Текст книги "Цветное и черное (СИ)"

Автор книги: и Крис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Сегодня утром попытался самолично отыскать твоего сумасшедшего дружка. Нашел в каком-то баре, где он нажирался в одну харю. Спросил, какого черта забил на группу. И вот, что он ответил, – Рыжий снял очки. Челюсть у меня отвисла. Правый глаз басиста украшал вполне себе солидный фингал, который мог бы посоревноваться в синеве с любым из огней Спэм-Сити.

– Это... Зель тебя так? – ошарашенная, пролепетала я.

– Это сила притяжения, – усмехнулся парень, водружая очки на место. – Сила притяжения кулака Зеля и моей несчастной моськи. Вот такие мутные делишки.

– Но за что? – оная новость немало поразила. С чего бы металлисту устраивать драку со Скайром? Да на пустом месте? Ни за что не смогу поверить в такое! Зная своего друга, я могла поверить во что угодно, но только не в необоснованную агрессию с его стороны. Кореш всегда отличался феноменальным спокойствием и заразительным пофигизмом и вряд ли мог ни с того ни с сего накинуться на кого бы то ни было. Для этого нужны веские причины.

– А я знаю? – едва не простонал рыжий. – Ты что, не знаешь своего двинутого приятеля? Он даже когда сто грамм выпьет, выёживается на литр! Боюсь, как бы он чего с собой не сделал.

– Я должна найти его, – резко подскочив, направилась к выходу. Скайр, не мешкая, двинулся следом. – Что-то случилось, однозначно, что-то произошло! О, черт возьми, Зель, как ты мне дорог, мать твою!

– Светоч! Куда ты собралась, девочка, – на пути возник хозяин заведения – дородный, усатый господин с залысиной и в вечно белой, слегка помятой рубахе. – Рабочий день еще не кончен!

– Мне срочно нужно отлучиться, поймите, это дело чрезвычайной важности! – с этими словами устремила умоляющий взор на босса.

– Вопрос жизни и смерти, – поддакнул Скайр из-за спины.

– Что ж, – хозяин задумчиво почесал подбородок. – Раз такое дело, сегодня смогу отпустить тебя пораньше. Завтра отработаешь.

– Большое спасибо, – благодарно кивнула. Сбросив униформу, набросила на плечи парку, затем выскочила на улицу.

– Может, мне стоит пойти с тобой? – обеспокоенно вопросил басист. Я едва не бежала, в то время как рыжий шел совершенно спокойно, так как всегда ходил быстро. – А то вдруг он и тебя прибьет?

– Нет, не надо, – отрезала я. Сейчас мы должны были остаться с металлистом наедине и всё как следует обсудить. Только я одна знала к нему правильный подход, а присутствие других людей явно было излишним. – Не волнуйся, Зель меня и пальцем не тронет. Какой бар хоть?

– "Пьяный боров" – подсказал басист. – Это на углу Светлой Лунной и Белых Китов. Там еще рядом гипермаркет "Двенадцать".

– Знаю, спасибо! – кивнув, припустила быстрее.

– Удачи! – крикнул вдогонку Скайр.

Давно начала подозревать, что с другом творится неладное. Он совершенно замкнулся в себе, а ключ оказался скрыт даже от меня. Ничего, если понадобится, придется из него всю душу вытрясти. В конце-концов, что такое ужасное может произойти, о чем он не желает поведать своей лучшей подруге? На то и нужны друзья, чтобы в трудную минуту быть рядом.

"Пьяный боров" оказался вполне себе неплохим баром. По крайней мере, снаружи. Вывеска с ярким, синим, задорно подмигивающим кабаном, нанизанным на вертел, прямо таки внушала веселье. Я нерешительно приоткрыла железную дверь и стала спускаться по крутым ступенькам в подвал.

Внутри царила атмосфера вечного праздника. Среди таких же синих, как и кабан, выпивох, снующих от столика к столику разодетых официанток, клубов сигарного дыма и жуткого перегара, не сразу различила одинокую фигуру, примостившуюся в самом дальнем углу. К тому же, прямо возле стола находилось какое-то чахлое, поникшее деревце, отчасти загораживающее сидящего неподвижно человека.

