Текст книги "Автобаза"

Автор книги: Игорь Голубев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

За стеной автобазы стоял экскурсионный автобус с ивановскими номерами. В нем с десяток бойцов в бронежилетах. "Уазик" с надписью: "ДОМИК В ДЕРЕВНЕ" и улыбающейся дебелой красавицей поставили на стоянке перед воротами. Там разместились пятеро.

Всего вместе со слесарями и жестянщиками, штатной охраной, Глотовым, Марией Игнатьевной и спрятавшейся Заремой на территории автобазы насчитывалось двадцать шесть человек. И пятнадцать за оградой. Многовато, но нельзя было рисковать. Ближайшие жилые дома всего в пятидесяти метрах, через дорогу. Если начнется пальба, шальная пуля может залететь в окно.

Время приближалось к семи.

Ласточка шла во втором ряду. До поворота на базу оставался квартал. Музыкант с Величко стояли в подъезде. Отсюда хорошо видны светофор и улица. В конце ее появилась бело-голубая фура.

– Они, – коротко сообщил Артур.

Музыкант взял с подоконника электронный пульт и выдвинул антенну. Одно нажатие кнопки, и на светофоре загорелся красный. Ласточка остановилась, дав возможность Величко разглядеть в бинокль сидящих в кабине.

– Они, – еще раз подтвердил Артур. – Постой, их трое...

Музыкант насторожился.

– С ними баба. Музыкант махнул рукой:

– Хрен с ней. Завтра суббота, вот и прибарахлились.

– У нас не принято сажать посторонних в кабину. Можно запросто загреметь. После работы – пожалуйста. А так -нет...

Но Музыкант не придал значения словам Величко. Связался со старшим и доложил обстановку.

– Добро. Первыми пойдем я и Костя. Начинаем в семь тридцать. Проверь крышу ближайшего дома...

– Так, как диктует обстановка. Ну... Я жду.

Розин протянул руку. Лицо его казалось добродушным, но в голосе чувствовался металл. Такое несоответствие еще больше смутило генерала. Он вытащил "Эриксон" и положил на стол.

– А у меня нет. Мы – ведомство бедное. Все сдаем в казну, – простодушно объяснил таможенник.

– Вот и славненько...

В штаб операции доложили: эвакуация завершена. Присутствующие оживились.

– Что, если они решат сразу оседлать фуру – и на Питер? – спросил генерал. – Будем пропускать?

– Пропустим.

– Но конкуренты...

– Для конкурентов у меня приготовлен сюрприз, – загадочно произнес Розин.

– Что еще за сюрприз? Соизвольте доложить.

– Все очень просто. Если фуру уведут сегодня, москвичи не дадут ей доехать до места. Следовательно, засаду устроят на трассе. Я это шоссе отлично знаю. Самое удобное место – перед мостом, на повороте к деревне Черная Грязь. Ближе нет, а дальше несподручно. Я оставил там моих одесситов.

– Мне надо доложить и посоветоваться об изменениях плана. – Генерал встал, чтобы выйти в соседнюю комнату.

– Сидеть! – рявкнул полковник. – С этой минуты никто не выйдет из комнаты, даже если лопнет мочевой пузырь... Попрошу всех сдать индивидуальные средства связи. Давайте, генерал, свой сотовый. И вы...

– Как вы разговариваете!.. – задохнулся генерал. Его лысина покраснела.

Глава 65

СБОРЫ

Весь день с друзьями Зоя была загадочной. По-настоящему друзей, как таковых, у нее не было. Она прекрасно понимала это, но находиться в абсолютной пустоте никто не может. Одни не ровня по мозгам, другие по социальному положению, третьи, как и она, все прекрасно осознавали, но запирались в себе, дабы не выделяться. Белых ворон нигде не любят. И все-таки порой Зоя позволяла себе чудачества.

Однажды в компании разгорелся спор о человеческих пороках. Понемногу он завел всех. Кончилось тем, что пошли на улицу, подобрали бомжа, Зоя отвезла его на дачу, отмыла, пригласила целый сонм обслуги, начиная от парикмахера и кончая массажистом, заказала на дом одежду, а к концу дня вручила пять тысяч рублей с условием дать столько же через месяц.

