Текст книги "Крепости на колесах: История бронепоездов"

Автор книги: Игорь Дроговоз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

История одного бронепоезда

И в завершение рассказа о бронепоездах гражданской войны, представим биографию одного из десятков бронированных поездов Красной армии. Его судьба типична для многих других участников этой исторической драмы, поэтому будет интересна всем, интересующимся событиями той поры.

Летом 1919 года на небольшой железнодорожной станции Гречаны, недалеко от провинциального украинского города Проскуров, в большой спешке началось строительство бронированного поезда для Украинской Красной армии.

Ситуация для большевиков на Украине с каждым днем ухудшалась: с запада приближались петлюровские войска, на востоке неумолимо продвигалась навстречу им Добровольческая армия генерала Деникина. Требовалось немедленно [200] укрепить ряды красноармейских частей и их огневую мощь. Ввиду отсутствия другого тяжелого вооружения, сделать это можно было в тех условиях только с помощью бронепоезда.

Новый бронепоезд получил мощное вооружение: одну шестидюймовую и две трехдюймовые пушки, одну сорокавосьмилинейную гаубицу. По тем временам это была очень солидная огневая мощь. Артиллерию дополняли 12 пулеметов, работавшие на два борта.

Командиром состава был назначен бывший прапорщик императорской армии Н. Григорьев, имевший кое – какой военный опыт. Под его командованием новый бронепоезд вошел в подчинение 1–му Чигиринскому полку 1–й украинской советской дивизии.

В отличие от всех других бронепоездов Красной армии, он получил, мягко говоря, нестандартное наименование – не каждый день встречаются бронепоезда с женским именем «Гандзя». С этим лирическим именем (можно вспомнить знаменитую украинскую песню «Гандзя – рыбка») он прошел тысячи километров по многочисленным дорогам войны.

Уже в первой своей боевой операции, команде «Гандзи» пришлось столкнуться с вражескими бронепоездами. 12 июля 1919 года «Гандзя» неожиданно для противника прорвалась на 20 верст в тыл петлюровских войск, к станции Волочиск.

Около двух часов дня красный бронепоезд вошел в небольшую выемку в двух километрах от станции. Отсюда его команда увидела два петлюровских бронепоезда: один стоял на третьем пути, напротив здания вокзала, а второй у водоразборной колонки. На станции царило полное спокойствие, никто не ожидал появления красных частей так далеко от линии фронта.

Григорьев решил, учитывая благоприятные для него обстоятельства, обмануть противника и использовать фактор внезапности. На открытые площадки посадили захваченных несколькими часами ранее пленных солдат и двинулись вперед. Хитрость дала результат. Петлюровцы приняли приближающийся бронепоезд за свой, и стали приветствовать его команду. [201]

Но вскоре, увидев напряженные лица солдат на бронепоезде, петлюровские солдаты заподозрили неладное и кинулись к своим составам. В этот момент по ним ударили пулеметы «Гандзи», а десантная группа, через легкомысленно открытые бронедвери, ворвалась внутрь вражеского бронепоезда, и в коротком бою уничтожила его команду.

Второй бронепоезд, отстреливаясь и разбив на прощание прямым попаданием бронеплощадку «Гандзи», ушел со станции. Поврежденный красный бронепоезд двинулся вслед за ним и вскоре обнаружил брошенный запаниковавшей командой состав на станции Подволочиск. Результат операции вышел очень удачным для дебютанта – за один день было захвачено два вражеских бронепоезда.

В середине июля обстановка на фронте вновь обострилась: на восточный берег реки Збруч переправилась 45–тысячная галицийская армия, начавшая наступление на Киев. Красные войска покатились под их натиском на восток. Прикрывал отход разбитых частей бронепоезд.

У Жмеринки «Гандзя» оказалась в окружении – атаман Тютюнник перерезал железную дорогу на Киев у Винницы. С большим трудом его команде удалось вырваться из ловушки, но Винницу пришлось оставить. За ней настал черед Казатина, Фастова. Красным никак не удавалось остановить противника.

