Текст книги "Кафедра 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Лахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

Ещё немного поболтав с Натальей Альбертовной, мы с Верой поехали ко мне домой. Оставшись со мной наедине, девушка внезапно замкнулась. Переживает, что сорвётся? По приезде, недолго думая, вызвал её на откровенный разговор.

– Вер, дела пока подождут. Давай о себе рассказывай. Я же вижу, что тебя что-то гнетёт.

– Не «что-то», – вздохнула она. – Многое. Я ведь помню, откуда ты мою душу вытащил. Там было зябко, тоскливо и хотелось убивать. А потом опять оказалась в родном мире. Но радости это не принесло. Два страшных чувства боролись во мне: ненависть к людям и дикое желание секса с тобой.

– Ну, последнее я бы не назвал такой страшной участью, – попытался я шуткой немного разрядить обстановку.

– Нет, Родин. Ты не понимаешь, насколько меня выворачивало эмоционально и физически. Лучше монашкой всю жизнь прожить, чем такие мучения испытывать. В последне время отпустило… Но сейчас ты снова рядом и боюсь, что всё вернётся.

– Не вернётся, Вера. Ты теперь обыкновенный человек. Начинай на мир смотреть проще.

– Проще не получится, – горько усмехнулась девушка. – Изменилось всё. Я чувствую человеческую фальшь. Подруги – идиотки. Родители тоже уже не те люди для подражания и восхищения, что были ранее. Нет, я постепенно снова начинаю любить их. Только понимаю, насколько слаб даже отец. Все слабы, кроме тебя. Но и ты уже не тот. Слегка загадочный весёлый студент исчез. Вместо него я вижу хищника. Ты – опасность с вежливой улыбкой. И страшно разбудить в тебе зверя.

– Вера, ты сама зверь, – взяв за руку, я серьёзно посмотрел в её глаза. – Зверь из моего прайда. А за своих я любой твари горло порву. И не такая уж и слабенькая. Химеры, которые тебя чуть не убили, а потом своими жизнями помогли воскресить, очень хорошо чувствовали человеческие эмоции. Особенно негативные. Кажется, этот, пусть и неполноценный, Дар останется в тебе надолго, если не навсегда. И ещё я хочу попросить у тебя прощения. Не встреться мы, ничего этого не случилось бы.

– Знаешь, Родион… По идее, должна тебе в лицо ногтями вцепиться, но не хочу. Во-первых, уже перебесилась. А во-вторых, даже благодарна. И не за спасение, а за новую Веру Матье. Предложи кто сейчас забыть всё и снова стать прежней наивной Верочкой-веселушкой, я бы отказалась. Мне нравится эта лёгкая внутренняя мрачность. Есть в ней своя притягательная глубина. И я хочу быть в твоей стае… Хочу и боюсь одновременно.

– Значит, добро пожаловать, – улыбнулся я. – Жаль, что на совместный секс нам рассчитывать больше не приходится. Но боевая подруга – тоже хорошо. Начинаем работать?

– Теперь самое время, Родион. Спасибо, что выслушал и понял. Приступим к составлению вариантов договоров.

После этих слов она подошла к моему рабочему столу и уставилась на бумаги, хаотично разбросанных по нему.

– Это что: просто так валяются или разложены в определённом порядке?

– Да какой там порядок! – отмахнулся я. – Бюрократия столичная расслабиться не даёт. Всё шлют и шлют какие-то счета с предписаниями. Свали всё в одну кучу. Я потом разберусь. Пока лень. Бесят.

Вера хотела последовать моему совету, но внезапно, взяв один листок в руки, нахмурилась.

– Родион, а этот счёт ты оплатил?

– Вряд ли. Сказал же, что потом.

– Поздравляю. Ты сам у себя отнял сто двадцать семь рублей и сорок пять копеек. Здесь бешеные пени за просрочку набегают. Это же имущественный налог!

– Да? – неприятно удивился я.

– «Два»! – раздражённо ответила Вера и сунула мне под нос другую бумажку. – Вот это тоже посмотри! Послезавтра она превратится в насос по выкачиванию из твоего кармана денег.

– С хрена ли?

– Понятно… С документами, смотрю, совсем не дружишь, предприниматель-недоучка.

