Текст книги "Уральские петы (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– И что теперь?

– Схрон недалеко, несколько километров. Но пройти туда надо пешком, чтобы американцы не заметили со спутников. Вань, давай сходим. Если сделаем это, дядя будет молчать о том, что мой папа работал на Саддама, а мы свой гешефт получим. Я договорилась о тридцати процентах. Хотя этот гой настаивал на пяти!

– Проще грохнуть твоего дядю. Его Скан всё расскажет.

– Таки не будь таким кровожадным, я начинаю испытывать тревогу за своё здоровье. Сходим с ним, всё сделаем и уйдём богатыми и довольными. Всего час наши ноги будут плакать, а потом всю жизнь глаза смеяться.

– Ладно, пошли, – согласился я. – Убивать это действительно грех. Машину только жалко, местные её угонят или попортят.

– Ой-вей, да тут людей нет, одни шакалы остались после бомбардировок. Но я Томе напишу, она перегонит машину, когда мы уйдём подальше, чтобы дядя ничего не заметил.

–

Подойдя к ничем не примечательному участку серой почвы спустя полтора часа, я вытер пот со лба. Старик, который привёл нас сюда, выглядел совершенно бодрым. Встав в только ему понятном месте, он постучал клюкой по почве.

Неожиданно для нас оттуда раздался звук удара о металл. Удовлетворённо ухмыльнувшись, дядя присел и начал очищать от земли спрятанный люк. Помогать ему я не стал, а от Хасиной помощи он отказался сам. Когда стальная, окрашенная в цвета местного глинозёма, поверхность люка показалась, старик сосредоточился на пульте, который был возле рукоятки, открывающей вход. Пошаманив над ним, он поднялся и подозвал жестом.

Подойдя к люку, я скрестил свои руки на груди и вопросительно на него посмотрел. Хася, обойдя меня из-за спины, подошла к дяде. Тот, игнорируя мой воинственный вид, начал давать указания. Выслушав их, крафтерша кивнула согласно головой, и мне пришлось выступать в роли мажордома.

Со скрипом повернув ржавую рукоять на крышке люка против часовой стрелки, я начал тянуть её на себя. Смазано было хорошо, так что вход открылся относительно легко. Убитый иракский диктатор позаботился, чтобы иметь доступ в свою сокровищницу, даже если бы оказался здесь один.

Напоминая наш псевдобункер в Гисеоне, вниз вела тёмная бетонная лестница. Спуск скудно освещался забранными в металлические сетки электрическими лампами, прикреплёнными к стенам с шагом три метра. Как и ступени лестницы, они спиралью уходили глубоко под землю.

– Тридцать процентов! – напомнила дяде Хася и подтолкнула меня в спину тычком.

Посмотрев в последний раз на старика, я увидел на его роже ехидную улыбку. Эх, Хася! Алчность до добра не доводит, ёлки-иголки. Не став спорить с женой, я пошёл спускаться. Будто услышав мои слова, едва мы спустились на несколько метров, за спиной раздался шум упавшего и закрывающегося люка.

Поднявшись наверх, Хася начала стучать в него кулаком и требовать открыть. Её угрозы остались безответными. С этой стороны штурвала не было. Мы были заперты в этом непонятном месте. На вопрос Хаси почему у неё не работает Портал, я пожал плечами и сообщил, что не только он. Сейчас мы были отрезаны от всего. Смайлофон молчал, Инвентарь тоже был заблокирован.

– Ой-вей, какая же я дура! – воскликнула очевидное Хася. – Это подстава. Не было никакого дяди.

– Не факт, – попробовал обнадёжить её я. – Он на тебя был чем-то очень похож лицом.

Мои слова жену "отчего-то" не особо обрадовали. Сердито на меня посмотрев и посопев, она взяла себя в руки. Наверх путь был закрыт, так что мы пошли вниз. Хася справедливо сказала, что зачем-то же нас сюда заманили. Хотели бы просто убить – уже бы это сделали.

–

Через полчаса спуска мы остановились у подножия лестницы возле двери. Не мешкая, я потянул ручку на себя и открыл проём. За ним оказалось караульное помещение, причём обитаемое. С лежанки, стоящей у стены, подскочил негр, одетый в натовскую форму. Пиксельный камуфляж, знаки различия младшего сержанта, лейбл слева на груди US Army. Никаких пуговиц, сплошь липучки и молнии.