В конце августа у Белой Церкви встретились петлюровские и деникинские войска. 30 августа петлюровцы вошли в Киев. На следующий день, со стороны Дарницы в город вступили части генерала Бредова. После коротких переговоров, петлюровский генерал Кравс отвел свои войска из Киева к Василькову.

Красным же частям, в том числе и бронепоезду «Гандзя», пришлось уйти на северо – запад от Киева к Коростеню, поскольку путь для отступления на Москву был отрезан. Здесь в сентябре девятнадцатого года, на линии Киев – Коростень бронепоезд вел бои совместно с 58–й стрелковой дивизией. Отсюда же он ушел в Брянск на ремонт.

После небольшой передышки «Гандзя» ушла к Орлу, где в это время решалась судьба похода Добровольческой армии на Москву. О действиях бронепоезда в этих боях существуют противоречивые данные – в советской литературе [202] рассказывается о героических подвигах его команды, захватившей в бою у станции Шахово бронепоезд «Орел», а по сведениям белогвардейских источников, «Орел» благополучно существовал еще полгода, и был брошен в марте двадцатого года при эвакуации Новороссийска.

После начала отступления войск Добровольческой армии на юг, «Гандзя» вместе с еще шестью бронепоездами была срочно переброшена на Северо – Западный фронт, где обстановка для большевиков ухудшалась с каждым днем.

В ноябре, после тяжелых боев, бронепоезд участвовал в захвате Пскова. Отсюда «Гандзя» отправилась в новое путешествие, на этот раз на Северный фронт в состав 6–й армии. Рядом с ней действовал еще один красный бронепоезд – «Советская Латвия».

Этот бронепоезд отличился в февральских боях за станцию Плесецкая. 14 октября, получив снаряд в тендер паровоза, «Советская Латвия» стала неуправляемой. Машинист и кочегар были убиты, а пробравшийся в будку красноармеец Жан Гиммельрейх (!) с большим трудом сумел остановить состав.

Неподвижный бронепоезд превратился в прекрасную мишень для артиллеристов генерала Миллера. От полного разгрома «Советскую Латвию» спас подошедший советский бронепоезд – «Гандзя», под огнем отбуксировавший его в тыл для ремонта.

Несколько ранее, на этом участке фронта действовал другой бронепоезд Красной армии, имевший номер 20. Думаю, читателям будет интересно познакомиться с документом того времени – приказом Реввоенсовета республики, в котором идет речь о действиях бронепоезда № 20 в боях за станцию Емца.

«Бронепоезд № 20, видя гибельное положение означенной батареи, невзирая на ураганный огонь противника и ведя энергичный огонь по броневикам последнего, продвинулся вперед, прицепил к себе батарею и при невероятно тяжелых условиях вывез ее. На бронепоезде было подбито одно орудие и осколками снарядов убит командир поезда тов. Буре и тяжело ранен комиссар тов. Моисеев.

31 того же августа противник, появившийся неожиданно из лесу, атаковал бронепоезд № 20, но огнем на картечь [203] и пулеметным был разбит, и цепи его отхлынули. 6 сентября на бронепоезд № 20 вышла разведка противника, но огнем с бронепоезда она была быстро рассеяна. 17 сентября три роты противника произвели обход наших позиций и вышли на 407–ю версту, атаковав наши батареи.

Бронепоезд № 20 отбивался от лезущих на борта платформ белогвардейцев, кидавших ручные гранаты, одной из которых была разбита панорама орудия, и расстреливал противника в упор на картечь. По отхлынувшему в беспорядке противнику велся ураганный огонь шрапнелью.

