Текст книги "Уральские петы (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Annotation

Народонаселение в подпространстве растёт, кушать хотят все, а не построить свиноферму? Напрягает лишь поговорка, что не было забот – купила бабка порося. Ерунда, народная мудрость нас не касается! Навыки Алёны позволят провести локальную зверофикацию по всем правилам фен-шуй и заветам Мичурина. Хотя нет. Он, вроде бы, разбирался в том, как выращивать арбузы на ёлках. Но это тоже пригодится, полосатые ягоды все любят.

Уральские петы

Глава 1. Новый договор

Глава 2. Змеиные будни

Глава 3. Крестовый поход

Глава 4. Кровь драконов

Глава 5. Персональная Венера Милосская

Глава 6. Шёпот Аравии

Глава 7. Сокровища Агры

Глава 8. Олимпийские рейды

Глава 9. Школьные годы чудесные

Глава 10. Уральские чингизиды

Глава 11. Таблетки для сейлорш

Глава 12. Комбикорм для пета

Глава 13. Научное любопытство

Глава 14. Мигрень

КОНЕЦ КНИГИ

Уральские петы

Глава 1. Новый договор

4 – 20 апреля 2016

Понедельник (04.04)

Возникшая передо мной прямо по центру зелёная точка помигала и резко превратилась в два луча, начавших расширяться горизонтально. Мгновенно добежав до предполагаемых границ чего-то в моём мозге, изумрудные строчки остановились. Спустя секунду вверх и вниз от них понеслись шторки, открывающие сознанию то, что меня окружает.

Это была небольшая комната. Низкий потолок покрытий бежевыми квадратами Армстронга. Один из них светился тусклым светом, освещая это узилище. Повернув голову, я увидел глухие стены. Судя по всему просто окрашенный бетон. Пошевелиться не могу, всё тело привязано к жёсткому ложу.

– Великолепно! – заявил появившийся Смайл.

– Считаешь?!

– Абсолютно! Мы живы, а это не может не радовать.

Согласен, с таким аргументом трудно спорить. На этом плюсы в данной ситуации у симбионта закончились, капитан очевидность замолчал. Что ж, в топку такого диагноста. У меня есть и другие, натуральные, встроенные самой природой в мой организм, многочисленные датчики. Чувствую себя погано. Голова сильно болит, в ней играет колокольный набат, нога чешется, а по левой руке регулярно идут какие-то болезненные прострелы, даже в паху был непонятный зуд.

– Что с остальными? – спросил я, прекратив самодиагностику состояния.

– Тоже приходят в себя. Хуже всего у Хаси. Она и без того была сильно ослаблена. Поэтому до сих пор без сознания.

Похожая тема была у Люды, когда меня вырубали нейролептиками. Это что ж, снова?

– Чем это нас?

– Наверное, всё тот же нейролептик, которым тебя похищали в прошлый раз? – подтвердил мой вывод Смайл.

– Как так? Тогда мне укол сделали. Сейчас это невозможно.

– Наивный уральский юноша! Донести вещества к мозгу великолепно можно и через лёгкие, и через желудок.

– Если это был газ, тогда бы все чекисты вырубились. А насчёт желудка я уверен. Ничего на Лубянке я не пил и не ел. Да и не предлагали.

– Тогда через поры кожи. Нанесли на удостоверения контактный яд с отсроченным временем действия.

– Ёлки-иголки. То-то мне запах от новых корочек показался странным.

– Абсолютно исключено! Вряд ли ты смог бы это как-то почувствовать. Такие вещества делают совершенно неидентифицирующимися. Ты тогда унюхал что-то иное. А может, для маскировки, что-то добавили в типографскую краску.

– Ладно, чёрт с этими запахами, – ответил я, прекратив бесполезные разглагольствования, и попробовал применить наши читерские возможности. – Что делать то? Портал и Инвентарь не работают.

– Руками-ногами пошевели. Может удастся выпутаться.

Применив предложенный симбионтом вариант, я добился лишь того, что осознал свою ущербность. Не в том смысле, что удостоверился крепости своих пут. Оказалось, что у меня сейчас нет правой руки. Смайл сказал, что её обрубок заканчивается чуть ниже плеча.