Я осторожно подошла и опустилась рядом на старый, протертый диван. На поцарапанном, грязном столе присутствовали давно опустевшие пивные бутылки, а горка окурков в пепельнице свидетельствовала о том, что посетитель находится здесь слишком давно.

Зель сидел, сложив руки и опустив на них голову. Спутанные волосы легли на плечи неопрятной копной, кожаная куртка при ближайшем рассмотрении оказалась в нескольких местах порвана, а ботинки с высокой литой платформой, тремя ремнями и металлическим носком, которыми он всегда гордился и берег как зеницу ока, оказались сплошь уделаны застывшей грязью. Поначалу показалось, что металлист спит. Но когда я аккуратно дотронулась до его плеча, он вдруг резко поднял голову и уставился на меня так, словно впервые видел.

– Что ты тут делаешь? – спросил товарищ не своим голосом.

– Тебя ищу, дурила, – рассерженным тоном ответила я. – Ничего не хочешь объяснить?

– Что объяснить? – видимо, друг решил прикинуться идиотом.

– Не тупи, – я поморщилась. – Ты почему Скайра ударил?

– Он лез не в свое дело, – прозвучал хриплый ответ.

– Что ты подразумеваешь под фразой "не в свое дело"? Он тебя спросил только о том, почему ты не появляешься на репетициях.

– Какая ему разница? – горько усмехнулся Зель. – Его дело только на балалайке своей бренчать. Остальное я решаю.

– Мне кажется, ты в ближайшее время ничего решать не собираешься, – встав, взяла друга за руку. – Пойдем домой, тебе проспаться надо.

– Не трогай меня, – рыкнул Зель и отдернул руку. – Никуда не пойду.

– Слушай, что случилось? Мне-то ты можешь сказать, – я вновь коснулась ладони парня. Костяшки пальцев были стерты в кровь. Меня передернуло. Видимо, не слабо досталось бедному Скайру, – Пожалуйста, ответь, что случилось. Я давно уже заметила. С тобой что-то происходит. Если у тебя проблемы, ты можешь мне рассказать, и вместе мы все решим. Почему ты не можешь мне довериться? Или мы не друзья?

– Всё равно ты ничего не сможешь сделать. Никак не поможешь. Не хочу тебя напрягать. Не хочу сейчас не перед кем... – начал было Зель, но я не дала ему договорить.

– Почему ты умалчиваешь? Какую тайну прячешь, Зель?! Почему я должна оставаться в стороне? К чему все эти секреты? Не понимаю! За тобой кто-то охотится? Ты кому-то должен? Что-то украл? А вдруг нам угрожает опасность, и ты даже ничего сказать не хочешь? Что скрываешь? К чему весь этот переезд, все эти сборы? Дело ведь не в группе, так?

– Что ты несешь? – Зель казался озадаченным.

– Я говорю о том, что раньше ты ничего от меня не скрывал.

– Раньше было раньше, – мрачно отхлебнув из бутылки, ответил металлист.

– Но почему? – на глаза навернулись слезы. Я искренне не понимала, что произошло и чем я умудрилась его обидеть. Ведь все шло так гладко... Даже никакой ссоры не происходило и тут... Его словно подменили. Это был уже не тот Зель, которого я знала. Не тот внешне суровый и грубый, но в душе ранимый парень, которого я защищала от хулиганов, продажных менеджеров и различных участников его пропащих групп. Но в какой момент это произошло? Когда Зель перестал быть Зелем? И что послужило тому причиной?

Внезапно голову прошила острая боль. Схватившись за виски, попыталась справиться с очередным приступом. И сквозь ватный, вязкий шум слышала ужасающие слова уже, вероятно, бывшего, друга:

– Проваливай. Я сейчас совершенно не настроен на разговоры. Уходи и не возвращайся.

Я не ушла.

А выбежала в бушующий светом яркий день.

Он ослепил меня, словно сову, высунувшуюся из своего жилища в неположенное для нее время.

До ночи бродила по улицам. Месила под ногами снег, расталкивала прохожих в тщетной попытке бегства от себя, копила нарастающую злость.

