Текст книги "Кафедра 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Лахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Их несколько.

– А я не говорила, что легко будет.

– Можно вопрос? Как наказаны Хаванский с дружком? Они тоже в драке участвовали.

– Не того полёта птицы, чтобы полы мыть или библиотекарями подрабатывать. Но они оба на боевой кафедре, и там Дракон их на занятиях как следует «отдраконит». До кровавых соплей! Что, естественно, будет являться не наказанием, а углублённым учебным процессом. Так что ты ещё со мной легко отделался. Не ной и помни доброту несравненной профессорши Гладышевой!

– Вы мой кумир! – с улыбкой и лёгким поклоном ответил я.

– Тогда иди в библиотеку. Тебя уже ждут.

Спустившись на минус первый этаж Академии, я представился сухой недовольной старухе с тёплой шалью на плечах. Среди студентов за смотрительницей библиотеки закрепилось прозвище «Баба-яга». Ей оно хорошо подходило. Ворчливо распинаясь на тему бездарной молодёжи, не желающей ничему учиться и соблюдать порядок, она проводила меня к заветным стеллажам.

Окинув взглядом место своего наказания, быстро приступил к делу. Несмотря на наличие различных демонских диалектов, достаточно легко сортировал книги, мимоходом отмечая, что здешние научные труды являются абсолютным примитивом по сравнению с теми, что я изучал в прошлом мире. Со своими знаниями, доставшимися от Ликвидатора Сидо, уже сейчас могу стать не просто профессором, а целым академиком. Светилом мировой лингвистики!

Неожиданно за одним из стеллажей послышался шорох. Замерев с очередной книжонкой в руке, я прислушался. Точно! Кто-то прячется! Но кроме меня и Бабы-яги, ушедшей на свой бессменный пост, в столь неурочный час мало кто среди книг прогуливается. Тем более в самом начале учебного года, когда идёт повторение пройденного, без домашних заданий.

Поставив книгу на полку, достал из кармана кастет. Пусть лучше он не пригодится, но будет под боком. Если меня хочет прижать «золотая» молодёжь, то не факт, что оружие не понадобится. В этом мире, впрочем, как и в прошлом, у одарённых подростков часто крышу сносит. И чем сильнее Дар, тем невыносимей парень или девица.

Поэтому на выходки молодых аристократов часто закрывают глаза. Годам к двадцати пяти большинство приходит в норму и уже не руководствуется одними эмоциями, становясь достаточно разумными людьми и избавляясь от юношеского эгоизма. Но до этого времени мне ещё дожить нужно.

Резко заскочил за стеллаж, готовый к драке, но тут же замер, увидев перед собой всего лишь одну девушку. При моём неожиданном появлении она тихонечко взвизгнула и испуганно прижалась к стене.

– Здравствуйте, Ирина, – равнодушно поздоровался я с Мозельской. – Вам чем-то помочь?

– Здр… День добрый, Родион. Нет. Я искала вас.

– Что-то недоговорили во время нашей прошлой беседы? Вспомнили и теперь желаете продолжить?

– Опять не угадали, – вздохнула она, опустив глаза. – Я хочу поблагодарить вас за оказанную помощь. Сама бы я против Хаванского не справилась. И не могу не извиниться за свою хамскую выходку после неё. Признаться, тогда наговорила лишнего. От пережитого страха и унижения, чего уж скрывать. Для этого ждала вас после занятий, но вы ушли к профессору. Но так даже и лучше, что никого нет. Ещё раз извините, Родион. И спасибо. Всю ночь мучилась, что так несправедливо с вами обошлась.

– Да ладно. Бывает. Извинения принимаются, – пробормотал я, удивившись поступку Мозельской. – Если что, смело обращайтесь.

– Нет! – категорично ответила девушка.

– Ну, значит, нет.

– Вы неправильно поняли! Рядом со мной вообще лучше не находиться. Вы и так, защищая меня, влипли в неприятную историю с Хаванским. Если же все увидят, что общаетесь с Мозельской, то совсем авторитет среди аристократии растеряете. Не хочу доставлять вам дополнительных проблем. Вообще никому не хочу, поэтому предпочитаю жизнь одиночки. Услышьте меня и сделайте правильные выводы! Прощайте!