Про мой пах симбионт сообщил, что там лишь глубокий порез, заживлять который он уже начал. Ёлки-иголки, так меня ещё и чуть не кастрировали. Слава богу, хоть задница не болит.

Прекратив радоваться, что могло быть и хуже, а также горевать об утраченной и едва не утраченной конечности, я начал общаться с жёнами по Смайлофону. Все они были в таком же состоянии, как и я. Но, к счастью, руки и ноги у всех были в том же количестве, что и вчера.

Успокаивание Спутниц прервал звук открывающейся двери, расположенной где-то позади моего ложа, и возникший сквозняк, который обвеял лицо. Надо мной склонилось лицо Марата Юсуповича. Волосы у него были всклоченные, глаза от бессонницы красные. Особый шарм добавлял свежий фингал под глазом. Чекист был угрюм и деловит.

– Иван Петрович, как вы себя чувствуете? – спросил он, начав менять моё месторасположение.

После его манипуляций, кушетка трансформировалась, я прекратил лежать горизонтально и смог разглядеть комнату. Это была бы обычная камера, как показывали в криминальным телесериалах про московское СИЗО, если бы не стояще в углу устройство.

Там стоял громадных размеров и необычной конструкции аппарат. Не будучи специалистом, я бы назвал его радиоприёмником. На нём было множество ламп, в которых то появлялся, то гас свет. Что это за хрень?

Не дождавшись моего ответа, чекист удовлетворённо улыбнулся и отошел на пару шагов от меня. Прекратив разглядывать "радиоприёмник", всё своё внимание я сосредоточил на нём. Вот кто ответит мне на множество вопросов!

– Спасибо, что спросили, – едко ответил я на заданный пару минут назад вопрос. – Плохо я себя чувствую. Прям совсем нехорошо.

– Понимаю, но спешу успокоить, это ненадолго. Действие вещества, которое применили на вас, через пару часов прекратится. Меня уверили, что оно совершенно безвредно.

– Врали. Я после ваших веществ уже руку где-то потерял.

– Ну что вы! Это совсем другое. К препаратам, благодаря которым вас пленили, это имеет лишь косвенное отношение. Руку вы потеряли из-за досадной накладки во время вашего освобождения.

– Так я освобождён? – с иронией спросил я, демонстративно попробовав поднять оставшуюся руку.

– Именно. Для вашей же безопасности мы временно ограничили вашу подвижность.

– А у жён?

– С ними всё в порядке. Они тоже совершенно свободны.

– Опять врёте. Я точно знаю, что они сейчас связанные где-то лежат.

Марат Юсупович недовольно скривился, но потом сразу взял себя в руки и снова улыбнулся.

– Как я говорил, это временно. Мы боимся, что вы воспримете случившийся инцидент слишком близко к сердцу. Прежде чем дать вам окончательно свободу, нам требовалось с вами поговорить.

– О чём?

– О нашем с вами дальнейшем сотрудничестве.

Хмыкнув, я иронично посмотрел в его глаза. Встретившись взглядами, он уловил моё настроение, понял, что идёт по краю и опустил голову, начав смотреть в пол под собой. Кровожадность, желание убить всех и вся, которые сочились из меня широким невербальным потоком, его напрягла. Он начал теребить пуговицу на своём пиджаке, демонстрируя эмоции. Волнуется гад, и правильно. Руку я им не прощу! Она у меня любимая, правая. Как я теперь левой ложку держать буду?

– Марат Юсупович, вы в своём уме?

– Иван, не делайте поспешных выводов. Мы тоже оказались совершенно не готовы, что наши западные партнёры начнут работать столь жёстко. Уверяю вас, они привлекли для операции по вашему похищению все свои ресурсы и больше их сотрудников в нашем ведомстве не осталось.

– Даже если это так, что мешает появиться новым?

– Конечно, это возможно. Но быстро такая вербовка не происходит. Требуются годы, чтобы агенты смогли занять достаточно высокопоставленные должности. А вашей темой у нас занимаются крайне ограниченное число лиц. Попасть в этот круг уже невозможно.