Над человеком был ярко красная надпись "Уровень 1". Судя по ней, это был заражённый. Однако удивление Хаси было вызвано не столько самим наличие заражённого негра в этом склепе, сколько тем, что на его широких негритянских губах была ярко алая помада. Увидев нас, караульный не стал вступать в диалог, а выхватил из кобуры с пояса пистолет и открыл из него огонь.

Выступив в роли щита, я прикрыл жену своим телом. Все шесть пуль попали в меня, отскочив от моей Каменной кожи. Негра это не особо смутило, и он потянулся к лежащей рядом с ним сабле. У нас оружия с собой не было.

Хася из-за моей спиной шмыгнула у меня подмышкой и бросилась к стене напротив лежанки. Схватив одну из висящих на ней сабель, она кинула её в мою сторону и стала снимать вторую для себя. Поймав клинок в полёте, я перехватил рукоять поудобнее.

Караульный напал молча. Вот только что он стоял в пяти метрах от меня, а теперь оказался почти вплотную. Едва успев отбить его выпад, я не стал стоять на месте, а начал обходить его справа, уводя подальше от жены. Хася, вооружившись, не стала мне мешать своими действиями. Комната тут была не особо большой, наше совместное махание клинками неминуемо создало бы проблемы.

Повторно замахнувшись, негр снова сделал попытку меня достать. На это раз я был готов. Присев под пролетевшим надо мной лезвием, я почувствовал, как оно срезало часть моей причёски и ударил в ответ. Моя сабля достала до ноги противника. Тот вскрикнул и отшатнулся.

Камуфляж на его коленке начал окрашиваться кровью. Не став ждать, пока он ослабнет, я бросился в атаку. От тычкового удара моего оружия караульный закрылся саблей. Широкий рубящий удар он тоже парировал. Пару минут в караулке раздавался звон столкновения металла.

Наконец-то Хася сообразила, чего я от неё хочу. Пока я бил правой рукой, то левую держал за спиной и показывал ей недвусмысленные жесты, делая пальцами хватательные движения. Почувствовав, что вооружён и вторым оружием, я нанёс правой рукой ещё один колющий удар.

Караульный легко его отбил, однако это был обманный манёвр, так как, немедля, я ударил и левой. Когда лезвие второй сабли полоснуло незащищённый бок негра, тот упал на колени. Сделав к нему шаг, я двумя клинками, на манер ножниц, снёс его голову с накрашенными губами.

– Вань, откуда здесь натовец? – задала "очень уместный" вопрос крафтерша, поняв, что схватка закончена.

Не став отвечать ей, я протянул в её сторону свою правую руку. С неё капала кровь, так как караульный перед смертью успел ударить. Его лезвие меня лишь немного оцарапало, однако ничего хорошего в этом не было.

– Ой-вей! Ты ранен! Сейчас перевяжу чем-нибудь.

Начав быстро метаться по караулке, Хася отыскала какую-то с виду чистую тряпку и перевязала мне рану. Поблагодарив крафтершу поцелуем, я встал с лавки, на которой куковал свой век караульный и пошёл к двери, которую он видимо и охранял.

Осторожно открыв её, я увидел большой пустой зал, в котором было ещё три варианта куда идти дальше, закрытых стальными дверными полотнами. Над каждой была закреплена лампа, а по центру стальных преград написана цифра. Войдя внутрь, я встал в центре помещения.

– Давай в ту, что вторая, – предложила Хася. – У меня второго числа День Рождения.

Учитывая, что все двери были совершенно одинаковыми, я не стал с ней спорить. Подойдя к двери с большой цифрой "2", я открыл её. Ламп там не было, так что вошёл я, применив Ночное зрение. Сделав пару шагов вглубь, я оглянулся назад. Хася вошла за мной, крадучись.

Почувствовав, что по моим ногам что-то ползёт вверх, я посмотрел вниз. Там были десятки паучков, которые быстро перебирали лапками и стремились добраться до моего лица. Хася, тоже атакованная насекомышами, завизжала и запрыгала на месте.

