Текст книги "Странник"

Автор книги: Игорь Чужин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 6
Я ХУМАН

Мои мысли были прерваны голосом Леора, который снова зазвучал у меня в голове. Я ответил, что слышу его, и спросил, чего он от меня хочет. Леор опять спросил меня, кто я и откуда пришел. После небольшого раздумья я рассказал ему, что перед тем, как я попал в караван, в меня ударила молния и я практически ничего не помню о себе. Удар молнии выжег память, и я не знаю, кто я и откуда, помню только свое имя Ингар и беспорядочные отрывки из своего детства. Я взял Леора за руку и, пристально посмотрев в его глаза, мысленно попросил помочь восстановить мою память. Я поклялся сторицей отплатить за его помощь. Леор с некоторым недоверием пообещал помочь мне и спросил, что он может для меня сделать. Я ответил, что ничего особенного: попросил отвечать на мои вопросы, пусть даже они покажутся ему идиотскими.

Наше пребывание в каземате постоялого двора продлилось пять дней. Практически все это время я провел в мысленных беседах с Леором. Из его ответов мне удалось почерпнуть много необходимой информации. Так я узнал, что этот мир называется Геоном. Геон состоит из материка, на котором находимся мы и который зовется Терионом, и трех огромных островов Тарон, Танол и Тереб. Острова откололись от Териона в результате какой-то древней катастрофы, и живущие на них народы приравнивали их по статусу к материкам. На Терионе живут несколько видов разумных существ. Тарги – это существа с бульдожьими мордами, у которых мы находимся в рабстве. Хозяин каравана тарг по имени Гур. Племена таргов живут на севере Териона, ведут полуоседлый образ жизни и не имеют централизованного государства. Типы с синими рожами, прислуживающие таргам в караване, зовутся шаками. Эти существа являются помесью тарга с человеком и сами бесплодны. Шаки послушные и неагрессивные. Леор принадлежит к расе гвельфов, его родина – остров Тарон. Существа с глазами как у ящериц – это гоблы, они происходят с острова Тереб. На острове Танол живут очень похожие на меня белокожие хуманы. Самой многочисленной расой на Геоне являются три различных племени людей. Желтокожие с узкими глазами называют себя чинсу. Государство чинсу расположено на юго-востоке Териона. Люди с коричневой кожей называют себя арбами. Страна арбов называется Арбским халифатом и находится на юге. На юго-западе Териона живут кочевые племена темнокожих афров. Центральную и северную часть Териона занимает Меранская империя. Население империи интернационально. В ней живут практически все народы Геона, но основным населением являются меранцы – народ, смешавший в себе кровь всех человеческих племен, населяющих Терион. Главное, что отличает меранца, – это подданство, а не раса или принадлежность к какому-нибудь племени. Попытки обособления по расовому или племенному признаку сурово наказываются властями империи. Строжайше запрещается селиться обособленными племенными группами, за исключением таргов. Всячески поощряются межплеменные и межрасовые браки. Ребенку от смешанного брака значительно легче продвинуться по иерархической лестнице империи, чем чистокровному представителю одного из племен или расы. Таким способом меранские власти борются с возможной «пятой колонной» внутри империи, которая сто лет назад едва не погубила империю в войне с чинсу. Политический строй в Меранской империи рабовладельческий. Экономика основывается на рабском труде. Официальной религией является культ богини смерти и воинов Сиды. Управляют империей Всеблагой непобедимый император Антор II и совет жрецов храма Сиды. Император ведает светской стороной жизни империи, а жрецы – религиозной. Империя раньше вела мелкие непрерывные войны на своих границах. Такое положение дел привело к тому, что охраной границ стали заниматься бароны, своего рода дворяне, получившие от императора земельные владения вдоль границы и обязанные за это защищать пределы империи от набегов. Официальным языком в империи является меранский. Меранский язык – это своеобразный эсперанто, и практически любой житель этого мира в той или иной степени может на нем изъясняться. Столицей империи является город Меран, и наш караван направляется именно туда.