Бомжом оказался не старый еще мужчина, однако никто не поверил, что в молодости тот был автогонщиком. Бомж всех очень благодарил. Через месяц Зоя была неприятно поражена, когда увидела на пороге человека в джинсах, кроссовках и джемпере. Чуть за сорок. В руках незнакомец имел букет цветов и коробку конфет. Не самых дорогих и лучших, но шоколадных. По иронии судьбы в тот момент на даче находились почти все те, кто был месяц назад во время спора и акции. Его пригласили к столу. От выпивки и обещанных пяти тысяч бывший автогонщик отказался, – ни к чему теперь, обойдется, – а почувствовав себя не в своей тарелке, тихо по-английски ушел, успев сообщить, что нашел работу в солидном предприятии.

И такая досада взяла Зою под конец вечера (показалось, что все смотрят на нее с усмешкой, ведь она хотела доказать, что упавший не поднимется более, сколько шансов ни давай), утром позвонила на автобазу, представилась соседкой и наговорила гадостей про бывшего гонщика.

Зоя неожиданно щедро наградила массажиста и маникюршу в денежном отношении, а женщине отдала кое-что из тряпок. На немой вопрос маникюрши, проскользнувший в глазах, ответила, что у нас нет Армии спасения, а вещички, если посидеть вечерок и перешить, будут еще вполне.

Выйдя от Зои, они остановились на ступеньках, решительно не зная, что делать дальше. Вызов среди дня абсолютно выбил обоих из графика. Обычно процедуры назначаются с утра.

– Не иначе, когти рвать собралась, – заключила маникюрша.

– Точно, Такие подарки или к отходу туда, – массажист показал под ноги, или за бугор, – и показал через плечо.

– Точно. Их жаба задушит просто отдать. В тряпки пустят...

...Зоя собирала вещи. Два стильных платья. Любимый джемпер. Две пары туфель – на первое время. Деловой костюм. Две сумочки. Вытащила норковую шубу.

Потом взялась за фотографии. Сначала хотела все сжечь – незачем тащить за собой хвост воспоминаний. Потом передумала. Это ее прошлое, а без него нет и будущего.

...Вот ей три года. Странно, но она помнила себя в то время. Отец рядом. Вишневый сад. Она помнила вишневый сад, бело-розовый, как вечерние облака. Зоя в самодельном манежике под вишнями. Слабая метель из лепестков. Отец долго считал фотографию браком, но она-то знала, что означают белые крапинки.

Зоя отложила фотографию, как и снимок бабушки, матери, отца рядом с другом где-то в Средней Азии. Остальные бросила в камин.

Настал черед золота и камушков. Не так много, как хотелось бы, но внушительно. Ничего, она дотошно внесет все в декларацию. Ведь обратного пути не будет.

Не забыла икону – бабушкин подарок.

Когда же Величко позвонит? Ведь уже семь...

Величко позвонил через десять минут. Сказал, что все в порядке. Треть суммы получил.

– Артур, нам достаточно. У папы кое-что есть, у меня. Бери ноги в руки и отрывайся. Боюсь я таких людей.

– При первой возможности. Собирайся. Бери только самое необходимое.

Глава 66

БРИДЖ

Бридж – парная игра для четырех человек. Пары выбираются жеребьевкой. Все игроки тянут по карте. Вытянувший старшую, выбирает место. Его партнером становится вытянувший следующую по старшинству карту. Противники занимают два оставшихся места друг против друга. Игроков для удобства обозначают по частям света – С (север), В (восток), Ю (юг), 3 (запад); С и Ю играют против В и 3.

Таковы правила одной из самых распространенных в англоязычных странах игры. На нашем же сукне расклад наметился такой: Величко после неудачи в Киеве решил играть в партнерстве с питерцами, тесть – себе на уме, а четвертая сторона, то есть силовики, по плану Розина, должны в решающий момент примкнуть к побежденному, дабы обуздать победителя. Если на коне окажутся питерцы, органы помогут Борисову, если наоборот – то питерцам. Примерно так же на пляжах, в поездах и гостиницах объединяются кидалы.

Розина нисколько не волновал моральный аспект подобного приема. В их борьбе игра без правил и есть сами правила. Как говорят знающие люди, легче убрать судью, сенатора или президента, чем разоблачить и взять с поличным хорошо законспирированную, связанную с чиновниками высокого ранга мафиозную структуру.