– Всё когда-нибудь случается. Фёдор это доказал. Что вообще произошло?

– С Лубянки нас всех перевезли в особо охраняемый склад, служащий в нашем ведомстве спецлабораторией. Мне удалось дать сигнал наружу, задействовать протоколы безопасности. Однако Фёдор, поняв, что скоро начнутся штурмовые действия, отчего-то решил вас лично кастрировать. У него был странный нож, способный рассекать ваши невозможно прочные мягкие ткани. Спасла вас Надя, оттолкнув его руку в последний момент, а потом уже начался штурм.

– Руку то мне кто отчекрыжил?!

– Никто, она сама отвалилась. В лаборатории было много химических реагентов, в том числе плавиковая кислота. В завязавшейся перестрелке с Фёдором случилось неконтролируемое повреждение ёмкости, где она хранилась. Вы в это время оказались ближе всего к месту утечки, так что вам просто не повезло.

– Так это Фёдор во всём виноват?

– Основную скрипку играл новый начальник отдела, занимающегося вашей темой. Вы с ним вчера познакомились. Он был завербован несколько лет назад в Италии. Сейчас его допрашивают.

– А Надя?

– Она тоже в этом участвовала, но её использовали в тёмную. После того, как закончится расследование, на службе она не останется. Но лично вы должны быть ей благодарны. Ваш детородный орган спасла именно она. Не только не позволила его отрезать Фёдору, но и отсосала яд, которым был покрыт его нож.

Ничего себе, какие перипетии. Пожалуй, насчёт Нади подумаю. Прощать – не прощать, подумаю, но на то, чтобы остаться живой она заработала, насосала.

– Хорошо, с этим разобрались. Что дальше? Мне сильно не нравится, что мы до сих пор связаны.

– Иван, прежде чем вас освободить, предлагаю обозначить нашу позицию. Мы понимаем, что доверие к ФСБ у вас потеряно. Однако вы не можете не понимать, что просто отпустить вас мы боимся. Дмитрий Петренко пропал. Были и другие сотрудники, которые внезапно испарились или умерли, после того, как причинили вам неприятности.

Увидев, как мои губы искривились ещё сильнее, Марат Юсупович бросил тревожный взгляд куда-то мне за спину. В отражении на его зрачках я увидел установленную там видеокамеру. Боятся конторские! Правильно делают, доверять их собственным методам поиска виновных и правосудию глупо. Обязательно сами поищем, а потом проведём своё, "беспристрастное".

– Наше предложение следующее, – продолжил чекист. – Фёдора, Надю и тех, кто связан с вашим похищением, мы передадим вам после их допросов. Делайте с ними всё, что вам заблагорассудится. Это наш жест доброй воли, мы и сами заинтересованы, чтобы вы не держали на нас руку за пазухой.

Кивнув согласно головой, я добился того, что Марат Юсупович немного расслабился.

– В дальнейшем мы не ограничиваем вас ни в чём, просим лишь согласовывать ваши действия на территории Российской Федерации. Как и прежде, гарантируем полную неприкосновенность и помощь в экономической и военной сфере. С вашей стороны, мы просим ликвидировать оставшихся танитов в России и в дальнейшем обеспечить их отсутствие внутри наших границ.

Прикрыв глаза, я задумался. Гладко стелет, красиво. Прошлый раз было так же, и к чему это привело?

– Вань, соглашайся, – сказал Смайл. – Предложение ФСБ, по сути, способ красиво разойтись берегами. Если с ними поссориться, то придётся переносить все начатые проекты заграницу. А там нас встретят куда хуже, чем здесь.

– Хорошо, – согласился я с конторскими. – Предварительно, с вашими условиями я согласен.

– Очень рад, – расплывшись в улыбке, сказал чекист. – А вместо Нади мы направим к вам другого сотрудника. Не переживайте, он никак не будет вмешиваться в ваши дела. Это лишь в качестве координации.

– Обойдёмся, – возразил я. – Буду связываться с вами на Лубянке сам.

– Иван, поймите. Ваши появления в Москве нас сильно тревожат. Вас боятся, чем меньше вы появляетесь рядом с Кремлём, тем лучше. Небольшой жест доброй воли с вашей стороны тоже необходим.