Быстро протараторив свои признания, Ирина чуть ли не бегом покинула библиотеку. Я же остался стоять с открытым ртом и одним-единственным вопросом в голове: ”ЧТО это было?”.

Глава 17

Со своим наказанием я справился в два раза быстрее, чем предполагала профессор Гладышева. Даже вечно недовольная Баба-яга пробурчала, что порядок идеальный. Но хорошего настроения мне это не прибавило. Мало было одной беды в виде Аничковой. Теперь ещё и непонятная Мозельская нарисовалась.

Судя по лицу Ирины, она слегка паникует. Почему? Как-то связано с её родителем, имеющим не самую хорошую репутацию или что-то личное терзает девушку? К сожалению, в женских вопросах из меня эксперт аховый. Но ясно одно: Ирина находится не в своей «тарелке». От таких индивидуумов можно ожидать всякого.

Главное, что она пошла на контакт. Будь Мозельской пофиг на всё, то проигнорировала бы сермяжника Булатова. Но она пришла. Она извинилась. Даже предупредила о какой-то опасности.

Нет! Так эмоционально отрешённые люди не поступают! Мозельская, несмотря на свои слова, не желает быть одной. Ей крайне необходимы друзья или, на худой конец, понимающие люди.

Уже в «Бригантине», как следует отужинав, я составил новый план. Есть две дочурки влиятельных особ: Ирина и Дарья. За их папочками тянется шлейф непоняток. Князь Аничков слишком загадочен в своей деятельности. Скорее всего, работает в особо засекреченной императорской службе, имея над собой лишь одного начальника – самого государя.

Мозельский, наоборот. Несмотря на графский титул, не пользуется уважением среди местной знати. Даже презираем ею, судя по тому, как относятся к его дочери Ирине Хаванский с прихлебателями. При этом про графа ходит масса нехороших, но ничем не подтверждённых слухов. Да и банк «ТМиН», на который запретили облизываться даже полковнику Краснову, частично принадлежит роду Мозельских. А от банка до наркотиков с тварями недалеко.

Две непростые доченьки, не менее непростых папенек, одновременно оказались на моём курсе и кафедре. Опять совпадение? Да хрена лысого! Будь я более наивен в этих вопросах, то мог бы поверить в такое. Но тут явно началась какая-то большая игра, в которой выступаю в роли статиста или некоего катализатора. Впрочем, оба варианта мне не нравятся.

Мои действия? Да особо ничего менять и не нужно. Первым делом вывожу Дарью Аничкову на чистую воду. После этого беру в разработку Ирину Мозельскую. Постепенно, шаг за шагом, прорисовываю всю картину, а потом… Потом пока не знаю. Всё зависит не только от девушек, но и от персон их родителей. Нужна информация, факты.

Вполне возможно, что придётся столкнуть лбами оба знатных Рода. Опосредованно, конечно, не выдавая себя. Лучше через третье лицо. Роман Хаванский очень хорошо подходит на эту роль: самолюбив, знатен и глуп. К тому же имеет явно «тонкую кишку», раз его Дашка одной отповедью на место поставила.

Многоходовка в стиле Вечного Императора намечается. Он любил подобные игры. Сейчас начинаю понимать, почему. Азарт, драйв и адреналин выплёскивается через край, когда загребаешь жар чужими руками, рискуя при этом собственной головой. И достаточно одной ошибки, чтобы опуститься ниже уровня Преисподней!

Да уж! Оказывается, учёба в Академии покруче вылазок против Сущностей будет! С тварями Преисподней даже легче как-то: всегда видишь, где твой друг, а где враг. Ну и уничтожаешь, не оглядываясь на законы. Здесь же приходится просчитывать каждый шаг.

Но… У Ликвидатора Сидо была одна любимая тактика: стань врагом, пойми противника, вжившись в его роль. А потом без жалости убивай. Всегда работало подобное, должно сработать и сейчас.