В бою 28 сентября противником был разбит паровоз бронепоезда № 20, но, несмотря на это, а также и на явное превосходство неприятельской артиллерии, бронепоезд энергично вел огонь по бронепоездам противника и тем самым не дал ему возможности продвинуться вперед. 5 октября противник при помощи танка совершено деморализовал нашу пехоту, и нашей артиллерии, а в том числе и бронепоезду № 20, пришлось работать по отбитию атак неприятеля в исключительно тяжелых условиях, так как противник сосредоточил на наших бронепоездах ураганный артогонь.

13 и 14 октября противник развил артиллерийский огонь ураганной силы по нашим бронепоездам на 400–399 верстах. Путь был перебит. Целый день все попытки исправить путь были безуспешны. Лишь ночью удалось починить линию железной дороги, и бронепоезда вышли, перенеся много часов боя с превосходящей артиллерией противника в тяжелых условиях, так как были отрезаны от тыла и расстреливались тяжелой артиллерией неприятеля.

Несмотря на это, бронепоезда вели огневой бой, отбивая многочисленные атаки пехоты противника и прикрывая отступление нашей пехоты.

28 октября противник занял окопы 381 версты. По приказу начдива бронепоезд № 20 двинулся вперед, ведя за собой пехоту, и, не доходя 300 сажен до взорванного моста, между 380 и 381 верстами, он открыл огонь по окопам противника, выпустив 70 снарядов, и таким образом подготовил наступление нашей пехоты. 1 ноября противник вел артиллерийский огонь, развив его до ураганной (сплошные ураганы, других сравнений, видимо, писарь не знал – И.Д.) силы. [204]

Наша артиллерия энергично отвечала. Снарядом противника был разбит тендер паровоза бронепоезда № 20 и ранены командир и машинист поезда. 13 ноября противник повел артиллерийский огонь ураганной (очередной ураган!) силы и перешел в наступление.

Через некоторое время завязавшегося огневого ружейно – пулеметного боя части неприятеля вышли на бронепоезд № 20, но были встречены огнем на картечь и отбиты. 14 ноября под прикрытием огня своей артиллерии противник вновь повел наступление.

Наши батареи, в том числе и бронепоезд № 20, открыли артогонь и принудили противника отойти обратно. Отступление цепей противника производилось под сильным огнем нашей артиллерии. 15 ноября бронепоездом № 20 был разбит мостик на 373 версте, где был замечен пулемет противника».

Боевые действия на севере в дальнейшем развивались довольно успешно для Красной армии, и уже в феврале 1920 года бронепоезд «Гандзя», во главе наступающих войск, вошел в Архангельск, оставленный армией генерала Миллера. Отсюда, вдоль побережья Белого моря, его путь лежал к Мурманску, который был занят 13 марта.

Всю весну двадцатого года команда «Гандзи» патрулировала железную дорогу Мурманск – Петроград, стараясь не допустить срыва железнодорожного сообщения остатками белогвардейских войск, продолжавших действовать на территории, занятой красными.

После начала советско – польской войны, в апреле 1920 года бронепоезд по приказу Реввоенсовета направился на западный фронт, где обстановка для красных ухудшалась день ото дня.

Во время этого перехода, в восьмидесяти километрах от Москвы, у станции Клин, искра из топки паровоза через открытую дверь попала внутрь бронеплощадки и подожгла порох, скопившийся между бронебортом и деревянной обшивкой (во время многочисленных боев артиллеристы бронепоезда постоянно сбрасывали туда излишки пороха от орудийных зарядов).

Огонь быстро охватил бронеплощадку, вспыхнули деревянные ячейки для снарядов, а вскоре начали рваться и [205] снаряды. Взрывной волной сбросило с рельс паровоз, а еще через несколько минут весь бронепоезд превратился в груду металлолома, не подлежащую восстановлению.

Так погиб красный бронепоезд с самым оригинальным наименованием, прошедший от Украины до Северного Ледовитого океана и ставший жертвой не вражеских снарядов, а банальной искры из паровозной трубы.

