Текст книги "Глаза цвета стали"

Автор книги: Игорь Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Хорошо, ты ведь пришел, чтобы я дал оценку твоим действиям и подсказал, что делать дальше? Тут я тебе не помощник. На эти вопросы тебе предстоит найти ответ самому. Скажу одно – с нашей последней встречи ты более уверенно держишь меч, что лично меня не может не радовать. Часто практикуешь? Чувствуется твердая рука мастера.

– Иногда, – я невольно смутился, вспомнив отрубленную голову Ивана. – Продолжим?

– Я научил тебя всему, что знаю сам. Теперь дело за оттачиванием мастерства. Тренируйся, но не переусердствуй – меч как и живой человек тоже требует отдыха. А сейчас покажи свои глаза.

– Вы их и так видите перед собой.

– Я имел ввиду ДРУГИЕ, которые. Не волнуйся, я это зрелище переживу.

Наступила гнетущая пауза, мне вдруг сделалось неуютно.

– Откуда Вы про них знаете? Я никогда не рассказывал…

– Разве линзы обманут человека, умеющего видеть вещи такими, какие они есть?

Я долго сидел не двигаясь, прежде чем принялся осторожно снимать контактные линзы. Моргая воспаленными веками, я нехотя обернулся к учителю, с благодарностью склонив голову, когда на его загадочном азиатском лице не дрогнула ни одна мышца. Он лишь с удовлетворением покивал головой, словно ничего иного и не ожидал увидеть. Неторопливо достав из тумбочки зеркало, медленно обратил его зеркальную поверхность в мою сторону.

– Что ты видишь в отражении, Дима?

– Я вижу… – замявшись, я пытался отвернуться от своего нечеловеческого взгляда, но отражение сверлило мне душу гипнотической силой приковывая к себе внимание. – Я не знаю, что я вижу. Мне невыносимо осознавать и чувствовать их присутствие на своем лице.

– Ты видишь наше прошлое, настоящее и будущее.

– Что Вы хотите этим сказать? Что я давно уже один из тех монстров с кем сражаюсь?

– Мы сражаемся сами с собой. Ты видишь ответ на все наши вопросы. Люди-гибриды – разумная цена за прекращение кровопролития. Это эволюция. В межвидовых битвах побеждает сильнейший. Кто бы не нанес удар первым, победит лишь тот, кто будет умнее и хитрее своего противника и кто умеет лучше приспосабливаться к изменчивым условиям игры. Наша биосфера пытается адаптироваться и у нее это неплохо получается. Хозяева некроморфов сами вложили тебе в руки оружие против самих себя, а ты этого даже не заметил. Познай себя, как ты познал меч и сам выберу свою судьбу, которая приведет тебя либо к миру, либо к войне. Пусть твоя рука не дрогнет в сражении. Да хранят тебя чистое небо, великая черепаха и белая лошадь.

– Белая лошадь? – изумился я. – Символ смерти? Но почему?

– Жизнь и смерть неразрывно связаны между собой. Это две крайности одной и той же сущности. Такова воля Творца. Просто постарайся не умереть раньше срока и слушай свое сердце. Не стыдись того, кем ты становишься, и не позволяй другим насмехаться. Глупые бюрократы страшатся только за свое брюхо. Без долгих раздумий и угрызений совести они уничтожат любого, кто встанет у них на пути и кого они посчитают угрозой для своего сытого и спокойного существования. Бойся недалеких и глупых людей они похлеще любого Охотника, но более всего опасайся амбициозных, свято верящих, что истина известна только им одним.

Я решил сменить тему, потому что разговоры о бюрократах портили мне аппетит:

– Простите за глупый вопрос учитель, но Вы никогда не рассказывали мне, как стали смотрителем маяка. Как Вас вообще допустили на стратегически важный объект?

