Текст книги "Я познаю мир. Разведка и шпионаж"

Автор книги: Игорь Дамаскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

На берегах березины

Летом 1944 года развернулась крупнейшая наступательная операция «Багратион», названная в честь русского полководца Отечественной войны 1812 года. В результате Белоруссия была полностью освобождена от фашизма.

Однако отдельные немецкие подразделения, оказавшиеся в окружении, пытались выбраться из него. Большей частью их уничтожали или брали в плен. Этим обстоятельством воспользовалась разведка, начав с противником новую радиоигру, получившую название «Березине». Ее замысел разведчикам подсказал Сталин. Следовало ввести немцев в заблуждение, создав впечатление активных действий их частей в тылу наших войск, а затем обманным путем заставить немецкое командование использовать свои ресурсы на их поддержку.

18 августа 1944 года «Гейне», он же Александр Демьянов, он же «Макс», по своей рации сообщил немцам, что в районе реки Березины скрывается немецкая часть численностью свыше двух тысяч человек под командованием подполковника Шерхорна.

В действительности такой части не существовало. Подполковник Генрих Шерхорн был взят в плен в районе Минска и завербован советской контрразведкой. В его группу были включены агенты–немцы, бывшие военнопленные, а также немецкие антифашисты. Руководила Шерхорном и всей его «частью» особая оперативная группа советской разведки. Ей в помощь было придано двадцать автоматчиков. Вот и вся «армия» Шерхорна. К тому же, чтобы уберечь операцию от случайностей, подступы и ее расположение тщательно охранялись войсковыми патрулями, а недалеко от нее были замаскированы несколько зенитных и пулеметных установок.

Немцы не сразу отреагировали на радиограмму Гейне. Видимо они по каким–то своим учетам и каналам проверяли личность подполковника Шерхорна. Наконец 25 августа дали указание Гейне связаться с Шерхорном, сообщить точные координаты части для выброски груза и присылки радиста.

Гейне к этому времени был (для немцев) прикомандирован к воинской части, расположенной в местечке Березино, недалеко от места, где скрывался Шерхорн. Он «сумел» связаться с подполковником, сообщить немцам его местонахождение. Была подобрана удобная площадка для сброса грузов и посадки самолетов. Об этом Гейне информировал Берлин.

В ночь с 15 на 16 сентября по указанным координатам немцы выбросили трех радистов. Их встретили и доставили к Шерхорну. Они сообщили, что о части Шерхорна было доложено Гитлеру и Герингу, которые велели передать, что для ее спасения будет предпринято все возможное. В часть будет направлен врач и офицер из авиачасти, который должен подбирать площадку для посадки самолетов.

Двух немецких радистов удалось завербовать, и они включились в «игру», Подтверждая существование части Шерхорна.

Гитлеровский разведчик Отто Скорцени даже в своих послевоенных мемуарах писал:

«...великолепная новость: отряд Шерхорна существует и его удалось обнаружить! На следующую ночь подполковник Шерхорн сам сказал несколько слов – простых слов, но сколько в них было сдержанного чувства, глубокой благодарности! Вот прекраснейшая из наград за все наши усилия и тревоги!»

27 октября 1944 года на площадку выбросили еще двух парашютистов – врача Ешкей унтер–офицера авиации Вильда. Они передали Шерхорну письмо командующего группой немецких армий «Центр» генерал–полковника Рейнгарда, который, в частности, писал:

".. .Я с гордостью слежу за путем движения и всегда буду делать все для оказания помощи Вам. Пусть Вашим паролем будет «Германия превыше всего».

Хайль Гитлер.

Рейнгард".

Вильд был завербован и сообщил немецкому командованию о благополучном прибытии. Доктор Ешке, несмотря на свою мирную профессию, оказался фашистом–фанатиком. Его заперли в землянке, ночью он выбрался, убил часового и застрелился из его оружия. Гибель часового была единственной потерей с нашей стороны при проведении операции «Березино».

Немцы продолжали выбрасывать грузы с продовольствием, снаряжением, медикаментами. 21 декабря сбросили двух радистов–немцев и четырех белорусов, окончивших немецкую разведшколу. Радисты–немцы также были завербованы и использовались в «игре».

. Немецкое командование предложило Шерхорну разбить свою «часть» на группы, чтобы они самостоятельно шли к линии фронта. Это было «выполнено».