И в какой-то момент не выдержала. Напрасные надежды на лучшую жизнь были сожжены, а от трезвого рассудка остался только едва тлеющий прах. Боль снедала изнутри. Как физическая, так и душевная. Подойдя к витрине одного из магазинов, некоторое время смотрела на свое отражение. В определенный момент показалось, что позади себя вижу отражение Зеля. Но, обернувшись, никого там не увидела. Брызги из стекла и капель крови полетели мне в лицо, когда я запустила кулаком в чертову витрину. В этот момент я совершенно ничего не боялась. Страх пришел тогда, когда за мной пришли, чтобы забрать в участок.

Sieben

В такие времена в жизни мы учимся пробовать, и у нас одна цель -

Узнать, как и когда мы умрем, – но мы не умеем слушать.

Я молю бога, чтобы я узнал, что у меня нет возможности

Оглянуться назад и узнать причины болезненных обстоятельств.

? Black Veil Brides – Carolyn

Ну вот, я сижу в участке. Здесь холодно и тоскливо. Из приоткрытой форточки дует зимний, промозглый ветер. Светильники с люминесцентными лампами, расположенные высоко под потолком, назойливо гудят и неприятно режут глаза, прекрасно освещая лица всех, кто находится в помещении. Одиноко примостившись на облупленной лавочке и облокотившись спиной о поверхность решетки, я отстраненно наблюдаю за своими подругами по несчастью. Проститутки, мелкие воровки, клофелинщицы и просто несостоявшиеся бунтарки, такие, как я, оказавшиеся не в том месте, не в то время. Замечательный букет из законченных правонарушительниц. Здесь царствует уже совершенно другая атмосфера. Тут отчетливо пахнет самым дном, самыми низами. Это другая сторона завораживающего, обманчивого сказочного города. Как же я докатилась до жизни такой...

– За что тебя, Индиго? – вдруг обратилась ко мне одна из сокамерниц. Худощавая, нескладная на вид, короткостриженная женщина в порванном платье с косметикой еще ярче, чем у меня. Вероятно, обычная маруха, судя по ее виду. Таких всегда тянет на разговоры с незнакомыми людьми. Видимо, хочет отвести душу или послушать о чужих проблемах. Лучше не игнорировать, по себе знаю. Не впервой попадать в подобные ситуации. К тому же, кто знает, сколько еще придется коротать здесь время.

– Мелкое хулиганство. Разбила витрину, – с неохотой ответила я. Вести беседы хотелось сейчас в последнюю очередь, но вряд ли это заботило новую собеседницу.

– Только и всего, – хмыкнула она, скривив губы в надменной усмешке. – А я тачку угнала у хахаля бывшего. Будет знать, как кидать на бабки честных девушек.

Я неопределенно пожала плечами.

– Прикольный цвет, – заметила "любительница чужих машин", посмотрев на мои волосы. – Ты, как видно, не здешняя.

В ответ молчаливый кивок.

– Откуда прибыла? – продолжала допытываться кокотка. – Из какой такой дыры?

– Нотез, – просто сказала я, наблюдая за тем, как грузный, важный полицейский без особо энтузиазма роется в ворохе разномастных бумаг.

– Действительно дыра, – усмехнулась собеседница. – Слышала, там все поголовно такие. Ну, вот как ты.

Скрестив руки на груди, вновь пожала плечами. Сволочь ты, Зель. Из-за тебя в такой переделке оказалась. Даже смех разбирает.

– Странная какая-то, – прищурившись, заявила дама полусвета. – Молчишь все время, даже поговорить с тобой не о чем. Я-то думала, что панки все, как один, оптимисты, особенно, когда под градусом. Ты ведь из их числа.

– От ситуации зависит, – неопределенно отозвалась я, надеясь на завершение бессмысленного разговора.

– Что ж, может быть так и есть, – на удивление легко согласилась девица и вдруг, без какого либо перехода, заорала, обращаясь к полицейскому: – Эй, начальник, закурить-то хоть можно?

– В кутузке покуришь, Лола, – скучающим тоном отозвался надзиратель. – Вот ведь сука! – бикса со злости ударила кулаком о решетку. – Воблятина, ты, Серый! У тебя, как у хомячка!