С этими мыслями в голове я и направился из «Бригантины» домой. Почти войдя в уже собственный двор, чуть было не был затоптан женщиной, выбегающей из арки. Причём, я узнал её сразу, несмотря на зарёванный вид. Это же Анна Юльевна, которая совсем недавно пыталась устроить мне выволочку в стенах Академии. Интересно девки пляшут. Во время нашей последней встречи профессор Гладышева была явно не в таком упадническом настроении. А тут даже меня не узнала.

Всё выяснилось достаточно быстро. Во дворе соляным столбом застыл Генка Феклистов и задумчиво почёсывал затылок.

– Что случилось? – сразу же начал допытываться я у товарища.

– Да сам не пойму… – растерянно ответил он. – Иду, никого не трогаю. Сегодня у нас тренировка с Драконом была. Он после поединка с тобой решил всем показать, что не каждый студент способен на такой подвиг. Ну и загонял нас по полной программе. Жесть, короче, была полная! Романа Хаванского… Графскому сынку Вязичу – это рыжий из шоблы Хаванского, тоже досталось.

– Генка! Я не о том тебя спрашиваю!

– А? Да… Ну, иду, ног от усталости не чувствуя, а тут Игнатьич с дамочкой под ручку нарисовался. Я чуть от удивления задницей о мостовую не ударился, узнав в ней вашу Гладышеву. Сразу и спросил, что она тут забыла. Вежливо, конечно, на вы и с указанием должности. Есаул весь напрягся, а Анна Юльевна сразу окосела на оба глаза. Слово за слово, и вдруг Кудрявый прямо взъерепенился. Гладышева в слёзы и бежать. Игнатьич же сплюнул и в парадную рванул. Родь! До сих пор не могу понять, что сейчас было. Но такое чувство, что где-то накосячил.

– Ох, мля… – выдохнул я, поняв всю глубину трагедии. – Ген, ты реально накосячил. Но косяк не твой. Дам совет: завтра прогуляй занятия. У вас же лингвистика намечается по расписанию?

– Она самая.

– Вот и говорю: прогуляй. Иначе замучаешься на ненужные вопросы Гладышевой отвечать. Сейчас иди домой и не показывайся на глаза Кудрявому.

– Неприятные вопросы и от него могут быть? – понял правильно друг.

– Ещё какие!

Оставив Генку дальше размышлять о странностях бытия, направился в квартиру есаула. Кудрявый открыл мне дверь практически сразу. Злющий весь, морда красная!

– Пить будешь? – не поздоровавшись, предложил он.

– Нет, Игнатьич. Я б с тобой поговорил на трезвую голову.

– На трезвую не получится. Мне сегодня так в душу плюнули, даже не представляешь!

– Анна Юльевна?

– Да, она. А ты откуда знаешь?

Внезапно есаул застыл истуканом и очень недобро посмотрел на меня. Кажется, ещё немного и полезет драться.

– А ты ведь знаешь, Родя, – зло прошипел он. – Ты ведь всё знаешь! Один я дурак в округе! Пошёл вон, пока рыло не начистил! Не товарищ ты мне больше после такой подлянки!

– Не кипятись, есаул, – на всякий случай войдя в боевой режим, проговорил я. – Давай для начала всё же поговорим. Если разговор тебя не устроит, то после него можешь и по морде дать. Поверь, даже сопротивляться не буду.

– Ну, попытайся объясниться! Даже интересно, как юлить начнёшь.

– Прямо в коридоре или на кухню пригласишь?

– Пойдём.

Усевшись за стол, я немного собрался с мыслями. Ох, как же не люблю встревать в чужие сердечные разборки! Но тут, видимо, не отвертеться.

– Короче, Игнатьич, про дурака ты правильно заметил. Не будь у тебя язык помелом, то и сегодняшнего бардака не случилось бы. И сейчас не водка на столе стояла, а шампанское. Естественно, вместо меня сидела бы Анна Юльевна.