– Вообще-то я имею иное направление в образовании, – слегка задетый за живое огрызнулся я. – Мне больше тварей убивать нравится, чем вот это всё… Хотя с парочки чиновников кожу тоже снял бы с удовольствием.

– Ладно, не злись, – примирительно улыбнулась Вера. – Давай-ка я для начала вот этот бардак в порядок приведу, а потом уже и над договорами с Берштейнами подумаем.

– Нет, дорогая…

– Просто «нет», без «дорогой», – перебила меня девушка.

– Хорошо. Со старыми документами неделю возиться надо, а с Берштейнами у меня встреча через два дня.

– Вообще-то тут дел на пару дней. Я в новом состоянии могу пару суток спокойно не спать, поэтому запри меня здесь и спокойно наслаждайся жизнью до утра. Только родителей предупреди, а то они и так за меня жутко волнуются.

– Предупрежу. У меня же теперь и телефон имеется! – похвастался я. – Скоро ещё в нескольких квартирах установлю. А зачем запирать?

– На всякий случай. Вдруг луна на меня романтически подействует и сама не замечу, как в твоей койке окажусь.

– Не дёргайся по пустякам. Вера, если ты до сих пор со мной заигрывать не стала, значит, и дальше не будешь. Ну, а если сорвёшься… Я же такой аномальной привязанности не имею. Поверь, отобьюсь как-нибудь. Заодно с открытыми дверями проверим, насколько ты себя контролируешь.

– Как скажешь, – равнодушно пожала плечами Вера. – Но я тебя предупредила.

– А я тебя услышал. Сейчас принесу бутерброды и печенье, чтобы не голодала. Чай, кофе?

– Чёрный кофе без сахара, – усмехнулась она. – Кажется, мы поменялись ролями, и теперь ты мой официант.

– Сей момент, госпожа Матье, – шутливо склонив голову и щёлкнув каблуками ботинок, произнёс я. – Не извольте беспокоиться.

После небольшого перекуса Вера выгнала меня из кабинета, прямо сказав, что непрофессиональное любопытство её раздражает, и объяснять каждый столбец цифр не намерена.

Не стал мешать работать. Тем более, что мне самому есть чем заняться. И как всегда, главный вопрос опять денежный. После покупки жилья у Берштейнов… в том, что она состоится, я не сомневался, мои финансы сильно просядут. Не совсем голым останусь, но и богатым человеком меня назвать уже будет нельзя. С такой беспокойной жизнью нужна хорошая «золотая подушка». И пополнять её необходимо до учёбы. Потом времени будет в обрез.

Открыв деловую тетрадь покойного Шведа, задумался. Интересно, какие из его записей до сих пор актуальны? На оружие надеяться бессмысленно. Уверен, что после уничтожения склада этот бизнес уже переместили под руководством иных людей в иные места. Наркота, контрабанда, бордели и подпольные игорные заведения остаются. Часть из этого может работать по старой схеме.

Публичные дома и казино отбрасываем сразу. Там всегда хватает посетителей и простых работников, поэтому при захвате могут пострадать относительно благопристойные люди. С ними я не воюю.

Контрабанда приходит нерегулярно. На мелочёвку размениваться смысла нет, а ждать серьёзный груз можно неделями. На фиг такое! Значит, придётся работать по наркотикам.

Проблема в том, что этой части бизнеса Шведа заняты исключительно Существа. Во-первых, они сами не употребляют человеческую дурь. А во-вторых, абсолютная секретность при таком персонале гарантирована. Да и охрана из тварей получается намного круче, чем из простолюдинов.

Место денежное. Но осилим ли мы подобное? Вернее, осилить-то осилим, но нам нужно ещё и не засветиться. А в нарколабораториях пошуметь придётся сильно. Я и так «на карандаше» у таинственного главы столичного криминала. Если у него появится подозрения, что и к наркотикам причастен, то уже в дипломатию играть не будет. Разнесёт в пыль вместе с квартирой, домом и даже улицей. Чтобы наверняка.

– Чпок, – отбросив сомнения, обратился я к белкогаду. – Мне бы несколько адресов проверить.

– Это я люблю! – перестав бешено крутить колесо, в прыжке на мой стол проговорил он.