Между войнами

После окончания гражданской войны у многочисленных бронепоездов Красной Армии сменилось руководство: Управление начальника броневых сил РККА передало их в ведение Главного артиллерийского управления. Потеряв прежнюю организационную самостоятельность, бронепоезда стали выполнять в новых условиях функции самоходной артиллерии на железнодорожном ходу.

Сокращение армии в начале двадцатых годов в значительной мере коснулось и бронепоездов.

Нищая страна с разрушенной промышленностью и разоренным сельским хозяйством, не могла содержать военную машину, созданную в годы гражданской войны.

А поскольку наиболее трезвомыслящая часть большевистского руководства не верила сказкам об империалистической угрозе, которые сама же неустанно рассказывала народу страны Советов, армию решили временно сократить. Миллионы солдат отправились по домам, а большая часть бронепоездов пошла на хранение, а затем и в утиль.

После неудачи варшавского похода Тухачевского, о победоносном шествии советской власти на запад пришлось на время забыть. Но не навсегда. Для грядущей мировой революции требовалась современная, хорошо оснащенная новейшим оружием армия, создать которую без мощной военной промышленности было невозможно.

Большинство бронепоездов, изрядно потрудившихся в годы гражданской войны, было расформировано и разрезано на металлолом. Оставшиеся бронепоезда были в 1924 [206] году сведены в дивизионы, каждый из которых включал в себя два легких и один тяжелый бронепоезд.

После всех сокращений, на вооружении Красной Армии к 1926 году осталось десять дивизионов бронепоездов. Дислоцировались они в основном вблизи границ Советского Союза: в Киевском военном округе – 1–й Краснознаменный дивизион, Белорусском военном округе – 4–й и 8–й отдельные дивизионы, Северо – Кавказском ВО – 7–й дивизион, в составе Отдельной Дальневосточной армии – 9–й дивизион, в Средней Азии – 10–й отдельный дивизион.

9–й дивизион бронепоездов в двадцатые годы дислоцировался в городе Карачеве Брянской области. Но вскоре ему пришлось отправиться в далекие края.

Гражданская война в Китае, то разгоравшаяся, то затухавшая на короткое время, постоянно была в центре внимания советского руководства. Кремль регулярно подпитывал своих потенциальных союзников, вроде вождя Гоминдана Чан Кайши, оружием, деньгами, посылал ему на помощь советников. Одно время трудился на китайской земле будущий Маршал Советского Союза Василий Константинович Блюхер, которому суждено было погибнуть не в бою, а в застенках НКВД.

Китай представлялся кремлевским вождям удобным полигоном для проверки стратегии и тактики установления коммунистической власти у азиатских народов. Не всем, однако, вмешательство Москвы нравилось. Лидеры многих китайских группировок были готовы пойти на вооруженный конфликт с СССР, дабы заставить его отказаться от помощи их противникам.

Кроме идеологических, были и другие, более земные поводы для обострения отношений. Еще в начале двадцатого века на территории Китая была построена так называемая Китайская Восточная железная дорога, связывавшая Читу через Маньчжурию с Владивостоком.

Эта дорога была собственностью Российской империи, а после переворота 1917 года перешла во владение Советского Союза. Спор о принадлежности КВЖД и стал причиной вооруженного конфликта между СССР и китайскими милитаристами глубокой осенью 1929 года. Правителем и командующим вооруженными силами Маньчжурии незадолго [207] до этого, после гибели при взрыве поезда диктатора Чжан Цзолиня, стал маршал Чжан Сюэлян.

Боевые действия разворачивались главным образом в полосе, прилегающей к КВЖД. Ну, а раз есть железная дорога, естественно, появились и бронепоезда. В составе Забайкальской группы войск действовали три бронепоезда – № 65, № 66, № 67.

