Текст книги "Battle the Elliot - 3 (СИ)"

Автор книги: Игорь Харламов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

   По возвращению в Порт-Артур адмирал Вирениус доложил о возвращении новому командующему эскадры. А потом, сойдя с 'Цесаревича' на берег направился к зданию гражданской администрации Порт-Артура. Куда полностью перебрался адмирал Макаров. Уже как генерал-губернатор Квантунской области. Новый губернатор принял адмирала Вирениуса в своём кабинете, первым же делом бросив 'без чинов' и потребовав у вестового чаю на двоих. А потом адмирал Макаров произнёс:

   – Как известно новая метла по-новому метёт, Андрей Андреевич. Вот и новый командующий флотом решил объединить начальников Талиенваньского и Порт-Артурского портов в одну должность. А контр-адмирал Григорович назначен командующим всем тылом флота. Так что Андрей Андреевич, принимайте, у Ивана Константиновича, порт. А он через Инкоу убудет во Владивосток. Если успеет. А мы тут с вами поработаем. И с теми кораблями, что нам оставляют.

   – Там всё так плохо Степан Осипович? И что за корабли нам оставят? Я так понимаю те, что не будут брать с собой при прорыве? А по поводу назначения Ивана Константиновича я уже знаю. Даже его уже поздравил. На Цесаревиче', как-никак теперь непосредственный начальник. Осталось только порт принять.

   – Понятно. А по поводу Ташинчао, то японцы собирают у станции крупные силы, – ответил Макаров, – Наверняка с целью захватить эту станцию. Что автоматически означает оставление нами Инкоу. Вопрос только когда они начнут новое сражение. Четыре дня назад они атаковали и захватили город Кинджоу. Наша пехота после этого оставила позиции и у группы старых, китайских импаней. Отойдя к позициям на высоте. Непосредственно на высоте оборону занимает пятый полк. От высоты и до залива Хунуэза шестой полк второй дивизии. Позиции на Тафаньшинских позициях заняла четвёртая дивизия. Первая бригада второй дивизии и морские батальоны составляют резерв. Кстати после этого боя корпус возглавил генерал-майор Кондратенко. Генерала Стесселя отстранили от командования. И назначили командиром седьмой дивизии.

   Вирениус только поморщился:

   – Поздно, поздно отстранили. Да и бригада против армии, не очень хороший расклад, Степан Осипович, для наших армейцев. Необходимо поддержать наших стрелков. Как из залива Кинджоу. Так и из залива Хунуэза. И нужны защищённые канонерские лодки. 'Храбрый', 'Отважный'. Их с собой, на прорыв берут?

   – На прорыв берут всё, Андрей Андреевич, кроме двух миноносцев '226-го' и '227-го', всех миноносок и минных катеров. Единственное, что часть кораблей вернётся потом в Порт-Артур. Они должны будут в первую ночь оттянуть на себя миноносцы японцев и дать уйти главным силам эскадры. Для этих целей выделяются канонерские лодки и второй и четвёртый отряды миноносцев. И если получиться те трофейные броненосцы, что будут готовы выйти в море. Трофейные крейсера, включая и 'Лейтенанта Дыдымова' решено взять с собой. Этот отвлекающий отряд поведёте вы, Андрей Андреевич. И я, пожалуй, выйду в море с вами. Провожу флот.

   – Хорошо, Степан Осипович, сочту за честь. Вот только опасаюсь все крейсера взять с собой не получиться. 'Командор Беренг' ещё даже не введён в док. А иначе его не отремонтировать. Снаряд хоть и не взорвался, но войдя в бак под ватерлинией, пробил корабль насквозь, через все переборки. И распоров днище в машинном отсеке и дальше в корму, длинной сажени две. На эти пробоины кессоны не поставить. Хорошо ещё что, запасные детали, для ремонта, можно снять, с разбираемой в Порт-Артуре 'Хасидате'. 'Акицусиму' разбирают в Дальнем. Броня с её бронепалубы идёт на сооружение укреплений на Нангалинской позиции. Однотипный с 'Хасидате' 'Витязь' только готовят к подъёму. Ещё повезло, что большая часть корабля, даже в прилив, возвышается над водой. Это сократит время по возведению кессона на палубе. Для откачивания воды из крейсера. На 'Громе' сейчас откачивают воду. Надеюсь, что на днях всплывёт. И его надо будет сразу тянуть в Порт-Артур. После выхода 'Мощи дракона' из дока ставить в док. А этот броненосец береговой обороны доводить до ума уже на плаву.

