Текст книги "Дорога к вечности"

Автор книги: Игорь Ковальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Зачаровал и зачаровал, – хмуро отозвался самый ворчливый из работяг. – Оно и хорошо. Значит, заплатит все, что обещал, и без проволочек. Нам еще обратно телеги гнать.

– Только б действительно никто не напал, – пробормотал всегда молчаливый и вечно испуганный коногон, который работал больше других и больше других боялся, как бы наниматель не отказался платить. Этот работник был обременен большим семейством и едва сводил концы с концами. Больше всего он боялся, как бы его дети и жена не остались без кормильца. – А то окажется, что нашего чародея едва хватит на двух или трех бандитов, а остальные нас перебьют.

– А ты будешь стоять и ждать, пока тебя убьют, так, что ли? – расхохотался рослый парень, жизнерадостный и трудолюбивый. Кони слушались его беспрекословно, будто он владел особым языком, зачаровывавшим их. Этому крепышу все давалось легко, желудок способен был переварить любую гадость, какой только работодатель решался кормить своих трудяг, а потому он всегда пребывал в отличном расположении духа. – У тебя что, топора под рукой нет? Долбанул бандита по черепу – и все. Чего еще нужно?

– Ага, тебе легко говорить. Ты вон какой здоровый. А если на меня насядут трое бандитов, что от меня останется? И что тогда будут делать мои жена и дети?

– Ох, давай, кликай беду, – выплюнул ворчливый. – Отлично знаешь, чего больше всего боишься – то и происходит.

– А ведь он прав, – пробормотал Ратрален. Они с властителем Провала сидели у соседнего костерка, и никто не видел в подобной обособленности ничего странного. – Именно так и происходит.

– Разве ты боишься бандитов? – лениво спросил Руин. Ему не хотелось говорить – он думал о жене, о старшем сыне, и о младшем, конечно, об этом беспомощном живом комочке, который в одиночестве находится в руках серых. Они его, конечно, вряд ли убьют – у малыша должен быть хороший потенциал серого мага, – но вот искалечить его сознание и всю будущую жизнь могут легко.

– Не хотелось бы вляпаться в неприятности, братишка. Но это нам светит, непременно светит. Все видели, что ты не нанимал охрану. Сам понимаешь, какие должны быть последствия. Да сведения о тебе уже наверняка сдал тот, кто тебе предлагал крепких ребят в охрану, а ты отказался.

– Да пожалуйста, – Арман пожал плечами. – Не думаю, что местные бандиты владеют магией. А если нет, то их ждет сюрприз. Довольно неприятный.

Впрочем, слова Ратралена заставили его насторожиться, и следующий день Арман был начеку.

Как оказалось, кстати. После полудня, когда сумрачные облака наконец расползлись небольшими кучками мятых, грязных облаков, а в постепенно увеличивающиеся разрывы выглянуло не только ясное небо, но и солнце, и стало теплее, на людей снизошла дрема. Все они вставали на рассвете, ложились после заката и, конечно, не высыпались. Именно в это время суток сонливость становилась невыносимой. Только Руин, который при необходимости мог обходиться и вовсе без сна, причем довольно продолжительное время, сумел взять себя в руки.

Именно теперь, в самый тягучий и сонный момент на дороге появились трое подозрительных незнакомцев. А потом еще трое. И еще трое.

И Руин даже понял, почему они предпочли взять нахрапом и испугом, а не перестрелять всех из кустов. Во-первых, кустов поблизости не имелось, кроны деревьев были слишком голы, чтоб прятаться в них. А во-вторых, стрелять из-за стволов пришлось бы торопясь, не целя, и можно было бы попасть в амфоры. Этого бандиты наверняка не желали.

Руин равнодушно посмотрел на группу, которая возникла на дороге впереди, потом оглянулся и окинул оценивающим взглядом группку, поспешившую встать позади небольшого каравана, чтоб отрезать пути к возможному отступлению. Хотя какое могло быть отступление, чтоб развернуть телеги на узкой лесной дороге, требовалось большое искусство и очень много удачи. И, конечно, очень много времени.

