раскрылись. Они смотрели друг на друга некоторое время, словно ожидая, кто сделает первый шаг. Рога животного заблестели, а на кончиках появились небольшие огоньки духа, что придавали ему еще более величественный вид. Более взрослая и мудрая особь никогда бы не стала связываться с гостями извне, но этот все же решил показать себя, перед тем как отправится прочь.

Балдур поймал взгляд животного на себе, лишь через несколько секунд, человек слегка склонил голову, а животное, самодовольно заревев, удалилось. Они находились совершенно в другом мире. В мире, в котором нельзя договориться, урезонить или тем более уж купить. В этом месте действовал лишь один закон ¾ закон, установленный Ликом, и имя ему жизнь.

– Балдур, – заговорила Дэйна, не оборачивая головы.

– Да? – провожая взглядом животное, ровным голосом ответил ей человек.

– Ты ведь виделся с Ликом, так?

– Так.

– И даже говорил с ним, так?

– Ну так.

– Ты никогда не рассказывал нам о том, и какого это было. Всё равно идем в тишине, может и историю расскажешь, дабы время скоротать в пути.

Балдуру лишь однажды за всю свою карьеру сборщика, удалось столкнуться с Ликом, божественным правителем земель. Он запомнил тот день, словно это происходило буквально вчера. Юный, и совсем неопытный сборщик, выброшенный в дикий мир, что пытался выжить, даже и не мог подумать, что ему удастся не просто встретиться с ним, но и пережить эту встречу. Это было еще до того, как он показал себя и доказал, что достоин иметь свой отряд сопровождения.

– Невозможно описать каково это. Лика правят нашим славным миром с самого начала времен и отвечают за свой сектор или участок, да и все они разные. Я до сих пор не знаю, был ли я гостем или заплутавшим птенцом, и по какой причине Лико позволило мне жить.

– И о чем же вы говорили? – поинтересовался Ярик.

Балдур ухмыльнулся заданному вопросу.

– С Ликом нельзя говорить в той манере, в которой мы представляем диалог. Это более нечто абстрактное и дикое, как хаос вперемешку со спокойствием. Даже Сырник, который намного ближе к пониманию духовного мира, не смог полностью осознать происходящее.

Сырник молча кивнул, а затем сказал:

– Когда мы с Балдуром оказались на грани смерти, я потерял сознание, а затем уже очнулся посреди поляны, наполненной духом, которого я еще не встречал. Моё тело изнывало от боли, но я не чувствовал абсолютно ничего, кроме неописуемого давления его взгляда.

Балдуру показалось что он услышал шуршание в кустах, но оно было слишком далеким, чтобы разобрать. Все слушали рассказ Сырника, но аури заметил, что на шелест обратили внимание и остальные. Вдруг стервятник остановился, и прищурившись, посмотрел вдаль. Дэйна насторожилась и потянулась за оружием, однако, вместо того чтобы выхватить свой меч, она положила ладонь на эфес и слушала.

– Не приближаются, – произнесла Мира.

– Иглопузы, судя по всему целое стадо. Стоянку устроили или недалеко их пещера, – добавил Балдур, надеясь на свой слух и многолетний опыт.

– Думаешь собрать? – спокойным голосом поинтересовалась женщина.

– За иглопузов неплохо платят, главное собрать их вовремя, пока дух еще чистый, как только у них начнется истерика, кристаллы можно будет выбросить. Думаю я, раз уж мы так удачно на них наткнулись, будет грехом пройти мимо. Если их там стадо, значит они будут держать оборону, но в любом случае рано или поздно побегут, выцепим в суматохе сколько сможем, соберем, подождем пока восстановятся и двинем дальше.

Балдур стоял, не двигаясь, некоторое время и, казалось, даже перестал дышать, пытаясь разобрать характерные для стада шаги. К слову, они были слишком далеко, и вовсе могли оказаться стаей диких кабанов, однако их выдавало изредка едва слышное стальное побрякивание.

– Мы будем собирать иглопузов или идем дальше? Как только мы в лес зашли, мошкара меня совсем доконала, особенно в задницу целится зараза, да за загривок кусают. Мать их! Летуны-кровопийцы чертовы! – выпалил как на духу Сырник.

Ярик подтверждая выше сказанного, смачно приложил себя открытой ладонью по шее, причем так сильно, что остался пульсирующий след. Он посмотрел на руку, где покоился расплющенный комар, а затем щелчком двух пальцев второй руки отправил останки в полет.

– Решать тебе, Балдур. Всё что касается сбора, выбор за тобой, таков закон.

Стервятник заставил Сырника замолчать и заговорил после слов Дэйны.

