Текст книги "А чем Россия не Нигерия?"

Автор книги: И. Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

РУССКАЯ ИДЕЯ

У нас всё время ищут национальную идею. Уже не раз тем или иным чиновникам давали поручение её разработать. Правда, воз и ныне там. Чиновники никакой национальной идеи не родили, да они на это и не способны.

А может, не надо сочинять эту самую идею, а воспользоваться тем, что уже есть? Давайте признаем русской национальной идеей идею устойчивого развития. Ведь есть все основания считать её родоначальником нашего великого учёного Василия Васильевича Докучаева. Ещё в книге «Наши степи прежде и теперь» (1892) он предложил план перехода сельского хозяйства русских и украинских степей на путь устойчивого развития. Этот план включал целый комплекс мер, среди которых главными были лесопосадки и создание в степях искусственных водоёмов. Установив на основании почвенных исследований былое значительное распространение лесов в степной зоне, Докучаев считал необходимым восстановить их. Наряду с лесополосами (это то, что усвоили и использовали) основоположник научного почвоведения предлагал целиком засадить лесом пески, бугры и прочие неудобья, закреплять склоны оврагов и балок деревьями и кустарниками, обсаживать деревьями берега степных прудов. Не меньшее значение Докучаев придавал созданию прудов с целью максимального задержания и использования весенних и дождевых вод. Помимо водохранилищ на малых степных реках, которые уже и в те времена летом нередко пересыхали, учёный советовал строить плотины в оврагах, где это позволял грунт. Он рекомендовал и закладку прудов по степным водоразделам, главным образам в естественных ложбинках и «блюдцах» и особенно по путям естественного стока снеговых и дождевых вод.

Докучаев также признал необходимой выработку норм, определяющих относительные площади пашни, лугов, леса и вод. Такие нормы он предлагал согласовывать с климатическими и почвенными условиями, а также с характером господствующей сельскохозяйственной культуры. Учёный указал и на обязательность определения приёмов обработки почвы, наиболее благоприятных для сбережения влаги. Он не упустил из виду и селекцию, высказавшись за «большее приспособление сортов культурных растений к местным, как почвенным, так и климатическим, условиям»[44]44
  Докучаев В.В. Наши степи прежде и теперь // Соч. Т. 6. М. ; Л.: Издательство АН СССР, 1951. С. 90-91.


[Закрыть].

Могут возразить, что план Докучаева носил чисто региональный характер и предназначался только для степей европейской части Российской империи – от Прута до Урала, а в наше время очевидно, что устойчивое развитие возможно только во всепланетном масштабе. Но такое возражение против приоритета Докучаева следует считать чисто формальным. Ведь концепция устойчивого развития придаёт особое значение сохранению экологического равновесия на местном уровне. Именно из устойчивого развития каждой местности и должно сложиться устойчивое развитие всей Земли.

Не ограничиваясь теоретической разработкой вопроса, Докучаев предложил создать три крупных научных института (Почвенный, Метеорологический и Биологический) и широкую сеть опытных сельскохозяйственных станций. Власти, как обычно, были тяжелы на подъём, и при жизни великого почвоведа дальше создания немногих опытных станций дело не пошло. Однако самому Докучаеву поручили возглавить Особую экспедицию Лесного департамента. Эта экспедиция приступила к практическому выполнению разработанного в книге «Наши степи прежде и теперь» плана действий на трёх участках казённых земель площадью около 5000 десятин каждый: в Каменной Степи (Бобровский уезд Воронежской губернии), в Старобельском уезде Харьковской губернии и в Великоанадольском лесничестве (Мариупольский уезд Екатеринославской губернии). Обстоятельно исследовав почвы, подстилающие породы, грунтовые воды и растительность этих участков и заложив на них 6 метеостанций (по две на каждый участок), экспедиция приступила к практическим работам.