Они – то и двинулись вслед за подразделениями 21–й стрелковой дивизии, когда те в ночь на 17 ноября 1929 года перешли границу с Маньчжурией, недалеко от разъезда 86. Несмотря на сопротивление китайских войск, уже 20 ноября был захвачен город Маньчжурия. При этом советские войска захватили на железнодорожной станции два бронепоезда, принадлежавших до этого китайцам.

Из Маньчжурии путь бронепоездов лежал на другой китайский опорный пункт – город Хайлар, который был захвачен 27–го. Потеря этих городов, разгром основных армейских частей, заставили китайцев принять советские условия. Конфликт завершился в пользу СССР.

Бронепоезда еще раз продемонстрировали свою эффективность в боях против слабо вооруженного противника, в то время, как применение танков МС–1 оказалось плачевным. Многочисленные технические проблемы, малая скорость, слабое вооружение и бронирование привели к тому, что они стали настоящей обузой рвущимся вперед войскам.

Успешным действиям советских бронепоездов способствовало то, что у китайцев не было ни танков, ни боевой авиации, способных наиболее эффективно бороться с ними. Имеющие только стрелковое оружие и полевую артиллерию, китайские части оказались легкой добычей для советских бронепоездов.

События на КВЖД заставили руководство наркомата обороны заняться усилением дальневосточной группировки войск. В марте 1932 года из Карачева на восток отправился и 9–й дивизион бронепоездов. Два тяжелых (вооружены 107–мм пушками) и один легкий (четыре 76–мм пушки) бронепоезда, базируясь на станции Уссурийск, вошли в состав отдельной Приморской армии.

Часть бронепоездов была поставлена на консервацию. В Брянске, ставшем центром производства и ремонта бронепоездов, [208] стояло на заводском хранении 12 составов, в том числе «Клим Ворошилов», «Матрос Железняк». Всего к концу 1928 года в составе Красной армии насчитывалось 32 бронепоезда.

Именно они в тот час определяли боеспособность бронесил Советского Союза, поскольку танковые и автоброневые части, оснащенные старой, разваливающейся на ходу трофейной техникой, никакой угрозы никому, кроме, может быть, своих экипажей, да зазевавшихся солдат, представлять не могли.

Здесь же, в Брянске в межвоенные годы дислоцировался 1–й учебный полк бронепоездов имени Ф.Н. Алябьева, готовивший специалистов для боевых подразделений.

Мотоброневагон постройки Кировского завода

Советские военные специалисты в двадцатые – тридцатые годы много внимания уделяли вопросам боевого применения бронепоездов в будущей войне. При этом тщательно анализировался опыт их боевого использования в гражданской войне, в армиях других стран.

Наиболее авторитетным человеком в этом вопросе был В.А. Зун, в годы гражданской войны сам командовавший бронепоездом, написавший несколько книг и множество статей по тактике применения бронепоездов в боевых действиях различной интенсивности.

В своих статьях и книгах Зун тщательно анализировал достоинства и недостатки бронепоездов в прошлых войнах, опыт боевого применения и их роль в будущих сражениях.

По его мнению, применявшиеся до этого времени в качестве тяговой силы бронепаровозы, органически ничем не связанные с остальными боевыми единицами (бронеплощадки, контрольные платформы), были крайне невыгодны в использовании в боевых условиях. Огромные размеры бронепаровоза, большой вес, шум при движении, излишняя мощь – при тяговой силе до 1000 тонн, он в составе бронепоезда имеет нагрузку только около 200 тонн, были их главными недостатками.

Поэтому, еще в годы первой мировой войны родилась новая тенденция – заменить бронепаровоз бронированным мотовагоном, установив двигатели внутреннего сгорания на бронеплощадке. Построенный в России в 1916 году «Заамурец» стал первым представителем нового типа бронепоездов. [210] В тридцатые годы, учитывая опыт его постройки и боевой эксплуатации, на Кировском заводе в Ленинграде спроектировали и построили совершенный по тому времени мотоброневагон.