– Щас вмажу, – честно признался есаул. – Прямо эту бутылку об твою голову разобью.

– И водки не жалко?

– Для хорошего дела нет. Сам нагадил, а теперь меня обвинять вздумал?

– Лады, как говорит Витёк. Давай смотреть, кто рамсы попутал. Помнишь свою первую встречу с «училкой Аннушкой»?

– Век бы её не вспоминать.

– А ты напрягись. Поведай, как подкатил к незнакомой женщине, хвост павлиний распушив. Как хвастался, какой ты боевой и вообще красавец. Было?

– Твоя профессорша и это растрепала?

– Пришлось ей. Вот ведь какая штука, Иван Игнатьевич. Произвёл ты на неё сильное впечатление, – стал напропалую врать я, учитывая хвастливую натуру товарища. – Сама мне призналась, что чуть ли не с первого взгляда влюбилась.

– Так уж и с первого? – не поверил мне казак, при этом горделиво выпятив грудь.

– Ну, может, и не совсем с первого, но со второго точно. Или думаешь, что такие дамы всякого после дуэли дорогими мазями натирают? По словам Анны Юльевны, она всю жизнь о таком идеальном мужчине мечтала! О как! А ты вдруг ей и заявил, что больше всего на свете ненавидишь профессоров из Академии. Мол, хуже них только твари, да и то не все.

– Не говорил я такого! Вернее, сказал, что гнид академических не люблю, но про тварей ни слова не было.

– Игнатьич! Гладышева хоть и профессор, но бабой-то быть не перестала! Им же, сам знаешь, достаточно веточку горящую показать, а дальше уже сами керосину плеснут и весь лес спалят. Вот и надумала она себе чёрт знает что. Но уж больно ты ей в сердце запал, поэтому побоялась разочаровать и тут же выдумала «училку Аннушку». Дальше – больше. Враньё переросло в серьёзную проблему. Очень меня профессор просила помочь открыть перед тобой правду, так как извелась вся. Бессонницей мучается, микстуры всякие успокоительные пьёт… Только, чур, я тебе это не говорил. Мне ж ещё учиться под её началом.

– А ты что ответил? – уже заинтересованно спросил есаул.

– Чтобы сами разбирались. Не моё это дело – свечку над чужой кроватью держать. Но раз уж пришлось, то хочу тебя спросить. Как бы ты сам отреагировал на её месте? Встречаетесь вы, например, в том же самом ресторане. Только на тебе не мундир, а гражданский сюртук. Влюбляешься в красавицу, а она вдруг тебе и заявляет, что хуже казаков лишь нужники привокзальные.

– Ты, Родька, палку-то не перегибай!

– И всё же? – не отставал я.

– Развернулся бы и ушёл. На кой хрен мне такая краля?

– Вот, Игнатьич! А она от жестокой любви к тебе утёрлась словами обидными. Правда, соврала о себе. И ведь не со зла, а исключительно от чувств сильных. Хотела донести в твою лысую башку, что и профессора тоже бывают людьми. Ты бы смог её вот так полюбить? Чтобы через гордость свою переступить.

– Я и люблю… – нехотя ответил есаул. – Думал, поженимся по-людски и детишек настрогаем. Пацанов, конечно!

– Тогда почему Анна Юльевна вся в слезах убежала, раз небезразлична? И почему ты с ней по душам поговорить не попытался?

– Девка не лошадь, чтобы казак за ней бегал! Да и это… Как Генка поведал, с кем у меня шашни, то я в сердцах и ляпнул, что все бабы лярвы и верить им нельзя. Тут Аннушка и сбежала. А я пошёл горе своё заливать. Так паскудно на душе ещё ни разу не было! Веришь?

– Верю. До такой степени унылой твою физиономию впервые наблюдаю. Теперь думай, как дальше жить. Ну а то, что тебе ничего не сказал, так это извини. Повторюсь, не считаю, что должен вмешиваться в чужие отношения. Больше сказать нечего. Бей, если считаешь, что я тебя предал.