   – А что с 'Адмиралом Посьетом'? Да и что вы хотите сделать с 'Мощью Дракона' Андрей Андреевич?

   – На 'Посьете', работы по корпусу, машинам и вооружению закончены. Остальные работы ещё ведутся. Но на боеспособность они не влияют. На броненосец дополнительно установлены три шестидюймовки. Теперь его бортовой залп не три шестидюймовки как было, а шесть. Рассчитывать, что кто то, по доброй воли, приблизиться под его двенадцатидюймовки, не приходиться. А заменить эти пушки, на более современные восьмидюймовки, невозможно. Из-за отсутствия оных. Весь противоминный калибр стал пятьдесятсемимиллиметровым. Но корабль надо бы испытать. На 'Мощь дракона' заканчивается монтаж листов обшивки. Доводятся до ума котлы и машины. Так же на броненосец дополнительно устанавливаются четыре шестидюймовки. Две, на место стодвадцатимиллиметровок, у боевой рубки и два последовательно на кормовой надстройке. Так что бы они оба могли стрелять на борт. Это позволит, к одному двадцатьшестисантиметровому орудию добавить бортовой залп из четырёх шестидюймовок. Но противоминного калибра на этом 'Драконе' практически не будет.

   – А где 'Федор Стратилат'? Что с ним?

   – Он вместе с 'Адмиралом Завойко' ремонтируется на Эллиотах. После вывода их насыпного кессона 'Полтавы', в кессон ввели 'Федора'. Там тоже корпусные работы, а также работы над котлами и машинами близятся к завершению. Вооружение возвращено на места. Изменено будет только противоминное вооружение. На пятьдесятсемьмиллиметровые пушки.

   – Андрей Андреевич, вы упомянули крейсера, что там с ними?

   – 'Адмирал Завойко' можно подать на испытания. А мелкие работы завершить позже. На нём полностью готов корпус, котлы и машины. Установлено вооружение. Надо только довести до конца небольшие работы и погрузить амуницию, уголь, снабжение. На 'Муравьеве-Амурском' и 'Адмирале Невельском' заканчиваются корпусные работы. На котлах и машинах работы уже закончены. Но необходимо установить вооружение. Хотя это делать, пожалуй, надо уже в Порт-Артуре. После выхода противника на побережье Талиенваньского залива пора начинать эвакуацию Дальнего. Включая и вывод этих двух крейсеров из дока Дальнего и их перебазирование в Порт-Артур. Сколько времени у меня на это есть?

   – Прорыв эскадры планируется через две недели, – ответил Макаров.

   – Понятно, Степан Осипович, – кивнул в ответ Вирениус, – думаю в первом приближение все работы на 'Адмирале Посьете', ' Мощи Дракона', ' Фёдоре Стратилате', 'Адмиралом Завойко', 'Муравьеве-Амурском' и 'Адмирале Невельском' закончим. Но вот опробовать даже артиллерию не успеем. На крейсерах точно. Так что боевая ценность этих кораблей будет не велика.

   – Их главное во Владивосток увести, – произнёс Макаров, – особенно пока купленные Кореей корабли японцы в строй флота не ввели. Как-никак корабли из Европы уже в Индийском океане, а экзотические крейсера пошли на Гаваи. А бывшие китайцы, как я понимаю, уже подняли корейские флаги.

   – Да подняли, – согласился Вирениус, – И видел их в Вей-хай-Вэе, когда 'Саратов' 'Бурного' привел туда. Там же стоит 'Таку', тоже под корейским флагом. А под конвоем 'Телбота' из Таку привели те шесть японских миноносцев, под корейскими флагами. Экипажи японские. По крайней мере, брань с них слышалась японская, когда '226-й' и '227-й' к ним подошли. Так что, есть опасения, что эти корабли войдут в строй быстрее, чем придут европейская и южноамериканские эскадры. И мне не нравиться, что четвёрку контрминоносцев оставили в Европе.

   – Вы, Андрей Андреевич, считаете, что их там именно оставили?

