Текст книги "Опыт поколений"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 68 страниц)

Пока экипаж траулера пытается выяснить запасы рыбы в прибрежной полосе я, вместе с Сутягиным и Георгом, пошёл в сторону дома, который теперь числится за мной. Один, на время его пребывания здесь, поселится в комнате, которую молодая горничная, наверное, уже приготовила для него, а второй ознакомится с помещениями, куда надо будет перевозить пиратскую мебель.

Крепость встретила нас звуками работающего генератора, болгарки и вспышками электрода сварочного аппарата, а также стуком молотков и характерным скрежетом пил. Установка решёток, на окна моего дома и строительство туалетов, по всей территории, идёт полным ходом. Сварщик и его помощник работают вдвоём, а остальные семь человек, которых отправил сюда по моей просьбе Шестаков, только руководят процессом, все трудоёмкие работы осуществляются силами испанцев и частично пиратами. Вероника, стоя возле одной из таких групп, переводит речь русского мастера тем, кто способен её понять. Выглядит это очень забавно. Мой соотечественник, объясняя, чего он хочет добиться, сопровождает своё выступление жестами, на подобии тех, которые используют глухонемые, а переводчик, занимаясь переводом, пытается ограничить его махание руками, так как, по её мнению, он только всё запутывает своими действиями. Бедные испанцы не знают на кого смотреть, то в одну сторону повернутся, то в другую.

– Можно прервать вашу очень живописную беседу? – спросил я обоих русскоязычных граждан.

– А что случилось? – не поняв почему её остановили на полу слове, поинтересовалась девушка.

– Ты посмотри на тех, кому ты это всё рассказываешь. У них башки скоро закипят. А ты – ткнул я пальцем в грудь, мастера, так и застывшего с поднятыми в верх руками – сначала подумай, чего сказать хочешь и только потом это пытайся выразить звуками, но без использования частей тела, которые тебе даны для другого дела. Это надеюсь понятно?

– Понятно, товарищ лейтенант – отозвался специалист по дереву.

– Вот и молодец. Тогда продолжайте, только пожалуйста, по меньше экспрессии.

Мы пошли дальше, я смотрел по сторонам и не переставал удивляться, и радоваться, за не полных пол дня такие перемены, вдоль стены красуются четыре новеньких туалета и ещё столько же в стадии завершения. Ну вот если и после этого испанцы не перестанут справлять нужду в не положенных местах, тогда придётся применять меры физического воздействия, но всё же думаю до этого дело не дойдёт. Они, на сколько я успел убедится, народ весёлый, но не тупой.

– Чего это ты удумал решётки на окна ставить? – спросил Василий, когда мы подошли к дому, где работал сварщик.

– Да вы что, товарищ сержант?! На корабле такие ценности, без этого никак нельзя – вместо меня ответил Георг.

– Слушай, что умные люди говорят, может и сам чему научишься – не упустил и я, случая, поучить уму разуму говорливого разведчика.

Дом понравился обоим моим гостям. Ваське тем, что кровать деревянная и широкая, Георгу высотой потолков и каменными стенами, в которые, по его мнению, очень хорошо впишется мебель из дорогих сортов дерева. А ещё, одновременно тому и другому приглянулись огромные камины, впечатлившие своими размерами, как видно не меня одного. Разведчик сразу предложил, сегодня же, пожарить здесь шашлыки, под ром они, как следовало из его слов, самое то будут. А мастер мебельщик не отказался бы просто посидеть у огня, как это делали его родители в их доме, в далёкой Германии, построенном, между прочим, руками семейства Циммерман. Но я был вынужден огорчить их сказав, что это всё мы сделаем не много позже, когда покончим с более важными делами и появится время на разные развлечения, и задушевные беседы.

Возвращаться на пирс пришлось одному, Сутягин пошёл видаться с Весниным, засевшим на одной из башен крепости, а Георг, со своей бригадой, которая заканчивала установку не большой баньки возле моего жилища, все для которой было привезено нашим кораблём. Ждать прибытия траулера долго не пришлось, на момент моего появления на причале, он уже двигался в сторону берега.