– Ладно, – через минуту размышлений ответил я. – Присылайте. Но если новый командированный мне не понравится, верну его вам без руки.

– Как вам будет угодно! – ответил Марат Юсупович, уж больно лихо разрешив мне любое членовредительство. – Вы не пожалеете!

Когда он начал освобождать меня от ремней, которыми я был привантован к кушетке, я разглядел в его улыбке какое-то непонятное ехидство. Что-то конторские задумали, так просто от нас они не отстанут. Надо к новому сотруднику приглядеться повнимательней, как бы он нам всю Базу нервнопаралитическим газом не заминировал.

– Марат Юсупович, а подскажите, что это за аппарат в углу?

– Если честно, я и сам не знаю. Наши специалисты уверяют, что он блокирует ваши способности к телепортации.

Подойдя к машине, он начал крутить разные ручки и тыкать пальцем по клавишам на панели, которая была расположена внизу зелёного экрана. Закончив манипуляции, он обернулся ко мне. Увидев, что я отрицательно покачал головой, чекист повторил попытку.

Удостоверившись, что моя блокировка по прежнему действует, Марат Юсупович чертыхнулся, что-то пробормотал о том, что не зря подстраховался и достал из портфеля, который принёс с собой, планшет. Это был уже хорошо знакомый мне девайс заражённых. После того, как чекист потыкал в него своими пальцами, у меня разблокировался Инвентарь и возможность телепортации.

– Откуда он у вас? – поинтересовался я у него.

– Блокатор мы изъяли у Фёдора, – утолил моё любопытство конторский. – Я его на всякий случай взял с собой, как знал, что наши напортачат.

Понимающе кивнув головой, я сел на кушетке и начал левой рукой ощупывать то, что осталось от правой. Мозг подсказывал, что вот тут должен быть локоть, а на самом деле рука ловила лишь пустоту.

– Вы бы аккуратнее с ним, – предупредил я. – В этих устройствах встроена самодетонация.

Марат Юсупович побледнел, положил устройство на пол и ногой отправил в противоположный от себя угол. Странно, я думал на Лубянке все в курсе. Мы же через Надю докладывали. Вот чёрт! Видимо она эту информацию утаила, либо тот начальник не дал ей ход выше.

– А Медальон у Фёдора был? – спросил я чекиста. – Такой кулон на шее, с пауком – свастикой.

Марат Юсупович кивнул мне согласно головой. Поднеся ко рту запястье, он начал быстро говорить, предупреждая о возможном самоподрыве. Может успеют и никто не пострадает. Там мощность приличная, Инга как-то подсчитала и сказала, что примерно три-четыре кило в тротиловом эквиваленте. В радиусе пяти метров всех помножит на ноль.

–

Среда (06.04)

Пиная обломки кирпичей на территории склада в Ленинском районе, я давал указания Илье, что восстановить в этих руинах в первую очередь. Причиной многочисленных разрушений стала попытка агентов проникнуть на Базу через люк в здании. Не догадались они, что это бутафория, вот и пытались в воскресенье проломиться через бетонную стену, которой заканчивался спуск в подвале, в наше родное подпространство.

Представители новой структуры, Росгвардии, созданной в РФ только вчера, отсюда уже уехали. Люди в погонах забрали трупы миньонов и составили акты происшествия. Корочки, доказывающие, что мы по-прежнему чекисты, у нас никто не забрал, так что мои указания они, пусть и с недовольством, но выполняли. В их рапортах было сказано о взрыве газа при строительных работах.

Закончив давать ЦУ своему директору по этим самым работам, я пошёл домой. Настроение было поганым. Хоть всё и закончилось в целом хорошо, но я был не доволен. Причиной стала моя инвалидность. Оказывается, отсутствие руки несёт массу неудобств не только за столом. В наших постельных утехах этой конечности мне стало сильно не хватать. И здороваться левой было неудобно. С Ильёй, при встрече, я потерял минуту, пока мы провели эту стандартную церемонию.