   – Да Степан Осипович, считаю, что их там преднамеренно оставили.

   – И зачем же?

   – Первое, что приходит на ум, так это то, что недалеко проливы. А скоро осень, и через проливы пойдёт экспортное зерно. Есть опасения, что японцы попытаются нам испортить экспорт зерна. Просто своим присутствием.

   – Хм... – адмирал Макаров внимательно посмотрел на Вирениуса, – Если это так, то у нас могут быть большие проблемы. Надо срочно предупредить умников 'под шпицом'. А что второе приходит на ум, Андрей Андреевич?

   – Второе, это провокация против второй эскадры?

   – Провокация Андрей Андреевич, но позвольте, как?

   – Всё просто, Степан Осипович, пускается слух, что японские корабли в Англии. Английские контрминоносцы такого типа ходят без флагов в окраске близкой к окраске японских кораблей. Экипажи наших кораблей на взводе. И идя ночью, мимо какой ни будь Доггер-Банки, засекают, в свете прожекторов, силуэт приближающегося контрминоносца похожий на японский. Наши корабли открывают огонь. Контрминоносцы отворачивают. А достаётся британским рыбакам, ловящим рыбку чуть дальше на мели. После чего в Британской прессе раздувается визг, где наших обвиняют во всём подряд [11]. Уверяя, что японцы не покидали Средиземное море.

   – Ну и ужасы вы рассказываете, Андрей Андреевич, неужели англичане способны на такую подлость.

   – Степан Осипович, на кону такие деньги, что британцы пойдут и на то что бы под покровом ночи торпедировать броненосцы второй эскадры. Только бы их задержать и не дать соединиться с нами. Вопрос в том, что Британии необходимо срочно кого-то 'пожрать'. Причём очень богатого. Иначе Британия не сможет поддерживать свои слишком раздутые амбиции. В частности, иметь флот в два раза больший, чем следующих за их флотом, флот. И британцам надо лишить нас флота, ослабить и использовав, в войне против Германии, превратить в свою колонию. Вот тогда у Британии есть шанс ещё полсотни лет быть владычицей мира. А тут судьба каких-то рыбаков или ночная атака против чужих броненосцев. Благо свалить вину есть на кого. И ещё вопрос Степан Осипович, что с подводными лодками? Надеюсь, их оставят нам?

   – Нет, Андрей Андреевич. Планируется забрать, во Владивосток 'Форель', 'Матроса Пётр Кошка' и, если будет готов 'Портартурец'. Нам планируют оставить только 35-ю. Так же намеренны, забрать все транспортные суда, включая и те, что будут за это время построены. Единственные ограничения, это возможность держать ход не ниже десяти узлов и гарантированно совершить переход до Владивостока без погрузки угля. Что там с вашими самоходными баржами. Насколько я помню, две баржи уже спущены на воду. Они переход осилят?

   – Степан Осипович, они изначально не планировались для столь долгого перехода. Конечно, можно загрузить их трюмы углём, но их расчётная скорость восемь, девять узлов. И даже если успеем завершить работы на одной из барж, то испытать их уже не успеем. Так что ничего гарантировать не могу. 'Портартурец' уже был подан на испытания, но пока только проверили возможность его погружения и самостоятельного всплытия. К тому же выяснилось, что в надводном положении им очень сложно управлять. Для этого планируется надстроить лёгкую рубку и оборудовать её откидным штурвалом. Для плавания в надводном положении. Это время.

   – Понятно, Андрей Андреевич. Похоже, в нашем распоряжении останется всего две подводные лодки. Самые худшие.

   – К сожалению самый худший это 'Матроса Пётр Кошка'. Эту лодку можно использовать только как учебную. Для подготовки экипажей. Боевая ценность её крайне мала. Если только противник сам влезет под атаку торпед. Управлять же этой лодкой в подводном положении просто невозможно. Да и элементарно удержать в подводном положении крайне непросто. Хорошо японцы про это не знают. И учитывают ее, как и корпус от лодки Джевецкого на Эллиотах, как боевые единицы. У меня все надежды были на 'Портартурец' и, если его заберут, будет обидно.