– А теперь, если хотите, мы можем оставить вам жизнь, – заявил один из подозрительных незнакомцев, тот, что оказался получше одет и снаряжен. – Разумеется, кроме жизни, еще и кое-что из одежды.

– Прочь с дороги, – негромко приказал Руин. Он смотрел на разбойников с отвращением. Приключение даже не казалось ему забавным – просто докучало, будто зудение комара. Наверное, комар тоже не понимает, насколько несравнимы его силы с силами человека, на которого он налетает.

– Что, выпендриваешься, щеголь-щеголенок?! – презрительно крикнул главарь бандитов, показав пальцем на строгий камзол мага и его пояс с мечом – отличным, очень дорогим клинком, ничего не скажешь.

И в этот момент в воздухе свистнуло что-то тяжелое. Кто, как и когда швырнул легкий метательный топорик в его коня, Арман не заметил. Сделано это было умело и очень точно. Несчастный скакун вскинулся и завалился на бок, правитель Провала едва успел выдернуть ногу из стремени и покатился по земле, надеясь, что его все-таки не придавит бьющаяся в агонии лошадь.

Его падению аккомпанировал громовой хохот бандитов. Ратрален кинулся было к своему господину, валяющемуся на вытоптанной земле, но Руин, даже не поднимаясь, оживил в ладони всегда готовое защитное заклинание. Он больше не склонен был презрительно недооценивать местных бандитов. Маг он, конечно, неплохой, но даже очень хорошего мага можно убить, если на пути стрелы, ножа или топорика не случится защитных чар.

Это просто удача, что метатель выбрал в качестве цели лошадь, а не наездника. Кстати, очень странно, почему он так поступил, ведь коня можно было бы продать на рынке за хорошие деньги. Чувствуя, как чары окутывают все его повозки, всех его людей и его самого, Арман понял, почему разбойники пощадили его. Они могли предполагать, что свои деньги он прячет где-нибудь в потайных местах повозок. Чтоб не рубить телеги на чурки и не тратить лишнего времени, они сохранили жизнь ему, чтоб выбить нужную информацию.

Руин поднял ладонь, сжал пальцы в щепоть, повернул руку, будто вертел в замке ключ, и сжал в кулак. Защита укрепилась, она облекала всех его людей, да так, что им это нисколько не мешало. Отстранив подскочившего Ратралена, Арман поднялся и без затей швырнул в предводителя шайки парализующие заклинание. Не дожидаясь реакции со стороны бандитов, он принялся бросать чары во всех, кто подвернется под руку.

Разбойники не сразу сообразили, что произошло. Они терпеливо ждали, когда же путешественники подчинятся требованию отдать все, представляющее хоть какую-то ценность, потому что не верили, будто кто-то, кроме хозяина каравана и его «брата», решит сопротивляться нападению. Парализовать всех не потребовало много труда и времени. Одного из бандитов Руин обездвижил в тот момент, когда он уже замахнулся на слугу – того самого, который так боялся оставить семью без кормильца. Трудяга держал в руке топор, но даже не попытался поднять его, просто втянул голову в плечи и закрыл глаза.

Замахнувшийся на него бандит так и застыл с руками, занесенными для удара. Арман встряхнул кистью, затекшей в одном положении, – он уже отвык двадцать раз подряд повторять одно и то же простое заклинание – и, подойдя, толкнул окаменевшую статую. Разбойник повалился на землю, как бревно.

– Глаза-то открой, – брезгливо сказал он своему работнику. – Все уже в порядке.

– Ну ни фига себе! – воскликнул жизнерадостный здоровяк, все-таки треснувший одного из бандитов обухом топора в лоб. Усилия его оказались напрасны, поскольку заклятье Руина настигло жертву раньше, чем топор. Однако удар уже был нанесен, и от души. Череп, конечно, такого напора не выдержал. – Вот это чары! Вот это я понимаю!