– Командир прыгай на борт – вместо приветствия сказал Ухов, когда швартовочные канаты закрепили на берегу.

Раз приглашают, значит есть на то причины. Отказываться я не стал и тут же лихо пробежав по узкому трапу оказался на судне.

– В трюм загляни – попросил меня капитан.

И от этого предложения я не стал отнекиваться. Интересно все таки сколько же рыбы удалось поймать, то что там не пусто, можно было прочитать на довольной физиономии мичмана. Но увидев сколько на самом деле поймано, за полтора часа, я смог выговорить только одну фразу, которая на мой взгляд, очень точно описала мою реакцию на улов:

– Ни хрена себе!

– Я чуть умом не тронулся, когда трал доставать стали и главное, мы его кинули в первом попавшемся месте. Вот как бог на душу положил, так и сделали. Ты посмотри рыба то какая, на кефаль очень похожа – нервно улыбаясь рассказывал моряк краткую, но очень живописную историю.

– Откуда она здесь появилась? Мы же с берега ловили точно такую же, что и у нас водится – спросил я его.

– А кто её знает, могу только предположить, что глубину этот вид любит.

– Наверное ты прав, других объяснений и у меня нет. Но вот то, что это кефаль, не соглашусь, не бывает кефаль по пол метра длинной.

– Это там не бывает, а здесь пожалуйста. По вкусу точно кефаль, мы уже успели пожарить и попробовать. Извини тебе не предлагаю, не осталось.

– Да ничего, на пожарить мне хватит. Ты лучше подскажи, что с таким количеством рыбы делать будем, здесь же тонны две? – спросил я, поняв, что теперь настала моя очередь нервно улыбаться.

– Ха, две, а четыре не хочешь! – сказал Ухов и тут же добавил. – То, что ею прямо сейчас заниматься надо, здесь ты прав, до утра не долежит, жарковато тут, но баб у тебя много, справятся.

– Справятся, это понятно, а чего с ней конкретно делать? Солить не в чем, жарить, так мы столько не сожрём.

– Зачем жарить, вялить надо, соли хватит, правда двадцать мешков, что я сюда привёз, наверное, все на неё и уйдут, но это я думаю не беда, ещё привезём. Зато через пяток дней у тебя столько отличной вяленой рыбы будет, что твои иностранцы её за год не съедят.

– Так уж и за год?

– Ну на три месяца точно хватит, если без пива её употреблять. Она вяленая знаешь какая вкусная.

До утра горели костры на пирсе. До рассвета, подсвечивая себе факелами таскали воду из речки, пол ночи расплетали канаты на верёвки, которые развешивали между домами прямо здесь же. Всё вокруг пропиталось рыбой и солью, даже воздух казалось никогда больше в этом месте не станет нормальным, а так и останется таким, под который только пиво пить можно. Работали не покладая рук и мужчины, и женщины. Такому огромному улову все были несказанно рады и очень удивлены. Сержант Рамон, так прямо и заявил:

– Если бы не видел, что трюм у вашего корабля был пуст, после выгрузки овец, то ни за что бы не поверил в возможность такого. Выловить столько рыбы, за такое время, это под силу только великим рыбакам, которые, слава всевышнему, находятся на службе у дона барона.

Попробовать местной кефали мне всё таки удалось, но смог это сделать только утром, когда бессонная ночь в полной мере отразилась на моём моральном и особенно физическом состоянии. Вкусовых качеств рыбы, моя полудрёма, нисколько не испортила, а её дегустация, таким большим количеством людей, только подстёгивала аппетит. Огромную рыбину я слопал за один присест и не подавился. А когда пришла Вероника, которой в отличии от меня удалось поспать часа три, то умял и половину того, что ей притащил и снова мне не поплохело. Правда пить, после этого, захотелось невыносимо. Вывод я сделал один, эта рыба, как бы она не называлась, вкуснее той, что попадалась нам до этого, а значит и стоить она должна дороже, тем более ловить её мы сможем только в здешних водах.