– Это длинная и запутанная история насыщенная кровавыми событиями, – на лицо старика набежала тень. – Я командовал гарнизоном этого острова во время войны и принял решения о капитуляции, когда понял всю тщетность и бесполезность продолжения конфликта. К тому времени некроморфы распространились почти по всему миру. Не было такого места, где бы их не было. Федеральные представители как и власти Японии были слишком заняты сдерживанием некроморфов, чтобы тратить драгоценное время еще и на островной конфликт. Я решил связаться с вашим командованием чтобы предложить остров в качестве убежища для выживших гражданских из Приморского края. Это было разумное решение, ведь куда проще оборонять небольшой клочок суши, чем огромную территорию. Со мной вышла на связь группа высокопоставленных офицеров, некоторые из которых сейчас являются руководителями Гнезда.

– Значит это Вас должны все благодарить за спасение? – я с уважением посмотрел на старика.

– Люди сменили один ад на другой, так что это спорный вопрос. Меня можно благодарить за то, что я окончательно закончил конфликт на острове. Это единственная заслуга. За это меня наградили тем, что оставили в покое, отдав в ведение этот старый маяк, где теперь я в полном одиночестве предаюсь воспоминаниям. Мои соплеменники из Южного считают меня предателем и презирают, а ваши люди до конца не доверяют. Мудрые боги ниспослали нам суровые испытания чтобы проверить наши души на прочность и сплотить для великих свершений.

Спохватившись, Мацумота неожиданно засуетился.

– Мы очень хорошо поговорили с тобой Дима, но если твое начальство узнает что ты, снова невзирая ни на какие предупреждения заходил в гости к сумасшедшему Мацумоте, неприятностей не избежать. Лети по жизни как лист на ветру и ни о чем не сожалей. Какой смысл жалеть о том, что можно было предотвратить, когда все это уже в прошлом?

Я молча поднялся с циновки и быстро поклонившись, вышел на смотровую площадку. Мацумота вышел следом за мной и хлопнув по плечу, словно провожая в дальний путь.

– Не знаю, свидимся ли еще, ты главное не тупи. Так, кажется, ты любишь говорить? И еще, если по дороге домой тебе захотят сделать подарок, не отказывайся от него.

– Какой еще подарок? – я обернулся не понимая, о чем речь.

– Увидишь. – На загадочном лице японца появилась тень улыбки.

Я стал спускаться по ступеням маяка, с удивлением подметив, что уже довольно поздно а, учитывая, что небеса на всей планете теперь всегда затянуты свинцовыми тучами, то темнота в этих широтах наступает очень быстро. Услышав шорох и плеск воды за спиной, я резко обернулся, сняв автомат с плеча, но это был всего лишь Ихтиандр, затаившийся среди камней у кромки моря. Его фосфоресцирующие в полутьме зеленые глаза без зрачков, не излучали ничего кроме холодного любопытства, а главное в них не было и следа гнева на мой поступок. Щупальца на его преотвратной физиономии постоянно находились в движении, сплетая меж собой замысловатые знаки пока безгубый рот издавал смешные хлюпающие звуки. Старик когда-то пытался меня обучить языку морских жителей, которые пытались говорить посредством щупалец, но мне это не далось. Уж больно сложно и непривычно, как и язык глухонемых.

– Чего тебе? – сощурив глаза, я с подозрением наблюдал за каждым его движением.

Ихтиандр глупо хлопая двойными веками, медленно извлек из своей груди меч Мацумоты и раболепно протянул его мне рукоятью вперед, предлагая принять. Рана на месте разреза почти мгновенно затянулась, как и у всех остальных нелюдей, демонстрируя завидную регенерацию.

– Это мне? Ты уверен? – поразился я.

Держа его на прицеле автомата, с опаской приблизился к нему и быстро выхватил из его лап с длинными когтями покрытый слизью клинок. Ихтиандр приложил ладонь к своим глазам и ткнул лапой в мою сторону, после чего, ухмыльнувшись своей жутковатой ухмылкой полной мелких зубов, медленно зашагал в море, пока его голова не скрылась среди накатывающих волн.