Теперь немецкому командованию приходилось опекать уже не одну, а три «воинских части».

После того как группы двинулись в путь на Запад, они получали значительное количество грузов с немецких самолетов. Продовольствие (шоколад, галеты, глюкоза, которой наша армия вообще на довольствии не имела) проходило лабораторную проверку, потом его давали собакам и лишь после этого употребляли люди. А немцам все время сообщали, что задержки в пути происходят из–за отсутствия продовольствия и боеприпасов.

Иногда сообщалось о диверсиях в тылу Красной Армии, которые якобы совершают части Шерхорна.

В ноябре – декабре 1944 и после января 1945 года немецкое командование регулярно присылало Шерхорну лично, а также солдатам и офицерам его части поздравительные телеграммы, благодарности, пожелания успехов и даже «Железные кресты».

28 марта 1945 года Шерхорн получил радиограмму за подписью начальника германского Генерального штаба. В ней сообщалось о присвоении ему звания полковника и награждении «Рыцарским крестом» I степени.

Фронт стремительно двигался вперед, и часть Шерхорна никак не могла «догнать» его.

1 мая 1945 года немцы сообщили Шерхорну о самоубийстве Гитлера, а 5 мая, уже после падения Берлина, прислали последнюю радиограмму: «Превосходство сил одолело Германию. Готовое к отправке снаряжение воздушным флотом доставлено быть не может. С тяжелым сердцем вынуждены прекратить оказание вам помощи... Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами, которым в такой тяжкий момент приходится разочаровываться в своих надеждах».

«Игра» закончилась. Каковы ее результаты?

По архивным данным за время «игры» немцы совершили тридцать девять самолетовылетов, выбросили двадцать двух радистов (их всех арестовали), тринадцать радиостанций, двести пятьдесят пять мест груза с вооружением, боеприпасами, обмундированием, медикаментами, продовольствием и один миллион семьсот семьдесят семь тысяч рублей.

В начале 50–х годов Шерхорн и члены его группы были освобождены и выехали в Германию.

Александр Петрович Демьянов, он же «Гейне», он же «Макс», умер в 1978 году.

У офицеров не оказалось спичек

Всю зиму 1939–1940 года германский Генеральный штаб под руководством генерала Манштейна разрабатывал план генерального наступления, намеченного на май 1940 года. По этому плану немецкие войска должны были напасть на Бельгию и Голландию и через их территорию вторгнуться во Францию.

Весной 1940 года в германском Генштабе произошло чрезвычайное происшествие. Два офицера генштаба направлялись в Кёльн. Один из них был спецкурьером и имел при себе секретные документы особой важности – «план Манштейна», который должен был вручить командованию армии, расположенной в Кёльне.

Но в дороге им повстречался старый друг – майор люфтваффе (военно–воздушные силы Германии). Они сошли с поезда в городе Мюнстере и стали «отмечать» встречу. Но видимо, немного перестарались и опоздали на следующий поезд, идущий в Кёльн. Тогда майор сказал: «Не волнуйтесь, я за двадцать минут доставлю вас туда на самолете».

Сказано – сделано. Друзья уселись в самолет и полетели. Но то ли майор был слишком навеселе, то ли помешала плохая видимость, во всяком случае посадку он совершил не в Кёльне, а возле города Малина, в Бельгии. (Кстати, этот город знаменит производством колоколов с особым звоном, отсюда наше выражение «малиновый звон».)

Увидев, где они очутились, офицеры первым делом решили сжечь документы, которые были при них. Но... у них не оказалось спичек. Тем временем появились бельгийские полицейские, задержали их и отвели в участок. Там офицеры попытались еще раз уничтожить документы, бросив их в печку. Но бумаги не сгорели, а лишь слегка обуглились. Проворный полицейский успел выхватить их из огня, а бельгийская разведка сумела прочесть их.

Узнав о случившемся, Гитлер пришел в ярость и приказал немедленно расстрелять офицеров за государственную измену: ведь из–за них его планы стали известны противнику. Но, поразмыслив, проявил удивительную проницательность. Он отменил свой приказ о расстреле и назначил офицерам очень мягкое наказание. А Манштейну приказал ничего не менять в своем плане. Тот удивился, но поступил так, как приказал фюрер.