Раскидав всех людей по работам, отправился вместе с бригадой Георга и грузчиками Виктора на парусник. Спать хочу сил нет, но поручить кому то другому вывоз ценностей не смог. Не то что бы я не доверял допустим нашему немецкому товарищу или скажем сомневался в способности испанского солдата сделать всё как надо, совсем нет. Просто мне самому хотелось присутствовать в каюте во время проведения там работ. Даже не смотря на то что в открытом доступе в помещении, где жил капитан судна, находится огромное количество различных дорогих вещей, я убеждён, не мог он всё держать на виду. Наверняка, что то припрятал. Вот я и хочу осмотреть каюту более внимательно, пока из неё будут выносить дорогостоящее имущество, а вдруг что нибудь не обычное увижу.

Прошло три часа с начала работ на пиратском корабле, за которые мы смогли вынести из каюты всё, что проходило через её массивную дверь, но ничего примечательного я так и не обнаружил. Не нашёл даже малейшего признака на существование тайника, хотя уверенность в том, что он существует, у меня по прежнему никуда не исчезла. Что же вернёмся сюда после обеда, может во время приёма пищи моя интуиция заработает на полную катушку, пока её хватает только на то, чтобы не сдаться и не прекратить поиски.

Траулер отчалил от стоявшего на приколе, своего более старшего собрата, только с экипажем и бригадой плотников на борту, грузчики остались на паруснике. К обеду они не приучены, хотя перекус есть у каждого, поэтому заморят червячка и через пол часика начнут вытаскивать на верх орудия. Мы же за это время выгрузим всё что стоит на палубе нашего корабля, пообедаем и снова вернёмся к ним. Хочется верить, что меня хватит и на вторую половину дня, бессонная ночь всё таки даёт о себе знать.

На обед доедали выловленную вчера рыбу. Её, по общему мнению, хватит ещё и на ужин. У меня этого священного действа, можно сказать, как такового и не было. Я ходил с огромной поджаренной рыбиной в руках, периодически пытаясь оторвать от неё кусок и отдавал команды, что и куда везти или тащить. Все ковры, сундуки, оружие, книги, посуду и разную мелочь, запихали в склад, куда перед этим сгружали часть продуктов. Места там ещё достаточно, поэтому я посчитал, что тратить драгоценное время на перевозку всего этого в крепость нет смысла. Телег всего три, а мебели почти целый вагон. Сегодня надо барахло перевезти сюда, а остальным займусь позже, тем более оно будет находится под замком и надёжной охраной. Возле этого склада, на ночь, выставим полноценный наряд с нормальным автоматическим оружием в руках.

Вот так одной рукой махая, другой запихивая очередной кусок в рот, я расправился со всеми особо ценными вещами и смог вывезти в крепость какую то часть мелких. Когда настало время снова выходить в море стал подыскивать человека, которого можно было бы оставить на берегу вместо себя. Но он нашёлся сам, со стороны дороги услышал знакомый голос. Вероника, спускаясь вниз, громко, переходя на крик, звала меня, но как то не очень привычно:

– Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант!

Я даже пошёл ей на встречу, пытаясь понять почему так официально ко мне обращается самый близкий здесь человек.

– Товарищ лейтенант – не переставая меня удивлять, заговорила девушка, подойдя ближе, – там один пират пытается к тебе прорваться. Говорит, что он судовой плотник и мог бы быть нам полезен.

– А чего это ты ко мне так официально обращаешься? И с какой это дури этот плотник вдруг такую прыть проявил? Всё это время молчал, а сегодня его вдруг прорвало.

– Так он мебель увидел, которую из капитанской каюты вывозят и давай к Рамону приставать, а тот, как его понял, ко мне обратился.

– С этим разобрались, сейчас Георга отправлю, пускай посмотрит, что там за умелец. А по первому вопросу, что скажешь? Обиделась что ли, на что то?