Правитель отстранил Ратралена и осмотрелся. Никто из его работников не пострадал, телеги и товар пребывали в целости, и все вроде было как прежде, только вокруг в разных позах валялись разбойники. Выглядели они очень странно, поскольку позы были неестественны для падения. Маг еще раз встряхнул кистями, размял гибкие, как у врача-хирурга, пальцы и внес некоторые коррективы в наложенное заклинание. Тела вокруг обмякли.

– Так, – сказал он. – Ну, и что будем с ними делать? Как это принято?

– Да перебить их – и все! – крикнул очнувшийся от испуга работяга, отец кучи детишек. Ему было стыдно собственного страха, поэтому он кричал громче всех.

– Перебить, точно, – подтвердил ворчливый. – Чего с ними возиться?

– Я – человек законопослушный, – ответил Арман, поправляя манжету. – Я предпочел бы довезти их до ближайшей деревни и сдать властям.

– Да их селяне раньше растерзают, чем их успеют повесить за разбой! Толку-то, тащить их…

– Можно бы и тащить, – прогудел добродушный здоровяк. – Они еще, может, поработают, потрудятся. Только к чему их властям сдавать? Они проиграли – сами виноваты. Вы, господин маг, их победили и теперь можете с ними что хотите делать. К примеру, продать – все какой-то доход.

Руин пожал плечами.

– Подумаю. Ехать осталось совсем ничего, по двое или по трое на телеги – все поместятся. Все те, кто цел, разумеется. – И посмотрел на бандита с проломленной головой. Разумеется, пострадал не он один. Среди нанятых Руином работников и еще были такие, что не желали сдаваться без боя.

Поняв задумку хозяина, слуги и даже Ратрален принялись грузить обездвиженных людей на телеги, на каждое свободное место, благо церемониться с ними не требовалось. Арман же неспешно прошел в голову каравана, нагнулся над предводителем и глубоко заглянул в его полные недоумения и ужаса глаза.

– Ну что, поговорим? – и провел ладонью у его горла. Паралич отпустил голосовые связки и губы.

Разбойник закашлялся. Он был еще совсем молодой, с холодными глазами, в которых правитель Провала без труда прочел смерти многих и многих людей. Несмотря на юность, этот парень уже очень хорошо умел убивать. Но сейчас он больше напоминал встрепанную, мокрую птицу, которой очень неуютно и холодно.

– Поговорим? – повторил Руин.

– Кх… Кто ты такой?

– Вопросы буду задавать я. А ты – отвечать, – центрит взял свою жертву за грудки и утащил в сторону, прочь с дороги. Усадил, прислонив спиной к стволу. – Здесь поблизости располагается крепость. Она принадлежит Серому Ордену, так?

– Так. Принадлежит.

– И много ли там народу?

– Много. И магов много. Ты что – из их числа?

– Да, – промедлив мгновение, ответил Руин. – Я тоже серый маг.

– Откуда ж мне было знать? На магов мы не нападаем.

– Надо было раньше думать.

– Так откуда я знал? Отпусти, мужик. Мы ж никого у тебя не убили.

– Где еще есть крепости Серых? Знаешь?

– Знаю.

– В этом мире?

– И в этом мире есть, и в соседнем.

– В одном?

– Только в одном. Но я не был там – торговцы рассказывали.

– А в местной крепости… Бывал?

– Бывал, – нехотя ответил бандит. – Лазил. Так я ничего особенного и не брал.

– Меня не интересует, что ты брал. Меня интересует, как лазил.

– А если я скажу, отпустишь?

– Будем торговаться? – Арман смотрел на пленника совершенно бесстрастно. Даже равнодушно. – Ладно. Только хочу тебе напомнить, что ты не можешь сейчас шевельнуть ни рукой, ни ногой. Твои люди – тоже. И твоя манера разговаривать со мной начинает меня раздражать. Я склоняюсь к тому, что с твоей душой, обработанной должным образом, будет куда проще иметь дело. И потом она может мне пригодиться.

Глаза у разбойника округлились от ужаса.

– Такое колдовство запрещено!

– Да? Что ж. Рад, если тебя это утешит. Хотя и удивлен немного. Можешь назвать того, кто в суде станет отстаивать твое право на неприкосновенность нематериальной составляющей сознания, попросту говоря души?