   – Но насколько я понял, он не готов, – адмирал Макаров позволил себе улыбнуться, – Значит останется в Порт-Артуре. Достраиваться. Но учитывайте, часть мастеровых, кто не хочет оставаться в крепости флот заберёт с собой. Так что работы замедляться.

   – Это будет досадно, Степан Осипович, очень досадно, – согласился Вирениус, – Но из шести десантных барж две уже спущены, а спуск на воду трёх, из оставшихся четырёх, это дело нескольких недель. Все пять десантных лихтеров уже спущены на воду и достраиваются на плаву. Надеюсь, катера у нас забирать не будут?

   – Корабли возьмут только свои разъездные катера, Андрей Андреевич. Все портовые катера и минные катера с кораблей останутся тут. Как и миноносцы и 'сокола' второго и четвёртого отрядов. Есть обоснованные опасения, что они не дойдут до Владивостока, без промежуточной погрузки угля. Но вот 'Гайдамак' и 'Всадник' хотят забрать.

   – Это плохо, – поморщился адмирал Вирениус, – они ведь служат защитой для наших миноносцев от контрминоносцев японцев. Без них отправлять миноносцы в море будет опасно. Да и я не уверен, что сейчас они дойдут до Владивостока, без дозагрузки угля. И при уходе флота, возникнет ещё одна проблема, Степан Осипович. Которую будет совершенно необходимо решить.

   – Это какая же, Андрей Андреевич? А по поводу 'Гайдамака' и 'Всадника' я, пожалуй, подниму вопрос. Что бы они остались в Порт-Артуре.

   – Проблема нашей передовой базы на Эллиотах, Степан Осипович. Я рассчитывал, что присутствие флота, в Жёлтом море, позволит удержать этот архипелаг, под контролем, вплоть до падения Дальнего. Но, в новой ситуации, у нас просто не будет сил удержать эти острова. Поэтому, на них, будет необходимо уже в ближайшее время начать эвакуацию. Вывезти материалы, личный состав, корабли, и даже пушки. В том числе и те, что находятся в береговой обороне и на 'Ясиме' и 'Петропавловске'. Я ожидаю появления японских лёгких сил в бухте Керр...

   – Они там уже появились минные катера и несколько миноносцев. Буквально вчера, – вставил своё слово адмирал Макаров, – Пока пытаются осуществить разведку нашего минного поля, на входе в залив Талиенвань. Отгоняя огнём с берега наши патрульные суда.

   – Тогда тем паче надо выводить наши силы с Эллиотов, – тут же перевёл речь, на новую тему Вирениус, – Это вынуждает нас переходить на систему конвоев туда. Для защиты от минных атак, да и минная опасность резко возрастает. Необходимо будет начинать тральные работы в этом районе.

   – А какие силы там у нас? И что необходимо вывезти? – внимательно посмотрел на Вирениуса Макаров.

   – От армейцев там рота и две сменных команды крепостной артиллерии, которые обслуживают дюжину двенадцатисантиметровых орудий, две десантные пушки с 'Иоанна Златоуста'. А также находящиеся на остове 'Петропавловска' четыре сорокасемимиллиметровых орудия и две китайских полевых пушки. На 'Ясиме' по четыре трёхдюймовки и сорокасемимиллиметровок. Береговую оборону островов осуществляют три роты Эллиотского морского временного батальона. Четвёртая рота формируется в Дальнем. Но нехватка личного состава. Кроме этого на островах находиться две роты Талиенваньского флотского экипажа, обеспечивающие работу базы. Около тысячи китайских кули. Дозорные корабли. Корабли, обеспечивающие работы, по подъёму 'Грома' и 'Витязя'. Из материальных грузов необходимо вывезти запасы боеприпасов, включая и выгруженные с 'Ясимы', и около двух тысяч тонн кардифа. Есть ещё несколько тысяч тонн мусорного угля. Но его можно будет и сжечь. Помимо этого, на островах осталось около тысячи тонн из конструкций 'Хией', 'Каймон', 'Цукуба', и 'Иваки', их было бы неплохо вывезти и использовать для строительства укреплений. На 'Петропавловске' ещё необходимо демонтировать шестидюймовые башенные установки левого борта. С правого, подбойного, башенные установки демонтированы и вывезены. Включая и взорвавшуюся. Всё пушки с броненосца уже вывезены, включая и двенадцати дюймовые. Снят один орудийный станок для двенадцатидюймого орудия. Передан и установлен на 'Севастополь'. Башни для двенадцатидюймовок решено не трогать. Не успеем снять. А вот по 'Ясиме', Степан Осипович, работ больше. Ещё не выгружены все снаряды главного калибра. Демонтируются устройства заряжания для орудий главного калибра, и носовая боевая рубка. Частично не вывезены барбеты, для орудий главного калибра. Хотя их демонтаж закончен. А сами орудия и кормовая боевая рубка уже вывезены. Эта рубка уже монтируется на высоте 45 под городом Талиенвань.