Гитлер рассчитывал на то, что противники посчитают, что эти планы умышленно подброшены им, тем более, когда узнают о мягком наказании офицеров.

Так и случилось. Командование англичан и французов решило, что эти планы подброшены, чтобы ввести их в заблуждение. При этом в их штабах высмеивали немцев за такую грубую работу.

Однако, когда 10 мая 1940 года немецкие танки рванули через голландскую и бельгийскую границы, командованию союзников при^ шлось горько раскаяться.

Когда в дело вмешался случай

Главным действующим лицом этой операций стал Вальтер Шелленберг, тогда еще сотрудник СД, а впоследствии глава внешнеполитической разведки гитлеровской Германии.

Осенью 1939 года немецким спецслужбам стали известны некоторые английские агенты в Германии. Сначала хотели арестовать их, а затем решили: в случае ареста англичане заведут себе новых агентов, а эти уже находятся под наблюдением и искать их не надо.

Чтобы еще больше отвлечь силы британской разведки и навести ее на ложный путь, немецкая разведка использовала уловку, примененную в свое время советскими чекистами при проведении операции «Трест».

ВальтерШелленберг

Было инсценировано существование в Германии оппозиционной группировки генералов, якобы ищущих контактов с Западом.

Германский агент «Ф–479», проживающий в Голландии, организовал встречу английских разведчиков с «представителем генеральской оппозиции». Его роль и была поручена Вальтеру Шелленбергу.

В то время еще совсем молодой Шелленберг никак не походил на генерала. Поэтому себе в помощь он привлек врача–психиатра Криниса, очень солидного и представительного. Но тот тоже выступал в роли не руководителя операции, а лишь его заместителя. Это было необходимо, чтобы не давать англичанам сразу ответы на их вопросы и предложения, а откладывать их, ссылаясь на необходимость проконсультироваться с «шефом».

Шелленберг на этих встречах играл роль некоего капитана Шэмэла, внешне похожего на него. Для еще большего сходства Шелленберг стал носить монокль, такой же, как носил Шэмэл.

Первые встречи прошли успешно. Говорил большей частью Шелленберг, а Кринис молчал, лишь изредка поддакивал или вставлял замечания. Они разработали систему условных знаков. Если Шелленберг снимал монокль левой рукой, то это значило, что инициатива разговора полностью переходит к нему. Если снимал правой, то в беседу вступал Кринис.

Первые беседы прошли вполне успешно. Англичане верили оппозиционерам и даже снабдили их кодом для выхода на радиостанцию британской секретной службы.

Так как встречи происходили в приграничном голландском городке Арнеме, Шелленберг каждый вечер возвращался ночевать в Дюссельдорф, чтобы доложить начальству о ходе переговоров. Пока все шло хорошо, но в дело вмешался случай.

Однажды ночью Шелленберга разбудил телефонный звонок.

Рейхсфюрер СС Гиммлер взволнованно сообщил, что вечером после выступления Гитлера в мюнхенской пивной на него было произведено покушение. К счастью, адская машина взорвалась после того, как Гитлер покинул помещение, но несколько его старых друзей убиты. «Фюрер совершенно уверен, – заявил Гиммлер, – что покушение организовано британской разведкой».

Гиммлер добавил, что фюрер приказал прекратить переговоры с англичанами, захватить их силой и доставить в Берлин. То, что при этом произойдет нарушение границы, фюреру безразлично.

Для выполнения задания Гитлера в помощь Шелленбергу был выделен специальный отряд СС. На следующий день Шелленберг со своим спутником направились в селение Венло на очередную встречу. Отряд эсэсовцев находился по другую сторону границы, всего в нескольких десятках метров.

Англичане запоздали на свидание, и Шелленберг начал опасаться, что они совсем не явятся. Но вот показалась их машина. Как только она остановилась, через границу прорвался грузовик с солдатами спецотряда.

Голландский офицер, сопровождавший англичан, открыл стрельбу по эсэсовцам, но пуля их командира сразила его.

Солдаты спецотряда схватили английских разведчиков Беста и Стивенса, затолкали их в свой грузовик, который на полной скорости направился в Германию. Туда же поспешил и Шелленберг.

Гитлер приказал вести дело Беста и Стивенса так, чтобы доказать, что именно они организовали покушение на него. Но разведчиков не казнили, так как Гитлер рассчитывал использовать их в качестве заложников на случай сепаратных переговоров с Западом. После войны они вернулись домой.