Добраться до Портала я не успел, получив звонок от Марата Юсуповича. Чекист просил меня забрать с Лубянки задержанных агентов и нового командированного к нам соглядатая. Сказав ему, что буду через десять минут, я написал Вале и Люде, чтобы они были готовы. В Москву пойдём втроём, один я теперь в поле не воин.

–

Переправив в Тюрьму Фёдора, Надю и то, что осталось после допросов в застенках Лубянки от нашего бывшего начальника, мы вернулись в Москву и прошли с Маратом Юсуповичем в комнату, в которой нас дожидался новый персонаж.

– Знакомьтесь, – сказал чекист, показав на девушку. – Мария. Как и вы, она ранее была нашим внештатным сотрудникам. Теперь будет вашим координатором с нашим ведомством.

Подойдя к новенькой, я по привычке попытался протянуть ей правую руку. Пустой рукав пиджака, подвязанный на культе чуть дёрнулся. Смущённо улыбнувшись, я протянул левую. Мария, встав со стула, неловко ответила на моё рукопожатие.

Ладонь у неё оказалась на удивление твёрдой. Жалко будет рубить ей руку, если придётся осуществлять своё обещание чекистам. Надеюсь, до этого не дойдёт. Как и я, жёны разглядывали девушку тоже с интересом. Её взгляд был наполнен любопытством не менее.

– Готова? – спросил я и, увидев кивок головой, открыл рядом Портал. – Вещи твои где? Давай помогу донести.

– Сама справлюсь, – ответила Маша, взяв за ручку стоящий рядом с ней чемоданчик. – Мне за вами идти?

– За Валей пойдёшь, – дал я указание. – Только глаза не закрывай, с той стороны можешь споткнуться.

– Разберёмся! – самонадеянно ответила командированная. – Мадре миа! Пошли что ли, чего стоим, кого ждём?

В Портал, хмыкнув, прошмыгнула рейнджерша. Поднявшись и какой-то механической походкой, совсем не похожей на женскую, покачивающуюся тазом, Мария подошла к Порталу и лихо перешагнула рамку. Глаза при этом она всё же закрыла. Зря!

Вообще, в комнате при Гостинице, которая была предназначена для телепортации гостей, должно было быть чисто. Однако хоть я и озадачил этим жён заранее, но лично не проверял, так что возможно всё. Знаю я, как мои женщины обычно делают уборку. Просто перекладывают вещи с одного места на другое.

Пройдя за не послушавшей меня конторской, я увидел её растянувшуюся на полу, споткнувшуюся о лежащую там, неведомо чью, лыжную палку. От моей помощи подняться Маша зло отмахнулась, так что пришлось дожидаться, пока она не сделает это сама. Происходило это как-то уж больно долго и мучительно.

–

Одним глазом наблюдая за ходом рейда в Казахстане жён, другим я изучал досье на разместившуюся сейчас в Гостинице Машу. Интересную замену Наде подобрали чекисты. И насчёт её рук, которые мне вдруг захочется отчекрыжить, подстраховались.

Где они её только нашли? Диву даёшься, насколько оперативно сработали на Лубянке. Как будто у них склад нужных личностей в подвале. В их подборе новой командированной прослеживалось и второе, и третье и стопятьсотое дно.

Пять лет назад, свой двадцать восьмой День Рождения Маша встретила в больнице. Работала она в такой же химической лаборатории, где меня с жёнами не так давно освободили. Как и я, на свою беду, она тоже получила производственную травму, аналогичного характера, но гораздо масштабнее. Разбившаяся колба с кислотой стала причиной того, что девушке очень сильно повредило обе руки и обе ноги. Не зря её рукопожатие показалось мне жёстковатым. Протезы, заменившие ей руки от локтей и ноги от колен, были изготовлены из пластика и титана, и мягкостью человеческого тела не обладали.

Судя по всему чекисты не оставляют надежду внедрить мне в качестве Спутницы своего человека. Учитывая, что я теперь тоже инвалид, их выбор логичен. Уже сейчас я испытывал к Маше сочувствие и какую-то солидарность. Это усиливалось и тем, что полное имя девушки было – Мария-Долорес Васильевна Алинадо.