– Черт! Как я мог забыть! – с признательностью посмотрев вслед морскому жителю, достал из коробочки контактные линзы и быстро надел. На глаза легла привычная тяжесть и неудобство. Я стиснул в руке любимый меч Мацумоты полученный им на Окинаве еще в 1966 году от самого Хатори Хансо. С благодарностью я обернулся в сторону маяка, но на смотровой площадки уже никого не было. Меч был великолепен, не чета той неуклюжей поделке, что я себе смастерил в автомастерской из куска стальной арматуры и пластика. Это было настоящее произведение искусств. Точка максимального прогиба лезвия располагалась около порожков мати, примерно на одной трети общей длины от среза хвостовика, примерно там, где меч соприкасался с талией своего хозяина. Это был самый удобный меч, который я когда-либо видел.

Рокот двигателей застиг уже на подъеме в гору, когда группа БТР и несколько крытых брезентом сто тридцать первых ЗИЛов, высветили меня мощными прожекторами.

– Эй, выключите свет! С ума сошли? – возмутился я, закрывая лицо руками.

– И где это мы так долго бродим в столь поздний час? – спросил меня строгий голос.

– Искупнуться, захотелось. – Отрезал я, игнорируя недовольство на лице человека.

– С катаной? Сомнительное удовольствие. А может, в гости к смотрителю маяка заглядывал? Я велел держаться от него подальше. Он сумасшедший и ничему хорошему не научит.

– Может быть и так, а может, и нет.

Полковник Высоков ворча в пол голоса о юности, сделал мне знак следовать за ним. Меня радостно приветствовали, когда я проходил мимо знакомых бойцов.

– У меня для тебя есть ответственное задание Алешин. Ты с моим приказом ознакомился?

– Если с тем, что обязывает меня отправиться на плавучий консервный завод то да, более того я даже швырнул его в физиономию Кабеля. – С вызовом ответил я.

– Тебе доставляет удовольствие доставать людей?

– Если бы мне нравилось доставать людей, я бы работал акушером.

– Остряк, прибереги свои казарменные шутки для товарищей. Завтра утром, ты возглавишь группу наблюдения за местностью. Никакие возражения не принимаются. Это приказ с самого верха, понятно? Не знаю, что ты там наговорил Кабелю… точнее Погребному Степану Федоровичу, но такой свекольно-красной физиономии я давно не видел! – неожиданно полковник расхохотался, а потом снова стал серьезным. – Не лезь на рожон, мало тебе неприятностей, так еще настроишь против себя генерала. Забирайся внутрь. Только попробуй улизнуть по дороге, я тебя отправлю на такую работу, по сравнению с которой теперешняя покажется сущим раем…

– Хуже чем сейчас? Сомневаюсь. – Я последовал за полковником к грузовику.

Закрыв за мной откидной борт кузова, полковник прошел в головной БТР и конвой в составе десяти грузовиков и четырех бронетранспортеров продолжит путь по пустынным улицам военного городка в сторону горы Томари. Там мы немного задержались, пока ожидали других солдат и офицеров. В кузове никого не было кроме меня и груды ящиков с боеприпасами, поэтому я соорудил из них себе нечто вроде трона. Сидя на гранатах я принялся счищать с лезвия меча застывшую слизь Ихтиандра. На одной из остановок неподалеку от военного кладбища, где хоронили прах погибших солдат, ко мне присоединился Антон, вооруженный до зубов. Он молча уселся рядом со мной и стал сосредоточенно строгать ножом какую-то кривую ветку.

– Как настроение? Выглядишь словно покойник, пролежавший в земле целую неделю, – уколол я его, наблюдая как его лицо начало приобретать нормальный цвет. – А чего это ты забыл на кладбище в столь поздний час?

– Проведал Анну. – Нехотя ответил напарник, выбрасывая обструганный сучок на улицу.

– Все никак не успокоишься? Два месяца прошло, а ты никак не забудешь ту девчонку.

– И никогда не забуду, и давай не будем об этом! Мне неприятна тема, серьезно.

– Ну и кретин! – хмыкнул я, возвращаясь к чистке меча. – Это просто курам на смех. Вынь штопор из своей задницы и засунь себе в голову, чтобы там хоть что-то извилистое было.

Антон окинул меня хмурым взглядом и раздраженно уставился на петляющую позади конвоя дорогу, за которой возвышались холмы. Сейчас он не горел желанием общаться ни с кем.