Ласточка въехала на территорию предприятия и повернула в свой бокс. Ворота были предупредительно распахнуты Глотовым. Рядом с директором стоял незнакомый водителям механик.

– С возвращением. Как трасса? – Глотов говорил на всякий случай громко вдруг слушают; такого в инструктаже не было, его инициатива. Надо сказать, Василий Степанович актер был никудышный.

– Масло сменить? – бесцветным голосом спросил механик.

Этот говорил натуральнее. Совершил всего один прокол. У "мерсов", в отличие от КамАЗов, не было рычага подъема кабины. Сбоку просто откидывалась крышка на панели с кнопками. Геннадий загородил механика и тихо подсказал нужную.

– Давайте документы – и за мной в офис. Отметим.

Проходя мимо диспетчерской, увидели у ворот иномарку.

Внутренний телефон на столе секретаря надрывался. Охранник доложил о прибытии клиентов. Частное предприятие не имеет ни конца рабочего дня, ни выходных. Скоро в офисе появились двое. Представились. Это были старшой и Костя. Глотов заставил их подождать. Демонстративно проштемпелевал бумаги дальнобойщиков.

– Идите отсыпайтесь. Завтра на Калининград, – напутствовал он подчиненных.

– Смилуйтесь, Василий Степанович, мы же из рейса в рейс сходили без отдыха, – вполне искренне взмолился Климов.

– Будет премия. Ты ведь хочешь машину купить?

– Постойте, босс... Как я понял, это машина из Одессы? – остановил клиент.

– Из Ильичевска, – поправил Глотов.

– А мы как раз по поводу этого рейса. Наша организация перекупила у фирмы-заказчика весь груз бытовой техники. Вот документы. Можно воспользоваться факсом. Переоформление доставки согласовано с вашим менеджером. Его подпись. Расходный ордер. И даже предоплата. Документы на груз. Подписано прежним и новым владельцем.

– Минуточку... – Глотов вызвал старшего диспетчера: – У нас кто-нибудь есть в юридическом? Мне надо проверить переоформление заказа.

– Только я, Василий Степанович.

– Зайдите.

Через пять минут Мария Игнатьевна вернула Глотову просмотренные документы:

– Все законно.

– Ну что ж, водителей дадим свежих, отдохнувших. Вызовем с утра. Перебросим груз, а завтра часиков в девять отчалите с вашей бытовухой...

– Нет. Сделаем иначе. Выезжать будем рано. Скажем, часа в четыре. Сейчас ночи короткие. Нет смысла менять водителей. Заработать хотите, ребята? Дальнобойщики переглянулись и кивнули. – Господин Величко говорил, что у вас имеется комната отдыха для транзитников. Ведь утром неудобно добираться. Пусть с нашим экспедитором отдохнут. Кстати, он же будет сопровождать машину в рейсе.

– Да, но...

– Что? По-моему, все разумно.

– Мы и продукты прикупили. Йогурты любите, мужики? – вставил Костя, широко улыбаясь.

Зарема ревновала: она заметила в кабине машины девушку и почему-то сразу решила, что девица имеет виды на Гену. Странно одно: водителям-дальнобойщикам категорически запрещалось сажать кого-то в кабину. За это наказывали.

– Но нас трое, – заикнулся Гена.

– Да, я помню. Вы говорили, что берете сестренку. Это, конечно, против правил, но я разрешил, – пояснил Глотов новым хозяевам груза.

Розин хотел посадить в машину своих людей, но, предвидя, что питерцы захотят использовать прежних водителей, подготовил версию "Родственница". Ольга, как и прежде, должна была осуществлять связь. При изменении маршрута это исключалось. Бессмысленно утверждать, что у девицы поменялись планы и она согласна следовать в другой город.

– Пусть остается у меня. Москву посмотрит. Когда еще доведется, догадливо вставил Митрофаныч.

На том и порешили.

А в это время Гриша-маленький, смотав гитарную струну, с сожалением глядел на автоматическую снайперскую винтовку – придется оставить. Повозиться со снайпером пришлось изрядно. Гриша даже вспотел. Накладка вышла из-за разового шприца, хрустнувшего под ногой. Плоскую крышу выбрали местные подростки для вечерних тусовок. Снайпер обернулся и успел просунуть пальцы в петлю.