В Каменной Степи и на Старобельском участке были заложены питомники лесных культур. (На Великоанадольском участке лесной питомник существовал ещё с 1840-х годов, его создал один из первых энтузиастов лесопосадок в степи Виктор Евгеньевич фон Графф.) Докучаевский план лесопосадок включал: «а) влагосборные древесные посадки вокруг степных колодцев... б) защитные лесные полосы вдоль водоразделов; в) снегосборные опушки наперерез ветрам; г) живые изгороди между защитными полосами и снегосбор-ными опушками, а также по венцу склонов к оврагам и вокруг луговинных западин в высокой степи; д) ивовые и тополёвые посадки около прудов и в сырых балках; е) закрепительные посадки по краям оврагов»[45]45
  Докучаев В.В. Труды Экспедиции, снаряжённой Лесным департаментом. Предварительный отчёт о деятельности Экспедиции с июня по ноябрь 1892 г. // Соч. Т. 6. М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1951. С. 145.


[Закрыть]. Таким образом, речь шла о более сложной и лучше продуманной системе лесопосадок, чем однообразные лесополосы позднейшего времени. Экспедиция также устраивала пруды и копала артезианские скважины, проводила сплошное облесение песков, лёгких супесей и каменистых участков. Она устраивала орошаемые луга и организовывала опытные поля. В 1893 году экспедиция построила 9 водохранилищ – по 3 на каждом из участков.

ДОКУЧАЕВ И ОРГАНИЧЕСКОЕ ЗЕМЛЕДЕЛИЕ

Очень важно отметить тот факт, что Докучаев выступал за органическое земледелие на чернозёмах, хотя признавал и горячо поддерживал применение минеральных удобрений в средней полосе и на севере России. Он говорил: «...таёжная полоса требует для своего плодородия удобрения во что бы то ни стало, – удобрения как минерального, так и навозного; таким образом, здесь, в тайге, среди подзолов, минерализация и дренаж почвы, можно сказать, центр тяжести всего сельского хозяйства. Наоборот, по моему глубокому убеждению, для чернозёмной России, за самыми малыми исключениями, удобрения покамест совсем не нужно; здешние почвы ещё достаточно богаты питательными веществами, надо только уметь их взять... Точно так же весьма сомнительна для меня и польза искусственного орошения наших более или менее типичных чернозёмов под хлеба; под травы – несомненно полезно... И вообще лично я полагаю, что центр тяжести удачной сельскохозяйственной культуры в чернозёмной полосе заключается в восстановлении (по возможности, конечно) первоначальной девственной физики почв, особенно мелкозернистой структуры нашего чернозёма, которая одинаково выгодна и для дыхания почвы, и для получения достаточного количества влаги, и для процессов выветривания, и развития корневой системы, и пр., и пр. В пояснение сейчас сказанного напомню здесь, что, благодаря неумелому хозяйничанью у нас, громадные пространства чернозёмной России превращены по верху в пылевидное, в сущности, очень плотное состояние, мешающее (подобно подзолам) правильному и свободному проникновению в почву воды и воздуха. В других местах, как, например, в наших казачьих землях, девственные степи забиты скотом до такой степени, что на их поверхности образуется довольно толстая, как бы каменистая корка, иногда в палец и более толщиной. А при таком состоянии почвы, можно сказать, при почти полном отсутствии растворителя и затруднённости почвенного дыхания, никакой чернозём, как бы он ни был богат питательными веществами, не может быть тароватым. Вот почему за последнее время в наших чернозёмных степях произошло заметное понижение урожайности не только хлебов, но и трав»[46]46
  Докучаев В.В. Доклад об оценке земель вообще и Закавказья в особенности. Почвенные горизонтальные и вертикальные зоны // Соч. Т. 6. М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1951. С. 388-389.


[Закрыть].

Докучаев критически оценивал работу Петровской земледельческой и лесной академии и её преемника – Московского сельскохозяйственного института (ныне Московская с.-х. академия имени К.А. Тимирязева). По мнению великого почвоведа, преподаватели Петровской академии чрезмерно ориентировались на зарубежную, особенно немецкую, агрономическую науку. Однако «зарубежная агрономия выросла и расцвела на почвах и под небом, отличающихся от наших Если западная агрономия в какой-то мере применима, и то с оговорками, на наших северных почвах и подзолах, то в случае применения её земледельцем нашей чернозёмной полосы это привело бы к самым плачевным для него результатам...»[47]47
  Докучаев В.В. Природные почвенные зоны. Сельскохозяйственные зоны. Почвы Кавказа // Соч. Т. 6. М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1951. С. 467-468. (Подлинник на франц. языке; пер. с франц. И.А. Моро).


[Закрыть].

ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПОДЛИННИК И СОВЕТСКИЙ СПИСОК

В 1920-1930-е годы власти не жаловали основанное Докучаевым генетическое почвоведение да и самого великого учёного оценивали невысоко. (Характерная деталь: в Малой советской энциклопедии предвоенных лет Докучаеву посвящено 9 строк, а, скажем, польскому коммунисту Домбалю – кто его сейчас помнит? – целых 14.) Но и особо не мешали жить этому научному направлению. В 1926 году даже удалось создать Почвенный институт, который сравнительно успешно работал на протяжении первых 10 лет своего существования. В 1937-м его, правда, несколько проредили, но так поступали в то время со всеми учреждениями и предприятиями.

После войны всё волшебным образом изменилось. 20 октября 1948 года совместным постановлением Совмина СССР и ЦК ВКП(б) был провозглашён Великий Сталинский План преобразования природы. Это событие с самого начала объявили историческим. Что любопытно, в постановлении говорилось, что план основан на идеях русских учёных Докучаева, Костычева и Вильямса. Для любого почвоведа и просто грамотного специалиста сельского хозяйства такое сочетание имён звучало дико. Докучаев и Костычев в конце жизни разошлись во взглядах и вели между собой достаточно жёсткую полемику, а Вильямс вообще представлял собой лжеучёного.

Анализ постановления показывает, что его составители действительно воспользовались некоторыми идеями Докучаева. В первую очередь чиновники усвоили мысль о необходимости лесопосадок в степи. Этот факт сам по себе следовало бы только приветствовать. Но... план предусматривал расположение лесополос правильными линиями вдоль широт и меридианов, что нельзя не признать очевидной нелепостью. А научное руководство этим действительно важным делом поручили «академику» Лысенко. И его «квадратно-гнездовой» метод посадок дуба в сухих степях и полупустынях привёл лишь к гибели подавляющего большинства запланированных лесополос. Дубы дали дуба. По подсчётам крупнейшего ботаника и лесовода академика В.Н. Сукачёва, из посаженных в степях и полупустынях СССР с 1948 по 1953 год деревьев до осени 1956 года дожило всего 4,3%. Огромные средства ушли впустую. Тем не менее часть лесопосадок выжила, и это единственная польза, которую страна извлекла из «великого» сталинского начинания.

Гораздо хуже получилось с другой составляющей докучаевского плана – водохранилищами. Вместо множества малых водохранилищ на небольших степных речках советские чиновники приказали построить гигантские водохранилища по Волге, Дону и Днепру. Что поделаешь: страсть чиновничества к показухе и гигантомании непреодолима, она и советскую власть пережила. Цели, которые ставил Докучаев, при этом не были достигнуты. Водохранилища-гиганты не помогли сберечь ту влагу, которая достаётся степям от дождей. Она по-прежнему безвозвратно и бесполезно теряется. А вода, которая скапливается в волжских или днепровских водохранилищах, – это транзитная вода, поступающая из лесной зоны. В итоге малые степные речки частично просто исчезли, а частично до крайности обмелели и превратились в ручьи. Уровень грунтовых вод в степях падает, следовательно, вредоносность засух возрастает. Орошаемого земледелия в стороне от немногих крупных рек как не было, так и нет. Зато загрязнение перегороженной плотинами Волги неуклонно нарастает. Великая река превратилась в цепь водоёмов с почти стоячей водой и утратила способность к самоочищению. В водохранилищах всё чаще встречаются рыбы-мутанты. Всё это сказывается и на здоровье нации, ведь качество питьевой воды в Среднем и Нижнем Поволжье неуклонно ухудшается. Так что, может быть, чиновники и хотели, как лучше, а вышло намного хуже, чем было до «преобразования природы». Итог этой кампании подвёл наш замечательный биолог А.А. Любищев: «...преобразование природы имело место, но не в положительную, а в отрицательную сторону»[48]48
  Любищев А.А. В защиту науки. Статьи и письма / сост. Р.Г. Баранцев, Н.А. Папчинская. Л.: Наука, 1991.


[Закрыть].

ПОВОРОТ К ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ

Если кризисные 1990-е годы и принесли нашей стране какую-то пользу, то эта польза состоит в избавлении от иллюзий и самообмана и более трезвом взгляде на вещи. Конечно, не все способны глядеть правде в глаза, когда она неприятна. Но это необходимо. Поскольку провал позднесоветской интенсификации стал очевидным фактом, начался поворот к более реалистическим путям развития российского сельского хозяйства.

Здесь следует особо отметить труды Пензенского НИИ сельского хозяйства и его директора В.Б. Беляка. Он поставил своей целью разработать такую систему агротехнических мер, которая позволила бы совместить экономическую эффективность, энерго– и ресурсосбережение и благоприятное воздействие на окружающую среду, особенно на почву[49]49
  См.: Беляк В.Б. Интенсификация кормопроизводства биологическими приёмами (теория и практика). Пенза: Изд-во ПТИ, 1998.


[Закрыть]. Это вообще трудно, а в современных российских экономических условиях особенно. Но всё же задача оказалась разрешимой.

В условиях роста цен на горючее, нехватки техники и (ещё больше) механизаторов начался стихийный отказ хозяйств от пропашных культур типа кукурузы на силос. По сути, это здоровое и правильное явление. Об энергозатратности кукурузы и разрушительном воздействии на почву севооборотов с высокой долей пропашных мы уже говорили. В Среднем Поволжье к тому же урожаи кукурузы на силос неустойчивы и сильно колеблются по годам. Но чем заменить её в качестве корма? Клевер и люцерна для этой цели не очень-то подходят из-за трудностей получения их семян. Площади под ними по этой причине ограничены. Виктор Беляк предложил шире использовать хорошо известные, но не пользовавшиеся расположением начальства в эпоху социализма бобовые культуры: донник белый, донник жёлтый и эспарцет. Эспарцет, к примеру, незаменим на песчаных и щебенчатых почвах, которые плохи для других бобовых культур. Он может занимать выводное поле (так называют поля, на время выведенные из севооборота и занятые многолетней культурой) по 3-5 лет.

Ещё полезнее новая культура – козлятник восточный. В условиях Пензенской области он даёт больше сухого вещества с гектара, чем любое другое кормовое растение. Как все бобовые, козлятник благодаря симбиозу с клубеньковыми бактериями сам себя снабжает азотом. Оттого травы из семейства бобовых так богаты белком. При этом козлятник занимает выводные поля, которые не надо каждый год пахать и засеивать. Козлятник – либо в чистом виде, либо в смеси с кострецом – может занимать выводное поле по 10-15 лет. И всё это время он даёт урожай корма с высоким содержанием белка. То есть эта культура позволяет не только получить много корма высокого качества, но и сэкономить большое количество горючего и рабочего времени механизаторов.

Благодаря сочетанию традиционных (клевер, люцерна), незаслуженно отвергавшихся советскими плановиками (донники, эспарцет) и новых (козлятник) растений долю многолетних трав из семейства бобовых можно увеличить до 30-50%. В отличие от тех жалких 5-11%, которые они традиционно занимали и занимают, это уже серьёзный масштаб.

Заметим, что азот в почве может иметь своим источником либо азотфиксацию бактериями, либо минеральные удобрения. Азот органических удобрений, в конечном счёте, происходит от одного из этих двух источников. Поскольку свободноживущие бактерии фиксируют сравнительно мало азота, основная часть его накапливается благодаря клубеньковым бактериям, живущим в симбиозе с бобовыми. Поэтому для страны, где минеральных удобрений не вносят или вносят очень мало, как в современной России, резкое расширение площадей под бобовыми культурами – это единственный выход. При этом с энергетической точки зрения бактериальный азот многократно выгоднее, чем азот минеральных удобрений. По немецким данным, 42% (!) всех затрат энергии в земледелии приходится на промышленное получение минеральных азотных удобрений[50]50
  См.: Кант Г. Указ. соч. С. 68.


[Закрыть]. Фосфорные и калийные удобрения несравненно менее энергоёмки: на их получение идёт соответственно 4 и 2% энергозатрат.

Опыт Беляка доказывает, что не нужно воспринимать органическое земледелие как догму. Без внесения фосфорных и калийных минеральных удобрений обойтись нельзя. Но ввиду их малой энергоёмкости использование этих удобрений нельзя считать расточительством энергии. Кроме того, они реже угрожают водоёмам загрязнением, чем минеральные азотные удобрения. Что касается минеральных азотных удобрений, то их применение должно быть минимальным и они призваны служить лишь небольшой добавкой к азоту, полученному путём бактериальной фиксации.

Много бобовых нам необходимо ещё и по причине нехватки исправных тракторов и трезвых механизаторов в большинстве хозяйств. Как подсчитал тот же Беляк, для получения средней урожайности 350 ц. зелёной массы с гектара требовалось на гектар для многолетних бобовых трав 12-15 гигаджоулей (ГДж), многолетних злаковых трав – 16-20, кукурузы – 25-30, кормовой свёклы – 32-46. При этом в Пензенской области наличие тракторов не позволяет рассчитывать на осуществление сезонной технологической нагрузки 20 ГДж на гектар, а в некоторых хозяйствах достижима нагрузка не более 15 ГДж на гектар[51]51
  См.: Беляк В.Б. Указ. соч. С. 127-128.


[Закрыть]. Но, по данным немецких учёных, систематическая антропогенная нагрузка более 20 ГДж на гектар вообще недопустима, поскольку она нарушает экологическое равновесие и ведёт к разрушению почвы.

Есть и другие пути наряду с использованием многолетних трав и бактериальных удобрений. Так, в озёрах России накоплены огромные отложения ила – сапропеля. Его разведанные запасы превышают 250 млрд тонн[52]52
  См.: Гоготов И.Н. Биотехнологический потенциал сапропеля // Нетрадиционные природные ресурсы, инновационные технологии и продукты. Вып. 13. М.: РАЕН, 2005. С. 27-36.


[Закрыть]! В европейских и южных странах сапропеля либо нет, либо его запасы уже израсходованы. Так что за это богатство нам следует благодарить холодный климат лесной зоны нашей страны. Использовать сапропель не только можно, но и нужно именно ради сохранения экологического равновесия. Ил продолжает накапливаться и в наши дни, это возобновляемый ресурс. И его избыточное накопление ведёт к эвтрофикации водоёмов, гибели рыбы и ухудшению качества воды. В лесной зоне – именно там, где удобрение, по словам Докучаева, нужно во что бы то ни стало – широкое использование сапропеля как органоминерального удобрения полностью оправданно. Разумеется, его не надо возить на дальние расстояния, тогда удобрение сапропелем превратится в энергетическую бессмыслицу.

Иными словами, мы можем выйти из существующего аграрного кризиса в соответствии с поговоркой «не было счастья, да несчастье помогло». Не будь кризиса, свернуть наше сельское хозяйство с экологически вредного и энергетически расточительного пути интенсификации, пожалуй, было бы трудно. Но сейчас интенсификация приказала долго жить. И воскрешать её труп не следует. У нас есть отличная возможность повернуть сельское хозяйство России на природо– и энергосберегающий путь развития.

Конечно, само собой это не сделается. Необходимы значительные усилия. Нужно, чтобы любой агроном или самостоятельный фермер имел возможность обратиться к научным консультантам и при их помощи составить грамотный севооборот и соответствующую ему технологическую карту, которые обеспечивали бы сохранение и даже увеличение содержания гумуса и азота в почве. Не менее необходимы крупные капиталовложения. Однако важно, что при ресурсосберегающем и экологически ориентированном хозяйствовании капитала потребуется всё-таки намного меньше, чем при ставке на «интенсивные технологии».

СКОЛЬКО НАРОДУ ПРОКОРМИТ РОССИЙСКАЯ ПАШНЯ?

Допустим, что предложенная выше перестройка российского сельского хозяйства осуществлена. Какое население в таком случае сможет прокормить российская пашня?

Предположим, что средняя урожайность зерновых будет составлять 25 ц/га. Это минимальная оценка. Она основана на допущении, что мы полностью откажемся от интенсивного (то есть энергозатратного и капиталоёмкого) пути развития и будем руководствоваться идеями устойчивого развития. Но и при этом допущении взятая нами цифра – самая низкая. Скажем, в Московской области при отсутствии минеральных удобрений и правильной в остальном агротехнике нормальная урожайность озимой пшеницы – около 30 ц/га. На курских, воронежских или самарских чернозёмах она, естественно, будет выше, а на Кубани – ещё выше. Но возьмём самую низкую оценку урожайности из возможных, чтобы избежать упрёков в строительстве воздушных замков.

Площадь под зерновыми немного повысится по сравнению с уровнем последних лет не за счёт других культур, а за счёт повторного освоения заброшенных за последнее десятилетие и превратившихся в залежи полей. Допустим, она составит 50 млн га. Меньше, чем в советское время, но это и хорошо. Ведь мы договорились, что многолетних трав (бобовых и бобово-злаковых смесей) следует сеять гораздо больше, чем это делали в советский период.

Следовательно, валовой сбор зерна у нас в условиях рынка (а не теперешнего монополистического квазирынка) должен составлять примерно 125 млн т. При этом скот мы кормим в основном не зерном. Какое население можно будет прокормить при этих условиях? Где-то от 160 до 200 млн человек, скорее всего около 180 миллионов. Речь идёт, понятно, о таком уровне продовольственного обеспечения, который не уступает развитым странам. Получается как будто больше не только по сравнению с теорией Паршева, но и по сравнению с наличным российским населением.

И ведь можно с полной уверенностью сказать, что после устранения причин современного российского экономического (в том числе аграрного) кризиса население России за несколько десятилетий непременно достигнет указанной величины. Другое дело, что это будет за население и какой процент его составят потомки нынешних жителей, а какой – выходцы из Китая, Средней Азии и других густонаселённых стран. Чтобы потомки современных российских граждан составляли большинство и в будущем, необходимо коренное изменение демографической и всей социальной политики, а это опять-таки немыслимо без смены власти. Но мы слегка отвлеклись от темы.

КАКОЙ ТИП ХОЗЯЙСТВ ВЫТАЩИТ РОССИЮ ИЗ ЯМЫ?

Мы уже разобрали, какие агротехнические и иные меры способны обеспечить устойчивое развитие. Но не менее важен другой вопрос: какой тип хозяйств способен осуществить такую программу?

На этот счёт выдвигаются разные мнения. Коммунисты считают (или, по крайней мере, говорят), что надо вернуться к колхозно-совхозному строю. Не стоит повторять то, что мы уже сказали о его нежизнеспособности, – она очевидна. Зададимся лишь вопросом: а кому сегодня принадлежит так называемый общественный сектор?

В советский период реальным собственником выступало государство. К разряду государственных предприятий на деле принадлежали не только совхозы, но и колхозы. У тех и других государство забирало в «закрома Родины» столько, сколько считало нужным. Но с начала 1990-х государство бросило эти предприятия и фактически отказалось от прав собственности на них. Отдельные исключения вроде ОПК «Непецино» редки и нетипичны.

Формально-юридически бывшие колхозы и совхозы вроде бы являются коллективной собственностью своих работников. Эти работники даже получили от правительства Ельцина очень смешные земельные паи. Особенность этих паёв, как известно, состоит в том, что им не соответствуют никакие реальные земельные участки. Выйти из ЗАО или ТОО (СХПК) с земельным наделом фактически невозможно. Начальство не позволит. Причём не только администрация бывшего колхоза или совхоза препятствует этому всеми силами, но и районные власти всегда с ней заодно.

