Текст книги "Дорога к вечности"

Автор книги: Игорь Ковальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Поэтому, по сути, Арман знал по крайней мере десяток миров, где попадались его враги. План его на первое время был таков: с шумом и блеском, под литавры, фанфары и с развевающимися на шлемах плюмажами (образно говоря, конечно) подойти к старому скальному убежищу Серого Ордена, дать им понять, что он намерен воевать именно здесь. Для этого мероприятия не нужна профессиональная армия, должно хватить гвардии, той самой, что украшает собой дворцы и замки правителя, сопровождает его на церемониях и вообще делает вид, что охраняет. Главная задача гвардии, как известно, заключается именно в том, чтоб пускать пыль в глаза.

Естественно, для достоверности Руин добавил регулярных войск – их в любой момент можно было потихоньку отвести в любой другой мир. В целом же все выглядело вполне достоверно, ведь предполагалось, что Арман идет не столько воевать, сколько требовать жену и сына обратно.

Правитель Провала, конечно, мог ударить по тем областям, где серые маги есть наверняка, но он не знал и не мог знать, где именно находится главное убежище Ордена. Основным законом войны от века являлось правило концентрации сил против самых мощных войск противника, и долбить со всей дури по второстепенным замкам, подставляя фланги и тыл чужим армадам, было глупо. Особенно в нынешнем случае, когда войну желательно закончить как можно быстрее.

Еще более глупо делить армию и атаковать сразу все замки врага. То же самое, что гнаться сразу за десятком зайцев.

Поэтому правитель предполагал сперва точно выяснить, где же голова того дракона, с которым ему предстоит сражаться. Бить желательно сразу по голове. Теперь, когда он уже вполне успокоился и взял себя в руки, его здравый смысл уже не подводил его.

И уже где-то на полпути через миры Руин почувствовал вызов через астрал. Знакомый вызов. Мгновенно вынырнув сознанием из реальности в надреальность, он почувствовал рядом присутствие старшего брата.

– Привет, – хмуро произнес Арман.

В астрале – черной пустоте, которую заволакивал бледный, хрустально-прозрачный дым – голоса не звучали, конечно, потому что у души, выходящей туда, нет голосовых связок, но сознание, привычное к реалиям физического мира, домысливает то, чего нет. Руину казалось, что он произносит слова в пустой зале замка или же в огромную бочку – так гулко отзывался в нем любой звук.

– Привет. Рад тебя слышать. И даже почти видеть, – хмыкнула серая тень.

В астрале любой маг может создать себе подходящий облик – не замаскироваться, а именно создать зримые формы. Узнать своего знакомца на астрале можно лишь в том случае, если знакомец этого желает, иначе же до самого конца придется оставаться в неведении. Но между братьями давно уже было решено – не прятаться друг от друга ни на одном из планов надреальности. К чему? Они доверяли друг другу полностью.

Мэлокайн предпочитал придавать себе неброские образы – тень, дымок, ползущий сквозь темноту, иногда человеческое тело, не имеющее никаких узнаваемых признаков. Эта привычка образовалась у него давно – с тех пор, как он стал ликвидатором. Руин же предпочитал либо придерживаться своего реального облика, либо же, как ни странно, геральдического символа провальского двора – черной, обсидианово-глянцевой виверны.

– Ладно, я могу перейти в человеческий облик, – ответил Руин и видоизменил астральное тело. Для удобства общения.

– Неважно. И так хорошо… Черт побери, сто лет тебя не видел. Рассказывай, как дела?

– Плохо.

Эмоции в астрале почти не звучали. Для того, чтоб сделать их доступными для восприятия, нужно было перейти на особый план астрала, искусственно приспособленный магами под разного рода развлечения вроде романтических свиданий. Здесь же голоса собеседников воспринимались совершенно бесстрастно.

– Что случилось?

Помолчав, Руин приступил к обстоятельному рассказу. Одновременно он старался держать под контролем то, что происходило с его телом на физическом плане. Очень немногие умели плодотворно существовать и там, и там, но Арману удавались и более сложные фокусы. К своим немалым возможностям он уже привык, воспринимал как должное.

Выслушав брата, Мэлокайн и сам долго молчал.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – проговорил он наконец. – Ты надеешься, что твоя жена и сын живы?

– Уверен. Зачем серым их жизни? Им нужна моя. – Руин снова сделал паузу и нехотя добавил: – Уверен. Зачем бы в противном случае вообще было дергаться?

– У тебя есть еще один сын, не забывай об этом.