Гриша доложил Музыканту о проделанной работе и получил указание обыскать убитого снайпера, по возможности установить принадлежность. Питерец перевернул тело, растегнул бронежилет, пошарил по карманам.

– Слышь ты... Ничего. Ни нашивок, ни документов, но форма штатная, армейская, и броник армейский.

– Хрен с ним. Уходи. Эту экипировку можно в любом магазине купить.

Гриша еще раз вздохнул. Уж очень ему нравились оружие и броник.

Аркадий Карпович выслушал начальника личной охраны. События развивались не совсем по его сценарию, но и не выходили за рамки допустимого. В таких делах люфт неизбежен. Борисов был из тех, кто умеет быстро перестроиться. К счастью, в нынешней ситуации особых перестановок не предвиделось.

– Отправляй людей на точку, – приказал он по телефону невидимому собеседнику. – Пусть освоятся на местности... Да... И пошлите кого-нибудь на Осташковское шоссе. Вдруг махнут кружным путем. Выезжают они ранним утром.

Борисов налил дозу. Некоторое время грел коньяк в ладонях, потом выпил малюсенькими глотками.

Завтра похороны. Он отвезет тело дочери на деревенское кладбище. Там лежат ее мать, бабка и все многочисленные родственники, имена которых Аркадий Карпович не помнил, не знал, да и никогда не интересовался ими.

Он поднялся, достал из шкафа коленкоровый альбом с размахрившимися уголками. Борисов не открывал его лет двадцать. Наверное, с того времени, как поместил на чистую страницу последнюю фотографию жены.

В отличие от старшей дочери, ему незачем было сжигать фотографии. Прошлое не сотрешь, не уничтожишь...

Когда-то и он был счастлив. Только за полтора года до смерти узнали, что у жены рак. Никогда ни на что не жаловалась. Когда приступы стали учащаться, Аркадий Карпович настоял на осмотре врача. Потом стоял в больничной беседке, опустив голову, как напроказивший мальчик, выслушивал резкие слова специалиста. И тогда понял, как она ему дорога.

Вот рождение первой, Зои. Они ждали мальчика. Может, с этого все и пошло. Нет, ждал он. Жене была люба и девочка. Не потому ли второй раз подошел к малышке только через три месяца?.. А вот вторая. Опять девочка. Тогда уже смирился. На фото он улыбается, держа в руках новорожденную.

Вспомнился вдруг Паша. Вот кого бы сейчас сюда. На пару они бы горы свернули... Нет. Не свернули бы. Паша предан был археологии. Следовало отдать последние распоряжения по поводу завтрашней церемонии. С батюшкой договорились еще утром. После отпевания погрузят гроб на машину и отправят на родину. Туда, откуда пошел род Борисовых...

А в штабе операции бушевал лысый генерал:

– Вот вам и распрекрасный план: "вмешаемся на стороне побежденного". Итог – один труп уже есть. Вся операция дезавуирована...

Розин не возражал:

– Ничего не раскрыто. У бойцов никаких знаков отличия, документов, нашивок. Скорее всего, примут за людей Хорошилова – Борисова.

– А экипировка?

– Такую можно купить где угодно. В том числе и ваши хваленые средства связи, которыми располагает только ФСБ.

– Дайте мне телефон.

– Заварите лучше кофейку, генерал.

– Я заварю, – вызвался таможенник. Ему интересно было наблюдать за схваткой двух зубров, но предпочел уйти от греха подальше: меньше знаешь лучше спишь.

Розин позвонил слухачам на передвижку. Машина стояла в лесном массиве, в полукилометре от дома Борисова.

– Ничего нового?

– Ничего. Распоряжения о похоронах. Несколько звонков. И все.

– Даты, время назывались?

– Так точно.

– Срочно сдублируйте и передайте аналитикам. Пусть справятся в службе "Ритуал", в церкви, у музыкантов. Это может быть код, если цифры не совпадают.

Это действительно был код. Борисов отдавал приказания по обычному телефону. Боялся прослушки мобильного. К тому же имелся легальный повод договаривался о предстоящей процедуре прощания.