– Не сомневался. Даю тебе двое суток на выяснение, что в этих трёх пригородных точках находится, – несколько раз ткнул я пальцем в карту. – Этой ночью начни с ближайшего населённого пункта. Интересует производство дури. Какая при ней охрана и где хранятся финансы.

– Понял!

Белкогад с задания вернулся под утро. Я уже стал волноваться, почему его так долго нет.

– Свечной заводик в Чумаках закрылся недели полторы назад, – доложил Чпок. – А вот Ивановская мыловарня и Бугровская скотобойня до сих пор наркотиками занимаются.

– Ты чего? За одну ночь все три объекта успел посетить? – удивился я.

– Так получилось, хозяин, – виновато посмотрел на меня Чпок. – Честное слово, не хотел, но случайно нюхнул. Не крал и себя не выдавал! Просто на скотобойне в комнатах, где дурь производят, вентиляции нет. А мне, оказывается, и лёгкой взвеси в воздухе достаточно. Прямо столько энергии в теле образовалось, что решил её с умом потратить, а не в твоём колесе бестолково круги наматывать.

– А ясность ума как?

– Без изменений, хозяин. Но чувствую, что заряд бодрости скоро пройдёт. Есть подозрение: пластом какое-то время лежать буду или совсем от бессилия вырублюсь. Поэтому слушай, пока я в сознании, и не перебивай. Наркотиков на обоих объектах хоть жопой ешь, а вот денег совсем нет. Но на мыловарне я слышал, что скоро к ним за очередной партией прибудут. Мол, из «казны» уже поступил отчёт об оплате.

– Где находится казна?

– Не знаю, хозяин. И ещё важное! Деревушки, рядом с которыми мыловарня и скотобойня, полностью состоят из тварей. В каждой дворов по десять, и нет ни одного человека.

– Ни хрена ж себе! Уже целые поселения! Мать твою за ногу! – выругался я. – Такими темпами и до целой губернии Преисподней дойдём! Ещё чего интересного?

– Не знаю, важно ли… – замялся Чпок. – Мешки с селитрой были на обеих предприятиях. Причём с печатями одного и того же завода. Там такой овал, а внутри него надпись «тмин».

– Тмин? А ты уверен, что там была селитра, а не приправа? И правильно ли прочитал? Что-то я не припомню, чтобы для зверей лесные школы открывали.

– Уж эти вонючки, хозяин, – оскорбился белкогад, – и за километр почувствую! И я не только читать умею, но даже умножение знаю! И ещё… Про то, кем ты был раньше, Сидо. Всё из твоей памяти.

– Чёрт…

– Не волнуйся. Никто и никогда эту тайну не узнает. Мы же теперь до конца твоей жизни повязаны. Дура тоже. Да и раньше надо было головой думать, когда меня по пьяни создавал и через своё сознание пропускал.

– Ладно, Чпок, проехали. Убивать тебя пока нет смысла. Значит, «тмин»…

– Ага, хозяин. Только все буквы большие, кроме «и».

– Уже легче. Можно найти по маркировке, откуда прислали. Но…

Продолжать дальше не было смысла. Белкогад, свернувшись калачиком, спал. Видимо, действие допинга подошло к концу. Положив Чпока на подушку, сам решил немного вздремнуть. К сожалению, долго насладиться сновидениями не пришлось.

Услышав в комнате чьи-то шаги, быстро перешёл из сонного состояния в боевое. Но, как оказалось, зря. В спальню вошла недовольная Вера.

– Не сдержалась? Пришла соблазнять? – поинтересовался я. – Зря. Не получится.

– Была такая мысль пару часов назад, – призналась девушка. – Но на удивление легко уговорила себя не совершать глупостей.

– Отчёт по моим финансам составила? И каков приговор?

– Не составила ещё, Родион. Думаю, к завтраку управлюсь. Там действительно половина бумаг – чиновничьи телодвижения о якобы проделанной работе с населением. Типа, усилить бдительность, особое внимание обратить на то или это. Только на растопку годится. Но, как ты говоришь, приговор уже могу озвучить. С таким отношением к делопроизводству скоро по миру пойдёшь.

Я к тебе по другому вопросу. Ты в курсе, что у тебя в кабинетном шкафу девка статуей застыла? Я случайно залезла в него за чистой бумагой, а там эта.