Но вот с тех пор, как Путин пробил через Думу закон о купле-продаже земли, продавать земельные паи стало очень даже можно. Тут начальство не запрещает. Наоборот, оно почти всегда выступает инициатором продажи паёв. Особенно бойкая торговля паями развернулась в Московской области.

Здесь стоит особо удивиться доверчивости многих наших соотечественников. На протяжении почти всех 1990-х годов КПРФ и СПС (а до того его предшественник ДВР) яростно ломали копья по поводу купли-продажи земли. Страсти просто кипели! Но самое забавное, что обе стороны во время этих споров исходили из предпосылки, что купли-продажи земли в России якобы нет. И ведь многие рядовые приверженцы обеих партий принимали эту предпосылку за чистую монету!

Когда же наши сограждане научатся верить своим глазам, а не демагогии политиков? Ведь по статистике у 60% российских горожан есть дачи, садовые участки или собственные дома в деревне. И каждый из них, отправляясь за город, не мог не замечать растущие подобно мухоморам красные кирпичные коттеджи «новых русских». А многие – правда, это больше автовладельцы – наблюдали своими глазами и более укромно расположенные посёлки из чиновничьих и генеральских дач. И на чьей земле это всё построено? В громадном большинстве случаев это бывшая колхозная или совхозная земля. Причём, конечно, владельцы дач её купили за деньги. А директора (председатели) всяких ЗАО, ТОО и СХПК землю продали. Причём в подавляющем большинстве случаев всё это произошло ещё задолго до путинского Земельного кодекса, узаконившего такие операции.

Рядовые члены и сторонники КПРФ и СПС (ДВР) могли по своей наивности или, скорее, зашоренности этого не понимать. Но верхушка обеих партий состоит не из оторванных от жизни людей, она всё прекрасно знала. А это значит, что те и другие сознательно дурачили публику. Фактически же весь этот спор представлял собой «классовую борьбу» продавцов земли (КПРФ) с её покупателями (СПС). Покупатели считали для себя полезной легализацию сделок, а продавцов вполне устраивал теневой характер операций. Одна из причин, по которой теневой характер сделок казался руководителям хозяйств «общественного сектора» более выгодным, это возможность ничем не делиться с рядовыми работниками своего хозяйства.

После того как Путин ввёл Земельный кодекс с узаконенной куплей-продажей земли, делиться с рядовыми работниками всё же пришлось. В последнее время эта самая забитая и бесправная часть населения России имеет возможность выручить за проданный земельный пай кое-какие деньги. Но своё право владеть землёй они при этом теряют. И куда эти люди денутся, пока неясно. Ведь при новом законодательстве фирмы стали скупать уже не отдельные участки земли, а целые хозяйства с потрохами! Например, по свидетельству фермера Г.Ф. Дмитриева, в Рузском районе Московской области компания «Русское молоко» скупила 7 бывших колхозов. Компания «Союзснаб» скупила два развалившихся совхоза в Людиновском районе Калужской области. О деятельности компании «Интеко» по скупке земель в Белгородской области теперь знают все, поскольку эта фирма принадлежит родственникам Ю. Лужкова. И это далеко не единичные примеры.

То есть все бывшие совхозы и колхозы по их состоянию на текущий момент можно разделить на четыре группы. Очень немногие остались государственной собственностью, как «Непецино». Доля таких с.-х. предприятий не превышает 1/8 от их общего числа. Другие фактически перешли в собственность своих директоров (председателей) или в коллективную собственность администрации и бухгалтерии в целом. Но при этом они сохраняют не соответствующую действительности кооперативную (колхоз, СХПК) или акционерную (ЗАО, ОАО) форму с видимостью большого числа мелких пайщиков – рядовых работников. Как показывает весь мировой опыт, такое состояние крайне вредно и опасно для любого предприятия. Во всех акционерных обществах, где ни у кого нет контрольного или блокирующего пакета, наблюдается одна и та же картина: администрация обманывает и облапошивает рядовых (мелких) акционеров. И неважно, где это происходит: в огромной американской корпорации «Энрон» или у чёрта на куличках, в ЗАО (бывшем колхозе) «Красный лапоть». Хотя размеры воровства могут различаться в тысячи и десятки тысяч раз, в обоих случаях усилия управляющих направлены не на благо акционерного общества, а на присвоение чужой собственности.