Уяснив для себя основы географии и государственного устройства Геона, я перешел к вопросам, касающимся напрямую моей персоны. На вопрос, почему Леор называет меня хуманом, он ответил, что видел хуманов много раз и внешне я очень на них похож. Хуманы редко посещали империю, и встретить их можно в основном в портовых городах, через которые они ведут торговлю. Хуманы считаются лучшими воинами на Геоне. Во внутренней части империи хумана можно встретить, только если он по какой-то причине вынужден был покинуть свой родной остров Танол. Законы империи запрещают хуманам жить группами более четырех человек. В основном хуманы занимаются охраной караванов или нанимаются в телохранители.

Я спросил у Леора, как он попал в караван и зачем нас везут в Меран. Его ответ меня здорово напугал. Оказывается, это не обычный караван, везущий на продажу простых рабов, а караван, перевозящий «жертвенную дюжину» воинов для битвы в день религиозного праздника богини Сиды. Каждые пять лет в этот праздник «жертвенная дюжина» сражается с лучшими воинами из храма Сиды. Победители становятся «хранителями амулета», главной реликвии храма. Двенадцать «жертвенных дюжин» движутся сейчас по направлению к столице, где через две недели начнутся отборочные сражения между ними. Дюжина, прошедшая отбор, сразится с «хранителями амулета», а двенадцать выживших станут воинами храма Сиды. В караван Леор попал по собственной неосмотрительности. В прошлой жизни он служил начальником охраны у высокопоставленного вельможи из свиты короля гвельфов. Вельможа возвращался на остров Тарон после посещения Мерана с посольством. Из-за шторма корабль посольства две недели не мог выйти из порта Терноваль. Леор коротал время в портовых кабаках и однажды проснулся в клетке закованным в рабский ошейник. Истории остальных рабов были весьма похожи на историю Леора. Кого-то из них выкупили у баронов на границе, кого-то захватили силой, кого-то хитростью.

Одновременно с мысленными разговорами я учился у Леора меранскому языку. Леор произносил вслух какое-нибудь слово, а затем мысленно называл его перевод. Язык давался мне на удивление легко. Фонетика меранского языка оказалась несложной, а орфография не изобилует заумными правилами. Постепенно я начал понимать разговоры между рабами и смог выражать вслух свои простейшие мысли. В сарае я старался держаться как можно скромнее и общаться только с Леором. Другие рабы особого интереса ко мне не проявляли, и попыток как-то меня притеснять не было. По всей видимости, сыграла свою положительную роль репутация хуманов и моя дружба с Леором. На третий день заключения в каземате мне принесли новую одежду. Два шака вывели меня во двор, раздели и вымыли жесткими мочалками с применением местного шампуня, от которого у меня долго щипало кожу. Одежда оказалась поношенной, но на удивление добротной и более или менее подходящей по размеру. По всей видимости, хозяин решил улучшить товарный вид раба. Мой новый костюм состоял из штанов и рубахи, сшитых из мягкой кожи. Комплект дополняли своего рода сапоги с голенищами, похожими на краги, застегивающимися на крючки с внешней стороны ноги. Самой примечательной частью костюма являлся панцирь из кожи какой-то рептилии. Панцирь походил на доспехи древних греков и своей формой повторял контуры торса человека. Он состоял из двух частей, отформованных по контурам груди и спины человека, и соединялся застежками на плечах и боках. В комплект к панцирю входили наручи из такой же кожи. Толщина панциря составляла около сантиметра, и он был спрессован из двух слоев кожи, между которыми виднелся край металлической сетки. Я надел свой новый костюм и панцирь. Костюм оказался немного велик, но вообще-то и я довольно сильно отощал за последнее время, и это являлось скорее достоинством, чем недостатком. Главное, сапоги подошли идеально. Панцирь был на удивление легким и почти не стеснял движений.

– Теперь у меня нет сомнений, что ты хуман, – сказал Леор, разглядывая меня.