– Тебя все равно поймают и накажут! Смертью!

– Да? Кто, интересно, донесет? Мои люди? Вряд ли они способны отличить одно волшебство от другого. Так что… – Арман поддернул манжету на правой руке.

– Не надо! – завопил разбойник. – Не надо! Я все скажу!

– Рассказывай.

Слушая пояснения, Руин казался расслабленным, но слушал, и очень внимательно. Как только стало ясно, что бандит готов начать рассказ, он незаметным жестом левой руки завершил заранее составленное заклинание видения правды. Оно отслеживало каждое слово пленника, каждую мысль и намерение – ясно было, что тот не лжет. Испуг заставил его забыть о возможности обмана. Должно быть, воображение уже нарисовало перед ним самые ужасные картины того, что могло бы с ним произойти в роли раба чародея. И правитель Провала краем сознания порадовался, что ему не пришлось прибегать к магии, о которой он говорил, угрожая, – она требовала слишком много времени и сил.

Но пояснения получились вполне толковыми. Под конец Руин снял парализующие чары с правой руки пленника, и тот, подгоняемый ужасом перед неподвижным взором чародея, торопливо начертил на земле примерный план крепости – то, что знал. Арман запечатал чертеж в своей памяти при помощи простейшего заклятия и тщательно стер его с земли. Потом перевел взгляд на бандита. Тот буквально затрясся.

– Ты… Ты же обещал!

– Я ничего тебе не обещал, – поправил Руин. – Но подчинять тебя все-таки не стану. Возиться еще… – И небрежно остановил пленнику сердце.

Поднялся. Толкнул разбойника в плечо, и тот завалился на сухую хвою. На дороге уже почти все было закончено. Убитых бандитов просто сволокли в сторонку. Их оказалось трое; конечно, действительно ли они мертвы, или же только так кажется, никто проверять не стал, но, чтоб потом не испытывать угрызений совести, Руин, уезжая, все-таки снял с них паралич. Если живы и выкарабкаются, значит, такова уж их удача. Пусть живут. Остальные разбойники были погружены на телеги.

– Хорошо, что на них не придется тратить еду, – проворчал здоровяк. Он, как самый крупный из работников, всегда больше других хотел есть.

– Надеюсь, в честь такого дела хозяин поднесет по кружечке? – громко проговорил один из слуг, будто бы адресуясь другу, но на самом деле ожидая ответа от Армана.

– Чего захотел – кружечку, – фыркнул ворчливый. – Ты, что ли, их всех повязал? Тебе жизнь спасли, твою ничего не стоящую жизнь. А ты еще и кружку пива требуешь?! Ну, нахал…

– Будет кружка, – бросил Руин. – Если все сладится благополучно, дам маленькую премию каждому. А сейчас не болтайте и лошадей нахлестывайте. К вечеру чтоб быть в селе.

– Лошадям тяжело. На них же нагрузили лишнюю тяжесть.

– Ага. Мясные туши.

– Меньше болтать – больше работать! – окрикнул Ратрален. Справедливость его слов, конечно, не могли не признать – кому охота лишнюю ночь ночевать в лесу, если есть возможность добраться до трактира.

До села добрались на закате, но даже в такое время у государственного чиновника, занимающегося порядком, хватило времени, чтоб выйти посмотреть на захваченных разбойников. Он с удовольствием выслушал краткий рассказ Ратралена о том, как его «брат» расправился с бандой при помощи магии, и, решив, что лишний раз тревожить мага не стоит, предложил немедленно выплатить положенную за такой подвиг награду.

Руин отказываться не стал – это показалось бы странным. Чиновник отдал положенную сумму, едва ли не потирая руки. Он, конечно, даже не собирался передавать бандитов властям, потому что и сам прекрасно знал, кто стоит за их нападением, получал от них мзду и не был заинтересован в том, чтоб в замке местного лорда или даже короля пленники на пытке заговорили. Неудачливых разбойников ждал рынок рабов, а вырученные за них деньги должны были покрыть награду и в виде остатка осесть в кармане самого чиновника. Поскольку в большинстве своем ребята были крепкие, барыш ожидался хороший.