Начав сбивать с себя паучков, я понял, что это дело бесперспективное. Со всех сторон к нам бежали сотни этих тварей. Треть из них была заражена. Некоторые прыгали с потолка, посмотрев туда, я увидел там несколько сотен коконов, среди которых прятались таниты более высоких Уровней, выступающих видимо в роли маток.

– Вань, вон канистры стоят, – воскликнула жена, прекратив визжать. – Чувствую запах бензина. Давай сожжём здёсь всё к чертям собачьим!

Увидев, куда она показывает, я быстро подбежал к ёмкостям и начал судорожно поливать всё вокруг себя, судя по запаху, низкооктановым прямогонным топливом. Жена, оставив меня одного, выскочила из помещения. Поняв, что она в относительной безопасности, я достал из кармана зажигалку, которую всегда с собой беру наружу, помня о возможной блокировке Инвентарей.

После того, как пламя вокруг меня вспыхнуло, я продолжил поливать всё вокруг себя бензином, не обращая внимание на дым от начавшей гореть на мне одежде. Термомод спасёт, а переодеться я всегда смогу. В караулке на негре форма осталась, хоть и западло одевать то, что носил тот пидор.

–

Когда я вышел из комнаты с пауками, то меня от убитого негра отличало лишь то, что мои губы были без помады. Чёрный и прокопчённый, я напоминал головёшку. Хася, метнувшись в караулку, принесла оттуда полотенце и тазик с водой. Раковину и мини туалет она нашла там в углу за ширмой.

Начав приводить меня в порядок, крафтерша размышляла вслух о том, что окажется за остальными дверьми. Её аргументы посидеть в караулке и подождать пока нас здесь не найдут, я отмёл. Сколько это будет? Сутки, неделя, месяц? А если сюда нагрянут сообщники её дяди?

С моими доводами крафтерша согласилась. Когда я кое-как был избавлен от гари и сажи, то накинул на свой пах тигриную шкуру, чтобы не смущать Хасю, бросающую в сторону моего паха недвусмысленные взгляды. Её она сняла со стены караулки, на которой ранее висело оружие. Прикрыв наготу, я пошёл к двери с цифрой "1".

За этой дверью комната была хорошо освещена. Пауками там и не пахло. В отличие от той, где я всё сжёг и которая, видимо, была кладовкой, эта была шлюзовой. Открыв дверь на противоположной стороне, я прошёл внутрь и спустя несколько шагов по коридору, услышал шипение.

– Ой-вей, это змеи! – определила очевидное Хася. – Здесь секретный объект или зоопарк?!

Из-за поворота, навстречу нам, выползли две больших заражённых кобры. Каждая имела в длину метра три, широкие капюшоны, при виде нас, распустились. Подняв над полом переднюю часть своих тел, гадины метнулись ко мне.

Удары моих сабель рептилий отбрасывали, но не убивали. Поняв, что так дело не пойдёт, я сказал Хасе уходить назад, а сам прыгнул к шипящим кобрам. Те попытались прокусить Кожу на моих вытянутых в их сторону руках, однако им этого не удалось.

Схватив чуть ниже основания капюшона обеих гадин, я начал бить их бошками о бетонную стену коридора. Хася, которая не покинула меня, несмотря на мою просьбу, начала комментировать это избиение, давая "ценные" указания.

Спустя несколько минут, весь перемазанный ядом, я выпустил обмякшие тела рептилий и оглянулся на жену. Она подбежала к трупам и начала прыгать по их размозжённым головам, приговаривая что-то из еврейского матерного.

Дождавшись, пока у неё пройдёт истерика, я пошёл с ней по коридору дальше. В конце нас ждала ещё одна дверь, за которой было то, что нас обоих очень обрадовало. Это был пищевой склад. Большое помещение было наполнено разнообразными вариантами пищевых рационов армий США и Ирака.

– Ты что предпочитаешь? – спросил я Хасю, у которой, как и у меня, в животе заурчало. – Тут консервы с кашей и курицей.

– Кошерной?

– Не знаю. Написано, что сделано в Техасе. Но есть ещё с бараниной, говядиной и крабами.