– Не обращай внимание, – поняв причину визита, отмахнулся я. – Она мёртвая и мирная.

– Вот прямо мне сразу полегчало от твоего объяснения, – саркастически произнесла Вера. – Меня, конечно, после изнанки Преисподней испугать сложно, но как-то странненько подобное. А ты слышал новость, что трупы в шкафу не все хранят? Есть такие штуки – гробы и погосты называются. На худой конец водоём подойдёт.

– Она не труп, а всего лишь мёртвая. Побочный эффект одного моего эксперимента на кладбище. Лежала тихо в могиле, потом открылась и ко мне припёрлась. К делу приспособить не получается: с мозгами у девки беда. Поэтому и стоит в шкафу, пока не поумнеет. Дозревает, так сказать.

– Опасности не представляет?

– Никакой.

– Ну и ладно. Тогда пошла отчёт доделывать.

– И что? – удивился я. – Никаких иных вопросов или возмущений?

– А смысл? На своём опыте убедилась, что и не такое бывает. К тому же мне понравилась твоя откровенность. Раз не врёшь, не юлишь, значит, я действительно в твоей стае. Кажется, жить снова становится интересно, без банальщины.

На завтрак Вера вышла, чтобы испортить мне аппетит.

– Родион. Четыреста рублей на штрафах и пенях ты уже просрал. Я разделила все бумаги на несколько папок. Красная нужно оплатить уже сегодня. Жёлтую – в конце квартала. Синяя терпит до конца года. Ещё ты пустил траты на самотёк, хотя мог бы сэкономить на материалах тысячи две только на одном ремонте. С ним вообще беда. Дальше…

– Стоп! – прервал я эту бумажную зануду. – Вер! Давай ты у меня на постоянной основе работать будешь?

– Триста рублей в месяц, – моментально озвучила она ценник. – И без высиживания графика. Мне на учёбу тоже ходить надо, так что только на выходных появляться буду. Когда от родителей снова съеду, то, может, и чаще – от удалённости зависит. Я себе новую квартиру подыскиваю. На старую, около которой на меня твари напали, возвращаться не хочу… Нехорошие воспоминания.

– В моём доме тебя устроит? Ради нужной работницы уступлю бесплатно.

– Хм… – задумалась девушка. – Бесплатной приживалкой быть не хочу. Хотя и очень заманчиво, но не люблю быть должницей. А вот на хорошую арендную скидку согласна.

– Договорились! – с улыбкой кивнул я. – Значит, сегодня и выберешь. Заодно с моими парнями познакомишься. Только учти, что они хоть и помогали с твоим похищением из больницы, но подробностей твоего «воскрешения» не знают. И ты не делись.

– Не дура, понимаю.

– Э-э-э-э… В моём доме это ругательство вслух не произноси. А то девушка из шкафа может откликнуться. Это её имя.

– Тогда я не идиотка. Так лучше?

– Намного. И ещё. Видишь белку?

– Конечно. Вчера целый день в своём колесе бегала, а сегодня пластом лежит. Надеюсь, хоть эта не померла?

– Чпок живой, просто уставший. И на всякий случай: он тоже не совсем белка. Когда очухается, представлю вас друг другу нормально.

– Родион! У тебя в квартире есть хоть что-то нормальное?

– Конечно! Холодильник. Но он, кажется, опять пустой.

– Выделяй деньги. Забью под завязку.

– Вера! Ты золотце!

– Просто Вера. Родион, я же просила без этих розоватых соплюшечек. Они меня стали выбешивать.

– Договорились. И последнее… Скользкий, но выгодный вопрос. Ты легализовывать деньги из ниоткуда умеешь?

– Как говорит мой преподаватель, – усмехнулась Вера, – хороший бухгалтер должен уметь всё и при этом не попасться. Но ответа нормального тебе пока не дам. Не потому, что не хочу, а до конца не понимаю, насколько хватит моих знаний. Я же пока недоучка без серьёзного опыта.

– Но принципиальное согласие я получил?

– У меня будет свой процент с этого?

– Естественно.

– Тогда да.