В трактире Арман потратил все полученные деньги на угощение своим работникам, и, когда те достаточно напились местным крепким пивом, вышел во двор и задумчиво посмотрел в сторону огромной крепости, высящейся на скалах в десятке миль на юг. Стены замка освещали костры и факелы, так что издалека зубчатый гребень походил на неровную огненную нитку.

– Ты сумел что-нибудь узнать у этого бандитского главаря? – спросил, подойдя сзади, Ратрален.

Руин нервно обернулся.

– Вот что. Никогда не подходи ко мне сзади.

– Прости… братишка…

– Да, узнал кое-что. Думаю, нам это очень пригодится. Чувствуешь, как похрустывает воздух? Будто на морозе.

– Да… Пожалуй.

– Это магия. В замке находится сильный разработанный источник.

– Ты думаешь, именно там находится орденская база?

– Может быть, что так. Парень кое-что рассказал мне о замке. В том числе и об одном потайном ходе.

– Откуда ему знать такие подробности?

– Как я понял, десять лет назад здесь было крестьянское восстание. Замок крестьяне шерстили от подвалов до чердаков. Тогда и нашли ход. Возможно, серые о нем даже не знают.

– А этот парень сам-то видел ход? Сам по нему ходил? Помнит его наверняка?

– Он не врал. Как я понял, проход видел его отец, потом рассказал и показал сыну. Позже сын туда за добычей лазил, воровал.

– Он не лгал?

– Нет.

– Он мог заблуждаться. Что-нибудь спутать.

– Посмотрим, – пробормотал властитель Провала. – Если разузнаю потайные ходы во все замки серых, где есть источники, считай, Орден у меня в кармане.

Глава 6

Трактир, в который заглянул Мэлокайн, был из поганеньких, но пиво здесь имелось, и, как ни странно, вполне съедобное. Бывший ликвидатор сунулся сюда, как совался во все предыдущие – за сведениями. Каждый знает, что трактиры – это место обитания всевозможных сплетен, туда ходят не затем, чтобы тупо напиться, а затем, чтоб сделать это в приятном обществе, между делом пообщаться, послушать интересные истории.

Задание, данное Мэлу братом, показалось ему довольно трудным. Вселенная необозрима, и оттого, что поиски Ордена ограничиваются только Черной стороной, проблема не становится легко разрешимой. Серые без труда могут затеряться в мирах, пока еще не значащихся в асгерданских перечнях. Да и перечни не так уж велики, особенно по сравнению с бесконечностью. Конечно, попытаться стоит. Но шансы невелики…

Мэл обследовал несколько мест, известных ему еще с тех пор, когда он сам принадлежал к Серому Ордену, но следов жизни не обнаружил. Все эти укрытия были в свое время разгромлены спецвойсками Асгердана, образно говоря, все логовища тогда «выжгли каленым железом». Надо быть идиотом. Чтоб вернуться сюда. Естественно, у серых должны были остаться запасные укрытия, которые теперь стали основными. Но Мэлокайн мог вспомнить лишь самые туманные указания на их местонахождение. Его не посвящали в тайны Ордена, если он что-то и умудрялся узнать, то чисто случайно.

Но навыки поиска нужных объектов и людей бывший ликвидатор в свое время приобрел немалые. «Все, что существует, можно найти», – говорил он. А за жизнь невестки и племянника стоит бороться до конца. Тем более, за жизнь брата, которому грозит очередная смерть. Теперь следовало ухватить хоть хвостик, хоть ниточку нужных сведений. Слухи для этого вполне подойдут.

Но пока ничего не наклевывалось. Мэл уже устал слушать байки о привидениях и оборотнях, торговые новости, выпил все пиво. Отправляться в путь прямо сейчас не имело смысла – сначала надо хоть примерно наметить направление дальнейшего движения. А ложиться спать еще рано. Делать было решительно нечего.