– Да, мы знаем, что ты всех тут уже перепроверила и знаешь, что у кого да как. Не стоит свою осведомленность здесь показывать. Неприлично, знаешь ли, – страж закона, бренча ключами, подошел к камере и, смерив взглядом рассерженную Лолу, встряхивающую ушибленную руку, обратился ко мне: – Поднимайся, девочка. За тебя внесли залог.

Он отпер дверь и выпустил меня на свободу. И, как ни странно, оказавшись за пределами опостылевшей клетки, я почувствовала себя гораздо лучше, словно птица, выпущенная на волю.

В коридоре дожидался Зель.

Выйдя из кабинета, я, едва заметив его, встала как вкопанная, не решаясь двинуться с места. Не знаю, как долго мы прожигали друг друга взглядами. В итоге металлист не выдержал и подошел первым. Остановившись в шаге от меня, глянул сверху вниз немигающим, пристальным взором. Мне отчаянно захотелось отвести взгляд, но я не поддалась мимолетной слабости, в ответ пытаясь пробуравить в нем дыру.

– Ну, и где ты шлялась, девочка-звезда? – довольно прохладно осведомился он после нескольких секунд напряженного молчания.

– В п*зде, как свернешь – налево, – рыкнула я и попыталась обойти парня, но он загородил дорогу. Налетев на него, от неожиданности отошла на пару шагов назад и с недоверием воззрилась на друга. Как ни странно, он улыбался.

– Рад, что ты сохранила свое непередаваемое чувство юмора, – взяв за руку, Зель повел меня на выход. – Скайр и Лиза помогли внести за тебя залог. Всем не терпится повидать нашу бунтарку.

Глядя на бледную, помятую физиономию Зеля, на его потрепанный, затрапезный прикид, никак не могла поверить в то, что ему еще доставляет наглости делать вид, что ничего не произошло.

– Ты не собираешься рассказать о том, что же все-таки случилось? – спросила я, как только мы оказались на улице. Стояла поздняя ночь и за время моего невеселого прибывания в участке заметно похолодало. Я, зябко поежившись, накинула капюшон.

Зель устало вдохнул относительно свежий, морозный воздух городской ночи. Задумчиво оглядев местный, темный ландшафт, повел в сторону лавочки, расположенной вблизи ярко горящего, уличного фонаря.

– Понимаешь, – начал друг издалека. – С недавнего времени в моей жизни появились такие обстоятельства, о которых пока не могу рассказать, – заметив, что его вот-вот перебьют, он поспешно продолжил: – Да, знаю, что ты – моя давняя подруга. Да, я знаю, что ближе тебя у меня никого нет. И да, я знаю, что ты всегда и во всем готова помочь. Я очень ценю это, поверь. Но то, что происходит сейчас, не стоит того, чтобы ты волновалась об этом. Просто я пока не готов рассказать всё. Не готов. Объясню, когда придет время, а пока давай до поры забудем об этом. Я вел себя, как дурак и прошу прощения. Жаль, что не додумался объяснить с самого начала. Давай закроем эту тему. Ты, наверное, есть хочешь. Предлагаю зайти в кафе и как следует перекусить. А то со вчерашнего дня в моем желудке, кроме хмельницкого, ничего нет.

– Только не забрасывай репетиции, Зель, – обняв друга, предпочла смириться. – Не хочешь – не говори. Это сугубо твое право и я его уважаю. Надеюсь, ты извинился перед Скайром?

– Хорошо, мы начнем основательно работать с завтрашнего вечера и через пару недель сможем дать концерт, – пообещал металлист. – Сегодня же поговорю обо всем с ребятами. Рыжий меня простил, можешь о нем не беспокоиться. До свадьбы заживет.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как просто махнуть рукой. Поднявшись, мы в обнимку, ради шутки слегка пошатываясь, как старые, закадычные пьянчужки, направились в ближайшее кафе.

***

– Све-е-е-еточ! Радужка моя! – прямо с порога выкрикнул басист, первым вваливаясь в нашу новую квартиру. – Нехило тебя загребли! У меня просто крышу понесло, когда Зель обо всем рассказал!