Шелленберг и солдаты спецслужбы были награждены высшими военными орденами, и Гитлер с большой помпой вручил их.

Этот инцидент, получивший название "Операция «Венло», Гитлер использовал для того, чтобы обвинить голландское правительство в нарушении нейтралитета и 10 мая 1940 года напасть на Голландию.

Последнее путешествие «Майора Мартина»

Весной 1943 года англо–американские войска готовились к важной операции – высадке на острове Сицилия, которую называют "футбольным мячом на носке «итальянского сапога». Ее захват был необходим, чтобы обеспечить проведение всех остальных операций на Средиземном море.

Однако германский Генеральный штаб точно рассчитал этот шаг противника, и немецкие войска готовились к отражению вторжения союзников.

Задача английской разведки заключалась в том, чтобы обмануть немцев, заставить их поверить в то, что высадка произойдет не на Сицилии, а где–то еще. О том, как разведка решила этот вопрос, рассказал организатор и участник этой операции капитан–лейтенант Ивен Монтегю в своей книге «Человек, которого не было». Монтегю вспоминал:

"А что, если достать мертвое тело, – предложил я на совещании, – одеть его в форму штабного офицера и снабдить важными документами, из которых следовало бы, что мы собираемся высадиться не на Сицилии, а в другом месте? Нам не придется сбрасывать тело на землю, так как самолет (в котором якобы летел офицер. – Авт.) может быть сбит над морем по пути в Африку. Труп вместе с документами прибьет к берегу либо во Франции, либо в Испании. Лучше – в Испании, там немцам труднее будет произвести детальный осмотр тела, и в то же время из Испании они непременно получат документы или, по крайней мере, копии с них".

Предложение Монтегю было принято, и наступили напряженные часы работы. Простая, казалось бы, идея породила десятки проблем, которые требовалось решить, чтобы все прошло, как говорится, без сучка и задоринки.

Прежде всего надо было найти подходящий труп. Вроде бы что может быть проще во время войны? Но убитые и раненые для этой цели не годились, должен был быть труп человека, погибшего в море и без признаков насильственной смерти. В английских больницах и моргах перебрали много «кандидатов», но либо не подходила причина смерти, либо родственники отказывались предоставить тело умершего разведке, или они не вызывали доверия, необходимого при проведении такой секретной операции.

Наконец поиски увенчались успехом. Нашли труп человека, умершего от воспаления легких, что при вскрытии напоминало бы смерть в море. Родственники покойного дали свое согласие, когда им сообщили, что его тело послужит делу победы. Но это был только первый шаг.

Как доставить труп к испанскому берегу? Если сбросить с самолета, он разобьется о воду. Военный корабль может быть замечен. Остановились на подводной лодке. Подготовили контейнер около двухсот сантиметров в длину и шестидесяти в диаметре, который будет содержать «начинку» – мертвое тело.

Именно так цинично и назвали всю операцию – «минсмит» (Mincemeat – англ.) – «начинка».

Теперь надо было сделать все так, чтобы немецкая разведка поверила в то, что безымянный труп был офицером английской армии.

Прежде всего ему дали имя. Теперь это был майор Уильям Мартин из штаба морских операций. Учитывая, что немцы могут проверить это обстоятельство, его провели приказом как сотрудника штаба. Подготовили удостоверение личности с фотокарточкой, причем настоящей карточки покойного не нашли и пришлось сфотографировать похожего на него офицера. Но еще предстояло снабдить майора личными вещами и наделить человеческим характером.

Майор оказался человеком веселым, любящим хорошо провести время и не умеющим считать деньги. Поэтому ему в карманы вложили использованные театральные билеты, приглашение в ночной клуб и письмо из банка, в котором говорилось, что майор превысил свой, кредит. Подложили счет из армейского клуба, где он проживал, приезжая в Лондон.

Кое–какие сведения немцы могли узнать и о личной жизни майора. В его непромокаемое портмоне вложили карточку девушки, с которой он недавно познакомился и почти сразу же обручился. Свое фото для этой цели предоставила молодая сотрудница разведки. Она же написала майору два любовных письма, одно из загородной поездки, другое взволнованное, написанное в конторе, когда хозяин вышел по делам. Ее волнение было вызвано тем, что она узнала о предстоящем отъезде жениха за границу.