Время в каземате текло однообразно. Пленники либо слонялись из угла в угол, либо вели беседы о нашем незавидном положении, сидя на соломе деревянного настила. Я до обеда доставал своими расспросами Леора, а после обеда старался выспаться, чтобы ночью, когда все заснут, заняться экспериментами с Силой. С наступлением ночи я погружался в глубину своего сознания, и мне открывался разноцветный мир Силы. Для меня уже стала привычной эйфория обладания новыми удивительными возможностями. Мой взгляд проникал за стены каземата, и я мог рассматривать энергетические силуэты постояльцев гостиницы. Величественная энергетическая картина окружающего мира понемногу становилась более близкой и понятной. Высоко над головой небо Геона опоясывали мощные силовые потоки, разноцветные полосы сплетались в ажурную сеть, иногда сталкиваясь между собой, и тогда от места столкновения в разные стороны разбегались пучки тонких разноцветных лучей. Лучи устремлялись к земле или уходили в небо, создавая впечатление застывшего фейерверка. Вся эта картина волнообразно пульсировала, волны позволяли определить направление движения энергии в потоках. Далеко за горизонтом из одной точки выходил целый фонтан энергетических лучей, органично вплетаясь в паутину силовых линий над Геоном. В моем подсознании зародилось неясное ощущение какой-то неосознанной тревоги и опасности, связанных с этим фонтаном за горизонтом. Насладившись красотами энергетической картины мира, я переходил к более прозаическим вещам. Мой внутренний взгляд осторожно сканировал пространство вокруг и энергетические силуэты моих попутчиков. Среди силуэтов более яркой аурой вокруг головы выделялся Леор. Необычной оказалась и аура гоблов, ее цвет был не светло-красным, как у людей и таргов, а светло-оранжевым. Мне удавалось подслушивать мысли окружающих, сосредоточив свой внутренний взгляд на голове кого-нибудь, при этом стараясь попасть в ритм пульсации его ауры. Это было похоже на то, как настраивается радиоприемник. Сначала слышен хаотический шум, а затем постепенно раздается голос или появляется зрительный образ. Голос слышно, когда объект наблюдения не спит и в его голове происходит мысленная беседа с самим собой. Зрительные образы появляются в голове спящего объекта наблюдения. Долго подслушивать мысли окружающих я не решался, чтобы не привлечь к себе внимание и сберечь силы для других опытов.

На другой день объектом моего изучения стал тонкий пульсирующий луч энергии оранжевого цвета, проходящий наискосок в углу каземата рядом с местом моего ночлега. Луч проходил на высоте локтя от земли и, выйдя из стены, через полшага скрывался в соседней стене. Я, лежа на боку, подставил свою руку, пропуская луч через ладонь, и попытался синхронизировать пульсацию своей ауры и пульсацию луча. Внезапно моя рука почувствовала толчок, как будто мне в ладонь ударила струя горячей воды. Луч, упершийся в ладонь, исчез в моей руке, и я увидел, что в ней засветились сосуды, наполняемые энергией луча. Свет, протекая по руке, постепенно наполнял энергетические сосуды моего тела. Я видел свою ауру изнутри и одновременно со стороны, это зрелище было не для слабонервных. Мое тело стало прозрачным, и сквозь него стали видны все кровеносные сосуды. Эти сосуды постепенно наполнялись энергией луча и становились все ярче и ярче. Постепенно энергетические сосуды наполнились, и аура моего тела приобрела однородный красноватый оттенок. В середине моей груди образовался бледный шар размером с теннисный мяч, в который устремился поток энергии из луча. Постепенно энергия заполнила пустоту, и шар запульсировал. Энергетический луч неожиданно отбросил мою руку, рассыпавшись разноцветными брызгами. Я понял, что мой аккумулятор полностью заряжен. От осознания своей силы и недоступного мне ранее могущества у меня закружилась голова. Любопытство заставляло испытать новые возможности. Огромным усилием воли мне удалось подавить желание учудить что-нибудь глобальное и спуститься с небес на землю.