Подойдя, он заключил меня в крепкие, удушающие объятия. Стоя в стороне, металлист со странной усмешкой молча наблюдал за нашими лобызаниями. Следом за басистом в коридор просочились остальные участники группы. Пройдя на кухню, мы сгрудились на новом, коричневом диване и я принялась по очереди благодарить всех, за то, что пришли и не оставили в трудную минуту. Особенно сделала акцент на Скайре и Лизе. От басиста вполне можно было ожидать возможной помощи, так как он, подобно Зелю, едва ли не сразу стал для меня хорошим, верным другом. А вот Лиза действительно поразила. С самого начала нашего знакомства даже почудилось, что она тихо, но устойчиво меня ненавидит. Но, как показало время, не стоит судить о человеке так поверхностно. И поэтому в душе отчасти почувствовала себя слегка виноватой перед ударницей.

– Итак, Зель, – открывая извлеченную из холодильника бутылку пива, басист серьезно посмотрел на соло-гитариста. – Когда ты все-таки намерен дать первый концерт? – фингал под глазом по-прежнему отливал болезненной синевой, но он о том, казалось, уже совершенно забыл.

– Да хоть завтра, – пьяно хрюкнув, заявил металлист. – Для нас нет совершенно никакой разницы. Мы и так отлично звучим.

– А я вот считаю несколько иначе, – грозно нахмурив густые брови, Скайр мрачно отхлебнул из бутылки. – Для начала, дорогой коллега, тебе нужно проспаться хоть пару дней. А потом чутка отрепетировать. Ты хоть гитару держать не разучился пока?

– Непрост вопрос, – горько усмехнулся Зель. Встав, он твердым и решительным шагом вышел из кухни, а пару минут спустя вернулся, держа свою старую, излюбленную гитару. Его "малышка", с виду чем-то похожая на крыло летучей мыши, имела сильно заостренные углы на идеально-черном корпусе и на голове грифа. Складывалось впечатление, что при желании ей можно заколоть кого-нибудь.

Под одобрительные возгласы ребят и нестройные аплодисменты, Зель любовно провел рукой по корпусу и, подключив инструмент, воспроизвел несколько невероятно сложных, стремительных аккордов. Я едва успевала следить за его пальцами, которые, словно одержимые, метались вдоль грифа. Талант, как видите, не пропьешь.

И тут Зель запел. Вероятно, это была всего лишь коротенькая импровизация, так как ни особого ритма, который у него и без того почти всегда сбивался, ни определенной рифмы не углядела. Но мотив оставил поистине незабываемые впечатления. Становилось явно видно – музыка друга идет прямиком от сердца.

– Город рока,

Город судеб,

Город несбывшихся надежд.

Кровавые реки слез

Текли здесь тысячу лет.

Кровавые реки слез,

Моих слез о тебе.

Несомненно, сложилось дурацкое чувство, что речь идет о нашем Нотезе, из-за чего на всех нас нахлынула странная, болезненная ностальгия. Почему-то захотелось все бросить, собрать вещи и отправиться на взлетную площадку для самлобусов, дабы прямым рейсом покинуть чертов Спэм-Сити и вернуться домой. И когда Зель стал таким романтиком? Неужели влюбился? Вот дурак-то. Раньше за ним таких телячьих нежностей не водилось. Повезло, наверно, той девчонке, для которой, вероятно, Зель так старательно подбирал слова. Я мельком взглянула на Лизу. Она заворожено смотрела на металлиста, в то время как взор самого Зеля был обращен будто внутрь себя. В этот момент он словно находился в некоем трансе, в который сам себя и вогнал. Обычно я не замечала за ним такого. А если у них с ударницей роман? Вон как она на него пристально смотрит – как удав на кролика. Эх, было бы неплохо свести их вместе. И тут я почувствовала себя едва ли не сводницей. А почему нет? Всё для счастья давнего друга! Но нужно не забыть об этой песне. На шею Зелю сяду, но заставлю его сочинить полноценную композицию. И пусть только попробует отвертеться! Ее же можно будет сделать заглавной для самого первого в жизни новой группы официального альбома! Какие мысли, какие планы на ночь глядя! Ух, не узнаю себя в последнее время...