– Ты про лейтенанта? – засмеялась Ника. – Ничего я не обиделась, это само собой как то вылетело. Я скоро сама себя буду называть донья баронесса. Поверишь, с утра только и занимаюсь переводом, то одному расскажи, то другому объясни, то разберись чего они друг от друга хотят. Присесть даже некогда.

– А я тебя предупреждал, что на части тебя рвать станут, так и вышло. Ты давай про подружку свою подумай ещё, кажется не обойтись нам без неё здесь.

– Ладно вечером поговорим об этом. Ты лучше скажи, на корабле сегодня долго планируешь работать?

– До ужина скорее всего, а чего случилось?

– Ничего, постарайся пораньше вернуться, чего я тут одна, как дура бегаю между ними. Они же ко мне со всеми вопросами пристают. Как же баронесса, а откуда я знаю, что им делать и куда после этого идти.

– Чего же ты хочешь, звание обязывает. Я вон с дуру тоже ляпнул, что лейтенант, так уже скоро как год, расплачиваюсь за свой выпендрёж, а ты всего то несколько часов.

– Я серьёзно, а ты всё со своими шуточками.

– Да какие же это шутки, захотелось тебе стать знатной испанской дамой, пожалуйста, получите. Тебя же за язык никто не тянул. Это у меня особого выбора не было, надо было как то легализовываться, а ты могла просто обыкновенной переводчицей походить, так нет, хочу быть столбовой дворянкой, ну вот теперь и не плачь. Хотя временно помочь твоему горю я всё таки смогу, останешься здесь, вместо меня, смотреть за погрузкой мебели, часа три у тебя перерыв будет. Ты кстати пообедать хотя бы успела?

– Нет. Они же не обедают, так куски какие то таскают и всё.

– Ну а самой о себе подумать, разве нельзя было?

– Когда? Говорю же присесть некогда.

– Держи ключи от склада. Там не далеко от входа мой рюкзак стоит, тащи его сюда кормить буду.

Пиратский плотник поразил своим мастерством даже такого, казалось бы, обученного этому делу человека, как Георг. Он одним топором вытворял такое, что я бы допустим, не смог сделать и с набором "Юный краснодеревщик", поэтому решение о его приёме в бригаду было принято без дополнительного голосования.

Свою полезность общему делу умелец доказал буквально через час. Сойдя на борт, когда то родного для него корабля, он прямиком, без лишних слов, всё равно бы его никто не понял, направился к двери капитанской каюты и жестом позвал меня следовать за ним. Дождавшись, когда я открыл массивную дверь ключом, который я по прежнему никому не доверял, мастер топора, пока лишённый своего инструмента, уверенной походкой отправился к одной из стен каюты. Затем, каким то неуловимы движением, привёл в действие потайной механизм и заставил казалось бы ничем не примечательный кусок обшивки, провалиться вниз, и обнажить ту часть каюты капитана, которую мы смогли бы отыскать только в том случае, если бы полностью разобрали её на запчасти. Тайник не сильно поразил меня своим размером. В глубину он был не больше метра, наверное, столько же и в ширину, по высоте метра два, в общем не громадный, но вот сосчитать количество встроенных в этот пенал ящиков и ящичков, сходу не получилось даже у меня, человека знающего что такое логарифм и косинус. Меня хватило только на то, чтобы ласково провести по ним своими натруженными ладонями и открыть один из них. Ящик был не большим, во всяком случае размер его дверки тянул сантиметров десять в высоту и двадцать пять в ширину, но глубина его равнялась глубине тайника, а это не многим меньше метра. И вот всё это пространство, было заполнено монетами из жёлтого металла, диаметром сантиметра в три, с неровными краями. Взял в руки одну из них, пытаясь рассмотреть рисунок и может быть год выпуска, но кроме замысловатого герба с одной стороны и креста, расположенного в овальной рамке с другой, ничего не обнаружил. Положив монету на место, открыл ящик расположенный ниже, в нём лежали почти такие жёлтые кругляшки, но с другим рисунком. С одной стороны, на них была изображена какая то тётка, с мясистым, как у мужика среднерусской равнины, носом, выпученным глазом и кучерявыми волосами, и почему то носящая мужское имя Фердинанд. С другой красовался замысловатый герб с величественной короной наверху. Было здесь и то, что интересовало меня больше всего, в этих надо думать не дешёвых монетах. На той стороне, где нарисована то ли тётка, то ли мужик, стоял год выпуска и если ему верить, то чеканили монеты в одна тысяча семьсот четвёртом году. Странно, когда разговариваю с людьми, прибывшими из такого далёкого прошлого, не задумываюсь о том какой у них там сейчас год, а вот увидел монетку с цифрами и как то не по себе стало. Закрыл ящик и посмотрев на пирата, спросил его:

– И в чём мне это барахло таскать отсюда?

Сухонький человек, с жилистыми, натруженными руками, глядел прямо мне в глаза и возможно это помогло ему понять, что меня волнует. Он кивнул головой и так же стремительно, как и входил в каюту, выбежал из неё, а буквально через мгновение принёс целую пачку мешков из грубой материи, разного калибра. Выяснять где он их добыл, за такой короткий промежуток времени и как понял, что мне сейчас именно они нужны я не стал, а взяв один, размером поменьше, начал высыпать в него монеты из ящиков, которые только что открыл. Вот понимаю же, что на самом деле для нас это просто красивые игрушки, а сколько удовольствия получаю от процесса загребания ладонями золота, описать невозможно.

К вечеру на траулер погрузили все пушки и боеприпасы к ним, три скатки парусов, огромную капитанскую кровать, которую разобрать удалось только с помощью плотника-пирата, часть закреплённой к стенам мебели и всё содержимое тайника. Кроме золота там нашлись ещё и серебро, драгоценные камни, ювелирные украшения, и не очень понятные бумаги, исписанные какими то замысловатыми буквами. В общей сложности в тайнике лежало килограммов сто пятьдесят различных ценностей, а может и больше. Во всяком случае все двенадцать мешков, имеющихся в моём распоряжении, были задействованы, хотя то что в них лежало, занимало не больше половины объема каждого.

Ужин мы конечно пропустили, но об этом горевать долго не пришлось. Молоденькая девушка, с очаровательным именем Аделина, под руководством своей сверстницы, с ещё более очаровательным именем, приготовила нам вполне приличный ужин. Сделать это сейчас оказалось совсем не сложно, так как наши сварщики, соорудили что то вроде плиты, которую установили прямо в камин и на которой теперь можно не только чайник вскипятить, но и варить, жарить и наверное парить, если будет на то желание. В данное время мы в четвером сидим за огромным столом и доедаем вкуснейший хамон с яичницей, запивая всё не крепким виноградным вином, трёхсотлетней выдержки. Мы с Вероникой с одной стороны, а Сутягин с юной, раскрасневшейся испаночкой, с другой.

– Вася! – громко сказал я сержанту. – Ты бы мне рассказал, где был, что видел, может я бы тоже так весело смеялся, как эта чернявенькая девчонка. А то бензин израсходовал, мотоцикл использовал, людей от работы отвлекал, а результат поездки мне почему то до сих пор не известен.

– Сейчас командир! Подожди не много, договорю с девушкой и обо всём тебе доложу – продолжая чего то щебетать на ухо краснощёкой иностранке, ответил Василий.

– Да она же ни хрена по нашему не понимает, а ты по испански не бельмеса, как же вы разговариваете? – поинтересовался я у не менее краснорожего разведчика.

– То о чём мы говорим в переводе не нуждается – авторитетно заявил сержант.

– Ну ну. Не забывай только, что испанки, если чего то не по ихнему, могут и жизни лишить. Так что ты по аккуратнее, лишнего не обещай.