– Я помню. Но сейчас для меня куда важнее жена и младшенький.

– Это естественно. Значит, ты хочешь, чтоб я попытался пошариться по Черной стороне в поисках Серого гнездовища?

– Да. Тебе, как ликвидатору, это будет, наверное, даже не очень обременительно. Между делом-то…

– Руин, – отфыркнулся Мэлокайн. – Я уже не ликвидатор.

Арману стало страшно – почти так же страшно, как в тот момент, когда он понял, что его супруга и сын оказались в плену.

– Мэл… – вздохнул он. – Мэл… Как же так?..

– Ну, не пугайся сразу-то. Я вполне в своем уме, и ничто не помешает мне помочь тебе. Меня обследовали уже раза три, врачи и сами недоумевают. Но я как был нормальным, так нормальным и остался.

– Постой, так если не ты теперь ликвидатор, то кто же?

– Представь себе, моя дочь.

– Эмита?!

– Ну, не Амаранта же.

– Да, конечно. Хотя ей, кажется, должно быть уже около двадцати…

– Не должно быть, а точно, – в оживлении Мэлокайна уже ясно чувствовалась злоба – такая острая и всеобъемлющая, что, будь она наделена магической силой, подействовала бы лучше любого проклятия. Только кого было проклинать бывшему ликвидатору? Судьбу? Вселенную? – Меня заменила Эмита. Она тебе помочь не сможет, ну да, полагаю, ты на ее помощь и не рассчитывал.

Руин покусал нижнюю губу. Он отлично понял, что чувствует брат, хотел его утешить, но просто не представлял, что тут можно сказать. Достаточно было представить себя на месте несчастного отца, чтоб понять – никакие слова тут не помогут.

– И что же теперь? – глупо спросил он.

– А ничего, – облик Мэлокайна заколебался. – Что тут сделаешь.

– Так выходит, что теперь Эмите придется постоянно прятаться, убегать… Хороша ж будет ее семейная жизнь… Постой, я думал, что женщина не может быть ликвидатором!

– Я тоже так думал. Как оказалось, был неправ. И ты тоже… Ну, оставим этот невеселый разговор. Давай побеседуем о твоей проблеме. Сейчас судьба Катрины и твоего младшенького… Рэйнар, да?.. Их судьба меня занимает даже больше, чем участь моей дочки. Ты можешь мне дать хоть какую-нибудь идею? Где искать?

– Могу, конечно.

– Сам-то ты куда направляешься? – Руин объяснил. – Ну, смотри. Будь осторожен. Я мало что знаю о хитростях серых магов, знаешь, меня ведь посвящали далеко не во все тайны. Сам понимаешь, почему. Но я уверен, что тайны у них есть, в том числе и западни. Не лезь в их твердыню. Попробуй разобраться с ними в чистом поле.

– Буду лезть, если они не высунутся наружу из своих крепостей. Что делать…

– Собираешься расправиться с Серым Орденом? Но я хотел бы тебе напомнить, что всей мощи Асгердана не хватило на то, чтоб уничтожить его. Конечно, Центр взялся за дело не так, как надо, допустил много ошибок, но отрицать, что наша родная система обладала бульшим количеством возможностей, чем ты сейчас, нельзя.

– Согласен. Но у меня есть одна мысль. Попробую ее продумать и осуществить.

– Что за мысль?

– Да я сперва продумаю. Что сейчас-то обсуждать.

– Ну, смотри, – недоверчиво протянул Мэлокайн. – Только тебе б сперва со мной посоветоваться. Как ни крути, но я знаю Орден куда лучше вас всех.

– Не спорю. Но пока делиться толком и нечем. Я смутно представляю себе, чту я хочу, но не представляю, как. Вот когда соображу, обязательно посоветуюсь.

– Ну, ладно. Отправляйся к Скале – именно так серые называют свою крепость в горном массиве – и пошуми там на славу. Только, ради бога, будь осторожен. Запросто можно нарваться.

– Постараюсь не нарваться. Только укажи мне, где вход в Скалу.

– Ладно. – Мэлокайн постарался объяснить. – Попробуй, может, и будет толк… Хотя я в этом сомневаюсь. А я отправлюсь в один из миров, тех, что ты назвал. Откуда, кстати, у тебя сведения?.. А, от торговцев… Да, они всегда все знают. На то они и торговцы. Посмотрим, не ошиблись ли они.