И вдруг голову пронзила знакомая, острая боль. Сколько лет живу с оной напастью, а до сих пор не могу привыкнуть. Хотя, вряд ли к такому аду, который творится в моей многострадальной черепной коробке вообще возможно привыкнуть. Схватившись за виски, стала быстро тереть их, но мука от этого лишь усиливалась. Изо рта вырвался тихий, сдавленный стон.

Первым мое плачевное состояние заметил Скайр. Повернувшись в мою сторону он жестом дал знак певцу умолкнуть. Рука запевалы безвольно повисла на корпусе. Он непонимающе уставился на басиста, который, поднявшись, коснулся тыльной стороной ладони моего лба.

– О-о-о, да ты вся горишь, мать, – он неодобрительно поцокал языком. – Зель, надо сделать что-нибудь.

Металлист поспешно отложил гитару и, взяв меня за руку, повел в ванную.

Проделав все привычные манипуляции, помассировав шею и плечи и в итоге скормив какие-то таблетки, друг уложил меня спать, напоследок заботливо подоткнув одеяло.

– Не волнуйся, скоро все это закончится, – сказал он, уже выходя из комнаты.

Поднявшись на локте, непонимающе посмотрела на него. Благодаря стараниям товарища, мучения понемногу утихали, но мне почему-то показалось, но металлист имеет ввиду совершенно другое.

– Почему ты так уверен?

Задумчиво почесав затылок, Зель ответил довольно просто:

– Предчувствие. А теперь спи.

Послушавшись его совета, медленно сомкнула веки, после чего провалилась в короткий, беспокойный сон. Сейчас он был крайне необходим.

Пробуждение пришло скоро. На улице едва начало рассветать. Посмотрев в окно и некоторое время полюбовавшись серым, безрадостным городским небом, откинула одеяло и направилась в ванную. Судя по устойчивому запаху перегара и сигарет, ночь у ребят прошла довольно бурно. К счастью, таблетки Зеля основательно помогли и я ничего не слышала. Но скорее всего остальные участники группы уже давно разошлись по домам, а металлист спит где-нибудь на диване в общей комнате или на кухне в обнимку с цветочным горшком. Вспомнив, как однажды обнаружила его в ванне, спящего в обнимку с крышкой от унитаза, с трудом подавила ехидную улыбку. Еле переставляя ноги, проволочилась по коридору. И тут, неожиданно различив знакомые голоса, по непонятной причине застыла на месте, настороженно прислушиваясь. Очевидно, говорили двое. И меня они не слышали. Звуки доносились из кухни. Ощутив в себе давно забытый, детский азарт, на цыпочках прокралась через всю комнату, едва не налетев на оставленный кем-то поперек дороги стул, но вовремя мной замеченный.

Дверь в кухню оказалась закрытой, из небольшой щели лился ровный, желтоватый свет. Мне не понадобилось много времени, чтобы догадаться о личностях двух собеседников. И разговор их шел определенно о чем-то интересном.

– ... И давно это у нее? – раздался хриплый, басовитый голос рыжего.

Последовало продолжительное молчание, после чего тяжелый, усталый вздох.

– С первого дня нашего знакомства, – судя по звукам, Зель шумно выпускал струйку дыма от очередной прикуренной сигареты. – И всё это время... думал, это всего лишь обычные мигрени...

– Представить не мог... – из глотки басиста вырвался сиплый истеричный смешок. Я невольно вздрогнула, расслышав его. Он, конечно, всегда крайне бурно выражал эмоции, но чтоб настолько... – А сделать с этим что-нибудь можно?

– Знаешь, я даже рад, что ее тогда сбила машина, – от этих слов по коже пробежал неприятный холодок. – Иначе я бы так ничего и не узнал бы.

– А как врачи говорили?

– Я сам видел МРТ ее головного мозга. Здесь и без врачей всё понятно.

– Слушай, но я-то в этом вообще не секу. Ты объясни конкретно...

– Я тебе так скажу, – голос Зеля перешел на шепот, и разобрать слова удавалось с превеликим трудом. – Доктора говорили, уже всё. Поздняк метаться. Слишком поздно болезнь была обнаружена. Но я-то ведь тоже не ванька, меня хрен наколешь. Прошерстил весь рунет и обнаружил подходящую клинику. Она находится как раз таки здесь, в Спэм-Сити. У черта на рогах. Однако, раз уж у нас появился идеальный, хоть и слабенький шанс, решил не терять времени даром. Взял Светоч, а чтобы она ничего не заподозрила, прихватил и вас.