Мы не поехали к горе Томари, а сразу направились на юг, к резервным вертолетным площадкам. С этих площадок многие улетали на задания, но лишь единицы возвращались обратно живыми. Южная оконечность была самым опасным местом на всем острове, контроль над тамошней территорией осуществляли аэромобильные подразделения, в связи с нехваткой топлива вынужденные уменьшить количество боевых вылетов. Единственная железнодорожная ветка была в плачевном состоянии, приведя к нескольким крупным авариям бронепоездов. Сейчас ее спешно реконструировали для более эффективного снабжения “Южного” всем необходимым. Наблюдая за мрачным напарником, мне сделалось невыносимо тоскливо, поэтому я как можно небрежнее спросил его, замаскировав нотки юмора под серьезную интонацию.

– Послушай, мне это дело нравится не больше твоего, но мы не полезем на судно, а просто проведем разведку местности, наблюдая за всем из укрытия. Кстати, – как можно небрежнее спросил я Антона, проверяя затвор автомата. – Знаешь, как заинтересовать идиота?

Антон, подозрительно уставившись мне в лицо, не увидел ничего кроме скуки и равнодушия.

– Нет, – а после минуты напряженных раздумий с любопытством спросил. – Как?

– Я тебе завтра скажу! – ухмыльнулся я, а потом громко расхохотался, довольный, что маневр удался. Его лицо на мгновение окаменело, а потом кулаки гневно сжались, когда он сообразил, что я над ним в очередной раз потешаюсь.

– Вижу, твоя мама при беременности не отказывала себе ни в чем. Это ты типа пошутил?

– Можно и так сказать. Я устал от вида твоей постной физиономии.

– Ни хрена не смешно! – возмутился Антон, но уже через минуту едва заметно улыбался.

Конвой въехал за проволочное ограждение, проехал три блокпоста усиленных бронетехникой и быстро покатил по серому бетону мимо одноэтажных бараков и ангаров. Над головой пролетела боевая группа вертолетов Ми-24, возвращавшихся с задания для дозаправки и пополнения боезапаса. Один из них отделился от группы. Описав несколько кругов вокруг конвоя в вихре воздуха и облаке пыли, сначала завис неподалеку от нас, а потом приземлился.

– Алешин, дуй мухой в командную шишигу и надень боевую сбрую. Пять минут тебе на все сборы! – стараясь перекричать гул винтов, приказал Высоков. – Сергеев, собери своих людей и проследи за погрузкой во вторую вертушку. Вы – передовая группа, наши глаза и уши. Мы не можем соваться в опасный квадрат, не зная ситуации. Группа капитана Алешина выдвинется к объекту и произведет первичный осмотр. С разведывательного самолета передают, что пока в округе спокойно и никакой некроморфной активности не наблюдается. Итак, господа теперь каждый из вас знает свою роль в этом шоу. Не влезайте ни в какие неприятности и не проявляйте излишнюю инициативу. Ограничивайтесь наблюдением. Обо всем докладывайте своевременно, не дожидаясь пока ситуация выйдет из-под контроля. Удачи всем. По коням!

Пока в кузове командной машины ГАЗ-66 я спешно надевал бронежилет и выбирал себе подходящее оружие, обе группы уже собрались рядом с вертушками. Вслед за нами должна была отправиться по земле поддержка в составе десяти танков Т-90, тяжеловооруженная рота саперов на двух бронепоездах и три взвода УБМ генерала Сухарькова, в чью задачу входило выйти в район операции и взять в случае непредвиденных ситуаций все под свой контроль. Операция намечалась армейская без участия гражданских, но когда я увидел за амбразурой командного бункера знакомые светлые волосы, я сразу понял, что мне чего-то не договаривают, а иначе с какой целью здесь заведующая терапевтическим отделением по совместительству главный генетик Гнезда? Приехавший вместе с ней генерал Воронин был как всегда многословен и суетлив, заранее обещая всем участникам операции внеочередные звания в случае успеха операции. Пожимая на прощание каждому бойцу руку, он остановился передо мной не зная, что предпринять. С холодом в глазах и плохо скрытой неприязнью протянул и мне нехотя ладонь, но я сделал вид, что не замечаю ее, будучи занятым ногтями на руках.