Немного успокоившись, я стал искать такой предмет приложения своих вновь обретенных способностей, чтобы опыты над ним не привлекли внимание окружающих. Объект для опытов нашелся у моего изголовья. Им оказалось металлическое кольцо, закрепленное на стене. Я взялся двумя руками за кольцо и, сосредоточившись, попытался его разогнуть. Мой внутренний взгляд увидел, как к кольцу по рукам струится энергия, и я медленно начал его разгибать. Кольцо, словно пластилиновое, стало разгибаться и, тихо звякнув, разорвалось по кузнечному сварному шву. Мои опыты не разбудили окружающих, и я перешел к дальнейшим экспериментам. Под воздействием моих пальцев металл менял свою форму, подобно разогревшемуся пластилину. Сначала мне удалось сделать прямой прут, затем расплющить его в тонкую полосу. Через час упорных трудов в моих руках оказался обоюдоострый клинок с узким лезвием длиной в полторы ладони и ручкой под оплетку шнуром или кожей. Теперь передо мной встала проблема, как закалить клинок. Нагрев его до нужной температуры с помощью Силы проблемы не представлял. Лучше всего было бы закалить клинок, воткнув его в кусок свиного сала, но где взять сало? Другой древний способ закалки клинков в козлиной моче требовал наличие хотя бы одного козла.

«Стоп, козлы в количестве двенадцати штук в наличии имеются», – сказал я про себя и посмотрел в сторону бадьи, служившей нам отхожим местом.

Процедура закалки клинка сопровождалась шипением и страшной вонью, но мне удалось занять свое спальное место до того, как проснулись все постояльцы каземата. В результате моих ночных экспериментов я значительно пополнил запас матерных слов на меранском наречии и получил в свою собственность приличный кинжал. Правда, лезвие кинжала требовало заточки, но это уже дело техники, просто нужно найти подходящий камень. Спрятав кинжал за голенище сапога, мне пришлось изображать спящего, что в создавшейся атмосфере давалось нелегко.

Глава 7
ПЕРВЫЙ БОЙ

День в каземате начался как обычно. После завтрака рабы разбились на группы по интересам и занялись своими делами. Мы с Леором уединились в углу каземата и стали обсуждать интересующие нас темы. Я довольно успешно продвигался в изучении меранского языка, и большая часть беседы протекала вслух. В основном мои вопросы сводились к способам практического применения Силы. Леор рассказал мне о том, что с помощью Силы можно значительно увеличить мощь удара и выносливость или даже почувствовать врагов на расстоянии. Наиболее сильные маги могут с помощью Силы выходить из своего физического тела, проходить сквозь стены и следить за тем, что происходит вокруг. В древних книгах Леор читал о магах, которые якобы могли растягивать время. На мой вопрос, является ли Леор магом, он с гордостью ответил утвердительно. Расспросы Леора о его магических способностях были прерваны командой выходить и строиться во дворе.

Я стоял последним в очереди на выход, и шум за дверью меня насторожил. Громила, который меня избил в начале путешествия, развлекался, давая пинки рабам, выходившим во двор. Кто-то успевал увернуться, кто-то нет, но полет после такого пинка оставлял неизгладимое впечатление у получивших его. Леор вышел во двор передо мной. Барт с разворота попытался пнуть и его, но гвельф сделал какое-то неуловимое движение, и громила со всего маха грохнулся на спину. Во дворе раздался дружный гогот. Внешне выглядело так, будто Барт промахнулся. Двухметровый мордоворот, взревев от боли и позора, повернулся к двери каземата. Я понял, что мне конец и во двор я выйду инвалидом. Сердце громко бухнуло в груди и провалилось куда-то вниз. Во дворе все стихло в ожидании нового аттракциона. С решимостью затравленной крысы я сделал шаг вперед. Барт с ухмылкой во всю свою поганую рожу занес ногу для удара. Все происходило как будто не со мной. Воздух вокруг меня стал тягучим и похожим на кисель, окружающие звуки растянулись и зазвучали басом. Движения Барта замедлились и начали походить на пантомиму. Легко увернувшись от пинка, я сделал еще один шаг и саданул ладонью правой руки в солнечное сплетение громилы. Мой удар, словно тряпичную куклу, согнул Барта пополам. Ноги этого урода оторвались от земли, и он полетел по направлению удара.