Вагон разделялся на семь отделений: управления (в средней части), четыре боевых (под каждой башней и счетверенной зенитной пулеметной установкой «максим», установленной перед рубкой), силовое (в кормовой части) и силовой передачи (между силовым и боевым отделением третьей башни). Для входа – выхода команды из 40 человек и погрузки боеприпасов служили три входные двери в бортах и люк в полу.

При его постройке использовали узлы и элементы нового по тому времени среднего танка Т–28. На мотоброневагоне в два яруса были установлены три башни танка Т–28, с 76,2–мм пушками ПС–3 образца 1927/32 года. Орудия имели углы наведения по вертикали от – 5 до +25 градусов, а сектор обстрела составлял 280, 318, 276 градусов соответственно для первой, второй и третьей башен. В крыше каждой башни имелись бронированные люки, над которыми, на второй и третьей башнях, устанавливались зенитные пулеметы ДТ.

Позже, в годы второй мировой войны, на них стали устанавливать башни с вооружением среднего танка Т–34, тактико – технические характеристики которых, значительно превосходили Т–28.

Во всех башнях, рядом с пушкой, а также в кормовых нишах второй и третьей башни и в корме мотовагона были установлены пулеметы конструкции Дегтярева ДТ в шаровых опорах. На каждом борту устанавливались по два пулемета «максим».

На борту мотоброневагона размещался солидный боекомплект к пушкам и пулеметам: 365 артиллерийских выстрелов, 174 магазина (10962 патрона) к пулеметам ДТ, 48 коробок по 250 патронов и 20 коробок по 500 патронов к пулеметам «максим» (22000 патронов).

Для поворота башен использовался электрический механизм привода с ручным дублированием, ручной подъемный механизм. Для наблюдения и наведения имелись танковый перископ ПТ–1 образца 1932 года и телескопический [211] прицел ТОД образца 1930 года (в каждой башне), три прибора ТПК, стереотруба, дальномер и четырнадцать триплексов.

Броневая защита мотоброневагона, изготовленная из катаных броневых листов, была солиднее, чем у бронепоездов времен гражданской войны. Толщина стен корпуса составляла 16–20 мм, командирской рубки – 20 мм, крыши – 10 мм и башен – 20 мм. Для усиления защиты, броневые листы располагались под углом 10 градусов к вертикали.

Имея бензиновый двигатель М17–Т мощностью 400 лошадиных сил, мотоброневагон мог двигаться по рельсам со скоростью до 120 километров в час или буксировать в случае необходимости прицепной состав массой 120 тонн.

Для внешней связи служила стандартная армейская танковая радиостанция 71 —ТК–1, а для внутренней – телефон на шесть абонентов.

Имея гораздо меньшие размеры, чем существовавшие к тому времени бронепоезда, мотоброневагон по защищенности и маневренности значительно их превосходил, ни в чем практически не уступая по огневой мощи.

Поэтому, после принятия его на вооружение в конце тридцатых годов, началось серийное производство столь удачной машины. Они включались в состав дивизионов бронепоездов как самостоятельные единицы, так и в бронепоезда. При этом, надо отметить, большая часть мотоброневагонов попала в войска НКВД, который в это время переживали период бурного роста.

Наряду с производством в Ленинграде мотоброневагонов, на Брянском заводе в тридцатые годы продолжалось строительство бронепоездов традиционной схемы типа БП–35. На вооружении они имели столь же традиционные четыре 76–мм орудия и 12 станковых пулеметов Максим.

Большие дискуссии среди военных теоретиков и практиков шли по поводу защищенности и вооружения бронепоездов. Считалось, что форма броневых площадок должна будет удовлетворять требованиям, предъявляемыми условиями боевой работы:

1) минимальные размеры при сравнительном удобстве расположения вооружения и размещения команды; [212]

2) бронирование, которое при небольшом весе, защищало бы команду и материальную часть от поражения снарядами калибром до 76–мм, осколков и пуль;

3) обеспечение хорошего обзора для управления огнем бронеплощадок.