– Пойдем глянем, если они стоянкой встали, то берем, ежели пещера их там, то пёс с ними, не полезу.

На том и порешили. Все четверо стали пробираться в кусты, следуя за мужчиной и стараясь особо не шуметь.

По пути они несколько раз останавливались, и Балдур корректировал выбранный путь. Он не обладал никакими сверхчеловеческими способностями и не отличался острым слухом или животным обонянием. Он просто слушал заметное гудение, очень сильно похоже на горловое пение камнеступов вперемешку со звоном железа.

Когда они добрались до места, первой из кустов выглянула Мира и заметно улыбнулась. Рядом шуршал листвой Ярик и практически бесшумным шопотом носил мошкару на чём свет стоит. Балдур прижал большие уши Сырника к голове и медленно подполз к остальным. Дэйна предпочла остаться позади, прикрывая тылы, однако на таком расстоянии, чтобы можно было общаться громким шепотом или языком жестов.

Перед ними оказалась небольшая полянка, в центре которой стоял серый валун, казавшийся натертым до блеска. Рядом, как и предсказывал Балдур, паслись иглопузы – существа, внешне напоминающие пушистых тощих свиней с рылом бородавочника. С брюха, словно ветви ивы, свисали толстые иглы, которые позвякивали при движении. Это было их слабостью и одновременно главным оружием. В состоянии страха или возбуждения они превращались в острые копья, когда сам иглопуз падал на спину.

Стервятник нырнул в мешочек на ремне и наощупь пересчитал количество свободных сосудов для сбора. Судя по его взгляду, он нацелился на огромную партию. Мужчина в голове отсчитал нужное количество для выполнения заказа и возможных удач во время пути, итого вышло десяток свободных, которых он мог наполнить духом иглопузов.

– Стоянка, это хорошо, – шепотом заключил тот.

– Уверен? – Мира не сомневалась в Балдуре, однако всегда была на чеку, и предпочитала убедиться дважды, прежде чем действовать.

– Видишь вон тот камень? Валун огромный в центре, что начищен как лысина? Они когда на стоянку приходят, сначала трутся брюхом об него, помечая свою территорию, лишь потом начинают есть.

– Какой план? – согласилась Мира. – Я насчитала шестнадцать голов, всех мы поймать само собой не успеем, а как только увидят нас, рванут что есть мочи.

– Значит пускай рванут туда, куда нам нужно, – Балдур поманил Дэйну поближе, а затем продолжил. – Стандартная ловушка с приманкой. Стадо молодое, много неопытных, это сразу видно по тому, как они иглами гремят, это нам на руку. На западе есть тропа, достаточно широкая, чтобы стадо прошло, будем гнать их туда. Ярик это на тебе. Меня не интересует как, но гони их к той тропе.

– А на тропе буду, судя по всему, я, – огорченно заключила Дэйна.

– Да, – словно, не обращая никого внимания на реакцию женщины, продолжил он. – Ты будешь капканом. Гнать они будут, будто сам Перун на них охоту открыл, так что готовься, удар будет приличным. Не волнуйся я руну начерчу защитную, так что для тебя это должно быть пустяком. Это их ошеломит, и тут вступаем мы с Мирой. Глуши их раскатами.

– Искрой? – нахмурив брови спросила мерединка.

– Искрой слишком, они и так напуганы будут, могут не выдержать. Колючкой бей.

– Колючкой? Кхм… куда?

– В бока, желательно под мышцы у лап. Хороший раскат вызовет достаточный спазм, чтобы повалить. Я буду за тобой подчищать, должно занять не более минуты, я постараюсь побыстрее. Как закончим, остальные пускай бегут, а мы становимся на Кай.

– Звучит разумно.

Дэйна коротко кивнула, соглашаясь на план, и хрустнув плечами, подразмяла затекшие мышцы. Ярик потряс пальцами, и затем с взглядом хищника принялся рассматривать поляну, намечая маршрут для своего представления.

Балдур широко улыбнулся. Он, можно сказать, был влюблен в такие моменты, когда перед ним находилась цель, и до сбора оставалось всего несколько минут. Он чувствовал приятное покалывание под ложечкой, а окружающий воздух становился намного чище. Вновь пересчитав сосуды, он, засучив рукава, обнажил рисунок, напоминавший сплетение змей на правой руке, что начинался от запястья и уходил вверх по руке.

Мира лежала спокойно в густых зарослях дикого шиповника. Колючки растений все же едва касались её кожи и одежды, но это её ни капли не беспокоило. Женщина была серьезно настроена на сбор, и ждала сигнала, который веером ярких ругательств раздался через несколько минут.