   – Понятно, – задумчиво произнёс адмирал Макаров, – Вижу работы там ещё много. И необходимо всё будет вывезти. В противном случае, после ухода флота, это всё будет быстро потеряно. Но я подумаю, о вашем предложении Андрей Андреевич. Будет досадно потерять всё это просто из-за желания удержать этот район.

   – С уходом флота, этот район теряет для нас актуальность, а риск понести там не обоснованные потери слишком велик, Степан Осипович, я прошу разрешить планомерную эвакуацию Николаевска-на-Эллиотах.

   Казалось, что адмирал Макаров хочет, что то сказать, но тут в дверь в дверь постучались, и послышался голос одного из армейских адъютантов адмирала Макарова:

   – Ваше высокопревосходительство, разрешите? Очень срочное дело.

   – Да входите, господин поручик, что случилось?

   – Ваше высокопревосходительство, телеграмма из штаба третьего корпуса, японцы начали наступление на наши позиции возле Кинджоу. Их превосходительство генерал Кондратенко просит поддержки с моря.

   – Ваше высокопревосходительство, – тут же подал голос адмирал Вирениус, – Разрешите мне выйти в море на 'Посьете'. Провести испытания корабля. А то сил у 'Инкоу', 'Хана', 'Мукдена' и 'Нингуты' может оказаться слабовато, что бы поддержать фланги позиции. И в должной мере помочь Роману Исидоровичу.

   – Хорошо, Андрей Андреевич, испытайте броненосец. Только вот его командира капитана первого ранга Чернышова наместник просит направить в его распоряжение. Так что подумайте кем, после боя, Николая Кузьмича заменить хотите.

   – Я бы предпочёл забрать с 'Саратова' его командира капитана второго ранга Канина. Как то не хорошо, что капитан второго ранга всё ещё пароходом командует. Планировали же 'Саратов' в крейсер второго ранга превратить, но вот котлы подводят. Менять их надо. А больше старших офицеров знакомых с районом нет.

   – Хорошо, Андрей Андреевич, помогите армейцам. И я поддержу ваше предложение назначить командиром 'Адмирала Посьета', Василия Александровича.

   – Разрешите идти, ваше высокопревосходительство?

   – Да, идите господин контр-адмирал.

   [11] Предположительный сценарий провокации у Доггер-Банки случившейся в реальности против броненосцев второй эскадры.

  2

   – Банзай! – этот крик, буквально за спиной, заставил вздрогнуть капитана Москвина. Капитан, разворачиваясь, рванул из кобуры наган. Но, ещё не успев повернуться, застыл на месте. Ему прямо в глаза смотрело дуло оружия японского офицера, стоявшего, прямо над ним, на бруствере. По перекошенному от злобы лицу, с маленькой, острой бородкой, японца текла кровь из рассечённого лба. Взгляд японца был безумен. Рот, обрамлённый ровным кольцом тщательно подстриженных и переходящих в бородку усов, был скривлён в гримасе злобы. А пальцы, японского офицера, судорожно нажимали на спусковой крючок револьвера. Но в ответ были слышны лишь сухие щелчки ударника. Оба офицера одновременно осознали, что оружие японца не заряжено. Японец отбросил в сторону пустое оружие и перехватил, в ладонь, висевшую на запястье, на темляке саблю. Но русский капитан оказался быстрее и, вскинув свой наган, Москвин выстрелил в японца. Которого отбросило навзничь и только скребущие по брустверу сапоги японца напоминали о том, что он только что возвышался над траншеей. Но, буквально в паре десятков саженей от траншеи, были видны толпы японских солдат. Спускающихся к позиции роты Москвина, по оврагу между батареями 2 и 3, над которыми уже были видны японские флаги, и центральным редутом, где вовсю была слышна перестрелка. И капитан крикнул:

   – Рота, атака с тыла. Гренадами!