– Да тебя-то за что? – вздохнул Кудрявый. – Не по своей воле встрял. Но раз такой умный, то лучше скажи, что дальше делать? Мириться с Аннушкой как?

– Точно хочешь этого? Или побухаешь для начала? Только без меня! Пить придётся жёстко, а я ещё от того кладбища не отошёл.

– Не. Водка пусть до лучших времён постоит, – немного подумав, изрёк есаул. – Я ж напьюсь и пьяный в дрезину к Анне попрусь. Не лучшее состояние отношения выяснять.

– Тогда надевай парадный мундир со всеми орденами, наодеколонься и иди в магазин. Купи конфет, шампанского. С этим богатством и дуй извиняться.

– Вроде оба виноваты, а извиняться мне?

– Без разницы, кто виноват. Женщины извинения любят. Да! Цветы не забудь! Она какие любит?

– Розы. Только их лучше не брать. Есть вероятность, что букетом по мордасам отхвачу. Ходи потом, шипами расцарапанный! Куплю ромашки: и сами цветочки нежные, и стебельки не жёсткие. А то, помню, по молодости гладиолусами получил от одной ревнивой девки. Страшные цветы, скажу я тебе! Не хуже любой плети в умелых руках! Поэтому, Родька, запомни на будущее: стебли тоже важны.

– Надеюсь никогда не воспользоваться твоим опытом, – улыбнулся я.

– Ты домашний адрес Аннушки знаешь?

– Да, сейчас напишу.

– Пиши и проваливай! Времени нет! Нужно ещё блеск офицерский навести и речь правильную составить!

Покинув есаула, поднялся в свою квартиру. Не успел переодеться, как раздался звонок в дверь. На пороге стоял встревоженный Генка. Причём не один, а вместе с Витьком и Верой.

– Родион! – с порога спросил Феклистов. – Что там такое с Игнатьичем и нашим преподом произошло? Я уже себе весь мозг сломал, пытаясь выяснить, во что вляпался!

– Поэтому и остальным растрезвонил? – нахмурился я.

– Не растрезвонил, а поделился проблемой с товарищами, – поправила меня Верка. – Так что произошло?

– Не моё дело. У есаула и спрашивайте.

– А мы только что от него, – продолжил Геннадий. – Дверь открыл и всех скопом на хер послал.

– Причём виртуозно так! – уважительно добавил Витёк. – Я и половины слов не знаю! Но смысл уловили, поэтому решили к тебе наведаться. Ты же в курсе?

– В курсе. Вы все выражения Кудрявого запомнили?

– Ага.

– Отлично. Тогда их повторять не буду. Чуть не забыл. Вера, у тебя есть какие-нибудь книги. Литературка художественная, например?

– Найдётся. А зачем?

– Неси. Потом поймёшь. Остальные свободны. Могу заверить, что опасности для вашего душевного спокойствия Иван Игнатьевич больше не представляет.

Закрыв перед носом друзей дверь, вызвал на кухню Дуню. Быстренько проверил, насколько вчерашние знания задержались в её голове. К счастью, запомнила всё в лучшем виде. Тут и Вера подоспела, держа в руках стопку книг, перевязанных бечёвкой.

– Вот, Родион, – протянула она книги. – Но учти, что это низкопробная бульварная ересь. На растопку только и сгодиться. Раньше зачитывалась до глубокой ночи, а теперь от подобных тем выворачивает. Скажешь, зачем надо, или опять темнить начнёшь?

Я вкратце поведал про обучение Дуни, в конце добавив:

– Хочу теперь, чтобы почитала, как ведут себя и разговаривают нормальные живые люди. Быть может, тоже на пользу пойдёт.

– Это и на пользу? Вряд ли! Только на растопку!

– Посмотрим. Не мои же книги по письменам Преисподней или структуре пентаграмм подсовывать?

– Их точно не надо, – согласилась Вера. – Дура… То есть Дуня потом половину столицы ненароком разнести может.

– Дуня может, если барин прикажет, – согласилась мёртвая девка, отреагировав на своё имя.