Глава 67

УМНЫЙ В ГОРУ НЕ ПОЙДЕТ

Умный гору обойдет...

Величко не понравился доклад Гриши-маленького. Не верилось, что бандюк расправился с человеком тестя. Борисов был тоньше и умнее всех этих питерцев и оттого опаснее. Нет, несмотря на заверения старшого, он не верил...

– А ты как думаешь, почему они не устроили нам баню прямо там? И снайпер был. Может, даже не один. И территория их, – спросил старшой у Артура.

– Я думаю, что тесть решил загребать жар чужими руками. Если вы засветились, запросто может обратиться к силовикам – у него есть там связи. Товар конфискуют, потом уничтожат часть, а остальное отдадут прямо со склада. Себестоимость вырастет, но они свое наверстают. Старшой задумался.

– А почему ты не требуешь остальное? – поинтересовался он.

– Я же не дурак. И потом, товар только номинально ваш. Вот минуете Валдай, тогда и расплата.

На самом деле Величко просто боялся, вняв совету прозорливой Зои. Женщины, как известно, обладают чутьем на неприятности.

– Правильно мыслишь, – одобрил питерец.

– Чего он на родню так взъелся? – спросил Музыкант после ухода Величко.

– Гонору много. Но пока он нам нужен. Ты знал Гадзилу?

– Ну...

– Гадзила, тогда еще Сашка Голиков, в давние времена в паре с Хорошиловым лесом приторговывал. Я тогда у них на подхвате был. Так вот, когда дележ пошел, то Сашок решил переиграть условия. Регион, дескать, мой – Архангельск, и бойцы мои. Но разработал и документацию провел Хорошилов. А досталось ему всего тридцать процентов. Думаешь, он попер? Нет. Съел. Но больше дел с Сашком не имел. И пришлось бедному Гадзиле самому мозгами ворочать. А они не тем смазаны. Раз – провал, два – провал... Пришлось Сашке мозговитого человека искать, платить ему. И вышло себе дороже. Мораль: скупой платит дважды...

...Из своего укрытия Зарема видела, как Климов, Артеменко и незнакомый ей мужчина с кривыми ногами пошли к бытовкам. Там было оборудовано нечто вроде гостиницы. Две комнаты по четыре кровати, ванная, телевизор, плита, два холодильника. Идея Глотова. Для водителей-транзитников. Зарема решила дождаться, когда троица угомонится.

Она взглянула на часы – стрелки будто прилипли к циферблату.

Зарема поднялась и двинулась вдоль боксов к бытовкам. Вот и окно. Она скинула туфли, вскарабкалась на подоконник и проникла в один из номеров. Три кровати были заняты. Теперь предстояло определить, где лежит Климов. Зарема положилась на интуицию. Но она ее подвела. Девушка протянула руку и погладила Николая по голове. Волосы были жесткие, как щетина обувной щетки. Варвара не успела осознать ошибку. Сильнейший удар отбросил ее в угол комнаты. Падая, она зацепила старомодный торшер, и тот с грохотом покатился по полу. Вспыхнул свет. Все вскочили. Костя-пыточник стоял над татаркой, тыча в лицо ствол револьвера.

– Кто такая? Зачем здесь? – шипел он.

– Убери пушку. Это Варвара, – первым очнулся Дима. – Ты как здесь оказалась? . – Я Гене хотела... сказать... Вы завтра опять уедете, а я так больше не могу.

– Я сказал, убери пушку! – рявкнул Артеменко. – Ковбой сраный. Не видишь – любовь.

– Любовь? Хлопнул бы я вашу девку – и вся любовь. Нам через два часа выезжать, а тут...

Пыточник ушел в сортир, громко хлопнув дверью.

– Дела... – протянул Климов. – Больно?

– А ты как думаешь?

– Эй, ковбой, намочи! – Артеменко протянул в дверную щель полотенце, принял мокрое и бросил Варваре: – Приложи.

– Теплое, – пожаловалась она.

Николай взял нож, открыл холодильник и наковырял со стенок морозилки немного льда. Завернул его в полотенце и снова приложил к шишке.

– Ну вот... А ты говорил. Помнишь, о чем два дня назад разговор был? спросил Дима. Гена кивнул.