Тем же днём мы с Верой съездили к её родителям, где и объявили о переезде. Старшие Матье почти не спорили. Мне показалось, что даже обрадовались, что их дочь не просто съезжает непонятно куда, а будет под моим присмотром. Хотя, если бы они знали всю подоплёку, то такими благодушным не были. Но это уже меня не касается.

Главное, что я, кажется, получил в свою команду важного человека. И пусть Вера, как боевая единица, из себя ничего не представляет, зато она обладает иными навыками – с умом распоряжаться деньгами. В нашей компании подобным никто не владеет.

Глава 9

На следующий день у есаула Кудрявого был выходной, поэтому я собрал всю нашу компанию и представил Веру.

– А я тебя помню! – воскликнул Генка Феклистов. – Из больницы тогда украли. Слушай, а ты сейчас очень даже симпатично выглядишь. Не то, что тогда.

– Спасибо за комплимент и за помощь в спасении, – даже не попытавшись вежливо улыбнуться, произнесла Вера. – Но если решил ко мне подкатить, то сразу говорю: не получится. Так что общаемся исключительно по делу.

– Для этого и позвал, – пояснил я. – Кстати, Вера теперь одна из нас. Доверять ей можно, так как… В общем, у нас с ней есть свои маленькие тайны. Я тут решил разработать новую акцию по ликвидации тварей с последующим обогащением за их счёт. Но, признаться, зашёл в тупик. Есть два наркозаводика и рядом с ними по деревне, полностью состоящих из жителей Преисподней.

– А чего тут думать? – не дослушав меня, высказался есаул.– Деревни спалим, заводики разгромим, а деньги унесём. Правда, маловато нас для этого.

– Маловато, Игнатьич, – согласился я. – Но это не самое неприятное. Денег на заводиках нет. Совсем. Где-то есть отдельная «казна», через которую совершаются расчёты. А брать наркоту, чтобы потом гробить ею людей, я не собираюсь.

– Да никто не собирается, Родя. Но ты меня расстроил. Ещё я перестаю понимать ход твоих мыслей.

– Это ещё не всё, дама и господа. Оба наркозавода как-то связаны с неким предприятием, выпускающим селитру. Тмин… Вернее, «ТМиН» оно называется.

– Товарищество Мозельских и Нигель, – неожиданно быстро расшифровала аббревиатуру Матье. – Серьёзный завод, в котором сорок процентов прибыли принадлежит роду Мозельских, а остальные шестьдесят, соответственно, немцам Нигель. Нам на лекциях приводили его как пример удачной работы международных предприятий. Выпускает селитру и азотные удобрения, которые пользуются большим спросом за рубежом. Очень солидно развернулись! Даже банк свой есть. Штаб-квартира в Бремене и четыре филиала в Российской империи: два на Урале, один в столице и ещё один, кажется, в Великом Новгороде.

– Круто, – уважительно произнёс Генка. – Единственное, чего я не понимаю, так это: зачем селитра нужна. Ну, с мясом понятно, а на мыловарне? Может, в мешках наркотики прячут?

– Я тоже сначала озадачился, – признался я. – Допускаю, что её как-то используют для изготовления наркотиков. К сожалению, я в этом не специалист.

– Закупки, – снова подала голос Вера. – Им нужны официальные закупки, чтобы через банк «ТМиН» переводить деньги из одной конторы в другую. Например, скотобойня покупает десять мешков селитры и переводит на счёт банка за них деньги. Потом оказывается, что селитра ненадлежащего качества, и скотобойня оформляет возврат через тот же счёт. Селитру грузят, отправляют, но уже нафаршированную наркотиками. Правда, не знаю куда. Либо новому владельцу, которому срочно понадобилась уценённая селитра, либо обратно на завод.

Если учесть, что «ТМиН» принадлежит наркоторговцам, то они могут накрутить несколько мошеннических схем внутри банка. И получается, что денежки наркозаводики не наличкой в мешках доставляются, а прямо на счёт. Аудит такое выявит, конечно, но не забываем, кому принадлежит банк. Уверена, он и является этой самой «казной».

Очень удобная схема, если с наркотиками связаны несколько стран. Поэтому у нас есть аж четыре филиала банка, а за границей всего лишь одна штаб-квартира. Именно в неё без привлечения сторонних банков и стекается вся выручка за наркотики. Другого объяснения не вижу. На внутреннем рынке намного легче работать с наличкой. А вот если надо незаконно перевести огромные суммы за рубеж, то тут не обойтись без длинной цепочки, начинающейся с малого: с нескольких мешков селитры, например. И чем больше будет в этой цепи участников и фирм-однодневок, тем сложнее её распутать.