Генерала моя небрежность буквально взбесила. Он даже побагровел от такой наглости:

– Капитан, давайте баш на баш. Я понимаю, этот остров слишком тесен для нас обоих, но постарайтесь хотя бы соблюдать элементарную субординацию перед вышестоящим начальством. Я тоже не в восторге от Вашего участия, пусть Высоков и большого мнения о Вас…

– Генерал, я тоже понимаю, что мы все в одной лодке и все такое, но давайте не будем лицемерить тем более, накануне столь серьезного “мероприятия”, – последнее слово я намеренно выплюнул, словно мне в рот попала какая-то гадость. – Вся эта операция серьезная ошибка, которая нам еще всем выйдет боком. У меня нюх на неприятности.

– По-вашему капитан я не человек раз я начальник и вынужден принимать сложные решения?

– Со всем уважением генерал, нам не нужен человек похожий на начальника, нам нужен начальник похожий на человека!

– Начальник не всегда прав, но он всегда начальник. – Парировал генерал.

– Ничто не вечно под луной. Времена меняются, как и люди.

Небрежно отдав ему честь, я первым залез внутрь грузового отсека вертолета.

– К сожалению, дураки не мамонты, все не вымрут… – тихо сказал я, но так чтобы Воронин услышал. Генерал раздраженно махнул рукой пилотам и, пригнувшись, стал бегом удаляться в сторону командного бункера. На минуту из проема показалась Светлана. Воронин, обняв ее за тонкую талию, со всей страстью поцеловал в губы. А как же иначе? Они ведь счастливые муж и жена. Отвернувшись от иллюминатора, я сел прямо на пол отсека, как и остальные бойцы и мрачно приготовился ожидать окончания полета. Лопасти ускорили вращение, вертолет нехотя оторвался от взлетной площадки, меся воздух изо всех сил. Никто из моей группы не сказал мне ни слова, но чувствовалось их молчаливое одобрение моим поступком. Эти люди были готовы пойти за мной в огонь и воду, и никакое мнение генерала не могло этого изменить.

Выкрашенная в темно-зеленые и грязно коричневые разводы камуфляжа, боевая машина набрала высоту и уже через минуту в полной тьме летела на высоте двух километров. Вооруженная на внешних подвесках комплексом управляемых и неуправляемых ракет, четырьмя авиационными пушками, приборами для всепогодного и ночного боя, она хищно выискивала цели на земле, где на открытой травяной равнине и заяц не спрячется. Когда мы опустились пониже, черные зрачки стволов с жужжанием раскрутились, но из них не вырвались огненные цветки залпов – второй стрелок отчего-то передумал работать по целям обнаруженных радаром. Вероятно, это оказалось какое-нибудь безобидное животное или камень, сорвавшийся с утеса в море. Мы летели вдоль кромки воды из соображений безопасности. На данном участке суши спрятаться от наблюдения было проблематично, в то время как в глубине острова начинался густой кустарник, и редкие рощи, где мог спрятаться хоть слон. Учитывая, что все создания ночи не фиксировались на тепловизорах, их нахождение и обнаружение было делом непростым тем более в ночное время, когда они находились в родной стихии.

– Капитан, Вы когда-нибудь видели что-либо похожее? – тихо спросил солдат.

Я подобрался к иллюминатору и с любопытством проследил за его взглядом. Сначала я видел только тучи, далекие всполохи молний да редкие звезды в разрывах облачности, потом появилось нечто неописуемо длинное на пол горизонта с хаотично двигающимися конечностями.

– Я видел нечто подобное, когда был в плену на Хоккайдо. – Признался я, не сводя взгляда с небесного чуда. – Японцы называли их Син-но камаэ. Еще их называют небесными отцами или стражами к небесным вратам.

– Что означают японские слова?

– Син-но камаэ? Так называется коварная позиция с мечом. Это когда острие направлено прямо на тебя. Неопытный противник будет поражен зрелищем. Напуган твоим горящим взором, и не сумеет вовремя распознать начало атаки.