– Ну, так, как оно? Шанс-то не прогорел?

– Вот почему я в последнее время как на иголках? Клиника-то есть, я ее нашел в первый же день. Только в лаборатории говорят... препарат еще не испытан. На его доработку могут уйти годы.

– А если всё-таки попробовать? Если не ждать?

– Слишком рискованно. Она может умереть раньше времени.

Я почувствовала, как ноги постепенно становятся ватными. А ужасающий разговор между тем продолжался.

– И ты так до сих пор не сказал Светоч правду?

Некоторое время стояла тишина. И затем вновь голос Зеля:

– Назови меня тряпкой, но я не смог ей признаться. Как я могу сказать Светоч о том, что ей осталось жить от силы полгода?

И тут я не вытерпела.

Резко распахнув дверь, вперилась в Зеля квадратными от испуга и злости глазами.

– Какого хрена ты молчал, сукан?! – воскликнула срывающимся голосом, глядя на обомлевшего от неожиданности металлиста.

– Светоч, успокойся, – выставив ладони в примирительном жесте, Скайр постарался осторожно приблизиться. – Ты не так все поняла...

– Все я правильно поняла, – эти слова произнесла на удивление спокойно и размеренно. Не дожидаясь, пока до Зеля дойдет, круто развернулась. Шмыгнув в коридор, схватила с вешалки парку и, натянув ботинки, опрометью выскочила вон. Прекрасно слыша топот шагов и как мне вслед несутся отчаянные крики, даже не подумала остановиться. На полном ходу, спустившись на первый этаж, юркнула в подвал. Дождавшись, пока топот и голоса перепуганных парней стихнут на улице, наконец, смогла дать волю чувствам и горько разрыдалась от нахлынувшей безысходности.

Acht

О, в будничных полетах твоих

Странник в облике надежды предстанет

О, в будничных полетах твоих

Странник может кем-то большим вдруг станет

Осталось немного времени у каждого свой срок

Осталось немного времени...

? Би-2 – Откровение

Кулак с силой приложился о стену. В костяшках вспыхнула резкая, дикая боль, сжавшая кисть стальными тисками. Но, совершенно не обратив на то внимание, я продолжала выносить всю свою злость, гнев, отчаяние и негодование на совершенно неповинном в моих бедах здании. Очень скоро на руках появилась кровь. Но я абсолютно ничего не видела перед собой. В ушах беспрестанно стучало одно лишь слово, с каждым ударом повторяющееся как заезженная пластинка: «Нет. Нет. Нет. Нет! Нет!! Нет!!! НЕТ!»

Из горла вновь вырвались сдавленные, горькие всхлипы. Сколько я здесь? Пять минут или полчаса? А может быть пару мгновений? Или целую вечность? Не знаю. Отчаяние и недоумение застилали глаза, целиком и полностью искажая коварный ход безжалостного времени.

– Светоч? – раздался в полутьме знакомый голос.

Я в испуге зажала рот рукой. Сейчас в последнюю очередь хотелось, чтобы меня нашли. Однако тело продолжала беспрестанно бить крупная, нервическая дрожь. Снова опустившись на сырой пол в пропахшем крысами, холодном пространстве, испещренном переплетениями труб отопления, я хотела остаться в этом пыльном, паутинном мраке навсегда. Не желала никого видеть, никого выслушивать. Интереса к происходящему во мне сейчас было не больше, чем в обыкновенном сером, одиноком камне, отколовшимся от громадной скалы. Я чувствовала себя бомбой замедленного действия. Только, когда придет время, умру лишь я одна.

– Вот ты где, – со вздохом невероятного облегчения произнесла Лиза, объявившись в дверном проеме.

Я отвернулась, сжав зубы.

– Думаю, не стоит тебе тут сидеть, – неодобрительно покачав головой, ударница подошла ближе, опустившись рядом на корточки. – Парни и так уже переволновались. Мы весь город прочесали, а ты тут... Пойдем домой. Тебе нужно поговорить с Зелем...