Обломавшись с навахо, конторские подогнали мне жгучую латино. Матерью Маши была испанка, эмигрировавшая с родины вместе с русским мужем. В воспитании дочери участие он принимал активное, и, несмотря на свою внешность, по духу она было во многом наша. Основываясь на записи с Камер, я могу с уверенностью сказать, что ругалась матом она виртуозно. Правда переплетала это испанскими восклицаниями, но так даже интересней.

С родителями ей вообще повезло, они воспитали свою дочь достойно. Умная, спортивная, коммуникабельная. Поэтому, когда пару лет назад её мать и отец погибли в автокатастрофе, она восприняла это очень тяжело. Однако в депрессию не впала, жизненными передрягами, после своей собственной катастрофы, была уже закалёна по горло.

С мужем она рассталась ещё до того, как стала сиротой. Собственных детей у Маши не было и вряд ли они появятся. В качестве Спутницы её кандидатура была подходящей. Надо только дождаться вердикта Смайла и Люды. Если Хасю они восстанавливали, пересаживая ей по кусочкам её же ткани, то с моим лечением были не столь оптимистичны.

Оказалось, что полная потеря части тела требовала других решений. Наши врачи обещали, что это в принципе выполнимо, но делали это неуверенно. Впрочем, варианты были известны давно. На крайний случай можно обойтись высокотехнологичными протезами, чтоб с обратной связью.

Сама Маша мне в хозяйстве всяко пригодится, благодаря тому, что в её голове. Химик, учёная, уровень Интеллекта у неё должен быть очень приличным. Только бы Специализацию подобрать подходящую. А потом, глядишь, и руки-ноги ей починим. Попытавшись почесать себе затылок правой рукой, я едва не отсёк себе ухо.

На моей культе стоял изготовленный медиками протез в виде цепной пилы. Это была идея Алёны. Она такой видела в каком-то фильме про зомби. Штука, в хозяйстве, конечно, полезная. Но ухи, ёлки-иголки, жалко!

–

Используя не снабжённую никакими апгрейдами, левую руку, я всё-таки смог добраться до своего затылка и, почесав его, обратил внимание на события вокруг жён. В Казахстан они направились час назад, когда я определился с направлением наших действий. Плюнув на судьбу союзников так стрёмно себя проявивших с нами звёздно-полосатиков и европейцев, я выбрал Азию.

Сейчас жёны создали пробку на горном серпантине. Их цели обитали в горном урочище Медео, работая там на одноимённом стадионе. Учитывая, что в этом, самом высокогорном в мире, спорткомплексе был настоящий рай для туристов, доноров у танитов было много.

Двигаться по дорогам в горах гораздо сложнее, чем в городе, либо по автобану. Узкая дорога, маленькая видимость, постоянный риск заглохнуть на подъёме. Слабые Навыки жён перед этим пасовали. Надо будет как-то активизировать рост Синхронизации Томы со всеми остальными. Пнуть что ли?

Ерунда, нога же не поднимется! А если применю то, что поднимется, Спутницы станут ещё более тупить. Проверено! И на помощь им не прийти, из меня сейчас никакой водитель. Машины хоть и с автоматической коробкой, но есть куча и других рычагов, помимо того, что для переключения скоростей.

Мне сейчас, держа единственную левую на рулевом колесе, даже не побибикать. Если только локтём? Ёлки-иголки, а как такие как я, инвалиды, управляют своими автотранспортными средствами? Надо будет с Машей на эту тему поговорить. Она должна знать, просветит меня, убогого.

– Вань, можно я телегу сюда перегоню, – обратилась ко мне Алёна по Смайлофону. – Так, ей-богу, быстрее выйдет.

– У тебя есть настолько смирная лошадь? А если испугается машин и сиганёт за обочину?

– Да, это я не подумала. Тут все сигналят и ругаются.

– Это потому что за нами пробка в тридцать киломэтров, – объяснила петоводше Тома. – Я сейчас тожэ ругаться начну. Валь, Кать, вы про вторую передачу не забыли? Хватит плестись, словно беременные ослицы! Газу дайте, далеко не улетите. Если в пропасть рухнете, Порталы спасут. Парашюты только приготовьте заранее.