Рассказывать о том, куда ему удалось прокатится на мотоцикле за день, сержант начал лишь тогда, когда мои глаза уже отказывались смотреть на то, что их окружает. Я только и смог махнуть ему на прощание рукой, а затем, кое как поднялся по лестнице на второй этаж, зашёл в комнату, не раздеваясь залез в спальник и тут же отрубился. Почти двое суток на ногах дали о себе знать.

Наверняка бы так и спал до обеда или до самого вечера, если бы меня не разбудили, как и положено в шесть утра.

– Подымайся. Потом сам же ругаться будешь, что я тебя не растолкала – услышал я доносившийся откуда то из далека, ласковый голос Вероники.

Кто же так будет, от таких нежностей спать ещё больше хочется, нет чтобы вылить ведро воды на голову или заорать прямо в ухо, ну или на худой конец посильнее толкнуть.

– Ты чего сдурела, больно же! – вскрикнул я, ощутив, как меня хлопают по щекам.

– А что ещё делать, если ты не просыпаешься?

– Можно же как нибудь по ласковее! Ну хотя бы так, как принято во всём цивилизованном мире, что то вроде: вставай дорогой или просыпайся любимый, а ты сразу по морде лупишь. Не ожидал от тебя такого и это можно сказать в медовый месяц. Какая же ты будешь лет через пять, когда красота твоя поблекнет, лицо покроют мелкие морщины, а золотые локоны превратятся в пучок прошлогодней, пожухлой травы. Страшно подумать, что же тогда будет с твоим характером и как ты будешь обращаться со мной? – выдал я не много затянувшуюся речь, потягиваясь и позёвывая.

– Ну всё договорился! Не понравилось, что я тебя легонько по щеке похлопала?! Сейчас стулом по башке получишь! – рассердившись, наверное, крикнула Вероника.

– Всё, всё! Я уже проснулся, спасибо за помощь, больше ничего не надо, – поторопился я успокоить девушку, но заметив, что она не много остыла, добавил – хотя от чашечки кофе и бутерброда с икрой, из рук, пока ещё более менее симпатичной и не очень старой девушки, я бы не отказался.

Ждать утреннего кофе я не стал, быстро вышел в коридор, даже не пытаясь разобрать ругательств несущихся в мой адрес. Спустился по лестнице вниз и пошёл на улицу умываться. Но потом передумал и решил сходить за свежей водичкой, которая со вчерашнего вечера поступает в крепость по пластиковым трубам, с помощью пускай и ручного, но всё же насоса. Казалось бы, не хитрую конструкцию, длинной в девяносто восемь метров, делали два дня, а виной тому толстые крепостные стены, которые даже с помощью перфоратора долбили очень долго. Непосредственно водозабор и насос установили за пол дня, ещё пол дня потратили на то, чтобы протянуть трубы до наружной стены, в заранее выкопанной пиратами траншее и засыпать их землёй. Ну а всё остальное время ушло на то, чтобы пробить маленькую дырочку и протянуть трубу внутрь крепости. Долго возились, по другому и не скажешь, но зато я теперь уверен в надёжности стен за которыми мы сейчас живём. С первого выстрела их не пробьёшь, это доказано опытным путём.

Кран установили в метре от стены и в полутора метрах над землёй, так высоко пришлось его крепить из-за деревянной бочки, в которую наливают воду, её притащили с палубы пиратского корабля, где она также использовалась для хранения воды. Их на самом деле там было три и все три теперь стоят здесь же, залитые под самую кромку, так что примерно девятьсот литров свежей водички, из горной речки, имеется в крепости почти всё время. Это на много упрощает процесс приготовления пищи, уборки помещений, стирки и даёт возможность нормально умыться утром более чем двум с половиной сотням людей. Кроме этого крана сегодня протянут, из оставшихся труб, водопровод прямо в нашу баню и к тому дому, где поселились переселенцы со станции. Туда же перетащат и одну из бочек, потому что больше емкостей такого размера у нас нет. Останется решить вопрос с общественной баней и желательно установить её не одну, потому что приучать испанцев к чистоте я тоже собираюсь. Но сделать это сможем только после того, как привезём сюда новые срубы, так как подходящего материала, на этой территории, днём с огнём не сыщешь.