Время вокруг меня снова пошло с обычной скоростью. Полет Барта был впечатляющим. Пролетев несколько шагов, он врезался в стену сарая и мешком сполз на землю. От сотрясения с крыши сарая на него посыпалась черепица. Замешательство охраны длилось несколько секунд. Придя в себя, охранники, обнажив мечи, опасливо двинулись на меня. Я встал в оборонительную стойку, готовясь дорого продать свою жизнь. Громкий приказ охране остановиться разрядил обстановку. От ворот постоялого двора во всю свою прыть мчался Гур. Разогнав пинками охрану, он направился ко мне. Меч в его правой руке привел меня в чувство.

– На колени! – скомандовал Гур.

Я безропотно опустился на колени.

– Свяжите ему руки, – приказал он охране.

Меня быстро спеленали, связав в локтях руки за спиной. После этого Гур направился к уроду, лежащему под кучей черепицы. По дороге он взял стоящее возле колодца ведро с водой и, разбросав ногой черепицу, вылил воду на голову Барта. Замычав что-то нечленораздельное, Барт, шатаясь, встал на четвереньки. Тишину, повисшую над двором, разорвал всеобщий хохот. Уж больно жалким был вид у мокрого громилы. Попытку Барта снова броситься на меня прервал могучий пинок Гура. Пропахав пару шагов мордой по земле, Барт окончательно притих. Гур взял Барта за волосы и, приставив меч к его горлу, тихо что-то сказал. Глаза у того округлились от ужаса, и он, отпущенный Гуром, снова ударился мордой о землю.

Охрана выстроила рабов в одну шеренгу, а меня оставили стоять на коленях связанным. От ворот постоялого двора к нам подошел человек в сопровождении отряда из десяти воинов. Отряд выглядел весьма живописно, словно он только что освободился от съемок китайского фильма о Шаолине. Отрядом командовал высокий жилистый мужчина с загорелым узкоглазым лицом, черные волосы на его голове были затянуты в конский хвост. Его дорогой коричневый халат с разрезами по бокам, украшенный серебряным шитьем, выдавал в нем начальника. На поясе воина висел прямой меч в богато отделанных ножнах. Воины отряда были одеты в халаты серого цвета без отделки, над халатами сверкали лысинами бритые головы. Вооружение воинов состояло из копий, наконечники которых напоминали короткие изогнутые мечи. Гур подошел к командиру отряда и почтительно поклонился ему.

– Уважаемый Лотел, я привел двенадцать воинов, как оговорено в контракте, – заговорил тарг.

– Я вижу, Гур, – ответил Лотел, осматривая рабов оценивающим взглядом. – Сейчас мы проведем испытание, и если все рабы окажутся достойными воинами, то ты получишь оговоренную сумму.

– Не сомневайтесь, уважаемый Лотел, я сам отбирал этих воинов, и все они достойны сражаться во славу богини Сиды.

– Ну что же, – проговорил Лотел, – сейчас проверим.

Двое воинов из отряда Лотела положили на землю связку разнообразного оружия, принесенного с собой. Лотел ткнул пальцем в грудь рабу, стоящему первым в шеренге справа, и сказал:

– Ты будешь первым. Дайте ему меч.

Раб взял короткий меч из рук охранника и вышел из шеренги на середину двора возле колодца. Это был рослый арб с коричневой кожей и невозмутимым видом.

– Нападай на меня, – приказал Лотел и вытащил из ножен свой меч. – Если окажешься плохим воином, то я тебя убью.

Арб принял боевую стойку, немного согнув ноги в коленях и выставив ладонью вперед левую руку. Меч в его правой руке совершал медленные вращательные движения. Арб буквально поплыл по направлению к Лотелу, перетекая с ноги на ногу, при этом ускоряя движения меча. Он управлял мечом только кистью руки. Чем ближе он подходил к Лотелу, тем быстрее вращался в его руке меч. Неожиданно движение меча арба из кругового перешло в движение восьмеркой, и раб прыжком сократил дистанцию до Лотела. Звон мечей, накрывший двор, больше походил на музыкальную мелодию, чем на беспорядочные удары металла о металл. Два настоящих мастера демонстрировали свое искусство. Бой закончился так же быстро, как и начался. Арб прыжком разорвал дистанцию и снова принял оборонительную стойку. Из пореза по его щеке текла струйка крови, куртка на груди оказалась разрезанной, и через дыру виднелась неглубокая рана напротив сердца. У Лотела потери заканчивались только одним разрезом на халате.