– Не надо! – моментально приказал я и с укором посмотрел на Матье. – Вер. Ты за словами следи. Мы тут умнеем прямо на глазах, поэтому могут быть неприятные неожиданности.

– Извини, – понятливо кивнула подруга. – Знаешь, Родион, с удовольствием помогла бы тебе в обучении, но мне необходимо сегодня смету нашей строительной бригады проверить и к завтрашнему дню в университете подготовиться. Столько задали, что хоть вешайся!

– Понял. Сочувствую. Спасибо за книги.

До вечера провозился с Дуней, всё же решив обучить её простейшим арифметическим действиям. Зачем это мне нужно, сам до конца не понимал, но исследовательский азарт захватил полностью.

Счёт до тысячи, как и буквы ранее, не вызвал никаких трудностей. Дальше пока не стал обучать, решив переключиться на сложение. Мои предположения оказались верны: Дуня никак не могла понять, зачем между цифрами нужен странный знак, похожий на могильный крест. Уже на «1+1» я упёрся в глухую стену. И на пальцах пробовал объяснить, и сушки на столе раскладывал, но невозмутимая ученица лишь бездумно смотрела на них. Вернее, посчитать могла, но исключительно по порядку: раз, два, три… и так далее.

Поняв, что ничего путного не получится, вручил ей бульварные романы и завалился спать. Снова снились кошмары. После убийства одарённого бандита они временно прекратились. Но, видимо, действие высосанной человеческой энергии закончилось, и старая проблема опять вернулась.

Поэтому, когда во время просмотра очередной кровавой расправы кто-то навалился на меня, я отреагировал максимально жёстко. Схватил Таракана, на всякий случай лежащего под подушкой, и всадил его в бок нападавшего.

Клинок вошёл легко, но, кажется, не произвёл должного урона. Ночной, то ли убийца, то ли извращенец, вместо того, чтобы со стоном отвалиться, полез… Целоваться! Сухие холодные губы впились в мои.

Войдя в боевой режим, откинул гада и вскочил с кровати. Сконцентрировав энергию в районе кулаков, хотел было броситься в атаку, как вдруг разглядел нападавшего… Нападавшую!

Дунька стояла, облачённая в какой-то полупрозрачный балахон, сшитый, кажется, из тюлевых штор, что до этого спокойно висели на кухне. Одна сиська вывалилась из выреза на груди, но мёртвую девку это, естественно, не смущало.

– Дуня, замри! – заорал я, видя, что эта тварь направилась в мою сторону. – И объясни своё появление!

– Родечка, котик, – произнесла она, послушно выполнив приказ. – Ваша зайка проголодалась. Томления моей души требуют вкусненького. Не соблаговолит ли свет моих очей сделать приятное даме? Поверьте, любимый, от моей страстной благодарности вы вознесётесь на небеса.

– Дунька! Какие на фиг небеса? Мне и на земле хорошо! Ты что это устроила?

В ответ же опять понеслась какая-то ахинея с зайками, котиками и страстями с томлениями. Лишь через несколько минут я смог вычленить главное.

– Дуня голодная? Отвечай: да или нет!

– Да.

– Я же тебя только вчера кормил!

– Да.

– Ты не охренела?

– Да.

– Опять поумнела, и необходима энергия?

– Да.

– Зачем ты ко мне припёрлась и приставать начала?

Этот вопрос вызвал серьёзное замешательство. Дунька замолчала, начав привычно пялиться перед собой. Видимо, односложный ответ в данном случае не подходит, вот девку и переклинило.

– Отвечай подробно.

– Мой ангел приказал. А я, как его нежная, послушная рабыня, исполнила все повеления моего господина.

– Что я приказал? Дословно!

– Дуня. Вот книги. Прочитай все и научись вести себя, как написано в них. Речь, повадки – всё постарайся перенять. Будем из тебя делать не крестьянку, а нормальную, почти живую служанку.

Вот блин горелый… Кажется, я сглупил в очередной раз. Надо было самому вначале посмотреть, какое чтиво мне Верка подсунула, а уже потом это крестьянке давать.