И пропал. Руин вздохнул, слегка встряхнулся, чтоб избавиться от ощущения астрала, окружающего сознание. Молодые маги, еще не слишком опытные, были принуждены прибегать к медитации, и, понятное дело, выходили из надреальности так же медленно, как вступали туда. Ну, а опытные чародеи уже не нуждались в медитациях, они поднимались в иные пласты реальности в одно мгновение. Единственным «но» здесь были неприятные ощущения, когда астрал в сознании на миг объединялся с физической реальностью, и здесь надо быть начеку, чтоб сохранить здравый ум.

А его «возвращения» уже ждали маги. Пора было координировать постройку телепортационного заклинания. Маги, на которых была возложена обязанность создания соответствующей магической системы, были достаточно опытны, чтоб не нуждаться в контроле, но никто лучше правителя не представлял себе сложности задачи, потому он считал необходимым следить за происходящим. Руин внимательно изучал сложную магическую конструкцию и, подправляя ее, таким образом как бы расставлял в схемах окончательные акценты.

Телепортационные врата были рассчитаны на прохождение войска. Арман был настолько уверен в себе, что не стал дожидаться прохождения армии там, где система заклинаний была укреплена, он прошел первым.

В лицо ударил ветер, несущий запах холода и влаги. Память сразу вернулась на двадцать лет назад, в тот день, когда, уставший и замерзший, Руин карабкался по горам следом за старшим братом и завидовал горным козам. Теперь в смысле комфорта все обстояло совсем иначе. Конечно, и тогда он мог при помощи магии изрядно облегчить себе жизнь, но не решался. И, пожалуй, правильно делал – любая магия могла бы обнаружить его присутствие.

Теперь же он не прятался. Незачем, да и невозможно было спрятать целое войско. Поэтому мановением пальцев на удобном местечке Арман создал для себя большой шатер. В действительности это была лишь иллюзия шатра, но целая система заклинаний обеспечивала защиту от ветра, холода и случайных взглядов тому, кто находился в зоне действия иллюзии. Словом, видимость шатра прекрасно заменяла сам шатер, но ее не было нужды возить в обозе и долго, трудно ставить, не представляя, как вкопать шесты в каменистую землю.

Перед ним разворачивалась панорама горного хребта, чьи вершины кое-где были забелены снегами, но не потому, что оказались так уж высоки – просто в этих широтах как раз хозяйничала поздняя осень. Оруженосец и младший секретарь правителя поспешил подать ему теплый плащ, и Руин с удовольствием закутался в шерстяную ткань. Он не видел врат, через которые можно было проникнуть в крепость, но, вполне доверяя брату, был уверен, что найдет их. Чтоб добиться своего, нужно было хотя бы побеседовать с обитателями Скалы.

Маги и офицеры Провала с недоумением оглядывались. Никаких признаков крепости или замка они не видели и не могли видеть. Вокруг расстилались горы, покрытые снегом и кое-где – скудной сосновой зеленью, да еще пятнами лишайников, карабкающимися по камням. Ни признаков жилья, ни людей. Но правитель приказал устраиваться лагерем, и никто не посмел ему противоречить. Конечно, переглядывались, и переговаривались между собой, только приказ есть приказ, и его надо выполнять.

Арман, зябко кутаясь в плащ, рассматривал отроги гор. Он уже чувствовал присутствие знакомой магии, которую, конечно, кроме него, никто не ощущал, и с удовлетворением убеждался, что чары до сих пор действуют, что они живые, а не отзвук отработавших заклятий и магических систем. Значит, в Скале по-прежнему есть маги, и эти маги – серые. Открытие и обрадовало его, и озадачило. Он ожидал, что Орден оставил свою крепость, которую двое центритов так нагло обчистили двадцать лет назад. Но тот, похоже, чувствовал себя слишком уверенно.

Руин сделал знак сопровождающим стоять на месте и начал медленно спускаться по осыпающемуся, довольно пологому склону. Он чувствовал, как его охрана и приближенные офицеры буравят взглядами его спину и камни, по которым он шагал. Любой из них в любой момент ожидал какого-нибудь подвоха, нападения, засады, словом, сплошных неприятностей. Один правитель знал точно, что сейчас в него не полетит ни единого заклинания, даже если серые маги уже знают, что он здесь… а они, конечно же, знают.

Руин добрался до ручейка шириной шага в три, не больше, который пока еще не замерз, хотя по обоим бережкам уже наливалась скользкая, будто леденцовая, корка, и остановился, задумчиво разглядывая заледеневшие камни.