– Давай с крабами, ковбоям я не доверяю, а эти точно можно.

– Ладно, я тогда со свининой заточу. Ты это всё одно есть не будешь, а нам тут неизвестно сколько куковать.

– Твой рот говорит в мои уши разумные вещи. И достань, пожалуйся, мне вон оттуда, сверху, финики и халву. Мой уровень сахара настоятельно кричит, чтобы его подняли как можно выше.

Перекусив, чем кормятся натовские солдаты, и запив это недурным вином из найденного кувшина на отдельном стеллаже, я вытер рот и пошёл обратно в зал, где нас дожидалась последняя нераскрытая дверь. Хася, прихватившая в свой рюкзачок несколько армейских рационов, двинулась за мной, стеная по поводу их отвратного вкуса.

Будто отреагировав на звук её дребезжания, последняя дверь, когда мы добрались до зала, распахнулась сама, и из неё к нам устремилась закутанная в женскую одежду фигура. Лица её видно не было, из-под глухого забрала хиджаба залепетало:

– Дочка! Как давно я тебя ждала! Наконец-то ты пришла, дай я тебя обниму.

Если бы я не толкнул замершую столбом Хасю, то эта таинственная особа непременно бы воткнула ей в грудь свой стилет. Упав после моего толчка на пол, жена очнулась, подскочила как на пружинах, и атаковала фигуру в хиджабе. Не став лезть в начавшуюся свалку, я смотрел, как жена приёмами карате сначала разоружила противницу, а потом сбила с ног и, усевшись на неё сверху, свернула шею.

– Вань, посмотри ей под хиджаб, – попросила крафтерша, встав с трупа. – Если там моя мама, я покончу с собой.

Выполнив просьбу жены, я обнажил лицо, скрытое под накидкой. Ничего общего с Хасиной мамой в нём не было. Оно было мужским, густые усы, ёршик белых волос, наколка "1488" на скуле и накрашенный как у караульного негра губы. Посмотревшая через раскрытые пальцы бледная Хася, облегчённо улыбнулась.

– А голос у него был женским, – заметила крафтерша. – Один в один, как у мамы.

– У него тут микрофон и динамик, – объяснил я. – Твой дядя видимо готовил тебе сюрприз.

– Ой-вей, никакой он мне не дядя!

Не став спорить с женой, я поднялся с колен и пошёл к двери, вёдшей туда, откуда выбежал переодеваст. За ней была небольшая комната, в которой обитал заражённый. Ничего толкового там не было, Хася лишь прикарманила несколько бутыльков, стоящих на тумбочке, удивившись тому, зачем заражённым понадобился клофелин. Меня же волновала очередная дверь на противоположной стене.

В отличие от всех предыдущих, она была заперта. Мои манипуляции с ручкой ни к чему не привели. Зная о конструкции таких же дверей, которые остались у нас за спиной, пройти дальше было невозможно. Её не выбить, не выломать, а автогена у нас нет.

Жена, поняв бесплодность открыть проход силой, решила попытаться сделать это, воспользовавшись пультом управления сбоку от ручки. Сканер сетчатки глаза и отпечатков пальцев тревожно пискнул, а вот капля крови крафтерши заставила диод загореться зелёным.

– Ой-вей! – воскликнула Хася. – Таки дядя был прав. Мой отец действительно здесь работал и занёс мои данные в этот компьютер.

Тилинькув что-то победное, открылась крышка сбоку от датчика, под которой оказалась панель с клавишами для набора кода, позволяющая попытаться Хасе выдать заданную комбинацию. Там были и цифры, и буквы английского алфавита, так что простым перебором мы бы застряли здесь на века.

– Таки в дневнике отца об этом что-то написано! – сказала Хася, призадумавшись. – Шифр простой, но такой, что никто кроме меня не смог бы разгадать загадку. Вот, нашла. Это вопрос про нашу семью, какие у нас были любимые растения.

Крафтерша начала выбивать название и комментировать.