– Ну так бери ее и иди подыши воздухом. Полчаса – не более.

Парочка покинула номер через окно.

За происходящим в комнате беспокойно наблюдал Валек из простенка, который только что покинула Зарема. Ей повезло – перемахнувший через забор бандюк искал хорошего укрытия, откуда мог наблюдать территорию базы, оставаясь незамеченным. Наткнись он на девушку, страшно подумать, чем это могло кончиться...

Глотов сидел в своем кресле и думал. Думал о себе и Марии Игнатьевне. В последние дни произошли события, что-то изменившие в душе Василия Степановича. Разведенным он себя никогда не считал. Честно говоря, и женатым тоже. Так. Одни неудобства.

Кто он, собственно, такой, вопрошал он себя. Никто. По натуре – шоферня. По положению – руководитель. Вроде, особо не грешил, соврал сам себе не моргнув глазом.

Глотов старался не вспоминать грехи, иначе тупик, иначе – гуляй Вася, не порти воздух. Перед глазами вдруг встал Леша-автогонщик. Неправильно Глотов тогда поступил...

Леша пришел к нему с улицы. Документов никаких. Одет прилично. Рассказал биографию. Выходило, бывший чемпион Союза не выдержал испытания "медными трубами". Девочки, денежки, компаниии, фанаты. Сбил человека. По-глупому. Выехали на дачу. Уговорились, никому в город .возвращаться не надо. Выпили. А тут звонок. Одному надо срочно, другому. Вези, Леха. Я пьян. Ты же гонщик. Профессионал. Вот и сел сначала за баранку, потом за решетку. Жена на развод. Друзья как весенний сугроб. Три года бомжевал. Возьми, начальник. Завязал. Хоть в слесари. Нашлись добрые люди, подъемные дали.

Взял тогда его Глотов. А через месяц соседка одолела звонками. Нечистоплотным в быту оказался новичок. Вызвал его Глотов на ковер и высказал свою неколебимую точку зрения: на работе ни капли, за воротами – улейся, но женщин, тем более пожилых, обижать негоже. А на следующий день Леха напился. Естественно, вылетел. Ребята потом его видели на "банах". Паленой водкой торгует. Вот такая история...

А Мария Игнатьевна женщина видная. Куда ему до нее. Возится с ним из жалости. Вот, например, пуговицы у него с пиджака пропали, так она новые пришила, лучше прежних. Что он может дать ей? Василий Степанович вздохнул. Дом-развалюха, старый "жигуль"... Нет, положительно, надо объясниться.

Василий Степанович открыл железный шкаф. Там в углу стояла бутылочка с остатками водки, которой потчевал агента ФСБ. Налил немного. Это для храбрости. Глотов набрал в грудь побольше воздуха и шагнул в комнату секретаря.

Мария Игнатьевна спала на диване. Кофточка на груди расстегнулась, были видны родинка и уголок кремового бюстгальтера. Глотов наклонился и осторожно попытался застегнуть воротник. Мария Игнатьевна открыла глаза, в них не было ни капельки сна. Он замер, будучи не в силах сказать что-либо.

Мария Игнатьевна обняла Глотова и жарко поцеловала в ухо.

– Господи, сколько же нужно было, чтобы решиться...

И Глотов подумал, что это именно он решился. Смельчак...

Глава 68

ПОБЕГ

Хорошилов чувствовал себя безмерно уставшим. Если у Борисова были дочери и друг Змеелов, то у Хорошилова не имелось рядом никого. Он был один как перст. Все у него было позади. Даже удачно провернутая операция по ликвидации недвижимости не принесла удовлетворения.

Хорошилов неторопливо собрал чемодан. Упаковал документы. Снял со стены сделанную способом монтажа фотографию: он и президент на взлетной полосе у голубого Су-27 из отряда "Русские витязи". На другой он в обнимку с энергомагнатом. Уложил в кейс ноутбук. Проверил бумажник. Согнал на дискету десяток файлов – так, на всякий случай. Борис Евгеньевич решил забраться в такую дыру, где его никто не достанет.