Приняв водные процедуры вернулся в дом. Здесь, за столом, уже сидел Сутягин. Вид у него какой то не очень выразительный, похоже на то, что не мне одному не удалось нормально выспаться.

– Здорово командир – поприветствовал он меня. – Куда это ты с утра по раньше ходил?

– Как это куда? Зарядку делал! Потом пять километров вокруг крепости пробежал, а после этого в речке искупался.

– Да врёшь небось?

– Оно мне надо? Посмотри, у меня даже ещё волосы на голове не высохли.

– А чего это ты вдруг начал бегом заниматься? Раньше за тобой вроде такого не водилось?

– Как это для чего, для поддержания формы. Ты на себя в зеркало посмотри, рожа не бритая, помятая, под глазами круги, а вчера ещё к девчонке приставал. Эх Вася, бери пример с командира, он тебя плохому не научит.

– Так я чего, я готов. Надо было только разбудить меня утром.

– Разбудить?! А самому, что слабо встать, вот я же смог.

– Слушай ты его больше, Василий – донеслось со второго этажа, – он тебе и не такого наговорит, ему не привыкать.

Я поднял голову и увидел Веронику. Девушка облокотилась о перила и с ухмылочкой поглядывала на меня, взгляд у неё не добрый, а внешний вид такой, что сразу понятно, лучше с ней сейчас вообще не разговаривать.

– Ладно Вася, потом договорим. Это сугубо мужской разговор и продолжать его в присутствии слабого пола нет смысла. Ты кстати ничего не планируй на сегодня, я сейчас с делами разгребусь и поедем с тобой по вашему вчерашнему маршруту, покажешь, чего вы там разведали, раз рассказать не получилось.

– Я только за, места там красивые, но далеко проехать вчера у нас не получилось. Сады осматривали, добрались до главной дороги и всё, потом обратно повернули. Она, кстати ничем от нашей не отличается, может только тем, что мы в самом конце её находимся или начале, с этим ещё разбираться надо. В гору упирается и всё, как будто отрезали её.

К столу подошла Ника, в руках у неё было две тарелки. По виду того, что в них находилось я понял, завтрак не сильно отличается от ужина, ну и прекрасно, вчера мне всё понравилось. Только вот не задача, рановато я собрался приступить к приёму пищи, потому что девушка одну тарелку поставила перед Васькой, а вторую оставила себе и тут же стала с аппетитом уплетать лежащий в ней омлет с мясом. Сержант посмотрел на меня, пожал плечами и тоже застучал вилкой. И что бы это всё значило?

– Пускай тебе молоденькая завтрак таскает и кофе в постель у неё тоже можешь попросить – не глядя на меня, зло бросила реплику Вероника.

Вот оно в чём дело? Мне утренний разговор припомнили, обиделась значит, нашла время и место, а главное было бы из-за чего. Ладно, я парень не гордый. Пошёл сам к костерку, горевшему в камине, где на самодельной плите закипал чайник и сбоку стояла сковорода с остатками завтрака. Взял с полки, прибитой к стене, тарелку, положил на неё половину оставшегося омлета и сев на место, стал тщательно пережёвывать пищу, изображая из себя очень культурного молодого и независимого человека, поглядывая в сторону сидевшей рядом и явно не желавшей забывать мой утренний трёп, блондинки.

– Найдёшь меня у Веснина, – сказал Сутягин вставая из-за стола и ещё раз пожав плечами добавил – чай я пожалуй у них попью.

Я дождался, когда он выйдет и пытаясь уладить, возникший на ровном месте, конфликт проговорил:

– Ты чего обиделась, что ли? Я же это так, чтобы веселее было, ляпнул. С утра и не такое могу загнуть, ты же знаешь, особенно когда не высплюсь.

– Я поняла, что ты это сказал, чтобы мне веселее стало. Вот я и веселюсь – ответила Ника тоном, не оставляющим шансов на примирение.

Чего то мне совсем есть перехотелось от её слов, а особенно от того, как это было сказано. Я встал из-за стола, подошёл к девушке, так и продолжавшей смотреть только в свою тарелку, и обняв её за плечи, сказал так ласково, насколько вообще способен.

– Ну хватит. Чего ты в самом деле? Знаешь же, что для меня ты всегда будешь самой красивой.

– Вот откуда я это могу знать? Ты мне хотя бы раз про это говорил?

– Вроде говорил – ответил я не уверенно.

– Когда? Ты то что любишь меня сказал всего один раз и то, когда я тебя об этом спросила.

– Чего действительно только один раз? Странно, а мне казалось, что я постоянно тебе об этом говорю.

– Ну да, от тебя дождёшься.

Даже и не знаю, что сказать в своё оправдание? Много чего можно вспомнить при желании и ещё больше придумать, только есть ли в этом смысл.

– Прости. Я исправлюсь, обязательно. Хотя если честно слова в этом деле не так уж и важны. Может я конечно ошибаюсь, но главное это поступки. Скажешь я не прав?

– Наверное прав, но слова тоже не помешают. Обидные же говорить ты не стесняешься.

– Я всё понял. Буду работать над ошибками. Торжественно клянусь, такое больше нет повторится. А сейчас давай доедай всё быстрее и пошли, мне с Рамоном надо поговорить, без тебя же ни как. Видишь, как я тебя ценю, ни одну важную беседу не провожу без твоего участия, а ты всё обижаешься.

Выехать с Сутягиным на осмотр наших владений мне удалось только через полтора часа. Вроде ничего такого и не делал, а времени ушло много. Сначала отправил траулер с бригадами на парусник, поговорив с людьми про первоочередные работы, на корабле. Потом выдал продукты из нижнего склада, где параллельно провёл беседу с испанским сержантом, на тему более рационального использования рабочей силы и наведения порядка в крепости. Затем пообщался с мужиками, заканчивающими установку бани и водопровода, и только после этого заправив мотоцикл, отправился на поиски Васьки.

Проскочив на скорости мост, под которым не торопливо бежала наша речушка, вывернул на лево и подымаясь в горку стал удалятся от крепости. Так далеко от неё, по суше, я ещё не разу не забирался, за время нахождения в этом месте. Дорога проходила в нижней части холма, была она довольно узкой, не больше двух метров в ширину, а местами казалась ещё уже, от плотно нависавших над ней кустов и не высоких, кривеньких деревьев. Не много повиляв по пыльной грунтовке, полотно которой состояло в основном из серого песка, вперемежку с мелким щебнем, я как то неожиданно очутился в том месте, где она вдруг резко падала в низ, позволяя увидеть огромную, по местным меркам, долину, с петлявшей по ней, маленькой речушкой.

– Вот это красотища и чего молчал?! – заговорил я после того, как резко остановился и заглушил двигатель.

– А чего говорить, разве такое словами можно описать? – улыбнувшись ответил Васька.

– Тоже верно. Даже у меня на это не хватило бы словарного запаса, а чего же тогда от тебя требовать, с твоими семью классами?

– Ещё один умник нашёлся. Да откуда же вас столько на мою голову набралось здесь?

– Ну вот и этот перестал шутки понимать. Что же за день сегодня такой?

Задерживаться в долине мы не стали. Красиво конечно она выглядит и сверху, и когда проезжаешь по дороге вдоль высокой и, наверное, сочной травы. Да и склоны холмов, слева засаженные разными фруктовыми деревьями, а справа ровными виноградниками, только увеличивают впечатление от увиденного. Но сегодня не тот день, когда можно стоять здесь и просто любоваться природой. Нет на это времени, через пару дней надо выходить в море и возвращаться на станцию, так что сейчас главное застолбить за собой окружающее эту долину пространство. А попросту проехать на пару десятков километров по главной дороге и посмотреть, что там имеется и нет ли желающих наложить лапу на наше имущество.