Текст книги "Опыт поколений"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 68 страниц)

– Ну хватит уже. Я же хотел только узнать про то, кто он, а похоже на то, что тебе про всю родню рассказывают.

– Прекрати, он прощения просит, перед смертью – злобно взглянув на меня, прошипела Ника.

– Ага, сейчас я ему грехи отпущу. Заканчивай с разной хренью, делать больше нечего, только и осталось слушать кого он там у себя порешил и как теперь об этом горюет. Ты давай мне скажи про то, что я узнать просил, нам видишь ли некогда, тут недалеко стреляют.

Продолжая слушать, этого словоблуда, Вероника ответила мне:

– Они подавляли восстание в Каталонии и он считает, что здесь оказались по воле господа, за грехи свои. Там они убили очень много людей, никого не щадили, а теперь вот расплачиваются за это.

– Про берберков узнала? – перебил я девушку.

– Говорит, что это злобные пираты и им тоже в этом аду, самое место.

– Всё, тебе домой пора, мамка заругает. Пошли.

Я взял Нику за руку и поволок её к катеру, попутно обратившись к Сиротину:

– Давай за мной.

– Так же нельзя, человек при смерти был и хотел высказаться, а ты.

– Заткнись, не до твоих соплей сейчас – грубо прервал я девушку.

Дядя Жора, оставшись один, взял судно под охрану, он сидел на причале с винтовкой в руках и водил ей, из стороны в сторону.

– Капитан, ты хотя бы цирк не устраивал – сказал я ему – прыгай обратно, тоже мне зелёный берет и эту, мать Терезу, с собой возьми. Давай шустрее, нам оттуда всё оружие и патроны забрать надо.

Я решил вытащить на пирс всё, что мы приволокли с собой, все гранаты и патроны, и конечно же единственный пулемёт, сколько тут тех и этих, грешников, нам не известно, поэтому вооружаться буду по полной.

– Георгий – обратился я к моряку, закончив с выгрузкой, – выходите в море и ждёте нашего сигнала, если до темноты его не будет, ищешь место для ночлега, а утром снова подходишь сюда, если нас не найдёшь, возвращаетесь домой. Всё, отчаливай.

– Я с тобой останусь – продолжая обижаться, сказала Ника.

– Когда мне нужен будет переводчик, я тебе скажу, а сейчас твоё место здесь. Про пистолет не забывай, если что стреляй первой, они с тобой разговаривать не станут.

Катер набрал обороты и отплыв метров на триста, в ту сторону откуда мы пришли, остановился, а мы с Сиротиным в это время уже начали таскать ящики и оружие, к амбару.

Готовились к встрече с иностранцами основательно, каждый взял с собой по две гранаты и по шесть обойм к автомату, а я кроме этого, являясь ещё и пулемётчиком, соответственно прихватил и к этому оружию два полных диска. Ящики с патронами и остатки гранат, оставили в домике без окон, в случае отступления сюда будем возвращаться.

– Готовы? – спросил я мужиков, когда разобрались с боеприпасами.

– Так точно – ответили они по очереди.

– Тогда слушай боевой приказ. Мочим всех без разбора, наших здесь нет, те и другие, как оказалось, угнетают рабочий класс, так что в живых оставлять здесь некого. Всё ясно?

– Ясно. Буржуи, одним словом, я сразу это понял, как убитого увидел – ответил Сахно.

– Пошли. Кто первый их заметит, тот огонь и открывает, команды ждать не надо.

Я не собираюсь отдавать, кому бы то ни было, такой лакомый кусок и делить его с кем то, тоже желания не имею. Поэтому сейчас будем драться каждый за себя, а как там дальше сложиться, посмотрим.

На верх подымались по широкой, но извилистой грунтовой дороге, которая до крепости умудрялась сделать целых три поворота и трижды шла, в некоторых местах, почти что параллельно морю. То, что там ещё продолжается бой, было ясно по доносившимся крикам и звону металла, оружейной стрельбы мы больше не слышали, чему лично я очень рад. Одно дело воевать с толпой, которая машет саблями, другое, имеющей пускай и допотопное, но всё же огнестрельное оружие.

Вход за крепостные стены, во всяком случае с нашей стороны, имелся только один, через не высокую башенку, метров десять в ширину, высоту и столько же в толщину. Овальная арка в этом кубике, через которую можно проникнуть внутрь, ворот не имела, поэтому мы, даже ещё не попав в крепость, смогли увидеть часть сражающихся друг с другом людей. Одни из них были одеты точно так же, как и те, которых мы видели в низу, а другие походили на крестьян, работающих в поле, по крайней мере, внешне. Пройдя несколько метров, под мощными сводами башни, вошли во внутренний двор, но идти дальше сразу же перехотелось. Крестьянского вида люди, с кривыми саблями в руках, прижали остатки испанцев к небольшому домику и можно сказать, добивали их там. Делала это группа, наверное, человек из сорока, остальные же занимались тем, что изучали содержимое карманов, если таковые имелись в одежде и кошельков тех, кто уже не мог оказать им сопротивления, и беззаботно валялся в пыли. Оценив картину происходящего сообразил, что самое удобное место, для моего пулемёта, как раз здесь.

– Фланги держите, сейчас малость постреляю – предупредил я своих напарников и улёгся прямо там, где и стоял до этого.

Мысленно попросив прощения у бога, за предстоящее уничтожение себе подобных, нажал спусковой крючок и не обращая никакого внимания на перекошенные от ужаса и боли лица людей, стоящих впереди, разрядил в них весь диск Дегтярёва. Перезаряжался и снова стрелял, почти что на автомате, потому что, когда закончились патроны во второй раз, я этому сильно удивился, а ещё больше удивился тому, что стрелять практически уже было не в кого.

– Командир, оставшиеся в домах успели попрятаться, выкуривать будем? – уточнился Сахно.

– Давай, только аккуратно, у них наверняка психов хватает – предупредил я его, относительно пиратов.

– Те, которые в смешных шароварах, тоже спрятались, вон в том, крайнем доме – довёл до меня прошедшую мимо информацию, Сиротин.

– Их пока не трогаем, добиваем только тех, которые себя пиратами называют – ответил я ему.

– Они что, самые настоящие пираты, как в кино? – удивился боец.

– Вроде. Раненый, во всяком случае, так говорил.

Стараясь не обращать внимание на трупы и стоны тех, кто пока что, ещё жив, пошли к домам, в которых, по словам одного из моих товарищей, засели остатки берберских пиратов, если конечно, допрашиваемый не наврал и переводчик не перепутал, обозвав их таким странным словом. В данный момент мне не до того чтобы смотреть чего здесь понастроено, в каком оно состоянии и как выглядит со стороны. Сейчас у меня одно желание, добить тех, кто спрятался и не подставиться самому под чей нибудь клинок или не дай бог, шальную пулю. Я смотрел только туда, где находился противник и изредка под ноги, чтобы не наступить на кого нибудь, потому что количество мертвяков и лиц, близких к ним по духу зашкаливает, на один квадратный метр площади. Когда до одного из тех домов, где по нашим предположениям укрылись люди, осталось метров сто пятьдесят, у него распахнулась здоровенная, метра в два с половиной высотой, дверь и оттуда с криками, характерными для той части населения, которые относят себя к арабам, вырвалась людская толпа. Бежавшие прямо на нас оборванцы, рассекали воздух обнажёнными клинками, стараясь, ещё в самом начале своего выступления, запугать меня и моих товарищей. Но как говорится, против лома нет приёма, застрочившие почти одновременно три немецких автомата, в считанные секунды положили всех нападавших и продолжали уже лежащих, и беспомощных, безжалостно поливать свинцом. Стрельба закончилась только тогда, когда оружие потребовало перезарядки. На это нам понадобились мгновения, но продвигаться дальше никто из нас, пока не решался, не так это просто, лишить жизни пару десятков человек и тут же браться за других. Так мы простояли какое то время, бойцы возможно ждали команды от меня, а я считал, что у них опыта больше в уличных боях и тоже не торопился чего то предпринимать.

Что повлияло на тех, кто маскировался под каменные стены, внутри построек, наша безоговорочная победа или бездействие, которое могло быть принято за последнее предложение о сдаче, не знаю. Но только в том доме, где спрятались остатки испанцев, открылись двери и из них вышел человек, державший в руках, впереди себя, своё личное оружие. Наверное, таким образом он хочет показать, что не желает с нами связываться, а может ещё что то, попробуй разбери их, этих иностранцев. Я на всякий случай предупредил мужиков, чтобы держали его на мушке, но пока не стреляли, потому что этот вояка, шёл прямо на меня. Когда расстояние между нами сократилось, примерно до десяти метров, он остановился, потом встал на одно колено, вытянул руки, держащие шпагу, перед собой и опустил голову. То, что это какой то ритуал я понял, но вот какая в нём мне отводится роль и как действовать дальше, не очень. Долго так стоять ни ему, ни мне, не в кайф, поэтому пришлось подойти к мужику ближе и забрать это чудо техники, которое он пытается подарить, более удачливому, по его мнению, воину.

Сабелька оказалась так себе, наверняка из дешёвеньких, потому что стоявший на колене вояка не очень походил на человека имеющего богатых родственников. Поэтому я, подержав оружие в руках, хлопнул мужика по плечу и сказал ему, чтобы он подымался, оказал уважение и хватит, надо иметь чувство собственного достоинства. Но низкорослый солдат так и продолжал смотреть на меня снизу вверх глазами, ждущими решения. Тогда я взял, да и отдал ему его инструмент, и проговорил:

– Подожди пока, разберёмся с этими, – я кивнул в сторону дома, где засели остатки пиратов – потом и с тобой поговорим.

Не знаю, чего он там себе напереводил, но только после моих слов, внезапно сорвался с места, подбежал к одному из убитых пиратов, склонился над ним и ловким движением воткнул своё оружие прямо в не закрытый глаз мертвеца. Потом приподнялся и довольный произведённым действием, плюнул трупу в оскаленную морду. Затем этот извращенец вернулся ко мне и стал, быстро тараторить, показывая то на пиратов, то на то место, где остались его товарищи. Чего он конкретно хотел я так и не понял, потому что в доме, где засели непримиримые, открылась дверь и оттуда начало вылетать оружие, а потом вышли люди, вскоре вставшие на колени не далеко от выхода.

– Держите тех и этих на мушке, я сейчас за переводчиком схожу, и вернусь. Попытаемся разобраться хотя бы с одной компанией.

Прихватив бесхозно лежащий, у крепостных ворот, пулемёт и оба диска от него, стал спускаться вниз. Скоро начнёт резко темнеть и потом капитана не дозовёшься, поэтому надо махнуть ему рукой, чтобы причалил. Да и без перевода того, что пытается донести до моего сознания испанец, мне их проще будет убить, чем договориться.

Катер начал движение в тот момент, когда я был ещё на середине пути к причалу, скорее всего наблюдали за местностью в бинокль и заметили меня. Так что спустившись в нижнюю часть отвоёванных строений, мне не пришлось подавать какие то сигналы и долго ждать, когда причалит судёнышко, к пирсу мы подошли практически одновременно. Пока я проходил оставшиеся метры, до нашего плав средства, из него каким то непостижимым образом вылезла Вероника и молча рванула в мою сторону. А приблизившись, без слов и с полного хода, запрыгнула на меня, обняв руками и ногами. Ну ладно, что я парень не из слабых, а будь немного хилее, то наверняка свалила бы на землю. Вот же нежности какие, так и прибить можно.

– Ты чего? – еле выдавил я из себя.

– Ничего. Думала, что не увижу больше тебя – ответила девушка, так и продолжая висеть на мне.

– Плохо ты обо мне думаешь, оставить тебя одну, в этом бардаке, да не в жисть. Сначала тебя...

Я хотел было ещё сказать пару слов, на эту тему, но Ника так сдавила меня, что сделать этого не получилось, только и смог прохрипеть:

– Задушишь.

– Почему меня с собой не взял? – спросила девушка, наконец то встав на землю.

– Сейчас сама увидишь почему, мне твоя помощь, как раз требуется – ответил я ей и тут же дал указание Георгию: – Дядя Жора, на ужин чего нибудь смастери, жрать охота, только делай пару котелков, у нас возможно гости появятся.

Веронику оставил у входа в крепость, не надо ей видеть того, что там произошло, картина за стенами не приглядная, начнёт ещё вопросы задавать, кто это сделал или чего нибудь в таком духе. Оно мне надо?

– Я сейчас сюда человека приведу, подожди не много. Он чего то болтает без умолку, может разберёшься, что ему надо.

– А почему здесь? Давай я с тобой пойду.

– Не надо, здесь лучше жди, там грязно.

Войдя в ворота и пройдя арку, сразу же обратил внимание на изменения, произошедшие со времени моего ухода.

– Вот командир, решили, пускай делом займутся, чего без толку сиднем сидеть – сказал Сиротин, первым заметивший моё возвращение.

– Ну и правильно. Только чего это они трупы в кучу складывают, сложили бы просто на землю, в рядок, не по людски как то?

– А кто же их поймёт, мы тоже поначалу им об этом говорили, так они только руками машут и по своему чего то говорят. Я плюнул да разрешил, но, если надо мы заставим, поленницу быстро раскидают.

– Не надо, может у них так принято, пускай делают чего хотят.

Пираты и испанцы работали вместе, правда своих людей складывали по отдельности, так же, как и оружие убитых и их вещи. Найти испанца, который пытался подарить мне свою шпагу, я не смог. После того, как появились его друзья они мне кажутся все на одно лицо, пришлось обратиться к мужикам.

– Того, что ко мне подходил, узнать сможете?

– Конечно, он вроде старший у них, вон он – указал Сахно на разыскиваемого мной человека.

– Точно он?

– Не сомневайтесь товарищ лейтенант, я его запомнил, он тут очень красиво командовал, такое не забудешь.

Стараясь не потерять в сумерках фигуру солдата, пошёл к нему. Всё общение между нами, пока, может происходить только на уровне жестов, я даже не знаю, как его зовут и какое хотя бы у него звание, что бы как то окликнуть нужного мне человека.

Испанец, в какой то момент увидел, что я направляюсь в его сторону и выдвинулся мне на встречу. Ждать его на месте не стал, махнул рукой, чтобы следовал за мной и развернувшись пошёл к выходу из крепости, где нас должна ждать Ника.

Но за крепостные стены сразу, выйти у меня не получилась, метрах в двадцать от ворот, с внутренне стороны, стояла моя переводчица, не сумевшая перебороть женское любопытство, и теперь расплачивающаяся за это, остатками раннего обеда.

– Не смотри – в перерывах, между действиями, проговорила девушка.

– Да я и не такое видел, так что блевотиной ты меня не испугаешь – решил я всё таки отомстить ей, за не послушание.

Не дождавшись окончания процесса, схватил подругу за руку и поволок на выход, пытаясь второй рукой снять с пояса флягу с водой. Не хватало мне только, чтобы она в таком виде перед иностранцем предстала, позорище.

– Я тебе, где говорил стоять? Ты, когда начнёшь слушаться? – задавал я вопросы Веронике, умывая лицо, как маленькому ребёнку. – Пороли тебя в детстве мало, ну ничего, вот разберусь с делами, возьмусь за твоё воспитание.

– Это ты их там? – не обращая внимания на мои наставления, спросила девушка.

– Вот почему так, если что то плохое увидела, то сразу я в этом виноват. На хрена они мне нужны были, я там ни кого пальцем не тронул, пришёл, а они валяются. Говорил же грязно, не ходи, так нет, всё по своему делает.

В это время из ворот вышел испанский гость и совсем не много задержавшись у входа, двинулся в нашем направлении.

– Всё, хватит. Вон мужика видишь, сейчас переводить будешь, постарайся по больше понять, что он говорит, от этого много чего зависит.

Солдат подошёл ближе, снял с головы поношенную, широкополую, кожаную шляпу, имевшую когда то коричневый цвет и поклонился Веронике. Чем ввёл девушку в ступор, но лишь на мгновение.

– Вот как надо с женщиной себя вести – сказала она мне и тут же, что то испанцу.

– Так, хорош заигрывать с чужими мужиками, а то я не посмотрю, что он парламентёр, быстро рога по отшибаю. Спроси лучше его, кто он такой и как сюда попал.

В последующие минуты выяснилось, что зовут мужика, которому на вид лет сорок, Марко Рамон, его воинское звание кабо, чему это соответствует в нашей табели о рангах, я так и не понял. Ясно одно, он не далеко ушёл от обычного бойца, так как на вопрос о командире отряда он поведал, что его убили почти в самом начале боя, а потом и его заместителя, и теперь он старший по званию, среди восемнадцати оставшихся в живых солдат, какого то там короля. Первый вопрос, который он задал мне, касался не моего имени или звания, а того места куда они забрели. Ответил я ему просто и коротко, учитывая уровень познаний о мироустройстве, своего собеседника:

– Вы находитесь по середине, между раем и адом. Но это всё ещё земля, хотя здесь нет ни чего, к чему вы привыкли до этого, ни еды, ни жилищ, ни людей, кроме конечно тех, кто сюда попал.

Перевод его реплики Никой, звучал так:

– Другого, от всевышнего, нам ждать и не следовало.

После этого он замолчал, стоял с опущенной вниз головой и ничего не говорил, только иногда вытирал грязной ладонью лицо, пытаясь от нас скрыть свои чувства.

– Он спрашивает, кто мы такие и как тебя зовут? – перевела Вероника фразу, выданную испанцем, после долгого молчания.

– Переведёшь всё слово в слово и смотри не вздумай чего нибудь перепутать – обратился я к девушке, и тут же перешёл на собеседника: – Я барон, лейтенант Дёмин, владелец этих земель и всего, что на них находится. Мы так же, как и вы, попали сюда не по своей воле, но произошло это давно. Поэтому теперь в этом месте я устанавливаю закон и поддерживаю тот порядок, который считаю нужным. Все, кто служит мне, беспрекословно подчиняются моим приказам, зная, что в любой момент получат от меня помощь и поддержку, а тем, кто не хочет жить по моим законам, на моих землях делать нечего. Оружие у нас очень грозное, ты сам видел его в деле, поэтому обеспечить это, я могу всегда. Если ваш отряд готов служить мне, то приму вас к себе с радостью, так как видел, как сражались твои люди. Если же нет, то даю вам час на сборы и вы обязаны покинуть крепость, и мои земли навсегда, без оружия и без права возврата в них.

Пока Ника переводила я внимательно смотрел на пришельца из далёкого прошлого, пытаясь понять, как он будет реагировать на мои слова, но тот стоял словно мумия слушая речь девушки. А по окончании её задал банальный вопрос, который естественно довела до меня Вероника.

– Он спрашивает, есть ли возможность вырваться отсюда и говорит, что ответ на этот вопрос, для него очень важен.

– Ты знаешь, что ответить, говори – сказал я Нике.

Выслушав переводчицу, испанец снова заговорил, голосом моей девушки:

– Они клялись в верности своему королю и только ему, но теперь, когда эта клятва потеряла свою силу, он думает, что все согласятся принести клятву новому господину.

Тем более, что кроме, как воевать, делать они ни чего, за свою жизнь, так и не научились.

– Спроси его, как много им понадобится времени, чтобы принять окончательное решение.

Клятву на верность испанцы дали мне на берегу моря, перед самым ужином, в не очень подходящей для такого ответственного дела обстановке, но с большим пафосом, стоя на одном колене и читая какую то молитву. Ради такого случая я даже не пожалел на них фляги огненной воды, конечно предварительно разведённой. Последующая совместная трапеза ещё больше снизила имевшуюся ранее напряжённость, между сторонами, мы угостили их кашей с тушёнкой, а они нас хамоном, лежавшем почти у каждого солдата в мешке. Допоздна я, как мог, отвечал на вопросы подвыпивших интуристов и сам задавал им свои, на интересующие меня темы.

Ночное дежурство поделили между собой мои старые и новые солдаты, это дало мне возможность спокойно отдохнуть, после тяжелейшего дня. Мы расположились вдвоём с Вероникой, в четырёх местной палатке, парни ночевали на улице, а дядя Жора, не захотел покидать свой катер.

Проснулся от того, что буквально всем телом ощутил на себе не добрый взгляд. Не открывая глаз нащупал пистолет, лежавший в кобуре, не снятой на ночь и достав его, упёрся дулом в спальный мешок.

– Я всё вижу, можешь не стараться – услышал голос Ники и тут же открыл глаза.

– Напугала. Чувствую, что кто то смотрит и так не добро, думал чужой, а это ты оказывается.

– Значит это ты всё таки этих несчастных убил и как тебе спалось после этого? Кошмары не мучали?

– Ты о ком говоришь?

– Про тех, которых в крепости, как дрова в кучу складывали.

– Я же тебе уже сказал, не я это.

– Ты забываешь, что я переводила ваш разговор с испанцем, при нём не хотела говорить, а вечером жалко тебя было. Думаю, спрошу, а он потом всё ночь мучатся будет.

– Зря, надо было спросить – ответил я, выбираясь из спальника – ещё вчера бы всё объяснил и сама не мучилась бы так. Что сказать, убил, наверное, кого то, но не всех, они там столько друг друга, до меня, нарезали, что если бы я не вмешался в живых наверняка никого бы не осталось.

– Кого то? Ты думаешь мы на катере не слышали сколько строчил твой пулемёт? Дядя Жора так и сказал, лейтенант их всех в капусту покрошит, вот ты и покрошил.

– Ты чего от меня хочешь? Может мне заупокойную молитву, по убиенным пиратам прочитать или прощения у них попросить?

– Не знаю, может и надо, если хочешь человеком остаться.

– Давай мы об этом, в другой обстановке поговорим, сейчас не очень подходящее время для такого разговора, если ты конечно захочешь к нему вернуться – бросил я в палатку, выходя на улицу.

Утро было тёплым и солнечным, и не очень способствовало тому, чтобы заниматься какими нибудь делами. Поэтому, наверное, я сразу и пошёл к давно разгоревшемуся костру, возле которого суетился Георгий, чего то уже кашеваря и о чём то болтая с одним из испанских солдат.

– Ты чего, дядя Жора по ихнему понимаешь? – спросил я его подойдя.

– Да какой там, так на пальцах разговариваем не пойми про что. Я ему своё говорю, он мне отвечает чего то, вот так и беседуем.

В это время кто то громко крикнул со стороны моста, причём то что он кричал, я понял и без перевода:

– Синьор барон!

Обернулся и увидел кабо, старшего в моём новом отряде, который подгонял пленных пиратов, тащивших на спинах тяжеленые, кривые брёвна.

– Кого это он зовёт? – спросил у меня капитан.

– Меня, наверное. Видишь, бароном решили называть. Испанцы одно слово, чего с них возьмёшь.

– Им скорее всего барон сподручнее говорить, лейтенант и наши не каждый, с первого раза, осилит.

– Возможно.

Я пошёл на встречу, окликнувшему меня военному, подгоняющему не очень привычных к перетаскиванию тяжестей пиратов. Но потом вспомнил, разговаривать с ним могу только в присутствии, чем то недовольной, Вероники и вернулся за ней.

– Пойдём, толмачить будешь – позвал я её, просунув голову в палатку.

– Иду – нехотя отозвалась девушка.

Испанец извинялся за то, что без моего ведома взял моих рабов, доложил сколько брёвен им осталось принести, для того чтобы кремировать лежащие в крепости трупы и в конце, как бы между прочим, выдал главную новость.

– Он говорит, что один из пленников рассказал о корабле, на котором они сюда приплыли. Судно не далеко отсюда стоит, примерно в часе ходьбы по берегу, за мысом. Говорит, что ночью пираты напоролись на подводные камни и встали там намертво.

– Поблагодари его, за информацию и скажи, что я прямо сейчас же отправлюсь на поиски пиратского корабля. А он пускай гоняет этих, в хвост и в гриву.

Пиратов в нашем плену оказалось десятка три не меньше, хотя сколько точно, я даже сейчас не знаю. Пересчитать вчера, сколько конкретно, я не успел, испанцы, конвоировавшие их сразу же после присяги, заперли всех в нижний амбар и выставили караул. Лезть туда мне не хотелось, какая разница сколько их там, двадцать или тридцать, а сейчас это делать тоже как то не с руки.

– Дядя Жора, наши где? – спросил я капитана, так и сидевшего у костра.

– Сиротин отсыпается, его вахта последняя была, а Сахно, с тремя этими – ткнул он пальцем в своего давешнего собеседника – на охоту пошёл.

– Тогда так. Остаёшься здесь за старшего, а лучше сразу Лёху буди, мы же на катере прокатимся.

– Далеко?

– Километрах в трёх, по берегу, пиратский кораблик стоит, если конечно не врут его бывшие владельцы.

– А может я с вами?

– Не надо. Давай буди Сиротина, пиратов до хрена тут, оружие то их просто так лежит, не под замком, а от них любой гадости ждать можно.

Моих познаний в управлении катером должно хватить для поездки на такое расстояние, а помощников там мне пока не надо. Хотя, на сколько я помню из истории, пираты свои посудины без присмотра никогда не оставляют. Может у тех, кто нам сдался на это и расчёт? Ладно там видно будет, во всяком случае автомата и трёх запасных обойм мне, если что, должно хватить.

– Карабин с собой возьми – сказал я Нике, когда мы зашли в палатку – сегодня твоя очередь людей убивать.

Глядя на то, как неуклюже девушка пытается пристроить на плече оружие и как всё время, скорее всего нервничая, поправляет ремень, на котором весит кобура с пистолетом понял, вдвоём с ней мне там, куда мы собираемся, делать нечего. Поэтому, когда мы вылезли из палатки я прижал её к себе и сказал:

– К катеру иди я сейчас и не нервничай так, всё нормально, ни в кого тебе стрелять не надо будет. Давай топай.

Сам же вернулся к костру, запах от него идёт такой, что голодный желудок сразу же подал голос, но сейчас не до него, кормёжка на время откладывается.

– Дядя Жора, твоего друга, как зовут?

– На имя Виктор откликается. Я сначала подумал врёт зараза или прикидывается, но потом понял, точно Витя.

– С собой его заберу, пускай покатается не много.

Трёхмачтовую красавицу увидели сразу же после того, как оставили за спиной скалистый мыс. Я почему то окрестил корабль в каравеллу, мне показалось что такое красивое судно, должно быть только женского рода. Собранные паруса, сильный крен на левый борт и то что мы видим корабль можно сказать с кормы, не смогли испортить нашего впечатления от увиденного. Даже Витя привстал на время, чтобы разглядеть предмет всеобщего восхищения, хотя до этого он всё время валялся на палубе с закрытыми глазами и беспрерывно читал какие то молитвы.

– Мамочки, настоящий парусник, кому расскажу не поверят! – сказала Ника, глядя на деревянный корабль.

– Ты не высовывайся, там наверняка оставили кого то, так что пулю схлопотать в два счёта можно.

– А почему же мы тогда туда одни плывём? Надо было больше людей с собой взять.

– Много их там быть не может, человека два, три, но мы же с оружием, а у них что, сабельки. Справимся.

Вероника похлопала себя по кобуре и сказала:

– Если что, буду стрелять первой.

– Правильно – поддержал я её.

Пиратский корабль наскочил на камни левым бортом. Скорее всего смотрящий смог разглядеть берег в темноте, а именно в это время суток по моему разумению произошла катастрофа и оповестил об этом рулевого. Тот стал выкручивать штурвал и чем всё это, в конце концов, закончилось мы сейчас и наблюдаем. Носовая часть самую малость притоплена, а и так высокая корма, выглядит ещё более угрожающе, нависая всей своей мощью над палубой. На мой взгляд достаточно хорошего шторма и от корабля останутся только обломки или в лучшем случае две половинки.

Когда до цели нашей поездки осталось метров триста, я сбавил ход до самого малого и держа одной рукой рулевое колесо, а другой бинокль, стал разглядывать корабль при помощи увеличительного прибора. Но высокие борта и наше положение не дали мне возможности нормально осмотреть парусник, я всё время натыкался на окна высоченной кормы, а разглядеть что то, за мутными стекляшками, не реально.

Но вот моя рука, которая держала штурвал, самостоятельно крутанула руль, да ещё так удачно, что окуляры бинокля позволили увидеть берег, как раз в том месте и в тот самый момент, когда пятеро человек выталкивали в море четырёх вёсельную шлюпку. От берега до корабля метров восемьдесят, а от меня до судна двести с небольшим и как это так случилось, что никто из нас не заметил людей и лодку на таком маленьком расстоянии. Ладно, не до размышлений, сейчас важно опередить нарушителей пиратской дисциплины и не дать им подняться на борт, где они будут чувствовать себя на много увереннее чем мы. Даванув на газ и поверну руль в нужном направлении, стал огибать корму и заходить к левому, сидящему на камнях борту, надеясь на то, что наша не большая осадка позволит избежать не завидной участи громадного парусника. Добравшись до того места где болталась лестница, изготовленная из толстого каната, крикнул Нике чтобы она захватила её рукой, так как сидела девушка с той стороны катера, которой мы причаливали к судну. Её тонкая ладошка успела схватить толстую верёвку, но тут же и выпустила, не справившись с инерцией всё ещё двигающегося вперёд судна. Второго шанса у нас нет, расстояние до пиратской лодки метров тридцать и в нашу сторону уже направлен пистолет одного из пассажиров приближающегося плав средства. Почему он ещё не стреляет мне не понятно, а вот почему медлю я, не понятно в двойне. Бросаю руль, кое как поворачиваюсь в узком пространстве и одновременно достаю из-за спины автомат, дуло которого тут же высовываю в открытое окошко и нажимаю на курок. Раздаётся сильнейший грохот, из лодки тоже выстрелили, моя очередь и пиратская пуля ушли в молоко, но мне перезаряжаться не надо, и я стреляю ещё раз, и ещё. Лишь только после того, как расстояние сократилось метров до пятнадцати попал. Ранил сразу троих, но обойма кончилась и мне тоже надо перезаряжаться, а это драгоценное время, которого у меня уже не осталось, потому что через десяток метров нас начнут таранить и выдержит ли корпус катера такой удар, не ясно. Разворачиваюсь лицом к приборной доске, включаю двигатель и газую, уходя от столкновения. Рисковать нашей посудиной, мне нельзя.

Разворот оказался не долгим и не большим, но времени, тем кто не пострадал в лодке от моих пуль хватило, чтобы добраться до спасительного трапа и один из них уже начинает лезть в верх.

– Карабин дай! – крикнул я Нике.

Буквально выхватив оружие из рук девушки, выбираюсь на корму и оттуда пытаюсь прицелится в уверенно ползущего вверх человека. Попадаю последним патроном из обоймы. Пират вскрикнул и свалился в воду, но его место занял следующий, а у меня заряженного, кроме пистолета, больше ничего нет. Стрелять из такого положения и с такого расстояния, таким оружием, только позорится. Вариантов всё равно нет, решил я для себя и взявшись за рукоятку Люгера двумя руками, почему то вспоминая про банки на стрельбище, в которые не попадал, жму на курок и первым же выстрелом снимаю добравшегося почти до середины лестницы пирата.

– Попал! – радостно кричит Вероника.

– Попал – говорю я следом за ней и сажусь на заднее сиденье катера.