– Нетушки! Я не хочу в пропасть. Мы лучше тихонечко доедем. Туточки немного осталось.

– Твою дивизию, Тома! Хорош пугать, и без тебя ссыкотно.

– Тамара, я с Валей полностью солидарна, – подключилась Люда. – Твои комментарии нервную систему лишь расшатывают.

– Ауч! – воскликнула Инга. – Смотрите сколько камней вон в той сетке над нами. Тут знатные камнепады.

– Инга, замолчи! – потребовали все остальные жёны.

– Не каркай! – добавила Алёна. – Эх, хорошо у нас в Кургане. Никаких гор, одни болота. Знай себе под ноги смотри, чтобы в трясину не провалиться. А тут всё не как у людей. И сверху, и сбоку, и снизу. Сплошные нервы!

–

Суббота (09.04)

Чтобы не портить нервы бабуле, по телефону о своём увечье я ничего ей не сказал. Позвонив после обеда, я поздравил её с Днём Рождения и пообещал непременно навестить в ближайшее время. Соврал "немного", но как без этого?

Ставить родственников в известность о своей инвалидности не хочу. Пока вместо пилы не обзаведусь чем-либо менее гротескным, навещать Коркино не стану. Были у меня, конечно и другие насадки на протез. Была даже псевдорука в кожаной черной перчатке. Как у бандита Мухи, главного антагониста Саши Белого из Бригады.

Но я предпочитал именно пилу. Было в этом что-то не только смертельное, но и строительное. Тяжесть инструмента не напрягала, мышцы были накаченными. Тренировки после травмы я продолжал в прежнем объёме. Пришлось лишь поменять упражнения, чтобы компенсировать потерю конечности.

Новые способы прокачки я внедрил, использовав опыт Маши. Когда она услышала мою просьбу, то согласилась мне помочь с энтузиазмом. За время своей инвалидности, она смогла не только научиться поддерживать свою форму, но и добиться серьёзных спортивных достижений.

Но, надеюсь, Смайл с Людой всё же смогут восстановить мне руку. Быть железным дровосеком было хоть и забавно, но иногда проблематично. Хватит унывать по поводу своей инвалидности! Нужно прекратить маяться в одиночестве дома и сходить в Рейд.

Жёны за неделю очистили Казахстан полностью. После рейда в Медео, они посетили Алма-Аты, а потом Нур-Султан, или по-нашему, Целиноград. В виду малой плотности населения, количество заражённых там было невелико, они кучковались пятёрками. С таким количеством целей я смогу справиться и со своей инвалидностью.

Соседние Узбекистан и Киргизстан вообще были от заражённых чисты, как снег на Памире. Лишившись поддержки чекистов, мы стали действовать иначе, чем прежде. Очень помог Мод на Границы. На Тановышках, которые уже были расставлены по Средней Азии, мы активировали эту функции постепенно.

Сужая ареал обитания паразитов, нам удалось большую их часть согнать с насиженных мест. Такие эмигрировали в Китай, Грузию, Иран и Афганистан. Нас подобная миграция устраивала. Лишь бы подальше от Челябинска. Тех же, кто не пожелал сменить место жительства, нам удалось согнать компактно в три бывшие среднеазиатские советские республики. Следующей страной этого региона для Фарма будет Туркмения.

Для своего возвращения к трудовой деятельности, нужно подготовиться туда без дураков. Подобрать толково транспорт, снаряжение и вооружение. Встав из кресла в Кабинете, я пошёл на выход. Сделаю это особенно тщательно, «не отвлекаясь» ни на что постороннее. А перед самым Рейдом заглянуть к сапёрше и петоводше. Осталось у меня к ним пара вопросов.

–

Попеременно натягивая Ингу и Алёну в Сенях, я поинтересовался у них как идёт прокачка Мастерства. Сапёрша, постанывая, рассказала, что непременно закончит изучать Растяжки, а петоводша, освободив рот от моего телескопа, пообещала завершить Орнитологию.

В отличие от остальных, эти обе жены сейчас останутся дома. Инга будет развивать свой двадцать первый Уровень, а Алёна одиннадцатый. Уверен, что и с Навыками обе не подведут. Прогресс изучения обе давали скоростной.