– Следующий, – громко скомандовал Лотел. – Сам выбери себе оружие.

Следующим стал гобл с глазами как у ящерицы. Он выбрал копье с наконечником, похожим на меч. Двор снова заполнил лязг металла и свист вращающегося, словно пропеллер вертолета, копья. С гоблом Лотел провозился несколько дольше, но результат оказался тем же: порез на лице и неглубокая рана на груди. Так же заканчивались и все остальные поединки, пока очередь не дошла до Леора. Гвельф выбрал себе прямой меч, похожий на оружие Лотела. Мне показалось, что он хочет вести бой равным с противником оружием. Все бои, проведенные до этого, были каждый по-своему красив, и сражались в них достойные воины, но во всех поединках победил Лотел. Бой Леора и Лотела превзошел все ранее виданное мной. Каскадеры в американских боевиках такого не выделывают. Сам бой длился минуты три, не больше. Смертельный танец, исполняемый бойцами, пугал и одновременно завораживал. Они то сходились в фейерверке молниеносных ударов, наносимых с разных направлений, то, разорвав дистанцию, медленно кружили, выискивая бреши в обороне противника. Бой велся не только оружием, но и всеми частями тела, которыми можно было нанести урон противнику. Разорвав в очередной раз дистанцию, Лотел остановил бой и поклонился Леору, как равному себе бойцу. На лице Леора была видна царапина, такая же была и на лице Лотела, но на груди у обоих бойцов ран не было, как не было и победителя в этом бою. Все наблюдавшие за поединком отдали должное искусству воинов, разразившись громкими криками и ударами оружия о щиты. Я радовался успеху Леора, которого считал своим другом. Человеку в экстремальной ситуации свойственно искать для себя душевную опору даже там, где ее не может быть в принципе. Еще только несколько мгновений назад я радовался за Леора, как ребенок, и вот уже по моей спине течет холодный пот и ужас заползает в душу. Следующим проверяемым должен стать я.

– Развяжите хумана, – похоронным маршем прозвучали слова Гура. – Уважаемый Лотел, какое оружие дать хуману?

– Не нужно, Гур, я видел его в деле, – ответил воин. – Мне хватило гвельфа, а этот точно меня прикончит. Твой громила до сих пор не может прийти в себя после его удара голой ладонью в грудь, даже через панцирь. Я в жизни не видел никого, кто бы так быстро двигался. Расскажи, старый пройдоха, как тебе удалось заполучить его?

– Все расскажу, уважаемый Лотел, но только после того, как мы уладим денежные вопросы.

– Ну и хитер же ты, Гур, – усмехнулся Лотел. – Смотри, самого себя не перехитри.

– Да уж, уважаемый Лотел, я почти себя перехитрил, взяв с собой этого недобитого придурка, – кивнул Гур в сторону подсыхающего Барта.

Лотел достал из-за пояса прямоугольную металлическую пластинку и передал ее Гуру.

– Это обязательство храма на три тысячи серебряных империалов, – сказал Лотел. – Можешь получить деньги в любом храме Сиды целиком или частями.

– Спасибо, уважаемый Лотел, – поблагодарил его Гур, – рабы твои.

Воины Лотела, до этого стоявшие в стороне, окружили шеренгу рабов и сковали нас цепями по двое. Я оказался скованным вместе с Леором.

– Теперь, когда все денежные вопросы улажены, рассказывай, как ты заполучил хумана.

– Уважаемый Лотел, я нашел его в степи две недели тому назад после сухой грозы. В него, вероятно, попала молния. Хуман был полуживым, обгорел, как головешка, и до сих пор не совсем в себе.

– А выглядит здоровым и движется как та же молния, – удивился Лотел.

– На хумане все заживает, как на собаке. Странный народ, – ответил Гур.