Вложили и счет за обручальное кольцо, и сердитое письмо отца, старого консервативного джентльмена, недовольного скоропалительным обручением сына.

Все письма и документы Монтегю несколько дней носил в карманах, тер их о брюки, чтобы они приобрели нужный вид.

Теперь предстояло самое главное – изготовление документов, которые должны быть подброшены немцам. Решили, что для этой цели лучше всего подойдут не официальные бумаги (планы, карты, приказы и т.д.), а личное письмо кого–либо из английских генералов своему другу, тоже генералу, которое он посылал оказией через майора Мартина.

По просьбе разведки такое письмо написал генерал Арчибальд Най, заместитель начальника имперского генерального штаба, на имя командующего армией в Тунисе генерала Александера. В нем содержался намек на подготовку двух операций: под командованием генерала Эйзенхауэра против Сардинии и, возможно, Корсики, и под командованием фельдмаршала Вильсона против Греции. Из письма также явствовало, будто мы намерены убедить немцев, что собираемся высадиться на Сицилии.

У майора было с собой письмо и от другого генерала, в котором имелась фраза, содержавшая довольно прозрачный намек: «Когда Мартин вернется, пусть привезет с собой немного сардин: здесь они по карточкам». Рассчитывали, что немцы уцепятся за этот намек на Сардинию.

19 апреля 1943 года подводная лодка «Сераф» с телом «майора Мартина» вышла в путь. Через десять дней она оказалась примерно в полутора тысячах метрах от устья испанской реки Уэльвы. Там тело «майора» было вынуто из контейнера и опущено в море. Портфель с генеральскими письмами был прикреплен цепочкой к его одежде...

После войны в архивах немецкой разведки нашли документы, подтверждающие, что немцы проглотили «наживку». Тело «майора Мартина» было прибито к берегу, и его документы попали к ним в руки. Они поверили всему, что было придумано британской разведкой. Сам Гитлер был убежден в подлинности документов «майораМартина».

Адмирал Дениц в своем дневнике записал: "...по мнению фюрера, обнаруженные английские документы подтверждают предположение о намерении противника нанести удар по Сардинии и Пелопронесу ".

Гитлер настолько твердо продолжал придерживаться своего мнения, что даже после высадки союзников на Сицилии все еще верил в то, что это лишь отвлекающий удар, а главный будет нанесен в Греции, а также на Корсике и в Сардинии.

...Умирая от воспаления легких, безвестный английский гражданин никак не мог думать о том, что сыграет свою, особую роль в войне и будет похоронен в испанском городе Уэльве под именем майора Мартина.

Фальшивые деньги, или как эсэсовцы украли «идею» Наполеона

Многие разведки не брезговали выпуском фальшивых денег, причем делали это с разрешения своих правительств.

У Наполеона и его разведслужб всегда не хватало средств. Его соперники, англичане, сорили деньгами, имея возможность подкупать даже важных чиновников. И они всегда получали самые свежие и достоверные сведения.

Наполеон решил исправить положение. И вот что получилось.

Секретные агенты префекта парижской полиции Паскье обнаружили тайную типографию, где по ночам работали искусные мастера. Дом строго охранялся, вход в него был наглухо заперт и забаррикадирован. Это было незадолго до похода в Россию в 1812 году. Паскье распорядился о полицейском налете. Полиция взломала запоры и обнаружила целый цех. Там печатались фальшивые ассигнации. Но не французские или английские, а русские и австрийские. Главным печатником оказался некий господин Фен, брат одного из доверенных секретарей Наполеона.

Когда Паскье доложил о своем открытии министру полиции, его пыл охладили. Подделка кредиток производилась по личному приказу императора. На эти деньги предполагалось покупать продовольствие во время предстоящего нашествия на неприятельские страны...

Адольф Гитлер

Прошло сто с лишним лет. Другая страна – Германия, другой глава государства – Гитлер.

Когда период гитлеровских побед миновал, шпионов и диверсантов уже нельзя было привлечь фашистской идеей. Требовались наличные деньги, лучше всего иностранные, а их не было: ведь внешняя торговля замерла.