Когда он поднял глаза, на другом берегу ручейка, одинаково сложив руки на груди, стояли три сумрачных человека в мышасто-серых длинных одеяниях. Один из них, обладатель густой вьющейся бороды и пронзительно-бледных глаз, держался с большим достоинством, подобающим главе могучего Ордена, гроссмейстеру, остальные же явно чувствовали себя не слишком уютно в балахонах по самые щиколотки.

Руин снисходительно оглядел всех троих и поправил манжету на запястье. Несмотря на апломб бородатого, в нем все-таки не чувствовалось подлинного благородства – так, высокомерие простолюдина, привыкшего к власти, и немалой. Двое остальных даже и к власти-то не успели привыкнуть, жались и злились, что им так неуютно. Лица у них были бледные и осунувшиеся, а взгляды – немножко жалобные. Им не хватило даже апломба, но зато ожесточения оказалось в избытке, только за счет него они и держались.

– Приветствую, ваше величество, – произнес бородатый.

Руин чувствовал, как сзади подтягиваются его люди – ненавязчиво, но целеустремленно. Он знал, что ни один телохранитель не вмешается в его беседу, пока он сам не подаст знак (охрану правитель держал лишь потому, что так было принято, а не потому, что нуждался в ней, и к подобному подходу привыкли даже сами телохранители), а потому сделал вид, что не замечает их маневров. Арман, не отвлекаясь, рассматривал этих троих.

– В Провале не в ходу этот титул.

– Неважно. Главное – суть. Вы сюда явились, мы готовы вас выслушать.

– А я думал, тут и говорить нечего, – резко бросил Руин. – Я явился за своей женой и сыном.

– Понимаю, – гроссмейстер вдруг дружелюбно улыбнулся. – Понимаю. Но, думаю, наши условия очевидны. Мы обменяем ваших домочадцев на вас, сударь.

– И зачем вам нужен правитель Провала?

– Правитель Провала нам ни на хрен не сдался. Но вы сами, Руин Арман, нам нужны.

– Не скажу, что меня это радует. Может, хотя бы теперь, после попытки убить меня, объясните, какие у вас ко мне претензии?

– Не вижу в этом смысла, – бородач поджал губы, что, впрочем, из-за растительности на лице оказалось почти незаметно. – Думаю, вы и сами все прекрасно понимаете. И предупреждаю – не пытайтесь больше проникнуть в святилище нашей крепости в Байеле. – Арман невольно с удивлением приподнял бровь, поскольку название этого мира слышал только однажды в своей жизни и никогда там не бывал. – Не надо демонстрировать наигранное непонимание. Вы надеялись, что мы не узнаем?

«Так-так, – правитель вспомнил о своем двойнике и сделал мысленную пометку. – Любопытно…»

– Оставим это, – с нетерпением произнес Руин. Он понимал, что тем самым как бы подтвердил, что пытался проникнуть в крепость, в которую он на самом деле никогда не пытался проникнуть, но это, пожалуй, даже оказалось ему на руку. – Я пришел за своей женой и сыном.

Гроссмейстер развел руками.

– Ты можешь сдаться прямо сейчас. Просто перейти речушку.

– Меня не устраивают твои условия, – Арман тоже перешел на «ты». – Это, как мне кажется, вполне очевидно.

– Тогда… – тот же самый жест, красноречиво говорящий, что в этом случае и спорить не о чем – никаких иных условий предложено не будет.

– Тогда я вынужден буду начать боевые действия.

– Добро пожаловать, – вежливо отозвался бородач, а два его спутника зафыркали.

Руин смерил их холодным взглядом. Его всегда и при любых обстоятельствах раздражали люди, не умеющие вести себя красиво. Эти же юнцы в своем воспитании были примитивны до грубости, хоть от них и веяло немалой магической силой. К ним как к собеседникам он испытывал только презрение. Впрочем, и как соперников не торопился уважать. Разве что опасаться…

– Постой, Арман, – вдруг окликнул гроссмейстер. Руин, поколебавшись, все-таки обернулся. Глава Серого Ордена смотрел на него задумчиво. – Что ж… Пожалуй, жену мы действительно тебе вернем.

– Я требовал вернуть мне жену и сына, – у правителя Провала дрогнуло сердце, он с трудом сохранил невозмутимое выражение лица.

– Помню. Но без всяких условий мы вернем тебе только жену. Скажем, завтра. Хочешь получить еще и сына – добро пожаловать к нам без охраны и артефактов, – и слегка поклонился, не пряча издевку.