   Москвин вытащил из кармана подаренную адмиралом Вирениусом бензиновую зажигалку, и сам подхватил одну, из стоявших в нише окопа, гильзу от мелкокалиберной пушки, с зажатой горловиной, из которой торчал бикфордов шнур, с прикреплённой покрытой воском спичкой. И как знал капитан со стограммовой динамитной шашкой, засыпанной со всех сторон металлическими отходами механических мастерских, внутри. Москвин бросил взгляд на своих солдат, которые тоже похватали самодельные гранаты и теперь смотрели на своего командира, ожидая его команды, потом капитан глянул на набегающих японцев и приказал:

   – Огонь!

   Капитан поднёс к спичке запала зажигалку, вспомнив шутку высказанную адмиралом на полигоне, когда испытывали эти, да и другие гранаты – 'Пятисекундный бикфордов шнур гарантировано горит три секунды' и крикнув, предупреждая солдат:

   – Гренаду! – метнул гильзу в набегающих японцев, слыша как дальше по окопу, солдаты его роты предупреждают своих о применении гранат. Потом капитан прижался, к стенке окопа, ожидая взрывов гранат, сжимая в руке наган и только и успев крикнуть:

   – Рота! В штыки!

   Прежде чем успели взорваться первые гранаты над бруствером окопа, прямо над капитаном, возник первый японец, который водил кончиком штука свой вздернутой вверх винтовки, в поисках цели. Москвин вскинул наган, и выпустил в японца несколько патронов, пока тот не исчез из вида. Но тут по всей линии траншеи загремели взрывы. И на капитана сверху рухнуло тело ещё одного японца. Буквально выбив из Москвина дух.

   Атака противника на позиции русских начались с рассвета. И началась она с обстрела позиций русских всей находящейся в распоряжения Ноги артиллерии. Под прикрытием, которого, японские дивизии, начали развёртывание и сближение с русскими позициями. Вдоль залива Кинджоу наступала одиннадцатая дивизия, в центре наступала первая, а вдоль бухты Хунуэза, разворачивалась девятая дивизия. Обе бригады составили резерв армии. Русская артиллерия попыталась противодействовать японской артиллерии и сорвать развёртывание японской пехоты. Но наблюдательные пункты японцев, размещённые на высоте Самсон и на поднятом над высотой с отметкой 1120 воздушном шаре, быстро выявили позиции, русской артиллерии, и по ним открыла огонь японская артиллерия.

   Первые атаки японцев оказались отбиты русскими стрелками и противоштурмовой артиллерией. К тому же практически сразу, в заливе Кинджоу помощь русским войскам стали оказывать вспомогательная канонерская лодка 'Зея' и пара миноносок. А в бухте Хунуэза появился канонерка 'Хан', к которой в поддержку очень быстро подошли из Дальней канонерки 'Мукден' и 'Нингута'. Но переделанные из грузовых пароходов корабли оказались недостаточны, устойчивы к обстрелу и были вынуждены очень быстро отойти. Особенно сильно досталось канонеркам 'Зея' и 'Хан'. И если первая, через час боя горя ушла на запад, то вторая, ещё раньше, была вынуждена пригнуться к своему берегу, на входе в бухту Хунуэза. Поэтому две миноноски в заливе Кинджоу, и 'Мукден', с 'Нингутой' в бухте Хунуэза старались держаться подальше от японской артиллерии. К тому же начался отлив, что так же повлияло на русский флот. И позволило японской одиннадцатой дивизии пройти по обнажившемуся дну практически в тыл русской позиции. Чему даже не смогли помешать ослабевший огонь русской артиллерии и обстрел японской пехоты с мелкокалиберных пушек. Установленное на отмели заграждение задержало японцев. Последние японские солдаты, наступающей одиннадцатой дивизии, сумели преодолеть заграждение уже по пояс в воде. Бросив тонуть убитых и раненых. Хотя несколько счастливчиков миноноски, которых стало четыре, и сумели выловить. Воспользовавшись прикрытием, пришедшей на смену 'Зеи', канонерки 'Бурея'. Которая, стараясь не приближаться к японским позициям, стала обстреливать, пытающуюся обогнать прилив и выбраться на берег одиннадцатую дивизию японцев. А в бухту Хунуэза с окончанием отлива вошла целая эскадра, броненосец 'Адмирал Посьет', канонерка 'Бобр', миноносцы '226' и '227', минные катера. Которые, вместе со старающимися держаться во второй линии 'Мукденом', и 'Нингутой', стали громить не только наступающие порядки девятой дивизии, но и позиции японской артиллерии. Огонь, которой к тому моменту значительно ослаб.