Дверь трактира (хиленькая щелястая дверка, кое-как сбитая из планок) распахнулась от пинка. Рядом с Мэлокайном на скамью плюхнулся здоровенный бородатый парень – если б не отличная одежда и оружие, его можно было бы принять за крестьянина… или торговца – уж больно взгляд цепкий.

– Привет, – бросил он. – А я тебя не знаю. Ты не местный?

– Путник.

– Коробейник?

Мэл заразительно расхохотался.

– Разве я похож на коробейника?

– Нет, не похож. Это я так, не обижайся, – незнакомец покосился на ножи у пояса центрита. – Ты воин, да? Я угадал?

– Угадал.

– Ну, то ли дело! Не быдло какое-нибудь. Я очень рад. Эй, хозяин, по кружечке мне и моему другу.

«И когда это мы успели подружиться?» – удивился Мэлокайн. Но промолчал.

Подали пиво.

– Ты б хоть представился, – добродушно предложил он соседу, берясь за кружку.

– Ну да, ты ж меня не знаешь, – после чего бородач напыжился и произнес затейливое двенадцатисложное имя, которое не задержалось в памяти бывшего ликвидатора. – Я сын барона, которому принадлежат эти земли.

Они выпили по кружечке, потом еще по кружечке, потом еще. Урожденный Мортимер, а теперь Арман, естественно, не хмелел, а вот сынка местного барона живо развезло. После четвертой кружки он немного попел песни, само собой, побратался с новым знакомцем и пригласил его в гости в замок своего отца. Звал очень настойчиво, буквально тянул его за собой, и Мэл, поколебавшись, решил, что раз ему все равно, где провести освободившееся время, то, пожалуй, можно и в замке побывать.

Баронского сынка пришлось тащить домой чуть ли не силком – по дороге ему вступило в голову немного поохотиться, но, поскольку животных поблизости не наблюдалось, он решил заменить их крестьянами из ближайшего села, и, если бы Мэлокайну не удалось его отговорить, затея плохо закончилась бы и для крестьян, и для барончика. У самых ворот тяжеленную тушу этого беспокойного парня у бывшего ликвидатора забрали солдаты, и центрит вознамерился было возвращаться в трактир. Но отпрыск местного господина поднял шум, требуя, чтоб друга немедленно устроили в лучших покоях замка.

Спорить с ним никто не стал.

«Что ж, тем лучше, – подумал Мэл. – Не придется тратиться на ужин и завтрак. Если, конечно, этот легко хмелеющий болван вообще завтра отпустит меня».

Лучшие гостевые покои замка пребывали не в лучшем состоянии. Это был лишь небольшой закуток, выгороженный из большой залы на втором этаже донжона, и потому напоминал сырный ломтик. Полукруглая, каменная стена оказалась сыровата, закрывающие ее гобелены давно уже густо расцвели плесенью, деревянная, отсекавшая покои от большей части залы, не достигала до потолка, так что и стеной-то ее считать было нельзя – так, ширма. Но зато в этом закутке стояла широкая кровать, массивный стол, кресло и огромная жаровня.

Вздохнув, мужчина повалился на кровать – та жалобно скрипнула, но намерений развалиться не выразила. К столу пока не звали, и, наверное, у бывшего ликвидатора было время отдохнуть. Он повалялся, потом подошел к окну и попытался вынуть раму, чтоб немного проветрить покои – сырость чувствовалась даже в воздухе.

– Принести угольев, господин? – пискнул кто-то в углу.

Мэлокайн обернулся. В углу ворочался серый пушистый комочек. Потом он развернулся, и на центрита взглянули темные глазки-пуговки. У существа ростом не больше фута были большие меховые ушки, длинная подвижная мордочка, передвигалось оно на задних лапках. Мэл узнал его с первого же взгляда – это, конечно, был гремлин. На Белой стороне они не обитали, их туда не пускали, опасаясь за сохранность многочисленной техники. На Черной стороне техника была не в чести, обходились магией, а те приборы, которыми все-таки обзаводились, окружали плотным кольцом противогремлинской защиты. И здесь гремлинов часто использовали в качестве удобных слуг.