Будущее рисовалось ему в розовых тонах. Возьмет в экономки местную женщину лет тридцати, с хорошей фигуркой и без претензий. Заведет старого слугу на английский манер (если, конечно, таковой сыщется), пару собачек, попугая. Купит джип, будет развлекаться игрой на бильярде... Что еще нужно?

Хорошилов заметил, что выпил две рюмки сверх нормы.

Он обошел дом, спустился к охране. Сделал несколько распоряжений, словно уезжал в краткосрочную поездку. Отказался от водителя, предупредил, чтобы завтра забрали "мерс" со стоянки, и укатил.

Отъехав на заранее определенное расстояние, еще до шлагбаума, вышел и углубился в лес. Нашел примеченное еще год назад дерево с дуплом и сунул туда старый паспорт на имя Хорошилова Бориса Евгеньевича, 1939 года рождения, русского, место рождения – г. Москва. На всякий случай. Теперь к машине возвращался гражданин маленькой латиноамериканской республики, владелец обширного земельного участка, нескольких счетов и посреднических фирм в одной из офшорных зон.

Машина выбралась на Ленинградское шоссе и покатила к аэропорту. Два радиомаячка, установленные ФСБ и людьми Борисова независимо друг от друга, отметили перемещение Хорошилова в пространстве. По всему выходило, что бизнесмен направляется в Шереметьево-2. Там дежурили свои люди. Рядом с таможенником и пограничным контролем встали двое в штатском, а из зала ближе к стойке регистрации переместились два неприметных человечка Борисова.

Хорошилов насвистывал бравурную мелодию.

Подавленное состояние почти исчезло. Борис Евгеньевич старался не думать о неприятном, тем более что будущее в розовых тонах находилось уже в пределах досягаемости.

Он въехал на платную стоянку. Оплатил вдвое и сказал, что машину завтра заберет его шофер. Квитанции не будет, но ты уж, голубчик, постарайся, передай другой смене, что все оплачено. Впрочем, возможна доплата.

Борис Евгеньевич поднялся в бар. Решил подойти к стойке регистрации в числе последних. Опрокинул пару рюмок "Кюммеля", подхватил чемодан и кейс. Чемодан взял для отвода глаз. Ничего стоящего в нем не было.

Ему протянули бланк декларации. Почерком Борис Евгеньевич обладал каллиграфическим, а португальский выучил с помощью приходящего репетитора. Занимался без малого год. Хорошилов задекларировал пять тысяч долларов. Драгоценностей и предметов искусства, запрещенных к вывозу из России, у него не имелось. Выездная виза в порядке. И вообще, документ был подлинный.

Когда двое в штатском предложили ему пройти в служебную комнату для дополнительного личного досмотра, Хорошилов возмутился по-португальски и потребовал переводчика. Тут же вдруг появилась знакомая девушка-репетитор, и Хорошилов понял, что дела его плохи. Однако по инерции продолжал возмущаться и требовать представителя посольства. Ему предъявили российский паспорт, который чуть больше часа назад он самолично положил в дупло старого дуба.

– Ну хорошо, хорошо, я дам подписку о невыезде. Неужели вы думаете, что я, как пастор Шлаг, встану на лыжи и пересеку границу? Абсурд.

Тогда один из штатских приоткрыл дверь служебного помещения.

– Хотите, чтобы эти люди сопровождали вас под домашний арест?

Он увидел две пары замороженных, немигающих глаз. Обладатели их, людишки серые и неприметные, видно, ждали его. Это не питерцы. Стало быть, люди Борисова. От них будто пахнуло могильным холодом.

Хорошилов смирился.

Глава 69

ЕЩЕ ОДИН ПОБЕГ

Величко взял такси. После первого звонка прошло более часа, и Артур боялся, как бы Зоя не запаниковала, не сделала непоправимой ошибки. В том, что его разыскивают люди тестя, он был уверен. Узнав об отношениях между старшей дочерью и зятем, Борисов неминуемо увидит в этом причину смерти младшей дочери. Страшно даже подумать о последствиях.

– Приехали, – во второй раз сказал шофер, теряя терпение. – Кутузовский...

– Да-да... – Артур расплатился и дождался сдачи.