Достав прибор ночного видения, я надел его на глаза и снова перевел взгляд на горизонт.

– Так и есть. Взрослая особь, примерно сто сорок метров в длину. Двигается параллельным курсом на юг, юго-запад. Он нам не угрожает, если не подлетать к нему слишком близко.

– Ну и что это? Гигантский спрут, решивший немного полетать?

– Этого никто не знает, – медленно сказал я, разглядывая парящее среди туч чудо. – Обычно они не отдаляются далеко от большой земли, предпочитая летать над сушей, но этот исключение. Они появились примерно в одно время с некроморфами. Некоторые считают их разносчиками инфекции. Что касается меня, то я так не думаю, но все равно лучше к ним не приближаться.

– Три минуты! – выкрикнул пилот из кабины.

Желтый свет над головой сменился красным. В предрассветных сумерках, когда липкий туман приходит с Тихого океана, а призраки тьмы забиваются в глубокие норы, дожидаясь вечера, им на смену приходим мы – спецназ дальней разведки.

Я первым покинул грузовой отсек вертолета, спустившись вниз по тросу, уклоняясь от хлещущих по лицу ветвей деревьев. Остальные бойцы не отставали от меня ни на шаг, зорко наблюдая по сторонам. Вертушка с рокотом пролетела над головой и лишь потревоженные порывами ветра тучи кровососущих насекомых свидетельствовали о незваном госте. Жестами, указывая направления движения, я вел отряд к побережью, где по данным и находилась цель нашей миссии – плавучий консервный завод. Нас специально высадили в отдалении от него, чтобы мы успели проверить все подходы к берегу и выяснить самый оптимальный маршрут для конвоя. Я по собственному опыту знал, как мало шансов уцелеть небольшому подразделению без тяжелого вооружения, когда по твоим следам идет Толстяк или еще более опасное дьявольское отродье – Ночной Охотник. Спрятавшись за толстым стволом столетней ели, я только сейчас сообразил что с последнего моего посещения этой части острова, многое что изменилось. Откуда здесь такой густой папоротник высотой с человека, когда еще год назад здесь кроме пары рощ и низкого кустарника ничего не росло? Растения с мясистыми стеблями и листьями с ярко-алой расцветкой выглядели слишком непривычно. Они явно выбивались за рамки привычных вещей.

– Капитан, – тихо позвал радист. – Приказ из штаба. Приказывают сменить направление на запад. Мы должны выйти к железнодорожной ветке. Штаб хочет знать в каком она состоянии и не повреждена ли землетрясениями и оползнями. По этой ветке двигаются бронепоезда.

– Чертовы любители, только и могут, что запоздало вспоминать важные вещи. Ладно, не самая лучшая идея плестись через болото, но нам не оставили выбора. Что на биосканере?

– Полная тишина. Даже зверье попряталось по норам.

– Хреново, что еще можно сказать. Не иначе где-то затаился Толстяк. Этот сукин сын весьма хитер и постарается заманить нас в западню. Глядите в оба, ребята.

– У нас есть ршаги. На Толстяка должно хватить с лихвой.

Сержант имел ввиду, гранатометы системы РШГ-1 и РШГ-2. Современные методы ведения боевых операций требовали от гранатометного вооружения наличия новых, зачастую необычных свойств. Как показал опыт боевых действий, применение для этих целей традиционных кумулятивных боеприпасов зачастую недостаточно эффективно. РШГ-1 с модульной головной частью в термобарическом снаряжении – индивидуальное средство вооружения солдата, обладающее высокой эффективностью кумулятивного, фугасного, осколочного и зажигательного действия одновременно. Дальность прицельной стрельбы – шестьсот метров. В её конструкции впервые в мире реализован формирующийся при взаимодействии с преградой кумулятивный заряд, надежно поражающий легкобронированную технику. Другими словами, если такой заряд угодит в Толстяка, то даже крепкая, словно кора дерева кожа не спасет его. Но это в идеале. Очень сомневаюсь, что эта болотная нежить будет спокойно ждать, пока в нее будут целиться.