   Увидев адмиральский флаг над броненосцем унтер-офицера Карпенко произнёс:

   – Не подвёл их превосходительство, как бачил, так и сделал. И сам пришёл, и морячков привёл к нам на подмогу. Тилько трошки поздновато.

   До этого момента, не смотря на атаку трёх японских дивизий, против одного русского полка, рота Москвина, оказавшаяся почти крайней, на правом фланге пятого полка, между нею и позициями шестого полка оставалась только одна рота, не подвергалась сильным атакам. Хотя от артобстрела и потеряла убитыми и ранеными свою пятую часть. Да и девятая дивизия противника выделила один из своих полков для прикрытия атаки от русского шестого полка. Да и вообще позиции полка держались. До этого момента пятый полк сумел отбить все атаки японцев. Как, с помощью противоштурмового оружия, оказавшегося весьма устойчивому к обстрелу, в своих дзотах. Так и с помощью взрывов, заложенных перед позициями полка фугасов [12]. И из всех позиций были потеряны только передовая траншея. Прикрывавшая старые китайские импани, перед позициями полка.

   Но последовавшая после обхода одиннадцатой японской дивизией атака буквально обрушила русский фронт. Противник ворвался на позиции и стал стремительно наступать вперёд. Одиннадцатая японская дивизия шла вдоль моря, пока не уткнулась в позиции пятнадцатой батареи. И хотя японцы обошли батарею вдоль моря, но ворваться на её позиции не смогли. Первая японская дивизия, наступавшая в центре, обошла центральный редут, где находился командный пункт полка и сигнальная станция флота, и сумела захватить пустые позиции батарей номер двенадцать, тринадцать, четырнадцать, три, два. А часть сил первой дивизии японцев по ведущему к инженерному городку оврагу вышла в тыл позиции роты Москвина. Три полка девятой дивизии, захватив люнет номер три, ворвались на позиции батарей с четвёртой по восьмую, и штурмовали центральный редут. Где ещё шёл штыковой бой окружённых русских с японцами.

   Поддержать атаку собирался и находившийся в прикрытии полк девятой дивизии. Который как раз концентрировался против роты Москвина и его соседа справа. А позиции этого японского полка занимала первая резервная бригада. Собиравшаяся атаковать шестой полк русских. Четвёртая бригада японцев разворачивалась в качестве резерва после первой бригады. И казалось, японцы совершенно не обращают внимание, на массированный огонь, с русских кораблей. И так сложилось, что именно позиции пятнадцатой батареи и роты Москвина оказались теми узлами, на которых держалась вся система обороны.

   Рухнувший на капитана японец прижал коленом руку капитана с зажатым в ней наганом. И рванул винтовку Арисака к себе. Но при падении винтовка воткнулась штыком в дерево стенки траншеи и застряло, а когда японец дернул винтовку на себя, то его арисака, ещё и упёрлась прикладом. Встав ещё и в распорку, поперёк траншеи. И осознав, что винтовку ему быстро не освободить, японец выхватил нож и попытался им ударить русского офицера. Который, выпустив из левой руки зажигалку, перехватил руку японца с ножом у лезвия. Японец вцепился в свой нож двумя руками и стал давить всем телом, стараясь вдавить лезвие в Москвина. При этом рыча и корча, злобные рожи. И капитан видел, как кончик лезвия опускается всё ближе и ближе к его глазам.

   Но, тут над головой японца, что то блеснуло. Японец дернулся, его глаза остекленели, а на лицо опустилась маска смерти. И тело японца завалилось рядом с капитаном. Капитан попытался было приподняться, но его остановил окрик:

   – Погодь.