– Ни хрена ж себе… – уважительно протянул Витёк. – Я почти ничего не понял, но впечатлился.

– Не ты один, – кивнул я. – Для меня подобные схемы звучат абракадаброй. Я вижу, Вера, что не зря диплом с отличием тебе светит. Но главное я уяснил: денег нам не видать как своих ушей. Жаль… Придётся эту тему оставить в стороне.

– То есть как так «оставить»! – аж подскочил Кудрявый. – Там твари своё дьявольское зелье варят, людей гробят и живут припеваючи, а мы, значит, такое на тормозах спустим⁈

– Тоже считаю, что неправильно так поступать, – поддержал казака Генка.

– Солидарен с обоими, – пояснил я. – Но есть два фактора. Первый: нас слишком мало и пойдём на риск исключительно ради идеи. Второй: нам с этого никакой выгоды. Но имеются люди, которым за подобное деньги платят. У меня есть контакты полковника Краснова из Главного управления жандармерии. Солью информацию по наркозаводам ему. Пусть он подключает армию и уничтожает гадов.

Сами же займёмся менее жирными, зато не такими беспокойными целями. Есть бордели и казино.

– Мне в бордель нельзя! У меня Аннушка! – моментально отреагировал Кудрявый.

– А я бы сходил… – мечтательно произнёс Витька.

– Ага, – поддержал его Генка. – И желательно в самый дорогой. Представляю, какие там фемины!

– Оба обойдётесь, – обломал я возбудившихся юнцов. – В этом вопросе я полностью согласен с Игнатьичем. И не из-за своего морального облика, а потому, что в казино денег больше. Под утро в них должно много выручки скапливаться. Раз планы меняются, то больше и обсуждать нечего. Пока расходимся.

Парни ушли, а мы с Верой… Точнее, Вера сама быстро состряпала два договора с Берштейнами. Я же лишь делал глубокомысленное лицо, но думал совсем о другом. Первая проблема – как донести до полковника Краснова информацию о поселениях Сущностей. Сложного ничего придумывать не буду. Мол, случайно подслушал в кабаке разговор двух серьёзных бандитов. Надо Витьку напрячь, чтобы он выяснил, кого из этих персонажей недавно завалили.

На свежеубиенного и сошлюсь. Но нужен обязательно мёртвый бандит. Чтобы это выглядело так, будто бы его прирезали из-за знаний о нарколабораториях и деревнях тварей. Солидно и настораживающе такое будет выглядеть для полковника. Может и поверить мне.

Вторая проблема – эти самые казино. Самое богатое из них я уже вычислил по записям Шведа. Осталось выяснить, как в него пробраться и без шума взять деньги. Чпок должен справиться, но он до сих пор дрыхнет. Очень надеюсь, что в ближайшее время приведёт себя в порядок.

Хотя я, кажется, не с той стороны подошёл к проблеме. Зачем мне врываться в казино, пугать дурней, просаживающих свои деньги, и сильно светить нашу группу? По идее, вся выручка из разных игровых заведений дохлого Шведа должна стекаться в одно место. В банк столько «левой» наличности каждый день возить не будут. Есть какая-то тайная комната хранения. Но чтобы выяснить это, опять без Чпока не обойтись.

– Родион! Хоть как-то отреагируй! – перебил мои размышления сердитый голос Веры.

– А? Что? Ты чего-то говорила? Извини, задумался.

– Понятно всё с тобой. Ладно, для задумчивых повторю. Какую сумму вписывать в договор о заёме?

– Оставь пока пустую строку, – после небольшой заминки произнёс я. – Думаю, поедем завтра к Берштейнам вместе. Если сможешь выторговать нам лучшие условия, буду очень благодарен. И не только в моральном плане.

– Хороший стимул. Хотя, честно говоря, и побаиваюсь, – призналась Вера. – Я ещё никогда не вела деловых переговоров.

– Ничего, справишься. В конце концов, я буду рядом.

– Вот прямо успокоил «Великий финансист»!

Но моя помощь и не потребовалась. На следующий день мы приехали к Берштейнам. От обеда отказались, поэтому на столе были лишь чай и пряники. Но и до них дело не дошло. Как-то очень быстро Вера и Рахиль Натановна вступили в жаркую перепалку и начали сыпать цифрами.

Я тихо сидел, не вмешиваясь в эту торговлю, а вот Адам Гедеонович решил, что разбирается во всём лучше всех, и стал влезать со своими не очень умными речами. То он пыжился, как всех продаст, а потом снова купит, то требовал от Веры большего уважения к его сединам.

Так продолжалось до тех пор, пока Рахиль Натановна не посмотрела на муженька очень-преочень любящим взглядом, в котором читались и просьба заткнуться, и ласковый посыл идти по стопам Моисея, но не в поисках Земли Обетованной, а на хер. Берштейн тут же умолк и стал на нервной почве теребить свою жиденькую бородку. Понятно, кто в доме хозяин.

Короче, через два часа мы с Верой выползли на улицу хоть и счастливыми обладателями новых помещений, но выжатыми как лимоны.

– Извини, Родион, – повинилась Вера. – Выторговать лучшие условия не получилось. Удивительно, что хоть эти отстояла. Старуха, несмотря на свой возраст, имеет такую хватку, которой даже наши преподы в университете позавидуют! Но зато я ей смогла намекнуть, что её торговые предприятия в дальнейшем могут пригодиться нам для легализации капитала. И она завуалированно намекнула, что против этого не будет.

– Это когда такое было? – удивился я.

– Когда её муженёк в очередной раз не выдержал и опять встрял со своими идиотскими речами, и Рахиль от греха подальше отправила вас смотреть коллекцию тростей Адама Гедеоновича. Уже без него я и «закинула удочку». Кстати, после этого мы быстро пришли к консенсусу в надежде на будущее сотрудничество.

– Что-то не доверяю я Берштейнам…

– Зря, Родион. Точнее, этому еврею я бы тоже не доверяла. А вот эмоции его жены мне понравились. Доброжелательными были даже в самый разгар торговли. Из негатива – лишь досада, что не может меня заставить подвинуться в сторону выгоды для их семьи.

– Да ты, смотрю, настоящая эмпатка.

– Теперь появилась такая способность. Тебя, к сожалению, считывать не могу, а вот остальных иногда получается. Но честно говоря, лучше без такого Дара жить. Для дела он, конечно, хорош. Но в простом общении чувствовать чужие эмоции – это тяжело. Недавно в деревне у бабушки моя бывшая подруга при встрече щебетала мило, улыбалась, а у самой ко мне какая-то беспричинная чёрная зависть.Такое ощущение, что помоями меня окатили.

– Зато предупреждена и, значит, вооружена, – высказал я своё мнение. – Лучше знать, от кого может прилететь пакость, чем потом неприятно удивляться и хныкать, потеряв из-за одного гада веру во всё человечество.

– Наверное, – сказала девушка, пожав плечами и явно не собираясь дальше продолжать эту тему.

Придя с ней домой, обнаружил, что белкогад наконец-то отоспался.

– Вера – это Чпок. Чпок – это Вера, – представил их друг другу. – Теперь мы все в одной команде.

– Ты ещё одну из гроба вытащил? – поинтересовался белкогад.

– Нет, – ответила за меня Вера. – Наоборот, не дал в него лечь. Но, глядя на говорящую белку и зная, что в шкафу труп стоит, уже начинаю сомневаться, что мне повезло. Родион, смотрю, своим Даром направо и налево пользуется. А вдруг его очередной эксперимент и по мне ударит?

– Расслабься, подружка! – попытался успокоить её Чпок. – Хозяин только по пьяни чудит, а так вполне себе адекватный.

– Поняла… Значит, заодно и прослежу, чтобы ничего крепче воды не пил. А то жить очень хочется.

– Познакомились и хватит, – прервал я эту беседу. – Потом ещё будет время поболтать. Чпок, новое задание осилишь?

– Опять наркотики? – скривился он.

– Нет. В Банковском переулке есть подпольное казино. Нужно проследить, куда из него деньги везут.