Такие параметры будущих бронепоездов максимально приближали их по боевым возможностям к танкам.

Огневая мощь бронепоездов зависела от возможности и удобства установки на ней максимального количества орудий и пулеметов, с круговым обстрелом и удобной системой управления огнем. Возрастание роли авиации в вооруженной борьбе требовало установки на бронепоездах зенитного вооружения: универсальных артиллерийских и специализированных зенитных орудий, пулеметов.

Количество бронеплощадок в бронепоезде определялось мощностью двигающего агрегата и удобством управления артиллерийским огнем при достаточной огневой силе. Для действий бронепоездов в отрыве от основных сил, в их состав планировалось включать один – два легкобронированных вагона с бойницами для десанта.

Разрабатывались и принципы боевого применения бронепоездов в будущей войне. При проведении наступательных операций, они должны были играть важную роль в боевых действиях вблизи железных дорог. Используя свою большую подвижность, бронепоезда, действуя на флангах наступающей группировки войск, будут обеспечивать фланги наступающего, противодействуя подвижным частям противника.

Двигаясь в составе разведывательных частей, бронепоезда, вырвавшиеся вперед, могут не только опередить противника захватом выгодных рубежей, но и удерживая их, заставить его развернуть свои силы. При прорыве вражеской обороны они, ведя параллельное преследование отступающего противника, будут оказывать поддержку моторизованным войскам, в первую очередь, танкам и бронеавтомобилям, двигающимся впереди.

Особенно значение бронепоездов могло возрасти в сложных погодных условиях. Весенняя и осенняя распутица, дожди, снег, холод затормозят действия других родов войск, привязанных к дорогам. Наоборот, для бронепоездов, [213] они не создадут серьезных проблем, и даже будут способствовать его действиям, поскольку замедлят продвижение войск противника, приведут к сосредоточению его сил на дорогах, сделав прекрасной мишенью для пушек бронепоездов.

В обороне бронепоезда предполагалось использовать как подвижный огневой резерв командования, быстро выдвигая их, в случае необходимости, к линии боевого соприкосновения и нанесения коротких огневых ударов. Находясь в тылу в период артиллерийской подготовки противника, бронепоезда должны были выезжать вперед в момент появления танков и бронемашин и расстреливать их с ближней дистанции.

Если же противник прорвет оборону или обойдет обороняющиеся войска, бронепоездами, совместно с десантными частями, планировалось затыкать бреши на фронте. Защищая железнодорожные узлы, места пересечения шоссейных дорог с железной, бронепоезда своим огнем должны будут заставить механизированные войска противника уйти на грунт, тем самым ограничив их подвижность. На них также возлагалась задача обеспечения выхода из боя и отрыва от противника своих войск, даже ценой собственной гибели.

Многим специалистам еще в двадцатые годы было ясно, что будущая война потребует новый тип бронепоезда – зенитный, предназначенный для противовоздушной обороны железнодорожных перевозок. На бронепоезда подобного типа возлагались следующие задачи:

1) оборона от налетов авиации противника железнодорожного транспорта;

2) защита от налетов авиации важных и крупных железнодорожных узлов как пунктов погрузки и выгрузки войск;

3) защита уязвимых для воздушных ударов промышленных центров и предприятий, других объектов в тылу;

4) противовоздушная оборона войск, совершающих марш вблизи железных дорог;

5) прикрытие войск на поле боя, вблизи железной дороги.

Особенную ценность приобретали такие бронепоезда в первые дни мобилизации, когда зенитная артиллерия [214] еще не сможет быть готовой к борьбе с авиацией противника.

Боевыми уставами Красной армии предусматривались три основных варианта использования бронепоездов в будущих войнах – в большой войне на европейском театре военных действий, в локальной войне на Дальнем Востоке и для подавления восстаний внутри страны.