Артур специально не доехал квартал до нужного дома. Он пошел дворами, благо комплекс корпусов соединялся арками. Ничего необычного. Опустевшие детские площадки, скамейки у подъездов с массивными дверями, потрескавшийся асфальт. Еще десять лет назад здесь была благородная тишина. Чуть не в каждой арке стояла ПМГ с сонными стражами порядка, а теперь могут запросто вырвать у дамы сумочку, а то и огреть куском водопроводной трубы. Нет, пора рвать когти...

Он посидел минут десять в беседке, наблюдая за подъездом, потом понял, что все предосторожности напрасны. Захотят – убьют.

– Почему ты не звонил? Ну почему не звонил?! – набросилась на него любовница.

– Чем это у нас пахнет? Мы не горим? – насторожился Величко.

– Представляешь, я тут на кухне жгла кое-какие бумаги. Так, пустяки. И забыла отключить пожарную сигнализацию. Шуму было на квартал, – довольная уже тем, что Артур явился целым и невредимым, а пуще того – не бросил ее, не смотался за кордон, она без умолку болтала. Неизведанное ощущение счастья переполняло женщину.

– Обзвони приятельниц, друзей, прихлебателей и назначь на завтра вечеринку, – предложил он.

– Ты с ума сошел? Завтра же отпевание...

Господи... Артур совсем забыл о покойной жене. Бывает такое? Бывает, когда человек занят исключительно собой. С семнадцати лет, с первого дня отъезда в Новосибирск из заштатного городишки Ош, что в Киргизии, Величко не совершил ни одного бескорыстного поступка, не проявил заботы ни об одном человеке...

Артур поймал себя на том, что не вспоминал о родном городе уже много лет. Пока была жива мать, изредка посылал открытки с Главпочтамта, денежные переводы. Весьма скромные суммы. Если бы слал сколько мог, не избежать наездов родственников и "друзей детства". Правда, однажды его узнал на улице земляк. Но все обошлось. Величко подозвал милиционера и пожаловался, будто этот неряшливый человек в белой войлочной шляпе преследует его. Киргиза задержали из-за отсутствия регистрации, хотя тот приехал утренним поездом.

– У нас еще полчаса. Я очень голоден.

– Ничего нет. Посмотри в холодильнике. Я рассчитала повариху.

– С ума сошла. Она тебя не устраивала? Ты когда-нибудь на нее жаловалась? Понимаешь, что наделала? Если папашка узнает, сразу догадается об отъезде. Сколько она у тебя проработала?

– Полгода.

– Ну ладно. Но больше никаких самостоятельных решений. Все обсуждаем, взвешиваем и просчитываем. Понятно?

– Дорогой, у нас еще полчаса, – намекнула она, кивнув на кровать.

Вот сучка похотливая, вздохнул он. Но ничего, Артур свое возьмет.

Он пошел на кухню, сделал себе сандвич с ветчиной и укропом. Включил телевизор. Рассказывали о визите Кондесю в столицу.

– Как же мы любим преклоняться перед Западом! – сморщил нос Величко. Смешно сказать, всерьез примеряли на себя "аргентинское чудо". Слава богу, там, где мы будем, чуда не предвидится.

– Это уж точно. Возьми с собой бутылочку коньяка, – напомнила Зоя и спросила: – На моей поедем или на твоей?

– На твоей. Мою партизаны твоего батюшки облюбовали. С килограмм, наверное, навесили, – усмехнулся Величко.

Зоя покраснела:

– Не может быть... Если он догадался... – Ей вдруг стало страшно.

Они оделись. Вышли к гаражу-ракушке. Величко наклонился и посветил фонариком под днище авто. Ничего. Потом поднял капот. Пусто. Протиснулся за руль и вывел иномарку на дорогу. Погрузили в багажник оба чемодана и тронулись. Выбрались на Ленинградку. Величко прибавил газу. Он слыл хорошим водителем и ездил спокойно, расчетливо.

Змеи проснулись уже давно, но запутались в чехле и долго не могли вылезти. Наконец показалась головка первой из них, потом грациозное тело. Машину тряхнуло на выбоине, и щитомордник оказался между сидений. Следом выползла его подруга. Та устремилась на коврик.

Они поползли к водителю: одна змея слева, вторая – справа. Почти одновременно оказались на коленях у Величко. Сначала, не видя гадов, Артур подумал, что стерва Зойка опять запустила руку ему в штаны...