– Интересно, как я его получу, если окажусь у вас в плену? – сдержанно поинтересовался Руин.

Двое спутников бородача явно растерялись – глаза их отразили напряженную работу мысли, ищущей, как бы ответить поостроумнее и доходчиво. Бородатый же не растерялся и не попытался найти умный ответ – он просто развел руками.

– Я думаю, ты отлично все понимаешь. Ребенка возьмет твоя супруга. Думаю, в этом она обойдется и без тебя.

Он любезно улыбался, а Руин пытался понять, серьезно он говорит, или своеобразно шутит, или просто пытается оттянуть момент штурма. Склон горы, на которой устраивалось войско, приведенное правителем Провала, затягивала тонкая дымка тумана. Издалека подножие горы казалось муравейником, усеянным черными муравьишками. Хитрость состояла в том, что в гвардии каждому десятнику полагался слуга, а сотнику – два. Офицеры имели право на трех услужающих, и, как правило, могли позволить себе таскать с собой рабов, неприхотливых и терпеливых.

Именно потому казалось, что властитель Провала привел с собой раза в четыре больше воинов, чем на самом деле. Издалека слугу от воина отличить было невозможно. Это могло заставить задуматься даже и главу Серого Ордена, который в свое время не уступил Асгердану. Но опасения или замешательства в лице бородатого Арман не почувствовал. Жизнь научила его читать по лицам, но здесь это умение не помогало. Понять, почему вдруг глава Серого Ордена решил отпустить заложницу, было невозможно. Равно Руин не понимал, действительно ли собеседник собирается это сделать или нет.

– Я предпочел бы увидеть супругу сегодня, – осторожно заметил он.

Но его неуверенность уже не могла заменить твердость во время переговоров.

– Завтра, – твердо закончил гроссмейстер и повернулся к правителю Провала спиной.

Подождав, пока серые маги растворятся среди валунов – где спрятан проход в Скалу, Арман не разглядел, да и не рассчитывал разглядеть, понимая, что враг принял все меры предосторожности, – Руин еще раз внимательно оглядел берег речушки, склоны гор по ту сторону. Затем он покосился на доверенных офицеров, приблизившихся уже на такое расстояние, чтоб правитель мог без труда подозвать их, не повышая голоса.

– Властитель, позволь начать атаку, – проговорил один из них, не выдержав.

– Нет, – рассеянно ответил тот. – Но располагать войска на позициях уже пора. Начинайте.

В эту ночь он не смог сомкнуть глаз. Перестав бороться с бессонницей, закутался в плащ и вышел из своего иллюзорного шатра. Холодный осенний ветер пронимал его до костей, к тому же начинало подмораживать, но ничего не имело значения, кроме хитрости, которую задумали осажденные. До головокружения Руин всматривался в темноту на том берегу речушки, в складки горного массива и нагромождения гигантских валунов, но ни единого проблеска света не увидел. Понятно, что потаенная крепость Ордена окон не имела.

Подножие горы, занятой гвардией Провала, было испещрено огнями костров. На этих кострах слуги и рабы жарили мясо, варили похлебку в котлах, просто грелись. Едва ли десятая часть провальцев спала – офицеры, прекрасно понимая состояние и задумку властителя, блокировали Скалу плотным кольцом дозорных. Не спали и маги, ожидая любой вспышки магической активности. На каждое отражение чужих чар они кидались, как ястребы на голубя, но всякий раз это оказывалась обычная бытовая магия, не имеющая ни к военному делу, ни к пространственным чарам никакого отношения.

Арман приказал своим чародеям внимательнее всего следить за тем, чтоб из Скалы не было поставлено ни одного телепорта. Сеть следящих заклинаний накрыла крепость, и тем, кто в напряжении ожидал любой неожиданности, показалось, что цитадель Ордена вымерла.

Когда ждешь подвоха, отсутствие такового начинает почти злить, и под утро маги готовы были осыпать ругательствами своего властителя, если б решились это сделать во весь голос, конечно. Дозорные, за ночь промерзшие до костей, думали о том же, но дисциплина обязывала их молчать, и если они грелись проклятиями, то безмолвно.

Руина же не интересовали муки ни тех, ни других. И когда под утро на берегу речушки, промерзшей настолько, что текучей воды в ней осталось ровно на один хороший шаг – остальное было сковано льдом, – появилась спотыкающаяся фигурка Катрины, он почувствовал к представителям Ордена едва ли не благодарность, вполне искреннюю в своей пылкости.