   Капитан бросил взгляд вверх. И увидел над собой, буквально огромного, усатого матроса. На запястье, правой руки, которого, висела на бечёвке малая пехотная лопатка, необычной формы. Не квадратная, которая была принята в русской армии, а пятиугольная, трапецевидной формы, с небольшим острием на заточенной части. И с этой лопатки капала кровь. В руках же матрос сжимал охотничью двустволку. Поднося её приклад к плечу. Целясь дальше по траншеи. Москвин посмотрел в ту сторону и увидел, как по траншеи, выставив вперёд штыки, бегут два японца, а по брустверу ещё один. Уже заносящий арисаку для удара штыком. Но тут грянули два выстрела дуплетом. Картечь одного выстрела буквально отбросила двух японцев в траншеи. А картечь от второго перебила ногу японца, бежавшего на бруствере. И тот, дико заверещал и лицом вперёд рухнул, в траншею. Мимо капитана протиснулся ещё один матрос, с лопаткой в одной руке, и зажатой гранатой из гильзы в другой. И который, ударом лопатки снизу-вверх выбил ставшую поперёк траншеи японскую винтовку. А потом, проходя мимо японца, походя, матрос махнул лопаткой, которая на удивление легко прошла сквозь плечо и шею японца. Заставив того замолчать и уже безжизненным телом рухнуть на дно траншеи. А матрос мягкой, крадущейся походкой подошёл к углу траншеи, поднёс, к зажатой в зубах самокрутке, фитиль. Пыхнул табачным дымом, заставляя разгореться фитиль, а потом метнул за угол траншеи гранату, крикнув стандартное предупреждение:

   – Гранату!

   И как только за углом траншеи грянул взрыв, туда тут же метнулись двое матросов с лопатками и штыками от винтовок арисака. Следом за угол завернул огромный матрос, который как раз защёлкнул охотничье ружье, заряжая его. Последним, вынув новую гранату из холщёвой сумке на боку, за углом траншеи исчез матрос-гренадёр. И как заметил Москвин, в голове которого возникла мысль: 'Надо будет солдат роты вооружить лопатками и штыками от арисак, для боя в траншее', винтовки матросов висели у них за спинами. И тут до сознания капитана дошло, что с тыла позиции роты слышно не 'Банзай'. Оттуда чётко слышалось родное:

   – Ура! – а вот крики 'Банзай' слышались уже с другой стороны, со стороны фронта.

   Капитан рывком поднялся и выглянул из траншеи. Осматриваясь. Позади позиции его роты шёл штыковой бой. В котором русские матросы явно теснили низкорослых японцев. При этом, с батарей на гребне высоты, один за другим исчезали японские флаги. А в тылу, на проложенной от поста Перелётный, возле деревеньки Наньгуаньлинь, до деревни Моидзы, железнодорожной ветки, была видна бронированная железнодорожная батарея. На которой одновременно откидывали выдвижные упоры и ловили в прицел своих корабельных пушек японцев. Что бы сразу открыть огонь. При этом расположенные на первой платформе и прикрытые мешками с землёй мелкокалиберные пушки батареи вели беглый огонь куда-то за высоту. Туда же стреляла и пушка бронедрезины 'Черепашка'. Которая постоянно двигалась вперёд-назад на участке железнодорожного пути, от батареи и до окончания железнодорожной ветки. Москвин обернулся в сторону фронта и обмер. Враги были уже очень близко. Первые, из толпы японцев, уже преодолевали последнюю, перед его окопами, линию проволочного заграждения. Причём на его ослабленную потерями роту шло никак не меньше двух батальонов противника. Приблизительно столько же солдат противника накатывалось и на соседнюю справа с ним роту. А на позиции шестого полка в атаку шло никак не меньше трёх полков противника. И их не остановила цепочка взрывов от заложенных перед позициями полка фугасов. Приостановила, но, похоже, порыв японцев был столь велик, что офицеры быстро погасили смущение солдат и повели их в атаку. При этом ещё не менее трёх полков японской пехоты быстрым маршем выдвигалось из глубины обороны противника. Не смотря на заградительный огонь с русских кораблей. Правда и к русским на помощь, если судить по количеству перемещающихся по ходам сообщения штыкам, прибывало никак не менее полка. И в этот момент к Москвину подскочил Карпенко со словами: