Текст книги "Смерть не заразна"

Автор книги: Ианте Бротиган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

ОСТАЮТСЯ ОДНИ ДРАКОНЫ

– Я почти закончила, – сказала я своей семье за обедом.

– Что ты теперь написала? – спросила дочь.

– Книгу о твоем дедушке Ричарде.

Дочь положила в рот листик салата и задумчиво принялась жевать. Я внимательно за ней следила. Элизабет закрыла рот, потом провела вилкой в воздухе, изображая полет.

– Почему бы тебе не вставить туда драконов?

Я удивилась.

– Твой папа бы там остался, – поспешила объяснить она, – но летал бы, например, на драконах.

Элизабет любит драконов. Драконы, которых она рисует, – сказочные, волшебные звери, мудрые, ловкие и только иногда страшные; совсем как ее дед.

После обеда мы с Элизабет вернулись к своим занятиям. Она строит средневековый город. На рыцарях жестяные доспехи. А на мастеровых шапки, которые Элизабет сама догадалась сделать из лопнувших воздушных шариков, и они похожи на кожаные. Через город лентой течет река из моей бумаги для принтера.

На следующее утро мы встали пораньше и снова взялись за дело. Свою игровую комнату она устроила себе в кладовке рядом с моим кабинетом. Мы с Полем разрешаем ей там рисовать на стенах, и она рисует фон для своего городка. Синее небо, высокие холмы и деревья.

Приоткрыв дверь, я увидела, что городок вырос. На этот раз там были праздник и праздничный стол, где в тарелках лежала игрушечная еда, а посреди, украшением, стояли два блюда – с пластмассовой рыбкой и поросенком. Коровы и овцы жевали сено, тонко нарезанное из бумаги. На острове, окруженном рвом, поселились дракон и волшебник. Элизабет занималась тем, что укладывала горожан спать. Ко мне она не обернулась и сказала через плечо:

– Знаешь, как трудно всем устроить постель.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

На свой день рождения, уже под самое утро, я получила подарок. Мне приснился отец. В этом сне у него была новая квартира – в Сан-Франциско, неподалеку от Гири-стрит. Квартира была похожа на старую, только светлее, но я не все рассмотрела: мы из нее вскоре вышли и стояли на заднем крыльце. Отец сказал, что решил развести цветник. В саду я увидела несколько темных грядок.

– Нужно больше места, – посетовал он.

Я его обняла и сказала, что у него такой двор и такой вид, что впору только завидовать. Я говорила искренне. От крыльца открывался вид на бесконечную цепь золотистых, залитых солнцем холмов. Потом мы с отцом попали в парк Золотые Ворота, где в центре, в темной тенистой роще, среди деревьев стоял дом – уменьшенная копия Музея изящных искусств. По залам с каменными полами бродили поэты, в вельветовых пиджаках на атласной подкладке, и все чего-то ждали. Потом начал читать стихи Лью Уэлч, [39]39
  Лью Уэлч(1926–1971?) – поэт-битник, друг Гэри Снайдера; в романе Керуака «Биг-Сур» выведен под именем Дейв Уэйн. В 1971 г. пропал без вести в горах Сьерра-Невада, оставив записку о самоубийстве.


[Закрыть]и следом за ним – отец. Я стояла среди слушателей в первых рядах, прислонившись спиной к колонне белого мрамора. Потом я ушла и добыла для отцовского сада несколько ростков салата и с ними инструкцию на листке бумаги: «Салат поливать нужно часто». Потом я вернулась в квартиру и подарила салат с инструкцией как подарок на новоселье.

Во сне я беспокоилась за отца точно так же, как когда-то на самом деле. Тревожилась, всё ли у него есть. Войдя в залитую солнцем гостиную, я решила подарить ему видеоплейер, но потом заметила, что плейер в углу стоит. Потом я вернулась во дворец с поэтами. На этот раз он оказался пустой, я была одна. Одна бродила по залам. Именно так обычно и заканчивались мои сны об отце. Я оставалась одна. Но этот сон был все же другой. У отца появился дом. Теперь я знала, где его искать. И я отправилась туда и нашла его, и мы вместе стояли в кухне. В доме было свежо от утренней прохлады. Отец стоял в белой футболке со спутанными после сна волосами. Я была в футболке и шортах. В руках мы держали чашки с растворимым кофе. Он взглянул на меня и сказал:

– Знаешь, мне было бы здорово приятно, если бы Элизабет зашла ко мне в гости. Она вполне могла бы одну ночь побыть со мной.

Меня охватила невероятная радость. Я вспомнила те счастливые дни, когда мы с отцом были вместе, и почувствовала благодарность за то, что ему захотелось разделить эту радость с Элизабет.

– Это было бы замечательно, – сказала я, и, залитые солнечным светом, наполнявшим весь дом, все пространство, мы стояли с ним рядом, пока сон не закончился.

Потом, в тот же день, как-то сразу и вдруг осознав, сколько потеряли и отец, и Элизабет, оттого что не встретились в этой жизни, я заплакала. Он ходил бы смотреть на ее баскетбол, хвастал бы, какая она умная. Но чему не суждено быть, тому не бывать. Я была рада, что наконец он нашел в мире место, где за него можно не беспокоиться. Эти пространства очень подходят его волшебному, огромному дару.

Рада я и тому, что вернулась из прошлого, которое раньше причиняло мучительную боль. Но, видимо, я пропутешествовала в нем так долго, что все острия ножей, вонзавшихся там в меня, успели затупиться. Теперь эти ножи годятся лишь мазать масло на хлеб. На завтрак для нас с дочерью. Я спокойна за свою жизнь. Спокойна за отца. И спокойны были мои слова, произнесенные утром, при тусклом свете рассвета, когда мы с отцом были вместе.

– Мать, куда подевался сын?

– Я не знаю, отец.

– Я нигде его не нашел.

– Значит, его здесь нет.

– Может быть, он вернулся домой.

Ричард Бротиган.

Чтоб ветер не унес все это прочь