Хмурый спецназовец с погонялом Лютый, а по фамилии Каплев, бесшумно опустился рядом со мной в траву. Он был моим лучшим следопытом и хорошо смыслил в засадах.

– Я организую, отвлекающий маневр для борова, а ты проведи остальных самым коротким маршрутом прямо через болото. – Приказал я ему, в пол голоса. – Выходите к железной дороге и тут же радируйте. Дождитесь меня на заброшенном элеваторе. Если не приду через пару часов, бери командование на себя. Не нужно возвращаться и искать меня.

Лютый коротко кивнул и мгновенно растворился среди зарослей папоротника. Дождавшись пока группа отойдет на значительное расстояние, я сделал ножом на своей руке небольшой надрез. Если этого покажется борову мало, тогда я уж и не знаю, чем его еще подманить. Взяв на изготовку автомат, подошел к краю болота и уронил в зеленую воду несколько капель.

– “Может быть, здесь и нет никакого Толстяка?” – внезапно засомневался я.

В пол сотне метрах от берега, из цветущей водорослями тухлой воды медленно всплыла со дна чудовищно раздутая туша в гноящихся язвах и стала медленно дрейфовать к топкому берегу. Наверное, до того как стать некроморфом, этот несчастный был моряком. Рваный ворот с кусками тельняшки до сих пор болтались у него на шее, а на плече чернела проступающая на синюшной коже татуировка русалки, делавшей минет матросу сидевшему на краю бочки.

– “Ах, вот ты где голубчик!” – я быстро перевязал запястье тряпкой и отступил вглубь леса.

Теперь необходимо увести Толстяка за собой подальше в чащу леса, а потом где-нибудь оторваться от него, а еще лучше прикончить. Некроморфы этого типа быстро бегать на своих пухлых ножках не могли, зато Толстяк мог ревом поднять на уши половину округи и плюнуть с убийственной меткостью парализующую слюной на добрый десяток метров. Если эта гадость попадет на одежду и просочиться к коже тогда крышка. Именно таким образом эти жирные твари пополняли свои ряды, а проверять эту теорию на собственной шкуре я не собирался. Бородавчатая туша с трудом выползла из грязи. Шатаясь, словно пьяный, Толстяк встал на четвереньки, и жадно причмокивая черными губами, стал принюхиваться обрубком носа к траве, где минуту назад находился я. Он с невероятно глумливой гримасой, расплылся в подобии злой улыбки и вывалил из слюнявого рта опухший язык. Встав с травы, довольно шустро засеменил в противоположную от меня сторону, не сводя алчного взгляда с кустов, где скрылись разведчики. Кроме смертоносной слюны, оружием монстра можно считать неутомимость в преследовании и сатанинский ум. Я похолодел от страха, когда понял, что он учуял группу и теперь собирается последовать следом за ними. Нужно как-то заинтересовать его, пока он не спутал мне все планы.

Я достал из аптечки свое последнее действенное средство – пузырек с зеленкой и немного пролил себе на сапог. Не знаю почему, но зеленка действовала на Толстяков как валерьянка на котов. Не прошло и пяти секунд, как огромная туша на тонких ножках застыла на месте, возбужденно задрожала и шустро развернувшись, побежала в мою сторону, позабыв обо всем. Теперь уже я убегал от него, продираясь сквозь кусты, уводя некроморфа к старым рудникам. Старатели в свое время щедро поработали в этих местах. Не знаю нашли они то, что искали или нет, а вот шахт оставили свыше трех десятков. Если заманить жирдяя в одну из них и завалить выход направленным взрывом, пускай там бродит и орет хоть до скончания времен. Радостно предвкушая дальнейшую судьбу Толстяка, я не сразу заметил как из заброшенного дома староверцев, выползло четверо мычащих зомби, увязавшихся следом за мной. Эти были большими живчиками, учитывая скорость, с которой они меня преследовали. Когда к ним за компанию присоединился Ночной зодчий – мутация дохлого медведя – я понял что все идет не совсем по плану. Если так пойдет и дальше, я увлеку за собой половину нежити округи, а вот хватит у меня, потом сил от них сбежать я не представлял.