– Любимый мамин "кунжут" – не подходит. Ещё две попытки. Тётя Сара выращивала капусту, у неё три дочери, так что это понятно. Ноа, Адель и Шире это не помогло, едва до двоечки дотянули, но никого это не волновало. Однако меня тоже заставляли её кушать, и чтобы не сердить папу, я ела её в три горла и улыбалась. Попробуем это. Чёрт, "Капуста" – тоже неправильно. Что же там? Последний вариант.

Повторное тилиньканье ознаменовало правильный ответ.

– Канабис! Ну конечно, как я не могла сразу сообразить. Ой-вей, так папа знал, что я травку люблю!

Открыв разблокированную дверь, я уставился на новый коридор. Уже зная коварство этого места, мы пошли по нему медленно, постоянно прислушиваясь. Но нас никто не атаковал, и мы остановились возле очередной двери, так и не сразившись с очередным противником. Блокировкой эта преграда не обладала, и просто повернув ручку, я прошёл внутрь.

– Ой-вей! – сказала Хася. – Здесь снова три двери. Это не бункер, а лабиринт!

Войдя вслед за мной в левую, крафтерша цокнула довольно языком. Не так уж и обманул нас её псевдодядя. Большая комната была просто усыпана сокровищами. Золотые и серебряные слитки грудами лежали прямо на полу. На стеллажах лежала драгоценная посуда – кубки, подносы, блюда, украшенные драгоценными камнями.

Открыв шкаф, Хася увидела внутри кипы тканей. По её словам они были самыми дорогими на планете. Из нитей пауков-кругопрядов, из перуанских викуний и из лам гуанако. Помимо мечты любого портного, здесь было и то, что понравилось бы любому реконструктору. Богато украшенного холодного оружия, развешанного на стенах, хватило бы на целое войско.

Деловито осмотрев все эти богатства, Хася начала распоряжаться. Несколько найденных здесь же мешков вскоре были полностью наполнены наиболее ценным из того, что здесь хранилось. Пока я занимался экспроприацией, крафтерша уходила проверить, куда вели остальные две двери из этого зала.

Взяв один из мешков, я пошёл за женой, которая провела меня в комнату с пультом управления. Одна из стен помещения была стеклянной и за ней, я увидел шахту, в которой стояла ракета.

– Вторая дверь ведёт прямо туда, – сказала Хася, показывая пальцем на хищный сигарообразный летательный аппарат. – Это баллистическая ракета, ядерная. Ой-вей, Саддам всё-таки смог сделать.

Пульты были все в пыли, смахнув её, я увидел кириллицу, а значит без наследия Советского Союза дело тут явно не обошлось. Непривычно толстые старые мониторы блестели потемневшим стеклом. Хася, протерев пыль с пульта на длинном шнуре, который лежал возле самого большого кресла по центру, видимо нажала случайно большую кнопку на его середине.

После этого самый большой ламповый монитор загорелся. На нём появилась полупрозрачная фигура военного в форме, с советской кокардой на фуражке.

– Управляющий сектора 1ПИ50ЗД87ЕЦ – активирован, – заявил призрак. – Начата процедура расконсервации. Выберете пультом цель для уничтожения.

Предложенный выбор удручал. Ядерная война никому из нас не упиралась совершенно. Вашингтон, Лондон, Берлин, Париж, Пекин и Дели. Хася аккуратно положила пульт на то место, откуда взяла. Однако спустя пять минут, призрак выдал, что, так как цель была не выбрана, то она будет задана согласно ранее введённой программе.

Пропав, вместо него на ламповом дисплее появился большой таймер. Он отсчитывал час до запуска ракеты. Жена потерянно смотрела сквозь стеклянную стену, где начали появляться какие-то манипуляторы, проводящие предстартовую подготовку стоящей вертикально вверх ракете.

– Хась, коль уж так случилось, может полетим вместе с ней?– предложил я, показав на хищную сигару.

– Таки я считаю это самым умным, что ты сказал, когда мы оказались в этом проклятом месте. Здесь сидеть только умереть от радиации. А моя попа ещё недостаточно пожила, чтобы этого хотеть.

Пройдя с женой в помещение с готовящейся к старту ракетой, я начал выполнять её указания. Используя свои Навыки, жена начала сооружать нам место прямо на боеголовке. Использовала и кресла из комнаты управления, и найденный сварочный аппарат в подсобке, и несколько цепей, которые нашлись в сокровищнице.

За пять минут до старта, я посмотрел вверх и увидел, как раскрылась диафрагма люка над ракетой. Сидел я рядом с женой, держа её за руку. Другая моя рука придерживала мешок с сокровищами на коленях. Его Хася тоже прикрепила, покидать бункер и оставить там сокровища, было выше её сил.

–

Пролетев облака, я почувствовал, как крафтерша погладила мою руку. Когда она задела на ней Инвентарное кольцо, перед нами неожиданно появился Смайл.

– Блокатор сюда не достаёт, но это ненадолго, у меня всего несколько секунд. Настоятельно советую спрыгнуть с ракеты, пока вас не подбили натовские ПВО. Лика перехватила их обмен данными со спутников.

–Ой-вей, так мы без парашютов!

– Хася, крепко держи то, что я тебе сейчас переправлю микро Порталом.

– Таки может и нас через него перенесёшь?

– Не могу, слишком слож...

Не успев оговорить, Смайл пропал, а у Хаси на коленях появился свёрнутый ковёр. Схватив его обеими руками, она недоумённо посмотрел на меня. Сбоку от рулона было два ремня, о предназначении которых было понятно безо всяких инструкций.

– Ковёр?! Хорошо, что не матрац! Но таки Смайл полностью прав, надо линять! Крепим ремни, а потом я расстегну цепи на ракете. А ты крепко держи крепко эту ерунду, которой нас одарил жёлтый. Если он считает, что это может спасти наши жизни, но у меня нет оснований ему не доверять. И мешок с золотом не потеряй!

Не став спорить с женой, я прикрепил к себе ремень, вшитый в ковёр. Спустя минуту цепи, крепящие меня к начавшей лететь горизонтально ракете, ослабли, и я, обхватив с Хасей рулон ковра, вывалился из кресла. Спустя секунды после нашего падения камнем вниз, я увидел вдалеке по курсу покинутого нами средства доставки ядерного боеприпаса огненную вспышку.

– Сбили! – прокомментировала очевидное Хася. – Вань, таки надо развернуть наконец этот пепелац. Тут ленточка всё держит, перережь её, будь добр. До земли не так уж и далеко, а я ещё слишком мало увидела в этой жизни, чтобы её покинуть, размазавшись по земле, словно йогурт.

Подстёгнутый жаждой жизни крафтерши, я перерезал стягивающую рулон розовую ленту с большим бантом. Ковёр сам собой развернулся, и нас резко дёрнуло, останавливая. Вися на ремнях под тканным подарком Смайла, мы переглянулись.

Напрягая все силы, я закинул на ставшую горизонтальной поверхность странного парашюта мешок с сокровищами и начал вслед за Хасей взбираться наверх. Рассевшись на ковре, мы ухватились за торчащие из него рукоятки в виде пучков бахромы.

– Ой-вей, это настоящий ковёр-самолёт, как в детстве мне папа читал в сказке. Он должен как-то управляться. Таки вон там вроде бы штурвал выткан.

Хася аккуратно переползла к изображению рулевого колеса. Сбоку от него было два пучка бахромы, потянув за которые крафтерша шустро разобралась с принципом управления. Но долго баловаться пилотированием ей не удалось. Взрыв рядом с нами, ознаменовал очередную активацию местного ПВО.

Ремень у меня был давно отстёгнут, и вылетев вместе с мешком за пределы ковра, я полетел к земле, смотря наверх. С хвоста покинутого мною ковра пошёл белый дым, а уши услышали тарахтение начавшего сбоить невидимого движителя. Словно подбитый бомбардировщик, устройство симбионта, сначала подёргалось, а потом полетело по дуге вниз, теряя высоту.

Траектория его падения должна была закончится где-то в окрестностях предместий Багдада. Красиво летит! Начавший окрашивать небо в алые тона закат подчёркивал эпичность падения особенно. Звуковой фон правда был несколько однообразным. Удаляющийся женский визг и рёв пикирующего самолёта.

–

Аварийная посадки Хаси осуществилась в чаше фонтана в саду возле богатого особняка. Это был настоящий дворец, с колоннами, минаретами и прочей восточной атрибутикой. Когда мокрая крафтерша перелезла через мраморный бортик, к ней подбежало пять вооружённых арабов.

Взяв её на прицел, они потребовали от неё не двигаться. Подошедший вскоре человек, производил впечатление их начальника. Выслушав доклад от своих бойцов, во время которого его называли визирем, он распорядился отвести её во дворец.

Окружив со всех сторон Хасю, её повели по белоснежной дорожке к мраморной лестнице. Доставив крафтершу в большой зал, бойцы охраны застыли за её спиной, дожидаясь пока визирь не даст им других указаний.

Он подошёл к сидящему по центру помещения на шёлковых подушках толстому человеку, облачённому в царские для Востока одежды. Примостившись на стуле возле него, сидел ещё один персонаж. Это был худосочный, крысиного вида субъект, который осуществлял здесь функции писаря, судя по измазанным чернилами кончикам пальцев.

Из приоткрытого окна доносились протяжные призывы муэдзинов к правоверным. Из-за этого то, что тихо говорил визирь своему начальнику, султану, Хася расслышать не смогла. Но из обрывков разговора в пазах между азанами, было понятно, что речь была о событиях у фонтана.

Толстяк похмыкивал и заинтересовано рассматривал мокрую Хасю. Взгляд его был масляным, тело моей жены ему очень понравилось. Получив инструкции у начальства, визирь подошёл к бойцам и сказал им, что султан распорядился отвести Хасю в баню, а потом в сераль.

Крафтерша пыталась возмутиться, потребовала телефон, но её проигнорировали и тычками в спину повели мыться. После того, как распаренную в хамаме Хасю, одетую в полупрозрачную восточную одежду, отвели в женскую половину дворца, она не долго оставалась там одна.

В её комнату вошла старшая жена султана с несколькими служанками. Они привели Хасю в более подобающий на их взгляд вид, а потом к ней заглянул визирь. Он начал уговаривать крафтершу стать его очередной женой, по странному совпадению, снова восьмой.

На её отнёкивания по поводу того, что она уже замужем, он говорил, что я погиб. Мол моё тело уже нашли и доставили американцам. Сейчас проводят идентификацию останков и вскоре узнают, с какой целью я оказался в оккупированном Ираке.

Хася недоверчиво хмыкала, так что рассерженный визирь остался ни с чем и удалился. Спустя час, за крафтершей пришли бойцы охраны и отконвоировали в зал с султаном. Там перед обрюзгшим стариком она встала в шеренгу с ещё десятком девушек, но в отличие от них, устав слушать её ругать, ей заранее заткнули рот шёлковой тряпкой, а руки связали за спиной.

Султан с визирем не долго болтали о делах своих скорбных. Спустя минуту, в зал вошёл новый персонаж. Это был высокий араб, который смело прошёл к этой парочке, мельком окинув взглядом выстроившийся вдоль стены цветник.

Хася с кляпом во рту, вынуждена была выслушать начавшийся торг. Пришедший сторговался с султаном и визирем, что предоставит им сорок блюд с драгоценными камнями для украшения внутренних несущих колонн, сорок десятков таджиков-отделочников и сорок белых инженеров, чтобы они ими управляли.

Это был новый подрядчик на строительство. Предыдущий накосячил, осуществил строительные работы не по проекту. Из-за безграмотности он не воздвиг одну из колонн, отчего свод над всеми головами присутствующих в этом помещении держался на честном слове.

Жадно слушавшая переговоры и бросавшая вверх испуганные взгляды Хася была ошарашена, когда покупатель указал пальцем на неё. Свой выбор он сделал, решив приобрести для себя именно её. Готовый раздастся возмущённый речитатив, прогрызшей кляп и освободившей свой рот крафтерши так и не прозвучал.

Она увидела на правой руке покупателя повязку на кисти, а также его ехидную улыбку. Безошибочно узнав меня, Хася прищурилась, улыбнулась и покорно склонила голову, не став сопротивляться, когда её повели обратно в сераль.

Через час, когда я постучал в её окно на третьем этаже, крафтерша почти моментально его открыла. Ноздри её носа втянули в себя ночную прохладу, ресницы на глазах с нарисованными тушью стрелками порхнули от сквозняка, а рот с пухлыми красивыми губами, украшенными на восточный манер, наоборот приоткрылся.