– Я умираю, Лиза, ты в курсе? – обернувшись, решила атаковать прямиком лоб в лоб. Но, как того и следовало ожидать, на лице барабанщицы не отразилось ни капли удивления.

– Да, – и тут же, без какой либо паузы прибавила: – Зря ты злишься на Зеля. Он ведь сделал все это только ради тебя.

– Он мог сказать... – сквозь нахлынувшие слезы простонала я. – Почему о своей собственной смерти я должна узнавать последней?

– Ты не умрешь, – твердо заявила обладательница красных дред. – Мы о тебе позаботимся. Твой друг о тебе позаботится. Зель ни в чем не виноват. Он просто щадил твои чувства.

– Но...

– А ты смогла бы сказать правду, случись то же самое с ним?

И тут я задумалась. Представить товарища при смерти было выше моих сил. Пришлось отрицательно покачать головой. Черт возьми, Зель, сколько же в тебе выдержки?.. Знать ужасающую правду и при том умудриться сохранить все в тайне. Бороться с грядущей гибелью в одиночку и при этом умудриться не потерять надежду, не пасть духом... Теперь стало понятно, что творилось в душе друга. Он просто устал выражать фальшивую радость, лучиться в натянутой улыбке, смеяться совершенно безрадостным смехом. Не мудрено, что в один прекрасный момент нервы металлиста сдали окончательно. Но каким-то образом он не перестал бороться за меня. Так и не выдал кошмарного секрета, который хранил все это время. О, черт...

– Зель... – я решительно поднялась с места и направилась к выходу. Пусть я никогда не смогу стать такой же сильной, как он. Но, чтобы окончательно не дать другу тронуться рассудком из-за меня, необходимо пойти к нему навстречу. Почему я поступаю правильно только тогда, когда уже натворю множество идиотских поступков, о которых впоследствии приходится жалеть?

Когда я поднялась в квартиру, весь состав группы был уже на месте. Завидев меня, никто из них не произнес ни слова. Один лишь Зель, поднявшись с дивана, неровным шагом направился ко мне. И я двинулась к нему. Оказавшись рядом, мы обнялись. Зель, ты мой мрачный ангел-хранитель. Ангел, больше всего похожий на демона, но обладающий доброй, бескорыстной душой.

– Мы обязательно найдем выход, Светоч, – прошептал он, мягко поглаживая меня по волосам. – Прости, но я не мог тебе сказать. Не мог. Язык не поворачивался.

– Забей, – коснувшись шипов на его ошейнике, ответила я. – Даже если и умру, не переживай об этом. Не стою я того.

– Ну и дурочка же ты, – усмехнулся парень.

– Какая есть. И вряд ли стану другой.

***

Потянулись унылые, безрадостные дни в ожидании неизбежного. Я продолжала, как ни в чем не бывало ходить на работу, Зель и остальные усиленно репетировали перед грядущим концертом. Однако металлист, само собой, не мог присутствовать на всех собраниях группы. И каждый из нас прекрасно знал причину его постоянного отсутствия. Теперь это уже не было секретом. Так же он признался в том, что устроился на работу как раз таки в ту самую больницу, чтобы быть ближе к лаборатории. Чуть ли не каждый день товарищ приносил одни и те же новости о препарате. И вряд ли их можно было назвать утешительными. Но, как бы страшно это ни звучало, очень скоро я смирилась. Смирилась со своей гибелью, которая с каждым днем подступала все ближе. И осознание этого позволило мне чувствовать себя свободной. Можно сказать, бессмертной. Я, словно зомби, шагала по городу, совершенно не глядя по сторонам, переходила пешеходные переходы, до конца не убедившись, горит ли красный, не страшилась бродить по улицам ночью, слоняться под окнами без опаски, что мне на голову прилетит, отколовшаяся от края крыши, килограммовая сосулька. Просто все эти опасности казались мне смешными.

В последнее время Спэм-Сити будто обезумел. Магазины, банки, да и обычные квартиры все время подвергались беспрестанным ограблениям неизвестных группировок. Людей, словно бешеных собак, отстреливали на улицах. И полиция суетилась вовсю. В иное время меня бы это удивило. Но только не сейчас. Мне было плевать. Я была почти свободна.