Яркий пример – бывший совхоз «Заветы Ленина» в Подмосковье. Его председатель Михаил Лапшин путём таинственной эмиссии в 1998 году, о которой односельчане знать не знали и слышать не слышали, сосредоточил в своих руках 30,28% акций хозяйства. А ещё 34,23% акций перешли к его родственникам («Новая газета», 6-12 мая 2004 года). В данном случае самое смешное в том, что г-н Лапшин по совместительству ещё состоял председателем Аграрной партии России, которая годами проливала крокодиловы слёзы по поводу тяжёлой участи российского крестьянства. Да и теперь, когда Лапшина выгнали с должности главного агрария, он сохраняет пост губернатора Республики Алтай. И от стыда не краснеет. Это вообще руководителям левых сил несвойственно: они и без того красные. Лапшин, бесспорно, передовик колхозно-совхозной «прихватизации». Но важно то, что процесс пошёл. И в тысячах хозяйств он уже пришёл или скоро придёт примерно к тем же самым результатам, что и в «Заветах Ленина». Отсюда следует сделать ещё один не слишком утешительный вывод: реформирование колхозов и совхозов, которое предлагали в своё время Гулов и другие «постепеновцы», в громадном большинстве случаев уже запоздало.

Третья группа бывших колхозов и совхозов на деле превратилась в собственность коммерческих фирм. Причём одни из них оформляют такую приватизацию юридически («Русское молоко»), а другие этого избегают («Разгуляй»). Точно исчислить размеры этой группы по указанной причине сложно, но она быстро растёт. Наконец, четвёртая группа хозяйств «общественного сектора» попросту развалилась. Одни из них даже юридически прекратили существование, а другие на бумаге ещё числятся, а на деле уже ничего не производят. По оценке президента АККОР В.Ф. Башмачникова, доля официально и фактически развалившихся хозяйств «общественного сектора» к февралю 2004 года достигла 35%[53]53
  По свидетельству хабаровчанки Т.А. Копотевой, на весь далеко не маленький Хабаровский край остался один реально работающий совхоз – тепличный комбинат. Понятно, что энергии он тратит больше всех. Будь теория г-на Паршева истинной, тепличный комбинат, напротив, закрылся бы первым.


[Закрыть].

Будет ли «Русское молоко» на самом деле производить молоко? Едва ли. Скорее всего, эта фирма продаст купленную ею землю под коттеджи и дачи. Но это занятие особенно выгодно в Подмосковье. Может быть, на остальной территории России такие коммерческие фирмы станут вкладывать капиталы в сельское хозяйство и тем самым поднимут его?

Именно такой путь развития сельского хозяйства в России отстаивает Путин. Он сделал ставку на агрохолдинги, то есть на «Интеко», «Разгуляй», «Русское молоко» и им подобных. Действующее законодательство требует от собственников земельных паёв до 2007 года либо продать их, либо сдать в аренду, либо самим пойти в фермеры. Но последний вариант практически неосуществим из-за полной недоступности кредитов. Таким образом, многократно обманутые и ограбленные государством селяне поставлены перед безрадостным выбором: либо продавать свои паи коммерческим фирмам и, получая небольшие деньги, терять право на землю, либо сдавать паи в аренду всяким переименованным бывшим колхозам и совхозам и вообще ничего не получать.

Но этот путь создания земельной олигархии ведёт в тупик. Олигархи (вообще-то, правильнее называть их плутократами, да оно и по-русски звучит выразительнее) ещё способны качать нефть, добывать никель и платину и, при условии низких цен на электроэнергию, выплавлять алюминий. Однако с сельским хозяйством им не справиться. При выборе между долгосрочными инвестициями и скорейшим получением прибыли они наверняка выберут второе. Выберут ещё и потому, что не уверены в своём будущем. А что, если их завтра раскулачат, как Ходорковского с Лебедевым? Но путь скорейшего получения максимальной прибыли в сельском хозяйстве к добру не приводит никогда.