Гитлеровская разведка предложила выход – печатать фальшивые деньги. Это решало сразу три задачи. Во–первых, на них можно делать закупки за границей. Во–вторых, выпуск на рынок большого количества купюр того или иного государства расшатает его экономику. И наконец, в–третьих, этими деньгами можно оплачивать услуги агентуры за рубежом. Опыт уже был: еще в 1918 году банды, действовавшие на территории Советской России, располагали огромными суммами фальшивых денег, отпечатанных в тайной берлинской типографии.

И вот теперь фашисты решили воспользоваться этим опытом. Начальником эсэсовского центра по изготовлению фальшивых денег назначили бывшего уголовника Бернхарда Крюгера. По его имени и стало называться это производство «операция Бернхард».

Это была самая крупная в истории человечества акция по изготовлению фальшивых денег. Началась она в 1940 году с производства фальшивых фунтов стерлингов. Их можно было без особого труда обменивать в нейтральных странах и в британских колониях; они были в ходу на всех континентах.

Но «поставленное на поток» производство, в котором участвовали крупные специалисты и мастера своего дела, подготовить было не так просто. Только через два с половиной года фальшивомонетчики научились печатать купюры достоинством в пять, десять, двадцать, пятьдесят и даже в пятьсот и тысячу фунтов стерлингов, поразительно похожие на подлинные. Проблем было много: бумага должна точно соответствовать оригиналу по фактуре; клише и печать не отличаться ни рисунком, ни цветом; номера серий, даты выпуска и подписи на банкнотах совпадать с подлинными. И конечно же, нужно было создать зарубежную сеть по реализации этих «денег».

В 1943 году в концлагере Заксенхаузен оборудовали специальными машинами два барака за колючей проволокой, где трудились сто тридцать заключенных. Работа кипела. Заключенные, а среди них были талантливые художники, химики, полиграфисты, изготавливали бумагу, печатали деньги, затем специально загрязняли и мяли их, чтобы они стали похожими на побывавшие в употреблении, затем, смешав номера серий, связывали купюры в пачки. Узников этих бараков ждала печальная участь: их всех уничтожали, чтобы секрет фашистского рейха не выплыл наружу.

Именно такими деньгами гитлеровцы расплатились со своим агентом Цицероном, действовавшим в Анкаре.

Близился конец фашистского рейха. В апреле 1945 года начальник Имперского управления безопасности Кальтенбруннер придумал, как распорядиться фальшивыми деньгами. За границей еще не обнаружили, что в оборот пущено около трехсот пятидесяти миллионов фальшивых фунтов стерлингов. Он установил контакты со швейцарскими банками и торговыми кругами. Агенты СС сумели к этому времени путем коммерческих махинаций переправить в Германию из нейтральных стран – Швейцарии, Швеции, Испании и Португалии – сто тридцать миллионов фунтов стерлингов настоящей валюты. Из оккупированных Франции, Голландии и Венгрии поступило еще пятьдесят миллионов – там фальшивки скупали спекулянты, стремясь избавиться от немецких и «оккупационных» денег.

Часть настоящих денег эсэсовские главари перевели затем на собственные счета за границу. Одновременно в Испанию и Португалию забросил много фальшивок Кальтенбруннер.

Еще раньше любимец фюрера Отто Скорцени предложил печатать американские доллары. С этой целью часть производства была переведена вначале в Фриденталь, где была его база, а позже в концлагерь Эбензее.

В конце 1944 года были отпечатаны первые долларовые купюры. Они почти не отличались от настоящих. Но приближение американских войск заставило свернуть работу.

Печатные машины были взорваны, а фальшивые банкноты уложены в специальные ящики. Рецептуру бумаги вместе с клише упаковали в стальные футляры. Списки заграничных складов фальшивых денег, агентов по их распространению и выписки из банковских счетов запечатали в особую сумку. На другой день после капитуляции Берлина, 3 мая 1945 года, автомашины с этим грузом направились к Кальтенбруннеру в его урочище Бад–Аусзее. Но случилась беда: возле глубоководного горного озера Теплицзее грузовики не смогли преодолеть крутой подъем, у одного к тому же сломалась ось. Пришлось сбросить часть груза в озеро, где его. обнаружили только через четырнадцать лет, в 1959 году.

Оставшиеся фальшивые деньги были вручены Отто Скорцени, и их дальнейшая судьба осталась неизвестной. Скорее всего, он употребил их на поддержку своих коллег эсэсовцев, бежавших после войны за границу.