– Ой-вей, почему так долго? Мои уши устали вслушиваться в каждых шорох вокруг, – начала выговаривать она, когда я оказался внутри. – Здесь сплошной харасмент, порядочной девушке нельзя быть здесь ни секунды. Тц! Сюда кто-то идёт! Прячься.

Когда в покои крафтерши вошёл визирь, я уже был скрыт внутри шкафа с одеждой. Но закрытые двери не помешали увидеть мне, что происходит за ними. Визирь пришёл не с пустыми руками. В них он держал кувшин и две чаши. Поставив сосуды на столик, этот нехороший человек начал снова уговаривать Хасю выйти за него замуж.

Крафтерша не соглашалась, но и не отказывалась. Пока визирь плёл свои кружева, она незаметно вылила из пузырька, который прихватила с тумбочки в комнате, где обитал переодеваст, клофелин в кувшин. Когда визирь устал говорить, она разлила вино по чашам и проследила, чтобы он выпил из своей.

Спустя минуту посетитель схватился за горло и упал на пол. Выпрыгнув из шкафа, я не успел к нему подойти, чтобы поставить точку в этом сватовстве, так как Хася уже сама его прикончила. Кончик булавки из её причёски торчал из глазницы нежеланного жениха.

– Хася, надо быстро уходить, – сказал я жене, пнувшей тело своей ногой, на которой была изящная с загнутым носком сандалия.

– Таки я совсем не против. Но тут третий этаж!

– Это решаемо. У меня есть джин, который поможет нам, – сказал я и демонстративно потёр своё Инвентарное кольцо.

Появившийся Смайл картинно сложил руки на своей полупрозрачной груди. В его ухе была большая серьга, на голове чёрный хохолок, а по нижнему овалу лица шла коротко стриженая бородка, завивающаяся на подбородке.

– О владыка кольца, я перед тобой. Чего ты хочешь? Приказывай!

– Перенеси нас в мой дворец в Дубае.

– Слушаюсь и повинуюсь! – сказал Смайл и открывшиеся Порталы под нашими ногами перенесли нас в ОАЭ.

Оказавшись в интерьерах арендованного Ликой на пару дней пентхауза в семизвёздочной гостинице Бурдж аль-Араб, крафтерша огляделась и бросилась мне на шею. Подхватив начавшую плакать жену, я понёс её в сторону спальни. Света здесь не было, сквозь большие панорамные стёкла мою дорогу освещали лишь звёзды на небосклоне. Хоть температура снаружи и была уже под сорок, но я сделаю эту ночь ещё жарче.

–

Воскресенье (17.07)

Поглядев на лежащую рядом утомлённую Хасю, я решил её не будить. Вчера крафтерша порядком утомилось и без наших с ней ночных игрищ. Поглаживая её татушку крота, напоминающего мне персонажа чешского мультфильма, я порадовался, что Хася назвала своего пета попроще, чем чехи. "Кртек" выговаривать было бы сложно.

Её крота звали Лэхпуром, что на иврите означало "горняк". Вполне подходящее имечко, только сокращение "Лэха" очень напоминало русского "Лоха". Видимо поэтому крафтерша своего трудягу называла сокращённо "Эйхо". В пещерах Памира эхо от Эйхо звучало частенько. Хасин питомец разгребал там завалы, устроенные заражёнными, на загляденье.

Прекратив гладить начавшую расцветать красками татушку, я посмотрел как дела у остальных жён. Пока я вчера развлекался с Хасей, они все с интересом наблюдали над моей версией "Тысячи и одной ночи". Даже прооперированная Маша, когда отошла от наркоза, смотрела трансляцию в Операционной.

Трансплантация у зельеварши прошла успешно. К сожалению, Харизма у неё не подросла лишь на единицу. Ещё на одно деление этот Параметр подрос ещё неделю назад, когда она воспользовалась Модом на Пластику и Макияж. На это повлияла увеличившаяся на два размера грудь и заменившая косметику пигментация кожи и волос. Надеюсь, Харизма увеличится ещё на единицу, когда она избавится от протезов полностью.