Накрутив, на автомат глушитель, быстро оглянулся. Упрямые спринтеры косолапили, словно пьяные матросы уже в каких то двадцати метрах от меня. Я не целясь, дал по ним пробную очередь пустотелыми пулями со смещенным центром тяжести. Зомби не обратили на это внимания, даже, когда одному из них оторвало руку по самое плечо, а вот Ночной зодчий споткнулся и уткнулся безухой головой в траву. Псевдомедведь с отстреленной нижней челюстью, встал на задние лапы, но тут вторая автоматная очередь перерубила его поперек туловища. Яростно извиваясь на земле, он с глухим треском рвущихся сухожилий и переламывающихся позвонков, старался отделиться от безвольно болтающихся задних лап.

– “Один готов!” – обрадовался я, но уже через миг прибавил шагу, когда верхняя часть Зодчего мгновенно отрастили длинные как у паука белесые лапы и быстро поволокли хозяина за своим обидчиком. Зеленые кишки упрямо тянулись следом за ним, извиваясь словно змеи. Чем дальше в лес, тем толще зомби – пришла на ум дурацкая мысль.

Сверившись по наручному коммуникатору спутникового позиционирования, я понял, что могу не успеть добежать до шахты с такой толпой за плечами. Скоро начнется густой подлесок и вот тогда, мое преимущество в скорости будет сведено практически к нулю.

С разбега, ухватившись за толстую ветку, я принялся взбираться вверх как можно выше от земли. Я как раз достиг середины ствола, когда зомби стали бесноваться вокруг дерева. Дрожащими руками, отвинтив колпачок спецфляжки, я щедро стал высыпать им на голову блестящий порошок. Это средство было самым эффективным против ожившей мертвечины.

– “Но только не против него” – помрачнел я, встретившись с мутным взором хмурого Толстяка. Он как раз, с трубным воплем проломив кусты, выскочил на поляну, озираясь. Подо мной полыхнуло яркое пламя, когда порошок вступил в химическую реакцию с мертвой плотью. Объятые пламенем некроморфы стали носиться по поляне, пытаясь сбить пламя, но меньше чем через минуту упали на землю и сгорели дотла. Интуитивно почувствовав, что через секунду Толстяк плюнет своей ядовитой слюной, я без раздумий спрыгнул с дерева – чуть не вывихнув по ходу щиколотку – и резко перекатился в сторону. И вовремя. Плевок густо заляпал ствол несчастного дерева зеленой гадостью и душем выплеснулся на то место, где я только что был.

– “Пора заканчивать с ним!” – решил я, и в последнем усилии пробежал сто метровку до черного зева шахты, увитой ядовитым плющом. Достав из кармана бутылек с зеленкой, швырнул его в сырую тьму шахты после чего, заминировал взрывчаткой выход, то и дело оглядываясь.

Я едва успел найти себе укрытие, как на поляну вывалился жирный некроморф и с трубным ревом ринулся в тоннель. Подождав пока он зайдет под свод пещеры, я облегченно активировал радиодетонатор. Переждав грохот камнепада и клубы пыли, я невольно улыбнулся, представив, как Толстяк внутри горы пытается орать. Настроение у меня сразу улучшилось.

– Сегодня просто не твой день, морячок. – Я презрительно плюнул в сторону обвала.

Этот жирный сукин сын порядочно потрепал мне нервы, но теперь все позади.

Я собрался догонять свою группу, когда прямо на меня выскочили две гнилые половины Зодчего, прямо с места, прыгнувшие в стихийном порыве покарать обидчика. Хвататься за автомат и стрелять в четверть тонны мертвечины, способной инерцией перевернуть легковой автомобиль было как минимум глупо. Ловко уклонившись и отбежав на несколько шагов в сторону, я выхватил из-за спины, катану Мацумоты. Острый как бритва металл стал шинковать беснующуюся тушу Зодчего на отдельные фрагменты. Острие не останавливая своего смертоносного танца, пригвоздили голову нежити к дереву. Одним движением высвободив катану, я рассек череп Зодчего, словно дыню на две равные половины. Высыпав на смердящие и подергивающиеся останки порошок, поспешно отошел от разгоревшегося пламени.