Доведя обеих "прогульщиц" до разрядки, я спустил свои баки в оказавшуюся последней сапёршу и заправил левой рукой телескоп в штаны. Поцеловав поочередно истомлённых моими действиями, лежащих и до сих пор подрагивающих от испытанных эмоций жён, я двинулся через Портал в пустыню Каракумы.

Пятёрка заражённых обосновалась на руинах Дарваза. Эта ликвидированная деревня была расположена неподалёку от кратера диаметром шестьдесят метров, который образовался в 1971 году во время бурения.

Выходящий из провала газ власти решили поджечь, наивно полагая, что тот быстро сгорит. Однако вот уже пятый десяток лет факел не гаснет, отчего это место местные назвали дверью в преисподнюю или вратами ада.

Оказавшись в песках в двадцати километрах от меток на Карте, я увидел, что жёны выписывают по пустыне круги на своих новых транспортных средствах. Эти пляжные багги, небольшие лёгкие автомобили высокой проходимости для перемещения по бездорожью были здесь идеальны. Тамара, которая подготовила для нас четыре машины, постаралась на все сто. Она переоборудовала найдённые на помойках Запорожцы, укоротив днище, наварив рамы и изготовив с помощью Кузьмы пластиковые кузова.

Движки и КПП тут были тоже оригинальными, запорожскими. С понедельника Томе, после моего Приказа, помогали перебрать их Лика, Валя, Инга и Люда. Как я и предполагал, после совместной работы между жёнами увеличилась Синхронизация. Отношения Тома // Лика – 5, Тома // Валя – 8, Тома // Инга – 3 и Тома // Люда – 4.

Теперь опробуем результат их деятельности. Думаю, туркменская пятёрка от наших запорожцев не скроется. Двигатели хоть были старыми, но управляющий на Базе, следуя Томиным указаниям, сильно их поправил. Улучшил материалы, подогнал детали, оптимизировал схему. Скорость драйверша обещала высокую, под пару сотен кэ-мэ. От моих казачек никто не убежит, даже в энергопространстве.

–

Среда (13.04)

Как и в пустыне, сбежать из нашей Тюрьмы тоже никто не смог. К троице, Феде, Наде и начальнику, добавилось ещё шесть человек. Это тоже были перевербованные сотрудники конторы. Их чекисты нам выдали, ознакомившись с результатами уже наших допросов Сканов.

В отличие от профи с Лубянки, нам удалось выявить гниль в рядах спецслужбы куда успешнее. Сканы не умели врать и оказывали максимальное сотрудничество, так что результативность наших следственных мероприятий была куда выше.

– Надь, собирайся, – обратился я к единственному участнику тех событий, которого решил пощадить.

От моего голоса навахо вздрогнула. Она сидела на тюремной шконке, демонстрируя полную покорность. Видимо уже напридумывала себе всякого, подготовилась к любому исходу. Сегодня был её День Рождения и подарок для навахо у меня был эпический.

– Иван Петрович, я очень сожалею, что так получилось.

– Знаю, Надь. И зла не держу. Более того, большое тебе спасибо, что спасла мой член от посягательств Фёдора, а потом с ядом разобралась. Жаль, что я был без сознания и не смог ничего почувствовать. Уверен, это доставило бы мне немало приятных минут.

То ли специально, то ли рефлекторно, Надя облизала губы, отчего я почувствовал в паху увеичение объёма. Спасённый ею телескоп тоже стремился выразить свою личную благодарность.

– Доля вины в том, что ты нас предала, есть и на мне, – продолжил я, приструнив своё либидо. – К сожалению, о побочном воздействии Медальона мы узнали слишком поздно. Поэтому то, что твой мозг начал получать сигналы от нас, мы не подозревали.

– Вы о моих снах? – покраснев, спросила навахо.

– Именно. И о снах, и о повышенной возбудимости, и о влечении ко мне и моим жёнам. Всё это связано с тем клятым Медальоном. Хоть он тебя и восстановил после ошпаривания на Камчатке, но не без последствий для твоей психики. И поделать с этим я ничего не могу. Теперь тебе с этим жить до конца своих дней.