– Привет, – любезно сказал бывший ликвидатор. – Угли – дело хорошее. Набей-ка мне полную жаровню. Пусть все хоть немного просохнет.

– Немедленно будет исполнено, – гремлин заелозил, собираясь бежать выполнять распоряжение. И тут вдруг замер. Повернулся, взглянул на гостя. Открыл рот. Рот у него оказался ярко-сиреневым, должно быть, после хорошей порции черники. – Это же… Это же… Ты…

– Э-э… Да, я, – ответил удивленный Мэлокайн. – А что?

– Это же ты, Великий Мэлокайн! Господин Большой Гремлин! – и пушистый малыш повалился ниц. – Какое счастье! Какое счастье для меня лицезреть тебя, о Великий Гремлин!

Первые несколько мгновений бывший ликвидатор не мог понять, что происходит. Лишь через несколько мгновений в сознании смутно забрезжило воспоминание. Да, конечно же, Мортимеры, много лет назад сидевшие в плену у черных магов, и он, пытавшийся освободить сестру и брата – вот что ему вспомнилось. Тогда, чтоб гремлин, случайно увидевший пробравшегося в замок Мэла, не поднял шум, он соврал ему, будто является гремлинским божеством. Единственное, чего он тогда хотел – это тишины.

Тогда к удивлению молодого человека, шутка удалась. Неужели она получила продолжение?

Гремлин продолжал пресмыкаться, и центрит решительно приказал ему подняться. Тот немедленно подчинился и, вскочив на задние конечности, принялся пожирать бывшего ликвидатора восторженным взглядом. Немного забавляясь этой игрой, Мэлокайн величаво уселся в кресло и, заложив ногу на ногу, жестом подозвал к себе пушистого малыша.

В сознании у него смутно забрезжила какая-то идея. На какую-то мысль все-таки натолкнула его скромная фигурка гремлина, оставалось лишь понять, в чем именно заключается суть.

– Ну-с, – величаво произнес Мэлокайн. – Что у вас тут происходило, пока меня не было?

– Неужто мне выпадет честь нести ответственность за весь гремлинский род перед самим Великим Мэлокайном?! Господин, я не смею. Дозволь, я призову сюда первосвященника.

– И чем же занят сейчас первосвященник?

– Ну, скорее всего, гладит камзол барона.

– Ну что ж, – ответил ошеломленный Мэл. – Позови. Я подожду.

– Сию минуту, о Большой Гремлин! – малыш в последний раз окинул восхищенным взором фигуру гиганта-центрита и испарился.

Бывший ликвидатор лихорадочно соображал. Не зря же в сознании блеснула искорка при виде охваченного фанатическим восторгом гремлина.

Ждать пришлось недолго. Через пару минут в комнатушке как из-под земли возник немолодой гремлин, покрытый густой седоватой шерстью, облаченный в длинное полотенце, на котором были вышиты нож и бутылка, а с ним – около десятка гремлинов помоложе. Один из них держал огромный кубок с пивом – удивительно, как он только не расплющился под тяжестью золотой посудины, в которую влезало, должно быть, никак не меньше двух литров напитка.

– Дозволь, о Великий Мэлокайн, поднести тебе толику этого священного напитка, – продребезжал патриарх гремлинского рода, наряженный в расшитое полотенце. – И заверить тебя, что все мои дети стараются строго блюсти данный тобой закон.

«Какой еще закон? – удивился Мэл. – Я же, кажется, никакого закона не давал».

– Каждый из моих детей не реже раза в месяц пригубливает священный напиток и раз в неделю прикладывается к священной эмблеме, – гремлин ткнул пальцем себе в грудь, на которую как раз и приходилось изображение ножа. – И позволь поблагодарить тебя, о Большой Гремлин, за то, что ты явился к нам, несмотря на все наши ошибки и грехи. И упущения.

И тут Мэла осенило.

– Я явился потому, что мне дорог каждый из вас, – внушительно произнес он. – И я всегда дам вам возможность искупить все свои проступки и упущения.

– О да, Большой Гремлин! – с жаром воскликнул старик. – Я знаю, что ты благ и великодушен. Только скажи – чем мы можем искупить свою вину?