– Понял! Сейчас перекушу и…

– Не торопись, – перебил я белкогада. – Раньше конца ночи можно не суетиться. Так что отъедайся и приходи в форму.

Чпок тут же молнией прошмыгнул мимо меня в сторону кухни. Оставив квартиру под присмотром Веры, я отправился в Главное жандармское управление, чтобы встретиться с полковником Красновым и передать ему важную информацию по наркозаводам.

Полковник на этот раз отнёсся к моему визиту достаточно серьёзно. Выслушав сбивчивый, не блещущий подробностями рассказ, он нахмурился.

– Как, говоришь, того всезнающего мужика имя было?

– Имени не знаю. Но вроде его по кличке называли. Переплёт, если ничего не путаю. Хотя, может и фамилия такая, – как бы сомневаясь, ответил я, выдав выведанную у Витка информацию о каком-то крутом бандите по кличке Переплёт.

Этого персонажа примерно с неделю назад пырнули около кабака «Русалочка», в который Переплёт любил захаживать. Для моих целей самое то.

– Знаю такого, – кивнул Краснов. – И точно: рваное ухо – отличительная особенность Переплёта. Только откуда он проведал про тварей и наркотики? Это же птица иного полёта, больше гоп-стопом промышляющая со своей бандой.

– Да мне откуда знать? – пожал плечами я. – Хотя… Сейчас вспомнил. Переплёт что-то про кореша говорил, который в банке то ли Тон, то ли Тмин работает… Не расслышал толком. Типа, эта контора и крышует наркотики.

После моих новых откровений полковник слегка побледнел, склонился над столом и чуть слышно сказал:

– Родион, кажется, вы влезли в серьёзную передрягу. Если это то, что я думаю, тогда хватит лишь намёка на ваши знания, чтобы головы лишились. Никому не рассказывайте больше! Вот просто никому! И ещё… Я сейчас выгоню вас взашей. Не обижайтесь, так нужно. Не дай бог, кто-то свяжет ваш визит с этими людьми и от смерти не спасёт даже император.

– Так всё серьёзно? – прошептал я в ответ.

– Более чем. Я теперь уверен, что Переплёт не случайно в пьяной драке под нож подставился. Видимо, по пьяни ляпнул не то и не тому человеку. Расправа не заставила себя долго ждать. Жаль, что вы не видели того, с кем убитый бандит общался.

– Извините, господин полковник. Второй спиной ко мне сидел. К тому же в кабаках редко кто трезвым бывает. Я не исключение. Серое пальто и лысину только помню.

– Может, оно для вашей безопасности и к лучшему, что не видели. Информацию мы проверим. Если всё окажется так, как вы сказали, то… Впрочем, это уже наше внутреннее дело. А теперь пора и вам честь знать.

Полковник подошёл к двери, распахнул её и, явно играя на публику, на повышенных тонах произнёс:

– Родион Иванович! Повторяю ещё раз, что у меня много дел! Поэтому ваш визит считаю оконченным. Да, вы поступили благородно, указав на проворовавшихся чиновников, но это был ваш гражданский долг! Так что рассчитывать на дополнительные денежные награды не можете. Зло наказано, и теперь иные люди руководят жизнью вашего района. Это и считайте своей наградой. Прошу покинуть мой кабинет.

Понуро опустив плечи и сделав грустное лицо, я вышел из жандармского управления, внутренне ликуя. Кажется, Краснов правильно воспринял мой донос. Видимо, он тоже что-то знает про «ТМиН», поэтому так и заволновался. Тем лучше. Значит, должен поверить студенту Булатову.

Но пока точку в этом вопросе ставить рано. Если жандармы с полицией не подсуетятся в ближайшие пару недель, то возьму уничтожение поселений Сущностей в свои руки. Хотя бы одно, но разгромлю. Жаль, что после этой акции твари второй деревни быстро сорвутся с места и залягут на дно, открыв новый наркозаводик в ином месте.

Домой пришёл, когда на улицах начали зажигаться фонари. Вера уже умотала к родителям, чтобы собрать вещи для переезда, а обожравшийся Чпок опять крутил своё колесо. Как оно не надоедает белкогаду? Заведя будильник на три часа ночи для того, чтобы отправить своего помощника в казино, я улёгся спать, утомлённый насыщенным днём.