– Я хочу, чтоб гремлины больше не были разобщены, как это было раньше. Я хочу, чтоб народ гремлинов стал един. И вам предстоит исполнить задание, которое докажет мне, что гремлины отныне – едины. – Он помолчал. – Тогда вы станете благословенным народом.

– Скажи, что нужно сделать, о Великий! – завопил седой гремлин. – Только скажи – что! Мы немедленно исполним!

– На Черной стороне, а также и на границе – в тех областях, где обитает ваш народ, – Мэлокайн едва не сказал «ваша братия», но вовремя сдержался, – найдите все укрытия и места обитания представителей Серого Ордена. И тогда ваш народ станет единым.

Он без колебаний и сомнений давал это обещание. Естественно, для того, чтоб добыть нужные сведения, местным гремлинам придется пообщаться со своими собратьями, живущими на бескрайних просторах Черной стороны. Ведь уже просто для того, чтоб узнать нужные сведения у других гремлинов, местным «пушистикам» придется вступать с ними в контакт… Причем как именно они делали это раньше и как сделают теперь, бывший ликвидатор даже не представлял. Эти существа, давно превращенные в слуг, никогда самостоятельно не перемещались из области в область, а уж между мирами – тем более. Но как-то же они умудрялись общаться.

И гремлинский патриарх не испугался, услышав, в чем именно состоит спасительное задание. Он просиял, да и его спутники разразились радостными криками. Обещание спасения и неведомой благодати овеяло их пушистые мордочки, и глазки заискрились счастьем. На Мэла они смотрели, как на свою воплощенную мечту, хотя в действительности каждый из них думал о своем. Мечты и чаяния этих магических существ были незамысловаты, как и они сами, но даже такие простенькие чувства, конечно, имели все права на существование.

Жестом руки бывший ликвидатор отпустил гремлинов. Он не слишком верил в успех своей идеи, прямо скажем, бредовой. В самом деле, каким образом гремлины смогут отличить серых магов от любых других чародеев, да и неизвестно, пользуются ли серые услугами этих странных существ.

Он привел себя в порядок и по приглашению трепещущего от благоговения гремлина (разумеется, главе местного гремлинского рода и его спутникам Мэл передал приказ никому не говорить, кто он такой, и был уверен в их молчании) спустился в трапезную залу – на первый этаж донжона. Его усадили в середине стола, не слишком далеко от почетных мест, но и не слишком близко, потому что сын барона еще пребывал в состоянии слабой вменяемости и другого распоряжения отдать не успел.

Зала выглядела довольно жалко. Видны были следы прежней роскоши – некогда яркие, а теперь поблекшие и грубо починенные гобелены, сточенные жучком деревянные панели, изрядно пострадавшие от времени узорные ставни, где осталось совсем мало слюдяных квадратиков, большинство было заменено растянутыми бычьими пузырями или маленькими кусками привозного стекла дурного качества. Результат выглядел удручающе. Если бы переплеты оконных рам украшала только слюда или даже только пузырь – это, по крайней мере, выглядело бы стильно.

«Начинаю думать, как Руин», – сообразил Мэлокайн и посмотрел на залу с позиции «а как бы все это воспринял брат». Подумал и решил – он бы повесился раньше, чем согласился каждый день обедать в такой.

Воспоминания о брате подвигли его вспомнить, ради чего он вообще пустился в путь, и завязать разговор об Ордене. Как оказалось, в этих краях не знали ни о существовании Ордена, ни о таком явлении, как серые маги. Мирок был второстепенный, неинтересный ни с точки зрения торговли, ни магии. Перевалочный пункт. Провинция.

Бывший ликвидатор задумчиво ковырялся в ломте печеного окорока. Местная свинина, приготавливаемая все время одним и тем же способом, уже успела ему надоесть, но это единственное мясо, которое здесь имелось в изобилии. Должно быть, местные обыватели предпочитали выращивать свиней, а если пробраться немного дальше к северу, то там, к примеру, может обнаружиться, что в фаворе оказались коровы или бараны.